Одиночество можно формулировать и как испытание, и как наказание, и как возможность. Это как уж вам нравится. Плюсы одиночества можно суммировать, минусы констатировать. Можно сидя в кресле, закинув ногу на ногу, размышлять неторопливо, давая определения одиночеству. Примерять лениво «с одной стороны…с другой стороны»…
Но вот чего вас лишает одиночество совершенно точно, так это прикосновений. Нет, вы, конечно, пожимаете руки коллегам по работе, вас похлопывают по плечу приятели, вы не обделены «объятиями» в метро. Но никто не проводит рукой по волосам, как в детстве, не прикладывает к губам ладонь, не поглаживает машинально запястье, рассеянно слушая вашу болтовню. Никто не тычется губами в нос без причины, если нежность не считать причиной. Вы лишены прикосновений без контекста.
И вы долго не подозреваете, что этой мелочи, сущей ерунды нет в вашей жизни, поскольку она не обязательна, не несет никакой функции, кроме умиротворения. И вы даже радуетесь какое-то время тому, что избавлены от ритуального чмоканья предыдущих недужных отношений, и гордо шествуете по жизни «неприкасаемыми».
А потом тактильная дыра начинает расширяться, приобретает черты неясного недовольства будто бы качеством жизни, беспокойства и смутного желания, сформулировать которое никак не выходит. Ничем, ничем совершенно нельзя заполнить этот тактильный вакуум – ни книгами, ни попойками, ни разговорами «по душам» со специалистами.
И тогда вы энергично беретесь за себя, наивно полагая, что спортивные нагрузки – это недостающее звено вашей одинокой жизни, и они заменят «дай поглажу скорей». Или отправляетесь в дальнее плавание по саргассовому морю депрессии, убедив себя, что ничьи руки не способны вернуть вас в родную гавань.
Все важные прикосновения имеют имена, обстоятельства и оттенки. А те, что не имеют – были просто касаниями. И одиночество не дает их перепутать.