Встретил меня психиатр весьма доброжелательно.
- Здравствуйте, Александр Сергеевич, - радостно приветствовал он, поднимаясь мне навстречу.
- Здравствуйте, - оторопело ответил я, будучи уверенным, что я Фроим Маркович, а не какой-то там Александр Сергеевич. Хотя, кто его знает, может я действительно Александр Сергеевич. Ведь психиатр не может ошибаться.
- Бенкендорф, - коротко представился он. – Полковник ФСБ России.
Какой же он Бенкендорф, подумал я, если на дверях его кабинета успел прочитать «Кукс Сильвестр Платонович, психиатр». А может он вовсе и не Кукс, а действительно Бенкендорф. Как-никак, психиатр, а не псих там какой-нибудь. Ну, а насчет того, что он полковник, то это вряд ли. Я ведь точно знаю, что Бенкендорф – генерал от кавалерии и одновременно шеф жандармов. Хотя, кто его знает, быть может, это его однофамилец или дальний родственник.
- Как поживает супруга ваша Наталья Николаевна?
Какая Наталья Николаевна, думаю, если точно знаю, что жену мою зовут Кларой Львовной. Хотя, кто его знает. Психиатру виднее. Ему-то какой смысл вводить меня в заблуждение.
- Стишки, говорят, пописываете? Только зря напраслину возводите на нашего царя-батюшку Владимира Владимировича.
Да не писал я никогда стихов. В основном общаюсь с народом прозой, так сказать шершавым языком плаката. Хотя, кто его знает. Психиатр человек образованный. Граф, как-никак. Если говорит, что писал, значит писал. А что до Владимира Владимировича, так я к нему с большим почтением отношусь, прям, как к отцу родному. Хотя, может быть и не совсем как к родному. И не враг я вовсе своему отечеству, а большой и верный друг. И чем дальше от своего отечества, тем глубже и проникновеннее моя к нему любовь.
Долго мы говорили. Час два, а может быть и больше. Особое внимание уделили крымской войне то ли 1853, то ли 2014 года. Точно не помню. Поговорили о границах русского мира, которые нигде не заканчиваются, о несокрушимой мощи наших вооруженных сил, о некогда братских наших республиках, которые почему-то захотели стать дальними родственниками…
Тут вваливаются в кабинет два гренадера, но почему-то все в белом, и обращаются к Бенкендорфу, который мирно устроился за столом:
-Как это ты, Бенкендорф, в кабинет врача проник? А ну, быстро в палату! А вы, Александр Сергеевич, ожидайте врача в коридоре. Он скоро должен быть.
Жаль, что прервали наш такой задушевный разговор. Ну а то, что местом нашей встречи оказалась психиатрическая больница, так в этом ничего удивительного нет. Все гении, говорят, с какими-то умственными отклонениями. Так что я там оказался не случайно. Что же касается Бенкендорфа, то здесь явная ошибочка вышла.