Ужас

               

   Жизнь – субстанция непредсказуемая, а СССР велик, и «широка страна моя родная». Не удивительно, что привели меня жизненные пути – дороги в Западную Сибирь. Что ж, действительность оказалась совсем неплохой: просторы, леса, реки, болота, суровый климат, суровые же, но зачастую справедливые в поступках и суждениях люди. Сложные условия жизни, отсутствие комфорта по молодости переносились легко.
   Хотя и нанесло сюда и «всякой твари», чаще  не по паре: убежавшие от невзгод неудачники по жизни, «искатели длинного рубля», бывшие заключённые. Но это из другой оперы.
   Большинство населения моего нового города – геологи, нефтяники, строители. Ещё были профессиональные рыбаки и охотники.
   Кстати, о последних. Я обзавёлся знакомыми среди любителей рыбалки и охоты, с завистью слушал россказни – байки о невероятных приключениях в лесах и на водах, и завидовал этим Мюнхгаузенам и Дерсу Узала доброй завистью: за год, прожитый в Западной Сибири, мне удалось только пару раз вырваться на ближнюю рыбалку. А охота оставалась пока что неосуществлённой мечтой, чем – то вроде детского мальчишеского стремления быть самым – самым или страстью обладать тем, чего у других нет: скажем, велосипедом.
   Коллеги подначивали:
- Что ж ты, дружище – и ружьё купил, и экипировкой обзавёлся: давно пора по-охотничьи след брать!
   Точно. Ружьё я купил удачно: тогда никаких справок в магазине предъявлять не надо было. Скажем, холодильники продавали, если покупатель сдавал энное количество килограммов ягод. А с ружьями проще: плати, бери и иди на охоту.
   И вот – свершилось! Совпали все составные: есть и желание, и экипировка, и возможность отправиться на охоту. Направление мне указали опытные промысловики:
- Ты  в степях вырос, поэтому строго придерживайся назначенного маршрута. Ориентиров вроде железной дороги, заводских труб и ЛЭП нет. Не увлекайся, не мечтай и глубоко в лес не уходи. Азарт до добра не доведёт. Бывай!
   А один из старых охотников описал место, где можно сыскать глухариное токовище, и - если повезёт, - добыть крупную птицу – глухаря.
   Как глухарь выглядит, я знал по картинкам, а повадки его мне описали. Главное, говорят, птица эта глупая, сама под пулю лезет.
   Ладно. То, что я – степняк, вовсе не значит – слабак.
   Шагал я по маршруту даже с радостью непонятной, минуя озёрца, форсируя с ходу ручьи, через бурелом, то по щиколотку  увязая в мокрых мхах, то прыгая с кочки на кочку. Лицо и руки заранее смазал средством от кровососов. Но кросс такой измотал меня изрядно: вспотел я под курткой и под казавшимся вначале лёгким рюкзаком.
   Через час ходу я сбросил свою ношу и огляделся. До сих пор я не забирался так глубоко в лес. Это были вовсе не сказочные дикие дебри, где, того и гляди, выпрыгнет на пенёк лесовик,  или покажется избушка на курьих ножках с Бабой Ягой, но что-то таинственное витало в воздухе: слышались то вздохи, то невнятное бормотание и шипение, шелест несуществующей листвы…Наваждение, да и только! Страшновато быть непривычному человеку в лесу в одиночестве.
   Между тем, я огляделся.  Кажется, нашлась – таки поляна, описанная охотником. Ну да, вон полуповаленная сосна, кустарник справа, слева озерцо поблёскивает.… Всё верно. И я, передохнув, двинулся по опушке. Ружье на шею перевесил.Ружьё заряжено, только курки взвести…
   И вот-те на, удача! Впереди, метрах в десяти – пятнадцати, я увидел его, знакомого мне по картинкам и описаниям, глухаря – важную птицу, главную цель моих устремлений, физических и мысленных. Меня даже пот прошиб от радостного предвкушения! Кто охотился, тот меня понимает.
   Я присел на корточки, отдышался.  Ближе подходить нельзя, спугну птицу. Отсюда глухаря было видно не совсем чётко, мешали тонкие ветки, но – ничего: стрелок я хороший. Не раздумывая больше, вскинул я ружьё, прицелился – выстрелил.
   Затрещали мелкие сухие ветки, после треска послышался глухой удар упавшей на землю птицы.
   Я закинул ружьё за спину, подхватил рюкзак и бросился к месту падения моей добычи.
      И шёл я вроде бы правильно к месту, где мог лежать подбитый глухарь, но вот – просто диво! – не могу я его найти, ну, никак! Подобрал я сухую, но увесистую палку, стал в кустах и в траве шуршать в поисках птицы. Через время я уже отчаиваться начал, и вдруг…волосы дыбом от ужаса встали, как у первобытного человека при виде динозавра, а изо рта рык раздался: из куста на меня выпучились, не мигая, дикие, размером в полблюдца, яростные, сумасшедшие,  фосфоресцирующие , злые, изжёлта- зелёные глаза над хищным, изогнутым вниз, цвета конского копыта,  клювом! Меня бил озноб, тело испариной покрылось и размякло. А чудище щёлкнуло кривым клювом, раздулось, распустив перья, распахнув крылья, зашипело и на меня броситься намерилось. Я, оклемавшись от оцепенения, ударил пугало дубиной раз, другой, третий… Оно затихло.
   Отерев пот со лба, отдышавшись, я присмотрелся. Чудовище оказалось совой, крупной, матёрой. Я её по неопытности за глухаря-то и принял, подранил выстрелом, а теперь, с перепугу ужасного, убил.
   Жаль птицу. Большая была, но – глупая. А может, днём слепая?
   Или я был глуп и слеп?