В основном повадились в лес - пошли ягоды. Уж банку земляники домой нёс каждый из нашей команды, правда, предварительно наевшись до отвала лесной красавицы. Бывало найдёшь ягодную полянку, ляжешь на живот и смотришь снизу и видишь, как грозди красной земляники покрывают весь, казалось, необъятный простор.
Наша ватага - это человек шесть, сидим на сваленном дереве, едим землянику с чёрным хлебом. Вкуснятина! А Витька, сидевший на самом краю лесины, что-то всё ёрзал и ёрзал.
- Ты что там всё чешешься?
- Да «поджиг» мешает.
- А ну покажи!
Витька из-за ремня брюк со спины вытаскивает своё изделие. Пацаны тут же обступают его.
- А ты чё молчал?
- А чё говорить: взял с собой в лес – вдруг пригодится.
- И чё, стреляет?
- Ещё как!
- Пробуем?
- Пробуем!
Витька по-деловому в «поджиг» «надёргал» головок от спичек, утрамбовал их сломанной веткой, «забил» бумажный пыж, в дырку ствола вставил спичку.
- Ну, разбегайтесь!
Ребята отошли. Витька, держа «поджиг» на вытянутой руке, коробком чиркнул вставленную спичку. Мы заметили только вспышку. И как бабахнет! У Витьки даже рука поднялась вверх.
- Вот это да! – все раскрыли рот.
- Вить, а ведь туда можно зарядить шарик или гвозди.
- Конечно, можно, – деловито отвечает Витька, - а ещё вместо спичечного селитра можно насыпать порох.
- Лихо!
- Слушай, а твой «поджиг» не разорвёт? – Трубка уж очень тонкая да ещё медная.
- Трубку можно всякую сделать. У меня дома есть такой «поджиг», который я заряжаю порохом и гвоздями.
- Так это уже оружие?!
- Факт!
- А давайте, пацаны, наделаем «поджигов» и здесь, в лесу, сделаем пристрел?
- Замётано!
Так появилась у нас мода на «поджиги». Стреляли в лесу, затем на огороде, дошло до того, что у каждого за ремнём штанов был «поджиг». Некоторые отделывали своё «оружие» так, что можно было признать, как «народное творчество».
Однажды решили провести смотрины в действии – у кого «поджиг» лучше. За нашей городской баней в овраге поставили мишени… из больших листьев лопуха. И каждый пытался попасть в определённую «мишень» из своего «поджига»: редко кто попадал, потому что, прицеливаясь, стрелявший затем отворачивал голову во избежание несчастья, поджигал свой фитиль, и выстрел уже происходил бесконтрольно. Так называемую пулю потом всей командой искали на склоне оврага, а «мишени» стояли неприкосновенные. Но сам процесс стрельбы был для нас заразителен.
Вот на дистанцию выходит Валерка, самый сильный из нашей компании. Что-то уж очень долго копается он со своим «поджигом».
- Ты что там? Стакан пороха засыпаешь что ли?
- Нет,- отвечает Валерка,- мне дали бездымного, его хочу попробовать.
Валерка забил пыж, шарик и кричит нам: «Готов!» Мы стоим в отдалении - видно инстинкт самосохранения нас ещё не покинул. Чиркнул Валерка коробком по запалу: такого оглушительного шума выстрела и крика Валерки я ещё никогда не слышал. Подбегаем. А вся ладошка у Валерки – сплошное кровавое месиво. Кто-то догадался сдёрнуть с себя майку – замотали ему руку. А у Валерки глаза закатываются.
- Тащите быстрей воды! – это я уже подключился к действию по спасению.
Прямо в фуражке, благо, что ключ был рядом, принесли воду, вылили пострадавшему на голову.
- Что? Где? – очумелыми глазами стал «водить» по нам Валерка.
- В больницу тебе надо – и бегом!
Раненый встал, прижимая к себе уже намокшую от крови намотанную на руку майку. Вся ватага пошла было провожать его в больницу. Он поворачивается и с искажённым лицом просит:
- Пацаны! Выбросите мой "поджиг" в реку, ведь без милиции здесь не обойтись, - и продолжает, морщась от боли ,– скажу, что в костре разорвался патрон.
Такие прецеденты происходили у нас часто, потому что патронов мы находили множество, лазая по привезённой раскуроченной технике на переплавку на завод в мартен. Ну, а руку Валерке спасли. Милиция, конечно, ничего не нашла, так как мы последовали примеру и свои «поджиги» тоже утопили в реке Тагилка.