Иван Иваныч любил скрипеть зубами. Своими собственными, не вставными. Скрежет раздавался после приема внутрь энного количества не разведенного спирта. Качественной водки, на прилавках магазинов великой империи, уже не было. Начинались разрушительные 90-е.
Дядя Ваня целыми днями ковырялся в гараже — столярничал. Выполнял заказы для жителей 4 квартала. После работы и получения гонорара, он отправлял нас — уже подросших, за спиртом на базар. Отказать деду было нельзя. Он пил - не закусывая, скрипел, а потом затягивал: «С чего начинается Рооодина...». Песня была еще одной «фишкой» крепкого старика. Обычно после этого на улице появлялась супруга Иван Иваныча. Она ловко подхватывала мужа под руки и уводила в квартиру на третьем этаже «хрущевки».
Иван Иваныч воевал. К 9 мая дед одевал парадный пиджак и гордо шествовал на главную площадь города. Солнечные зайчики суетливо бегали по обширному «иконостасу» орденов и медалей на его груди. Весь двор уважительно затихал.
У деда был сын и была дочь. Взрослые, уже отпочковавшиеся, со своими хлопотами и проблемами. Изредка, они наезжали в гости к старикам.
Потом, как то тихо и незаметно, ушла из жизни жена Иван Иваныча. Дед остался один. Он запил горькую и больше некому было тащить его домой под руки. Старик стал засиживаться допоздна на дворовой лавочке. О чем он думал? Бог его знает. Но песня стала звучать реже, а зубовный скрежет наоборот - чаще. Не знаю, может быть дети и звали его к себе, но, наверное, он не хотел быть им обузой.
В один прекрасный день к подъезду, где жил дед, подъехала «Скорая». Потом милиция. Оказалось, что Иван Иваныч застрелился...