Харловские острова

Вячеслав Кисляков 2
     Архипелаг «Семь островов».

     Июль 1966 года. Пароход» Илья Репин» следует по расписанию из Мурманска в Гремиху с заходом во все портовые пункты Кольского полуострова. Это мой первый рейс в качестве практиканта ЛМУ -  Ленинградского мореходного училища на годичной практике. Так уж получилось, что я родился 01 сентября 1948 года,  и мне нет 18 лет. Все ребята направлены на практику матросами второго класса, а некоторые – даже первого класса. И лишь я один иду в свой первый рейс на Севере практикантом, а матросом можно будет идти только после того, как мне исполнится 18 лет. Я оказался самым молодым  в ЛМУ в нашем выпуске.

     Харловские  острова или  так называемый Архипелаг «Семь островов» в Мурманской области находится в Баренцевом море, входит в состав Кандалакшского государственного природного заповедника, основанного в 1932 году.
 
     Территория архипелага «Семь островов» Мурманской области была объявлена заповедной  специальным царским указом еще в XVII веке. Именно здесь гнездился сокол кречет, используемый для знаменитых царских охот. Увидеть этого редкого, тем более,  гнездившегося  сокола кречета мне удалось только в 1976 году, когда я заходил на Харловские острова на теплоходе «Канин». Гнездовье кречета мне показали студенты-орнитологи из Ленинграда, которые проходили здесь свою летнюю практику. Второй раз гнездовье  сокола кречета я обнаружил сам на полуострове Рыбачий, когда бродил по сопкам во время рыбалки на форель и кумжу. Сокол на вершине высокой  скалы сделал гнездо и вывел двух птенцов, но забраться туда было невозможно – гора была для меня не доступна из-за своей крутизны.

     Но, вернемся к Харловским островам, куда мы подходили.  Вахтенный штурман послал меня на полубак в помощь боцману. Дело в том, что во всех портопунктах, при следовании  на Восточной линии, пассажирские суда становились на якорь на внутренних или внешних рейдах этих портопунктов, а пассажиры на судно доставлялись и высаживались или на мотодорах,  или же на утлых лодочках местных рыбаков.
 
     «Илья Репин» подошел к месту якорной стоянки на Семиостровской рейд. Судно остановилось, и капитан Игаун В.И. с мостика дал команду. Вернее сказать, Василий Иванович рявкнул в громкоговоритель: «Боцман! Отдать правый якорь! Три смычки в воду! (Каждая смычка цепи была  длиной - 25 метров).    Якорь быстро «пошел»,  таща за собой смычки цепи. За секунды смычки падают до дна  с высоты 5-6 метров. Грохот стоит неимоверный и искры летят от клюза! Страх божий!

     Не успел я ещё осмотреть красоты Архипелага «Семь островов», как боцман -  Алексей Потараев сказал мне, что при выборке якоря я должен буду полезть в цепной ящик, где мне надо будет при его выборке растаскивать якорь-цепь, которая не всегда правильно ложится в цепном ящике.

     Цепной ящик - подпалубное помещение в носовой части судна для размещения, крепления и хранения там  якорной цепи. Обшивается цепной ящик толстыми досками для предохранения наружной обшивки и набора от повреждений. С палубой соединяется с помощью, так называемой цепной трубы. Вот в этот цепной ящик и направлял меня боцман Потараев, предварительно проинструктировав, что и как  я должен буду там делать. Растаскивать якорь-цепь надо было так называемым  абгалдером - стальным крюком с ручкой. Растаскивание  якорь-цепи абгалдером в цепном ящике, куда она обычно складывалась под своим весом, применялось только на тех судах, где смычки иногда не помещалась целиком, и её для этого надо было правильно укладывать, растаскивая их равномерно по всему цепному ящику. Но, вскоре я услышал команду капитана: «Боцман! Вира якорь!» Было страшновато, но я полез в цепной ящик и начал абгалдером растаскивать якорь-цепь, чтобы она целиком легла в цепной яшик.

    Что там случилось у брашпиля, - не знаю, но вижу, как вдруг якорь-цепь   «пошла» из цепного ящика, таща за собой все  смычки цепи. В секунды смычки выскакивают наружу  со страшным  грохотом, пылью и грязью  из цепного ящика друг за другом, сея во мне страх за свою жизнь…

     Как выяснилось позже, при выборке якоря лопнул ленточный  стопор брашпиля и якорь самоотдался. Матросы, находящиеся на полубаке увидели, как вдруг вместе с якорь-цепью, сначала вылетела телогрейка в крови, затем шапка в крови, а за ними  и один ботинок в крови - и упали в воду. Все, кто там был,  в голос  закричали: «Боцман, там, наверно, практиканта убило. Он не успел ведь выскочить с цепного ящика. По глупости  ты послал его туда! Ведь его  же во внутрь цепного ящика нельзя было посылать. Он же не совершеннолетний еще! Боцман!  Ты  же практиканта убил!!
    - Кккак у ....у...бил!! Не может  быть!! Сходите ппо.. посмотрите. Ннну...нужно ддок...доктора ! КК - ккак же я его убил?

     Боцман сел на палубу, схватился за голову и стал заикаться. Матросы побежали под полубак к цепному ящику, где должна лежать якорь-цепь, но там никого не было. Последней вещью, которая  выскочила из цепного ящика, была рубашка в крови и она упала на палубу недалеко от брашпиля. Ее подняли, то на ней рассмотрели, что это были не следы крови, а следы ярко-красной краски - киновари… Боцман продолжал сидеть на палубе, что-то мычал, и держался руками за голову. Матросы разобрались в ситуации и окружили боцмана. -  Алексей Макарович, успокойтесь! Практиканта  в цепном ящике нет и под полубаком его нет.  А на рубашке не кровь, а следы красной краски, как и на всем, что вылетело из цепного ящика… Видимо, вещи с красной краской, кто-то нарочно в цепной ящик бросил, чтобы пошутить над боцманом…

    Боцман вскочил на ноги c искаженным лицом, схватил рядом лежащий лом и побежал в жилую надстройку с криком: «У..убью, г..гада !! Ппп-адлу!  Я ттт..тебе ппп...покажу, кк ..как бб...боцмана Потараева ррр...разыгрывать!» За ним побежали матросы и успели перехватить боцмана у двери каюты, куда я убежал, как только понял, что вместе с якорь-цепью, я и сам мог за борт  вылететь. Я даже не понял,  с какой же скоростью я вылетел из цепного ящика и как затем оказался в своей каюте! Когда же боцман ворвался в каюту, меня бил жуткий озноб – такого страху я натерпелся впервые! Боцман, увидев меня, опомнился, и понял, что сам попал в смешное положение. Он бросил c грохотом металлический лом на палубу. - Вот, паршивец! Ай да молодец! Самого боцмана так напугал, что тот заикаться стал - смеялись матросы.

     С боцманом Потараевым А.М. я позже проработал уже в должности третьего и второго штурмана на пароходе «Илья Репин» и теплоходе «Петродворец»  несколько лет. И удивительно, что боцман, каждый раз,  встречаясь со мной на судне, начинал очень сильно заикаться… Вот такая была моя первая встреча с Харловскими островами.

     Увидеть же дивные  красоты Харловских островов по настоящему,  я смог только после того, как судно  в следующем рейсе стало на якорь на Семиостровском рейде. В этот раз боцман  меня уже не посылал в цепной ящик.

     А ещё мне запомнился особый случай, когда судно находилось зимой достаточно  далеко от Харловских островов на север и мы попали в жестокое обледенение, которого я больше никогда в жизни не встречал. А было это в декабре 1972 года так...

     Мы шли на теплоходе "Петродворец" на восток от Кольского залива к острову Харлов и к мысу Святой Нос - шли рейсом на Гремиху. В этом районе в зимнее время тёплое течение Гольфстрим почти уже не проявляет себя. Еще дальше на восток – Горло Белого моря, а там, в декабре уже можно встретить кромку льда, вернее отдельные льдины.

     От острова Харлов мы находились в 15–18 милях на север – это, примерно, 25-30 км. от берега. И как-то медленно нас накрыл шторм. Есть такая примета: что быстро начинается, то быстро и заканчивается. А этот шторм пришёл не внезапно, а значит, надолго. Ветер с северо-запада крепчал с удивительным постоянством. 10 м/с, через 2 часа – 15 м/с, ещё через 2 часа – 20 м/с, еще через два часа – 25 м/с. Все работы были свёрнуты. Теплоход «Петродворец» вынужден был штормоваться. Капитан Стеркин Э.Л. и дублер капитана Игаун В.И. два дня практически  не сходили с мостика. Я тогда был уже грузовым помощником капитана и отвечал за погрузку-выгрузку грузов, которые мы доставляли из Мурманска на побережье Кольского полуострова - в Териберку, на остров Харлов и в Гремиху. Температура воздуха – минус  8, температура воды – 0. Началось сильное обледенение.
Вернее, обледенение происходило и до сих пор, но такой интенсивности, что штатная палубная команда справлялась с ним самостоятельно.

     Ветер бешеной силы срывал с гребней волн брызги пены, и с силой бросал их на наше несчастное судно. Морская вода почти вся на палубе мгновенно превращается в лёд. Вода тоннами обрушивается на палубу, на надстройки, на мачты, на палубные механизмы и тут же превращается в лёд. Процесс происходит так быстро, что судно оседает под давлением огромной массы льда, образующегося всюду на открытых поверхностях.

     Центр тяжести, из-за непредвиденного груза на  верхней палубе, быстро смещается вверх, а это уже чревато нарушением остойчивости. Другими словами, если в нормальных условиях судно выходит из крена максимум в 30 – 35 гр , то в случаях такого страшного обледенения, оно уже не встанет на ровный киль и с креном 20 гр. Может запросто произойти опрокидывание – овер-киль. Прямо скажу, невеселое было зрелище и экипаж испытывал неприятные ощущения.

      На судне была объявлена общесудовая тревога. Весь экипаж разбит на три бригады, которые попеременно должны выходить на колку льда. У кого – лопаты, у кого-то – лом, у кого-то кирка или багор. Каждый работающий на палубе был привязан пеньковым концом к палубным конструкциям, чтобы не смыло волной за борт. Вернее, если и смоет, то человека будет достать из-за борта легче.

     Работа закипела. Сначала решили, что бригада работает час, а потом два часа отдыхает. Первые полчаса, час работали почти все, потом вошли в режим. Итак – колка льда! Сказать легко, сделать не очень. Работаешь ведь в теплой одежде: ватник, сапоги, ушанка, рукавицы и ко всему этому в спасательном жилете. В то время жилеты были пробковые, неудобные, толстые. При прыжке с борта в воду надо было обязательно держать двумя руками край жилета под подбородком – иначе выбьет зубы. Ну, это я – так, мимоходом вспомнил. И вот во всей этой амуниции надо было стоять на скользкой, раскачивающейся палубе, да и к тому же работать ломом или лопатой. Буквально через несколько минут ты уже мокрый от макушки до пяток – снаружи от морской воды, внутри от пота. Ну а на лице и то и другое. Помню, что сильно мерзли только кисти рук, но это как-то так, вторично. Главное – перед тобой враг в виде льда, которого ты должен разбить и выбросить за борт. И бьешь, и бьешь, и бьешь. И кидаешь, и кидаешь, и кидаешь.

     Стоять на раскачивающейся палубе очень трудно. Под ногами – лед. Все время пытаешься опереться на какую-нибудь боковую поверхность или расклиниться между палубными конструкциями. Это непросто. Да и необходимо время от времени перемещаться на другое место. Одежда буквально сразу же покрывается коркой льда. Не двигаться нельзя. Сразу сам обледеневаешь и рискуешь превратиться в одну большую сосульку. Рукавицы тоже покрываются слоем льда, а что характерно, в них руки, которые должны держать лом или лопату. Мало того держать, ими надо работать. Инструменты норовят выскользнуть из обмерзших, коченеющих рук и, в лучшем случае, упасть на палубу, а то и улететь за борт. Я упомянул, что килевая качка не так страшна, как бортовая. Это верно. При бортовой опасно опрокидывание судна, ну а при килевой, когда нос судна направлен навстречу ветру и волне, другие опасности и сложности. Необходимо было удерживать «Петродворец» в таком положении на «малом» или «самом малом» ходу, чтобы его не положило лагом (бортом) к волне, иначе опрокинет.

      В неистово бушующем море – это непросто. Скорость судна велика – удары волн настолько сильны, что возникает опасность получить где-нибудь в корпусе трещину. Судно ведь довольно старое - 1938 года постройки. Это как в боксе. Сила удара удваивается, если боксер делает движение вперед во время нанесения ему удара. Так и у нас. Одна волна поднимает суденышко на свой гребень. Судно начинает соскальзывать с гребня, а следующая волна бьёт его навстречу! Корпус содрогается, скрипит оснастка и весь такелаж! Еще несколько секунд корпус судна дрожит мелкой дрожью, как будто очухивается от такой наглости.

     Ну а, если скорость судна мала, то оно не слушается руля, т.е. становится неуправляемым. В таком случае увеличивается вероятность повернуться лагом к ветру и волне. Ну, а что может быть дальше, я уже говорил. Вот и балансирует наше судно между плохим вариантом и очень плохим. Здесь многое зависит от опыта капитана и рулевых.

     Работа на палубе осложняется ещё и тем, что это происходит в декабре. А море Баренца – это заполярный круг. В это время года – полярная ночь. Практически, вокруг себя видишь только плечо своего товарища и два неясных пятна на рубке судна. Это наше наружное освещение – прожекторы. Но и они уже давно покрылись коркой льда и светят мутными стеклами, как-будто два глаза нашего несчастного судна. Если глаза светятся, значит, – живем!

     Через некоторое время приходит какое-то исступление, а может это второе дыхание, когда уже ничего не чувствуешь и не видишь ничего, кроме льда.
Звучит звонок громкого боя, дублируется все голосом по всему судну – это смена. Идешь в каюту отдыхать. Снимаешь с себя всю одежду для просушки и валишься в койку. Кажется, что только закрыл глаза, а тебя расталкивают товарищи – на палубу!

     Постепенно теряется ощущение времени, что сейчас – ночь? день? какое число? Все это – неважно. Главное – тюкать этот ненавистный лед! Часов через 12 переходим на режим: полчаса работаем – час отдыхаем. Наваливается усталость. Выдали сухой паек,но  в глотку ничего не лезет, только чай и вода. Но надо что-то пожевать. Что такое морская болезнь?.. Это, прежде всего, сильнейшая тошнота. Вполне возможно, напоминающая похмелье или отравление грибами... – У тебя такое самочувствие, когда не только, что есть – жить не хочется, а при этом надо ещё и работать: нести вахту, выполнять различные поручения…

      Камбуз, – ну, это столовая, по-простому, – как правило, в это время пустует – никого! Если только заглянут, изредка, бывалые моряки, да и то, чтобы чаю попить, а остальные – все в лёжку, по каютам, и только самые стойкие несут вахту.

     После очередной своей смены заваливаешься в каюту, и нет сил раздеться. С тебя ручьями течет вода, но все это – ерунда, все это – мелочи. Прямо в одежде забиваешься в какой - нибудь угол и отключаешься мгновенно. И уже не слышишь ни ударов инструментов на палубе, ни воя ветра, ни шума волн, ничего. Если бы в этот момент судно пошло ко дну, то люди ушли бы молча и, наверное, довольные, что этот кошмар кончился! Легкая смерть.

     Вот как вспоминал этот шторм молодой 20-ти летний моторист "Петродворца" Виноградов Николай: " «Пора спать!..» – Эта мысль не выходила у меня из головы. Я машинально открыл каюту, при этом ещё успев заметить, что иллюминатор открыт и в него постоянно влетали брызги, – но закрывать его было выше моих сил… Всё, что я смог сделать – сбросить с себя одежду и плюхнуться в кровать.

      Не прошло минуты, как всё моё сознание полностью отключилось. Я заснул «мертвецким сном», как только могут спать молодые люди, пришедшие на рассвете с очередного свидания. Трудно сейчас вспомнить, что снилось мне – и снилось ли вообще?.. Если бы грянул гром, или судно развалилось пополам, – я не обратил бы на это никакого внимания. Я спал. Меня не было. Сколько я находился в таком, отключённом состоянии, теперь трудно вспомнить.

      Сплю… и вдруг, сквозь сон, чувствую: что-то мокрое и солёное накрывает меня сверху. Я мгновенно проснулся – сработал извечный инстинкт самосохранения. Автоматически сел на кровати... Кромешная темнота… Но впереди, передо мной, где должен находиться незакрытый иллюминатор, прослеживался какой-то странный серый полумесяц, лежащий горизонтально, кверху своей выпуклой частью. «Что это?» – подумал я.

      Мне показалось, что я ещё во сне, но мокрая, холодная простыня и шум прибоя, который ласково обмывал мои ноги, привели меня в чувство... Наконец, я додумался включить свет. Моему взору предстала фантастическая картина, достойная эпизодам из лучших фильмов «катастроф»… – в открытый иллюминатор, с силой Ниагарского водопада, свободным потоком вливалась забортная вода. Она падала на мой рабочий стол, стоящий первым на её пути... Волна продолжала двигаться дальше, безжалостно смывая буквально всё: рисунки, незаконченные рукописи, настольную лампу, стакан с недопитым чаем... проносилась по дивану, затем, уже теряя свою силу, врывалась под мою кровать, на которой, в полном оцепенении, оставался сидеть я... Вода билась о переборку, поднималась вверх и обрушивалась на меня холодным солёным душем.

      Ей никак не удавалось привести меня в чувство. Я по-прежнему оставался в полусонном состоянии, до конца ещё не осознавая всей сложности сложившейся ситуации, при этом, сильно устав от качки, от тяжёлой ночной вахты – мне просто хотелось спать...

      Выключив свет, с видом полной невозмутимости, я вновь принял горизонтальное положение. Ещё несколько минут было слышно, как морская вода свободно «гуляет» по полу моей каюты. То, что всё постельное бельё было мокрым, меня уже не волновало. Сон крепко овладевал всем моим существом, и не было никаких сил противостоять этому. Хотя, подспудно, где-то там, в глубине души, мне удалось отметить, что иллюминатор я так и не задраил: «Будет – что будет!?..» – не отдавая отчёта сказанному, пробормотал я...

        Я мирно спал под звук «морского прибоя», так как вода, заполнившая мою каюту, не стояла на одном месте, а находилась в постоянном движении. На её поверхности плавало всё то, что когда-то лежало на своих местах. И это были очень важные и любимые для меня вещи. Ещё час назад они не подозревали, какая участь была уготована им. По моей халатности – рисунки безвозвратно были утрачены, рукописи были размыты морской водой… я уже не говорю об электрической настольной лампе, фотокамере и других вещах.

      Я продолжал спать… Что снилось мне, в тот момент? Теперь можно только догадываться… Наверное, моя далёкая Родина, которую я так любил, и намного больше, чем ту девушку, которая безропотно ждала моего возвращения. А может быть, я видел родной дом и кота, свернувшегося калачиком на коврике… и заполненную весенним солнцем комнату… и, конечно же, мать, ставящую на стол большой поднос со свежеиспечёнными пирогами...  Страха не было, просто потому что мозг отказывался работать. С трудом открываешь глаза и понимаешь – надо идти. Как во сне передвигаешься, берешь лом и начинаешь колоть лёд…"

     Прошли сутки. Шторм не утихает. Мы еле двигаемся носом на волну - на север!  Продолжается эта сумасшедшая гонка со смертью. Льда на палубе не прибавляется и это уже радует. Не зря мы всё-таки вкалываем, скалывая лёд.

     Прошло двое суток. Экипаж измучен до предела, но все безропотно идут на свои смены и долбят и сбрасывают за борт этот проклятый лёд. В голове – пустота, только одна мысль бьётся: когда же это кончится? И вот на исходе третьих суток вдруг мы стали замечать, что ветер понемногу стихает. Очень медленно, но стихает! И брызг поменьше и вой ветра потише. Это явление на экипаж действует расслабляющее. Очень опасная тенденция. Когда думаешь, что самое опасное позади, расслабляешься, и на новый натиск стихии может не хватить сил. На всех судах койка и диван в каютах располагаются под 90 градусов – некоторые во время качки любят, чтобы их валяло с боку на бок, а другой предпочитает вставать с ног на голову. У койки есть даже буртики, чтобы «спящий» не часто пытался устроиться на палубе.

     Подъёмные буртики есть и на столах в кают-компании, и в столовой команды. Их устанавливают во время шторма. Скатерти на столах поливают водой, и тарелки по столу не «гуляют». В 4 часа утра есть ночной чай для вахты, работающей с 4-х, и для вахты, стоявшей с 00 до 04. Если шторм «хороший», то чтобы не утруждать уважаемых работников камбуза, завпрод выдаёт вахтам «сухой паёк», а на каждом рабочем месте есть чайник и кружки, и моряки могут пить чаи во время вахты. В ЦПУ (центральный пост управления атомной установкой) есть специальное место за стойками электроники, где хранится чайная посуда.

     У меня товарищ замерз в тундре. Он местность знал, как свои пять пальцев. Но угораздило его провалиться под лёд в одном маленьком ручье. Он шел 10 км к избушке, где можно обсушиться и обогреться. Он знал куда идет. А нашли его замершим в 10 м от избушки. Он сидел на пеньке. Решил, что опасность позади и сел на минутку отдохнуть около домика. И заснул.… Заснул навсегда.

     В том рейсе, когда мы почувствовали, что шторм начал стихать, некоторые просто не смогли заставить себя вставать работать. На ходу отключались. Мы их не винили. Ещё несколько тяжелых часов работы, и вот, наконец-таки, долгожданный отдых. Первые часы спали прямо в одежде, не было сил раздеваться. Потом постепенно начали просыпаться, раздеваться и снова падать спать. Ещё через несколько часов уже в каютах слышались разговоры, смех. А потом наступил жор. Ели много, всё подряд, думали, не сможем насытиться. Дальше рейс прошел без происшествий...

      Но пойдем дальше... На фоне сумрачно однотонного, кажущегося безжизненным, побережья Баренцева моря резко выделяются пестрящие зеленью склоны островов – они наполнены жизнью. Здесь гнездятся тысячи кайр, серебристых чаек, моевок, тупиков, чистиков, гаг. Природа создала для птиц на Семи Островах надежное убежище и позаботилась о питании: море щедро кормит их мелкими беспозвоночными и рыбой.

    В 1938 г., с целью охраны и изучения колоний птиц, архипелаг «Семь Островов» был объявлен заповедником общегосударственного значения, центром которого стал остров Харлов. На этом же острове расположена труднодоступная станция «Остров Харлов», находящаяся в ведении Мурманского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды.

     Харлов – самый крупный из островов. Его длина 3,5 километра, максимальная ширина около 1 километра. Купол острова, возвышающийся над морем до 130 метров, примерно посередине прорезает широкая ложбина, в которой разместился самый большой пресноводный водоем острова - озеро Большое.

     Благодаря теплому Североатлантическому течению Гольфстрим, Баренцево море  практически  не замерзает. Хотя я хорошо помню, как в 1979 году сплошной лед с Арктики добрался до Харловских островов. Тогда три медведя пришли на остров Харлов, чтобы заняться там грабежом местных поселенцев. По специальному разрешению властей этих троих мишек пришлось отстрелить. Это был уникальный год. Никто не помнил такого случая, чтобы белые медведи  из Арктики добрались до острова Харлов в Баренцевом море. В это год и по поселкам Гремиха  и Островной  медведи ходили по улицам, как у себя дома – на острове Врангеля.

    
      "...Близ устья Харловки в Баренцевом море расположена группа островов, называемая Семь Островов: Большой и Малый Зеленцы, Большой и Малый Лицкие, Вешняк, Кувшин и Харлов. Кроме этих островов, в группу входит большой баклыш Сиковка длиной около четырехсот метров, лежащий примерно в километре от Харлова, и до десятка мелких островов. Однако если посмотреть строже, то название Семь Островов не совсем точное: во-первых, островов больше (но это не главное, так как название можно было дать по самым крупным из них); а во-вторых, Лицкие острова (Большой и Малый) удалены от основной группы на довольно-таки большое расстояние (5-6 миль). И при кучности остальных островов это наводит на размышления: почему же архипелаг назвали Семь Островов, а не Пять Островов? Не сыграла ли тут роль столь обожаемая в старину цифра семь. Мы и сейчас нередко встречаемся с этим числом. Сколько пословиц, поговорок запечатлели его! "Семь бед - один ответ"; "У семи нянек дитя без глазу"; "Семеро одного не ждут"; "На седьмом небе" и т.д. И, чтобы "дотянуть" до цифры семь, первоназыватели причислили к архипелагу Лицкие острова."

     Зима на архипелаге «Семь островов» в Мурманской области мягкая, но с большим количеством снега, а лето прохладное, с туманами и штормами. На мхах и лишайниках растет кустарниковая ива и карликовая береза. Весной сюда слетаются тысячи, десятки тысяч птиц, чтобы свить гнезда и вывести потомство. Летнее солнце, не заходящее в период полярного лета даже ночью, дает развитие огромной массы планктона, которым питаются рыбы и ракообразные. А те, в свою очередь, служат едой огромному количеству птиц. Поэтому архипелаг «Семь островов» знаменит своими птичьими базарами. 

     Наиболее крупными островами архипелага "Семь островов"  в Мурманской области считаются Харлов и Кувшин. Харлов известен своими скалистыми берегами, высотой в несколько десятков метров. Одна из достопримечательностей его - каменная арка под названием - Харловские ворота – свидетельство необычайной фантазии природы.

     Другой остров – Кувшин - длиной всего с четверть километра, торчит прямо из воды. Берега его с одной стороны обрывисты и без малейших признаков растительности, а с другой - спадают в море довольно крутыми склонами, покрытыми мхом, лишайниками и тундровой травой. На нем летом обитают кайры, чайки, тупики, бакланы и другие птицы.

     В нынешние времена на островах архипелага «Семь островов» в Мурманской области проводится дайвинг с китами и тюленями, дайвинг с птицами; а так же экскурсии на птичьи базары с рассказами об интересных подробностях из жизни пернатых на этих северных широтах.

     Птичьи базары на островах в основном эксплуатировались с давних времен, но больше всего яйца собирали, только на острове Харлове, да и то не полностью.  Люди брали яйца только с доступных мест, причем, только  яйца  следующих видов птиц: гагарка, кайра, чайка (клуша), чистик. Сбор яиц обычно  производился с 15-го мая по 15-е июня, причем сбор производился, как я уже указывал, только на о. Харлове. А на других островах собирали только яйца клуши.

     Ниже приведу некоторые сведения  о том, как в разные времена советского времени люди жили на Харловских островах и чем они в основном здесь  занимались. Обилие птиц на о. Харлове привлекало внимание рыбаков, которые широко и бесхозяйственно использовали естественные богатства острова. Промысел на Харлове слагался из трех основных видов: сбора, яиц, сбора гагачьего пуха и добывания птиц на мясо. Для сбора яиц особенно широко эксплуатировались морские и серебристые чайки, оба вида кайр и отчасти гагарка.       

     Попав на о. Харлов в 70-х годах, я уже не застал здесь яичного промысла. Яйца крупных чаек и кайр в большом количестве я встречал только на базаре в Мурманске, а полные корзины их видел у рыбаков в становище Харловке, и, у работников Харловского маяка.

     Первыми начинали собирать яйца морской чайки, которая приступает к размножению ранее других. Несколько позднее производился сбор яиц серебристой чайки. Промысловики старались не пропустить срока и брали яйца, пока кладка еще не закончена, что исключает возможность попадания насиженных яиц. Из литературы и из рассказов орнитологов я знал, что при сборе из их гнезд первых яиц, кайры способны откладывать яйца вторично. Поэтому сбор яиц, регламентированный известным сроком, не мог бы сильно отражаться на поголовье гнездящихся особей. Однако на харловских птичьих базарах массовый сбор яиц производился бессистемно. Отдельные лица собирали яйца в различные периоды, пока увеличение числа насиженных яиц не заставляло прекратить промысел. Под конец промысла яиц кайр часто попадались яйца гагарок, а изредка и яйца гаги.       

     Эксплуатация гагачьего пуха на Мурманском побережье была широко развита. На о. Харлов с целью сбора пуха выезжали женщины и дети. По указаниям местных жителей, как система, проводилось надкалывание одного яйца кладки. Если яйцо оказывалось свежим, то вместе с пухом забиралась и вся кладка. А при случае,  иногда даже браконьерами отлавливалась и насиживающая яйца птица.  Я несколько раз наблюдал, как чайки уничтожали яйца, прикрытые мною гнездовым материалом. Быстрое увеличение количества самок в жирующих стаях самцов, несомненно, подтверждает факт гибели значительного числа гагачьих кладок. Уничтожение гнезд морской и серебристой чаек, как врагов кайр, хотя и целесообразно, но не должно рассматриваться, как полноценное мероприятие. Крупные чайки, потерявшие гнезда, не улетали отсюда, а продолжали жить здесь, питаясь яйцами обитателей птичьих базаров и гаги.

     Я обнаружил интересный факт сбора яиц на Харлове. Так в 1933 г. было заготовлено яиц: «Сельпо»  - 12020 шт. «Ленпушнина»  и    «Охотсоюз» -  4000 шт. Местное население для себя - 10000 шт. Итого -  30020 шт.  по приемной цене за штуку - 30 коп.

     Заготовленные яйца в ящиках, пересыпанных древесными стружками, отправлялись  в г. Мурманск. Население Харловки, которое оставляло часть яиц для себя, хранила их в кадушках с солью. Кроме того, часть яиц попадала и командам пароходов, которые в этот период делали специальные заходы на острова. В отношении рационального использования птичьих базаров могу сказать следующее: птичьи базары никогда полностью не обираются, да и не могут быть полностью обобраны, ввиду недоступности расположения многих гнезд. Главное внимание властей должно быть обращено на прекращение избиения птицы на базарах. Ничто не было губительней  на жизни базара, как уничтожение во время гнездового периода взрослых птиц. Примерно каждая убитая кайра равнялась для этого периода  года двум птицам, так как с птицей гибнет и ее птенец.
 
     Промысел  гаги в 30-х – 40-х годах прошлого века.   Из населенных пунктов Мурманского побережья близлежащих к Харловским островам относится становище «Харловское»,  к северо-востоку от Мурманска на 200 км от последнего. Становище было расположено на реке того же названия (р. Харловка), которая впадает в Баренцево море.

     Основной контингент жителей составляли переселенцы с северных губерний и отчасти с Терского берега Кольского полуострова. Население Харловки по сезонам периодически изменяется за счет наплыва промышленников и северных работников Северного Края  и южных селений Терского берега. Численный состав местного населения выражается в 150-168 чел., по национальности преобладали русские. Основным занятием местного населения было морское рыболовство -  добываются тресковые породы, камбала, сельдь и в небольшом количестве семга (в реке Харловка). Хозяйство местного населения было  организовано в рыбный колхоз. Основными орудиями рыболовства служили и служат невода для ловли сельди, поддев для ловли трески средней и мелкой и яруса для ловли тресковых пород в открытом море. На семгу обычно употребляются различного рода сетки (горвы и т.п.). За последнее время по Мурманскому берегу успешно развивается лов сельди. Из промысловых судов («промысловой посуды» по Мурмански) в становище имелись два моторных бота, пять ел, из них два моторных, и парусные и гребные карбаса. Кроме основного занятия местного населения – морского рыболовства, - местное население в весенний период с марта месяца по апрель добывало морского зверя – тюленя, морского зайца и т.д. так наз. «навесами».

      В зимний период времени часть населения занималось охотпромыслом на материке, добывая лисицу, выдру, песца, горностая и расомаху, а из дичи - зайца беляка и белую куропатку. В весенний и летний период производит сбор яиц с базаров, сбор гагачьего пуха. Сельское хозяйство было  развито в незначительных размерах, держат, главным образом, скот, который является подспорьем в домашнем обиходе жителей района. В становище имеется следующее количество скота: оленей 116, коров 5, быков 2, овец 42, баранов 16, коз 5, кур 18 шт.

     Сбор пуха население становища, обычно, производит после 29-го июня на островах Харлов, Зеленцы, Малый Вешняк, Большой Вешняк и Семиостровье. Техника сбора гагачьего пуха очень проста – занимаются сбором пуха исключительно женщины, которые перед сбором объединяются на небольшие группы по 5-6 человек, причем организацию всего этого дела стараются провести скрыто во избежание конкуренции. Для поездки на место сбора пуха пользуются обычным морским карбасом и забирают с собой под пух мешки. Местным жителям прекрасно известны места гнездования гаги, так как,  во-первых,  гага имеет свойство гнездиться ряд лет на одном и том же месте, а кроме того, местные жители часто посещают острова, а возвращаясь с промысла, прячутся на островах от непогоды. Также сюда они ездят собирать по островам плавник, который у них идет как топливный материал и таким образом острова им прекрасно известны.

     По прибытии на остров собиратели пуха гаги  идут искать гнезда в одиночку, но чаще парами, причем страшно торопятся обобрать возможно большее число гнезд, при этом какие-либо хозяйственные расчеты в отношении гагачьего пуха на будущий год, конечно, не принимаются во внимание. Сама сборка пуха производится лихорадочно, пух выбирается весь без разбора из под матки-гаги, сидящей на гнезде, так из покинутых гнезд. Надо сказать, что большинство птиц в этот период еще сидят на гнездах и сидят крепко, так как в это время яйца у всех уже насижены, но это мало смущает сборщиц пуха, в ход пускаются палки, камни, гага сгоняется с гнезда, яйца вышвыриваются из гнезда, а весь пух сгребается в мешок. Весь собранный пух, сборщицы привозят домой, а так как он немного бывает влажный, то досушивают его на печке, затем складывают в мешки и убирают в сухое место до обработки, употребления или сдачи. Зимою идет окончательная очистка пуха, делается это ручным способом. Берут небольшие пучки пуха в руки и начинают его немного потряхивать, весь мелкий сор сразу же выпадает, более крупный сор, разные стебли трав, веточки, водоросли и т.д. выбирают руками. В среднем чистого пуха с гнезда получают 25-30 гр.

     Прием гагачьего пуха на месте до последнего времени производили две организации: Териберский охотучасток Мурманского охотхозяйства и Харловское Сельпо. До них прием пуха производил сборщик Мурманской конторы Утиль-сырье. Весь заготовленный на месте пух сортировался, затем упаковывался в мешки в количестве примерно до 10 кг на мешок, затем пломбировался и отправлялся по назначению. Ленинградская пуховая фабрика  Птицетреста, находящаяся в Апраксином дворе принимает пух по следующим ценам: Очищенный пух 1 кг.- 75 руб.   Гнездовой (сырец)    -  25 руб.

      В 1972 году, работая на теплоходе «Петродворец» вторым помощником капитана, я имел случай, когда мне пришлось перевозить несколько больших тюков пуха гаги. О пухе гаги я уже имел представление, зная,  что бельё, связанное из этого пуха, самое теплое. Но и цена такого белья составляла  400-450 рублей в ценах 70-х годов.

     Когда судно стало на якорь на рейде Харлова к нам подошло несколько плавсредств с пассажирами и грузом. Второй помощник капитана на судне выполнял обязанности грузового штурмана и должен был оформлять грузовые коносаменты на перевозку груза.  Ко мне после погрузки нескольких больших тюков, размером метр на метр, подошли трое ребят, которые сопровождали эти тюки в Москву, и попросили меня, чтобы груз поместили  не в трюм, в какую-нибудь каюту, так как это груз у них на вес золота. Я поинтересовался у них: «А что это за груз,  если его можно сравнить с золотом?». Оказалось, что  ребята везут пух гаги, который на островах специально собирали для изготовления костюмов для наших космонавтов. В Москве, оказывается,  была специальная фабрика, на которой пух гаги очищали, затем пряли из него пряжу, а  потом вязали из этой пряжи спецбельё для космонавтов. Так я впервые столкнулся с пухом гаги и узнал его истинную стоимость. Я поместил все тюки с ценным грузов в каюте помполита, которого не было в этом рейсе. Там же разместились и сопровождающие пух ребята, как охранники столь драгоценного груза. Наш старпом с «Петродворца» Кононов Валентин Викторович сделал заказ у местной лопарки, чтобы она ему связала такое бельё для рыбалки зимой. За этот  заказ он тогда заплатил лопарке 400 рублей, но когда на рыбалке он провалился в воду, то хотел просушить бельё у костра. А какая бывает рыбалка без хорошей пьянки? Пока пили водку, то белье  Кононова у  костра сгорело. Жена его потом чуть не убила! На 400 рублей тогда можно было семги 100 килограмм купить, а у браконьеров – все двести!

     В 1972 году на фабрику с Мурманска пух не поступал. Весь сырец на фабрике проходит очистку, которая здесь производится тоже ручным способом. Весь пух с фабрики поступал на внутренний рынок по цене около 400 руб. за килограмм. Такая высокая цена на пух объясняется большими налогами на пух, который отнесен к «предметам роскоши».
   
     Нужно отметить, что заготовительным организациям на месте поступает только часть собранного пуха. Известная часть его расходится тут же на месте и идет на собственное потребление. Многие рыбачки зимой изготовляют вязаные изделия из гагачьего пуха и овечьей шерсти, как то детские капоры, варежки, свитера, шарфы. Часть этих изделий остается на месте, а часть поступает на продажу в Мурманск по очень высоким ценам, например варежки – 30 руб., а шарф 50-60 руб. и т.д. Кроме этого известное количество пуха попадает в руки командам проходящих пароходов, ботов, йел, которые, как уже указывалось, заходят на острова.
 
      Охранять острова необходимо, примерно с 15-го мая до 1-го августа, т.е. до тех пор, когда гага начинает стадиться и уходить с островов. Лица из этой охраны могут также вести и заготовку яиц на птичьих базарах, т.е. организовать это дело, следить за его выполнением и производить приемку продукции. Нужно строго следить, чтобы птицу на базарах не били. Нужно отметить, что Териберский охотучасток сам практиковал в этом году отстрел гагарки на базарах, что, безусловно, недопустимо. Сбор яиц желательно производить с 15-го мая по 15-е июня. В этот период, ведя заготовку и приемку яиц и охраняя острова, охрана прекрасно ознакомится с расположением гнезд гаги. Сбор гагачьего пуха желательно начинать с 20-го июня (примерно), т.е. в период,  когда уже большинство самок-гаги насидели яйца, и крепко сидят на своём гнезде. В этот период можно начинать сбор пуха из гнёзд, причем, должна быть соблюдена соответствующая предосторожность. Подходить к гнезду необходимо очень осторожно -  не шумя. Гага должна, чтобы гага издали видела подходящего человека. Видя его намерение, гага сама сойдет с гнезда. У гнезда долго задерживаться нельзя. Самое большое - 5-7 минут.

     Выбирая пух из гнезда,  нельзя брать яйца в руки и менять их расположения в гнезде. В этом случае,  можно с уверенностью сказать, что гага гнездо бросит. Из гнезда нужно взять только часть пуха, часть пуха нужно выбрать и со стенок. Соблюдая такую осторожность после выборки пуха, кладку надо опустить, не меняя расположения яиц, на место.  Из каждого гнезда выборка пуха должна производиться не больше двух раз в сезон – первый раз - из под гаги-матки, а второй раз, когда гага выведет птенцов и оставит гнездо. Тогда пух можно забирать полностью. Выборку пуха больше двух раз из гнезда не рекомендуется, так как это может вредно отразиться на высиживании яиц гагой. По окончании сбора пуха из гнезда во время отсутствия самки-гаги (обычно, когда насижены яйца, она быстро возвращается) сборщик пуха должен обратить внимание,  не поджидали ли, когда он уйдет от гнезда, хищники гаги - обычно это  клуши, которые могут уничтожить  всю кладку яиц. Собирать пух нужно только с покинутых гнезд и желательно в возможно непродолжительное время, ибо достаточно гнезду побыть пустому небольшое время, как его может захватить ветер и дождь, что очень часто бывает на севере. Такой пух уже потеряет свою ценность.

     Производя сбор пуха,  сборщик обязательно должен иметь два мешка, так как почти каждое гнездо имеет пух чистый - лоточный. Есть ещё и  пух более-менее засоренный - это пух со стенок гнезда. Но, иногда,  попадаются гнезда  совершенно чистые от мусора. В один мешок сборщик должен собирать чистый пух, а в другой - засоренный. Произведя такую сортировку на месте, тем самым облегчается работа по сортировке в дальнейшем. Для улучшения гнездования гаги можно рекомендовать сделать (зная места гнездования) несколько искусственных лунок, размером в диаметре 25-30 см глубиной 10 см, наложить в него немного сухих стеблей, сделав с северной стороны для укрытия небольшие заборчики из дерна или из камней.

     Гага -достаточно крупная утка массивного телосложения, с большой головой, короткой шеей и клиновидным длинным клювом. Начало сезона размножения в мае—июне. К местам гнездовий утки прилетают уже сформировавшимися парами. Колоний не образуют и, как правило, гнездятся обособленно от других гаг, занимая небольшие озёра с низкими болотистыми берегами. Иногда на более крупных водоёмах с изрезанной береговой линией могут гнездиться одновременно несколько пар в непосредственной близости друг от друга. Место для гнезда, обычно на сухом травянистом бугорке с хорошим обзором возле воды, выбирает самка, часто следуя в сопровождении самца. Она выкапывает неглубокую лунку во мху либо в грунте, часто добавляет в неё несколько пучков бурьяна и откладывает 4—5 яиц с интервалом по одному яйцу в сутки. По мере увеличения кладки утка укрывает яйца пухом, выщипывая его из своей груди. Иногда ещё до появления потомства близлежащая лужа пересыхает, и соседний водоём оказывается на значительном удалении от гнезда.


     Начало насиживания ещё до кладки последнего яйца, его продолжительность около 24 дней. На полной кладке утка сидит плотно — как и к обыкновенной гаге, к ней можно подойти вплотную и потрогать. Птенцы появляются на свет в течение нескольких часов. Они покрыто буровато-серым сверху и беловатым снизу пухом, и вскоре после вылупления покидают гнездо и следуют за самкой к воде. Пока птенцы не способны летать, семейство держится в стороне от моря на ближайшем к гнезду пресноводном водоёме. Самцы участия в насиживании и ухаживании за потомством не принимают, и покидают самку вскоре после кладки последнего яйца, отправляясь на линьку. Птенцы становятся на крыло в возрасте 50—53 дней, после чего отлетают к морю и выводки рассеиваются.Вне сезона размножения проводит время в открытом море далеко от берегов, вероятно у кромки льдов.

     Кордон заповедника «Семь островов» на фото внизу (с 1951 г. Кандалакшского заповедника) на острове Харлов в Баренцевом море был построен на следующий год после создания заповедника, т.е. осенью 1939 года.

     Первый маяк на острове Харлова был построен в 1897 году в соответствии с постановлением правительства о постройке маяков на побережье Мурмана.  Здание маяка имело вид небольшого деревянного желтого домика, на крыше которого сбоку возвышалась серая, обшитая досками, башенка с фонарем. В башенку вела из дома винтовая лестница. Высота огня от основания здания составляла 6,6 м, а от уровня моря — 114 м. Маяк светил белым постоянным огнем, освещая сектор моря от 290 до 202° на расстояние до 9 миль. Освещение осуществлялось с 10 марта по 2 апреля и с 20 июля по 1 декабря.

     Фонарь, установленный на маяке, был снят со светящего бакана, и поэтому свет его оказался очень слабым. Общество моряков торгового флота Русского Севера уже в 1907 году обратилось к начальнику Главного гидрографического управления генерал-лейтенанту А. И. Вилькицкому с просьбой построить на острове Харлова “настоящий” маяк на бетонном основании с сильным ацетиленовым огнем. Строительство такого маяка было включено управлением в перспективный 20-летний план строительства маяков на морях России, однако Первая мировая война не позволила реализовать намеченное.

      Лишь в 1917 году вместо фонаря с керосиновой лампой на маяке удалось установить ацетиленовый аппарат. Так как он тоже был снят со светящего буя и имел слабую силу света, дальность видимости огня не возросла, но обслуживание огня значительно облегчилось, что для условий военного времени было очень важно.

     В 1930-х годах Гидрографическое управление ВМС решило установить на маяке новый фонарь с более сильным осветительным аппаратом, приводимым во вращение весом гири. Старый дом с башенкой для такой конструкции не годился, и пришлось выстроить новую башню — брусчатую на бетонных столбах в виде четырехгранной усеченной пирамиды красного цвета. Эта башня стоит на острове, и по сей день. Ее высота от основания составляет 11 м, а от уровня моря — 121 м.

     Судьба маяка в годы Великой Отечественной войны была такой же, как у многих других маяков нашего Севера — обеспечение плавания наших кораблей и конвоев. И все это в условиях частых бомбежек и артобстрелов со стороны противника.

     Снабжение маяков в годы войны осуществляло гидрографическое судно «Меридиан».  22 июля 1941 года оно вышло из Кольского залива, чтобы доставить маячникам довольствие и эвакуировать женщин и детей. Следуя от маяка к маяку, судно благополучно прибыло на Семиостровский рейд и приступило к разгрузке продовольствия для Харловского маяка. Ночью 24 июля «Меридиан»  снялся с якоря и направился в губу Восточная Лица. Через полчаса сквозь белесую мглу гидрографы увидели силуэты вражеских эсминцев. Моряки «Меридиана» сражались отчаянно, но бой был неравным.   На судне вспыхнул пожар — загорелись закрепленные на верхней палубе бочки с бензином, который стекал с палубы и горел на воде. Появились убитые и раненые. Объятый пламенем, «Меридиан»» с развевающимся на гафеле флагом погрузился в пучину Баренцева моря. Погибло 46 человек, среди которых были женщины и дети — члены семей маячников. Маяк Харловский был последним, кому помог выстоять в войне «Меридиан».

      24 июля 1941 года, в Баренцевом море, у острова Харлов, четыре немецких эсминца  атаковали и потопили гидрографическое судно Северного флота «Меридиан», перевозившее эвакуированных с метеостанций и маяков. Погибло более 50 человек, в том числе женщины и дети, спаслись 17 человек. Некоторые из погибших похоронены в Мурманске. Координаты гибели судна: 68 градусов 50 минут северной широты, 37 градусов 24 минуты восточной долготы.

      Справка: Гидрографическое судно «Меридиан (до 01.01.1932 г. – "Полярный"), бывший каботажный пароход "Кит". Построен в 1911 году в Норвегии. Приобретен Главным гидрографическим управлением в июле 1915 года, зачислен в состав Балтийского флота в качестве ГИСУ. В 1916 году переведен во флотилию Северного Ледовитого океана. Участвовал в Первой мировой войне, в 1918 году перешел на сторону Советской власти, в августе того же года захвачен белогвардейцами в Архангельске, но в марте 1920 года при эвакуации интервентов из Архангельска отбит частями Красной армии. Входил в отряд судов Дирекции маяков и лоции Белого моря, в составе треста "Облрыба" использовался в качестве зверобойного судна. В сентябре 1933 года вошел в состав Северной военной флотилии, с 1937 года – в состав Северного флота. Участвовал в советско-финляндской войне, во время Великой Отечественной войны обеспечивал действия кораблей Северного флота.
Полная вместимость 840 брт. Размерения 52.5 х 8.5 х 5.2 м. ГЭУ котломашинная, 860 л.с. Скорость 8.5/7 узлов, дальность 5000 миль. Вооружение: 1 х 7.62-мм пулемет. Экипаж 47 чел.

      Бывший каботажный пароход "Кит". Построен в 1911 г. (Норвегия). Приобретен Главным гидрографическим управлением в июле 1915 г., а 18.09.1915 г. приказом по Морведу зачислен в состав БФ в качестве ГИСУ. 17.07.1916 г. переведен во флотилию Северного Ледовитого океана. Участвовал в Первой мировой войне, а 17.02.1918 г. перешел на сторону Советской власти. В августе 1918 г. захвачен белогвардейцами и интервентами в Архангельске, но в марте 1920 г. при эвакуации белогвардейцев из Архангельска захвачен частями РККА. 18.04.1920 г. включен в состав отряда судов Дирекции маяков и лоции Белого моря. С 31.10.1920 г. по 23.05.1921 г. и с 20.12.1921 г. по 20.05.1922 г. находился в распоряжении треста "Облрыба" и использовался в качестве зверобойного судна. Прошел кап. ремонт в 1925 г. В сентябре 1933 г. вошел в состав Северной военной флотилии, а 11.05.1937 г. - в состав СФ. Участвовал в советско-финляндской войне, во время Великой Отечественной войны обеспечивал действия кораблей СФ. Потоплен 24.07.1941 г. тремя германскими эсминцами у о. Харлов.

      В послевоенные годы технические средства маяка постоянно совершенствовались. В 1960-х годах на маяке был установлен отечественный светооптический аппарат ЭМВ-3, построено новое маячно-техническое здание, оснащенное современными дизель-электрическими агрегатами, радиомаяком КРМ-100, наутофоном ЛИЕЖ-300. Значительно улучшены жилищные условия для служащих маяка.
Маяк установлен на острове Харлова на западном и самом высоком из Семи Островов, расположенных недалеко друг от друга вдоль средней части Мурманского берега в 72 милях восточнее острова Кильдин.

     Пролив между материком и первыми пятью островами называется Семиостровским рейдом, в него впадает довольно большая река Харловка, названная в честь Я. П. Харлова, описавшего в 1826 году острова и устье реки.  В устье реки Харловка в старину было промысловое становище, где на лето собирались промышленники для ловли рыбы. Постоянное селение здесь возникло во второй половине XIX века.
Берега острова Харлова высоки и круты, местами обрывисты. Наибольшее возвышение над уровнем моря достигает 114 м. Впервые остров был описан в 1779 году офицерами эскадры контр-адмирала Хметевского, совершавшей плавание вдоль Лапландского берега. Более подробное исследование и описание островов было выполнено в 1822 году экспедицией Ф. П. Литке. В 1832 году М. Ф. Рейнеке произвел промер Семиостровского пролива и уточнил координаты отдельных пунктов.

     В настоящее время маяк продолжает надежно обеспечивать безопасность плавания в районе «Семи Островов», освещая пространство белым проблесковым огнем на 26 миль.

     Метеорологическая станция была основана в 1912 году в становище Харловка (в устье одноименной реки) на материке,  как раз напротив острова  Харлов. В 1942 году она была перенесена на остров и преобразована в морскую гидрометеорологическую. 8 февраля 1986 года на ней была зафиксирована наибольшая скорость ветра в России — 187 км/ч (52 м/с). В 2009 году метеостанция была закрыта. Около острова и на нём дважды, в 1969 и 1979 годах, фиксировались заходы белого медведя, крайне редкие на Кольском полуострове.  В ее программе появились наблюдения за температурой, соленостью и волнением моря, распределением и дрейфом льдов. С 1942 г. гидрометеорологи жили и трудились на острове Харлов круглогодично.

    В настоящее время на станции трудится молодой коллектив из пяти человек. Все выпускники Новосибирского технического училища. ТДС «Остров Харлов» выполняет обширный комплекс наблюдений. Круглосуточно, каждые три часа, выходят ее сотрудники на метеоплощадку, расположенную на самом краю купола острова, чтобы снять показания приборов. Гидрометеорологи постоянно следят за состоянием погоды и моря, чтобы ураганный ветер, шторм или другое опасное явление погоды не обрушились внезапно на населенные пункты Кольского полуострова, на суда, находящиеся в Баренцевом море. Данные станции оперативно используются мурманскими синоптиками для обеспечения информацией и прогнозами мореплавания по западным участкам Северного морского пути и рыболовного промысла в Баренцевом море.
      
    Законом Мурманской области № 1156-01-ЗМО от 23 ноября 2009 года населённый пункт Харловка был упразднён в связи с отсутствием проживающего населения.