Белым и пушистым

Сергей Шрамко
Он разгневан,
взор его неистов.
О, с каким победным торжеством,
он шагает,
белый и пушистый,
по России
с поднятым перстом.
Божьей карой грешникам грозя,
от азарта чуть ли не рыдая,
он разоблачает всех и вся,
с пафосом
вопросы задавая.
Как его, беднягу,
бьет экстаз,
от перечисленья бед злодейских!
В общей куче -
Польша и Кавказ,
Коммунарка 
и вопрос еврейский.
Ах, вопросы, 
коим нет числа, -
пальцы торопливо загибаются:
кто арестовал,
куда сослал,
гнет,
тюрьма народов,
оккупация…

Сколько жаждет нынче,
черт возьми,
этих самых
белых и пушистых,
суд вершить
над прошлым и людьми,
всех делить
на чистых и нечистых,
в нынешние ведра наливать
давнишние лживые помои,
и орать,
стонать,
вопить,
визжать…
Эк их, бедных, крутит паранойя...

А теперь,
когда зачитан том
с самым полным текстом приговора,
все же возражу я кое-что
самозваным нашим прокурорам…

Вы уж все же вспомните
сперва,
как взывал к сочувствию Европы,
требуя вернуть свои права,
гордый пан,
лишившийся холопов?

А забыл, пушистый,
как спесиво
пялились на нищих россиян,
господа униженной России –
Грузия,
Литва,
Туркменистан?
Тяжкий гнет -
на нужды покоренных
дань с нас братской помощью бралась.

Много лет
мы были лжи покорны,
только рабства цепь
оборвалась.
Для всего есть истинная проба,
но неблагодарен человек. 
Он добро кривой линейкой злобы
перемерить может через век.
Жаль, что скрыто все
в словесной мгле…
Были мы, конечно, ротозеи,
возводили на чужой земле
институты, фабрики, музеи…

Впрочем, спорить долго
не берусь,
с теми, кто страдает
от склероза...

Мученица крепостная Русь
никому не задает вопросов.