Глава 4

Галина Зарудная
В то утро она потому и не выспалась. Как важно психологу самому быть в норме.
Диана это знала и выпила столько кофе, что инстинктивно ощущала передоз. Давление на стенки артерий отзывалось чем-то похожим на несанкционированный оркестр, в котором лидировали тубы. И еще воображение посылало стойкие ассоциации с сильно сплющенным под водой стаканчиком – кадром из документального фильма про спуск батискафа на дно океана к «Титанику», – для достоверной иллюстрации подводного давления и его сокрушающей мощи приводился тот самый стаканчик. Там наверняка приводилось еще что-то, но ее память зафиксировала именно этот фрагмент. Вид раздавленного, покореженного пластика часто всплывал в ее памяти в моменты сильной усталости или, напротив, перевозбуждения.

Место, где она принимала своих пациентов, отличалось от того офиса в самом центре города, где они со Степой проводили свои сеансы гипноза, и находилось чуть западней центра, но так же на территории Старого Львова.
Это был обычный кабинет, совсем маленький, в небольшом офисном здании европейского образца, совсем недавно отстроенном, с длинными коридорами на каждом этаже и бесчисленными дверьми, бегущими одна за другой, как костяшки домино.
Собственно, именно этим – своими размерами, а еще изолированностью, он подходил для нее безупречно – последний кабинет третьего этажа, соседствующий с редакцией газеты о здоровье, офисом косметической компании и какими-то филиалами филиалов, бесшумными и неприметными, как декорации немого кино.
И в то же время место всем известно. К нему легко добраться, деловая часть города. И поэтому пациентам не приходилось блуждать в поисках ее офиса. За четыре года приемов многие из них приходили сюда уже как домой, приводя знакомых, детей, родственников.
На двери красовалась темно-шоколадная табличка с золотой каймой, на которой золотыми буквами извещалось: «Красовская Диана А. Психолог-консультант».
Находили ее через сайт, по телефону в деловых справочниках, но чаще по рекомендациям и визиткам.
Визитки у нее оформлены под стать таблички на двери – шоколадный фон, золотое тиснение. Она находила в том признак некой таинственности, что так необходима любому человеку, решающемуся на поход к психологу. Это очень благородное сочетание помимо всего прочего. Любимые цвета египетских фараонов, клерков, и писателей.
Офис выдержан в тех же тонах. В узкой комнате ничего лишнего. Коричневая мебель, бежевые стены, пальма в золоченой кадке. Окно почти во всю стену, которое она при необходимости затягивала плотными кофейными ролетами. Справа под окном – кресло и стол. Слева мягкий диван под стеной. В конце комнаты – офисный шкаф.
Тихо, уютно, душа в душу.

Однако было бы слишком просто, если бы психолог брал деньги лишь за то, чтобы в приятной тесной обстановке побеседовать с кем-то душа в душу. С такой задачей справится любой друг, родственник, какой-нибудь кум пациента, да и психологу тогда диплом без надобности.
Но весь этот интим, располагающие цвета, большая упаковка бумажных салфеток – скорее атрибутика, позволяющая человеку расслабиться и проявить доверие к постороннему человеку. Без доверия ничто никогда не сработает. Люди приходили к ней именно за этим, чтобы избавляться от причин, а не их признаков. Обнажаться перед ней так, как не обнажаются ни перед кем другим, вывернуться наизнанку.
Пациенты доверяли то, что долгие годы скрывали от самих себя. Чему сами боялись посмотреть в глаза и что не посмели бы произнести вслух ни при каких обстоятельствах.

За 8 лет практики Диана наслушалась и навидалась разного.
Большие сильные мужчины рыдали и скулили от недостачи тепла и нежности. Женщины теряли сознание от страшных признаний и задавленных эмоций.
Люди выходили из ее кабинета, как после сауны, в которой очищался дух и разум. Это не просто облегчало что-то в их жизни, это кардинально меняло саму жизнь.
Диана не решала вопросы пациентов буквально. Она лишь осторожно заглядывала им в душу и наводила их на встречный вопрос. Все остальное делал их собственный разум.
 
Именно так и происходит любое самопознание – как внезапное прозрение. Все задачи изначально уже решены, но только Сознание и Подсознание постоянно рвутся устроить все в одиночку. А им всего то и нужно – сесть рядом и хорошенько все «перетереть». Вот так, очевидно, и взаимодействует дух с телом. У каждого из них по своему куску карты. И пока их не сложишь вместе, так никуда и не придешь.

Она не действовала как хирург, вырезающий аппендикс или удаляющий антитело, навеяв наркоз, она позволяла пациенту самому извлекать свою занозу. Своими, только своими силами. Только так она считала проблему побежденной. От нее лишь требовалось направить человека по лабиринту, если у нее это получалось, но бомбу он должен был найти и обезвредить сам.
Конечно, для этого нужен не только профессиональный подход, но и отличная концентрация и свежая голова.

Первой сегодня была восемнадцатилетняя пациентка с тяжелой формой депрессии и двумя попытками суицида.
Когда девушка наглоталась таблеток впервые, ее стало нещадно тошнить, что спасло ей жизнь. Во второй раз, проглотив упаковку снотворного, почувствовав быстро одолевающую необратимость, она вдруг вспомнила, что не оставила записку маме, что вероятнее всего мама будет винить себя в ее смерти...
Набрала ее номер и с последних сил стала бормотать невнятные прощальные речи. Женщина сразу поняла, что происходит нечто страшное, сорвалась с работы и прилетела домой на всех парах – весьма и весьма вовремя.
Девушку удалось откачать, она вспоминает этот эпизод крайне раздражительно: как медсестры без конца тыкали в нее иголки и трубки, как ей постоянно было плохо, как сожалела она о том проклятом последнем звонке. В конце концов, повторяла девушка, можно было нацарапать записку, что никого не виню, беда такая, всех люблю, адьес. Но нет же, пустая башка, устроила драматическое прощание...
Третью попытку девушка осуществила бы уже более грамотно. И мать это знала. Она била тревогу, но психологи не имели влияния на ее дочь. Могло оказаться, что единственная мера воздействия заключалась в глухих и прочных стенах психиатрической больницы. Но женщина не теряла надежды, и готова была на все, лишь бы нашелся подходящий мозгоправ, вернувший ее утехе, лапочке, солнышку – радость и жажду жизни.

Поэтому однажды она открыла рекомендованный справочник с телефонами специалистов и стала звонить по всем номерам. Первые два не ответили (по завершению  приемного времени на звонки не отвечали в принципе), а третий номер принадлежал Диане.
С этой девушкой, Оксаной, она работала уже больше месяца.
Они встречались три раза в неделю. Случай действительно был сложный, хоть и типичный для подростка. Впрочем, такой всепоглощающей ненавистью к себе способны обладать люди любого возраста, не зависимо от социального статуса.
Причина этой патологической нелюбви к себе – непримиримая внешность.
Оксана относилась к тому типу толстяков, которые такими уже рождаются.
Это необъятный круглый комок в младенчестве, это уже Спанч на детских снимках в садике. Это подросший Спанч в первом классе, выделяющийся из строя, и на место которого могло бы втиснуться два упитанных мальчика. Это уже просто гигант Спанч на «последнем звонке», в нелепом большом платье-чехле, с жидкими волосами, едва закрывающими торчащие уши, с прыщами на лице и складками недовольства на лбу. Это неизменно обреченный злой взгляд, агрессивный по отношению ко всему...
И вот Спанч уже больше напоминает Гоблина, а не веселого шалуна.
Дети на улице тычут в нее пальцем и называют Фионой, а иногда и просто Шреком. А порой даже Халком. О, дети умеют выразить свои мысли наглядно, приводя самые внушительные сравнения!

Но если бы доставалось только от детей. Сколько слышала девушка издевок от одноклассников. Все мыслимые и немыслимые эпитеты в отношении ее передней, задней, боковых и филейных частей. Самые гнусные выражение по поводу резонности ее существования.
– Ни один человек, когда смотрит на меня, не думает: ой, какая миленькая девушка! Каждый встречный-поперечный думает либо говорит: эй, тобой только детей пугать! Слушай родителей, а то это чудище сожрет тебя! – Оксана выражала презрение к себе дребезжащим от ярости голосом, изливая как можно больше яда.
– Такое чудище если и встретило бы пару, то Шрек показался бы прекрасным принцем! А на кой черт мне урод? Рожать еще таких же? Легальный штат гоблинов? О чем думала моя мать? Она что, не знала, что родит шкаф с головой? Ни одного, хоть бы тебе одного стройного человека в роду, она что, не понимала этого? Только вот наследственность еще и растет в геометрической прогрессии, я оказалась похлеще всех своих родственничков! А ей то что? Нашла где-то этого кретина, лишь бы доказать всем, что тоже может иметь семью. Зачем? Меня кто-то спросил, хочу ли я появляться на свет с такими генами? Этот придурок пожил два годика за ее счет - и смылся. А она и радуется. Чему тут радоваться? – выкрикивала девушка со злостью, сильно хлопая ладонями по широким ляжкам. – Вот этому? – и переходила на визг, ожесточенно лупила себя по животу, плечам, лицу. Становилась вся красная и заливалась долгими истероидными слезами.
– Мне все говорят – похудей! – продолжала она позже, когда к ней возвращалась способность говорить, но ярость в голосе не исчезала. – То есть худые, нормальные люди, говорят, что мне нужно похудеть! Перестать жрать! Я же, мол, только то и делаю, что каждые полчаса прихлопываю по слону! Ох, знали бы вы, знали бы, как сильно я желаю им оказаться на моем месте! Хоть бы на один день!.. Я не ела сутками, я падала в голодные обмороки, в тринадцать лет я научилась блевать, и проблевав несколько дней к ряду, уже само собою не могла есть – все выворачивалось назад. Мать тащит меня к врачу, мне говорят, что я подрываю здоровье, что у меня может выработаться хроническое неприятие еды, а я радуюсь! Мне показывают передачи про анарексичек, а я мечтаю быть на их месте! Только знаете, что я потеряла, пока не могла есть, пока голодала, пока травилась? Ноль!!! – закричала девушка так, что у Дианы заложило уши. – И они мне говорят: сядь на диету! Похудей! А еще эти лживые передачи, где какие-то идиоты из Штатов провели эксперимент и типа доказали, что человек толстый не от того, что у него такая комплекция, ген или болезнь, а потому, что только и делает, что жрет, жрет, жрет, как не в себя! Вы представляете?!! Они издеваются, да? Все только потому, что я жру? Я не ела как-то восемь дней, мама ничего бы не узнала, если бы я не упала в обморок посреди улицы. И что, по вашему, я потеряла? Три кило! Всего лишь три кило!!! Да обычный человек худеет на столько же, сходив в туалет, а мне понадобилось голодать восемь дней. О чем они говорят? Они не понимают, о чем они говорят! А потом мне высказывают какие-то идиотки, что мне нужно сесть на диету и перестать жрать! Что они знают? Я ходила к диетологам. Одни прописывали мне рацион, от которого я была в шоке – я и обычно столько не ем, а они называют это строгой диетой! Другие выписывали пилюли, от которых толку, как от козла молока. А потом еще и выяснялось, что это гормональное, и уже через какое-то время я начинала толстеть еще сильнее... И вы!.. Вы мне тоже ничем не поможете. Лучше бы мама эти деньги на что-то другое потратила, – мрачно и недружелюбно высказывалась девушка, надувая щеки и отводя глаза.

Диана слушала спокойно. Она сама настаивала, чтобы девушка говорила ей все, что думает.
– Как ты считаешь, – спрашивала она пациентку, – если бы другие люди тебя любили, не говорили этих гадостей, проявляли заботу, ты бы саму себя полюбила?
Оксана мотала головой:
– Я бы полюбила себя только похудев, очень сильно, раз в десять так...
– И что бы ты делала с внешностью своей мечты?
– Как что? Я бы покупала красивые наряды. Ходила бы вся такая из себя...
– И вызывала бы уважение, на тебя обращали бы внимание молодые люди? – спрашивала Диана.
– Еще бы! – восклицала Оксана. – Все бы так и притирались вокруг меня, целыми днями ухаживали, говорили мне комплименты...
– И ты была бы счастлива?
– Сто процентов!
– Наверное, знаешь таких девушек?
– Да полно. Ходят такие... самоуверенные... довольные жизнью... на таких как я смотрят, как на дерьмо!
– Красивые девушки часто говорят тебе гадости? Или ты сама себя критикуешь в их присутствии?
– А что это меняет? Сама, или они... Они много чего говорят. И девушки, и парни. Все смотрят на меня... даже не как на человека... просто груда шлаков! – Девушку трясло. – Они меня презирают!
–  Ты бы на их месте тоже презирала себя? – психолог задавала вопросы все так же негромко, ровным голосом.
– Само собой...
– А если бы не себя, а другую, незнакомую тебе полную девушку?
Оксана задумалась.
– Тоже наверное. Конечно.
– Какую внешность ты считаешь идеальной? Есть такая?
– Да... Меган Фокс. Эта фигура... О, Боже! Волосы, лицо... Вообще вся ее жизнь. Бойфренд, семья, карьера...
– Ты представляла себя на ее месте?
– Ну... не так чтоб серьезно. Представляла конечно, но я же понимаю, что я ею никогда не буду.
– Оксана, я хочу попросить тебя сейчас сделать это. Представить себя Меган Фокс. Полностью откинув все сомнения. Вот представь, что явилась фея, исполнила твое сокровенное желание – и ты теперь Меган Фокс. Откинься на спинку дивана, прикрой глаза, пусть ничто не мешает тебе наслаждаться этим...
Девушка сделала, как попросила ее Диана.
– Ты представила?
– Ага, – тихо протянула девушка.
– И что ты чувствуешь?
– Как что? Я счастлива... Я не могу собой налюбоваться. У меня идеальное тело. Меня любит красавец муж. Меня любят миллионы поклонников во всем мире...
– И ты любшь себя?
– Да...
По щекам девушки покатились слезы. Она продолжала сидеть с закрытыми глазами.

– Теперь ты идешь куда-то. Просто прогулка по городу, – продолжала говорить Диана неторопливо, ее бархатный голос мягко шелестел и плыл по воздуху как пушинка. – Возможно шопинг. Или гуляешь с детьми... Представила?
– Угу...
– Что ты чувствуешь?
– Я счастлива...
– Тебе нравится окружающее?
– Да, все так красиво...
– Ты замечаешь людей вокруг? Как они к тебе относятся?
– Они узнают меня, улыбаются. Берут автограф.
– Они тебе рады?
– Да. Конечно.
– А ты им?
– Я им тоже рада.
– А если среди них встречаются, например... завистники?
– Ну... я не обращаю на них внимания. Мне можно и позавидовать – я же такая красивая!... Я их понимаю.
– А когда ты встречаешь на пути некрасивых людей, или очень полных, что ты чувствуешь к ним?
– Мне их жаль... я бы не хотела быть на их месте.
– И ты бы сказала им об этом? Что не хотела бы оказаться на их месте.
– Не знаю... вряд ли...
– Почему?
– Ну... Это больно... Это очень-очень больно. Я бы постаралась быть повежливее... наверное...
– Это потому, что ты сама счастлива?
– Да. Конечно. Я понимаю, что у них нет того, что есть у меня. Я им сочувствую...
– А если бы ты не была так довольна своей внешностью? Если ты больше не Меган Фокс... Тебя раздражают некрасивые, по втоему убеждению, люди?
– Еще как! Ненавижу...
– Открывай глаза.
– Зачем вы так? Я не хочу... я хочу продолжать быть Меган Фокс.
– Ты можешь продолжить в любой момент. Это, как видишь, не трудно. Давай...
Девушка открыла глаза, промокнула веки салфеткой и растерянно посмотрела на психолога.
– Теперь ты знаешь, что счастливый человек не насмехается над другими, – серьезно сказала Диана.

Оксана наморщила лоб, задумавшись на какое-то время.
– Вы хотите сказать... девушки, которые меня унижают... они себе не нравятся, что ли?
– Так и есть.
– Но... Как можно не нравиться себе с их внешностью? – изумлялась Оксана.
– Видишь ли, – объясняла Диана, – у человека столько причин не нравиться себе, что не хватит всей бумаги на планете, чтобы перечислить. А внешность – не первая и не последняя причина. Представь, к примеру, натуральную блондинку, которая выбрала для себя идеалом красоты какую-нибудь Анджелину Джоли. Ее не устраивает в себе все – и голубые глаза, и белые локоны. Она перекрашивается, носит линзы, и все охают, не понимая, зачем она это делает, уродует себя. А она в свою очередь, понимая, что схожесть слишком минимальна, решается на пластическую операцию... Делает себе губы, как у боксера после боя.
Девушка громко прыснула, что было хорошим признаком – ее мысли следовали туда, куда  направляла их Диана.
Женщина продолжала:
– Она высушивает кожу в соляриях, вызывая быстрое старение и рискуя заболеть раком. Она теряет способность объективно оценивать свою внешность, и даже не понимает, в какой ужас превращается мало помалу. Знакомые не узнают ее, шарахаются. Им просто в голову не приходит, зачем и почему она такое с собой делает. И как ты думаешь, эта девушка, встретив кого-то, по ее мнению, неидеального, сделает ему замечание?
– Думаю, да. Такой как я скажет, иди вырежь себе желудок.
– А почему она так скажет?
– Потому что ее все бесит! – ответила девушка.
– То есть человек только потому говорит гадости другим, что сам недоволен? – уточнила Диана.
– Ну... типа того... Вот, к примеру... я вам рассказывала про Машу... она такая... такая ехидина! Но она не похожа на ту, что недовольна собой. Наоборот, такая эгоистка!
– А  что такое эгоизм, как ты думаешь? – спросила Диана.
Девушка протяжно вздохнула и напряженно размышляла несколько минут.
– Ну... когда человек любит себя слишком сильно. А другие для него – куча дерьма.
– Но ты же помнишь, как ты была Меган Фокс. Ты любила себя?
– Ясен пень!
– Но при этом ты не считала других "кучей дерьма", так ведь?
– Ну да.

– В слове "эгоизм" чувствуется разросшееся «эго», не так ли? – заметила Диана. – Становится ясно, что это зацикливание на себе. Точнее, на том себе, каким его представляет воображение. Но, как ты сама успела понять, когда тебе хорошо, когда ты довольна собой, ты ни на чем не циклишься. Ты расслаблена и просто радуешься жизни. Тебя не напрягают окружающие и так далее. А циклят наше внимание вещи, как правило, неприятные. Сложные. Нерешаемые. То, в общем, что человек боится и что не любит. Страхи. Они как крючки, знаешь? Цепляются за наше внимание – и от них ну очень непросто отцепится. Нет более цепких крючков, чем эти вот страхи и их проявления: недовольство, беспокойство, раздражение. Все в жизни человека-эгоиста вертится вокруг его страхов, вокруг его недовольства собой. Как правило, он сам того не замечает. У него есть проблема – собственное Я! – и он ею поглощен. Он действует приблизительно по такой схеме: я буду больше доволен собой, если возьму себе кусок побольше, так я себя удовлетворю. Или: пусть работают другие, а я достоин того, чтобы сидеть в прохладном месте с журналом, как вельможа, таким образом я себя подниму чуточку выше над другими, дам себе преимущество. И та же точно схема: унизить кого-то, а с тем  приподняться в своих глазах, доставить такой недостающий балл. И все, что делает человек –  ищет свой мнимый балл, бросает эту кость, понимаешь, тому злому и недовольному существу внутри. И так бесконечно. Если, конечно, однажды этот человек не поймет, что вокруг него точно такие же люди, нуждающиеся в поддержке и любви, как и он сам. Что он выглядит, как чудак, который ходит на ходулях, боясь казаться низким, – и только всем мешает, в том числе и себе. Если он осознает свои комплексы, он начнет с ними бороться. Знаешь поговорку: найти причину зла – это уже наполовину побороть его! А дальше следует благополучное избавление от кошмара и начало новой жизни... Но люди слишком сильно боятся взглянуть в лицо своим проблемам, еще больше боятся их признать. Они, к сожалению, идут другим путем. Самоутверждаются за чужой  счет.

Девушка несколько минут молчала, что-то усиленно перекладывала у себя в голове, морщась и кусая губу, уткнувшись глазами в пол. А потом, с разочарованием в голосе заметила:
– Но я ведь тоже эгоистка. Хоть и не унижаю никого... кроме себя, ну, и мамы...
– Любой, кто в корне не любит себя – эгоист. Хоть мы привыкли считать иначе, потому как на выходе все выглядит именно так. Такой человек ставит свои проблемы выше всего прочего. Он не понимает проблем других людей и не способен им сочувствовать. Или поставить себя на место кого-то, кому плохо. Потому что никому так не плохо, как ему!
– Все равно не понимаю, чем могут быть недовольны девушки с внешностью Меган Фокс?.. А на этом самом диване бывают такие девушки? – поинтересовалась Оксана.
– И слезы льют самые искренние, – уверила Диана.
– Да ладно? – Девушка недоверчиво взглянула на психолога.
– Их проблемы для них выглядят такими же в точности нерешаемыми, тупиковыми, как твоя проблема для тебя.
– Что? Что, например, они считают нерешаемым? – взволнованно заерзала Оксана.
– Давай я лучше приведу тебе общий пример. Обсуждать пациентов я не могу, так что... Представь молодую женщину, которая тратит все деньги, все усилия на то, чтобы выглядеть как кино-дива. Как твоя Меган Фокс, допустим. Она ждет, что ее заметит богатый мужчина и тогда она сможет жить в роскоши, о которой так мечтает. Она окружена вниманием мужчин свехр меры, но нужный все никак, ну никак не попадается. И что немаловажно, она ведь не одна такая. И любой богатый мужчина может каждый вечер проводить с новой такой женщиной, или даже с настоящей кино-дивой. Она не увлечет его одной лишь внешностью, какой бы совершенной она ни казалась. Вообще трудно угадать, как себя лепить, чтобы стать той единственной, на которой этот принц пожелал бы женится. И вот у этих женщин наступает критическая точка, они впадают в дикое отчаяние. Они не знают, что еще делать, как еще фанатичнее ухаживать за собой, или как вести себя: понаглее, понастойчивее, включать стерву, или, наоборот, стать покорной, как Белоснежка? А время то идет, в спину дышат армии молодых красавиц, с такими же целями...
– Ну и дуры они! – Оксана скрестила руки и резко откинулась назад.
– Почему? – спросила Диана.
– Да потому, что с идеальной внешностью можно просто жить и радоваться. Что еще нужно? Можно найти просто классного парня, зачем сразу миллионера?
– Ты думаешь, красивым девушкам мужчины не разбивают сердце? – резонно заметила психолог. – Думаешь, красавицы не одиноки? Красота гарантирует прочные отношения?
– Нет, но, согласитесь, это всяко лучше, чем вот это! – девушка резко указала на себя. – Тут вообще шансов - ноль! Все то им мало! Мало счастья? Давай ложку побольше! Вот честно, я бы так любила себя, будь красивой! Что толку с денег? Что с ними делать, швырять людям в лицо?
– Не все так думают, как ты, – кивнула Диана. – Есть женщины, которые встретили своего долгожданного принца, и вышли за него замуж, но тоже имеют другие проблемы, мешающие жить спокойно.
– И что же это? – глаза девочки наполнились живым интересом.
– Поверь, причин очень много. Кто-то понимает, что не того ожидал от брака. Кто-то начинает попросту скучать. Есть пары, у которых резко портятся отношения после свадьбы. Кому-то в любимом человеке не хватает понимания, доброго советчика, опоры. У некоторых слишком завышена планка и ее просто невозможно достичь реальному человеку... Так, даже самые прекрасные женщины, соответствующие всем требованиям современного идеала красоты, в один день оказываются просто не нужны своим любимым. Это, кстати, самый распространенный случай.
– Но почему? – изумилась девушка.
– Идеал потому и манит, что кажется нереалистичным. Вроде фантазии или мечты. А на поверку оказывается – обычный живой человек, со слабостями, потребностями...
– И что же вы им советуете?
Диана усмехнулась.
– Думаю, любой психолог рекомендует привыкать к правде. Это сильно увеличивает шанс на счастье. Каким бы ни был образ или идеал – разоблачение неминуемо. Если мужчина относится к женщине, как к трофею, он ни за что не остановится на достигнутом. Трофеев так много, и все такие желанные. А женщина, связывающая судьбу с кошельком, никогда не обретет счастья и душевной гармонии. Такие часто превращаются в страшных деспотов для окружающих, проецируя собственное недовольство на других. Она ведь совершает насилие над собой, живя с неприятным ей человеком и исполняя его прихоти за деньги. И боль от этого насилия требует крайне жесткого выхода. Поэтому она заботится о том, чтобы причинять боль другим. Себя она убеждает в том, что муки ее не напрасны, трон того стоит.
– Ну и ну, – все не успокаивалась Оксана – Если по чеснаку, женщина, которая  продалась за бабки, ничего другого не заслужила – только постоянное недовольство! Жаль, что другим от нее вулдырь на ровном месте. А вот та, что жертва «коллекционера» – реально жесть! Я бы посоветовала такой женщине больше не влюбляться, или выбрать простака! Чтобы не держал ее при себе, как куклу. Ой, кукла надоела, бракованная попалась, меняю на другую! Козлы, короче!

Диана засмеялась. Девушка хмыкнула:
– Видите, я тоже психолог.
– Не все так просто в вопросах любви, – подвела итог Диана. – Любви к ближнему, любви к себе. Это ключевые вопросы каждой жизни, но будь хоть одна формула, решающая этот вопрос – психологов просто не существовало бы.
– А что, вы все вопросы решаете? – спросила вдруг Оксана.
– Мы пытаемся, – честно ответила Диана.
– Значит, не всегда выходит? – В голосе девушки послышался холод, выражение лица сделалось отрешенным. –  Вот и со мной не выйдет.
– Почему ты так думаешь? – Диана внимательно смотрела на нее.
– Я это знаю, – пробормотала девушка чуть слышно. – Я безнадежный случай. Вы только время теряете.
– Мне нравится с тобой общаться, – призналась психолог.
– Вы за это деньги получаете, – возразила девушка, разглядывая свои колени.
– Тебе было бы легче, если бы я не брала деньги за наши беседы? – поинтересовалась Диана.
– Но вы же этого не сделаете? Сидели бы вы с тупой жирухой и говорили бы с ней о ее проблемах! – Оксана с раздражением пыталась выдернуть нитку из шва на джинсах. Щеки ее побагровели.
– Ты можешь мне не верить, но чтобы помочь человеку, достаточно просто уважать его, – заметила Диана.
– Вы хотите сказать, что вы меня уважаете? – девушка сардонически вскинула брови и снова принялась ожесточенно дергать ниточку.
– Конечно, – твердо ответила Диана. – Каждый человек – чудо творения, понимание этого – единственный путь к исцелению.
– Чудо творения? Что в этом куске жира вы видите чудесного? – с вызовом спросила девушка.
Диану это не сбило с толку. Голос ее оставался ровным и спокойным.
– Прежде всего, – сказала она, – тонкого человека. Эстета. Тебе важно видеть во всем красоту. Только ты еще не всю красоту этого мира познала. Вот это тебя и мучает.
– И вряд ли познаю, – отрезала девушка. – Вы сейчас расскажете мне, как замечательно быть жирухой? В этом столько красоты – целых 120 кило! Хорошего человека должно быть много и прочая чушь! Ага! Давайте, начните меня жалеть, и вешать лапшу.

– А знаешь, почему у многих людей такое внутреннее неприятие жалости? – спросила вдруг психолог. – Почему и ты сейчас об этом упомянула? Корень слова – «жало». Иными словами: саднящая боль, яд в душе. И что делает тот, кто жалеет? Сам это жало вонзает. У меня отец филолог, могу многое тебе поведать из этой области. Значение слов и прямое их воздействие на психику. А теперь скажи, понимая такие вещи, я стала бы тебя намеренно жалеть?
Оксана не ответила. Но задала новый вопрос:
– Вы многих своих клиентов вылечили?
Диана вздохнула:
– Понимаешь, на самом деле никто никого не лечит. Психология лишь помогает человеку сориентироваться в достижении этой цели, совсем чуть-чуть.
– Но не всем, да? – настаивала девушка.
Диана промолчала, взяла стоящие перед ней в настольном наборе ножницы и протянула девушке.
Оксана неохотно приняла их, отрезала раздерганную ниточку на джинсах и тут же вернула обратно.
– Но ведь у тех женщин, о которых вы рассказывали, все ништяк? – продолжала она, пытаясь снова за что-то зацепиться на шве, царапая ткань ногтем. – Задобрить меня пытались? Ладно! И что, вы уже придумали, как меня лечить?
– Мне не нужно тебя лечить, – ответила Диана. – Я просто показываю тебе разные стороны одного предмета, которые ты не замечаешь. Все изменится, когда ты это увидишь.
– Да неужели, как? – цинично обронила девушка. – Похудею до сорока кило? У вас есть чудо-таблетка? Вы моих родственников видели, этих мишек Гамми? Такая порода только в могиле худеет!
– И что потом?
– В смысле? – не поняла девушка.
– Ну окажешься ты в могиле, и что дальше? – Психолог пристально смотрела на нее. – Будешь гордиться своим скелетом?
Оксана невольно наморщилась:
– Что вы такое говорите...
– Разве это я? Это ты говорила о могилах. Разве не гадко?
Девушка не мола подобрать слов какое-то время. Замечание Дианы смутило ее.
– Если меня не станет, то и проблемы не станет... – тихо пробормотала она в конце концов, продолжая разглядывать свои крупные колени. – Я не хочу страдать всю жизнь.
– Хорошо, что наши предки так не думали, а то бы и человечество уже выродилось.
– Ну так и пусть, – фыркнула девушка. – Толку от него? Только убиваем эко-систему!
– Но тогда и красоты бы не было, – отозвалась женщина.
– И уродства тоже, – парировала Оксана.
– И всех любимых тобой вещей, – продолжала психолог.
– И издевок...
– А если бы ты была Богом, и создавала мир? – не отставала Диана.
– В нем бы не было уродства, – буркнула девушка.
– А что, если все, что в твоем представлении уродство – лишь заблуждение? Кривое зеркало, твое неправильное восприятие? И Бог создавал тебя как шедевр. Что, если ты для него  – совершенство? Но ты это всячески отрицаешь. Ведь единственное, что мешает тебе это понять – навязанная проблема. Ты бы ее не замечала, если бы в моде была не худоба, а пышные формы, так ведь? Но индустрия моды, точнее – конвейер рекламы, делает несовершенными нас всех, всех без исключения! Как можно состязаться с фотошопом, с отобранной из миллиона моделью в слое грима, которую одели особым образом и направили на нее свет десяти электростанций? Кого винить: себя, свой кошелек, своих близких?

Дав пациентке несколько секунд на переваривание, Диана снова заговорила:
– Это все зеркальные нейроны. Ты должна была проходить это в школе. Они нужны для адаптации, для подстройки к среде обитания. Но играют с нами самую злую шутку из всех. Мы не замечаем, как втягиваемся в процесс подражания всего, что нас окружает. Фильма, моды, рекламы. Дурные привычки у всех одинаковы. Манеры дублируются. А если что-то не получается – вот тебе и низкая самооценка. Ибо не дотягиваешь до шаблона. И что это, по-твоему, если не болезнь? Это на тот случай, если ты сомневаешься в работе психолога... Когда-то люди жили, может, не так вольно, как сейчас, но яро чтили то, что называлось гигиеной слуха, гигиеной зрения, и, само собою, – ума. Если наблюдался хоть один дурной пример, рядом непременно появлялся следующий. Ни один человек не рождается плохим, но почему-то одни склонны подражать всему доброму, а другие увлекаются самым худшим, что можно найти.
Девушка призадумалась, но отчего-то стала еще мрачнее.
– Одна знакомая сказала, что у меня плохая карма, – проронила она, в конце концов. –  Поэтому я такая... Что, вероятно, в прошлой жизни я поступала ужасно. Может даже была красавицей, которая вытирала ноги о всех ущербных... Худшей расплаты не придумаешь...
– Ты веришь в это? – спросила Диана с интересом.
– Не знаю.
– Но ты веришь в реинкарнацию?
– Возможно.
– Но тогда, – заключила Диана, – если ты себя убьешь, ты усугубишь проблему, так ведь? По заключению эзотерических учений, например, в следующей жизни ты будешь еще более несчастна.
– И снова себя порешу, значит, – бросила Оксана, хмурясь все сильнее.
– Но ведь потом, – напомнила Диана, – все сначала.
– Значит буду постоянно так делать.
– Пока не превратишься в дождевого червя? – заметила женщина.
– А что – сейчас лучше?
– Я вот даже не сомневаюсь, – заметила Диана.
– Вам легко говорить, у вас хорошая фигура... и все такое...
– Не правда, – Диана откинулась в кресле. – Мою фигуру многие обкритиковали бы.  Посоветовали бы сбросить пару кило, а то и все десять.
– Глупости, – девушка быстро взглянула на нее исподлобья. – Мне бы ваша фигура подошла. Только мне не светит... Не с моими генами. Таким как я нельзя размножаться. Чтоб не было так много жириков на планете.

– Какое счастье, что мои родственники так не думали, – покачала головой Диана. – А то бы и меня не было, и этого разговора...
Оксана удивленно уставилась на нее.
– У меня в роду очень много, как ты говоришь, мишек Гамми, – сказав это, женщина отчего-то даже просияла.
– Да ладно! – хмыкнула девушка. – Вы нарочно так говорите.
– Зачем? Я говорю правду. Мои двоюродные сестры приблизиельно твоей комплекции. У меня и бабушка была довольно пышной женщиной.
– Ого! – Оксана оценивающе взглянула на психолога. – Я вас поздравляю, вам повезло – проскочили! Но у меня в роду не так. Может мама и надеялась на что-то другое, но... блин! – не найдя слов, девушка замолчала.
– Мы уже говорили об этом, твоя мама – прекрасный человек, и заслуживает счастья, – спокойно заключила Диана. – Счастьем для нее являешься ты.
– Ну что же это такое? – выпалила девушка и снова замолчала, отчаянно мотая головой . – Зачем это надо?.. Я не могу смириться с этим. Не могу – и все! Не могу принять себя такой, как есть! И другие никогда не смогут! Не нужно меня дурачить! Меня никто и никогда не полюбит всерьез. Даже, если бы я была из чистого золота... А что мама? Что мне ее любовь?.. Это тоже неправильно. Она родила меня как бонус в дополнение к неудавшейся жизни. И все. Ей это нужно, а мне нет! – Оксана сотрясалась от слез. – Мне не нужна ее любовь...
Диана дала ей возможность выплакаться и тем самым разрядить напряжение.
Затем спросила:
– Ты веришь в призраков?
– Что? – Оксана растерянно посмотрела на нее, вытирая раздувшийся нос салфеткой.
– Не была на Лучаковском кладбище? Никогда не замечала духов или призраков?
Девушка задумалась на полном серьезе, потому что Диана, похоже, тоже спрашивала на полном серьезе.
– Там фиг кого увидишь в толпе туристов, – выдала рассеяно.
Диана улыбнулась:
– Я вот тоже так думаю.

– Вы почему это спрашиваете? – продолжала непонимающе моргать влажными ресницами Оксана. – Вы намекаете, что если я себя убью, то стану призраком?
– Нет, что ты, – успокоила ее женщина. – Я просто спросила. Мне кажется, я верила в духов, когда была меньше. А потом поняла, что люди просто исчезают – без следа. Люди, которые родились для того, чтобы жить, радоваться, помогать другим, любить, оставлять после себя след. Жизнь – самое замечательное, что вообще может случиться с нами. С нашим разумом. А мы придумываем себе проблемы, отчего-то не видя сколько прекрасного вокруг. Так много шансов упускаем... Вот я о чем.
Оксана хлюпнула носом:
– Вы так красочно излагаете, просто как в кино, так и слышу ваш голос за кадром, пока идут картинки с красивыми лицами крупным планом на фоне природы. Ну да и ясно – ваша работа такая, вызывать ассоциации. А правда в другом – меня никто и никогда не поймет по-настоящему, только тот, кто сам на моем месте. И не надо заливать про толстых знаменитостей, или про тех, кто давно смирился с собой, живет типа, радуется... Потому что я...
Она замолчала, не закончив мысль.
Диана понимала, что время их встречи подходит к концу и девушку нельзя отпускать в таком состоянии.
– А что такое наше Я? Как ты думаешь? – спросила она. – Это рука, нога, попа?
– Ну... выходит, что так, – пожала плечами Оксана.
– Но есть же инвалиды, – с готовностью возразила Диана. – Они живут без рук, без ног.  И, подумай, они такие страдания ощущают каждый день, что никому и не снилось. И живут. Отсюда выходит... что мы – не совсем наше тело... Есть еще что-то, как ты думаешь?
– Не знаю... Мозг, – предположила Оксана без особого интереса. – Сознание...
– Ну, а как же умственно отсталые люди? У них же есть собственное Я. Или впавшие в кому, – их тело продолжает жить, когда мозг не работает. Они без сознания. Что же тогда залог нашего существования? Одежда, которую мы носим? Слова, которые произносим? Фигура, волосы, лицо? Может, имя?
– Наверное.
– Но ты же веришь в реинкарнацию? Имя не навсегда. Как и внешность. Но есть что-то, из чего я точно знаю, что это - Я, так ведь? И это всегда с нами. Мы понимаем, что это нечто прекрасное, верно? Есть такое чувство?
– Не знаю...
– Может, это... – начала и тут же замолчала женщина.
– Что? – подняла глаза девушка.
– Я думаю, ты найдешь ответ, если подумаешь. Расскажи мне в следующий раз, хорошо? – попросила Диана.
– Но вы же наверняка сами знаете.
Психолог таинственно поглядела на девушку:
– А вдруг я ошибаюсь? Или понимаю сугубо личное Я... Подумай. Это вроде домашнего задания. И, кстати, у меня для тебе есть еще одно задание, но это позже. Я позвоню тебе и сообщу о нем. Ты не против?
– Не против, – пробормотала девушка, поднимаясь...


глава 5: [url=http://www.proza.ru/2017/02/26/1449]