Дул ветер, обрушивая нескончаемый поток снежинок на блеклые бетонные стены, дома возвышались островами скал в океане промозглых, грязных улиц. И в глубине одной из них прячется Дарья, ее комната хранит тепло и уют, каменная крепость, что бережет от ледяного чудовища. Она укуталась в плед и обхватила свою любимую чашку обеими руками. На ней был изображен пингвин и какая-то глупая, ободряющая надпись, сама чашка не представляла из себя ничего особенного и все же она была дорога Даше. Наверно из-за бесчисленного множества вечеров проведенных за просмотром фильмов и сериалов, а может просто из-за сентиментальной привычки привязываться к вещам. Теплый чай согревал ее нежные ладони, и чувство уюта заполняла всю комнату. Унылые обои приобретали неуловимый шарм нежной серости, старая мебель словно преображалась, обретая особое обаяние потрепанных временем вещей. В наушниках зазвучал очередной проходной кино шедевр и, как и всегда, все унеслось куда-то далеко, осталась только комната, фильм, и горячая чашка в маленьких девичьих ручках.
Солнце светило необычайно ярко, пробиваясь сквозь потрепанные шторы, его лучи игриво касались граней потертой чашки. То были первые дни весны, тепло еще не разбудило спящие почки деревьев, но лед, еще недавно казавшийся такой неотъемлемой частью улиц, уже начал таять и откалываться грязными кусками. Но все это не радовало юную девушку, что склонилась над своим столом. Как это бывает перед ней стояла казалось непосильная задача, учеба порой может быть очень непростой штукой, особенно когда откладываешь все на последний момент. Вот и сейчас ей не верилось, что в столь краткий срок возможно выполнить этот бесконечный ворох совершенно ненужной работы. Вгрызаясь в колпачок ручки, она сосредоточенно что-то вычитывала, прекрасные карие глаза метались по листам замызганной тетради. Желая хоть как-то отвлечься, она то и дело прерывалась, чтобы налить очередную чашку зеленого чая. И не удивительно учится нелегко, а если ты молод и на улице весна, то нелегко в двойне. Не то чтоб Дарья была лентяйкой, но разве можно ее винить в нежелании просиживать часы заучивая всякие глупости.
День давно уже остался позади, и на улицу, все еще хранившую холод уходящей зимы, спустилась ночь. Чай в чашке сменился крепким кофе, напряжение сменилось усталостью, а стол скрылся под ворохом свежи распечатанных бумаг. На одном из листов красовался аккуратный круг, оставленный прикосновением керамической спутницы. Даша не успевала, день остался далеко позади, а работа так и не была сделана. Оставалось только оставить все как есть и надеяться на чудо. Голову сковала боль, должно быть усталость дала о себе знать. Дарья, не выдержав в отчаянье бросила все как есть, погасила компьютер и твердо решила, что потрудилась более чем достаточно, и уж кто кто, а она заслужила хоть пару часов здорового сна. Прохлада кровати нежно обволокла юное тело и не смотря на головную боль, она моментально провалилась в сон.
Много воды утекло, и многое осталось позади. Учеба подходит к концу и Дарье, казалось бы, в пору радоваться… Она держала в руках листок, перечитывала его из раза в раз. Чай давно остыл, худенькая рука обхватила холодную чашку, Даша сделала глоток и поморщившись поставила чашку обратно. Бледное лицо не выражало никаких эмоций, взгляд отрешенный, словно ее здесь вовсе и не было, она была где-то далеко, подальше от этой треклятой бумажки. Подальше от всего… Привычный уют растаял, все неуловимо изменилось, и это чувствовалось во всем… В движение деревьев, в солнечных бликах на стенах старой квартиры, в скрипе кресла… так прошел не один час прежде чем она сдвинулась с места. Надо бы с кем-нибудь поговорить, поделиться, но ей не хотелось. Мерцание экрана единственное, что освещало комнату, заполняя ее причудливой игрой теней. Закутавшись в плед, как и всегда Даша сидела перед экраном, сжимая свою любимую чашку она, как и всегда сидела перед монитором, только она не видела фильма. Пустым взглядом она смотрела в темноту, не было больше уюта, как и не было ничего что так грело ее в былые времена.
Крики, ссора? Женский голос пробивается сквозь слезы, мужской с надрывными нотами вопрошает о чем-то. За стенкой плачет ребенок, все наполнено шумом. Даша ворвалась в комнату и упала без сил на кровать, заслонив руками усталое лицо, она плакала… Глупый пингвин смотрел на нее со стола, и его глупая ободрительная надпись выглядела еще неуместней чем обычно. Он ворвался в комнату как зимний ветер, и вновь и вновь говорил об одном и том же, и на его глазах застыли слезы, он попытался обнять Дарью, но оттолкнула его. Он вновь завелся, стал кричать, обращаясь даже не к ней, а просто куда-то в пустоту, к этим старым обоям, к этим стенам, к этому миру. Грубая рука схватил глупую чашку… Осколками осыпало пол, они встретились взглядами, они не знали, что еще сказать друг другу…