53 Речное путешествие. Часть 3

Дава Аутрайт
14. Новое знание о сохранении женщиной внешнего вида.

Начала я с того, что мне казалось совершенно замечательным. Я напомнила ей недавние их восторги моим внешним видом:
- Вас удивляет чуть ли не девичий вид моего лица, абсолютное отсутствие морщинок около глаз, на шее и ниже, гладкая кожа на руках, пышные волосы, сверкающие зубы – по сравнению со всем этим у тебя, ещё не старящим, но предательски выдающим твои 40 лет. Только в танце ты выглядишь молодой. А у меня под 30, когда я впервые привела своего сына в первый класс, всего этого уже было вдоволь.
После этого вступления я подробно пересказала ей всё, что знаю и постоянно применяю для этого.
После подробного моего рассказа она согласилась, что эта информация из первых уст вполне может быть представлена, как новое знание, достойное внимания, и мы стали обсуждать простейший способ преподнести эту информацию её мужу. Кстати, именно простота этого преподнесения и была причиной, почему я выбрала это первым таким «знанием».
Ей следовало только сказать ему, что она сделала мне комплимент о моём внешнем виде и спросила, не применяю ли я что-нибудь для этого, а этот рассказ услышала в ответ. И пусть она дополнит, что он может поговорить с моим мужем, как главным участником этого чуда.
Если он воспримет эту информацию положительно, то ему придётся позаботиться об упорядочении их секса (кстати, они никогда не практиковали минет, а о пользе спермы для неё она и слыхом не слыхивала) и подвигнет его на обучение, как получать оргазм без эякуляции, т.е. разделять их, и в конце концов научиться одновременнону множественному – продолжительному – оргазму. Естественно, что в “выигрыше” будет в первую очередь она. Неизвестно, как эта "учёба" сработает в его 60 лет. Но любовь к ней тоже нельзя сбрасывать со счёта. А в его любви она уверена не менее, чем я в любви своего М.

15. Праздник Нептуна.

Только мы успели закончить нашу долгую беседу, как подошёл к концу Праздник Нептуна.
Неожиданно для нас, за моей соседкой пришла делегация из двух бывших официанток, выкрашенных в зелёное и выполнявших роль наяд при Нептуне (мне показалось, что на них ничего, кроме краски, не было), и двух матросов в набедренных повязках, тоже выкрашенных в зелёное. Они объявили, что она, учитывая вчерашнее, выбрана королевой праздника и должна присутствовать на его заключительной стадии. Заинтересованные, мы отправились на корму.

На троне рядом со статуей Нептуна сидел победитель соревнований этого праздника – мой М, который, оказывается, завоевал все возможные там награды (ещё бы - уже 15 лет назад - мастер спорта по плаванию). Теперь ему предстояло принять самую важную награду – поцелуй выбранной королевы праздника - изумительной танцорки, покорившей вчера сердца всех её видевших. Но её-то на празднике не было. А она вдруг начала ломать комедию, что у неё есть свой Бог – её муж, и ей нипочём все другие боги вместе с Нептуном. Её игру подхватил капитан, который в комичном ужасе стал трясти над головой трезубцем, спрашивая  Нептуна, не утопить ли её за это кощунство. Но тут одна женщина крикнула, что вместо того, чтобы победителя целовала такая преступница, его поцелуют все женщины. И победитель ко всеобщей радости согласился. Тогда я не вытерпела, подбежала к трону, столкнула его, уселась на трон сама и заявила, что это произойдёт не раньше, чем меня поцелуют все мужчины. Победитель категорически  отказался, и тогда капитан велел команде выбросить с корабля победителя, который здесь же с палубы прыгнул в воду, а я – как была в лёгкой одежде – за ним. Мы, поднырнув под днищем, уютно устроились в одной из спущенных шлюпок, приветственно помахав всем оттуда. Под общий хохот я схватила моего М за уши и крепко поцеловала. Капитан объявил в мегафон, что Нептун удовлетворён и требует от него поцеловать меня - вместо всех мужчин. Это требование было одобрено всеобщим женским восторженным криком и было освистано некоторыми возмущёнными мужчинами. Но победитель согласился на это, и капитан велел поднять шлюпку. Праздник закончился долгим весёлым праздничным обедом, на котором все уже чувствовали себя друзьями.

16. Наши мужчины объясняются

Вечером наши соседи не пришли на танцы, а весь вечер гуляли по двум палубам, занятые беседой. Утром её муж сразу после завтрака, захватив шахматы, куда-то уволок моего, и они исчезли почти до обеда. Она сказала мне, что он был очень внимателен, не задавал никаких вопросов, только сказал, что он действительно очень хочет поговорить с моим М. Уже через пару часов мы обошли весь пароход в поисках их, но найти не могли. Только перед обедом мы случайно заглянули в бар, где они надёжно укрылись от нас, т.к. мы с нею уже три раза проходили мимо бара, но и не подумали искать их там, ибо и я и она знали, что наши мужья в бары не ходят. А они сидели спиной к входу - не за шахматами, а за бокалами, в которых что-то было. Мы увидели их, но она остановила меня, чтобы мы не вошли. Так мы и удалились, чтобы они нас не видели. Она просто возликовала и даже расцеловала меня, а меня до смерти разбирало любопытство - как мой М излагал ему эту проблему и как проходила их беседа об этом? Я представляла, какой интерес для моих читательниц было бы прочесть на моём блоге детали их беседы. Я была убеждена, что мне ничего не удастся вытянуть из моего М. Не сказав ни слова о блоге, я спросила, можно ли рассчитывать на то, что её муж поделится с ней об этой беседе, и была очень огорчена, услышав отрицательный ответ. Она была очень возбуждена и только засыпала меня вопросами по этой теме. Мне ещё пришлось огорчить её, что желаемое ею свидание с Валентиной Михайловной и Клавой (бабушкой и мамой Люси – основными источниками этих моих знаний) невозможно из-за того, что мы больше с ними не общаемся из-за разрыва нашего сына с их Люсей. Она чуть не плакала от огорчения, а я не хотела излагать ей причину этого, но и выдумывать неправду тоже не могла – я почувствовала, что история с Люсей оказалась для меня настолько болезненной, что я уже горько пожалела, что этой темой как-то к ней прикоснулась.
Она, очевидно, почувствовала изменение моего настроения, сделала для себя какой-то вывод и больше не задавала мне никаких вопросов. Мы вернулись на нашу деку. Я переключила разговор на тему управления эрекцией. Переслала на её е-мэйл статью об этом и посоветовала пока пошарить на интернете, а сама погрузилась в чтение данной ею книги Сиднея Шелдона. Перед обедом они во время переодевания уже обменялись впечатлениями, и она вышла из своей каюты с совершенно счастливым видом.
А мой М во время переодевания только сказал, что ему понравилась его спокойная реакция на подробное объяснение. Я взволнованно спросила, был ли разговор о Валентине Михайловне. Он ответил утвердительно и сказал, что объяснил причины невозможности свидания с нею. Я пожелала узнать, как он это объяснил, но он хитро улыбнулся и сказал, что это было очень просто, и не стоит даже углубляться в это, и чтобы я успокоилась, что мне никогда больше не придётся вспоминать о той истории. Я сразу успокоилась, поняв, что он меня охранит от этого.
За обедом её муж заказал 4 бокала вина и без всякого вступления заявил, что они очень рады знакомству с нами и надеются, что это знакомство перерастёт в долгую дружбу.
Опять меня обволокло радостное чувство быть опекаемой моим родным и любимым.

17. Её переживания.

Следующим утром она возбуждённо рассказывала мне, в каком восторге была от того, что впервые могла погладить рукой хотимчик, почувствовать его возбуждение и не вызвать этим скоротечный акт. Она даже осмелилась спросить его, что он чувствует, и сама задрожала, когда услышала, что он чувствует дрожь и желание. Это был их первый в жизни разговор о сексе. А потом она чуть не до потери сознания обдумывала, нужно ли попросить разрешение поцеловать хотимчик, или сделать это, не спрашивая разрешения. Так она и не решилась ни на то, ни на другое, и решила спросить моего совета. Отпустить хотимчик она уже не могла и, замерев, лежала рядом, восхищаясь его неугасающим возбуждением до тех пор, пока он не прошептал ей на ухо, что у него уже терпение подходит к концу.
Когда утром я сказала ей, что спрашивать разрешения ни в коем случае никогда не надо, она была в шоке, пока я не предложила ей задать простой вопрос: «Ты знаешь, что можешь делать со мной, что пожелаешь. Есть ли что-то, что я не могу делать с тобой?». От такого варианта вопроса она пришла в телячий восторг, даже завизжала, зажмурившись и сжав кулачки. В обед она сама заказала бутылку вчерашнего вина, пила больше всех, а потом заявила, что хочет вздремнуть.  Я на ушко посоветовала попросить его, чтобы он взял на себя удержать их от соития, потому что она, кажется, уже на это не способна. Она серьёзно ответила, что действительно за себя уже ручаться не может, и исключительно благодарна мне за этот бесценный совет.
Следующие два дня  мы обсуждали, как могло так статься, что они ведут себя, как отмороженные из вечной мерзлоты. Она рассказала, как они вообще соединились.
Она считала, что это он инициировал их близость в последний день перед тем, как должен был улететь, хотя не исключает, что она поощрила его к этому. Она, тоже желая этого, не предохранилась, т.к. он заверил её, что ей не надо беспокоиться – он не зелёный мальчишка. Она очень легко приняла это на веру, т.к. знала, что он разведён и у него есть взрослая дочь. Она только не сообразила, что мужчина, не имевший нормального секса несколько лет, не всегда может контролировать себя в такой ситуации.
Он долго не звонил после того, как улетел. Она возненавидела его. Как я понимаю, гордость и оскорблённое чувство не позволяли ей искать его в Москве (как-то так вышло, что расставание произошло скомканным и своего телефона он не оставил). Позвонил он совершенно неожиданно на следующий день после того, как она вернулась домой после аборта. Она, потеряв контроль над собой, крикнула, что только пришла с аборта, выдала ему всё, что в ней накопилось, и бросила трубку. До лета тянулось тяжёлое их соединение — по телефону и в его короткие прилёты. Наконец, он в начале лета последний раз прилетел, за месяц как-то её растопил, и увёз к себе в Москву. Она жила у него в квартире и занималась у него в аспирантуре. Ни с одной стороны не было даже намёка на близость. Она потихоньку оттаивала, покорённая его заботой, преданностью и тактом. Через год случилось неизбежное, но они ещё год не заговаривали о свадьбе. Только после окончания ею аспирантуры они зарегистрировали брак. Она взахлёб рассказывала мне, какой он выдержанный, терпеливый и внимательный.
Но только сейчас она осмелилась взять его руку и поласкать ею клитор, доведя себя до такого оргазма, что он испугался, когда она заплакала от счастья. После этого она осмелилась попробовать взять хотимчик в рот, чтобы прочувствовать будущее ощущение во время минета. И хоть она сразу же отстранилась, опять её сотряс оргазм. Теперь она уже отдыхала на нём, восхищаясь недоступным раньше наслаждением покоя.
С  первого «мужского» объяснения наши мужья стали чаще и дольше уединяться . Наше с ней любопытство росло, как на дрожжах. Мы еле удерживались, чтобы не начать выяснять, что и как они обсуждают. Я оказалась более терпеливой, может быть, потому, что знала, как он умеет выкручиваться, если не хочет что-то обсуждать. А она всё-таки не удержалась и спросила. В ответ услышала отговорку, что они затеяли обсуждения того, как они представляют себе природу человека.
Весь четвёртый день она, с утра потчуя мужа сладостями, еле сдерживалась, чтобы не видно было, что она нервничает от мысли, как она воспримет сперму. А вечером, при её попытке попробовать это ощущение, они оба не удержались, и желанное осуществилось к взаимной радости и без проблем.
Очень взволнованно мы обсуждали и сравнивали её и мою  (см. 24 http://proza.ru/2016/11/06/915) трагедии при первой близости.
 Она сделала потрясшее меня заключение – она бы лучше перенесла десять таких травм, как я, чем одну свою. Подумав, я с ней согласилась.

18. Окончание.

За три дня до окончания тура рано утром мой М восстановил перегородку между нашими частями деки, я улеглась загорать без одежды, а он уселся с книгой на их деке, ожидая их выхода из каюты. На их удивление происшедшим изменением он ответил, что я захотела позагорать без одежды и приглашаю её присоединиться ко мне, если она хочет то же. Она сразу же заявила, что, конечно, хочет, и прошла ко мне на деку через каюту. Я лежала на животе. Она разделась, заняла вторую нашу кушетку и сразу же стала изливаться в благодарности, а потом спросила, что я имела в виду, когда намекнула на какие-то приспособления для секса. Я повернулась к ней, и она замерла, даже забыв закрыть рот - в удивлении уставившись на на мою гладкую бикини-область. На лице у неё был написан немой вопрос. Я воспользовалась паузой и сказала:
- Пожалуйста, не удивляйся. Ты уже знаешь волшебные способности клитора. Но как лучше и для чего их использовать, ты знаешь?
Она засияла в ответ:
- Конечно, нет, но ты же мне расскажешь, мой новый любимый профессор?
Я не могла удержаться, засмеялась и даже смутилась. А потом объяснила, что такое прелюдия, как положительно она сказывается на женщине, сокращая время «разогревания» до её оргазма, и как отрицательно – на мужчине, сокращая и без того значительно более короткое время наступления точки невозврата его оргазма, после которой неминуемо происходит эякуляция и ослабление эрекции – часто вплоть до полного исчезновения, что, естественно, очень нежелательно женщине. Это для многих очень нелёгкая проблема - достижение одновременного оргазма, когда одновременность многократно усиливает взаимное наслаждение.
Она не выдержала и перебила:
- О да-да! Я всегда вынуждена была заранее мастурбацией заводить себя, чтобы хоть как-то у нас оргазм произошёл почти одновременно, но мне никогда этого не удавалось. Я даже поверить не могу, что это возможно!
Теперь мне уже совсем легко было продолжать. Я вошла в каюту, вынесла свой стимулятор клитора, купленный давно в Сан-Франциско, на себе объяснила принцип действия и необходимость тщательной депиляции для его использования. Она просто впилась в меня глазами, впитывая каждое слово. А когда я вынесла новый нераспакованный и сказала, что дарю ей, она впала в неописуемое волнение, но отказалась принять этот подарок, не обсудив это со своим мужем.
На следующее утро она удивлённо сообщила, что её муж всё это знает – ему достаточно подробно описал всю санфранцискую историю мой М. Он знал о нашем намерении сделать ей этот подарок, и если он ей понравится, то его следует принять с благодарностью. А всё остальное – дело времени и, возможно, консультаций со специалистами.
Мы обе были потрясены тем, как мужчины легко решают самые, казалось бы, сложные и тонкие проблемы этического и психологического характера.
В заключение я сказала:
- Ну вот, теперь вы сами должны стать для себя профессорами.
Мы долго ещё молчали, переваривая случившееся.
При прощании по окончании тура она подарила мне странный не очень красивый камень на простой цепочке со словами:
- Это наговоренный на середине Байкала камень от одного из сибирских шаманов – если кто-то поцелует того, кто носит такой камень, их судьба станет неразделимой. Я одела этот камень на последнее свидание в гостинице со своим теперь мужем. Никаких шансов не было на то, что нам предстоит соединиться после того, что случилось тогда между нами и он улетел, ужасно огорчённый – даже, кажется, «до свидания» не сказал. Но судьба распорядилась правильно, как и гарантирует этот камень. Возьми. Сама используй разок со своим любимым, дай сыну, а потом и дочке. А своим я ещё куплю такие же.
Я бы не захотела взять этот подарок, если бы не упоминание о Байкале и если бы она не закончила, улыбнувшись:
- А мужу вовсе не обязательно знать об этом его свойстве.

Продолжение http://proza.ru/2016/12/20/44