Я не знал, чего отвечать, не понимал почему мне не удивляются и в каких горах я должен был сейчас находиться, поэтому решил, что лучше если вопросы я, буду задавать.
- Огонь с улицы видно.
- Пусть. Мы солдатам так наваляли, они днём сюда не сунуться. Миномётчиков завтра найдём, в футбол головами играть будем.
- Они стрелять больше не будут.
- Ай, джигит, не даром тебе школу поручили. Таких же воинов сделай.
- Где мои, знаешь?
- Конечно. Тётю Зумрад в село отправили, ещё до того, а отец домой спать пошёл. Ваша квартира, волей Аллаха, не пострадала. Гордый! Мне, говорит никто не запретит в своей кровати спать! С нами, из дробовика по солдатам стрелял. Я говорю, хочешь автомат дам? Не, говорит, не надо. Вижу плохо, а из дробовика может в кого и попаду.
Грудь мне стиснуло. Зрение у него… В квартире ничего найти не мог. Вечно на маму ворчал,
- Куда ты всё вечно прячешь.
Очки носить стеснялся. Что же здесь происходит?
- Руслан, ты как мимо растяжки прошёл?
- А, - я махнул рукой. Внимание привлёк разговор на чуть знакомом языке за фанерной перегородкой.
- Кто там? - Большим пальцем показал за спину.
- Друзья, нам помогать приехали.
Я поднялся прошёл за перегородку.
Точно! Духи-афганцы. Под нашими бушлатами тёплые рубахи до колен, шапки, такие удобные в горах, но здесь выглядевшие по-идиотски. Ладонь стиснула автомат.
- Рузба хаир.
- Салам, - один что-то прокурлыкал, и вся троица заржала, а этот зыркнул моментально ставшим злым глазом и добавил,
- Бача.
Мальчиком меня назвал, понял видать, кто им хвоста накручивал. Разозлить хотел. Я, наоборот успокоился. Время покажет кто здесь, кто. Мстить приехали. Ну тут и останетесь! Вернулся к костру. За перегородкой опять развеселились.
- Друзья, говоришь.
- Да ладно, пока за нас воюют, а потом разберёмся, Мансур провёл ногтем возле шеи.
Хороши союзные отношения.
- Пойду к отцу.
- Возьми фонарь. Растяжки во всех подъездах. И не обязательно на входе.
Может нужно чего, патроны или еда. У нас, хвала Аллаху, всего полно.
- Сухпай есть?
- Вон в ящике, возле стены, рядом консервы.
Взял коробку, попрощался. Нужно миномётчиков выводить. Проходя мимо домов, приникал к окошкам вентиляции подвалов. В одном услышал стон. В подвале нашёл бойца с перебитой ногой.
- Что ж ты себе шину не наложил и повязку кое как сделал.
- Больно, дяденька.
- Терпи, казак, атаманом станешь или хотя бы живым останешься.
Перевязал как следует, шину смастерил.
- Теперь терпи. На горбу понесу, тут не далеко.
Пацан ничего не весил, но мешала торчащая нога и коробка с пайком. Опять возвращаться не хотелось.
Когда раздалось, - Стой! Стрелять буду! - слегка взопрел.
- А, «Кто идёт?» Я за тебя спрашивать буду?
- Товарищ гвардии прапорщик!
- Всем подъём! Обезболку дайте, кто со страху не выкинул.
Аптечки были у всех. Вколол раненому через бриджи выше перелома шприц- тюбик.
- Спи, пока.
Вот вам харчи, разделите. Берёте раненного и быстро отсюда. Утром вас резать, придут, так что подальше уйти нужно.
На минах кусок брезента видел, на пожарном щите лопаты, сделайте носилки и бегом. Вон, по этой улице, прямо по середине. Через пятнадцать минут меняйтесь. Направление, туда, где зарево. Если до утра не выйдите к нашим, заходите в любой подъезд, только не в подвал и в подъезде на растяжки обращайте внимание, то есть без суеты. Замыкающий, сержант.
- Есть.
- Това…
- Не могу я с Вами, ребята.
Сержант, прицельные устройства с миномётов, снять не забудь. Идёшь последним, следы заметай, где остаются.
- ?
- Чем хочешь, хоть своим бушлатом.
- Всё. Удачи.
На бегу к дому подумал,
- Какие у них шансы до своих добраться. Наверное, как у всех на войне 50 на 50.
Перед своим подъездом включил фонарь. Растяжку нашёл перед площадкой первого этажа. Пока не понимаю для кого этот «сюрприз», но отец точно может его не заметить. Ргдешку снял, а нитку просто так натянул. Не спеша поднялся на свой четвёртый этаж, по привычке надавил чёрную кнопку звонка. Электричества нет. Не громко постучал, а сам подумал, как быстро людей можно опустить в первобытное состояние. Нет света, тепла, газа, канализации. Без талантливых вождей, которые введут новые правила общежития, народ быстро скатиться в дичь. Сильный и наглый будет пользоваться теми, малыми крохами, что сможет отнять. Остальные будут подыхать.
- Кто там?
- Молодец, неслышно подошёл.
- Это, я, отец. Откройте.
Дверь открылась. В живот мне смотрели два ствола старенькой «тулки».
- Зачем ты пришёл, Рустам? Ты предаёшь свой народ, веру прадедов наших.
- Погодите, отец, я ничего не понимаю.
- Это люди тебя не понимают. Мы так тобой гордились. Сперва всенародно отказался стрелять в русских, спасибо Джохару, продли Аллах его годы, заступился за тебя. Определил преподавать в разведшколу. Так ты и оттуда сбежал, сейчас вражеских солдат спас. Уходи.
- Погодите, отец. Два часа назад я был в горах Афганистана в 1984 году. Какие вражеские солдаты, какие «чехи», почему здесь афганцы, что происходит?
- Слава Аллаху. Он лишил тебя разума. Ты не знал, что творишь. Бедный мой мальчик. Сейчас 1995 год. Солдаты пришли отобрать нашу независимость.
- Независимость от кого?
- Конечно от России.
- А СССР?
- Давно распался.
- Можно мне войти, что-то мне присесть захотелось.
- Нельзя тебе сюда входить. Иди скорей к своим в 84-й, храни тебя Аллах.
Такую фантастическую историю рассказал Русик, отведя нас с «Ужом» в сторонку. Серёга вопросительно смотрел на меня.
Ну, что, этот бред никому рассказывать нельзя, я понял сразу.
- Так, братцы, дружно забыли. Так забыли, чтоб под скополамином не вспомнить. За такую историю нас в лучшем случае из армии попрут, про худшие варианты и думать не хочу.
- Говорить будешь так: вошёл в темноту, увидел отца, отец тебя прогнал.
В принципе, это правда. Детали забыть! Всем.