Димыч редко видел сны. Но если видел, то значительные. Например, его вызывали в Кремль - по сверхважному делу, и он шел по ковровой дорожке к колонному залу. Не спеша шел, с достоинством. Димыч (по паспорту Вадимович) вообше всё делал с достоинством, в своем режиме - как бы ни торопила его внешняя среда.
Прежде чем начать что-то - ну там, починить что-нибудь, вскопать, прибить - он закуривал, делово, без суетливости. Обдумывал. Или делал вид - когда как выходило. Даже если просила жена - ничего, обождёт. Больше ценить будет. А быстро только кошки родятся. И то слепыми.
Жена нервничала, даже злилась. Но это не имело никакого значения и не влияло на скорость процесса, наоборот: Димыч откладывал всё на следующий день. Снова собирал разложенные было вокруг инструменты. Жену это бесило. И Димычу иногда бывало ее жаль. Однако поделать что-либо с собой он не мог. На более важные мысли переключался. Но если уж он делал что-то, то качественно, на века. Мог даже (как в том анекдоте) "немножко пошить" - когда дефицит был, юбку джинсовую жене так "сделал", что отличить от "вранглера" ни один фарцовщик не смог. До сих пор цела...
Димыча уважали за этот стиль и достойный вид на работе. Если он с ним не перебарщивал и не начинал учить жить начальство. А это случалось. И не могло не отразиться на послужном списке Димыча. Он сменил более дюжины мест - от мастера на стройке до инженера пенсионного фонда. Но до пенсии так и не дотянул. С последнего места ушел быстро и бесславно: государственные люди на стройке сменились "хозяевами" и потребовали от Димыча не важного вида, а интенсивного труда, включая подъем на пятнадцатый этаж без лифта. Это было несовместимо с достоинством. И Димыч написал заявление, невзирая на истерику жены, всё еще наивно надеявшейся на заработки мужа.
О достоинстве Димыча говорили многие, отмечали его. И удивлялись: откуда мол оно? Происхождение - самое обычное: мать - учительница, отец - шофёр. Но отец-то, как известно, дело случая. Ходили слухи, что мать Димыча - сухая, высокая старуха - вроде бы из обедневших дворян, вовремя в своем восемнадцатом веке не заплативших налог и не подтвердивших тем самым свой чин. Но сие было недоказуемо как факт. То есть, метрически. И всё же, и всё же... Достоинство не спрячешь - ни с налогом, ни без налога.
А сегодня Димыч увидел сон такого содержания. Огромная змея в мантии изогнулась блестящим кольцом и укусила себя за хвост. При этом она смотрела прямо в глаза Димычу и что-то хотела ему сказать. Что-то, имевшее прямое отношение к Димычу и его жизни. Точнее, к ее глубинному смыслу.
Гадюка приснилась на рассвете. После чего Димыч уже не заснул, а пошёл выпить кофе - растворимого, с пятью ложками сахару. Этот нефтеобразный напиток он употреблял раз по восемь в день, подкрепляя парой пачек сигарет. И если повезет. то чекушкой. Что поделать - на другой, более достойный допинг не заработал. Хорошо хоть пенсию дали - по инвалидности - с головой у Димыча случился непорядок. Два года назад. И не сон явился тому виной, а солнце. А дело было так.
Приехал Димыч как-то летом на свой дачный участок. Один приехал. Жена тогда совсем было засобиралась уйти - достали её Димычевы закидоны вместе с достоинством. Психанула она тогда и подала на развод. С дворянином. Так вот. Ходил-ходил Димыч по некошенной лужайке, а солнце жарило, как никогда, в тот памятный год. И вдруг показалось Димычу, что стало оно разделяться на две части. Почти пополам. Будто бы ось мировая через него прошла.
Испуг прошиб Димыча. Но это сначала. А потом он сообразил, что солнце надо спасать. Срочно! И он руками взял и сложил опять эти половины, не боясь обжечься. Для этого много энергии потребовалось, что и говорить. Вся его богатырская силушка на этот акт солнцеспасения ушла. И свалился Димыч прямо около домика, им же в бытность прораба возведенного. Но смутно он помнил, что вроде бы в этот момент подкатил к воротам жигуленок, еще менее достойный на вид, чем его восьмерка, и из этого пердуна-жигуленка вышел маленький старичок, полулысый с добрым желтоватым лицом.
- Кто ты? - спросил еле шевеля губами Димыч.
- Я Господь Бог - сказал старичок.
- И что ты, ко мне, что ли? - Димыч уточнил, но как-то даже без удивления, будто само собой.
- Ну да,к тебе милок - просиял приезжий.
- Потому что я солнце сложил?
- Не только сложил, а и повернул...
- Солнце?
- Нет, ось земли.
- Я? Ось? А я и не заметил... Надо ж!
- Повернул. повернул - заверил старичок.
И добавил сочувственно:
- Трудно тебе будет - не поймут тебя. Но я с тобой...
Дальше Димыч ничего уже не помнил - вырубился. И видно, надолго. Он не знал, что жена приезжала с подругой - искала его, для начала обегав все городские морги и отделы милиции. И нашла только через неделю здесь - обросшего, со стёртыми в кровь подошвами, в доме с выбитыми стеклами - похоже, Димыч где-то долго ходил босиком и потерял ключ. А потом замаячили дюжие санитары, и Димыч, лежа под июньским небушком на носилках, призывал, сверкая сапфирово-заголубевшими глазами:
- Не отдавай меня, родная, врагам Божьим! Ты же всё знаешь! Ось-то уже повернута...
С тех пор Димыч стал мыслить конфигуративно. То есть, образно и объемно.
- Острый психоз на почве духовного роста - сказал знакомый священник.
- МДС на почве бытового пьянства - сказал лечащий врач.
В больнице Димыч пробыл три недели. Жена навещала каждый день и плакала. Она забрала заявление о разводе. И Димыча - радостного - забрала...
И вот сегодня эта змея.
Но не страх вызвала она у Димыча, а сосредоточенность. И в мыслях, и в действиях. И после пятой сигареты он четко понял, что пора начинать новую жизнь. Раз ось уже сдвинута. И он снова отправился на дачу. Нет, он не ждал в гости Господа Бога - при всем своем достоинстве, о котором, кстати стал после больницы думать меньше. Там практически все были с достоинством...
Господа Бога он точно не ждал, нет. Но вот солнце! Присмотревшись к нему, Димыч обнаружил на его блинной поверхности трещину. То ли след прежней, шрам, так сказать, то ли начало новой. Что делать?
Димыч опять перекурил, намешал кофе. На этот раз с шестью ложками. И то ли эта шестая ложка глюкозы помогла, но его осенило - надо проследить, куда показывает линия трещины на солнце!
Димыч быстро - что для него никогда не было характерным! - нашел две пары солнцезащитных очков, свои и жены, надел их и вгляделся в полдневное каленое светило. Верхний конец указывал на игривое облачко в белой шапочке - нормально, это мечта. Иллюзия значит. А вот нижний... Нижний был однозначно нацелен на мусорную свалку за оградой участка, гигантскую, прямо мега - кучу. Куча эта имела длиннющую историю - практически с заселения Димычем данного клочка земли. Лет считай. тридцать, а если точнее, тридцать три.
"Это портал!" - подсказал кто-то Димычу.
- Точно, портал, ё-моё - внутренне согласился Димыч.
Итак, программа жизни прояснялась, обретала конструктив.
Он выразился в том, что Димыч вооружился инструментом, и вместо того, чтобы, как велела уехавшая в свой институт жена, обкапывать ирисы и папоротники (бесовское растение!) решительно приступил к исторической куче.
Её размер не отпугнул Димыча. Сверхестественное воодушевление, замешенное на солнечной поддержке, пересилило его естественную лень и отвращение к грязной работе. Достоинство также на этот раз ему не мешало. Даже наоборот.Ибо происходило нечто важное - не исключено, что связанное с миссией.
Меж тем процесс затянулся на несколько недель. Приходилось вкалывать с утра до вечера. Ну, с перерывом на дневной сон - это святое. Димыч снимал тяжелые напластования, слой за слоем, отвоевывая у хаоса и мерзости запустения метр за метром. С нечеловеческой силой он разгребал и сваливал в тачку битые банки из-под компотов и огурцов, рваные пакеты и шины, куски истлевшего тряпья и рубероида, кастрюли, горшки и прочие осколки - символы прежней ветхой жизни. Ближе к основанию кучи стали попадаться детские сандалики - сына и дочери, их старые ломаные игрушки. Но больше всего было пустых бутылок и пакетов доширак.
И никогда еще Димыч не испытывал такого острого удовлетворения от процесса. Если бы еще жена понимала, в чем его суть... Но она, слава Богу, в силу занятости на работе, бывала на даче редко и поэтому не мешала мужу.
Тут надо пояснить, что участок Димычу достался не совсем обычный. Когда-то на этом участке в чрезвычайно краткие сроки восстановилась от инсульта Димычева тёща - якобы увидев чудный свет, падающий отвесно на круглую лужайку перед закатом.
Да, странный участочек... Мало того, что он имел нестандартную пятиугольную форму - благоприятную по фэн-шую. Он находился на самом краю поселка, уходя своими задами в дебри приозерной поросли, оканчиваясь болотом и непроходимой стеной камыша. Его живописно перемежали высокие ракиты и ветлы. И всё это переплелось в сплошные, банно-парные летом, джунгли, куда забрасывали старую обувь, но не ступала сама нога человека. В смысле человека разумного. Но не таков был Димыч.
Когда в конце кучи пошли кирпичи и куски бетона - остатки строительства,
философично оценив ситуацию и, стерев обильный пот со лба под кепкой "Найс", он изрёк:
- Время, стало быть, собирать камни.
А солнце добавило:
- А может, чистить авгиевы конюшни?
- Доходчиво объясняешь - ответил ему Димыч.
Наконец, куча исчезла как темное прошлое, обнажив вид на нехоженые, лукоморные места. Димыч чуток отдохнул на пеньке, даже не стал пить кофе, поплевал на ладони, и стал яростно вгрызаться в дебри, уподобляясь первопроходцу в тайге. Портал был еще впереди.
__________
МДС - маниакально-депрессивный синдром.
Окончание следует