Не дождётесь!

Степаныч
Утро среды не предвещало ничего такого. Обычное утро, после которого последовал такой же обычный рабочий день. Зверёк подкрался незаметно вечером, когда я уже собирался ложиться спать. То, что это тот самый писец, о котором столько разговоров на небесах, я понял сразу. Я почувствовал его клыки у себя внизу спины. С правой стороны. Боль вонзилась в меня внезапно и с такой силой, что хотелось выть. Ноги подкашивались, во рту пересохло и я чувствовал, что ещё суть-чуть и я отключусь. Осознавая, что в таком состоянии сам я до больницы сам не доеду, вызвал скорую. Отвечая на очень странные, с моей точки зрения, вопросы диспетчера, я пытался понять, где их обучают: в школе абвера и в гестапо? 
   
Наконец, вербальная пытка закончилась и убедившись, что я не алкаш, не торчок и не псих, он пообещал прислать карету. Я оделся и стал свет спасительных фар. На удивление, скорая приехала очень быстро.
   
Я выполз из дома и не дав им опомниться,  забрался вовнутрь кареты, мыча: « Помогите» . Офигевшие медики, рассчитывающие сделать мне пору укольчиков и оставить дома, обалдели от моей наглости, но везти в больницу не спешили. Сначала в полуобморочном состоянии мне пришлось вытащить удостоверение личности и только пробив мои данные в компьютере и убедившись, что медицинская страховка у меня есть, мне поставили капельницу, сделали парочку уколов, и мы поехали.
   
Но уже через десяток метров я пожалел, что не отправился на своей. Трясло так, что отчётливо было слышно клацанье моих зубов. Я ощущал себя узником средневекового замка, которого пытками заставляют отречься от трона. Врач скорой почувствовала, что они могут  потерять клиента и из жалости пристегнула меня к сидению ремнём безопасности.
 
В приёмном отделении больницы меня ожидала новая пытка. Дежурившая там девушка была так хороша собой, что я абсолютно не был способен сосредоточиться над своей болью и на все её вопросы отвечал только: «Да». Выслушав мои взаимоисключающие «да», меня уложили в горизонтальное положение, поменяли капельницу, напичкали лекарствами и подсоединили  к руке аппарат, который на мониторе выдаёт какие-то синусоиды. Картинки я не видел, так как монитор висел на стене над моей головой, но по звуку эта мелодия  напоминала марш Мендельсона.
   
Время от времени докторша подходила ко мне и интересовалась самочувствием, прося оценить его по десятибалльной шкале. В один из таких подходов я открыл глаза, ответил: «Пятнадцать» и закрыл снова, так как мне показалось, что она стоит абсолютно обнажённая и с ушками от плейбоя.
- Не может быть! - сказал я.
- Всё может быть, - возразила она и легла рядом.               
   
Когда я вновь открыл глаза, передо мной стояла медицина. Наклонившись, она  спросила: «Господин, как вы себя чувствуете?»  Господин — это вежливая форма обращения к мужчине у нас в Эстонии, не подумайте ничего плохого.
   
- Отлично! - ответил я и сам удивился своему ответу, так как я действительно чувствовал себя превосходно.
- Вы уверены?
- Абсолютно!
- Тогда — спокойной ночи! - пожелала девушка и потеряв ко мне всякий интерес, отправилась отдыхать.   
 
Часы показывают четыре часа ночи. Я один в палате и спать абсолютно не хочется.   Размышляю над бренностью бытия и над тем, что всё это значит.
   
Неужели старость?  Как же не хочется в это верить... А столько планов на будущее. Ещё совсем недавно казалось, что самое лучшее впереди, всего-то сорок семь - какие наши годы?
   
Год назад проверил зрение. Долго откладывал этот момент. Дальнозоркость две единицы. Верь — не верь, а читать приходится теперь в очках. Как-то резко оно село.
   
А на висках седина и ты меняешь причёску: закидываешь волосы назад, как было у деда на старой фотографии и просишь убрать сзади, за ушами и с висков максимально. Так, тебе кажется, не видно твоего серебра. Но на грешную землю то и дело опускают обращения девушек к тебе на вы.
   
Молодость — это состояние, когда не размышляешь над тем, что это там у тебя скрипнуло, защемило и заболело. Молодость — это, когда ты не знаешь, где у тебя какие внутренние органы расположены, так как тебе вообще нет до них никакого дела.
   
В шесть привезли старушку, заявившую, что у неё аритмия. Из-за шторки доносились фуги Баха, которые наяривало её сердце. К ней подтащили какой-то аппарат, присоединили электроды и через полчаса бодрая старушка с откорректированный частотой пошла домой.
   
В семь в приёмное отделение вкатили старушку в каталке, на столько древнюю и беспомощную, что я задался вопросом, зачем она цепляется за жизнь? Но у старушке таких вопросов, судя по всему, никогда не возникало. Она потребовала кислород, сама установила, как ей нравится, кислородную маску и оттуда возмущалась, если над ней производили действия, которые ей не нравились.
   
В восемь старушку увезли в палату и заступила новая смена. Приступившая к работе молоденькая  докторша  была  ничем не хуже предыдущей. Я даже не предполагал, что такие бывают, да ещё и в нашем городке. Я думал, такие попадаются только в частных клиниках Лос-Анджелеса.
   
Потом у меня взяли анализы и отправили их в лабораторию, а чтобы я  не скучал, затащили бомжеватого мужчину, находящегося в запое больше недели. Медсестра померила температуру. Теперь её меряют приборчиком,  который похож на пистолет. Сунув его в ухо пациенту, сестра доложила:
- 30 и 6.
- 36? - Это нормально, - заявила хорошенькая докторша и собралась заносить это в компьютер.
- Не 36, а 30 целых 6 десятых, - уточнила замерявшая.
- Аппарат не правильно показывает, попробуй другим.
   
Другой показал тоже самое. Офигели все, кроме пациента, который на вопрос: « Как ты докатился до такой жизни и где так замёрз?», - недоуменно спросил: «До какой жизни, кто замёрз?»  Его обложили грелками, обмотали фольгой, воткнули капельницу, которую он даже не почувствовал, а меня отправили на УЗИ.
Узнал о себе много нового и не только приятное.  Причиной моей боли был, вероятнее всего,  небольшой камень в почке.
 
Хирурги перебрасывали меня друг другу и в конце концов, сославшись на занятость,   снабдили кипой бумаг и отправили домой, спихнув меня семейному врачу.
 
Всю пятницу я размышлял над  своей судьбой, а сегодня не выдержал и поехал кататься на сноуборде. Не дождётесь!