Беседа двенадцатая
Сопрягать надо, пора сопрягать
- Где мы были, дон Хуан? Это был сон?
Или гипнотическое состояние?»
- Это был не сон, – ответил он. – Это
было сновидение.
Карлос Кастанеда, «Искусство сновидения».
Во сне спящий одновременно может быть
и автором, и участником, и зрителем, в то
же время не являясь ни тем, ни другим, ни
третьим. В. Руднев, психолог.
Бывает так, что великий или знаменитый деятель всемирной истории выскажет какую-нибудь мудрую мысль, да ещё кратко и остроумно оформленную, и пойдёт она гулять по всему свету, подчас теряя память о своём авторе. Скажем, к примеру, такие изречения, как
- Не в силе Бог, а в правде. (А. Невский, великий русский полководец)
- Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. (Гераклит – древнегреческий философ)
- Свобода – величайший плод ограничения желаний свободы. (Эпикур - древнегреческий философ)
Желающий, конечно, может попытаться установить, когда, где и при каких обстоятельствах была произнесена или написана та или иная популярная фраза. И тогда ему откроется занимательная история, обросшая удивительными подробностями. Вот с одной такой историей я и хочу начать эту главу, тем более что она имеет прямое отношение ко сну, который нам ещё предстоит понимать.
В 1746 году Михайло Ломоносов, русский гений восемнадцатого века, написал «Оду на день рождения Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны, Самодержицы Всероссийской». Среди прочих добродетелей государыни он отмечает и такую:
Ты суд и милость сопрягаешь.
Казалось бы, что тут такого: написал и написал. Но вот более чем через 260 лет в современном обществе стал то тут, то там употребляться глагол «сопрягать» в том значении, в котором его употребил тогда Ломоносов. Так известный журналист Лев Рубинштейн пишет:
Уже который год я не могу забыть того странного, мягко говоря, чувства, с каким я смотрел телевизор вечером 11 сентября 2001 года. Естественный человеческий ужас и естественное человеческое сострадание непостижимым образом совмещались с подлым спортивным интересом. Я как мог гнал его от себя, но ловил себя на этой гадости снова и снова. Это была история онлайн. Мы все оказались многомиллионной толпой Пьеров Безуховых в гуще Бородинского сражения. "Надо сопрягать" - такая странная фраза приснилась Пьеру в ту бородинскую ночь. Действительно, надо. Но как?
А в произведении Дмитрия Беленкина, российского писателя-фантаста, «Миша Кувакин и его монстры» можно обнаружить вот такое рассуждение:
Лещ, что есть, в сущности, лещ? Тупомордая, пасущаяся в водорослях некоторым образом корова. А что есть, предположим, Пёс? Бездельник и тунеядец, что вполне отвечает латинскому "канис", то есть "пёс", ибо, когда в древнеримском небе появлялся Канис, иначе созвездие Пса, школьников распускали по домам. Отсюда, кстати, пошло простое русское слово "каникулы". Собака и отдых, выходит, связаны круговой порукой. Для чего ещё предназначена собака? Охранять, добывать, пасти, вылизывать тарелки. Но коль скоро лещ функционально близок корове, а мы отдыхаем, то... Пёс, почему бы тебе не заняться лещом? Ах, не можешь, природа не велит! И зря. Сопрягать надо, сопрягать, как говаривал Лев Толстой, а не бегать с палочкой.
Поверь, таких примеров можно привести много. Но все они почему-то ссылаются на Толстого, а не на Ломоносова. Видно, тем, что Толстой больше читаем, чем слава русской науки и литературы - М. Ломоносов.
В приведённых отрывках легко находятся фразы с глаголом «сопрягать». Но понять в каком смысле он употребляется в ней достаточно сложно. Может быть, в этом поможет сон из романа Льва Толстого «Война и мир»? Тогда внимательно прочти описание этого сна, а затем сформулируй свои вопросы для последующего понимающего диалогового чтения.
«Солдатом быть, просто солдатом! — думал Пьер, засыпая. — Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, всё бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог ещё после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто-то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? — подумал Пьер. — Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из-за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, со своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но всё это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, — подумал Пьер. — Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто-то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто-то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, — говорил голос. — Простота есть покорность богу; от него не уйдёшь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное — золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит всё. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? — сказал себе Пьер. — Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли — вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! — с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
— Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
— Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, — повторил какой-то голос, — запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Ещё одна секунда, и я всё понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что всё значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Прежде чем приступить к планируемой работе с прочитанным тобой тестом, воссоздающим сон Пьера Безухова, я предлагаю тебе ознакомиться с как можно краткой характеристикой романа-эпопеи «Война и мир» классика русской литературы Льва Толстого.
1856 год был знаменателен для российского общества. Возвращались из сибирской ссылки те, кто восстанием на Сенатской площади в декабре 1825 году снискали себе ореол борцов за свободу и гражданские права, ореол мучеников и жертвенных героев. Льву Толстому, уже известному тогда писателю, популярному такими своими произведениями, как автобиографическая трилогия, «Севастопольские рассказы», повесть «Казаки», заинтересовал с сюжет о том, как эти люди, надолго оторванные от общественной жизни России, вписались в новые для себя исторические реалии. Ведь трудности были очевидные. Скажем, им, всё ещё сохранившим в себе осознание величия подвига русского народа в Отечественной войне 1812, трудно было осознать тот позор и унижение, которые принёсло поражение России в крымской войне 1853-55 годов.
В процессе работы над новым романом Толстой изменил первоначальный план: ему стало интереснее вернуться к истокам тех событий, которые в определённой степени привели к декабристскому восстанию и последующим трагическим обстоятельствам в судьбах победителей Наполеона, потом бросивших вызов царской власти. За шесть лет, с 1863 по 1869 годы, была написана четырёхтомная эпопея под названием «Война и мир». В ней была представлена широкая панорама жизни российского общества и ряда европейских событий, охватывающая пятнадцать лет, с 1805 по 1820 год. Читателей всегда впечатляет широта и размах в воссоздании на страницах этого произведения сложнейшего этапа периода российской истории: около шестисот действующих лиц, грандиозные батальные сцены Аустерлицкого, Шенграбенского, Бородинского сражений, портреты знаменитостей тех лет – Кутузова, Наполеона, Александра Первого, Франца-Иосифа, Багратиона, Мека, Сперанского и Аракчеева, и поражающие своей достоверностью картины жизни разных слоёв российского общества. Сюжетообразующим центром являются события, связанные с героической войной русского народа против захватнических планов французского военного гения – Наполеона Бонапарта. Участие в этих событиях и определило судьбы большинства персонажей.
Не стала исключением и судьба Пьера Безухова, одного из главных действующих лиц романа. Прослеживая его жизненный путь на протяжении полутора десятилетий, обращаешь прежде всего внимание на три мучительных жизненных кризиса, через которые он прошёл, вновь и вновь возвращаясь к созидательной жизни, полной поисков ответов на вопросы о таинствах бытия и назначении человека, обретая всё более высокий смысл своего земного существования. В начале романа он молодой человек, которому импонирует слава Наполеона, нравятся идеи Руссо и Великой французской революции. Что, однако, не мешает ему в кругу друзей придаваться разгульной жизни, совершая подчас некоторым образом неблаговидные поступки. Попав в брачные сети светской львицы Елен Курагиной, он в полной мире познал лицемерие и беспринципность определённой части российской столичной аристократии. Омерзительные семейные ссоры и дуэль, на которой он чуть не убил человека, сознание бессмысленности собственного существования ввергают его в глубочайший душевный кризис. В своих тягостных размышлениях Пьер пытается найти ответы на вопросы: «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить и что такое я?» Поиск ответов приводит его в масонское общество, тайную организацию, которая, вроде, уже имеет ответы на эти беспокойные вопросы и, как кажется Пьеру, предоставляет широкое поле деятельности на пользу обществу. Возвратившись в свои имения, он начинает переустраивать жизнь крестьян, и это возвращает его к жизни, активной и полной жизненных планов, и одухотворённой возникшим чувством к Наташе Ростовой.
И только теперь, когда я... стараюсь... жить для других, только теперь я понял все счастье жизни.
Однако последующие события показали тщетность его усилий как в плане изменения образа жизни своих крепостных, так и в реализации идей масонства. Его предложения, основанные на том, “чтоб образовать людей твердых, добродетельных, связанных единством убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель», не встретили у членов ложи поддержки. И он разочаровался в масонстве.
В события войны он вступает опустошённым, не имеющим определённых целей в жизни. Во время бородинского сражения он находится на батарее Раевского. Среди непрекращающегося грохота пушек, воя снарядов и мерзкого визга пуль он испытывает чувство ужаса, смертельного страха. Солдаты же видятся ему сильными и спокойными. У них нет никакого страха за свою жизнь. Они ведут себя просто и естественно, даже как-то привычно и обыденно. И Пьеру думает, что он хотел бы быть «просто солдатом», скинув с себя «бремя внешнего человека» со всей его искусственностью и неискренностью. Оказавшись в обстоятельствах массового народного подвига, он вдруг осознал всю фальшь и ничтожество мира, в котором до этого жил, понял ошибочность своих прежних взглядов и жизненных принципов, ощущая свою полную ненужность в этот исключительный момент сражения. И вершиной этих кризисных переживаний станет потом тот самый сон, который нам предстоит анализировать.
После бородинского сражения он остаётся в Москве с целью лично изменить весь ход исторических событий, намереваясь лично убить Наполеона. Но вместо этого судьбоносного поступка он в пламени пожара спасает девочку, а затем - женщину-армянку от посягательств пьяных французских солдат. За что попадает в плен и оказывается среди тех, кого приговорили к расстрелу. Эта судьба его миновала, но он оказался очевидцем ужасной сцены расстрела ни в чём неповинных гражданских людей. Всё это вместе взятое погрузило Безухова в очередной глубочайший кризис.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога.
И только встреча с крестьянином-проповедником Платоном Каратаевым, «этим вечным олицетворением духа и простоты», вернуло Пьера к жизни. В этом простом человеке он встретил ту мудрость жизни, которую так долго искал. Ведь этот человек «любовно жил со всеми, с чем его сводила жизнь, особенности с человеком. Его отдельная жизнь «не имела смысла как отдельная жизнь». «Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал». И это целое было и Богом, и правдой, и добром. Нравственные и духовные уроки Платона, а затем любовь к Наташе, брак с нею, счастливая семья и рождение сына окончательно воскресили Безухова для жизни и вернули ему активную жизненную позицию, которая привела его в ряды оппозиционно настроенных официальной власти российских граждан, будущих, возможно, декабристов.
Пьер «чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких-то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе»
И очень знаменателен вещий сон Николая Болконского, сыны Андрея Болконского, в конце романа.
Они с дядей Пьером шли впереди огромного войска. Войско это было составлено из белых косых линий, наполнявших воздух подобно тем паутинам, которые летают осенью...
Впереди была слава, такая же, как и эти нити, но только несколько плотнее. Они - он и Пьер - неслись легко и радостно все ближе и ближе к цели. Вдруг нити, которые двигали их, стали ослабевать, путаться, стало тяжело. И дядя Николай Ильич остановился перед ними в грозной и строгой позе.
- Это вы сделали? - сказал он, указывая на поломанные сургучи и перья. - Я любил вас, но Аракчеев велел мне, и я убью первого, кто двинется вперед...
- ...Я сделаю это, - думает мальчик. - Что бы он ни говорил, - я сделаю это... Я только об одном прошу бога: чтобы было со мною то, что было с людьми Плутарха, и я сделаю то же. Я сделаю лучше. Все узнают, все полюбят меня, все восхитятся мною.
Не есть ли это авторский намёк на события, имеющие отношение к восстанию на Сенатской площади в декабре 1825 года.
И тогда понятно, почему именно Пьер и Наташа должны были, по замыслу Толстого, возвращаться из Сибири в 1856 году. О чём свидетельствуют сохранившиеся три главы задуманного им романа «Декабристы».
Если сон Николеньки – это сон-предвидение, вещий, то сон его дяди Пьера Безухова – это сон-портрет. В нём чьей-то умелой рукой воссоздано сложнейшие состояние души измученного жизненными обстоятельствами персонажа. И чтобы понять это переплетение мыслей и чувств, надо вступить с ними в диалог. Для чего необходимо задать те вопросы к тексту сна, которые помогли бы нам постичь глубинные его смыслы. Я просил тебя, юный мой читатель, самому составить такие вопросы после твоего прочтения предложенного текста сна. Я, надеюсь, ты это сделал: теперь сравни их с моими вопросами. И сделай для себя определённые выводы.
- Что за категория людей во сне, которых Пьер называет «они»?
- Почему существует какая-то близость между этими «они» и «благодетелем»?
- Почему что-то помешало общению Пьера с «ними» во сне?
- Кто мог говорить ему слова, «которые он не мог сам так выразить»?
- Главное достоинство тех, кто «они», в покорности Богу, а, значит, в простоте. Так ли это?
- Смысл человеческого бытия в соединении в себе добра, страдания и смерти, как нечто данное от Бога?
- В чём разница между соединением и сопряжением?
- Если ответ на вопрос Пьера: «Как сопрягать всё?»
- Сопрягать – запрягать случайное созвучное соединение?
- Какой смысл имеет идея сопряжения в современном мультикультурном европейском обществе?
Прав был В. Ермилов, советский литературный критик, написавший, что «у Толстого сны героев представляют собой сгусток темы, связанной с этими героями». Как ты уже заметил, именно таким и является сон Пьера Безухова после сражения при Бородино.
Первые шесть вопросов имеют общий центр, который тяготеет к слову «соединение». И вот как это происходит. «Они» - это и те, чьи персоны упомянуты во сне, и солдаты, совершившие ратный подвиг на поле сражения, и весь народный мир. А объединяет их всех фигура «благодетеля», Иосифа Алексеевича Баздеева, когда-то бывшего наставника Пьера в пору его увлечения масонством. И вот какой проповедью привлёк к себе тогда потерявшего смысл жизни молодого человека главный масон Петербурга.
Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках, физике, истории, химии и так далее, на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку - науку всего, науку, объясняющую все мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет божий, называемый совестью.
Отголоски этой проповеди явны во сне. Именно проекцией совести в её божественной первосозданности является утверждаемое во сне соединение простоты, покорности и принятия жизненных невзгод и смерти. И всё это понимается как подчинение своей личной воли всеобщей воле. Но автор не даёт Пьеру возможности вступить то ли в согласие, то ли в полемику с теми, кто почему-то не смотрели на него. Хотя интересно понять причину их не смотрения на него. Когда не смотрят на находящегося перед кем-то? Перечень причин не так уж велик. Не хотят показать истинные свои чувства: ложь, неискренность, вина, стыд, неприязнь, робость перед авторитетом, скромность и совестливость. Мне кажется, что причина не смотрения на Пьера кроется в его несхожести с этими «они», он им был чужд. И вот почему.
Из второй части сна мы узнаем, чем мог возразить Пьер. Его не устраивало это соединение, соединение простоты, покорности и принятия жизненных невзгод и смерти. В этом было что пассивное. Принятие некой безальтернативной данности. И при этом надо понимать, что соединение означает превращение всех составных частей в единое цело, в котором они лишатся определённых отличительных качеств, как говорит современная наука, потеряют личностную идентификацию, часть личной свободы. Скажем, как без таких потерь соединить дворянскую образованность и культуру с народной нравственностью. Сколько жизненных трагедий тех, кто пытался подобное совершить, описано в русской литературе.
Так что, отказываясь от «соединения», Пьер выбирает « сопряжение». Но чем последнее лучше первого? Один из пользователей интернета, обеспокоенный этой проблемой в наши дни, делает такое сравнение в своём блоке.
Сопрягать — сопрягаю, сопрягаешь, несовер. (сопрячь), кого что (книжн. устар.). Соединять вместе, связывать, совмещать. Трудно сопрягать противоположные интересы. … (Толковый словарь Ушакова)
Сопрягать - сопрящи кого с кем, церк. соединять браком, венчаться, брачиться. Сопрягание, сопряжение ср. действ. по знач. глаг. Сопрячь, вообще соединять, связывать, почему сопрягательные союзы, грамматич. соединительные, связующие. (Даль)
Сопряжённый, сопряжённая, сопряжённое; сопряжён, сопряжена, сопряжено (книжн.). 1. Прич. страд. прош. вр. от сопрячь (устар.). || с чем. Неразрывно связанный, соединенный с чем-н., такой, чему непременно сопутствует что-н. другое. Это сопряжено с большими затруднениями. Путь, сопряжённый с опасностью. 2. Взаимно связанный, находящийся во взаимодействии (спец.). Сопряженные точки (точки в оптической системе, находящиеся в таком соотношении, что если предмет поместить в одной из них, что его изображение получится в другой; физ.). Сопряженные рессоры (тех.). сопряжёшь. См. сопрячь. (Ушаков)
И делая вывод: «Слова "сопрягать" и "соединять" – синонимы», то есть очень близки по смыслу, этот пользователь интернета задаёт недоумённый вопрос: «Тогда, что хотел сказать Л.Толстой?» Конечно, радует, что современный читатель задаёт подобные вопросы. И тем более, тебе, мой юный читатель, будет понятно моё желание ответить на него. И прежде всего в этой связи вспоминается одно рассуждение-описание Юрия Лошица, современного российского писателя, в романе «Дмитрий Донской».
Потому что река сама подобна русской мысли: то сверкнёт острой догадкой, прорежет землю победоносным откровением, то отступит в тень, в глушь, в кромешность, будто потеряется насовсем; и, бывает, не час, даже не год нету её... но вот снова обнажилась, в ещё более ясном сиянии ума, обогатясь опытом терпеливого труда, накоплениями других родственных рек-мыслей; дума эта, сильная и гибкая, не стесняется повернуть, пройти в обход при встрече с неодолимым кряжем, и в другой, и в третий раз податливо отхлынет, но на своём всё же настоит, от своего не отступится. Такая дума не скороспешна, она не буйствует, не мечется в поисках новых русл, но бережно обтекает недвижную землю, животворя и одухотворяя, связуя далеко отстоящее и сообщая единство несходному.
В этом пассаже меня привлекает словосочетание «единство несходного». Главной особенностью сопряжения является единения несхожего в некое единство, где составляющие не потеряли ни капельки своего своеобразия.
Так река или мысль, сопрягая землю, небо, поля и леса и горы, людей, живущих на её берегах, создают единое целое, имя которому Родина. Каждая составляющая этого высокого понятия в нравственном народном сознании имеет свою собственную жизнь и судьбу и в то же время неразрывно соединена в единое целое. Сопряжение - это сложное соотношение в обществе свободы и необходимости с единым образующим центром, в роли которого могут выступать и вера, и культура, и национальное своеобразие.
Сопрягать - это активное действие, требующие у всех членов общества огромных усилий. Но сложение этих усилий крайне редко происходит. Вот почему вопрос Пьера: «Как сопрягать надо?», - остался без ответа в романе. У Толстого не было такого ответа, хотя искал его он всю жизнь. А ответ этот так нужен не только литературному персонажу из далёкого девятнадцатого века. Он крайне необходим современному обществу многих европейских государств. Этнические, религиозные, культурные несхожести в одном государстве вступают в противоречия, формы которых агрессивны и угрожают населению многих стран. Политика мультикультурности и либеральной толерантности была политикой пассивного соединения несхожих составляющих. Ты спросишь, что это за политика такая? В некотором упрощении мультикультурность объясняется, как активное содействие государств жизни разобщённых друг от друга различных национальных сообществ, предполагая, что между ними возникнут сами по себе какие-то постоянные связи. Связи не возникли, а возрастающее разобщение стало приводить к постоянным конфликтам внутри стран. Печально обернулась для жителей государств и политика либеральной толерантности, то есть терпимости ко всем видам идей, принципов, мнений и взглядов, носителями которых становились те или иные группы сограждан. Но распространение этой политики, как всеобщего принципа, привело к размыванию, а то и к уничтожению основных, базовых, ценностей, которые складывались веками и составляли скрепы национальных культур и государств. Вот такая политика не оправдала себя на настоящий день. Кризис, характеризующийся противостоянием несхожестей в обществе, нарастает. И очень многие понимают, что надо найти сопрягающие их механизмы. Но что это за механизмы, пока не известно. Вопрос «Как надо сопрягать?» остаётся без ответа нашим современникам, поселяя среди них страх и неуверенность в завтрашнем дне, что ещё более и усугубляется продолжающимся созданием в обществе всё новых несхожестей. О чём и свидетельствуют последние действия правительств отдельных стран по легализации однополых браков.
Однако во всём этом есть нечто обнадеживающее. Ты, конечно, помнишь, какими словами был вырван из своего сна Безухов.
- Запрягать надо, пора запрягать…
Ни есть ли это скрытый ответ Толстого на вопрос Пьера: «Как сопрягать надо?» Я думаю, что автор предлагал своему персонажу прекратить бездеятельные умствования по данной проблеме и пуститься в путь к делам, к преодолению трудностей и сложностей. Ведь только так можно найти ответ на этот судьбоносный вопрос. Этот совет можно адресовать и современной Европе.
Вот на какие глубинные смыслы мы с тобой вышли, анализируя сон Пьера Безухова и применяя при этом понимающие диалоговое его прочтение.