Пятнадцатый Аркан

 


    БУДЬЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ДЕТЯМ И ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ ОСОБАМ С ЛЕГКО РАНИМОЙ  ПСИХИКОЙ КНИГИ СЕРИИ «ФАТА МОРГАНА» ЧИТАТЬ  КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ!


                СОДЕРЖАНИЕ


ПРЕДИСЛОВИЕ.
ВСТУПЛЕНИЕ.

НАЧАЛО.

РЕАЛИЯ 1. СОН В РЕЖИМЕ «ЗАЕЛО».
РЕАЛИЯ 2. КОМАНДИРОВКА.
РЕАЛИЯ 3. ПРЕДЫСТОРИЯ.
РЕАЛИЯ 4. ЗАВЕЩАНИЕ.
РЕАЛИЯ 5. НОЧНАЯ ФЕЕРИЯ.
РЕАЛИЯ 6. «КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА».
               
РАТХААР.

РЕАЛИЯ 1.  РАЗМИНКА.
РЕАЛИЯ 2. ПЕРВАЯ ПРОБА.
РЕАЛИЯ 3. «РЕКВИЕМ», КОТОРЫЙ ПРИШЛОСЬ «НАПИСАТЬ» МНЕ.


                ПРЕДИСЛОВИЕ.

              АВТОР СЧИТАЕТ СВОИМ ДОЛГОМ ПРЕДУПРЕДИТЬ ВАС!

   Дорогие читатели! Ни за что не читайте эту книгу! Я не мог не написать её, ибо нарушил бы данное самому себе в минуты отчаянья обещание. Но я никому не присягался, что я не предупрежу любителей чтения о том, что:

1. Эта книга принесёт в вашу жизнь лишь только одни сомнения в правильности избранного вами жизненного пути и вовлечёт вас в мучительный поиск того, чего нельзя потрогать руками или хотя бы рассмотреть с помощью глаз!
2. Всё, что содержит эта книга, скорее всего, лишит вас покоя и принудит к употреблению наркотического интеллектуального продукта под страшным и интригующим названием эзотерика!
3. Огромное количество дешёвых подделок, то и дело подсовываемых вам хитрыми и алчными авторами, издателями и торговцами превратит ваше мировоззрение в некое подобие винегрета, приготовленного из множества разнообразных компонентов, некоторые из которых смертельно ядовиты, а иные находятся на разных стадиях разложения!
4. Эта книга досмерти напугает вас, дав понять, что мир окружающий вас, совсем не так прост и безопасен, как вы это себе представляли до сих пор! После чего ваше беззаботное и беспечное (детское) существование будет навсегда нарушено!
5. (И, самое страшное!) Книга не прошла научную и религиозную экспертизу и, скорее всего, была бы признана соответствующими экспертами абсолютно не пригодной для «употребления» и возможно даже весьма вредной для добропорядочного обывателя.

   Если же, после столь серьёзного предупреждения, вы всё же решитесь на столь безрассудный поступок и прочтёте эту небезопасную книгу, автор вправе заявить, что он не несёт какой либо ответственности за проявленную вами инициативу и за ваш выход из привычного состояния застоя вследствие её чтения! Так будьте же благоразумны!
   В завершение, как самый последний контрдовод, используемый в надежде удержать вас от опрометчивого шага, привожу рецензию высоко уважаемого всеми ценителями истинно-земного искусства, непревзойдённого эксперта всего мудро-премудрого и красно-прекрасного, доктора околовсяческих наук, профессора Шамбульского «Университета извращённых состояний сознания человека», заведующего кафедрой дисгармонизации групповых отношений, почётного члена межгалактической ассоциации космоэнергетов нулевого уровня Прохиндея Профановича Беспонятинского.

                РЕЦЕНЗИЯ.

   «Книга никому не известного автора Э. Топазова не просто вредна для нормального, прагматичного члена нашего общества, она просто смертельно опасна для него. Идеи, тщательно маскируемые автором художественной формой, внедряются в подсознание читающего книгу человека, словно компьютерные вирусы в рабочую программу, и разрушают саму основу нашего бытия, формируемую нашим гуманным обществом у каждого рождающегося в нашем прекрасном мире материальных реалий. Автор цинично ставит под сомнение научно доказанный факт того, что человек рождается лишь один раз, и поэтому просто обязан как можно полнее насладиться радостями жизни, предоставляемыми ему нашим миром. Он призывает задумываться о сути бытия, зная наверняка, что человек, не находя ответов на заведомо бессмысленные вопросы «зависает», словно поражённый вирусом компьютер, и теряет контроль над реальностью. Автор ссылается на отрешившихся от реалий жизни философов древности, не знакомых с современными истинными научными идеями и утверждавших, что человек – Бог и поэтому вместо того, чтобы честно трудиться на установленном ему добрыми и справедливыми общественными лидерами месте, он должен стремиться к каким-то иллюзорным идеалам, чтобы, в конце концов, оказаться, каким-то чудесным образом, в каком-то фантастическом, идеальном мире. Вместо того чтобы приносить пользу обществу своим честным трудом и воспроизводить здоровое рабочее потомство, свою достойную смену, начитавшиеся такой, извините за выражение, туфты, порядочные граждане начинают провозглашать свои бредовые идеи, требуя от общества признать их мнимые права сыновей Бога. Я не отношу себя к сторонникам крайних мер, но в данном случае, дабы обезопасить человечество от сбоев в его эволюции, призываю ответственных руководителей принять меры для того, чтобы подобные книги не допускались не только до читателя, но и к опубликованию, а пишущие их авторы, принуждались к общественно полезным работам в надёжной изоляции от социума. Самих же, уважаемых мною, читателей мне хочется предупредить о том, что подобных изданий не стоит не то что читать, но и даже касаться руками. Уверен, что мои убеждения разделяют со мной миллиарды честных и здравомыслящих жителей нашей дорогой, с каждым днём всё больше процветающей планеты Земля!

                Доктор околовсяческих наук П.П.Беспонятинский».
 

                РЕМАРКА АВТОРА.

« … Негодование и злословие врагов – адекватны одобрению и похвале друзей. …».
                Эл. Топазов.


                ВСТУПЛЕНИЕ.

   Меня зовут Северин Крайневский. Я из благополучной, интеллигентной семьи. Мне тридцать шесть лет. Я имею два высших образования: философское и юридическое. Не привлекался, не отбывал, физически и психически адекватен. Не женат, вернее разведён и, в данный период, абсолютно свободен. Любовниц и детей не имею. При этом сохранил нормальную ориентацию и не являюсь женоненавистником. Общителен. Разумно принципиален. Романтик-идеалист. Живу в двухкомнатной квартире, оставшейся мне в наследство после отъезда за границу моих родителей. Работаю в небольшой издательской фирме, в крупном административном городе, в должности технического редактора. Вот в принципе и всё, что я могу сказать о себе. Хотя, забыл главное – активно интересуюсь историей, в том числе и историей религии, эзотерическими науками, мистикой и всякими паранормальностями, что абсолютно не мешает мне быть добропорядочным, но «свободомыслящим во-Христе». Последнее, скорее всего, отражает, в большей мере, моё отношение к миру, чем к формальным научным религиозным догмам, правилам и канонам. Не смотря на внешнюю уравновешенность и миролюбие, по своей натуре я типичный исследователь-одиночка, попирающий фундаментальные устои, традиционных для нашего общества, религии и науки. Внедряясь, время-от-времени, в заповедные дебри виртуальных миров, я по крупицам собираю заветные знания, составляющие тайну нашего бытия, а, возвращаясь из очередной экспедиции, долго, в уединении, с упоением размышляю над собранным материалом, чтобы, синтезируя старые и новые знания, в своё время, прийти к пониманию очередного нового фрагмента «программы» божественного мироустройства. Для кого-то  моё увлечение может показаться фанатичной манией сумасшедшего, для кого-то странным, а возможно даже глупым и далеко небезопасным хобби, а для некоторых, смертельно боящихся всего, что выходит за рамки их ограниченного мировоззрения, запретной деятельностью чёрного мага-колдуна. В их глазах я, скорее всего, бунтарь и возможно даже диверсант, нарушающий спокойствие и целостность их любимого «гниющего мирка-болотца» – современного материализованного и, по своей сути, атеистического, потребительского общества. И в этом они, наверное, правы. Принося свет истинных знаний, такие как я, вопреки установившимся понятиям, правилам и законам, пытаются изменить общественное мировоззрение, тем самым вначале разрушая его. Таким образом, я признаю, что в некотором смысле являюсь инфрайнджером (нарушителем, от англ. infringe – нарушать), хотя мои качества разрушителя-нарушителя спокойствия проявляются лишь в мире тонких энергий человеческого сознания. В этом мире я неугомонный авантюрист-искатель, метафизик и гелертер (обособленный учёный-теоретик от нем. gelehrter), следопыт и эксплорер (исследователь, от англ. explorer – исследователь страны), пионер и светоносец. Поэтому нет ни одной тёмной зоны в этом загадочном, полном тайн виртуальном мире, куда бы я не рискнул бы сунуть свой «длинный» любопытствующий нос. Из всех перечисленных мною определений наиболее отражающим истину, на мой взгляд, является: нарушитель – инфрайнджер. Однако, учитывая негативный смысловой оттенок, присущий слову нарушитель в славянской лексике, в дальнейшем, в моих хрониках я предлагаю называть тех, кто аналогично мне занимается исследованиями в области фундаментальной и прикладной метафизики, по-английски –  инфрайнджерами, а их деятельность –  инфрайнджерингом.

   Вполне закономерным, на мой взгляд, представляется то, что у людей моего типа в окружающем социуме немного друзей или партнёров. Что же касается лично меня, то, в традиционном для нашего мира иллюзий понятии, их у меня вообще нет. Те, кто являются, как я, по сути, виртуальными сталкерами-инфрайнджерами, не очень общительны и не спешат поделиться полученной в своих «экспедициях» информацией с братьями-человеками, в первую очередь, наверное, по причине боязни быть ими не понятыми, осмеянными, или того хуже, причисленными к сатанистам или обычным сумасшедшим. К тому же, учитывая массовое невежество в этой области знаний, я понимаю, что ценнейшая для меня информация не представляет абсолютно никакой ценности для рядового обывателя. Вместе с тем, для тех, кто занимается предпринимательством в сфере издательства эзотерической литературы, такая информация, безусловно, представляет определённый интерес, но, как правило, они крайне осторожно относятся к «свежатинке». Не обладая глубокими познаниями в эзотерической науке, большинство бизнесменов-книгоиздателей, не желая рисковать, предпочитают переиздавать проверенный жизнью материал и поэтому переводят с иностранного и печатают известных в развитых странах, популярных авторов. При этом, их нисколько не смущает тот факт, что издаваемые ими бестселлеры, там, в странах с развитой культурой, уже давно перестали быть бестселлерами, а бум, производимый ими у нас, лишь эхо той вспышки известности, которую они вызвали какой-нибудь десяток лет тому назад в странах, где пока ещё хоть немного ценятся интеллект и мораль.
   То, что мне довелось пережить за истекшие месяцы, непросто рассказать, но ещё труднее в это поверить. Нынче развелось столько ловкачей, называющих себя контактёрами, ченнелерами, пророками, адептами, апостолами или мессиями, активно и бесцеремонно эксплуатирующими неисчерпаемую, и порой граничащую с самой невероятной фантастикой, эзотерическую тему, что просто диву даешься, как им удаётся находить простаков, наивно «клюющих» на излагаемые ими банальные, а порой просто абсолютно бредовые идеи. На этом фальшивом фоне, любое реально пережитое кем-то событие, преданное гласности и не вписывающееся в рамки допустимого массовым сознанием, скорее всего, будет воспринято миром как очередное фэнтэзи на эзотерическую тему. Несмотря на всё вышеизложенное, я просто не могу не описать всего того, что произошло со мной за истекший год. Я долго сопротивлялся страстному желанию поведать всем о необычных событиях приключившихся со мной в реальной жизни, но потребность поделиться обретённым опытом с миром оказалась сильнее. При этом я сознаю, что пережитые мною приключения настолько невероятны, что их трудно не спутать с обычной низкопробной фантастикой, и, рассказывая о них, я рискую как своей репутацией, так и добрым именем городов, населённых пунктов и людей, волей или неволей имевшим отношение к ним и упомянутых мною в моём повествовании. Не желая нанести кому-нибудь из них хоть какой-либо вред, я изменил некоторые имена и названия. Кроме того, я изменил или опустил ту информацию, которая могла бы хоть как-нибудь навредить читателю или могла бы быть использована им во вред другим. Надеюсь, от этого мой рассказ не станет менее интересным.
   Если вы дочитали до этого места, несмотря на все предостережения, высказанные мною в предисловии, то вы именно тот, кто мыслит, так же как и я, и, так же как и я, достаточно духовно безрассудны, чтобы с головой окунуться в головокружительный мир реальной магии и мистики. Что ж, в таком случае: «В путь!».

*************

«…Истинное знание, опережающее духовное развитие человечества, всегда несёт опасность его использования отдельными ментально-зрелыми индивидуумами в эгоистических целях, для порабощения своих менее развитых собратьев, поэтому мудрецы всегда скрывали его от лукавых, агрессивных и эгоистичных личностей, как впрочем и от обычных профанов. Но, учитывая необходимость эволюционного развития человечества, сокрытое должно было всё же быть доступным для тех, кто,  жертвуя своими личностными интересами, несотря ни на что, заслуживал право быть посвящёнными в божественную мудрость. Именно для них мудрецы облекали истинное знание в символическую форму притч, сказок  мифов или легенд, разгадать которую и было первостепенной задачей настоящих искателей истины…». ("Записки безумного". Эл.Т.).
 
**************

                НАЧАЛО.

               
                РЕАЛИЯ 1.

                Сон в режиме: «Заело».

   Тем, кто ещё помнит проигрывающие устройства (проигрыватели) для воспроизведения музыкальных произведений записанных на виниловые диски (пластинки), знакома ситуация когда воспроизведение нарушается из-за глубокой царапины на рабочей поверхности. Из-за неё игла проигрывающего устройства попадает в ранее пройденную звуковую дорожку и предыдущий музыкальный фрагмент повторяется. Так может происходить бесконечное число раз, если головку с иглой не переставить на неповреждённый участок пластинки. В таких случаях обычно  говорили, что пластинку заело. Что-то подобное произошло и со мной.

   Примерно полгода назад, под Рождество, мне приснился какой-то незнакомый человек с небрежно обкромсанной, рыжей, клочковатой бородой и такими же всклокоченными волосами. Он был чем-то очень встревожен и пытался что-то мне пояснить. Он много говорил и без конца жестикулировал. Проснувшись утром, я абсолютно ничего не мог вспомнить из того, что он мне говорил. Окончательно проснувшись, я помнил лишь факт того, что мне приснился человек, пытавшийся мне о чём-то рассказать. К обеду я и это уже позабыл и вспомнил только спустя несколько дней, когда сон точь-в-точь повторился. На этот раз я уже запомнил немного больше, но по-прежнему так и ничего не понял из оставшегося в памяти. Сон стал периодически повторяться, как будто кто-то, записав его на видео, время от времени прокручивал его для меня. До этого мне приходилось видеть немало снов и видений, но такого назойливого и чёткого как этот, – никогда. В конце концов, мне удалось запомнить его полностью. Рыжебородый пытался обратить моё внимание на какой-то город, видневшийся вдалеке на левом берегу не очень широкой реки. На указателе, стоявшем на обочине дороги ведущей в город, вместо названия города было изображение волосатого, рогатого существа, с копытами и рогами, которое я вначале принял за изображение чёрта. На лбу существа была начерчена белым цветом пятиконечная звезда, вершиной вверх, заключённая в круг. Его правая рука указывала на светлый полумесяц вверху, а левая – на чёрный полумесяц внизу. На голове с козлиной мордой, между больших разложистых рогов, расположилось что-то похожее на высокую корону из трёх больших лепестков, из которой вырывался вверх столб пламени. За спиной существа темнели два наполовину раскрытых крыла, которые я вначале принял за кавказскую бурку, накинутую на его плечи. Явно мужской торс существа «украшала» женская грудь. Несмотря на сидячую позу, казалось, что существо зависло в пространстве над тремя, огненного цвета, латинскими буквами «SAT».

   Справа от козлоголового, на белом фоне указателя, я с трудом разглядел какой-то символ в виде двух голубых, волнистых, пересекающихся линий. Горизонтальная линия была широкой, а вертикальная, опускавшаяся к ней сверху – узкой. Перекрестие было обведено окружностью красного цвета. Рыжеволосый, время от времени, показывал мне зажатую в левой руке тетрадь, а правой указывал куда-то в сторону реки ниже города. Его рот то открывался, то закрывался, произнося какие-то слова, которых я не слышал. Затем я вдруг оказался перед какой-то массивной, с элементами ковки, тёмной дверью, с большим металлическим кольцом вместо ручки. Когда я «просмотрел» этот «мультик» в …надцатый раз, меня охватило беспокойство, и первое, что пришло мне в голову это то, что я доигрался с медитацией.

   «Поварившись» некоторое время «в собственном соку», и так и не решившись поделиться своей проблемой с кем-либо из близких, я решил обратиться за помощью к частному психологу, оказывавшему свои услуги анонимно. Купив рекламную газету, я наугад выбрал номер телефона в рубрике «Услуги психолога» и, позвонив по этому номеру, договорился о встрече. В условленное время я пришёл на приём по указанному мне адресу. Меня встретила улыбкой молодая, лет тридцати-пяти, худощавая блондинка, среднего роста, чем-то напомнившая мне одну из моих сотрудниц. Внимательно посмотрев на меня поверх очков с затемнёнными стёклами в золотой оправе, она приветливо предложила мне сесть в большое глубокое кожаное кресло. Расположившись в таком же кресле напротив, она представилась, и выжидательным взглядом посмотрела на меня. Я так же представился, назвав ей лишь только своё имя, и вкратце изложил свою проблему. У нас состоялся довольно долгий разговор, в процессе которого мне пришлось рассказать Маргарите Сергеевне, так звали психолога, о многом из своей жизни. Некоторые подробности из моего сна, в частности, относящиеся к изображению демонического вида козлоголового существа на дорожном указателе, я по понятным причинам, предпочёл опустить. Вначале я ощущал некую скованность и дискомфорт, но по мере общения с этой молодой женщиной, «лёд недоверия растаял». Она оказалась весьма тонким собеседником и сумела быстро рассеять мои опасения и недоверие. Правда, несмотря на весь её профессионализм, я всё же не перестал ощущать себя под её внимательным взглядом подопытным кроликом. Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, что Маргарита Сергеевна, прежде чем стать частным психологом, скорее всего, поработала в психиатрии. Но как бы то ни было, на мой взгляд, ей удалось отойти от стереотипов ограничивающих психиатрическую науку и приблизиться к настоящей науке о тонких телах человека. Во всяком случае, она довольно быстро поняла, что у меня (как ни странно) нет никаких психических отклонений, успокоила меня и предложила два варианта решения моей проблемы. Первый – обратиться к врачу гипнологу, с тем, чтобы под гипнозом попытаться получить наиболее полную информацию о моём «галюне» и второй, чем меня немало удивила, – прибегнуть к помощи профессионального предсказателя-практика занимающегося психоанализом. Первый вариант был мною сразу же исключён, мне не хотелось посвящать в свою тайну кого-либо ещё, к тому же я был немало наслышан о негативном влиянии гипноза (а быть может гипнотизёров?) на психику человека и не горел желанием испытать это на себе. Второй вариант был более предпочтительным, ибо не требовал никаких особых откровений с моей стороны и его результат мог быть проанализирован мною наедине. Правда, зная о многочисленных афёрах в сфере предсказательной психологии, и будучи абсолютно незнаком с практическими аспектами из этой области знаний, я на минуту задумался, не ощущая в себе готовности к принятию какого-либо решения. Маргарита Сергеевна, почувствовав мои сомнения, сказала, что если у меня нет знакомого психоаналитика, которому бы я мог полностью доверять, то она могла бы порекомендовать мне свою очень хорошую знакомую. Ей она известна как интеллигентная, интеллектуальная, порядочная и весьма образованная женщина, к тому же имеющая научную степень в области практической психологии, использующая предсказательную систему Таро для оказания помощи людям, нуждающимся в психоанализе.
   В завершение Маргарита Сергеевна порекомендовала мне захватить на сеанс диктофон и не забыть включить его вовремя. Я взял предложенную мне визитку пророчицы Майи, так отрекомендовала мне Маргарита Сергеевна свою приятельницу, расплатился, и, поблагодарив за оказанную услугу, отправился домой несколько успокоенный. Свидетельство профессионального психолога, к тому же  оставившего о себе хорошее впечатление, убедили меня в моей психической полноценности и на некоторое время стабилизировали моё состояние, правда, ненадолго. В очередной раз «посмотрев мультик» я, «ничтоже сумняшеся», набрал номер телефона пророчицы Майи. Раздавшийся в телефонной трубке приятный, я бы даже сказал «бархатный», женский голос, вдруг ни с того ни с сего заставил меня пережить волнение, сам не знаю от чего. Майя задала мне несколько наводящих вопросов, и, узнав, что её рекомендовала мне Маргарита Сергеевна, сделав небольшую паузу, назначила мне время сеанса на следующей неделе. Не смотря на большую загрузку на работе, время до назначенного мне срока тянулось очень медленно, во всяком случае, так мне, наверное, показалось. Не знаю почему, но я был почти уверен, что Майе удастся мне помочь.
   Наконец долгожданный день настал, и я, полный надежд, отправился в первый раз в жизни на сеанс к пророчице. За время долгого ожидания я успел мысленно нарисовать её предполагаемый образ. Майя представлялась мне брюнеткой с чёрными глазами, смуглым лицом и полными «фигурными» губами, окрашенными ярко алой помадой. Где-то на лице, может быть на массивном, слегка блестящем от пота носу, должна была пупыриться большая тёмная родинка, а возможно и бородавка, с несколькими длинными волосками. Тёмно-зелёная, низко-декольтированная блузка, с рюшами на рукавах и вырезе, плотно облегала крупную, возможно даже до неприличия, грудь. Гладко зачёсанные, с блеском, волосы, собранные на затылке в тугой узел, два вьющихся локона на висках, тёмного цвета серебряный обруч на голове с тёмно кровавого цвета рубином в области третьего глаза. Изящные кисти, длинные тонкие пальцы, с ухоженными ногтями, окрашенными в чёрный цвет, на фоне тёмно-синей, бархатной скатерти. С левой стороны от неё, на столе – массивный, бронзовый подсвечник-менора, с семью горящими свечами вишнёвого цвета. Справа – огромный, размером почти с футбольный мяч, шар из горного хрусталя, на тёмном бронзовом основании. На кожаном, с резными деревянными подлокотниками, диване – лениво развалился огромный чёрный кот… Мои фантазии были разрушены в одно мгновенье, когда я увидел в проёме открывшейся передо мной двери невысокую светло-русую женщину лет пятидесяти с короткой стрижкой и по детски приветливым выражением лица. «Меня зовут Майя» – не ожидая моего вопроса, ответила она мне на моё приветствие. «А вас зовут Северин» – не то спрашивая, не то утверждая, продолжала она. Не успел я ответить на этот полувопрос утвердительно, как она, продолжая в стиле монолога, констатировала, что я задержался на целых две минуты, и предложила мне войти. «У меня не разуваются» – предупредила она меня и предложила пройти в комнату.
   Повесив на вешалку свой зонт, я направился вслед за хозяйкой, на ходу, не без любопытства, разглядывая тонкую косичку, с тёмно-синим бантом с позолоченной каймой, заплетенную из пучка длинных волос растущих у Майи на затылке. Её стройную фигурку облегал тёмно-зелёный шёлковый китайский халат с какими-то фантастическими птицами, вышитыми в области спины. Невысокий, стоечкой, воротник частично скрывал белую красивую шею Майи, охваченную узким ожерельем из старинных китайских монет с квадратными отверстиями посредине. На её ногах были туфли на высоком каблуке, без задников, со слегка закрученными вверх носками, украшенные каким-то затейливым, цветным узором, выполненном в том же китайском стиле. Витой, золотого шитья пояс, подчёркивал женственную, но по девичьи стройную фигуру. Всё это я успел рассмотреть мельком, проходя вслед за хозяйкой в гостевую комнату. Несмотря на серьёзное расхождение реальности с моими фантазиями, последняя оказалась даже более приятной.
   Вечерело, за окном начинались сумерки. Но, несмотря на царивший в комнате полумрак, я сразу же разглядел, что стол и диван из моей иллюзии почти соответствовали реальности. Они даже располагались там, где я их увидел в своей фантазии. Но вместе с тем, были и некоторые отличия, в частности, бронзовый подсвечник был одинарным, скатерть с длинной бахромой свисавшей почти до самого пола, была тёмно-коричневого цвета, на столе не было никакого хрустального шара. На его месте стояла большая пепельница, возможно из хрусталя. Диван стоявший именно там, где я его увидел в своём видении, был пуст, на нём не было никакого чёрного кота. Несмотря на некоторые расхождения и дополнения – небольшая густая пальма в углу комнаты, портрет какой-то дамы в старинном платье в очень массивной раме из, тёмной позолоты вычурного багета, тканевый с бахромой торшер, большая напольная ваза с пушистыми стеблями у окна и роскошный, с длинным ворсом, неправильной формы ковёр перед диваном и большое глубокое кожаное кресло справа перед ним, у меня не исчезало ощущение, что я уже был когда-то в этой комнате. Это ощущение показалось мне настолько банальным, похожим на какой-то киношный эпизод, что я не осмелился признаться в нём Майе. Очень плотные, так же с длинной, густой бахромой шторы, были сдвинуты почти вплотную, но сумеречного света проникающего в комнату сквозь небольшую щель между ними было вполне достаточно, чтобы рассмотреть все детали. Стол располагался таким образом, что Майя, расположившаяся на стуле с высокой резной спинкой у стены с обоями в стиле тёмной старинной шпалеры с растительным орнаментом, находилась между стоящей в углу у окна пальмой и загадочным портретом, висящим на стене. Портрет действительно был необычным, так как изображённая на нём молодая дама в длинном, до пола, старинном платье, и длинных по локоть белых ажурных перчатках, стоявшая на фоне какой-то ветхой, увитой плющом стены, прикрывала свои глаза чёрной венецианской маской на длинной ручке, а у её ног, по обе стороны от неё, лежали два огромных чёрных пса с блестящей короткой шерстью и ярко красными, высунутыми языками. То, что дама согласилась позировать художнику, но при этом, решила скрыть своё лицо, было вопиющим противоречием, на которое нельзя было не обратить внимания при первом же взгляде на картину.
   В комнате пахло каким-то ароматным дымком, источником которого, как оказалось, была дымящаяся, тонкая сигарета, в длинном, резном, из слоновой кости, мундштуке, одним концом лежавшем на столе, а другим опиравшемся на край массивной, скорее всего хрустальной, пепельницы. Майя, слегка улыбнувшись, предложила мне сесть к столу, на стул с такой же, как и у её стула, высокой резной спинкой повёрнутой к окну. Скорее всего, в шутку, чем всерьёз, желая как-то разрядить свою скованность, я поинтересовался у Майи: «А где же чёрный кот?». На что она, нисколько не удивившись, ответила: «О, Лорд Генри приходит только тогда, когда сам сочтёт необходимым присутствовать или участвовать в сеансе». При этих её словах, на моё превеликое удивление, в комнату важно вошёл большой чёрный кот с огромными зелёными глазами и белым треугольным «галстучком» на груди.

«А вот и он», – как-то между прочим, но вместе с тем и по-деловому, прокомментировала его появление Майя.

   Лорд Генри, не обращая на нас никакого внимания, не спеша, пересёк комнату, и легко запрыгнув на кожаный диван, лёг в его углу, приняв позу Сфинкса. Не знаю почему, но у меня по спине пробежали мурашки –  эта картинка также была мне до боли знакома, ведь она была из моей фантазии. Майя неторопливо зажгла свечу длинной спичкой, вытащила из кожаного, с тиснением, футляра колоду больших гадальных карт и положила её перед собой. Затем, так же неторопливо, с какой-то особой, ритуальной важностью и вместе с тем привычной простотой, изящно взяла мундштук с дымящейся сигаретой, несколько раз, не затягиваясь, втянула и выдохнула дымок и, слегка прищурившись, внимательно посмотрев мне в глаза, по деловому, вполголоса, уже знакомым мне голосом с «бархатным» оттенком, произнесла: «Я вас слушаю».

   Эта фраза была произнесена как-то по особенному, таким образом, что я почувствовал, что меня не торопят с изложением причины моего прихода, великодушно позволяя некоторое время «повисеть» в этом клубящемся невидимыми энергетическими потоками пространстве, до тех пор, пока я не обрету ту же изящную лёгкость, присущую всему находящемуся в этой комнате, и не буду готов к откровенному разговору.
   Признаюсь честно, я был заворожен царящей в этой комнате гармонией, и боялся нарушить её звуком своего голоса, который, по-моему, абсолютно не вписывался в эту волшебную симфонию формы света, цвета, запаха и звука. Неожиданно у меня возникло желание поделиться с Майей своими ощущениями, но я, как ни странно, долго, казалось вечность, не мог найти нужных слов, чтобы выразить ими возникшее у меня впечатление. Всё то, что приходило мне на ум, казалось мне чересчур грубым и примитивным, возможно даже до наивности. Кроме того, мне казалось, что моё повествование может выглядеть каким-то слишком неестественным и где-то даже, возможно, немного неуместным. Некоторое время мы сидели, слушая громкое с хрипотцой урчание Лорда Генри. Пауза, на мой взгляд, несколько затянулась, и грозила разрушить каким-то чудесным образом установившееся состояние моей внутренней гармонии. В этот момент, я вдруг вспомнил о диктофоне в нагрудном кармане и включил его на запись. Не помню с чего я начал, но мой короткий рассказ был лаконично-исчерпывающим. Я поведал Майе только о своём сне, умолчав  о том, что ему предшествовали мои долгие медитационные практики, во время которых я получал впечатления, несущие мне откровение тех сфер, к познанию которых было направлено всё моё естество. При этом, не отягощая пророчицу детальными подробностями, я опустил описание дорожного указателя и того, что было изображено на нём. Майя молча, с неподдельным интересом слушавшая мой короткий монолог, лишь изредка прерывала его, задавая мне уточняющие вопросы. Когда я завершил изложение своей проблемы, Майя немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, её взгляд опустился на колоду карт лежавшую перед ней, её веки слегка опустились, как будто она входила в состояние дрёмы, губы её слегка приоткрылись, она вдохнула, как вдыхают, перед тем как что-то сказать, потом выдохнула, так и не произнеся ни слова, и закрыла глаза. Несколько минут мы сидели в полной тишине нарушаемой лишь звуками, издаваемыми Лордом Генри. Мой взгляд, скользнув по стене за спиной Майи, перешёл на картину и тут… я чуть не вскрикнул от ужаса! Дама на картине внимательно, в упор смотрела на меня своими чудесными тёмно-синими глазами, маска, до сих пор закрывавшая её лицо, была приподнята и отведена в сторону. Моя кожа мгновенно покрылась пупырышками как в детстве, когда я оказывался один в тёмной комнате, а лоб покрыла холодная испарина. Ноги словно приросли к полу, а в ушах раздался какой-то нарастающий шум. Руки стали тяжёлыми и непослушными. В моей голове, в одно мгновение пронеслось всё то, что я знал об изменённых состояниях сознания и о воздействии на психику человека тех, кто обладал месмерическими способностями. Скосив глаза, я окинул быстрым взглядом всю комнату и не отметил никаких изменений в ней. Наверное, со стороны я выглядел довольно глупо и возможно даже смешно. Сильно ущипнув себя за ногу, я, как обычно, ощутил боль. Сознавание того, что я могу мыслить абстрактно,  нахожусь в здравом рассудке и ощущаю боль, и понимание, к тому же, некоторой комичности своих страхов, помогло мне успокоиться и остановить круговорот хаотичных мыслей в голове. «Возможно, мне только показалось, что дама отвела маску» – подумал я, и чтобы проверить себя опять посмотрел на картину. Зря я это сделал. Ибо то, что я увидел, сменило мой страх на животный ужас. Картина продолжала изменяться! Собаки на ней спрятали языки и, повернув голову в мою сторону внимательно, но, слава Богу, доброжелательно, смотрели на меня, дама же, до того смотревшая на меня со вниманием, насмешливо улыбалась, несколько склонив голову на бок, как бы потешаясь над моим испугом. Её красивые и умные глаза просто лучились смехом, и казалось, она вот-вот рассмеётся вслух. Как долго я сидел в оцепенении, смотря прямо ей в глаза, мне трудно сказать, единственное, что я помню, это то, что я перестал отмечать реакции своего тела на страх, потому что я окаменел. Скорее всего, прошло всего несколько минут, показавшихся мне вечностью. Мой рассудок, продолжавший контролировать ситуацию, отметил, что луч света, падавший на край пепельницы, практически нисколько не сместился, за время созерцания мною «волшебной» картины, и это лишний раз подтверждало мои ощущения. К тому же, я заметил, что пепел на кончике сигареты не увеличился настолько, чтобы оторваться и упасть в пепельницу, это так же убеждало меня в том, что время почти остановилось. Такая моя наблюдательность хоть и немало удивила меня, но вместе с тем помогла успокоиться. Несмотря на это, некоторое время я провёл в напряжении, преодолевая сильное желание опять посмотреть на картину, хоть и решил этого больше не делать. В это время Майя глубоко вздохнула и открыла глаза. Я отметил, что зрачки её были немного расширенными, а радужная оболочка из тёмно-голубой превратилась в тёмно синюю. «Ого!» – только и смог я пробормотать про себя. Мы встретились взглядом, и Майя, каким-то более глубоким, чем обычно, и слегка отрешённым голосом, предложила мне задать свой вопрос в как можно более лаконичной форме, но при этом выразить суть того, что меня интересует. Я на короткое время задумался, собираясь с мыслями, и затем с трудом выдавил, сам удивляясь своему необычному, сдавленному голосу: «Кто тот рыжебородый мужчина, что приходит ко мне во сне и что он хочет от меня?». Майя, глядя затуманенным  взглядом куда-то «в глубь пространства», как бы желая рассмотреть нечто невидимое обычным зрением, взяла в руки колоду карт и, перемешав ее, вытащила из неё одну. Положив её на стол вниз картинкой, она вытащила по очереди ещё четыре карты и разложила их квадратом вокруг первой. Затем, описав колодой карт три круга вокруг вещих, она отложила колоду в сторону к подсвечнику. Её правая рука медленно переместилась в центр «вещей» группы и легла на карту лежащую в центре. Захватив карту большим пальцем и мизинцем, она поднесла карту к своим глазам и, внимательно посмотрев на нее, положила на место, на этот раз картинкой вверх. Трудно описать моё состояние, когда я увидел на карте изображение козлоголового существа, в точности такого, которое я видел на дорожном указателе в своём сне. В углах карты было изображено число пятнадцать, а внизу располагалась надпись ярко красными буквами –  «Дьявол». До сих пор я считал себя «человеком не из робкого десятка», но то, что происходило со мной на приёме у Майи, можно сказать, в корне изменило моё предвзятое отношение к себе. Впервые в своей жизни, на практике я  ощутил  значение выражений «ватные ноги», «холодная испарина» и «мороз пошёл по коже». Ко всему прочему, когда я увидел эту жуткую карту, у меня закружилась голова и на мгновение отняло речь. Я напряжённо и с нетерпением смотрел на Майю, ожидая от неё комментариев. Майя некоторое время сидела молча, внимательно всматриваясь в карты, словно хотела увидеть в них что-то невидимое мне, и затем, вновь коснувшись центральной, произнесла: «Бафомет». Затем, устремив на меня свой взгляд, она стала медленно и очень чётко говорить: «Ты долго шёл, и многое узнал и испытал. Ты полностью  завершил курс обучения на данном этапе развития и созрел для того, чтобы пройти главное испытание. Ты на распутье, но не в обычном смысле. С одной стороны перед тобой открывается путь быстрого обретения могущества в мире материи, с другой – долгий и неоднозначный путь духовной эволюции. Не познав на практике как одного, так и другого, ты не сможешь сделать сознательный выбор. Все испытания предстоящие тебе, ты должен будешь пройти в одиночку. Никто не имеет права оказывать хоть какое-либо давление на тебя, за этим строго следят те, кто находиться посредине. Для ознакомления с условиями и методиками работы в процессе испытания, у тебя будет Наставник, ищи его в себе. Затем ты попробуешь «яств» как с одного, так и с другого «стола», и когда придёт время, сделаешь выбор. В эпоху железного века к прохождению таких испытаний готовы лишь немногие из современного человечества. На них отрабатываются методики, с тем, чтобы, когда у распутья будет тесно, у Владык не было никаких затруднений. Первым же будет, как всегда, труднее всех». Немного помолчав, Майя продолжила: «Существо изображённое на карте – Бафомет, он не есть личностью, он ни добро, ни зло, он – лишь символ, символ распутья. Но в твоём сне, кроме всего прочего, его изображение содержит название города, с которого начнутся твои испытания. Первое, что предстоит тебе, это определить город. Жди знамений. Человек, которого ты видел во сне, не тот, кто должен помочь тебе вспомнить правила. Тот другой, кого он поможет тебе найти, является тем, кто предшествовал тебе и уже завершил свою проверку. Теперь, по закону, он должен помочь следующему за ним освоиться в мирах тонких энергий, он твой проводник, но путь к нему ты должен найти сам или не найти его никогда. Не ищи его по внешнему облику, он может быть любым. Подсказка, где следует искать место встречи – на указателе». Майя сделала долгую паузу, как бы собираясь с силами, затем коснулась карты, лежащей в левом нижнем углу квадрата и продолжила: «Всё же возможны и другие подсказки, тебе их дадут через воздушную женщину с двумя ликами, с ней связаны какие-то откровения,  задержки и переживания… и уже упомянутого мною мужчину, – Майя коснулась рукой карты лежащей в правом углу, и продолжила – который не живёт, но и не умер. За подсказки ты должен будешь расплатиться, как и когда узнаешь в своё время. Ничему не удивляйся. Когда будешь готов, пройдёшь семь кругов… Завершив все круги, предстанешь перед Бафометом». Последние слова Майя произнесла с большим трудом, она выглядела очень усталой, настолько, что у меня возникло ощущение того, что она вот-вот упадёт в обморок. Открыв глаза и заметив моё беспокойство, она, слегка улыбнувшись, заверила меня в том, что всё под контролем и что никаких причин для волнения нет. После некоторой паузы я попытался уточнить некоторые детали её пророчества, но, встретив её непонимающий взгляд, понял, что допускаю бестактность, так как даже мне должно было бы быть известно, что настоящие вещатели никогда не запоминают того, что провозглашают во время сеанса. Осознав это, я вспомнил о диктофоне в нагрудном кармане и, нащупав кнопку «Стоп», выключил его. Некоторое время мы помолчали. Майя, как бы разряжая паузу, скорее из вежливости, предложила мне выпить кофе, но я, поблагодарив ее, отказался, и, выразив ей свою огромную благодарность за оказанную мне услугу, положив на столик причитающуюся ей плату, попрощавшись, покинул её «чертоги». Несмотря на, безусловно, положительный результат, достигнутый мною в процессе посещения предсказательницы, какого-либо понимания того, что происходит со мной, у меня так и не появилось. Наоборот всё приобрело какой-то загадочно-мистический характер. Многократное прослушивание записи, привело лишь к тому, что я, по прошествии нескольких дней, заучил её на память, но так и не понял, как мне узнать название города, где находиться заветное место встречи, и, более того, как мне найти в этом городе «роковую, воздушную» женщину «с двумя ликами» обязанную дать мне подсказки. Потеряв всякую надежду разобраться в хаотическом нагромождении мыслей, идей и вопросов, возникшим в моей голове к концу недели, я последовал мудрому совету, прочитанному некогда в каком-то философском трактате: «Если твой ум не может помочь тебе разобраться в решении какой-либо проблемы, оставь его в покое. Переключи своё внимание на реализацию текущих жизненных задач. Решение придёт само собой, по интуитивному каналу. Поэтому будь начеку и не упусти момента истины». Впрочем, возможно, мудрость звучала несколько иначе, но суть её я запомнил правильно и не раз, не без успеха, прибегал к ней в подобных ситуациях. К тому же, я хорошо помнил фрагмент из пророчества Майи гласящий: «Жди знамений!». Честно говоря, всё происходящее казалось мне каким-то мучительно долгим, сном, и не воспринималось мною всерьёз. Я даже время от времени ловил себя на том, что сожалею о предпринятых мною шагах, и чувствовал себя немного наивным дураком, которого «развели на мякине», как младенца, но признаваться себе в этом больно уж не хотелось.

                РЕАЛИЯ 2.
               
                Командировка.

   Понедельник для меня был всегда каким-то сумбурным днём. Вот и  в этот раз, первая половина дня для меня оказалась поистине «сумасшедшей». Началось всё с «утренней разминки» у главного редактора, настроение которому испортили подрядчики, а отдуваться, как всегда, пришлось коллективу. Затем, последовал неприятный разговор с автором одного из изданий. Поэтому обеденный перерыв я воспринял как «манну небесную». Сидя, как обычно, за столиком у большой кадушки с пальмой, в кафе со сказочным названием «Три карася», я,  в ожидании заказанного обеда, беседовал со своей сотрудницей, той самой, что была похожа на психолога. Она недавно вышла из отпуска и была ещё переполнена впечатлениями о незабываемых днях, проведенных в санатории, на берегу широкой реки, протекающей по дну глубокого древнего каньона. Она с упоением рассказывала о достопримечательностях небольшого старинного городка с необычным названием Сатанинск, уютно расположившегося на левом  берегу той же реки, недалеко от жилых корпусов санатория. Я полурассеянно глядел, то в окно, на прохожих, как всегда куда-то деловито спешащих, то на увлечённую рассказом собеседницу. Моя школьная учительница называла подобное состояние «отсутствующим присутствием» и очень злилась на меня, когда в очередной раз уличала меня «медитирующим». Моя сотрудница, уже рассказав о чудесных целительных свойствах  горячих источников Сатанинска, перешла к расхваливанию прекрасной кухни и скромного, обходительного и профессионального персонала санатория «Горячие ключи», когда вдруг до меня, как до жирафа, на седьмые сутки, дошло, что первые три буквы озвученного ею названия города, те же, что и на дорожном указателе в моём сне! «Стоп! – резко воскликнул я, испугав не только свою собеседницу, но и пару пожилых людей сидевших за соседним столиком, – а теперь всё сначала, и поподробнее». Изумлённая сотрудница на некоторое время потеряла дар речи, но потом, быстро оправившись от моей неожиданной выходки, стала долго и с удовольствием рассказывать мне всё о городе, курорте и достопримечательностях местности, где она провела целых восемнадцать дней. Уже сидя на рабочих местах, после обеда, мы завершали эту ставшую для меня сверхинтересной тему. «…Жди знамений…», без  конца, словно мелодия с «заевшей» пластинки, звучала у меня в голове загадочная фраза, произносимая Майиным голосом. Тут же, откуда ни возьмись, в самый неподходящий момент, появилось сомнение, прозвучавшее, как всегда, в исполнении до боли знакомого ехидного тенорка, раздавшегося откуда-то из глубинных уровней моего рассудка: «А не накручиваешь ли ты парнишка? Может быть, ты просто пытаешься выдать желаемое за действительное? Быть может это всего лишь игра твоего воображения?». «Всё возможно» – спокойно (также внутренним голосом) ответил я ему. Из личного опыта я знал, что знамение лишь тогда истинно, когда оно подтверждается неоднократно. Дома я нашёл на карте кружок с надписью Сатанинск, обозначающий маленький городок на одной из многочисленных рек на западе, прорезающих, словно масло гористую местность. Согласитесь, название для городка не из обычных. Честно говоря, когда я дома, сидя над картой, искал это название, то пришёл к выводу, что в моей ситуации оно было даже несколько шокирующим, если не сказать зловещим. Как я ни присматривался, но на карте, в окрестностях этого городка, я так и не смог найти ни одного притока. «Скорей всего – подумал я, – приток, если он и существовал, то был слишком маленьким для того, чтобы его отразили на карте такого масштаба». Прикинув расстояние до городка, я установил, что оно составляло не меньше четырёх сотен километров. Это было бы не так уж и далеко, если бы знать наверняка, что не придётся его проехать впустую. Но как бы там ни было, зацепка хоть и была ничтожной, и к тому же требующей подтверждения, но всё же, это уже было хоть кое-что. Я, посмотрев в календарь, удручённо покачал головой. До моего очередного отпуска было не менее трёх месяцев, а система отгулов у нас не работала, поэтому надеяться на поездку в Сатанинск в ближайшее время не приходилось, к тому же у меня в настоящее время отсутствовали и средства на такую поездку. В прошлом году мне не хватило средств на туристическую поездку в Египет, и я вынужден был одолжить немного денег у сотрудника. Поэтому из заработка этого года  часть сбережённых средств пошла на выплату долга. Потом пошли непредвиденные затраты на ремонт моего бывалого «скакуна Буцефала», вдруг ни с того ни с сего перенёсшего операцию по замене карбюратора и некоторых довольно дорогих элементов системы зажигания. Всё это несколько истощило мой «кошелёк» и я в настоящее время был вынужден перейти на режим сдержанной экономии. Каково же было моё удивление, когда через два дня эти мои трудности очень просто разрешились, можно сказать сами собой. Вначале, решился вопрос внеочередного отпуска. Меня вызвал к себе главный редактор и предложил мне взять внеочередной отпуск, по причине отсутствия загрузки меня работой на текущий месяц (небывалая ситуация) связанной с какими-то проблемами якобы возникшими с заказчиками. Кроме этого (тут уж пошла сплошная мистика) все его замы были в командировках, а чтобы обеспечить не только меня, но и весь отдел работой, мне поручалось перед отпуском съездить в командировку, с целью подписания договора с подрядчиками. Учитывая то, что эта работа не входила в перечень моих служебных обязанностей и была более ответственной, чем предполагала моя скромная должность, мне было позволено съездить в командировку на личном автомобиле с полной оплатой расходов на поездку! Но самое необыкновенное было в том, что город, в который я командировался, находился всего в тридцати километрах от Сатанинска! Вся эта череда необычных, а скорее даже фантастических, с моей точки зрения, событий настолько огорошила меня, что я на некоторое время потерял чувство реальности. Вследствие этого, я оформлял все командировочные документы, подписывал заявление на отпуск и получал отпускные и командировочные средства, словно во сне. Даже тогда когда я, сидя в машине, что называется «жал на газ», несясь по знакомой автостраде на запад, мне всё ещё не верилось, что всё это происходит со мной. Невероятно, но ещё каких-нибудь пять дней назад я сидел на приёме у психолога и вот я уже движусь туда, где меня, надеюсь, ждёт разгадка моей роковой тайны, которую мне, во что бы то ни стало, нужно было разгадать. Фантастика! Прослушав сводку последних новостей, я переключил приёмник на музыкальную волну. Тихая мелодичная музыка, прямая без подъёмов и спусков автострада, быстрое, монотонное движение и тёплый, ароматный, весенний воздух, время от времени прорывавшийся в салон сквозь приспущенное боковое стекло, привели меня в норму. Напряжение последних дней куда-то исчезло и романтическое, бодро-весёлое настроение заполнило всё моё естество. Все заботы на время покинули меня, и я, более трёх часов наслаждался почти полным ментальным вакуумом. Когда до цели моей командировки остался какой-нибудь час с небольшим, позвонил мой шеф и, справившись о том, как проходит мой вояж, сделал некоторые дополнительные Ц.У. по поводу условий подписания договора, в связи с поступившей ему свежей информацией. Я успешно прибыл на место к одиннадцати часам и, полностью выполнив командировочное задание, к трём часам дня был абсолютно свободным. Не желая отправляться в дорогу к вечеру, я решил переночевать здесь и выехать в Сатанинск завтра ранним утром. Пообедав в маленьком ресторанчике-погребке и сняв номер в дорожной гостинице, я, пользуясь представившейся мне возможностью, решил осмотреть достопримечательности города. В связи с тем, что город был старинным и в прошлом располагался на перекрёстке многих культур, в нём было что посмотреть. Правда, время уже было позднее и всё что мне удалось осуществить – это бегло осмотреть древнюю крепость и, на обратном пути, посетить старинный католический храм, по местному –  костёл. Как поведал мне старый сторож сидевший на старом стуле у его входа, в костёле до недавнего времени располагался музей религии и поэтому службы пока велись не регулярно – не хватало священников, но вход в него был открыт до девяти часов вечера. Я впервые был в католическом храме, и поэтому с интересом осмотрел как его внешние формы, так и внутреннюю отделку и убранство. Внутренний архитектурный декор и детали интерьера изобиловали элементами, мастерски выполненными из какого-то тёмного дерева, по сути, представлявшими собой настоящие произведения искусства. Не мало меня поразили деревянные статуи святых в монашеских ризах, выполненные в натуральную величину. Если бы не тёмный, почти чёрный оттенок дерева их можно было бы принять за живых. Поражала натуральная тонкость изображения кистей рук и черт их лиц, они были настолько реалистичны, что при взгляде на них даже становилось как-то не по себе. Но больше всего меня поразила мраморная фигура лежащей девушки, составлявшей главный фрагмент большой надгробной плиты, выполненной из монолитной глыбы белоснежного мрамора. Изваяние, также как и деревянные статуи, было мастерски выполнено в натуральную величину, и в сумеречном свете костёла казалось живым. Невероятная красота и целомудренные черты лица молодой женщины высеченной из белого мрамора неизвестным мне автором очаровывали и приковывали взгляд так, что трудно было оторваться от созерцания этого божественного лика. Заколдованный какой-то отрешённой и неземной красотой незнакомки я не сразу услышал, как сзади ко мне подошёл старый сторож. Слегка кашлянув, как бы извиняясь за то, что без позволения отвлекает меня, старик полуутвердительно спросил: «Вы, наверное, приезжий, и здесь впервые?». Его негромкий, с хрипотцой голос, усиленный чудесной акустикой храма, для меня прозвучал несколько неожиданно, и поэтому немного напугал, да так, что я даже вздрогнул. Утвердительно кивнув, в ответ на его предположение, я, немного погодя, как бы продолжая свои размышления вслух, тихо произнёс: «Какая прекрасная работа. Возможно не менее прекрасная, чем натурщица».
    – Говорят эту скульптуру бесплатно изготовил какой-то выдающийся итальянский скульптор, причём он был очень хорошим знакомым отца Лауры и неоднократно видел её при жизни. Говорят, также, что он был безумно в неё влюблён, но, к сожалению, безответно, – как-то заучено и слегка отрешённо провозгласил старик. Его тонкие, отмеченные неумолимой печатью времени, черты лица и умные, но какие-то безжизненные глаза, говорили о его не пролетарском происхождении и пережитых непростых испытаниях. Мы немного постояли в тишине. Старик рассказал мне немного об истории связанной с надгробием и той, в честь кого оно было изваяно. В моём кармане завибрировал мобильник и я, извинившись, поспешно попрощался со сторожем и вышел на свежий воздух. Звонил опять мой шеф. Он не мог поднять трубку, когда я около часа назад пытался связаться с ним, чтобы доложить о выполненном мною задании, и поэтому, как только освободился, перезвонил мне сам. Отчитавшись, я принял от него пожелания удачного отдыха (знал бы он, да и я сам, какой отдых мне предстоял) и попрощался. По дороге в отель я зашёл в бар, выпил кружечку холодного пива и через полчаса лежал в холодной гостиничной постели и смотрел выпуск телевизионных новостей. Вскоре я уснул и мне приснился опять всё тот же сон, правда, с небольшими изменениями. На обочине дороги, недалеко от указателя, стояло вертикально белоснежное надгробие из костёла и «мой старый рыжебородый приятель» уже не потрясал тетрадкой зажатой в левой руке и правой рукой указывал не на реку ниже города, а на надгробие, которое, при этом, вдруг приподнявшись немного над землёй, стало медленно поворачиваться ко мне своей обратной стороной. С ужасом я увидел, что с обратной стороны надгробия была точная копия изваяния Лауры, но лицо у него было несколько другим, хотя трудно было не заметить определённого сходства. Проснулся я весь покрытый холодной испариной и с учащённо бьющимся сердцем, готовым, что называется, выпрыгнуть из груди. В номере было светло от, лившихся сквозь неплотно задёрнутые шторы, солнечных лучей. На часах было почти семь утра. Утренний моцион и завтрак заняли не больше часа, и в восемь я уже выезжал на своём «Буцефале» из города. Из приёмника лилась какая-то лёгкая ритмичная музыка, дорога была почти свободна от встречного транспорта, я был бодр и весел и через некоторое время ко мне вернулись мысли о предстоящих мне поисковых работах, правда я всё ещё находился под сильным впечатлением загадочного сновидения. Спустя полчаса, я подъезжал к перекрёстку, на одной из обочин которого, издалека, я заметил знакомый мне по снам указатель. Правда он был, в отличие от виденного во сне, обычным, со стрелкой и надписью: «Сатанинск, 30 км». В метрах пяти от него я увидел стоявшего на обочине дороги старенького «жигулёнка»-шестёрку с открытым капотом и «утонувшим» в моторном «отсеке» мужчиной средних лет. Увидев меня, мужчина вынырнул из-под капота и, с радостным оживлением, замахав мне руками, выбежал на проезжую часть, изображая лицом просителя. Я притормозил возле него и поинтересовался, не нужна ли ему моя помощь, на что он, поблагодарив, отказался, но при этом попросил оказать услугу своей попутчице, которой нужно было в Сатанинск. Я ответил ему согласием, уточнив, уверен ли он в том, что ему не нужна моя помощь. Он подтвердил свой отказ, объяснив его тем, что поломка серьёзная и без технической помощи, которую он уже вызвал по мобильнику, не обойтись. Затем, повернувшись, он, энергично жестикулируя, призывным жестом, позвал сидящую в «жигулёнке» попутчицу. Убирая, с переднего сидения на заднее, свою куртку и дорожную сумку, я приоткрыл дверцу и «краем уха» услышал, как приносил извинения за причинённые своей попутчице неожиданные неудобства, водитель «Жигулей» и ответные вежливые заверения девушки. Открыв пошире дверку, теперь уже моя, попутчица, поздоровавшись со мной, села в машину. Я пожелал «потерпевшему» удачного завершения неприятного приключения и, попрощавшись, включил сцепление и нажал на газ. Некоторое время мы ехали молча. Затем, как бы разряжая обстановку, я поинтересовался у своей молодой пассажирки, как долго пришлось «загорать» им на обочине. В завязавшейся беседе мне удалось лучше разглядеть свою спутницу. На вид ей было лет двадцать пять-двадцать шесть, не более. Русые густые волосы слегка касались её плеч. Умное лицо, с внимательными, не испорченными тонким макияжем серо-голубыми глазами, было приветливым, но не лишённым некоторого налёта настороженности. Я никогда не увлекался физиогномикой, но присущее мне с детства, интуитивное чувство, зачастую безошибочно, позволяло мне определять тип человека. Приобретённый же в течение жизни опыт, только помогал мне делать это незаметно, ни в коей мере не проявляя при этом, какой либо бесцеремонности. Краем взгляда я заметил, что моя спутница с присущим всем женщинам любопытством, также краем глаза, изучает меня, желая получить как можно больше информации о моей личности, скорее всего и, я бы даже сказал в первую очередь, исходя из чувства личной безопасности. Также зондируя её угловым зрением, я отметил, что сидящая рядом со мной девушка была немного выше среднего роста. Её стройная, спортивного типа фигура была не лишена некоторого шарма и изящества. Одета она была просто, по-дорожному, в светло-голубые джинсы, бежевого цвета гольф, лёгкую короткую куртку из мягкой темно-желтой плащевой ткани и жёлто-коричневые кроссовки. Из вещей при ней были только небольшая спортивная сумка и современный ноутбук фирмы  «LG». Собрав, таким образом, первичную информацию о своей спутнице, я автоматически, по привычке, стал «рисовать» её психологический портрет, используя для этого имеющиеся в моём арсенале «краски» и придерживаясь присущего мне стиля. Вследствие того, что я был молодым мужчиной традиционной ориентации, философствующим эзотериком и мистически настроенным романтиком, портрет моей спутницы, возможно, получился несколько сюрреалистичным, экзотическим и далёким от действительности, но к счастью его не мог видеть никто кроме меня. Возникшее у меня с первых же минут нашего недолгого знакомства ощущение чего-то очень близкого и до боли хорошо знакомого, ни в коей мере не поддающегося идентификации, не проходило, и, скорее всего, со временем даже усилилось. Честно говоря, я не мог даже понять, что именно в текущей ситуации вызывало у меня это ощущение: лёгкий запах кисло-терпких духов, исходивший от моей спутницы, звук её голоса или внешность. Вначале меня это слегка напрягало, затем, как ни странно, немного испугало, когда я почувствовал, что не могу контролировать незнакомую мне и потому непонятную, появившуюся невесть откуда новую эмоцию. Всё это вселяло в меня ощущение полной беспомощности и поэтому даже немного злило. В разговоре мы как-то нечаянно встретились взглядом и я, могу поклясться, заметил по её глазам, что она также в некотором замешательстве. В момент, когда мы с ней одновремённо почувствовали это, разговор как-то сам собой прервался, так и не растопив лёд отчуждённости и настороженности, и некоторое время мы ехали молча. Тем не менее, я всё же успел выяснить, что моя попутчица преподаёт историю во Львовском педагогическом университете и параллельно изучает народный фольклор, этнографию и в особенности интересуется историей дохристианских верований и магических практик. Я узнал, что целью её поездки является сбор информации для защиты кандидатской диссертации, и возможно, если её окажется достаточно, даже для написания книги. Как оказалось, район Сатанинска является одним из самых слабо изученных наукой и, вместе с тем, самым интересным, или даже можно сказать загадочным местом. Я, в свою очередь, рассказал о своей работе и немного схитрил, по известным причинам, не став посвящать   попутчицу в истинную причину своей поездки. За интересной и весьма полезной, для меня, беседой быстро пролетело время, и мы вскоре подъехали к окраине населённого пункта с названием Сатанинск. Я умышленно назвал его населённым пунктом, ибо его трудно было назвать даже городком. Он, скорее всего, подпадал под определение «большое село». Спускаясь по петляющей вниз по длинному склону дороге, мы смогли рассмотреть не только панораму самого населённого пункта, но и окружающей его местности. Статус населённого пункта городского типа Сатанинск, скорее всего, приобрёл благодаря нескольким крохотным санаторным комплексам, затерявшимся среди нескольких десятков одноэтажных усадьб сельского типа, тонувших в море зелёной растительности, и развалинам древних строений, от которых остались, как говориться, лишь «рожки да ножки». Я, предварительно уточнив у своей пассажирки конечный пункт её путешествия, предложил подвезти её непосредственно к месту назначения, сознаюсь, не без практического умысла. Несмотря на большую осведомлённость, из рассказа моей сотрудницы, о неограниченных «отельных» возможностях Сатанинска, я даже не мог предположить себе, где мне лучше всего остановиться. Подъезжая к пятиэтажному новоотстроенному зданию, не без претензий на архитектурный шедевр, я прочитал на небольшой арке, высоко изогнувшейся над въездом и представлявшей собой надпись, составленную из больших металлических букв: «Милости просим в бальнеологический санаторий «Горячие ключи». Санаторий располагался на южной окраине «города» и к нему вела новая хорошо асфальтированная дорога, огибавшая населённый пункт. Поэтому, подъезжая к санаторию, кроме сараев, огородов и пасущихся на окраине коз, нам не удалось увидеть ничего более интересного. Во дворе санатория располагалась довольно большая открытая автомобильная стоянка, на которой замерли около десятка автомобилей. Среди них я насчитал четыре довольно приличные иномарки, из которых одна даже имела иностранные номерные знаки. К моему удивлению, не успел я припарковать своего «Буцефала», как к нам подошёл добродушного вида толстяк в униформе. Он поздоровался и представился охранником. На его груди, немного косо, красовался «бейджик» с названием санатория, должностью, фамилией и именем служащего. Нам удалось быстро и без проблем объясниться с охранником и спустя несколько минут моя знакомая (имени которой я до сих пор так и не знал) беседовала с вышедшим к ней на встречу, из курортного офиса, лысоватым человеком средних лет, в белом халате. Я не стал выходить из машины, размышляя о поиске своего будущего пристанища и наблюдая, издали за собеседниками. Разговор закончился довольно быстро, и моя спутница, вернувшись к машине за вещами, сообщила мне о том, что менеджер предложил и мне остановиться также в этом санатории, купив недорогую путёвку. Я, поблагодарив её за участие, с радостью согласился. Моя радость вскоре стала безграничной, когда я, побеседовав с офисным менеджером, узнал, что проживание, четырёхразовое питание, услуги медперсонала и «широкий ассортимент культурно массового сервиса" на целых три недели будет стоить мне не более двухсот долларов. Учитывая, что только одно проживание на частной квартире в моём городе за тот же срок мне обошлось бы как минимум на сотню дороже, условия были просто ангельские. Оформление заняло не больше получаса и вскоре мы, с моей знакомой-незнакомкой обменявшись, наконец, визитками, с традиционными улыбками на прощанье, разошлись по своим комнатам, располагавшимся на одном этаже, и к тому же, по соседству. Открывая дверь своей комнаты, я как бы вспомнив, обратившись уже не к попутчице, а к соседке по отелю, предложил ей через час встретиться, чтобы вместе пообедать в столовой, находившейся в этом же корпусе. Она ответила мне согласием, и мы разошлись. Осмотр комнаты занял не более пяти минут. С высоты третьего этажа, выглянув в освещённое солнцем окно, я увидел метрах в двухстах от корпуса довольно широкую реку с быстрым течением. Быстро раздевшись, я умылся с дороги и, с удовольствием, вытянулся на широкой двуспальной кровати. Вспомнив о лежавшей на прикроватной тумбочке визитке своей попутчицы, я решил, хотя бы заочно, познакомиться с ней. Прочитав на визитке её имя, я на мгновение потерял дар речи, и почувствовал, как в горле застрял «ком», перехватило дыхание и по спине, уже привычно, побежали мурашки. Если бы кто-нибудь рассказал мне о себе хотя бы половину того, что составило серию «необычных стечений обстоятельств», с которыми мне пришлось столкнуться за последние две недели, я бы, несмотря на всю мою мистичность, ему не поверил. Тёмно-синим курсивом, с многочисленными завитушками, на визитке было написано: Шеховская Лаура Витольдовна. Только теперь у меня начали складываться в единое целое и пророчество Майи, и надгробие в костёле, и вчерашний сон с двойной скульптурой, и место, где я встретился с Лаурой. Мне стало немного не по себе и я, лихорадочно вскочив с кровати, бросился в ванную комнату. Постояв, «до пупырышек на коже», под холодными,  немного пахнущими серой, струями душа, я понемногу пришёл в себя. Мысли в голове лихорадочно метались из стороны в сторону пытаясь связать сон и явь. Сердце никак не могло успокоиться. Мой рассудок упрямо не желавший верить ни в какую мистику или чертовщину пытался найти хоть какое-либо рациональное объяснение происходящему. Наконец он уцепился за факт того, что я почти не помнил лица женщины изображённой с обратной стороны надгробия и поэтому не мог с уверенностью утверждать, что оно было похоже на лицо моей новой знакомой. Прошло уже почти полчаса, а я всё ещё не мог успокоиться. Подойдя к окну, я некоторое время рассеянно смотрел на небольшое стадо коров пасущихся на широком лугу за рекой. Постепенно мне удалось собраться с мыслями и успокоить разбушевавшиеся эмоции. Я снова лёг на кровать, закинув руки за голову, и стал размышлять. Вероятность того, что Лаура именно та женщина, которая, по предсказанию Майи, должна была стать моей помощницей в моих поисках, была довольно велика, если учесть, что она в одно и тоже со мной время приехала с очень похожей миссией в это место. «Случайностей не бывает», – упрямо настаивала моя интуиция. Если это так, то насколько я могу доверять этой совершенно не знакомой мне девушке, и с чего я вообще взял, что она, в случае моего откровения, не сочтёт меня либо сумасшедшим, либо авантюристом. А если даже и поверит мне, то для чего ей ввязываться в какое-то сомнительное мероприятие? Тем более, что у нее, скорее всего, имеется свой план и порученная ей работа. Вопросы, сомнения и контраргументы водопадом обрушились на мою несчастную голову. Их бурлящий поток быстро был остановлен моим духовным «Я». Посланная им идея состояла в том, что, если всё происходящее предусмотрено некой программой, и я, и моя спутница включены в неё, то просто нужно отдаться на волю своей интуиции и постараться «не плыть против течения», а дальше будь что будет. Эта мысль не просто успокоила меня, но и сразу же включила моё позитивистское конструктивное мышленье. К тому же, слегка с опозданием сообразил я, если Лаура в программе, то наверняка также что-то ощущает. Её помощь пусть даже и малоопытного этнографа-религиеведа может оказаться для меня как нельзя кстати, ибо, несмотря на свою эзотерическую оснащённость, знаний из истории местного культурного наследия у меня почти не было. Остановившись на том, что я на правильном пути, но форсировать события не стоит, тем более, что времени у меня было вполне достаточно, я стал торопливо собираться на обед, так, как условленное время уже вышло. Стук в дверь подтвердил мои опасения. Открыв её, я увидел несколько смущённую Лауру (Витольдовну), которая не успела произнести ни одного слова, как я уже принёс ей тысячу своих извинений. Обед был просто чудесным, правда, половину предложенного нам объёма пищи ни мне, ни Лауре так и не удалось поглотить. После обеда я предложил своей новой знакомой прогуляться по окрестностям «Онежского озера», на что она как-то легко, и я бы даже сказал с радостью, согласилась. Эта лёгкость не скрою, обнадёжила меня, и я воодушевлённый, повёл свою молодую спутницу «в разведку». Помня о своих многочисленных сомнениях, я в неторопливом разговоре попытался разузнать о её планах, и проектах. Как оказалось у неё, также как и у меня, никаких особых планов не было. Её научный руководитель дал ей несколько телефонов, имён и адресов, с помощью которых она могла попытаться, наладить отношения с местными кадрами и получить от них необходимую ей информацию. Кроме того, они наверняка могли бы подсказать ей направления поиска и, в свою очередь, познакомить её с другими полезными ей людьми, проживающими в Сатанинске, либо где-нибудь поблизости, в других населённых пунктах. Я, сославшись на то, что у меня, в отличие от неё, пока нет ни телефонов, ни имён, ни даже ориентировочных планов, предложил ей свои услуги водителя и сопровождающего. Это было сказано в несколько шутливой манере, и, улыбнувшись, возможно по поводу моей кажущейся наивности, Лаура согласилась, правда, заметив при этом, что она и так у меня в долгу. На это заявление я ответил ей предложением оказать мне, в свою очередь, небольшую услугу. Рассказав часть правды, я пояснил свои слова, сообщив, что ищу некий приток протекающей у города реки, русло которого у самого впадения разделено на два рукава и затем опять соединяется. При этом, вспомнив направление, указываемое рыжеволосым, я дополнил, что этот приток, скорее всего, находиться с правой стороны ниже по течению, недалеко от города. Лаура посмотрела на меня как-то заинтересовано, но никак не прокомментировала моё откровение. Из этого я сделал вывод, что, либо она что-то знает из того, что интересует меня, либо я вызываю у неё какое-то подозрение. Почувствовав это, я перевёл разговор на нейтральную, но не менее интересную для меня тему, и попросил Лауру рассказать мне хотя бы немного о городе (или селе) в котором мы волею судеб оказались. Слушая её рассказ, я поймал себя на мысли, что её голос мне приятен и непонятно откуда, но очень знаком, но, услышав назойливый голос своего рассудка не упустившего вставить своё коронное «Опять мистика, опять дежавю. Надоело! Просто холостяк, весна и юношеский романтизм», я тот же час, покорно отогнал её за условный барьер. Лаура между тем рассказала мне, что этому городку, по самым скромным подсчётам, не менее тысячи лет, что в семнадцатом веке он был достаточно известным культурным центром. Во всяком случае, наличие в нём Святотроицкого монастыря подтверждает эту информацию. Как известно монастыри с таким названием никогда не строились в незначительных городах. Известно, что в своё время, этот городок представлял собой большой обнесённый могучей крепостной стеной, населённый пункт, через который пролегали оживлённые торговые пути. Наличие древней, более чем трёхсотлетнего возраста синагоги, построенной в стиле отдельной крепости,  указывает на наличие в этом городе в те далёкие времена, большой еврейской диаспоры, что также подтверждает его важное торговое значение. Ибо, как известно, основным видом деятельности евреев всегда была торговля. Большое культурное, оборонное и торговое значение города подтверждает также присвоение ему, в самом начале семнадцатого века, Магдебурского права, закладывавшего, в то время, основы для городского самоуправления. Изменившаяся политическая обстановка, круто изменила условия, приведшие в своё время к расцвету города, и он быстро зачах. Крепостные стены и заброшенные административные здания были разобраны местным населением на строительство жилых домов и подсобных строений. Наличие же земляных оборонительных валов, относящихся к ещё более древним временам, говорит о том, что его историческая идентификация не точна и возраст города вычислен не совсем верно. Скорее всего, дата его зарождения может быть легко дополнена несколькими столетиями. В виду того, что, как очевидно, в городе не сохранилось сколько-нибудь значительных памятников истории и культуры, нынешний интерес современных историков к нему оказался практически на нулевой отметке. Я с большим удовольствием слушал рассказ Лауры, отмечая при этом её высокий профессионализм и глубокое знание материала. Время от времени я задавал ей уточняющие вопросы, либо просил пояснить некоторые интересующие меня детали. Несколько часов проведенных нами на берегу реки промчались, словно одно мгновенье. Начало темнеть, и дали о себе знать настоящие хозяева этих мест,– огромные полчища кровожадных комаров. Нам ничего больше не оставалось, как быстро ретироваться под защиту москитных сеток в помещении санатория. За ужином мы продолжали беседу об истории этих мест. Лаура отметила, что вследствие многочисленных разорений, перенесённых не только городом, но и многими близлежащими населёнными пунктами, коренное население этих мест было практически полностью истреблено. Пришедшие из разных мест на свободные, достаточно плодородные земли, чужеземцы, не были заинтересованы в сохранении местных обычаев и культуры, поэтому бесполезно проводить в этих местах какие-либо этнографические изыскания. Но вот, что касается фрагментов или артефактов истории, таящихся в земле или сохранившихся в целительских, ритуальных и магических практиках, а также всевозможных обрядах, то кое-что имевшее практический интерес для местного населения, всё же здесь сохранилось. По отдельным же крупицам, при желании и умении, можно иногда  воссоздать первозданный вид того, что утеряно. Вот в этом направлении и фокусируют своё внимание те, кто сегодня задаётся целью восстановить образ мышленья и особенности быта и культуры наших пращуров, проживавших на месте этого населённого пункта. То, что рассказала мне в этот вечер Лаура, позволило мне немного приблизиться к разгадке моей тайны.
   Следующие несколько дней мы провели вместе. Я сопровождал Лауру в её визитах к местным «светилам», редким представителям вырождающейся сельско-местечковой интеллигенции, наносимых с исследовательской целью. Наиболее полезным из них оказался визит к старой, находящейся на пенсии, учительнице истории местной школы. Она рассказала нам немного о том, о чём не принято было говорить последних семьсот-восемьсот лет и что абсолютно не интересовало ни материалистическую науку, ни традиционную религию. Учительницу звали Клавдия Ивановна. Она угостила нас чаем, и кратко, но обстоятельно и со знанием дела поведала  о том, что ей удалось узнать. В послевоенные годы Клавдия Ивановна, в то время молодая, инициативная выпускница одного из академических университетов Советского Союза, приехала в этот город по распределению. Здесь вышла замуж, родила и вырастила своих детей. Работа в школе не приносила ей полного удовлетворения. По своей сути она была человеком, активно интересующимся настоящей, зачастую скрываемой, историей её народа. Её творческая натура искала выход и нашла его в краеведческой деятельности. Она, объединившись с группой своих единомышленников, объездила почти все населённые пункты в округе и собрала немало, на её взгляд, ценного материала. Попытки бескорыстно поделиться им с учёными мужами из столичных вузов не дали никаких результатов. В то время мало кого интересовала истинная история народа, предпочтение отдавалось истории партии, революции, гражданской и отечественной войн. Памятники истории, не без помощи местного населения и с молчаливого попустительства властей, быстро исчезали. Несмотря на преклонный возраст, Клавдии Ивановне недавно исполнилось семьдесят три, она выглядела прекрасно, была активна и весела. Её глаза светились радушием и глубокой мудростью. Мы с Лаурой с удовольствием слушали её рассказы о её встречах с глубокими  стариками, хранившими в памяти рассказы своих дедов и прадедов и о том, как ей удалось упросить настоятеля монастыря разрешить ей «порыться» в хранящихся в его библиотеке рукописях. Целых три дня мы гостили у старой учительницы и были настолько впечатлены информацией, которой она с радостью поделилась с нами, что не могли отказать себе в удовольствии отблагодарить её и презентовали её небольшой соковыжималкой, купленной в местном «бутике». Она явно не была готова к проявлению такой щедрости, тем более от незнакомых приезжих, и нам пришлось долго уговаривать её принять наш подарок. Со слезами на глазах, она выразила нам свою благодарность, а потом предложила Лауре принять от неё несколько больших папок с документами и материалами, собранными в краеведческих экспедициях, мотивируя это тем, что эти материалы вряд ли когда-нибудь увидят свет, а через работу Лауры возможно у них есть шанс стать достоянием гласности. От такой щедрости Лаура тоже прослезилась и мы, попрощавшись со старушкой, отбыли на нашу временную «базу», в санаторий. Мне сложно передать в нескольких скупых строках всё то, о чём нам поведала старая учительница, да и не думаю, что это было бы интересно читающим эту мою исповедь, поэтому я сообщу лишь небольшую её часть, ту, что имеет непосредственное отношение к моей истории.
   Есть разные подходы в изложении жизненных историй, я же предпочитаю по старинке, начинать с самого начала, хотя и понимаю, что среди большинства современных читателей немного тех, кто любит основательность и порядок. Большинство, как правило, предпочитает быстрый, захватывающий сюжет, насыщенный приключенческой романтикой. Надеюсь, что те, кто относиться к этой категории, уже давно отложили эту книгу. Заинтересовавшимся же, предлагаю продолжить. 


                РЕАЛИЯ 3. 
         
                Предыстория.


   Чтобы быть перед вами максимально честным признаюсь, что я не обладаю профессиональными знаниями ни по истории, ни по геологии или этнографии. Я так же не отношу себя к экспертам в области магии или оккультных наук. Мало того, моё философское образование, по сути, представляет собой какой-то синтез: атеистической, вульгарной философии, которую я изучал в советском ВУЗе, эзотерических: философии, психологии, астрологии, нумерологии и этимологии, которые я, по мере своего интуитивного понимания, осваивал сам, и научных сведений связанных с философией, но относящихся к истории религий, культов, а также исторической географии. Впрочем, это, скорее всего, начинка, а то, в чём она заключена – это «сдобная оболочка», представляющая собой знание моей Души. Вот такие получаются «пироги».
   И так, что же мне удалось узнать из рассказа Клавдии Ивановны?
   Место, где расположен Сатанинск, само по себе весьма необычно. Эта территория является частью бывшего дна, так называемого Сарматского моря, возраст которого исчисляется миллионами лет. Гористые известняковые и песчаные образования представляют собой могучий древний коралловый риф, росший миллионы лет и тянущийся с запада на юго-восток на сотни километров. Природа, вдоль этого горного кряжа, называемого краеведами Товтрами, весьма необычна. Среди представителей минерального, растительного и животного мира, относящихся к этой ландшафтной зоне немало эндемиков, т. е. таких, которые не встречаются больше нигде на всей планете. На многих участках этой гряды отмечается выход на поверхность минеральных источников, некоторые из которых, к тому же, являются термальными. Как правило, эти места характеризуются также и необычными проявлениями и в духовной сфере. Здесь немало мест, где в древности располагались культовые места силы (капища), на которых в последствии, в более поздние времена, строились христианские церкви и монастыри. Здесь, в густых лесных чащах растущих на скалистых, покрытых толстым слоем чернозёма склонах, издревле селились отшельники, имевшие отношение к разным религиозным традициям и эпохам. Удалённость от крупных центров цивилизации и традиционных путей сообщения способствовала сохранению в этих местах, как природных ресурсов, так и древних традиций и обычаев, составляющих, как известно, духовную культуру народа. В период смены культур, дохристианской (языческой), на христианскую, на всей территории, где проживали славянские народы, пролилось немало крови и погибло большое количество людей, иногда составлявших не отдельное племя, а целую народность. Изобилующие природными ресурсами места, где испокон веков жили трудолюбивые, гордые, мирные, но непокорные люди, всегда привлекали многочисленных агрессоров. Удобным поводом уничтожить хозяев и захватить их заповедные земли, было намерение правителей имперской Киевской Руси, как всегда насильно, заставить местное население принять христианство. С этой целью, в начале второго тысячелетия, на месте нынешнего Сатанинска, был построен христианский монастырь, возле которого появилось поселение приписанных к нему крепостных селян и вездесущих торговцев. Богатые дичью, скотом, мёдом и другими продуктами сельского хозяйства места, давали невиданную прибыль. Но, отвергающие иноверцев местные племена не раз нападали на монастырь и прилепившееся к нему поселение и сжигали их дотла. Для охраны прибыльной колонии из центра были присланы войска и после нескольких карательных экспедиций, сопротивление местного населения было значительно ослаблено. Затем, вокруг христианского монастыря была построена крепость, вначале с земляными, а затем и с каменными стенами, охраняемая довольно сильным гарнизоном. Все перемещения многочисленных обозов, регулярно отправляемых в столицу, производились под надёжной охраной. На месте поселения разрастался не малый, по тем временам, город. Возможность быстрого обогащения привлекала сюда оптовых торговцев, среди которых было немало обрусевших евреев. Учитывая опасность, исходящую, как от языческого, так и от христианского населения, евреи, проживавшие компактно в одном из районов нового города, находившегося за пределами крепости, построили здесь свою крепость-синагогу, в которой, в случае необходимости могли с лёгкостью укрыться все представители их местной диаспоры со всем своим скарбом и в которой они хранили, как в банке деньги, золото и украшения. Следуя их примеру, менее богатые купцы нееврейского происхождения построили и себе укрытие в виде высокой крепостной башни. Развалины обеих артефактов и по сей день служат памятником древней истории, правда, лишь для немногих специалистов-историков. Всё это время война с местным населением, неуклонно и свято придерживавшимся своей истинной религии предков, не утихала. Язычники умирали от мечей завоевателей, но навязываемую им непонятную и чуждую для них веру не принимали. Постепенно целая народность, населявшая эти благодатные места, была уничтожена, а вместе с ними исчезла и целая реликтовая культура. Последней реликвией, символизировавшей старую веру гордого и мудрого народа, от которого нам не осталось даже его названия, был огромный каменный столп на горе Богит, с высеченными на нём суровыми ликами древних славянских божеств, известный науке как Збручанский идол. Долгое время могучее энергетическое излучение, исходившее от него, не позволяло приблизиться к нему чужеверцам на расстояние выстрела из лука. У каждого осмелившегося переступить невидимую черту начинались сильные головные боли, гул в ушах и рвота. Если же он всё же продолжал приближаться к идолу, у него открывались сильные кровотечения изо рта, носа и ушей, после чего неминуемо следовала смерть. И лишь когда умер последний жрец, живший рядом с идолом в какой-то горной пещере, и регулярно проводивший возле него священные обряды, сила его угасла и подстрекаемая князьями и духовенством, хорошо подпоенная чернь, свергла его с вековечного места. Народная молва гласит, что после его падения начался сильный ливень и над головами до смерти перепуганных «миссионеров», со всех сторон засверкали молнии и загремел гром, и это продолжалось семь дней и ночей. Поднявшийся с этого места вихрь, двигаясь по гигантской спирали, поломал немало вековых сосен и дубов в окрестных лесах и разрушил множество глинобитных хат местных селян, крытых, по обычаю, соломой. Говорят, что гул от разрядов молний, сверкавших над священным местом был слышен за много сотен километров.   
   С низвержением древней реликвии быстро угас гордый дух оберегаемого им народа, оставшаяся часть его была загнана в крепостное ярмо, иные же навсегда покинули свои родные места, растворившись в массе других, соседних им народов. Крепостные же переселенцы, привозимые новыми землевладельцами из разных мест, не могли вести хозяйство так же эффективно как исконные, свободные хозяева этих мест. К тому же, густые леса давали приют многочисленным беглецам из центральных областей Киевской империи, и захватываемых Польшей западных земель, объединявшимся в многочисленные банды и разбойничьи шайки. Они, в свою очередь, не давали покоя трусливым, оседлым, порабощённым феодалами и не объединённым единой верой крестьянам. Постепенно, неразумная административная и религиозная политика жадных князей, подчинённого им духовенства и еврейских торговцев и ростовщиков превратила эти, некогда очень богатые и плодородные места, в нищие и опасные для жизни территории. Постоянные набеги татар, турок и затем польская экспансия, и к тому же полная потеря интереса к ним княживших правителей, превратила, до того быстро развивающийся город поначалу в городишко, затем в посёлок, а потом просто в обычное, ничем не примечательное и никому не интересное село. Лишь только в наше время, когда быстро ухудшающееся здоровье деградирующего населения бывшего Советского Союза стало нуждаться в эффективных оздоровительных и относительно дешёвых программах, на целительные источники и животворную энергетику этих мест начали обращать внимание научные медицинские учреждения. В местах выхода могучих потоков  земной пранической энергии, по всей горной цепи Товтр, от Днестра до Львовских Карпат, возник целый ряд бальнеологических курортов и постепенно эти места снова стали обретать былую известность и славу. Многочисленные исцеления больных, происходившие в этих местах, сразу же использовались предприимчивыми владыками разных религиозных конфессий для повышения рейтинга их миссионерской деятельности. На этом основании возникли многочисленные легенды о явлении в этих местах Божьей Матери, соответствующих святых и мучеников, на самом деле не имевших к ним ни малейшего отношения. К сожалению, сакральные знания о человеке, смысле его существования, причине его многочисленных болезней и способах достижения хорошего здоровья и обретения долголетия, хранимые и с успехом используемые на практике аборигенами-язычниками, были навсегда утеряны «цивилизованными» людьми. Лишь легенды о мудрых волхвах и целителях-отшельниках обитавших в пещерах и лесах волшебных Товтр и хранивших древнюю мудрость, в примитивном и весьма искажённом и сокращённом варианте дошли до нашего современника.
   Когда я дослушал эту историю до конца, у меня, поначалу, не возникло абсолютно никаких идей относительно того, кем были люди, населявшие эти многочисленные холмы и долины, и каким образом информация полученная от старой учительницы могла бы быть мне полезной. Зато, проснувшись на следующий день, я, не знаю почему, но был твёрдо уверен, что жившие в этих местах язычники, были остатками древних арийских племён. Только в отличие от франкийских и кельтских друидов, а также их родственников – норвежских и германских викингов, они представляли собой ту самую утерянную арийскую южную ветвь, следы которой так настойчиво искал Гитлер на Украине, вернее всё то, что от неё осталось. В связи с этим откровением, пришедшим ко мне наутро, после последней беседы с Клавдией Ивановной, информация, вслед за этим полученная мною от Лауры, гармонично вписалась в создаваемую мною «картину», заполнив недостающие места. Наступившая ясность, позволила мне  по новому взглянуть на все предшествовавшие события, в связи с чем, в моей голове сразу же возник план моих дальнейших действий. Впрочем, давайте-ка я вам всё изложу по-порядку.
   И так, за завтраком Лаура поведала мне две истории. Первую историю, вернее легенду, о  чудесном целителе-отшельнике, жившем в одной из многочисленных пещер этого края, она прочла в каком-то научно-популярном «трактате» о целительных водах, написанную, как ни странно советским геодезистом-разведчиком Петром Савельевичем Лаврентьевым, с особым интересом занимавшимся поисками термальных источников обладающих лечебными свойствами. А вторая история – загадка исчезновения самого Лаврентьева. Меня насторожил тот факт, что в шестидесятых годах он ушёл в короткую научную экспедицию как раз в этих местах, и пропал. Недолгие поиски организованные местными властями не дали никаких результатов, ибо никто не знал, в какую сторону он ушёл, и где его нужно было искать. Вскоре его жена, пытавшаяся самостоятельно организовать дополнительные поиски, скоропостижно скончалась, по официальной версии от сердечного приступа, и эта история была быстро всеми забыта. Единственное звено, которое могло бы помочь разгадать эту таинственную историю – уголовное дело об исчезновении Лаврентьева, закрытое, скорее всего за давностью лет, наверняка лежало где-нибудь  на пыльных полках архивов местного МВД. У Лауры было припасено рекомендательное письмо ректора её университета, адресованное руководству города, с просьбой оказать ей всяческое содействие в получении информации имеющей отношение к её диссертации. Посоветовавшись, мы решили, что, учитывая мой непонятный статус и неподтверждаемое документально отношение к делу о пропавшем геодезисте, в МВД ей лучше идти одной, мне же предстояло ещё раз посетить Клавдию Ивановну, с тем, чтобы попытаться выяснить подробности имеющие отношение к легенде о целителе-отшельнике. Договорившись встретиться в столовой за обедом, мы отправились каждый в свою сторону.
   Клавдия Ивановна встретила меня радостно и существенно пополнила мой фольклорный багаж знаний. В частности она поведала мне, что лично опросила несколько древних стариков помнящих легенду об отшельнике и, отбросив некоторые несоответствия и разногласия, по своему разумению, пришла к выводу, что, скорее всего, в основе легенды лежит действительный исторический факт. Отшельника звали то ли Панкратом, то ли Панкратием, он был пятым учеником последнего волхва Бабара, получившего как звание, так и своё имя в соответствии с древним законом славян. Легенда гласит о том, что лечил он водами и травами, камнями и огнём, а иногда одним только взглядом или словом. Никогда не брал за это плату деньгами, но принимал пожертвования продуктами, одеждой и солью. Выслушивал он просителя сидя на одном и том же месте, сидя на большом поросшем мхом камне. Всегда объяснял причину, вызвавшую болезнь, которая скрывалась в каком-либо допущенном нарушении заболевшим человеком, законов предков. При этом, он, перед тем как начать лечение, предупреждал, чтобы ищущий исцеления принёс достойное пожертвование верховному богу славян Перуну и брал с человека обет не допускать более греха. Нарушение же обета, грозило нарушителю скоропостижной смертью. Если ищущий исцеления от болезни соглашался с предлагаемыми ему условиями, Панкрат назначал ему место и время лечения. Если, придя к заветному камню, сидя на котором целитель выслушивал просителя, последний не заставал его там, значит это нужно было расценивать как отказ отшельника в оказании помощи по причине лукавства просителя. Мест, где Панкрат исцелял больных, было несколько и они каким-то образом были связаны с типом заболевания. Во всяком случае, слепых он лечил у какого-то родника, который без него не мог найти никто, глухоту – в берёзовой роще, а иные болезни в других, известных только ему местах. Некоторые болезни требующие времени, Панкрат лечил отварами, настоями, мазями или порошками, которые готовил сам и давал строго в нужных количествах с указаниями по их применению. Возраста его не знал никто, говорят, что глубокие старцы видели его в свои детские годы таким же, как и их правнуки, а по виду ему было около семидесяти. Жил он не известно где, во всяком случае, никому не удавалось этого узнать. Желающих проследить за ним, он заводил в чащу, из которой они выбирались не скоро, либо не выбирались вовсе. Ходил он быстро, молодой пружинящей походкой, так что постороннему наблюдателю могло показаться, что идёт юноша, ряженый под старика. Волосы у него были седые, до плеч, всегда чистые и тщательно расчёсанные. Борода и усы, так же седые, были всегда одной и той же длинны, хоть на них и не было заметно никаких следов стрижки. Глаза были очень добрые, но строго-проницательные, поэтому встретившемуся с ним взглядом нельзя было утаить от него абсолютно ничего. Говорил он не спеша и тихим голосом, но иногда людям было легче перенести оглушительный грохот, чем слышать от него упрёки в свой адрес. Говорят, что его видели несколько раз в лесу, в сопровождении каких-то мужчин намного моложе его, которых никто, никогда не встречал в округе, но никто даже предположить не мог, какое отношение они имели к нему. Возможно, они были его учениками, но опять же, никто не мог этого утверждать с уверенностью. Говорят, что к концу девятнадцатого века он стал появляться на своём камне всё реже, а потом и вовсе исчез. Правда как-то перед самой революцией, две местные девочки, ушедшие в лес за грибами и заблудившиеся там, наутро вышли из леса и рассказывали, что им помог найти дорогу какой-то старенький дедушка, по описанию очень похожий на Панкрата. «Дедушка», по словам девочек, услышав их громкий плач, появился неизвестно откуда, успокоил их, развёл костёр, и накормил хлебушком и сыром. Предположение людей, что это был именно Панкрат, подтверждалось чудом, которое произошло с одной из девочек. Она от рождения была хромоножкой, а, вернувшись из леса, хромать совершенно перестала. Родители девочки, отправившиеся в лес, что называется  «по горячим следам», чтобы отблагодарить «дедушку», вернулись из лесу ни с чем, не найдя ни остатков костра, ни самого «дедушки». Больше никто и никогда не встречал его. Говорят, он покинул эти места навсегда из-за того, что не мог больше исцелять людей погрязших в грехах и, несмотря на тяжёлые недуги, упорно не желавших в них признаваться, а тем более раскаиваться. Помолчав, Клавдия Ивановна, вспомнила, что как-то очень давно, к ней приходил какой-то человек называвший себя не то геологом, не то спелеологом и расспрашивавший её и об отшельнике, и о месте, где стоял идол. Он узнал от кого-то, что она местный краевед, и с её помощью надеялся получить хоть какую-нибудь информацию, которая могла бы ему облегчить поиски какой-то пещеры, где, якобы проживал этот отшельник. Она, помниться, рассказала ему легенду об отшельнике Панкрате, но что касается места, где была пещера, где он жил, или камня где стоял идол, ничем помочь ему не могла, так как сама, как ни старалась, не могла об этом ни у кого узнать. Разные люди указывали на разные места, где якобы лежал камень, на котором стоял этот столп, но чем больше было вариантов, тем меньшей была вероятность, того, что их информация была достоверной. Она достала из книжного шкафа старую потёртую, местами до дыр, карту и показала мне на ней несколько предполагаемых мест. На карте все они были обведены красным карандашом, а одно чёрным. Я поинтересовался: «Чем вызвано такое исключение?». Моя рассказчица, не задумываясь, пояснила мне, что чёрным обведено место, располагавшееся немного южнее гор Богит и Говда, и левее горы Звенигора, которое все местные жители почему-то избегают. Говорят что там, некогда, в очень давние времена была гора-скала, на которой жили колдуны-волхвы. Как-то во время сильного землетрясения земля треснула, образовав Чёртов яр, а гора провалилась под землю. На её месте начали бить ключи с сильным запахом серы. Там даже не выпасают скот, хотя широкий, но не очень глубокий каньон, по дну которого протекает небольшая речушка без названия, впадающая в Збруч, километров пятнадцать ниже по течению от Сатанинска, создаёт в его плоской долине идеальные условия для растительности, и травы там, как говорится, просто буяют, вырастая местами выше пояса. Возможно всё дело в сильной концентрации сероводорода, содержащейся в горячих водах одного из ручьёв впадающих в речушку недалеко от её устья. Удалённость этого места от города, труднодоступность и зловоние стоящее там, в особенности в жаркую пору года, делают это место  почти добровольно-запретной зоной. Были предложения использовать лечебные свойства сероводородной воды из этого ручья для санаторных процедур, но его удалённость, ограниченный ресурс и слабое отличие по химсоставу от вод, добываемых в непосредственной близости от города, к тому же и так, далеко не в полной мере используемых для нужд курортников, отвели этот источник в разряд бесперспективных. Я  перерисовал с карты на листок бумаги, интересующие меня места, с обозначением названий и координат и, как бы вскользь, спросил учительницу, не помнит ли она, как выглядел этот человек, которого она называла геологом. Она на минуту задумалась и сказала, что, к сожалению, не помнит. Затем, как-то встрепенувшись, сказала, что у него было какое-то противоречие во внешности. Потом, ещё немного помешкав, уточнила, что, насколько ей помниться, у него, несмотря на тёмно-русые волосы, была какая-то немного запущенная, рыжая борода, совсем как у геологов. И ещё она добавила, что помнит, что с ним приключилась беда, он ушёл в экспедицию и пропал. Приезжали следователи из областного центра и опрашивали всех, с кем он встречался, говорили также и с ней, но она не смогла рассказать им ничего, кроме того, что рассказала о нём мне. Признаться честно, когда она описала мне его внешность, волосы на моей голове, в который уже раз зашевелились, ибо я понял, что мистические события в моей жизни продолжаются. Я шёл по следу, как ищейка, и кто-то невидимый, настойчиво направлял меня к какой-то, возможно роковой для меня, цели, создавая при этом, сопутствующие мне ситуации. Поблагодарив, в который раз, за бесценную информацию душевную старушку, я попрощался с ней и окрылённый «полетел» в санаторий, где меня  уже ожидала, сидя в столовой за обеденным столом, Лаура. Я вкратце доложил ей о добытой у Клавдии Ивановны дополнительной информации и о своих предположениях относительно дальнейшего плана действий. Лаура, порадовавшись моему успеху, похвалилась успешным выполнением своей задачи. Ей удалось не только найти «Дело № 7015 об исчезновении гражданина П. С. Лаврентьева», но и даже, с разрешения руководства местного подразделения МВД, сделать копии особо интересующих её документов. Среди них была также и ксерокопия фотографии геодезиста Лаврентьева. В момент, когда Лаура, порывшись в папке с документами, нашла её и протянула мне, я уже был на сто процентов уверен, что на ней я увижу хорошо знакомое мне по пресловутому сновидению лицо. Убедившись в этом, я, тем не менее, несколько минут пристально вглядывался в знакомые черты, которые здесь на портрете выглядели, конечно же, несколько иначе. Чёрно-белая фотография, безусловно, не давала возможности рассмотреть лицо Петра Савельевича в цвете, но недостаток информации дополнялся свидетельством очевидицы – Клавдии Ивановны. Постепенно, всё каким-то самым невообразимым образом начинало складываться в единую картину. Как известно, нет ничего тайного, что когда-либо не становится явным. Пришло время, когда уже скрывать истинные мотивы моей деятельности было просто невозможно, да и не имело никакого смысла, и я, не без риска быть не понятым, решил, наконец, открыться Лауре. Пребывая в несколько затруднительном положении оттого, что придётся признаться в утаивании от неё главных причин, вынудивших меня заняться поиском, я всё же, после обеда, предложил Лауре посидеть в сквере на лавочке и там, предварительно извинившись за вынужденную неискренность, рассказал ей обо всём. Она, молча, внимательно выслушала меня и, признав причины, вынудившие меня быть не до конца откровенным с ней, достаточно вескими, приняла мои извинения и заверила, что давно заметила «напускаемый» мною «туман», но нисколько не сердилась на меня за это. Мало того, она как бы в благодарность за моё откровенное признание также созналась, что кроме сбора этнографического материала для своей диссертации, она весьма заинтересована сбором информации о методах и ритуалах народной магии и медицины, применяемых местным населением, как в целях оздоровления, так и в бытовой сфере. Учитывая повышенный интерес, пробуждающийся в массовом сознании к вопросам связанным с возрождением истинной духовности народа, которая в корне отличается от формальной и поверхностной псевдодуховности, навязываемой ему некоторыми весьма меркантильными политизированными структурами, она решила написать книгу о связи духовности народа с истинным знанием о человеке и мире духов. В основу книги она решила поместить, сказания, легенды, сказки, песни, поверия и суеверия сохранившиеся у далёких потомков наших весьма мудрых предков. Многие часы, проведенные в библиотеке, открыли ей истинное положение вещей в этой области знаний. Информация, предлагаемая разными авторами, обладавшими научными знаниями и претендовавшими на знание настоящей истории и культуры народа, зачастую была стандартно-банальной, а порой, к тому же и противоречивой. Исследователи, предлагая читателям свои мысли об обычаях, нравах, верованиях и других особенностях народной духовной культуры, как правило, старались придерживаться рекомендованных им правящей верхушкой штампов, старательно обходя стороной всё то, что не укладывалось в рамки установленные современными: наукой, религией и политикой. От этого их книги, как говориться, «были лишены вкуса», т. е. не содержали того, что можно было бы, применив в жизни, получить реальный, положительный эффект. Поняв, что у тех, кто за своё мирское признание заплатил миру своими духовными принципами и своей честью, не стоит искать истины, Лаура решила обратиться за знанием если не к первоисточнику, то, по крайней мере, к его наивному хранителю – населению, прекрасно понимая, что ей предстоит неимоверно сложная работа. Говоря о том, что «рукописи не горят» Михаил Булгаков, безусловно, имел в виду, в первую очередь нетленность виртуальной, энергоинформационной основы любой мысли и, тем более, идеи, содержащейся  в массовом сознании человечества. Но, само собой разумеется, что, чем больше куча мусора и грязи, тем сложнее и труднее процесс поиска скрытых в ней крупиц драгоценного знания.
   После некоторой паузы, в течение которой мы как бы погрузились в личные размышления, Лаура призналась что её, так же как и меня, очень заинтересовал рассказ Клавдии Ивановны о загадочном каньоне. Мы решили подумать до утра, и на завтра вынести на обсуждение нашего маленького коллектива, каждый свою версию плана будущих действий. То, что решить предстоящую задачу в одиночку нам будет не под силу, было очевидным, и поэтому мы с Лаурой, не сговариваясь, стали «сообщниками». Помня предсказание Майи, о воздушной женщине с двумя ликами и о кармической связи соединяющих меня с некой сообщницей, а также о парящей стеле с двойным изваянием из моего сновидения, я уже практически не сомневался, что эта женщина – Лаура, но на всякий случай, расставаясь до завтра, как бы мимолётно, всё же поинтересовался датой её рождения. Даже експресс-поверхностный астрологический и нумерологический анализ этой даты лишь подтвердил мою уверенность. Лаура родилась в Близнецах, наделяющих личность врождённым чувством двойственности сознания, способностью легко запоминать огромное количество самой разнообразной информации, но и вместе с тем, ослабленной способностью анализировать её. Стихией этого знака, как известно, является Воздух, несущий качества вездесущности, лёгкости и быстроты но, и к тому же, непостоянства и даже, возможно, ветрености. Ферральным числом личности Лауры была семёрка, которая задавала тон направлению её жизненных приоритетов. Харизмой личностей, наделённых этим числом, является сильная мистичность, которая, в свою очередь, порождает тягу к магической науке. На начальных уровнях развития, личности управляемые семёркой, под воздействием вибрации этого числа легко пристращаются к колдовству, гаданиям, контактам с существами из иных измерений, в том числе и с теми, кто пребывает в мирах посмертной реабилитации, или даже с теми, кто населяет планетарные филиалы космической семьи тьмы. Личности же рождающиеся в заключительной фазе этого знака, отличаются детской устремлённостью к чистым источникам знаний и обретением, на основе  развитого интуитивного чувства, правильной ориентации в мире информационных потоков. Правда до обретения истинной веры, на основании фундаментального знания и нерушимой связи с Душой, «близнецам» ещё очень и очень далеко. До момента вхождения в знак Скорпиона, где личность обретает статус ученика, им придётся прожить множество жизней в зодиакальных зонах Рака, Льва, Девы и Весов. Впереди у них много взлётов и падений, счастливых открытий и печальных разочарований. Но, выход на путь сознательной эволюции, может значительно облегчить и сократить этот процесс и, к тому же, существенно ограничить малоприятные переживания  кармических уроков, неотвратимо следующих как возмездие, в случае сделанных ошибочных выборов. Лёжа в постели и глядя через окно на полную луну, висящую над тёмными клубами крон деревьев растущих в сквере, я долго не мог уснуть, порхая от одной мысли к другой. Я не помню, как долго я провёл в таком состоянии, пока не забылся в глубоком, без сновидений сне, но, утром, едва открыв глаза, я, как ни странно, почувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся. Было воскресенье, и, понимая, что это не лучший день для какой-либо деятельности, после короткого завтрака мы с Лаурой решили осмотреть местные достопримечательности: древние развалины, в том числе остатки городской крепостной стены с въездными воротами, монастырь и новопостроенный католический храм. После осмотра жалких остатков древних строений, мы оказались у ворот православного храма расположенного недалеко от Свято-Троицкого монастыря, на высоком, с пологими склонами холме. Был праздник Троицы и, как в самой  церкви, так и возле неё, было многолюдно. Невдалеке, на большой площадке перед церковью, стояло много автомобилей прибывших из окрестных сёл. Хоть я и не был ортодоксальным верующим, но любил посещать христианские храмы, правда, при этом отдавал предпочтение тем дням, когда там не было слишком суетно. Мне всегда нравилось ощущать какую-то таинственную атмосферу, царящую в некоторых из них. Позже, когда я всерьёз занялся духовными исследованиями и медитативной практикой, мой интерес к храмам несколько изменился, я стал обращать внимание не столько на их архитектуру, колорит и убранство, как на излучаемую ими энергию. Со временем, я даже научился определять, к какому  диапазону частот относилась эта, не фиксируемая никакими физическими приборами, вибрация, классифицируя её в соответствии с фундаментальным «Учением семи лучей». Ещё на подходе к монастырю и церкви я ощутил знакомое щекотание где-то не то в носу не то во лбу, похожее на фиксацию очень тонкого запаха пыльцы какого-то растения смешанного с запахом книжной пыли. Такое ощущение вне зависимости от поры года, и моего пребывания, снаружи или внутри храма у меня ассоциировалось с Третьим Лучом Активного Познания. Наверное, в праздник Святой Троицы это ощущение было многократно усилено соответствующими церковными службами и настроениями прихожан. Я уже привык к тому, что был совершенно одинок в своих ощущениях и даже к тому, что не мог поделиться ими с кем-либо в надежде быть понятым, да и честно говоря, не видел в этом никакого смысла. Поэтому для меня было полной неожиданностью, когда вдруг Лаура слегка приподняв голову начала принюхиваться, а затем произнесла: «Какой странный, необычный запах». «Библиотечно-ванильно-садовый» – уточняющее прокомментировал я, не поворачивая голову в её сторону. «Да, как странно, откуда здесь может взяться библиотечный запах?» – задумчиво, как бы про себя, спросила Лаура, тут же, с каким-то удивлением посмотрев на меня. Её чувствительность немало удивила меня, и я, не удержавшись, поведал ей все, что скопилось у меня в душе в связи с этим, за многие годы духовного одиночества. Она слушала меня с нескрываемым интересом, не перебивая и не уточняя, что говорило о том, что она легко понимает всё то, о чём я ей рассказываю. А ведь это был далеко не простой, и уж конечно совершенно необычный материал. Узнав, что она родилась в Близнецах, я уже абсолютно не удивлялся тому, как легко она воспринимает совершенно новые для неё идеи. Мы немного постояли, полюбовавшись чудесным видом на окрестности местечка, открывавшимся с высоты холма. Затем, обратив внимание на то, что в храме стало намного свободнее, решили войти вовнутрь. Лаура достала из сумочки платочек тёмно-синего цвета, с ненавязчивым растительным орнаментом по краю и, набросив на голову, обернула его вокруг своей шеи, завязав сзади. Я, достав из портмоне горстку мелких монеток, протянул руку Лауре, она, поблагодарив, взяла несколько, и мы направились к входу в церковную ограду. У ворот, как обычно во время больших религиозных праздников, было много нищих, некоторые из них были калеками. Я направился к тем, что сидели слева, а Лаура к тем, что были справа. Принимая милостыню, нищие как обычно бормотали слова благодарности и заучено провозглашали благие пожелания. Бросая оставшиеся монетки в протянутую руку сидевшему последним, весьма пожилому слепому мужчине, с бельмами на обоих глазах, я решил, что того, что я ему дал  недостаточно и, достав бумажник, вытащил из него небольшого достоинства бумажную купюру. Он, как будто почувствовав, что я предлагаю ему добавку, опять поднял протянутую руку, и крепко зажав в руке протянутую купюру, как-то странно закашлявшись до слёз, вместо традиционной благодарности громко и членораздельно прохрипел: «Что ищешь, найдёшь, там где свой след оставил Дый». До моего сознания не сразу дошло, что он сказал. Честно говоря  у меня всегда было большое сомнение в психической адекватности людей сидящих, что говориться на паперти, хотя при этом я никогда не испытывал к ним никакого презрения. Думаю, что не только я, но и абсолютное большинство традиционных прихожан снисходительно и с немалой долей сомнения относятся как к высказываемой ими благодарности, так и к их благим пожеланиям, понимая, что большинство из них лукавят в угоду подающим. На мгновенье я оторопел. Моё удивление усилилось, когда я обратил внимание на испуганный взгляд, сидящей рядом с дедом нищенки, услышавшей его слова и растерянно смотревшей, то на меня, то на слепого, то вокруг, как бы недоуменно вопрошая: «Вы слышали?». Посмотрев в слепые глаза нищего, я попросил его: «Повторите, пожалуйста, я плохо расслышал». Но нищий сидел с отсутствующим выражением лица, как будто не слышал моей просьбы. Некоторое время я стоял в полной растерянности, не зная, что мне делать дальше. Ситуацию «разрулила» его соседка. Заверив меня, что он глухонемой, она, испуганно моргая, слово в слово повторила его фразу. Не найдя ничего разумнее я спросил её, а кто такой Дый? На что она лишь недоумённо пожала плечами. Я поблагодарил её, сунув и ей мелкую купюру. Она же взяв её, забыла всякие слова благодарности и только проводила меня испуганным взглядом. Перекрестившись у входа в храм, мы вошли вовнутрь, но пройти туда, откуда бы мы могли хорошо видеть службу, нам так и не удалось, слишком много народа было в церкви. Постояв около получаса, мы, не дожидаясь окончания службы, покинули храм. По дороге на «базу» мы зашли в католический храм и сев на последнюю скамью немного помолчали. После непродолжительной паузы Лаура поинтересовалась, о чём я разговаривал с нищими. По всему было видно, что этот вопрос давно не давал ей покоя, но она не задавала его, боясь показаться не в меру любопытной, и к тому же, надеясь, что я сам вскоре заговорю. Честно сказать, я недоумённо размышлял над произошедшим, не зная, что бы могли значить слова нищего, и потому не спешил с ответом. Несмотря на предшествующее моё откровение, с пониманием встреченное Лаурой, я всё ещё боялся, чтобы она не подумала, что у меня имеются проблемы с психикой. Иначе как можно было объяснить тот факт, что мне «сливает» ориентационную информацию нищий, сидящий на паперти, да ещё абсолютно слепой, и к тому же глухонемой, а затем, эту же информацию дублирует, присутствовавшая при этом, его «подружка»! Извинившись, я попросил Лауру ущипнуть меня, мотивируя это тем, что у меня произошла потеря чувства реальности, следствием чего, было ощущение того, что, всё происходящее со мной, происходит как будто бы во сне или даже вообще не со мной. По всей видимости, выражение моего лица неоднозначно подтверждало мои предположения о том, что со мной не всё в порядке. Во всяком случае, это было заметно по взгляду Лауры. Желая хоть как-то помочь мне, она немедля выполнила мою просьбу и нужно сказать сделала это с немалым рвением, свидетельством чего стала, как сильная боль от её щипка, вернувшая меня к действительности, так и обнаруженный несколько позднее приличный кровоподтёк на предплечье. Когда я рассказал о том, что мне «напророчил нищий-связной», пришёл мой черёд щипать Лауру, правда, я, в отличие от неё, сделал это как можно более деликатно. После очень долгой паузы, Лаура, наконец, заговорила. В нескольких словах она объяснила мне, что Дый это имя одного из важнейших и значительных божеств составляющих пантеон славянских богов, точнее второго по значению аспекта божественной троицы, а знак Дыя – крест в круге, имеет множество разнообразных символических значений в разных философских системах и традициях. Затем Лаура немного помолчав, заметила, что, к сожалению, она мало что помнит о приписываемых этому символу значениях. Не успел я огорчиться, как Лаура обрадовала меня, заверив, что в памяти её компьютера есть некоторая информация по этому поводу. Вернувшись к обеду в санаторий, мы отдали священный долг нашим желудкам и, затем, в номере, с нетерпением зависли над ноутбуком Лауры. Вот что мне удалось узнать из её компьютерного справочника. Во главе пантеона богов древних ариев стоял Праотец, имя которому было Сар (отсюда «царь»). Грозным же Богом-Творцом трёх миров человеческой эволюции был Тот, Кто звуком создавал формы, и у Которого было много имён, в зависимости от национальных и философских традиций соответствующей расовой группы. Славяне называли его Перуном. Перуну приписывалось свойство творить звуком (словом), и потому всё, что связывалось со звуковой вибрацией, т. е. с энергетическими колебаниями, находившимися в пределах восприятия человеческим слухом, считалось связанным с ним. К примеру, даже звуки, издаваемые человеческим организмом, без участия его сознания, причислялись к проявлениям в человеке силы Перуна и иногда несли его имя в своих названиях. Так, резкий выброс газов, скопившихся в кишечнике, сопровождаемый, как известно, кроме неприятного запаха горючего газа сероводорода, еще и громким, неприличным  звуком, считался выходом духа Перуна (Пер-д, где «д» означало дух), а человека, у которого это происходило чаще, чем у других, в просторечье называли, как известно, пердун. Как правило, атомы тела человека, достигшего высокого уровня духовного развития, начинали излучать энергию высокой частоты, в связи с чем, все микроорганизмы, жившие в его кишечнике и помогавшие перевариванию пищи, погибали, пища переваривалась не полностью, и гниение её остатков вызывало образование газов. Вследствие этого, такой человек был обязан своевременно менять свой рацион и уменьшать количество потребляемой пищи, чтобы со временем, перейдя на энергетическое питание, стать «солнцеедом». Аналогично, вышесказанному, слово «перо» произошло из-за сходства известного фрагмента птичьего крыла с кометой или молнией, которая причислялась к визуальному восприятию проявления Перуна (Пер-о, где «о» означало огонь). Световой эффект грозового электрического разряда всегда сопровождался, как известно, звуковым эффектом – громом. Отсюда и ещё одно, уже менее известное, имя Бога-Творца Перуна – Громовик или Громовник. Предлагаю припомнить имя «Громовержец», присущее главе пантеона богов Древней Греции – Зевсу. Этимология же самого слова Гром – очевидна, Гр. – гора, горний, высший, Гор, и т. д., и ОМ (АУМ) – звук, производимый Богом в процессе его творчества. Символом Перуна был трезубец, обращённый зубьями вверх.
   Антиподом Перуна, в славянской традиции, был Чернобог, в неменьшей степени почитавшийся древними, но причислявшийся к владыке иерархии чёрных учителей, искушавший слабых духом людей. Его символом был также трезубец, но только обращённый зубцами вниз. Когда молния била в землю говорили что Перун сердиться на живущих, на Земле, а когда разряд происходил между облаками, считалось что он сражается с Чёрнобогом. Если же удар молнии разрушал церковь, поджигал дерево или убивал доброго человека, это деяние приписывалось Чёрнобогу.
   В мирах человеческой эволюции: плотном (физическом), мире желаний и эмоций (астральном) и в мире мысли (ментальном), Перун проявлялся посредством энергий соответствующей плотности, справедливо обожествлявшихся и совсем несправедливо олицетворявшихся нашими далёкими предками. Его проявления в этих мирах имели свои характерные имена, так Богом физического плана, первого мира плотных форм был Ра, или Одноглав (отсюда – Один). Богом астрального плана, мира желаний и эмоций – Дый (Дий), или Двуглав (отсюда приставка ди-, двойной, двойственный). Ментальный же план управлялся двумя Богами. Богом низкочастотного диапазона ментального плана (рассудочного) или мира практической мысли был Дажбог, или Триглав, самый могущественный из всей троицы. Богом же высокочастотного уровня ментального плана, или мира абстрактного ума, мира идей, был Сварог. Наименее развитым арийским племенам, жившим в северо-западных районах Европы, безусловно был ближе и понятнее бог физического плана Один, символом которого был равносторонний крест. Тем же, кто, уже продвинувшись в своём развитии, имел более совершенное астральное тело, был хорошо знаком Дый, символом которого был так называемый кельтский крест или крест, заключённый в круг. Ну а тем немногим, кто сумел развить свой рассудочный ум (житейскую хитрость), дававшую огромное преимущество перед своими не столь развитыми одноплеменниками, был уже хорошо знаком и понятен Дажбог, или Трибог, символом которого был восьмиугольный крест (звезда), заключённый в окружность. В магических практиках, где использовали мыслительную энергию Дажбога, применялся его магический символ, определённым образом переплетённые два квадрата. Единичным же личностям, обретшим способность мыслить абстрактно и научившимся проявлять себя творчески, был близок и понятен Сварог (Сварг), – Бог высшего ума – разума. Его символом был круг с тремя большими чёрными точками внутри, а магическим знаком – шестиугольная звезда, составленная из двух пересекающихся равносторонних треугольников.
   Таким образом, Перун был богом мира развития человеческих личностей, т. е. высшим божеством всех трёх низших (личностных) планов. Тех, кому удавалось достичь четвёртого плана, заветного плана всей арийской расы (будхического), в те времена было так мало, что их невозможно даже приравнять к единичным случаям, настолько они были редки и выходили за рамки общепринятой нормы. Тем не менее, нельзя не назвать бога этого плана – Пана, которого мог понять и оценить лишь тот, кто, в полной мере развив все свои три личностных тела, сумел развить свою интуицию и объединил их в единое целое. Лишь интуитивное мышленье, подкреплённое здравым рассудком, позволяло человеку ощутить и закрепить в своём сознании, истинную энергию любви и мудрости, открывающую ему путь к высшей эволюции. Символом Пана была пресловутая эволюционная пентаграмма или «правильная», ориентированная вершиной вверх, пятиугольная звезда. Достигшие этого уровня уже не могли жить в обществе обычных людей и, либо становились отшельниками, если этого требовал от них долг служения человечеству на плотном плане, либо навсегда покидали миры личностной эволюции. Учитывая то, что мы живём в мирах двойственности и сами по своей сути двойственны, у владык (богов) также имеются их полярные противоположности, которые выстроили свою иерархию и имеют своих поклонников в человеческом царстве, а также свои места силы и построенные на них капища. Энергетика этих мест характерна негативно-аномальным воздействием на всё живое питающееся положительной пранической энергией. Она подавляюще действует также и на людей избравших правый путь развития. Учение этой иерархии было изложено в книгах, называемых чёрными, отсюда, так называемое чёрнокнижие. Всего чёрных книг было девять, и каждая из них соответствовала определённому уровню затемнённости сознания учеников-посвящённых тёмных иерархов. Возглавлял эту иерархию, как уже выше сообщалось, Чернобог.
   Не скрою, информация из ноутбука Лауры настолько поразила меня, что я некоторое время пребывал, в  уже ставшем привычным для меня, состоянии лёгкого шока. То, что было известно древним предкам славян, полностью совпадало с Универсальным учением семи лучей «Тибетского учителя», основы которого мне, к тому времени, уже удалось уже постичь. С удивлением, посмотрев на Лауру, я поинтересовался, из каких источников она почерпнула свою невероятно правдивую информацию. Ведь мне было прекрасно известно, что среди известных в науке авторов, занимавшихся исследованиями систем верований древних славян и их предков, мне не встречался ни один, кто бы мог похвастаться сколько-нибудь глубоким пониманием её сути. Лаура, несколько смутившись, сказала, что она тоже не встречала настоящих знатоков в этой области знаний, а изложенная ею, идея возникла у неё благодаря регулярным медитациям и является, частично, основой её кандидатской диссертации, а частично составной частью будущей книги. «Воистину устами младенцев глаголет истина» – чуть было не проговорился я. Менее всего на свете я желал обидеть даже неосторожно сказанным словом эту чудесную девушку. Трудно было не заметить по моей реакции на вновь полученную информацию, что рейтинг Лауры в моих глазах существенно повысился. Признаться честно, я до последнего момента предполагал, что эта, где-то не совсем современная, и не по возрасту рассудительная девушка, стремиться заложить основы своего будущего профессионального благополучия, защитив стандартную кандидатскую диссертацию, использовав для этого какую-либо, далеко не оригинальную, тему, и к тому же, поддавшись давлению своего руководство. Глубина её мышленья, логизм и знание религии древних ариев немало удивили меня и заставили по иному посмотреть на мою случайную партнёршу.
   Мы ещё долго обсуждали постепенно «сгущающуюся» вокруг нас ситуацию, но так и не пришли ни к какому общему мнению. Последняя капля – пророческие слова слепого глухонемого: «Что ищешь, найдёшь там где свой след оставил Дый», можно было трактовать по-разному, но скорее всего, это каким-то загадочным образом было связано с местом, где было капище бога Дыя, возможно совпадающее с местом, на которое указывал мне в моём сне Лаврентьев. Следом же Дыя, могло быть что угодно.
    – По всей видимости, место, где могли располагаться следы оставленные поклонниками Дыя, либо было скрыто специально, либо было тщательно кем-то замаскировано изначально, иначе его бы уже давно нашли» – высказала свою мысль Лаура.
    – Если бы существовали те, кого это могло бы хоть сколько-нибудь интересовать, – дополнил её мысль я.
    – А таковых в Советской атеистической и материализованной науке не было, и быть не могло, – продолжила размышление, в полуигровой форме, Лаура.
    – Совершенно верно! – поставил жирную точку в цепи наших размышлений я.
   Решив, что пока информации для начала поисков вполне достаточно, мы перешли к обсуждению плана поисковых работ. Принимая во внимание малочисленность нашей поисковой группы, мы пришли к обоюдному мнению, что не рационально было бы проводить поисковые работы вдвоём. Кроме того, я не мог не учитывать того, что Лаура была обязана в установленные ей руководством университета сроки завершить сбор научного материала и вернуться к исполнению своих преподавательских обязанностей. Поэтому я предложил ей пока заняться выполнением своего командировочного задания, для чего ей было необходимо посетить несколько окрестных сёл, достаточно захолустных и поэтому труднодостижимых. Там, собирая этнографический материал Лаура могла попытаться побольше разузнать о вещах связанных с древними культами аборигенов. Я же, в это время, отправлюсь в одиночку, по указанным Клавдией Ивановной «местах боевой славы» и как следует исследую их. Если же нам удастся узнать что-либо конкретное, мы поделимся друг с другом добытой информацией и объединим свои усилия синтезируя её. Лаура, взвесив все за и против, приняла моё предложение, и мы с ней, попрощавшись на ночь, расстались. На всякий случай мы обменялись номерами своих телефонов и адресами, а также схемками маршрутов, по которым нам предстояло совершить свой рейд. Уже сидя у себя в номере я составил подробный перечень необходимых мне в походе вещей, решив обойтись только лишь самым необходимым, написал и запечатал в конверт записку, на всякий случай, с тем, чтобы оставить её у менеджера санатория и, расслабленно вытянувшись на кровати, мгновенно уснул сном праведника. Утром мы еще встретились с Лаурой за завтраком, а потом, пожелав друг другу удачи, разошлись каждый в своём направлении. Я зашёл к менеджеру, с тем, чтобы предупредить его о нашем отсутствии в течение не более трёх дней и оставить у него свою записку. Узнав, что я любитель пеших туристических походов он посетовал на то, что не может составить мне компанию, и к великой моей радости предложил небольшую копию карты местности, которая у него была в офисе, а также некоторые свои личные вещи из туристического набора. Оказывается, он со школьной скамьи увлекался пешим туризмом, и кое-что из необходимого снаряжения у него было. Выслушав от него несколько советов, имевших отношение к особенностям местной флоры и фауны, опасностям, скрывающимся в местных пещерах, а также связанных с быстрым течением Збруча, я предложил ему, не теряя времени, съездить за вещами к нему домой на моем авто. Спустя полтора часа, я, переодетый в старые джинсы, майку с банальной надписью «Адидас» и лёгкие летние кроссовки с тотальной перфорацией, с рюкзаком и спальником за плечами, бодро вышагивал по мосту через Збруч. Перейдя его, я сразу же свернул налево, и двинулся по берегу реки вниз по течению, туда, где меня ждала неизвестность. Учитывая всю мистичность и загадочность предыстории я нисколечко не сомневался в том, что впереди меня ожидает не менее чудесное, чем то, что уже произошло со мной до этого.


               

                РЕАЛИЯ 4.

                Завещание.   

   День выдался ясный и солнечный, с одной стороны это радовало, а с другой не очень, потому что было жарковато. Спустя час, я, немного вспотевший от быстрой ходьбы, вышел к опушке  молодого леса, тянувшегося в южном направлении вдоль берега реки. Конца его мне не было видно, по карте же его протяжённость была не менее двадцати километров. Почему я выбрал именно этот маршрут, я до сих пор не знаю. Никаких интуитивных ощущений или «внутренних голосов». Просто решил посетить в первую очередь то место, которое на карте Клавдии Ивановны было обведено кружком чёрного цвета и, скорее всего, было обследовано менее всего. В лесу идти было намного прохладнее и приятнее. Помня рекомендации компанейски настроенного менеджера, остерегаясь клещей, я надел лёгкую плащевую куртку и кепку с длинным козырьком. Чтобы не нарушать традицию, и опять же в целях безопасности, на случай встречи с гадюками, я вырезал в орешнике увесистую прямую палку около двух метров длинной, с «рогулькой» на конце. Заострив оба конца «вил», я, в приподнятом настроении, продолжил свой путь. Лес переполняло многоголосье птиц и приятно пахло грибами и древесной прелью. Несмотря на то, что время грибов ещё не наступило, их запах становился всё явственней. И нужно признаться, что мой нос не обманул меня и на этот раз. Не пройдя и ста шагов, я нашёл серую, нисколечко не червивую сыроежку. Аккуратно срезанная она отправилась в подвешенный на поясе полиэтиленовый пакет. Для ягод было ещё рановато, да и те несколько десятков грибов, что мне удалось найти по дороге к «Чёртовому яру», как его называли местные жители, говорили, что и для грибов время всё же ещё не совсем подошло. По мере удаления от опушки, лес становился гуще, в основном из-за проросшего подлеска. Я не был в лесу уже с десяток лет, и потому первые два часа пребывание в нём доставили мне немалое удовольствие. Затем, эйфория от общения с природой несколько уменьшилась, и я, привыкнув к лесным краскам, звукам и запахам перестал их отмечать. Как только мои эмоции  улеглись, ко мне вновь вернулись мысли связанные с целью моего похода. В размышлении время прошло быстро и неожиданно для самого себя я вышел на опушку леса, к довольно высокому, метров двадцать, скалистому обрыву, представлявшему собой левый берег не очень широкого, около  пятидесяти метров в поперечнике, каньона. Посреди него протекала поросшая камышом и разнообразной болотной растительностью, маленькая речушка. От неё доносился весьма ощутимый запах сероводорода. Осмотревшись вокруг, и сверившись с картой, я сделал вывод, что лежащий передо мной каньон и есть тот самый «Чёртов яр», посетить который я должен был в первую очередь.  Интересующих меня мест было всего четыре, но те, остальные три, были хорошо изучены местными краеведами и представляли для меня меньший интерес. Осмотрев это место первым, в случае неудачи, я намеривался исследовать поочерёдно и все остальные. Продолжая осмотр местности, я отметил, что недалеко, метрах в трёхстах  от пересечения каньона Збруча с каньоном «Чёртов яр», немного правее меня, возвышалась гора с небольшой, почти острой, скалистой вершиной, рассеченной трещиной. Несколько в стороне, сзади, по левую сторону от меня, ближе к Збручу, виднелась поросшая лесом скругленная вершина второй, а из-за неё было видно вершину третьей горы. Вытащив карту, я по ней определил, что та гора, которая находилась правее меня, называлась Звенигора, вторая – Говда, а третья, самая высокая, на другом берегу реки, носила название Богит 
   – Какие странные название для обычных, на первый взгляд ничем не примечательных возвышенностей, – подумал я.
   Переведя взгляд на другую сторону каньона, я увидел вдали, километрах в трёх, ещё одну довольно высокую возвышенность, которая, если верить карте, называлась Чёрной горой. Её скалистая вершина действительно была весьма тёмного серого оттенка. Место было чудесное и если бы не сильный запах сероводорода, можно сказать даже райское для туристов. Впрочем, помня о том, что в моём распоряжении не так уж много времени на поисковые работы, я решил не тратить его на осмотр местных достопримечательностей и стал искать место наиболее удобного и безопасного спуска. Пройдя несколько десятков метров вправо, вдоль обрыва, я нашёл наиболее низкое место, где, к тому же было много карнизов и уступов, позволявших не только спуститься вниз, но и без особого труда подняться наверх. Привязав к растущему недалеко от обрыва дереву стальное кольцо-карабин, я просунул сквозь него конец тонкого каната, сто метров которого я позаимствовал также у менеджера и завязал его вокруг своего торса. Другой конец я привязал за лямки рюкзака и осторожно спустил его к подножию скалы. Затем, очень осторожно, держа обе ветви каната в руках, стал спускаться вниз, потравливая ту ветвь каната, что была связана с рюкзаком. Спуск завершился на удивление легко и благополучно, несмотря на то, что это был мой первый в жизни альпинистский опыт. Достигнув подножия скалы, я отметил, что сверху она кажется не такой крутой как снизу. Отвязав рюкзак, а заодно и себя, я закрепил оба конца каната, привязав их за крупный камень лежавший у самой скалы и, перекрестясь, как и положено, двинулся к ручью. Ещё будучи наверху, при беглом осмотре «места поиска», я обратил внимание, на то, что недалеко от меня, метрах в пятидесяти выше по течению, русло речушки, также сильно поросшее растительностью, раздваивалось огибая огромный камень и становилось раза в два шире, чем в других местах. В связи с этим мне как-то сразу вспомнилось грушевидное расширение линии, обозначавшей приток Збруча, изображённой на придорожном знаке из моего сновидения. Моё сердце учащённо забилось, ощутив какую-то связь между этими, на первый взгляд ничем невзаимосвязанными фактами. Желая немедленно убедиться в объективности своих интуитивных предчувствий, я сразу же направился к заинтересовавшему меня участку реки. Пройдя по высокой, выше колен, траве и вспугнув по пути какую-то крупную птицу, неожиданно взлетевшую из травы с громким хлопаньем крыльев и быстро улетевшую куда-то вверх по каньону, я вышел к руслу ручья. Вернее к густой стене камыша на его краю. Перемещаясь вдоль неё к месту расширения русла, я напряжённо всматривался в густые дебри травяного леса, стремясь заметить очередную «птичку» до того, как она вновь напугает меня, резко взлетев из травы. Мои опасения оказались напрасными. На всём остальном пути со мной больше не произошло ничего неожиданного. Моё внимание привлекали лишь прыгающие во все стороны лягушки и большой, тёмно-серый, почти чёрного цвета уж, которого я, из любопытства, даже осмелился поддеть своей «рогатиной». Упавший на землю с моего посоха, он, мгновенно исчез в камышах, давая знать о своём продвижении едва слышным шорохом сухих стеблей. Приблизившись к заинтересовавшему меня месту, я на мгновение остановился, всматриваясь сквозь густые ряды камыша и затем, решив сделать, что называется, «разведку боем», не спеша, двинулся вперёд, подминая стебли камыша подошвами своих кроссовок. Камыш был толстым, и мне удавалось подмять его не сразу, тем не менее, подмятые мною стебли, мало того, что освобождали мне дорогу, ещё и мостили её, не позволяя моим ногам проваливаться в густую илистую  жижу. Дойдя до места, где камыш, поредев, исчезал, я увидел неглубокое, шириной не более двух метров, русло ручья, представляющее его левый рукав, огибающий с левой стороны большой, поросший мхом, серый валун. Не знаю, что он представлял собою в реальности, но только видимая его часть сильно смахивала на верхушку «айсберга». Обогнув камень, левый рукав встречался со своим правым братом и став намного многоводнее они устремлялись дальше, на встречу со Збручём. Несмотря на зловонный запах сероводорода шедший от воды, я продолжая поиски, разулся и, перекинув связанные шнурками кроссовки через плечо, и завернув выше колен джинсы, вступил в воды Рубикона, так я назвал эту не то маленькую речку не то большой ручей, проводя довольно смелую аналогию с рекой в Италии и Юлием Цезарем, решившимся пересечь её, сознавая, что он, тем самым, объявляет о начале гражданской войны. На удивление, дно ручья, казавшееся сильно заиленным оказалось скорее даже очень плотным. Под небольшим слоем рыжеватого вонючего ила было каменистое основание. «Слава Богу!» – облегчённо вздохнул я. На подсознательном уровне с глубоким илом у меня связывались какие-то крайне неприятные ассоциации. Добравшись до камня, я попытался осмотреть его, насколько позволяла густая поросль на его поверхности. Вершина камня была примерно на уровне моей груди. Длина его была около трёх метров, а ширина не более двух. Верхняя поверхность камня,  поросшая густым мхом, была неровной с большой впадиной в центре. В ней зеркально отражала голубое небо небольшая лужица, скорее всего, дождевой, воды, в которую, испугавшись меня, запрыгали крошечные зелёные лягушата. Боковая поверхность камня с ближней мне северной стороны, была покрыта особо густым слоем мха и лишайника, настолько плотного, что он полностью скрывал камень. Я, растопырив пальцы правой руки схватил в пригоршню моховую шубу камня и потянув её на себя, оторвал большой клок. Спустя некоторое время мне удалось очистить довольно большую поверхность камня от его зелёного наряда. Поверхность камня  освобождённая от мха был грязной и мокрой и различить что-либо на ней не представлялось мне сколько-нибудь возможным. Но в одном месте я обратил внимание на какой-то не совсем естественно-ровный участок его поверхности. Сорвав большой пучок травы, я, намочил его в воде, и стал тщательно смывать грязь. Когда поверхность камня стала чистой, моему взору открылось изображение круга с крестом в средине.
    – Знак Дыя» – только и сумел шёпотом прохрипеть я, ввиду того, что голос у меня от волнения практически почти исчез.
   Без сомнения, обнаруженный мною рисунок был символом бога астрального плана  Дыя, выбитый на камне чьей-то сильной и умелой рукой. Такой вывод я сделал после того, когда обследовав изображение не нашёл ни малейших претензий к правильности геометрической формы круга и креста.
   Осмотрев впадину на верхней поверхности камня, я отметил, что она, несмотря на неровные сколотые края, была довольно правильной квадратной формы. Поковыряв дно впадины ножом, я убедился, что оно рыхлое и состоит из илистых отложений. Нож легко погружался в них на всю свою длину. Продолжая исследование впадины, я вскоре убедился, что её глубина больше полуметра. Во всяком случае погрузив в неё свою руку по локоть и так и не добравшись до каменистого дна, я сделал вывод, что квадратное отверстие достаточно глубокое и однозначно имеет искусственное происхождение. Не нужно было обладать степенью доктора археологии, чтобы догадаться, что именно здесь и было то место, где некогда стояла каменная стела с изображением Дыя.
    – А вот и его след, – продолжал вслух комментировать я. – Значит где-то здесь, неподалёку, было и  жильё последнего жреца.
   Вернувшись на берег, я обулся и, повесив  свой рюкзак на сухой сучок  высокой, старой берёзы, продолжил обследовать местность.
    – Если где-нибудь в этом каньоне когда-либо и было какое-либо стационарное жильё, то, скорее всего оно было где-нибудь в районе его скалистых стен, – размышлял я.
   Отсюда, снизу, было хорошо видно Звенигору, её поросшие лесом склоны и скалистую вершину, расщеплённую пополам гигантской расщелиной. Продолжая анализировать, я предположил, что возможно именно эта расщелина и издавала когда-то, а может быть издаёт и по сей, день, прерывистый глухой звук, отдалённо напоминающий дальний звон колокола, отчего и происходит её название. Правда, скорее всего, этот эффект мог возникать лишь при определённых погодных условиях и направлении ветра, дувшего, к тому же, с определённой силой и постоянством. Хотя не исключён вариант, что на этой горе в рамках какого-либо религиозного или магического культа, при определённых обстоятельствах или в определённые дни, били в большой ритуальный барабан, возможно даже выдавая его, при этом, за «голос богов». Удовлетворившись предварительным знакомством с двумя, особо характерными, представителями местного рельефа местности, являвшимися, по моему предположению, материализованными символами двух аспектов божественной троицы, я продолжил осмотр каньона. Исследовать его на большом протяжении было бессмысленно.
    – Если жрец следил за сохранностью идола и проводил возле него богослужения, то, скорее всего его жильё не должно было располагаться дальше двух-трёх сотен метров от него, – старался я рассуждать логически.
   Пройдя вверх по каньону более полукилометра, я не обнаружил абсолютно ничего, что бы могло напоминать жильё или же, хотя бы его остатки. Мало того, слоистые, словно бока торта «наполеон», стены-берега каньона, ни в одном месте не имели никаких, сколько-нибудь глубоких, ниш или пещер, где можно было бы не то что жить, но хотя бы временно спрятаться от непогоды.
   – А так всё хорошо начиналось, – невесело промелькнуло в моей нагретой солнышком голове.    
   Единственное, что меня утешило, был обнаруженный мною небольшой, шириной не более полуметра ручей,  вытекавший из под большой каменистой осыпи, образовавшейся вследствие обвала части скалистого отрога, располагавшегося метрах в ста от места моего спуска в каньон. Ледяная, кристально-прозрачная вода в ручье, на счастье, не имела характерного для местных вод запаха, а была чудесного сладковатого вкуса. Дно ручья устилал светло жёлтый крупнозернистый песок, приятно диссонировавший с ржавого оттенка чёрными донными образованиями на дне Рубикона. Я набрал воды из ручья в алюминиевую солдатскую фляжку и вернулся к березе, где оставил свой рюкзак. Вытащив из рюкзака бутерброд с сыром и огурец, я пообедал и, попив воды, растянулся на траве, в тени не очень тенистой кроны старого дерева. Небольшие, замысловатой формы, тучки, некоторое время привлекали моё внимание, но разморенный предвечерним зноем, я незаметно для себя задремал. Спал я не более получаса. Неожиданно меня разбудил какой-то голос, раздавшийся у меня прямо у левого уха. Я, не разобрав  произнесённого слова и не определив его источника, мгновенно поднялся, недоумённо оглядываясь по сторонам. Вокруг было пусто, и только аист, на той стороне Рубикона, важно расхаживал, время от времени, дробно пощёлкивая своим необычайно красным клювом.
   – Наверное, перегрелся, – высказал я, про себя, успокоительную версию, при этом, конечно  же, сам себе не поверив, и посмотрел на небо.
   Солнце клонилось к закату, и было самое время подумать о ночлеге. Я не был экстрималом, и поэтому не буду врать, что ночлег под открытым небом в одиночку, да ещё в месте, которое местное население обходило стороной, был мечтой всей моей жизни. Но я сам сделал свой выбор «вступив в воды Рубикона», и поэтому самое разумное, в моём положении, было, как можно быстрее, пока ещё было светло, обустроить себе какое-либо пристанище. Наиболее подходящим местом для оборудования бивуака, на мой взгляд, как ни странно, было то самое место, где я спустился со скалы, и где оставил привязанным к одному из крупных её обломков свой альпинистский канат. Это было единственное место, где у основания скалы образовалась небольшая ниша, прикрытая сверху нависающим каменным козырьком. Выбрав участок между огромным камнем привалившемся к скале и густым кустом шиповника, прижавшимся к каменной стене – лучшей защитой от любого непрошенного гостя, я, не медля приступил к работе. Быстро расчистив сапёрной лопаткой мелкую осыпь под скалой, я тщательно осмотрел  всё вокруг и не обнаружил никаких норок или щелей могущих быть пристанищем змей, жаб, ужей, пауков и других местных обитателей. Затем я отправился к Рубикону и быстро «накосив» с помощью своего острого туристического ножа побольше травы, я разложил её на разогретых солнцем камнях у основания скалы и отправился за строительным материалом. Ещё во время обследования каньона я заметил невдалеке большое сухое дерево, поваленное ураганом откуда-то сверху с края скалы. Не тратя время, я быстро отрубил своим походным топориком несколько наиболее крупных ветвей и перетащил их к лагерю. Быстро связав с помощью прочной бечевы, предусмотрительно купленной мною в хозяйственном магазине, прямоугольник из четырёх толстых и наиболее ровных веток, я дополнил его ещё двумя продольными перемычками, расположив их, по возможности, равномерно. Затем, надёргав побольше аира, растущего в изобилии недалеко от лагеря, на берегу Рубикона, я привязал его плотными рядами, корневым утолщением вверх, ко второй (снизу), третьей и затем четвёртой перекладине. Изготовленную, таким образом, зелёную панель, я установил наклонно, прислонив  к скале и придвинул вплотную к валуну. Затем, вбив у нижней перекладины два колышка, прочно привязал её к ним верёвкой. Остаток аира я уложил внутри шалаша на землю, прикрыв его сверху толстым слоем подсохшей травы. К моему удивлению, несмотря на более чем скромные туристические навыки, я довольно быстро подготовил себе неплохое убежище, которое могло бы защитить меня от непогоды. Перед шалашом, под наклонным выступом скалы, я за считанные минуты соорудил  импровизированный очаг, установив под углом к скале толстую длинную ветку, толстый конец которой надёжно вкопал в землю. Выложить под ней ограничительное кольцо из крупных обломков скалы, разбросанных вокруг в изобилии, не составило мне особого труда и заняло немного времени. Начало темнеть, когда я, усевшись на большой камень, позволил себе перевести дух. Передо мной в каменном кольце весело плясало пламя костра. Над огнём, на предусмотрительно захваченной с собой проволоке, я подвесил котелок, в котором спустя полчаса уже булькало нечто, довольно неплохо пахнущее грибами, специями и картошкой. Пока варилось грибное жаркое, я, несмотря на быстро сгущающиеся сумерки, успел ещё несколько раз сбегать к сухому дереву и принести оттуда побольше веток Сложенные перед костром, они образовали, некое подобие барьера, один конец которого упирался в шалаш, а другой в куст шиповника. Таким образом, я «убил» сразу двух «зайцев»: создал запас топлива и соорудил импровизированную изгородь. Устав от бурной деятельности я уселся на обломок скалы лежащий у костра и прислонившись спиной к нагретой солнцем каменной стене расслабился. Руки и ноги «гудели», мышцы с непривычки немного ныли. Влажная от пота футболка неприятно холодила спину. Посидев неподвижно некоторое время я почувствовал, как нагретая за день каменная стена постепенно передаёт мне своё тепло и вытягивает влагу из футболки. Спустя какое-то время усталость и боль из мышц и суставов ушла, а её место заняла энергия бодрости, лёгкости и силы. Удовлетворено и не без удивления отметив столь чудесную метаморфозу произошедшую с моим телом, я, желая заполнить время чем-то полезным, достал из рюкзака блокнот и карандаш и набросал схематическую карту урочища (см. ниже). На ней я, не выдерживая масштаба, показал общий план и обозначил на нём ориентировочные объекты. Картограф из меня был никудышный, но, несмотря на примитивизм рисунка, он всё же достаточно точно отображал место, в котором я оказался волею судеб. Удовлетворённо хмыкнув, я положил на место в рюкзак блокнот и карандаш и подбросил сучья в костёр. Содержимое котелка издавало довольно приятный запах и я, не удержавшись, после помешивания, зачерпнул немного и, предварительно подув на ложку, снял пробу. Вкус был отменный, но картошка была ещё сыровата. Добавив немного соли и не забыв поперчить блюдо, название которому я так и не придумал, я занялся приготовлениями к ужину: расстелил газету и выложил на неё соль, хлеб, сыр и варёные яйца.    
   Быстро и как-то неожиданно стемнело, так как это бывает только в горах. Сверчки и цикады начали свои бесконечные брачные песни. Сняв с крючка котелок, я не спеша и с превеликим удовольствием поел пахнущего дымком грибного жаркого, и оно показалось мне божественного вкуса. Поблагодарив Бога за «хлеб насущный» и не забыв похвалить самого себя за кулинарное мастерство, я, попил воды, и согрев немного воды в котелке, помыл посуду. Затем сложив всё по местам, я положил свой спальник в изголовье и, растянувшись на ароматной постели, наконец, позволил себе по-настоящему расслабиться. Костёр, негромко потрескивая и постреливая маленькими искорками, медленно догорал. В верхней части входного проёма шалаша хорошо было видно восточную часть неба. Яркие, совсем не такие как в городе, звёзды, холодно светились на нём мириадами светлячков. Некоторые из них излучая свет импульсами, словно подмигивали мне. Я, по традиции, стал анализировать прошедший день, отмечая все свои промахи и удачи. На этот раз баланс был в пользу последних, и я отметил это с удовлетворением. Затем мои мысли перекинулись на Лауру: «Как там она, насколько успешным для неё был прошедший день?». Не скрою, где-то в глубине души она была мне приятна, но я боялся честно самому себе в этом признаться. В какой-то момент, мне очень захотелось, чтобы она вдруг, каким-то чудесным образом, смогла увидеть меня в этом каньоне и оценила мою ловкость и находчивость, но с другой стороны я боялся завязывать новые отношения с женщиной намного моложе себя и которую практически не знал. Возможно, этот страх был следствием не совсем заживших и потому ещё «ноющих, ран», оставшихся в моём сердце как память о беспощадных сражениях, происходивших на «кровавом» ристалище моего первого брачного опыта. Тогда тоже всё начиналось как будто бы со взаимной симпатии… Не желая омрачать себя негативными воспоминаниями из не столь отдалённого прошлого, я отогнал прочь дурные мысли, и перешёл к планированию своих завтрашних действий. Незаметно, на половине этого весьма важного мероприятия,  я вдруг «провалился» и уснул «мертвецким» сном. Проснулся я, как будто от какого-то внутреннего толчка. Не могу объяснить или с чем-нибудь сравнить это ощущение, думаю, что оно хорошо известно каждому. Сердце билось учащённо, словно от испуга. Костёр давно догорел, из под слоя пепла не было видно ни одного светящегося уголька. Звёзды по-прежнему холодно наблюдали за мной из глубин Космоса. Стараясь понять причину своей тревоги, я сел и подвинувшись к выходу, прислушался. Цикады и сверчки уже давно угомонились, зато откуда-то издалека доносилась мистическая перекличка сов. Их жутковатый крик был хорошо известен мне ещё с детства. Было немного не по себе от непривычной кромешной темноты и тишины. В городе таких не бывает никогда. От реки время от времени доносились негромкие всплески. Ни с того ни с сего, в моей голове вдруг возник вопрос: «Кто разбудил меня сегодня днём у берёзы?». Не найдя ответа на него я с удовлетворением отметил, что, кто бы это ни был, сделал он это как нельзя более кстати, иначе я не успел бы так здорово и своевременно подготовиться к ночлегу. Мои глаза, постепенно привыкшие к темноте, начали различать покачивающиеся от лёгкого ветерка кончики камыша. Вдруг, я ощутил как по моей спине «поползли мурашки», предвестники незримой опасности. Я инстинктивно, на всякий случай, сжал в руке древко лежавшей рядом «рогатины» и сконцентрировал всё своё внимание на слухе. Вдруг мои глаза различили какое-то светящееся пятно за кустом шиповника. Оно было похоже на облачко полупрозрачного, слегка серебрящегося дымка и медленно видоизменялось. Страха у меня не было по-прежнему, вместо него имело место состояние напряжённой готовности. Сердце продолжало биться учащённо, в голове слегка шумело, расслабленные до этого мышцы, сами по себе слегка напряглись. Предупреждение Майи о появлении знаков, как бы заложили в меня некую программу готовности к неожиданным и загадочным подсказкам, поэтому я старался уже ничему не удивляться. Слегка помяв своё ухо, чтобы убедиться в том, что я не сплю и по-прежнему контролирую своё сознание, я застыл в ожидании. Облачко, как-то игриво переливаясь, двинулось вдоль моей импровизированной ограды и скрылось из поля моего зрения за стеной шалаша. Я, как можно тише и осторожнее, поднялся и вышел наружу. Возле стены шалаша ничего необычного не было видно, облачко исчезло. Вглядываясь в темноту, я вдруг снова увидел его плывущим метрах в двадцати от меня в направлении большой осыпи, замеченной мною днём. Я осторожно отодвинул изгородь из веток и медленно пошёл вслед за ним. Облачко приблизилось к месту где, слегка журча, из-под осыпи пробивался ручеек, и двинулось вверх по груде камней, к скале. Я не решился последовать вслед за ним, так как побоялся выдать себя шумом, вступив на каменную осыпь, и поэтому наблюдал за ним  с расстояния около пятнадцати метров. Облачко, почти вплотную приблизившись к скале, начало быстро уменьшаться в размерах. Казалось, что оно просто тает. Я дождался, пока облачко полностью исчезнет, и, постояв ещё минут двадцать у осыпи, вернулся в лагерь. Установив на место свой импровизированный забор, я вновь улёгся на ароматную травяную подстилку, но так и не смог больше уснуть. Мысли суетливо мельтешили в моей голове. Покрутившись с боку на бок, я поднялся, вышел из шалаша и разжёг костёр. Тепло и свет волшебным образом сняли с меня напряжение и окончательно разогнали сон. Утро я встретил, как ни странно, бодрым, весёлым и отдохнувшим.
    – Чудно, – подумал я – там, в городе, стоит не поспать, как следует ночь, наутро встаёшь больным и разбитым, а здесь, несмотря на предшествовавшую, нетрадиционную для меня, активность и беспокойную ночь, я чувствовал себя необычно бодрым и весёлым. Возможно, просто мой организм сам, ощутив экстремальность ситуации, включил свои резервные ресурсы.
    За размышлениями я не сразу заметил, как Рубикон, со всеми своими камышами, скрылся в облаке молочно-белого тумана. Я разогрел и доел остатки вчерашнего ужина и сходил к ручью за водой. Согрев воду я помыл ложку и котелок и, набрав опять из ручья воды, повесил котелок над огнём. Когда вода вскипела, я заварил чай. Его вкус показался мне весьма необычным. Я, экономя средства, купил в магазине самый дешёвый грузинский чай, как обычно очень низкого качества, а вкус, цвет и запах у него оказался как у очень дорогого сортового. Я не мог ошибиться, так как очень хорошо разбирался в чаях и дома заваривал только лучшие его сорта. Не сумев дать рационального объяснения этому феномену, я, недоумённо пожав плечами, помыл остатками горячей воды кружку и ложку, и, сложив всё в рюкзак, поместил его в шалаш. Затем, вооружившись «рогатиной», ножом, топором, и лопаткой я отправился на обследование осыпи. За несколько минут добравшись до того самого места, где исчезло «облачко», я действительно заметил в том месте, где осыпь соприкасалась со скалой, еле заметную щель. Снизу, да ещё в темноте, её практически не возможно было заметить. Моё сердце снова, и уже в который раз за последнее время, учащённо забилось. Я не спеша, стал расширять щель, используя для этого, в основном, свои руки и лопатку. Вскоре она была настолькоширокая, что мне даже удалось заглянуть в неё. Напрягая зрение, я увидел в глубине, на расстоянии полутора метров, темнеющее отверстие прямоугольной формы. Воодушевленный, я с новой силой продолжил свою работу, пользуясь тем, что утренняя прохлада позволяла мне делать это довольно энергично. Спустя час, а быть может несколько больше, я расширил отверстие до метрового размера в высоту и более полутора метра в ширину. От извлечённой мною, в результате раскопа, щебня и каменной крошки под моими ногами образовалась даже небольшая площадка. Когда я добрался до отверстия в скале, по его правильным прямоугольным очертаниям я понял, что оно рукотворной природы. От непривычной работы мою спину ломило, а мои интеллигентские руки, натёртые камнями и ручкой лопаты, порядком саднили. Выгребая породу из раскопа, я обнаружил, что отверстие, показавшееся мне вначале очень узким, на самом деле не такое уж и узкое и составляет не менее метра в высоту и полуметра в ширину. Заглянув в него, я понял, что оно было входом в какое-то большое помещение. Расчистив его нижнюю часть, я обнаружил под слоем мелких камней и пыли остатки какого-то полусгнившего, деревянного обрамления. Немного поразмышляв, я вернулся в лагерь, чтобы взять там фонарь и флягу с водой. Вернувшись вновь на осыпь, я, осмотревшись вокруг, как бы прощаясь с белым светом, перекрестился и, согнувшись, полез вовнутрь, в тёмную неизвестность. Признаюсь честно, вначале, наверное с непривычки, было немного жутковато. Нужно признаться, я никогда не понимал страстной увлечённости спелеологов, впрочем, как и альпинистов. По моему мнению, как одни, так и другие просто немного сумасшедшие, ибо трудно представить себе нормального человека получающего удовольствие от того, что каждую минуту рискуя жизнью, пребываешь в состоянии крайнего физического и психического перенапряжения. Войдя в душную с затхлым запахом тлена и гнили темноту, я включил фонарь и осмотрелся. Место, где я очутился, оказалось небольшой рукотворной пещерой прямоугольной формы, длинной около четырёх и шириной около трёх метров, с невысоким сводчатым потолком. На стенах можно было разглядеть следы от инструмента, использованного при её выдалбливании. Пола не было видно, он скрывался под грудой камней, крошки, пыли, и песка. По мере удаления от входного отверстия, слой каменного мусора уменьшался и, сделав несколько шагов, я ощутил под ногами твёрдую, ровную  каменную основу. Несмотря на то, что воздух был немного спёртый, ставшего уже привычным для меня, запаха сероводорода, здесь не было. Это говорило о том, что щель в осыпи образовалась совсем недавно, возможно в результате её проседания. Это многое объясняло. Хотя бы то, что о скрывающемся под ней входе в пещеру не было известно никому из местных «следопытов». Обойдя помещение, вернее не заваленную камнями его часть, я нашёл  полусгнившие остатки каких-то деревянных конструкций, очень напоминавших детали стола, стульев или полок. Слева от меня в стене был проём, закрытый деревянной дверью почти чёрного цвета. На вид она казалась достаточно прочной, но стоило мне прикоснуться к ней, как она  начала рассыпаться. Освободив проём от остатков двери с помощью лопатки, я увидел круто ведущие куда-то вниз ступени. Спустившись по ним, я оказался в комнате немного меньшего размера, размещавшейся прямо под первой. Как завороженный я смотрел на открывшуюся мне картину. Сводчатые, как и в верхнем помещении, потолки, слева, в углу, у монолитной каменной лестницы, по которой я только что спустился, стояла грубого, какого-то первобытного производства г-образная скамья  с ножками из круглых деревянных чурбанов и такой же конструкции стол, со стоящей на нём глиняной посудой: кружкой, ложкой и тарелкой. Напротив, в глубокой, выше человеческого роста нише, располагался лежак с какой-то трухой и скелетом человека лежащими на нём. На скелете были остатки почти полностью сгнившей одежды. Присмотревшись, и со страхом подойдя поближе, я понял, что передо мной был не скелет, а мумия, обтянутая кожей светло-жёлто-коричневого цвета. Череп с копной волос также был полностью обтянут кожей. Нигде не было видно оголенных костей. Зрелище, на мой сегодняшний взгляд, было жутковатым, но я, пребывавший тогда в несколько возбуждённом состоянии, в тот момент не воспринимал его таковым. Меня влекла тайна, приведшая меня в этот склеп. Рядом с лежаком стоял, также грубой работы табурет, на котором стоял какой-то маленький глиняный кувшинчик. Наученный опытом, я уже не прикасался ни к чему деревянному, так как знал, что оно может рассыпаться в моих руках, едва я к нему прикоснусь. Рядом с лежаком, опять же в каменной нише, был очаг, в котором на кованной толстой цепи висел чёрный от копоти казан. Под ним горкой лежала зола. В стене, справа от меня, было два дверных проёма. Несмотря на всю проявляемую мною осторожность, сохранить в целости двери, к сожалению не удалось. Левая дверь, вернее проём, вёл в крошечное помещение, служившее хозяину «квартиры», как я потом догадался, прихожей. Слева в прихожей располагалась кованая металлом дверь с массивной, так же кованой, ручкой. Дверь была сделана, скорее всего, из морёного дуба, потому что время нисколечко её не тронуло, и она была прочна как новая. Массивный металлический засов её, был полностью задвинут «хозяином», как оказалось, в последний раз. Понимая, что с той стороны двери завал, я всё же сделал попытку открыть её. Засов сдвинулся на удивление легко, несмотря на толстый слой ржавчины, а  вот с открыванием двери было сложнее. К тому же, кроме топорика и лопатки, которые я не хотел использовать в качестве монтировки, дабы ненароком не поломать чужой инвентарь, у меня не было никакого спец. инструмента. После некоторых усилий приложенных мною, сопровождаемых постукиваниями в область массивных кованых петель, дверь всё же с лёгким скрежетом открылась, и передо мною предстало страшное зрелище. В пустом пространстве, образовавшемся после обвала за дверью, сидел, опершись на каменную стену, скелет с ярко рыжей бородой.
   – А вот и Пётр Савельевич – не без чёрной иронии печально сострил я, – Моё почтенье дорогой. Вот он и я. Не ожидал встретиться при таких весьма не весёлых обстоятельствах.    
   Рядом с трупом, или вернее скелетом, Лаврентьева, что это был именно он, я нисколечко не сомневался, лежал его полевой рюкзак. Несмотря на сильное разложение тела, материал одежды и рюкзака оказался практически не тронутый временем. Не желая дышать, всё ещё присутствовавшим неприятным запахом тлена, я закрыл дверь и решил осмотреть помещение находящееся за другой дверью. Там была комнатка, раза в два большая за прихожую, также со сводчатым потолком и, по видимому, служившая «хозяину квартиры» кладовой. Во всяком случае, на это указывали остатки предметов бытового обихода находящиеся в ней. Под стенами, в беспорядке, валялся с десяток больших и маленьких глиняных кувшинов, некоторые из которых были разбиты. Кроме них там же лежало много каких-то полуразложившихся предметов, часть из которых всё ещё хранили приметы своей прежней формы, а иные представляли собой просто бесформенные кучки праха. В одном из углов стояло несколько разных по размеру, точёных из цельного гранита ступ и небольшие жернова. В нескольких местах, из стены торчали металлические стержни и крюки служившие, скорее всего для подвешивания на них каких-либо бытовых предметов. Под стеной, справа от меня, было много полуистлевших остатков отёсанных с одной стороны жердей, служивших, по всей видимости, деталями полок.  На это указывали неглубокие ниши, выдолбленные в прилегающих стенах, в которых очевидно крепились плотно подогнанные друг к другу жерди. Я насчитал по пять ярусов ниш, симметрично расположенных на противоположных стенах, служивших основанием для пяти длинных, на всю ширину комнаты, полок. Под стеной лежало много целых и битых кувшинов, горшочков, стеклянных, необычной формы бутылок и металлических коробочек, скорее всего из меди, как видно хранившихся на полках. Почти вся валявшаяся под стеной тара была чем-либо закрыта, замазана, закупорена или даже засмолена или залита воском. Стена, которую некогда закрывали полки и лежащие на них предметы, в отличие от других стен, была окрашена известью, часть которой уже давно осыпалась, открыв каменную основу. Моё внимание привлёк немного отличавшийся цветом и текстурой центральный участок, находившийся примерно на высоте около метра над полом. Он лучше, чем остальные участки, держал известковую краску, и поэтому контрастно выделялся на их фоне пятном квадратной формы, со стороной около полуметра.   Я постучал по нему, а затем по другим участкам стены рукоятью лопатки. Звук явно отличался, хотя и не позволял предполагать, что за квадратным участком скрывается тонкая кладка. Я сильно стукнул по нему боковиной лопатки. Отлетевшие из места удара фрагменты стены обнадёжили меня, подтвердив искусственное происхождение этой поверхности, и я продолжил прилагать свои усилия, чтобы разрушить штукатурку, скрывавшую кладку, но моя лопатка была слишком слабым помощником в таких делах. Топор также не хотелось тупить из практических соображений. Оставив рюкзак и свои инструменты на полу, я вернулся обратно в «центральную комнату» в надежде найти там что-нибудь более подходящее для долбёжки каменной стены. Вскоре мои поиски увенчались успехом. Под нарами, на которых лежала мумия, в куче истлевших вещей, я нашёл инструменты «хозяина». Среди всего прочего, там было нечто напоминавшее клин, или большое зубило, с металлической ручкой. Ржавчина сильно повредила его острую часть, но в общем, скорее всего, оно ещё годилось для той работы, которую я ему уготовил. Несколько сильных ударов по древней, искусно положенной кладке, подтвердили работоспособность этого древнего орудия производства, наверняка изготовленного из очень прочной стали и возможно использовавшегося для обтёсывания или рубки камней и колки брёвен. Несколько минут упорного труда завершились успехом и передо мной, не успевшим даже как следует вспотеть, открылась большая ниша, в которой стоял какой-то металлический ящик правильной кубической формы, со стороной около сорока сантиметров.               
   Я, не без труда, извлёк его из ниши, и осторожно опустив на пол, тщательно осмотрел. Он был изготовлен из какого-то металла почти чёрного цвета, абсолютно не подверженного коррозии. Нигде на нём я не обнаружил даже малейшего намёка на то, как он открывается и вообще открывается ли он вообще. Постучав по нему деревянной рукояткой лопатки, я определил, что у него довольно толстые стенки, – звук был низкий и глухой. Затем, слегка стукнув по его ребру «зубилом», я с удивлением увидел, что на нём не осталось даже следа от удара, напротив, на острие «зубила», легко крошившего камень, осталась вмятина.
   – Ничего себе, – только и пробормотал я растерянно. Усевшись на ящик, я выключил фонарик, чтобы не разряжать зря батарейки и, утерев рукавом вспотевший лоб, стал размышлять. Было душновато и пыльно, и я предположил, что было бы лучше вытащить ящик наружу, на «свет божий», где и рассмотреть его получше, к тому же, я несколько устал находиться в тёмном, душном «склепе» и мне ужасно хотелось увидеть солнышко и вдохнуть на всю грудь чистого воздуха, пусть даже с запахом сероводорода. Я сидел как раз напротив дверного проёма и потому не смог не заметить, что в центральной «комнате» что-то изменилось. Вначале я не мог сообразить, что именно, но немного погодя, заметил, как в стороне, где находился лежак с мумией, возникла какая-то еле заметная, слабо светящаяся белым цветом точка. Как ни странно, но у меня, в связи с этим не появилось даже малейших признаков беспокойства, как будто то, что происходило, было вполне обычным явлением. Сохраняя полное спокойствие, я с интересом наблюдал, как повисев некоторое время неподвижно, точка начало медленно смещаться влево, туда где, как мне помнилось, стоял табурет. Честно говоря, вначале я подумал, что это облачко каких-то гнилостных светящихся бактерий, вместе с пылью поднятых в воздух, наподобие тех, что ночью можно увидеть в трухлявой древесине. Затем, когда «светлячок» стал медленно увеличиваться в размерах, ко мне пришла мысль, что это возможно какое-то светящееся образование, которое нередко можно наблюдать на кладбище ночью. Эта мысль признаться честно, пробудила во мне определённое напряжение, которое пока лишь сформировало чувство сжатия в области солнечного сплетения и образовало комок в горле. Если бы события развивались не так стремительно, то я не уверен, в том, как бы я повёл себя в следующее мгновение. Но на моё счастье всё происходило слишком быстро, настолько быстро, что я попросту даже не успел испугаться. Вдруг, внутри светящегося шарика, выросшего до размеров крупного яблока, произошла яркая вспышка и свет, рождённый ею, мгновенно наполнил и проявил силуэт сидящего на табурете человека. Вначале он был едва видимым и почти прозрачным, затем, медленно уплотняясь, приобрёл обычные, для плотного человеческого тела, свойства, только излучал какой-то слегка мерцающий свет, чем-то похожий на неоновый. Вся комната осветилась им почти как дневным светом. Воздух стал прохладным, наполнился какой-то чудесной свежестью и настолько наэлектризовался, что мне казалось, что я слышу потрескивание множества микроскопических электрических разрядиков. Подняв глаза, я встретился с приветливым взглядом  сидящего напротив меня «человека». Взгляд его внимательных и очень добрых глаз, подействовал на меня успокаивающе и когда все детали его внешности окончательно проявились, я уже более подробно смог рассмотреть его фигуру. Это был среднего телосложения, довольно крепкий старик с белыми, длинными, до плеч, волосами, усами и бородой. Его густые, косматые брови были слегка приподняты, что делало выражение его лица добрым и слегка, как будто, удивленным и, возможно где-то даже чуть-чуть наивным. Но мудрый взгляд его голубых, по юношески задорных глаз, и слегка лукаво склонённая набок голова, красноречиво свидетельствовали о том, что он далеко не так уж прост, как это могло показаться с первого взгляда. На нём был просторный, сияющий какой-то серебристой белизной, балахон, подвязанный тонким пояском и самодельные то ли тапочки, то ли лапти. Едва прозвучал его голос, при этом старик, к моему удивлению даже не открыл своего рта, как я тотчас узнал в нём тот самый голос, что разбудил меня вчера у берёзы.
   – Здравствуй Северин! – произнёс он, – Я очень рад, что ты доверился своей Душе и, вопреки рассудку, всё же выполнил все её указания. Приветствую тебя в своей обители. Прости за некоторый беспорядок… При этих словах, в слегка прищуренных глазах старика, сверкнуло едва скрытое лукавство.
   – Меня зовут Панкратиар, тебе кое-что уже известно обо мне из сохранившихся сказаний и легенд. Тогда, в те давние времена, люди звали меня Панкратом, это было имя моей личности. Не удивляйся, мой голос ты слышишь не ушами, а своим внутренним слухом, так как моё тело, увы, уже почти отслужило мне и не может издавать никаких физических звуков. Ты, конечно же, понял, что наша с тобой встреча не случайна и очень важна. Не будем тратить время зря и перейдём непосредственно к делу. Наберись терпения и ты услышишь от меня исчерпывающие ответы на все свои незаданные вопросы. И так, как ты надеюсь понимаешь, кроме твоего индивидуального задания в текущем воплощении, с которым ты до сих пор справлялся, насколько мне известно,  в общем неплохо, у тебя имеется ещё и, так называемый, священный долг  Он, конечно же, имеется у каждого из тех,  кто достигает определённого уровня развития, ибо ни один из выходящих на путь света не делает это без помощи своих старших братьев. Чем выше этот уровень, тем серьёзнее долг. Отказ от его выполнения, чреват большими неприятностями, так как он, в свою очередь, связан с коллективным долгом или групповым планом. Хотя …, по закону, никто не имеет права заставить тебя принимать участие ни в одной из существующих программ, ибо все мы наделены Отцом нашим, священным правом свободы выбора. Но, отказавшись помогать своим собратьям, ты противопоставишь себя всей Семье Света, и она вправе отказать и тебе в оказании какой-либо помощи. Это не угроза, а дружеское разъяснение. Ты, наверное, и сам уже понял, что в этом мире не бывает случайностей, а всё происходит по заранее разработанному и одобренному Творцом плану, хотя о нём знают лишь немногие, а в сам план посвящены и того меньше личностей. Прежде чем перейти к главным вопросам, я предварительно хочу помочь тебе немного систематизировать имеющиеся у тебя знания.
   Итак, главное, что ты должен осознать, это то, что Земля является начальной школой, входящей в глобальную, Вселенскую систему образования, о которой пока что-либо говорить не имеет смысла. Что касается планетарных миров (планов) Земли, то они всего лишь учебные классы. Первые три низших мира, называемые обычно мирами личностной эволюции, являются начальными классами. Кроме них на Земле ещё имеются средние и старшие классы. Каждый класс подразделяется на три группы, из которых третья, соответственно, разделена ещё на четыре. Итого – семь групп. Каждая группа, в свою очередь, состоит из семи подгрупп. Каждый класс или его разновидности подгруппы, имеют свои неповторимые особенности и комплектуется, соответствующими им личностями. Этим объясняется многообразие человеческих типов, их характеров и приоритетов. Обучение в классах проходит по стандартным, отработанным программам. Учитывая, то, что мы проходим, обучение в программе планетарного Логоса, который и сам является учеником, только очень высокого уровня, иногда эти программы бывают экспериментальными, как та, в которой происходит наше сегодняшнее общечеловеческое обучение. Все, до одной, ситуации, начиная с общечеловеческих и заканчивая личностными – игровые программы, но настолько реальные, что об этом даже не стоит и пытаться рассказывать обычным людям, – всё равно не поверят, а если и поверят, то никак не смогут использовать это знание, чтобы облегчить своё обучение. Создавал эту программу, с группой своих ближайших единомышленников, Тот, Кто является Ближайшим Помощником Творца, или его Со-Творцом. Одно из его имён, хорошо известное человечеству, я не называю, ибо оно искусно опорочено врагами. Эта программа предназначена для того, чтобы помочь земному человечеству быстрее развить необходимые качества. Она, по-сути, является кузницей характеров, где через страдание обретается твёрдое, истинное знание и формируется инстинктивная основа «взрослых» человеческих особей, завершивших подготовительное обучение и проходящих обучение в высших «учебных заведениях» Вселенной. Средний класс на нашей планете представлен, так называемым Духочеловечеством, и находится на четвёртом уровне, называемом иногда Буддхическим или Интуитивным планом. Там же находится особое структурное подразделение, условно называемое Духовной Иерархией или Царством Божьим. Там проходят подготовку те, кому позволено заниматься воспитанием «младших школьников» и разработкой тактических обучающих  программ, имеющих отношение лишь к человечеству. Три остальных, высших класса, обучаются по программам Тех, Кто пребывает в команде планетарного Логоса называемой Шамбалой. Да, да, именно команде, ибо в отличие от формальных представлений некоторых учеников, находящихся нынче в воплощении, возомнивших себя Учителями, Шамбала это не место, а состояние сознания, как впрочем, и Духовная Иерархия. Целостность этой группы заключается не в совместном проживании или коллективном проведении свободного времени, а в сознательной и нерушимой связи и чувству огромной ответственности основывающейся на понимании своей причастности к выполнению общих задач, реализующих План планетарного Логоса и не только его.
   В соответствии с программой развития пятой (западноевропейской) группы, пятой (кавказской) ветви, пятой подрасы, пятой коренной расы, человечество в начале века Водолея, должно перейти на немного более «разреженный», по сравнению с тем, где мы сегодня находимся, физический план, покинув сверхплотный, на котором оно проходило обучение до этого.  Надеюсь, для тебя эти перечисления не ассоциируются с «китайской грамотой»? Так вот, в соответствии с этим переходом, или как его у вас сейчас модно называть, в угоду вашей материализованной науке, – квантовым скачком, сознание основной массы человечества должно претерпеть существенное изменение. Те, кто не смогут осознать происходящего и принять его как очередное учебное задание, будут на долгое время выведены из эволюционного потока, а некоторые и вовсе перестанут существовать как индивидуальные единицы. Учитывая это, из всех учеников, и в особенности из тех, кто принял посвящения и находится в данный период в воплощении, формируется большая группа активаторов и просветителей, планетарного масштаба. Ты находишься в числе тех, кто, входя в состав этой группы, должен выполнять некоторую специфическую работу, о которой я пока не имею права тебе сообщать, хотя кое-что всё же сказать придётся. Исходя из этого, и опять же, в соответствии с планом личностной подготовки, ты должен пройти курс подготовительной учёбы. Я отвечаю за определённый участок работы в нашем регионе и являюсь руководителем определённого числа учеников разного ранга и уровня. Кроме тебя, у меня ещё много подопечных, с которыми я уже давно пребываю в телепатическом контакте, и которые выполняют порученные им разнообразные индивидуальные задачи, поставленные на телепатическом уровне и потому воспринимаемые ими как впечатления. Не все из них, по разным причинам, с готовностью выполняют поставленные им задачи. Одной из серьёзных причин мешающих ученикам выполнять порученную им работу, является то, что они постоянно подвергаются массированным атакам сил тьмы. Эти силы не нарушают Закон открыто, а действуют обходными методами, воздействуя на рассудочную часть сознания людей. Они имеют богатый арсенал средств отвлечения учеников с истинного пути развития и увлекают их на тупиковый путь материальных иллюзий. Вследствие этого, многие из тех, кто перед воплощением дал обет служения Семье света, не могут сконцентрироваться, собраться с духом и приступить к выполнению своей священной задачи. Действуя таким образом, ловкие диверсанты появляясь то тут, то там, совершают свои дерзкие акции, порой преступая Закон и чтобы избежать наказания, быстро меняют свою диспозицию. Их работу облегчают некоторые люди, с детства попавшие под магнетическое влияние тех развоплощённых существ, которых принято называть чёрными магами и являющихся, по праву, владыками бесов, т. е. больших групп развоплощённых сущностей потерявших связь с собственной Душой. В настоящий момент, возникла реальная необходимость в их нейтрализации. Для этого отбираются особые посвящённые обладающие необходимыми качествами, которые проходят специальное обучение и тренинг. Они не должны привлекать к себе абсолютно никакого внимания, живя среди людей, как обычные граждане и занимаясь обычной для всех работой. Определённые знания и навыки, полученные ими в процессе обучения, позволят им выявлять диверсантов из семьи тьмы и нейтрализовывать их, вплоть до дематериализации их физических оболочек. Работа опасная и крайне неприятная, но благородная и санкционируемая свыше. Кроме того, она также имеет и обучающее значение, так как при этом, Ликвидаторы, как их принято называть в нашем лексиконе, не должны, что называется, «озвереть», т. е. потерять свои высшие духовные качества. «Высшим пилотажем» в этой работе является не столько виртуозное мастерство, демонстрируемое им при физическом уничтожении объекта, сколько освобождение этого объекта от деструктивных программ, мешающих ему развиваться и восстановлению утраченной им связи с его высшим «Я» или Душой. 
   В своём наиболее плотном облике, который ты в данный момент можешь лицезреть, находясь на физическом плане, я предстаю перед людьми, т. е. перед тобой, в первый и последний раз, и то, лишь благодаря моему, как видишь, неплохо сохранившемуся физическому проводнику, способному сколько угодно долго удерживать моё старое эфирное тело в целости и сохранности. Обычно появляться в плотно-эфирном теле является прерогативой Учителей более высокого уровня, чем я или тех, кого называют бесами, и кто в бытность свою личностями, приковали себя к миру плотных форм цепями страстей. Последние в отличие от Учителей делают это нарушая Закон. Тела проявления бесов,  материализуются из дурно пахнущей астральной материи низших уровней астрального плана, к тому же, лишь в определённые благоприятные периоды времени. Они, конечно же, не имеют ничего общего с плотными телам проявления существ из тонких миров, «сотканных» из эфирно-астральной материи высшего качества,  называемой Майявирупа. Поверь, несмотря на хорошее качество моего старого эфирного проводника, использовать его мне так же неприятно, как тебе одевать старую, сильно поношенную, не соответствующую требованиям времени и к тому же не первой свежести одежду. Поэтому, я очень рад, что делаю это в первый и последний раз. Больше оно мне уже не пригодиться. В силу этого, одним из первых твоих заданий полученных от меня, будет зачистка старых следов моего пребывания на физическом плане. Вначале тебе нужно будет снять с груди моих мощей кремниевую гемму с изображением  пятнадцатой (!) финикийской буквы «;» («самех») в круге, кстати, её графический символ ты видел на камне, где находилась стела Дыя. В оккультной традиции эта буква имеет значение «подсказка» и символизирует число шестьдесят (заметь, ты увидел эту подсказку именно в тот день, когда прошло ровно шестьдесят лет с того момента,  как её увидел Лаврентьев). К тому же, эта буква скрывает тайное имя Бога… Затем ты положишь гемму на пол, под «чёрный ящик». Потом, не мешкая, как только верхняя грань ящика исчезнет, ты извлечёшь из него содержимое – шкатулку. Затем, из набора флаконов, который храниться в деревянной шкатулке, ты выберешь тёмно бордовый, с пробкой треугольной формы, затем, наденешь маску и перчатки, имеющиеся в комплекте и очень осторожно открыв пробку флакона, капнешь ровно три капли на то, что некогда было моим телом. Одну – на голову, другую – на грудь и третью – на левую ногу, кстати, то же самое ты можешь сделать и с останками Лаврентьева, чтобы не возиться с ними. В горловине флакона установлен специальный дозатор, он выделяет по одной капле содержащейся во флаконе жидкости, после его опрокидывания. Таким образом, чтобы капнуть три капли, тебе нужно будет трижды опрокинуть флакон вниз горлышком. Затем, закрыв тщательно пробку флакона, ты положишь его на место. Будь очень осторожен с этой жидкостью, опасна не только она, но и её испарения, эта жидкость – концентрат очень сильного окислителя-дематерилизатора. Лишь только флакон, в котором она содержится, изготовленный по особой технологии и из особого материала, способен противостоять его «растворяющему» воздействию. В дальнейшем будешь использовать её только в крайних случаях и только с моего разрешения. После этого, не мешкая, уходи из моей бывшей обители, нынче ставшей склепом.
   Теперь – ближе к твоим первостепенным задачам. Насколько ты уже это заметил по своим изменяющимся интересам, ты вошёл в программу и она постепенно ведёт тебя к полной трансмутации. Вначале изменятся твои мысли, затем желания и эмоции и лишь потом, в самом конце, твоё физическое тело. Но, впрочем, тебе незачем о нём беспокоится, всё произойдёт без участия твоего сознания, почти автоматически. За это время, а его у тебя будет вполне достаточно, я надеюсь, ты успеешь пройти необходимую подготовку и выполнить возложенные на тебя обязанности. Моё имя ты теперь знаешь (не вздумай никому его открывать), произнеся его трижды (исключительно в мыслях!) ты можешь открыть наш канал связи. Впрочем, делать это ты должен лишь в случае крайней необходимости. Я же буду выходить с тобой на связь когда захочу. В первое время это будет довольно часто. Но не думай, что я буду подсказывать тебе решение твоих задач, насколько ты понимаешь, это строжайше запрещено. Да, не вздумай до того, как пройдёшь полный инструктаж, открывать хоть один из двадцати двух флаконов находящихся в шкатулке. Береги их как зеницу ока. Учти, те вещества, что хранятся в шкатулке, не панацея на все случаи жизни, они лишь вспомогательный трамплин на начальном этапе твоего нового периода развития. В дальнейшем, по мере очистки и созревания, ты должен будешь освоить все двадцать две способности, заложенные в твоей личностной программе, без их использования. Чем быстрее ты станешь мастером, и чем больше при этом будет остаток во флаконах, тем будет выше оценка твоего обучения. Больше доверяй себе и меньше полагайся на меня, ибо в таком случае я буду вынужден сильно тебя разочаровать. Не забывай – то, что известно мне, то же известно и твоей Монаде, Твоему Божественному «Я», просто я, в отличие от тебя, научился общаться со своей Монадой и отличать её голос от голоса своей личности. По поводу шкатулки: если она попадёт в чужие руки, то мгновенно самоликвидируется, и ты потеряешь её навсегда и, к тому же, возможно, поставишь выполнение своего задания под угрозу срыва. Сюда больше никогда не возвращайся, и не забудь скрыть следы своего пребывания здесь. Вот и всё, что мне нужно было тебе сообщить. Да, паролем для выхода на связь является не только моё имя, но и мой образ, запечатлённый в твоей памяти, поэтому постарайся запомнить его как следует; по нему ты можешь связаться со мной даже без слов.
   Теперь некоторая информация, которую ты не сможешь найти нигде. Старайся всё запоминать и не вздумай где-либо её записывать. Позволяется лишь зарисовывать символические схемы, без комментариев. Вот сильно упрощённая принципиальная схема расстановки сил на планетарной «шахматной доске».
   При этих словах, Панкратиар поднял правую руку и справа от него, в пространстве возник светящийся золотистым светом рисунок, приводимый мною ниже (Рисунок в версии на моём сайте "Мэйстер Парацельс").               
   Вы, наверное, подумали, что, раскрывая вам доверенную мне тайну, я, либо дезинформирую вас, либо нарушаю запрет Учителя о разглашении сакрального знания? Ни то ни другое, ибо с того времени как я получил эти инструкции, «утекло немало воды», завеса тайны снята со многого и сам Панкратиар настоятельно рекомендовал мне описать всё то, что произошло со мной, и открыть вам то, что посчитал не несущим преждевременных для вас знаний. Надеюсь, вы поняли, в связи с чем сняты запреты, в противном случае, не огорчайтесь. Просто ваше время ещё не пришло.
    – Как видишь, – продолжил Панкратиар, – ситуация на планете чем-то напоминает шахматную партию. Творец – Великий Гроссмейстер, создавший игру и установивший её правила, Планетарный Логос – его Ученик, контролирующий маленький участок игры. Он с помощью большой группы помощников, среди которых кроме ангелов создающих игровые программы, много его учеников, которые прежде чем обучаться искусству «Быть Логосом», должны пройти практическое обучение, поработав его помощниками, создаёт на нашей планете свой вариант игры. Его задачей является обучение своих юных братьев, Сыновей Абсолюта, сознание которых представляет собой по сути «TABULA RASA» – чистый лист. Для этого, он, используя Вселенскую материю Акашу, предварительно подготовленную Творцом, создаёт игровые формы, отождествляясь с которыми, его младшие братья проживают определённое количество жизней, переходя из одного «класса» в другой и приобретая ценнейший опыт бытия. При этом, разумные сущности, составляющие основу материи, лежащую в основании всех форм бытия, так же, вместе с ними совершают свою эволюцию. Как Сыновья Отца, так и Дети Матери, достигнув определённого уровня зрелости, объединяются в соответствующую Иерархию Сил и становятся Игроками. Фигурами в их партии являются те, кто, будучи их младшими братьями, пока не достигли необходимого уровня зрелости и пребывают в разнообразных формах четырёх царств природы. Их могущественная коллективная мыслеформа, называемая Духом планеты, пока находится на инволюционной ветви развития и всячески сопротивляется любым попыткам воздействовать на все подвластные ему материальные формы, пребывающие к тому же, под воздействием групповых и индивидуальных эгоистических программ. Человечество, самая могущественная, в плане разума, часть планеты. Его групповая мыслеформа составляет значительную часть коллективной мыслеформы планеты, и, стало быть, её качество во многом зависит от того, как мыслит всё человечество.
   На каждый этап эволюции отводиться определённое время и количество жизненной энергии, удерживающей все формы в связном состоянии, и потому любые задержки в эволюционном процессе осложняют реализацию всей программы. Священное право свободы выбора, составляющее основу Программы Творца, предоставляет его младшим Братьям возможность самостоятельно находить правильные решения своих эволюционных задач, как впрочем, и позволяет тем, кто зациклился на инволюционных эгоистических программах, идти путём ошибок. Эти отказавшиеся от Отца и Матери дети, в поисках энергии жизни, объединяются в разноуровневые структурные группы, составляющие Семью Тьмы, или те миры, которые мы называем Демоническими (от слова демонадизация). Они используют сходство в эгоистических вибрациях с некоторыми представителями человечества и внедряясь в их программы индивидуального развития, изменяют их в своих корыстных целях. В группе риска пребывают те представители Человеческого царства, кто временно переживает неустойчивый подростковый период развития и те, кто, несмотря на зрелый эволюционный возраст, зациклились на материальных аспектах бытия. В связи с тем, что такие действия, в настоящий период, приобрели массовый характер, коллективное Эго человечества, или его групповая мыслеформа, или же, как его ещё можно назвать, его массовое сознание, что в принципе одно и то же, переживает «сбой» своей главной эволюционной программы. В связи с этим, возникла острая необходимость в её «перезагрузке», которая влечёт за собой стирание многих личностных программ вне зависимости от степени их «запорченности». Это, как нетрудно догадаться, чревато большими информационными потерями в масштабе всего человечества, вследствие которых может быть потерян очень ценный опыт, наработанный им в течении весьма длинного периода своего развития. А это, в свою очередь, приведёт к тому, что абсолютное большинство тех, кто находится на разных стадиях эволюционного процесса, будут отброшены далеко назад. Принимая в учёт, что мы (человечество) являемся незаменимым звеном в живой цепи Вселенской эволюции, опасности срыва подвергаются также и все остальные звенья, как те, что опережают нас в развитии, так и те, кто ещё пока не достиг нашего уровня.
   Поэтому я бы хотел, чтобы ты понял, как важно в данный период каждому, кто созрел для понимания создавшейся ситуации, и чья программа развития осталась не повреждённой, как можно быстрее включиться в процесс спасения эволюции на Земле, но для этого им, вначале, нужно обрести мастерство. Желающему же стать мастером на всех трёх планах личностной человеческой эволюции, необходимо досконально изучить законы этих планов, их «географию», а также усвоить первые пятнадцать, из двадцати двух древних премудростей; пройти восемь ступеней духовной практики, входящие в состав древней науки раджа-йоги; обрести восемь священных способностей и изучить основы сакральной медицины. Тебе всё это может показаться чересчур сложным и невыполнимым, но не забывай, что ты пришёл сюда, в это воплощение, уже далеко не мальчиком, но мужем. В прошлых своих воплощениях ты многое уже изучил и освоил на практике, поэтому многое из того, что я перечислил, тебе нужно всего-навсего припомнить, то есть извлечь из глубин твоего подсознания. Ты можешь спросить меня какую методику нужно для этого применить? И это тоже тебе хорошо известно. Просто не бойся больше доверять своей интуиции («сердцу»), а если ошибёшься – тебя поправит твоя Душа. В той же области, в которой ты будешь применять свои знания, твоим суфлёром и проводником, на первых порах, буду я. Сегодня ты получишь от меня очень большое количество информации, но пусть тебя это не пугает, даже если твоя оперативная память не сможет вместить даже сотой части её, со временем, твоя глубинная, базовая память, в нужный момент откроет свои архивы и ты вспомнишь всё, что тебе будет необходимо. Кроме того, всё это время, я буду твоим самым лучшим справочником и советчиком. Единственное, на что я не имею права, это делать за тебя выбор в тех или иных ситуациях. И так, первое что тебе необходимо, это усвоить первые пятнадцать премудростей. Слушай их внимательно:

1. Знание – это власть и сила.
2. Познай себя, и ты познаешь мир.
3. Случайных совпадений не бывает.
4. Не совершай никаких поступков, предварительно не смоделировав возможные их последствия.
5. Части связаны с целым, даже если отделены от него. Ты никогда не бываешь один!
6. Что вверху, то и внизу. Что внутри, то и снаружи. Высшее отражается в низшем, но и в мельчайшей его части содержится знание о высшем.
7. Познай закон аналогии и его практические аспекты, ибо мир однообразен по своей сути, а разнообразие ему придаёт лишь формализованное и искусственно отделённое сознание человека.
8. Всё есть мысль, в том числе и сам мыслитель.
9. К чему стремишься, того и достигаешь, поэтому, чтобы не прийти к горькому разочарованию, прежде чем устремиться куда-либо, хорошо подумай: «А туда ли тебе, в действительности, надобно?».
10. Всё пребывает в движении, даже если с виду и стоит на месте, в том числе и ты. Иными словами: «Всё течёт и изменяется!».
11. Всё двойственно и разделено на бинары (полярности). Благодаря этому существуют напряжения, позволяющие Жизни делать свою работу.
12. Противоположности идентичны по природе, но различны по качествам.
13. Всё циклично, величина же цикличных отклонений – идентична. Чем выше взлет, тем ниже падение. Поэтому всегда помни о «золотой середине».
14. Причина и следствие взаимосвязаны. То, с чем ты столкнулся сегодня, является лишь следствием совершённого тобою в прошлом. Иными словами: «Что посеешь, то и пожнёшь!».
15. Случайность – не отслеживаемая умом закономерность, уходящая своими корнями в глубокое прошлое или карму.
   
   Следующая премудрость, о которой я лишь намекну тебе, ибо ты пока не в состоянии понять её по настоящему, не пройдя через соответствующий опыт, звучит так: «Нет пророка в своём отечестве», – или же – «Мудреца способен распознать только мудрец». Не став мудрецом или, что то же самое, не став пророком, ты не сможешь отличить мудрость от глупости или истину от лжи, и отвергая ложь отбросишь и истину! Поэтому не трать зря времени и сил пытаясь поведать мудрое тем, кто ещё не готов к его пониманию. Как видишь, эта философия пока ещё не доступна тебе для опытной проверки. А если это так, то остальные шесть премудростей и подавно преждевременны для представления их тебе. Поэтому не думай, что я скрываю их от тебя, пытаясь нагнетать атмосферу, какой либо мистической таинственности. Это лишь проявление мною обычного рационализма.
   Теперь же пришло время напомнить тебе восемь ступеней совершенствования, утерянных европейскими ариями не без помощи их «потемневших собратьев», но сохранённых восточными мудрецами:

1. Яма – очищение тела и духа (крийя-йога). Дисциплинирование личности.
2. Нияма – продолжение Ямы. Культивирование привычек к положительному образу жизни и мышленья.
3. Вьяма – асаны. Система физической тренировки плотного тела. Допускается применение некоторых элементов Хатха-йоги.
4. Пранаяма – дыхательная гимнастика. Возврат к правильному дыхательному ритму, с помошью аспекта воли.
5. Пратья-хара – подчинение всей системы чувств позитивному уму, или гармонизация астрального тела.
6. Дхарана – освоение техники мыслительной концентрации, тренировка памяти, терпения и сдержанности включающей гармонизацию ментального проводника.
7. Дхьяна – освоение состояния полной остановки мышленья.
8. Самадхи – обретение сознательной активности по заданной программе в состоянии абсолютной дхьяны. (Включает восемь ступеней. Низшие ступени называются Савикальпа. Высшая – Нирвакальпа-самадхи или Соруба-самадхи, т. е. слияние сознания личности с сознанием планетарного Логоса).

   Применяя эти восемь техник, необходимо учитывать как положительные, так и негативные изменения, произошедшие в последний период с человечеством, в особенности с его тонкими телами, а также нарушенную экологию и начавшуюся трансмутацию физических проводников человеческих сущностей и переход их на более высокий уровень эволюции. В связи с этим, методика раджа-йоги претерпела некоторые довольно серьёзные изменения. Кроме этого, «избранные для служения» проходят все вышеперечисленные техники-ступени по особой, ускоренной программе, которая предусматривает совмещение или параллельное их прохождение.
   Избегай чрезмерного усердия в физических дисциплинах, в особенности в диетическом питании и физических нагрузках. Сейчас началось великое изменение всех форм, и чем прочнее они, тем жёстче, и тем труднее проходит трансмутация, здесь прямая аналогия с плохо размятой глиной. Чем жёстче глина, тем труднее слепить из неё какую-либо форму. Поэтому прежде чем приступить к производству из неё каких-либо изделий, её необходимо долго и тщательно перемешивать и разминать. Оформленная же глина, нуждается в последующем обжиге,  удаляющем из неё влагу и соединяющем её атомы в не растворяемую водой, жёсткую систему.
   Что же касается питания, то многое в его качестве изменилось к худшему, поэтому в поиске наиболее полезных и безопасных продуктов питания рассудок мало, в чём может быть полезным. Лучше, очищая своё физическое тело, прислушиваться к его подсказкам и кушать то, что оно попросит, разумно ограничивая количество потребляемой пищи. От синтетических же и мясных продуктов, а также алкоголя, нужно решительно отказаться насовсем.
   Проходя ступени совершенствования, необходимо быть крайне внимательным и не упускать из виду появления первых признаков обретения магических способностей – сиддх. Они, так же как и таланты нуждаются в настойчивом и планомерном их культивировании и раскрытии, сами по себе они никогда не достигнут требуемого качества проявления. Здесь имеет силу хорошо известное человеку правило: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда». Сиддхи открывают неограниченные возможности для работы в служении, если они полностью раскрыты, освоены и к ним подходить творчески. Тех из них, которые доступны воплощённой личности, всего восемь:

1. Манима – способность бесконечно уменьшаться.
2. Махима – способность бесконечно увеличиваться.
3. Карима (санскр. Гарима) – способность становиться бесконечно тяжёлым (Усиливать силу земного притяжения).
4. Лахима (санскр. Лагхима) – способность становиться бесконечно лёгким (Ослаблять силу земного притяжения).
5. Прапти (санскр. Прапти) – способность мгновенно переноситься из одного места в другое с помощью одной лишь силы воли; способность предсказывания, исцеления, и прорицания.
6. Прахамиям (санскр. Пракамья) – способность манифестировать (материализовывать) мыслеформы.
7. Эсатхувам (санскр. Вашитва) – способность управлять стихиями.
8. Васитхувам (санскр. Ишитва) – обретение начальных качеств Со-Творца и получение соответствующих полномочий от Логоса.

   В процессе совершенствования, личностные тела ученика (йога), претерпевают многочисленные и порой очень болезненные перегрузки и деформации. В зависимости от качества физического тела полученного от  своих родителей, образа жизни предшествовавшего становлению на путь, а также ещё в зависимости от тысячи и одной причины, которые я не стану перечислять по понятным соображениям, тело может не выдержать перегрузок и серьёзно болеть, порой, если ученик не найдёт способа излечиться, болезнь может быть смертельной. Поэтому, стремясь к самосовершенствованию, каждый истинный ученик обязан освоить правила здорового образа жизни, строго придерживаться их, по настоящему любить своё тело, а не ублажать его, и постичь древнюю науку целительства. Разумно применяя эти знания, и не надеясь ни на кого кроме себя, ученик не только облегчает трансмутацию своего тела, но и, как правило, продлевает свою жизнь с целью продолжения обретения активного опыта на физическом плане без обычного для большинства людей посмертного перерыва. Если, при этом, он не проявляет хоть какие-либо эгоистические тенденции, то на это ему даётся санкция «свыше». Низшей ступенью целительской практики является разумное применение разнообразных снадобий и средств, приготовленных из элементарных частиц составляющих формы представителей низших царств природы, на основе древних рецептов. К средней категории относится лечение вкусом, цветом, запахом, звуком и касанием, с использованием Кама-манасических мыслеформ. К высшей категории целительства относится лечение чистой энергией, самой могущественной из которых является энергия жизни, но которую ещё долго не смогут использовать живущие в нашей Солнечной системе по причине её крайней опасности. Вследствие этого, самой высшей, доступной для лечения энергией, для жителя нашей планеты, нынче является энергия мудрой любви, получаемая от своей Души – Солнечного Ангела или божественного посредника между личностью и Монадой. Что касаемо снадобий и средств, применяемых в целительской практике, то их можно условно разбить на шесть групп:

1. Лечебные травы (мулинай).
2. Композиционные солевые составы (уппу).
3. Кислоты (тинир).
4. Вещества, содержащиеся в выделениях физического организма (ударпорул).
5. Яды (паданам).
6. Окислы металлов (локам).
7. Экстракты, настойки, вытяжки, эссенции, тинктуры (сватху).
8. Ртутные таблетки (раса куликай).
9. Голодание (упавасам).

Применять их нужно разумно и не спешно, позволив вначале организму самому побороться и подсказать тебе, что ему нужно для самостоятельного исцеления. Разумнее всего применять вначале голодание, а затем, услышав «голос» тела, уже всё остальное. Впрочем, компонентов для приготовления многих составов нынче уже найти невозможно, они исчезли из природы, правда остались некоторые заменители, но и их найти очень трудно, поэтому можно поискать заменители из числа синтезируемых современными фармацевтами.
   Более предпочтительными, на мой взгляд, являются естественные средства не лечения, а профилактики болезней, в основе которых заложены многочисленные методики активного энергообмена с пятью планетарными  стихиями: огнем, землёй, воздухом, водой и праной.
   Ты, конечно, хотел бы услышать от меня более конкретные разъяснения и рекомендации. Например, каким образом тебе предстоит научиться искусству Ликвидатора, чего опасаться и где искать объекты, подлежащие ликвидации. Пока могу лишь намекнуть. Те, с кем тебе предстоит столкнуться, умны и многоопытны, а также имеют очень «высоких» покровителей и обладают многими паранормальными свойствами и способностями. Объектов вокруг не счесть, но тебе нужно будет искать лишь самые значительные, вокруг которых собирается большое множество меньших и по одиночке не представляющих особой опасности для Плана. Представители тёмных собираются на свои регулярные сходки в так называемых местах силы, нам они хорошо известны, но там они находятся под очень сильной охраной и для нас недоступны. Вернее мы могли бы их уничтожить, но этого нельзя делать, ибо среди них много тех, кто представляет собой переходные формы жизни между животным и человеческим царствами и тех, у кого ещё имеется даже самый крохотный шанс спастись. Отследить места  постоянной дислокации в социуме руководителей тёмных сил всех уровней, будет твоей начальной задачей. Руководители связаны между собой и обмениваются информацией в периоды между массовыми собраниями региональных групп, собираясь на технические совещания в особых центрах. О них нам почти ничего не известно. Не привлекая малейшего внимания к себе, ты, вначале, должен будешь понять их организацию, выявить её самые уязвимые места, разработать план операции, и лишь затем, согласовав свои планы со мной, нанести смертельный удар, учитывая то, что раненый зверь – особо опасен. При этом ты не должен будешь никоим образом выявить себя. С каждым разом тебе это будет делать всё труднее, поэтому нужно учиться постоянно проявлять гибкость и изобретательность при достижении цели. При этом тебе нужно быть готовым к тому, что в этой работе у тебя, возможно, не будет никаких помощников из числа воплощённых личностей. Объекты «охоты» пока не пуганы, хотя и соблюдают все меры предосторожности и поэтому, на первых порах,  у тебя не будет возникать особых трудностей, но потом, по мере осознавания ими угрозы, они станут намного осторожнее. В процессе работы тебе нужно более всего опасаться не их, а тех, кто управляет ими с тонких уровней. Открывая сезон «охоты», тебе нельзя забывать о том, что физическая форма, социальный статус или способности, тех, кто являются для тебя объектами «охоты», всегда обманчивы. Чем они выше в ранге на тонких планах, тем более скромными, «серыми», они выглядят на физическом, поэтому не стоит их искать среди особо популярных или общественно-значимых личностей, хотя среди них изредка можно встретить «руководителей среднего уровня». Помни, что чем более демонизированной внешне представляется личность, тем ниже уровень в структурной схеме она занимает, так было всегда. Иерархи тёмных, как правило, обладают идеальным и абсолютно здоровым телом, вне зависимости от половой принадлежности.
   Чтобы проникать в их структуру, тебе не обязательно становиться её составной частью, вернее этого нельзя делать категорически. Для этого у тебя будут другие способы, о которых я тебе расскажу в своё время. Но кое-что можно поведать тебе и сейчас. Например, ты сможешь читать мысли, и не только людей; создавать любое тело, в том числе и человеческое; на время отождествляться с любым телом представителей трёх дочеловеческих царств, по согласованию с их Владыками, в этом тебе помогу я; отождествляться с телом любой человеческой личности, по согласованию с его Душой или Монадой; принимать форму любых искусственных предметов, вплоть до клочка газетной бумаги; вступать в информационные контакты с любыми живыми существами; и многое другое, о чём ты даже предположить сегодня не в состоянии. Но всё это будет возможным лишь тогда, когда ты, используя все свои способности и волю, пройдёшь очень непростой, а иногда может показаться и совершенно невыносимый, курс обучения, и завершишь полную трансмутацию всех трёх тел твоей личности. Неуязвимость и могущество, которые ты обретёшь вследствие достижения кристальной чистоты и абсолютной свободы от мирских соблазнов, наложат на тебя также и невероятно большую ответственность. Рождаясь на физическом плане, человек обретает тело, которое ему в состоянии подарить мать и отец. Мать даёт плоть (материю), а отец (от яец) – тонкие оболочки, которые должны быть заполнены и сформированы самим человеком. Человек, завершивший рост своего физического тела и формирование своих тонких тел, установивший ментальный контроль над двумя своими низшими телами, становиться личностью. На это уходит множество воплощений в разных эпохах, телах и качествах. Но совершеннолетие личности, это далеко не совершеннолетие мага. Запомни это хорошенько! Физическое тело «совершеннолетнего» мага – Мастера, обретает черты присущие только его истинной сущности, и потому, его тело проявления становиться, в оккультном смысле, абсолютно чистым и прозрачным, но при этом и более контрастным. Последнее могут заметить далеко не все.
   В завершение мне остаётся пожелать тебе удачи и стойкости. Я в тебя верю. До скорого свидания, уже на тонких уровнях!
   В помещении раздался тихий щелчок и свет погас. Я зажёг фонарь. Кроме меня в обители старца не было никого. У меня было такое ощущение, что всё пережитое происходило не со мной, что это всего-навсего какой-то чудной сон, который вскоре завершиться. Несколько минут я приходил в себя, находясь в некотором замешательстве. Но, рассудок, не покидавший меня, напомнил о том, что пора действовать. Я поднял чёрный ящик и перенёс его в «центральную комнату». Затем, подойдя к мумии, откинул остатки ткани, закрывавшие её грудь. Ткань на удивление очень хорошо сохранилась и была достаточно плотной. Под ней, на коричневой, сильно натянутой коже лежала кремниевая пластина с рельефно-выпуклым изображением какой-то неизвестной мне буквы в круге. Вспомнив, я прошептал её название, услышанное впервые здесь, в этой комнате, не более часа назад, от Панкратиара – «Самех». Чтобы не беспокоить останки Учителя я перерезал ножом,  на удивление прочный ремешок на котором крепилась гемма. Было такое впечатление, что всё, чего касалась мумия, не старело. Рассмотрев гемму со всех сторон, я не заметил на ней ни малейших следов механической обработки, создавалось впечатление, что гемму было изготовлено методом литья в форму, и это более тысячи лет назад на территории где проживали неграмотные земледельцы и пастухи, где высококачественная сталь ценилась дороже драгоценных металлов. Подивившись чудесному изделию, я, не без сожаления, сунул гемму под чёрный ящик и застыл в ожидании. Сколько я ни прислушивался и не приглядывался, ничего не происходило. Прошло более десяти минут. За это время я успел сходить к Лаврентьеву и принести вещмешок. Его осмотр не принёс мне никаких неожиданностей. Из сохранившихся в нём предметов я оставил себе только документы и толстую тетрадь с записями. Всё остальное, не представляло для меня никакого интереса. Когда я завершил подготовку к возвращению, до меня донёсся какой-то странный звук, похожий на хруст, исходивший предположительно от чёрного ящика. Звук был очень натуральным и сомневаться в том, что мне это не послышалось, не приходилось. Я подошёл к ящику и посмотрел на его верхнюю грань. Она показалась мне как бы немного размытой. Подождав ещё немного, я, не без удивления, отметил, как постепенно верхняя грань ящика становиться прозрачной. Под ней всё чётче проступали контуры какого-то большого предмета. Через несколько минут я уже мог увидеть, что это прямоугольный ящичек, размером примерно тридцать на тридцать сантиметров и высотой не более двадцати, темно-коричневого цвета. Впрочем, о цвете было трудно сказать что-либо определённое ввиду того, что искусственное освещение, да ещё создаваемое обычным туристическим фонарём, несколько усложняла процесс цветопередачи. Не ожидая пока верхняя грань чёрного ящика станет вся абсолютно прозрачной, я сделал попытку прикоснуться к шкатулке «многострадальным» черенком лопаты. Попытка удалась с первого раза. Внимательно осмотрев черенок и убедившись в его целости и сохранности, я не без напряжения опустил в ящик вначале мизинец левой руки и лишь затем, убедившись,  что с ним всё в порядке опустил в чёрный ящик обе руки и вытащил из него шкатулку, оказавшуюся довольно тяжёлой. Несмотря на почтенный возраст, она выглядела так, как будто была изготовлена совсем недавно. Поставив её на пол, рядом с ящиком я, опустившись на колени, открыл её крышку, немного повозившись с хитроумным запором, и увидел следующую картину. Внутренняя поверхность шкатулки была искусно отделана какой-то ворсистой тканью темно-синего, почти чёрного цвета, похожей на бархат очень высокого качества. Её внутренний объём был несколько меньше, чем это можно было предположить при её внешнем осмотре. В шкатулке лежали двадцать два флакона разной формы и цвета. Даже форма пробок ни у одного флакона не повторялась. Создавалось такое впечатление, что тот, кто заказывал стеклодуву эти флаконы, изначально задавался целью сделать их непохожими, с тем, чтобы тем самым подчеркнуть неповторимость их содержимого. Возможно, это имело отношение к технике безопасности, а возможно просто с желанием привести форму в соответствие с содержанием. Флаконы лежали в два ряда по одиннадцати в каждом, в углублениях в точности повторяющих их форму, тускло поблескивая своими гранями. Справа, так же в небольшом углублении, лежали аккуратно свёрнутые и перевязанные чёрной ленточкой какие-то изделия из тонкой кожи. Вспоминая инструкцию Панкратиара, я догадался, что это перчатки и маска. Только по прошествии некоторого времени я ощутил необычный сладковато-терпко-горький запах исходивший от шкатулки. Моя память хранила воспоминание о нём, но ум был не в состоянии идентифицировать и связать его с моим жизненным опытом. Слегка дрожащими от волнения руками, я достал из шкатулки кожаные предметы и, размотав ленточку, развернул их. Действительно, это была пара перчаток и маска с двумя шнурками, своей формой указывавшая на то, что она предназначается для прикрывания всего лица. Маска представляла собой плетёный из кожи, широкий ремешок, с тесёмками на концах, к которому было прикреплено множество нитей с чёрными бусинками, разной длинны. Наиболее длинные из них, около тридцати сантиметров, были в средней части, по мере же удаления к концам ремешка, их длина  уменьшалась, и доходила до десяти сантиметров. Я с опаской поднёс маску к носу и осторожно принюхался. От неё исходил тот же характерный запах, что и от всей шкатулки. Вспоминая наставления Учителя, я без колебаний закрепил на голове ремешок, завязав на затылке тесёмки и надел кожаные перчатки. Несмотря на сплошную завесу из бус, сквозь неё было всё хорошо видно. Я с величайшей осторожностью и почтением достал из шкатулки флакон бордового цвета с хрустальной пробкой в виде прозрачной сферы. Посмотрев  в свете фонаря, сквозь полупрозрачное стекло флакона я увидел, что он доверху заполнен жидкостью, по виду имевшей несколько большую плотность, чем обычная вода. Флакон, с несколько удлиненным горлышком, был необычно тяжёлым, как будто я держал в руке не пузырёк объёмом от ста до ста-пятидесяти грамм, а, по крайней мере, гирьку весом, по крайней мере, в полкилограмма. Пробка в месте стыка с флаконом, была залита чем-то вязким, отдалённо напоминающим воск. Подержав флакон в правой руке некоторое время, я ощутил, как моя рука стала медленно наливаться какой-то странной тяжестью. Это меня несколько насторожило и я, сознавая, что происходящее пребывает вне моей компетенции, решил не искушать судьбу и как можно быстрее и точнее выполнить указания Учителя. Проделав всё в точности с его наставлениями, я аккуратно уложил флакон на место и закрыл шкатулку. Поместив её в вещмешок Лаврентьева и собрав всё своё нехитрое снаряжение, я, окинул взглядом в последний раз помещение и погасил на несколько секунд фонарь. В кромешной темноте я увидел слабое свечение в тех местах на мумии Учителя, куда я капнул из бордового флакона. Светящиеся пятна медленно увеличивались в размерах, излучая какой-то странный пульсирующий зеленоватый свет. Свечение быстро усиливалось, и в помещении постепенно становилось светлее. Воздух также изменился. Я ощутил необычный терпковато-горький запах чем-то напоминающий запах расплавленного металла. Любопытство удерживало меня на каменной лестнице, но благоразумие взяло верх, и я, решительно двинулся к выходу.
   Солнечный свет вначале ослепил меня. С неимоверным блаженством я наполнил лёгкие свежим воздухом, он показался мне необычайно чистым, несмотря на портящий его сероводородный привкус. Надёжно заложив прямоугольный проём крупными обломками камней, я засыпал раскоп щебнем и каменной крошкой, а затем для маскировки, присыпал всё каменной пылью. Удовлетворённо осмотрев результат своей работы, я тотчас спустился с осыпи и отправился в лагерь. Было около двенадцати пополудни, солнце стояло в зените. На небе не было ни одного облачка. Не желая возиться с приготовлением пищи, я пообедал овощами и рыбными консервами и, запив всё свежей водой из ручья, улёгся в своём импровизированном бунгало отдохнуть. Я интуитивно ощущал, что произошедшее каким-то фатальным образом изменило всю мою судьбу, но даже не пытался понять это применив привычные методы аналитического мышления. Чтобы всё встало на свои места, нужны были время и опыт. Я  долго лежал без каких-либо мыслей в голове, тупо уставившись  на треугольник голубого неба, видневшийся во входном проёме. По всей видимости, это позволило передохнуть моему рассудку и психике, испытавшим существенные перегрузки за последние несколько часов. Пребывание в «зависшем» состоянии, в течение часа, вернуло меня к действительности. Поставленная передо мной задача была блестяще выполнена и мне можно было с лёгкой душой возвращаться обратно. Мысль о том, что я скоро увижу Лауру, пробудила во мне желание напомнить ей о своём существовании. Без особых колебаний я достал из рюкзака свой мобильник. К моему удивлению, оказалось, что пока я был в келье Панкратиара, Лаура несколько раз пыталась связаться со мной. Набрав её номер, я с величайшим удовольствием услышал в трубке её голос. Он показался мне несколько встревоженным. Я, извинился за то, что не мог ответить на её вызовы и поинтересовался состоянием её дел. Она сообщила мне, что разочарована своей экспедиционной вылазкой и что ей, даже в малейшей степени не удалось пополнить запас своих знаний по интересующим её вопросам. Лаура с огорчением заявила, что она не намерена больше тратить время впустую и первой же «оказией» возвращается «на базу». Затем она поинтересовалась ходом моего расследования. Не желая излагать по телефону всего происшедшего со мной, к тому же, не зная пока насколько я могу быть с ней откровенным, я  уклончиво ответил Лауре, что достиг нужного мне места в «Чёртовом яру» и с интересом занялся его исследованием. Не желая более подробно освещать ход своих поисковых работ, я сказал, что вскоре так же планирую вернуться в город. Лаура немного помолчала, видимо пытаясь обдумать моё сообщение, и почувствовав, что я по каким-то причинам не желаю особо откровенничать, пожелала мне удачи и сказала, что сгорает от нетерпения с глазу на глаз услышать от меня подробности. Я, искренне заверив её, что также хочу побыстрее встретиться с ней, попрощался. Телефонный разговор вернул меня к размышлениям о наших  взаимоотношениях. Я, по своей сути, не был бирюком, чуждавшимся каких-либо контактов с противоположным полом, но мне всегда были чужды как лёгкость вхождения в такие взаимоотношения, так и такая же лёгкость в их прерывании, обычные для моих знакомых  мужчин и женщин. К тому же, я всегда где-то в глубине своей личностной души ощущал, что началу таких отношений должно всегда предшествовать чувство некой мистической связи и если таковое отсутствовало, никогда не «шёл на контакт». Правда обретённый мною жизненный опыт позволил мне прийти к пониманию того, что далеко не всегда, даже наличие такого тайного чувства, позволяет избежать ошибки и установить со своей избранницей по настоящему гармоничные отношения. Их дефицит создавал где-то в области сердечной чакры сосущее чувство эмоционального вакуума. В свете последних событий, в корне изменивших мои представления о моём ближайшем будущем, наши с Лаурой отношения могли закончиться, едва начавшись. Я не имел даже малейшего понятия о том, как мне вести себя с ней. Открыться ей и рассказать всё, что мне стало известно сегодня утром, или слукавить и скрыть главное, приоткрыв лишь некоторые аспекты? Кроме того, нерешённым для меня оставался вопрос вообще о допустимости для меня каких-либо связывающих мою свободу отношений.
   – Если рассчитывать на продолжение наших отношений с Лаурой, то, скорее всего, лукавить нельзя, – стараясь быть как можно логичнее, размышлял я. – Если же Лаура свободна в выборе и желает познакомиться поближе, а моя «служебная» ситуация позволяет мне иметь близкие отношения с ней, то всё дело во мне и мне предстоит сделать свой личный выбор. Не повредят ли наши отношения тому делу, к которому как я теперь понял, меня готовили долго и основательно. А не является ли встреча с Лаурой тестом для проверки моей верности долгу? Мысли лезли в голову словно тараканы. Хуже всего, было то, что я не находил на них никаких ответов, слишком много новой информации в одно мгновенье свалилось на меня, и слишком мало времени пока было на её осмысление. В подобных случаях, когда вопрос требовал обдуманного решения, я всегда стремился к уединению. Затем я старался отвлечься от навязчивых мыслей и «раскладывал пасьянс». Так я называл процесс ментального анализа в свете какой-либо поступившей извне новой информации. Поэтому, ощущая непреодолимое желание побыть наедине, чтобы без помех поразмышлять над новой задачей, я решил задержаться в «Чёртовом яру» до завтра, и найти себе здесь какое-нибудь занятие способствующее аналитическому процессу.


                РЕАЛИЯ 5.

                НОЧНАЯ ФЕЕРИЯ.


   Дело шло к вечеру, и мне вдруг захотелось сходить к Збручу и искупаться, смыв с себя утренние пот и пыль. До реки было не более двух сотен метров и я, захватив с собой только нож, топорик и удочку со всем снаряжением, намотанную на кусок пенопласта, двинулся по каньону в её сторону. Через двадцать минут я стоял на берегу Збруча, держа в руках длинное, немного кривоватое и тяжеловатое удилище из лозы, вырезанное в пойме Рубикона. В детстве я немало преуспевал в технологии подготовки рыболовецких снастей и самой рыбной ловли и потому с удовольствием, вспоминая свой прошлый опыт, отдался этой своей детской страсти. На какое-то мгновенье я вдруг почувствовал себя подростком с нетерпением ожидающим поклёвки на берегу быстрой речушки. В связи с этим, на меня  вдруг нахлынула масса воспоминаний о маленьком захолустном городишке на юго-западе, родителях, маленькой уютной кухоньке, со столом накрытым мамой к ужину, о беззаботном и полном приключений детстве…
   Было ещё рановато для так называемого вечернего клёва, рыба не приближалась к берегу на кормёжку и поэтому, постояв у реки около получаса безрезультатно, я решил заняться полезным делом. Воткнув заранее предусмотрительно заостренный конец удилища в береговой крупный песок с галькой, я, раздевшись догола, постирал свои вещи в мутноватой быстрой воде Збруча и развесил их на ветках верболоза сушиться. После чего, я с удовольствием, долго, словно в детстве, барахтался в прохладной воде. Затем, повалявшись около часа в высокой, густой прибрежной траве, я наловил кишевших вокруг насекомых: мух, бабочек, гусениц и кузнечиков, рассадил их в заранее припасённые для этой цели спичечные коробки, и отправился на рыбную ловлю. Поначалу удача не сопутствовала мне.
   – Наверное, повзрослев, я потерял былую квалификацию, – наивно пытался оправдаться я перед самим собой.
   Солнце клонилось к закату, и я уже почти потерял всякую надежду поймать хоть что-нибудь. Немного ниже по течению был довольно длинный речной перекат, и я решил испытать рыбацкое счастье там. Зайдя почти по колено в воду, я, предварительно сняв с лески грузило,  забросил удочку, туда, где, подпрыгивая на камнях, бурлила вода, с тем, чтобы попробовать ловлю «внахлест». На крючок я нацепил небольшую зелёную гусеницу, чем-то напомнившую мне гусениц капустницы, с успехом применявшимися мною в детстве в качестве наживки для ловли методом нахлёста. Каково же было моё удивление когда, на неё сразу же клюнула рыба. По давней привычке, сделав короткую подсечку, я вытащил из воды длинную, около двадцати пяти сантиметров, рыбину неизвестного мне вида. По форме она чем-то напоминала форель, но только без характерных для неё пятен на боках. Моей радости не было предела. На некоторое время я, незаметно для самого себя, превратился в обросшего, загорелого, с веснущатым носом пацана, из далёкой страны по названию «Детство». Спустя каких-нибудь пятнадцать минут в, привязанном на моём поясе верёвкой, полиэтиленовом пакете трепыхалось уже целых пять, как близнецы похожих друг на друга, рыбин. К сожалению, гусеницы закончились, а на бабочек и кузнечиков эти «гурманки» клевать не хотели. В азарте я совсем позабыл, что и этих то пятерых чешуйчатых «сестрёнок» мне на ужин одному было более чем достаточно. Постояв ещё, для порядка, полчаса, и убедившись, что клёв закончился, я дрожа от холода вышел на берег. С заходом солнца немного похолодало и, к тому же, стали нещадно кусать комары. Быстро почистив и выпотрошив рыбу, я, не медля, оделся в уже успевшую высохнуть одежду, и в прекрасном настроении, совершенно позабыв о рое своих безответных назойливых мыслей, быстрым шагом, напевая что-то глупо-весёлое, направился в лагерь. Спустя полчаса на камнях, рядом с ярко горящим костром лежали четыре насаженные на толстые прутья лозы «рыбищи», а в котелке уютно булькала уха, в которой главным компонентом, конечно же, была их пятая сестрица.
   – Что ж, – отметил я с удовлетворением, – пока боги благоволят ко мне, да и местные духи не настроены воинственно.
   Едва я успел додумать эту мысль до конца, как невдалеке от меня, откуда-то сверху свалился некрупный камушек. От неожиданности я поначалу вздрогнул, а затем, быстро выбежал из-под скалы, устремив свой взгляд на её вершину. Было уже довольно темно и мои глаза, ослеплённые к тому же светом костра, не могли ничего, как следует рассмотреть. Вдруг сверху раздался знакомый девичий голос: «Эй, там внизу! Гостей принимаете?».
   – Лаура! Вот неожиданность! Как вы здесь оказались? – удивлённо воскликнул я.
   – Вначале вы бы помогли мне спуститься, а затем расспрашивали бы – справедливо заметила Лаура сверху.
   Я отвязал концы каната от камня и показал дерево к которому было привязано кольцо, через которое он был продет. После чего я посоветовал Лауре подтянуть один конец каната к себе и, привязав к нему свою дорожную сумку, опустить её вниз, а затем, проделав аналогичную манипуляцию, обвязать другим концом себя. Когда она весьма неуверенно и не без опаски выполнила мои указания, я вначале принял и отвязал опущенную ею сумку, а потом помог спуститься вниз и ей самой, давая ей, по ходу дела, практические советы и подтравливая натянутую другую ветвь каната. Сказать, что я был удивлён неожиданным появлением Лауры – означало ничего не сказать. Более того, я был немало шокирован её выходкой. Правда, при этом, я всё же  был бесконечно рад её видеть. Был миг, когда мы чуть было не бросились друг другу в объятия, но в последний момент, проклятый голос цивилизованного благоразумия сдержал этот естественный душевный порыв и мы ограничились лишь тёплым радостным рукопожатием. Я проводил гостью к ручью, где она умылась и привела себя в порядок. Затем сидя у костра и угощая её ухой и печёной на горящих углях рыбой, я долго слушал её рассказ. Лаура поведала мне о том, как она ехала в Сатанинск на попутном грузовике, как рассказала о своём партнёре, т. е. обо мне, робинзонствующем в Чёртовом яру, доброму пожилому шофёру, который сказал ей, что с детства знает всю эту местность и что мог бы подвезти её, по хорошо знакомой ему лесной дороге, почти до самого каньона. Лаура весело рассказывала, как целых полчаса, почти в темноте, шла, в указанном шофёром направлении, по лесу, как обрадовалась, увидев дым с искрами, выйдя на его опушку к краю каньона. Я, неодобрительно покачивая головой, пожурил её за легкомысленный, авантюристический поступок. Но Лаура, нисколечко не обратив внимания на моё брюзжание, с интересом осмотрела мой лагерь, одобрительно оценив все мои конструктивные решения. Затем она поведала мне о своих «полевых» изысканиях, и о постигшем её, при этом, разочаровании. С каждым годом стариков помнящих обычаи и культуру предков становиться всё меньше, а молодёжь практически не интересуется ничем, кроме доступных ей видов развлечений, со всех сторон, рекламируемых апостолами современной псевдокультуры. Магические способности местных знахарей, целительниц и ведуний всё реже используются во благо и всё чаще в угоду неутолимым желаниям злобных и алчных людей. Даже используемые местными «умельцами» магические технологии и ритуалы, становятся с каждым разом всё примитивнее, в том числе и те, что применяются в быту. Выслушав Лауру, я похвастался, что у меня есть для неё некоторая интересная и, надеюсь, полезная для её диссертации, информация, которая, безусловно, требует некоторой проверки и детализации, и рассказал о найденном мною мегалите со знаком Дыя и углублением, в котором вероятно крепилась каменная стела с барельефами древних богов его пантеона. Затем я рассказал обо всех мистических случаях, произошедших со мною в урочище и о находке пещерной обители Панкратиара, а также об обнаруженных в ней останках людей, благоразумно умолчав о чёрном ящике, шкатулке с флаконами и значении их содержимого, а также о встрече и разговоре с Учителем. Лаура слушала словно завороженная. По всему было видно, что мой рассказ вызывал у неё кроме обычного женского любопытства, также и научный интерес. Кроме всего прочего, я рассказал ей о местных возвышенностях и о своих предположениях относительно их ритуального значения в  религиозной практике аборигенов, а также о своих предположениях относительно их места в культе. В частности я поделился с Лаурой своими мыслями по поводу их расположения. Развернув карту, я проиллюстрировал свою мысль, соединяя карандашом обведенные кружками возвышенности. В результате получилась определённая геометрическая фигура в виде креста. На вертикальной линии, проходящей с севера на юг, последовательно располагаются гора (название не сохранилось), на которой находится Свято-Троицкий монастырь, построенный на месте святилища Перуна. Далее, ниже по течению Збруча, находится гора Богит, где располагалось святилище Сварога, и где стоял, так называемый, Збручанский идол. Ещё ниже находится гора Говда, на которой располагалось святилище Дажбога, и в самом низу вертикали находится возвышенность, называемая местным населением Чёрная гора. На этой горе располагалось капище Чернобога. Там проводили свои чёрные мессы его тайные приверженцы, и оттуда, и по сей день, по свидетельству многих местных жителей, в определённые ночи доносятся странные звуки. На линии проведенной перпендикулярно к вертикали, между горой Говда и Чёрной горой, размещаются, слева гора Звенигора, где было святилище бога Ра и справа верхушка, провалившейся, в весьма отдалённые времена, горы, название которой также не сохранилось. На её вершинном отроге, обнаруженном мною в русле речушки Рубикон, осталась выемка от стелы богу Дыю,– последней реликвии святилища бога астрального плана, имевшего непосредственное отношение к магическим ритуалам и практикам древних ариев. Историки утверждают, что православный Свято-Троицкий монастырь был основан в 1793 году не на пустом месте, а на основе существовавшего до него католического монастыря, построенного орденом святого Василия. Последний, скорее всего, в своё время, также был основан на месте святилища верховного бога, владыки всех трёх миров человеческой эволюции – Перуна, возведённого, как и прочие святилища, на месте силы. Под местом силы подразумевается определённая геомагнитная зона повышенной активности. Отсюда напрашивается мысль, что все вышеперечисленные возвышенности представляют собой комплекс древнего ведического культа, связанного с единым пантеоном языческих богов. Лаура с интересом выслушала мою гипотезу, которую, конечно же, было практически невозможно ни опровергнуть, ни доказать. Я же, заметив её неподдельный интерес, и желая сделать ей приятное, великодушно «подарил» ей свою идею, заметив, что, в принципе, если эта идея верна, то можно попробовать поискать какие-либо подтверждающие её доказательства на вершинах соответствующих возвышенностей. Остужая пламенный порыв моей спутницы, загоревшейся желанием немедля отправиться в научную экспедицию, я заметил, что к такому серьёзному мероприятию нужно как следует подготовиться: получить соответствующее разрешение от центральных и местных властей на официальные поиски, а также должным образом экипироваться. К этому я добавил, что само собой разумеющимся представляется для меня то, что мои исследования, производимые нелегально и в частном порядке, должны оставаться тайной. Лаура согласилась со всеми моими доводами и пообещала свято хранить тайну. По «искоркам» промелькнувшим в её глазах я сделал вывод, что как моя информация, так и высказанная мною идея, её весьма заинтересовали и наполнили новым энтузиазмом. Вдруг она, как бы о чём-то вспомнив, встрепенулась и сообщила мне, что сегодня третий день Троицы. Затем, помолчав, заметила, что как ни странно, но наш разговор имеет к ней (т. е. к Троице) самое непосредственное отношение, так как Ра, Дый и Дажбог со Сварогом представляют три аспекта божественного существа, возглавляющего три мира  планетарной личностной эволюции, называемого Перуном. Я, безмерно, был поражён как самим этим «совпадением», так и остроумием Лауры, сумевшей заметить его. Было уже около полуночи, костёр давно прогорел, а мы с Лаурой с неугасающим интересом всё продолжали нашу беседу. Нас начали донимать комары и я, было, хотел подбросить сырых веточек в ещё не совсем погасшие уголья костра, как вдруг, Лаура неожиданно устремив свой взгляд куда-то в темноту, коснулась моей руки, как бы приглашая последовать её примеру. Я посмотрел туда, где за берёзой располагался мегалит со знаком Дыя и сразу же заметил какое-то тускловатое свечение, исходившее от него. Свечение усиливалось, и, через некоторое время, можно было без особого напряжения увидеть прямоугольный столб голубоватого света, имевшего чёткие геометрические очертания, исходивший из того места, где по моему предположению находилось квадратное отверстие. То, что это был именно светящийся столб, высотой около шести метров, а не луч света, уходивший в небо, было очевидным. Мистические события продолжались, и мне оставалось только отметить про себя, что я начинаю к ним понемногу привыкать. Мы, как завороженные, не могли отвести взгляд от открывшейся нам ночной феерии. Лаура, спохватившись, быстро достала из сумки цифровую камеру (о наличии которой я даже и не догадывался) и стала снимать. Спустя несколько минут, моё внимание привлекла осыпь, вернее её верхняя часть также начавшая светиться. В отличие от свечения камня, свечение осыпи было молочного оттенка. Лаура, следуя за направлением моего взгляда, также увидела его и  быстро сориентировавшись, мгновенно перевела камеру в сторону осыпи. Светлое облачко, образовавшееся примерно в том месте, где располагался засыпанный мною лаз, медленно росло, затем, так же медленно, длинным языком начало сползать вниз по осыпи, к ручью, а затем, повернув налево, направилось к мегалиту. Достигнув его основания, оно обволокло собою весь камень и замерло. Когда, спустя несколько мгновений, я увидел на вершине горы Говда яркую бело-зелёную точку, похожую на свет фонаря, на наших глазах ставшую быстро увеличиваться и через несколько минут озарившую красивым зеленоватым сиянием её скалистое образование, у меня спёрло дыхание и похолодело всё внутри словно я проглотил не менее килограмма пломбира. Не сговариваясь, мы с Лаурой перевели взгляд на Звенигору, вернее в ту сторону, где на фоне ночного звёздного неба вырисовывался её силуэт. Её «рогатая» вершина  темнела, не подавая никаких признаков «жизни». Вдруг оттуда до нас донёсся какой-то очень глухой, исходящий откуда-то из её недр, звук. Только сейчас я осознал, что в отличие от вчерашнего ночного концерта, так убаюкивающе действовавшего на меня, сегодня, вокруг царила мёртвая тишина, казалось всё живое, ещё вчера издававшее чудесные трели жизни и любви, замерло в молчаливом ожидании чего-то очень важного и чудесного. Звук повторился ещё и ещё раз, с каждым разом становясь всё более чистым и сильным. Он действительно сильно напоминал гулкий, отдалённый звон большого колокола. Вслед за этим мы, заметили, как в расщелине Звенигоры, вначале еле заметно, забрезжил нежный розовый отсвет. Постепенно сгущаясь, он  становился всё более насыщенным, пока оба отрога не осветились ярким, алым светом. Если бы я не знал, что кроме нас с Лаурой в урочище не было ни одной живой (человеческой) души, то мог бы подумать что всё, что мы видим, это проделки каких-нибудь юных любителей лазерных шоу. Лаура с упоением снимала всё происходящее на камеру, глаза её горели диким восторгом и излучали непередаваемое, несказуемое удивление. Вспомнив о своей гипотезе, высказанной накануне этих чудесных событий, я быстро достал из рюкзака свой фонарь, и, взяв Лауру за руку быстро, почти бегом двинулся вместе с ней по знакомой уже местности к берегу Збруча. Лаура вначале не понимавшая, куда и зачем я её «тащу» за собой, услышав мои отрывистые объяснения, поняла, что я хочу выйти в каньон Збруча, с тем, чтобы увидеть хотя бы издали, небо над Сатанинском. Интуитивное предчувствие не обмануло меня. Когда мы, выйдя к реке, обратили свой взор в сторону города, вернее не города, а монастыря, скрывавшегося за горой Богит, нам открылась невиданная доселе картина. Немного правее от чудесного зеленовато-фиолетового сияния над горой Богит, имевшего сферическую форму, на небе, над Свято-Троицким монастырём, на наших глазах стал «распускаться», чудесный, полупрозрачный золотисто белый цветок, чем-то напоминавший огромный лотос. Из города, улицы которого были ярко освещены редкими уличными фонарями, одинокие прохожие или увлечённые сексуальными переживаниями парочки, могли его и не заметить, а даже если бы им это и удалось, то, скорее всего, они, наблюдая его лишь снизу, могли подумать, что оно результат какого-то редкого атмосферного явления. Но отсюда, с большого расстояния, из окутанного бархатной темнотой каньона, было всё видно изумительно. Зрелище было настолько необычным, мистическим и торжественно-завораживающим и к тому же, доселе нами невиданным, что ни описать его  словами, ни передать чувств охвативших нас, в связи с ним, к великому моему сожалению, просто невозможно. Нечто аналогичное я видел лишь как-то по телевизору, когда смотрел какой-то научно-популярный фильм о северном сиянии. Но там были просто хаотические всполохи, а не конкретный, имевший определённую аналогию в человеческом сознании, объект. С места нашего наблюдения было хорошо видно все объекты излучавшие необычное и неповторимое свечение. Трудно сказать, как долго продолжалась эта волшебная световая феерия, но постепенно свет стал тускнеть и, вскоре, мы оказались в полной темноте, только яркие звёзды, да голубовато-жёлтая полная луна, показавшаяся из-за туч, освещали урочище. Не спеша, мы вернулись в лагерь. Говорить не хотелось, вернее непередаваемые словами впечатления, переполнявшие нас, полностью блокировали всякое желание обсуждать их. Наконец с усилием заговорив, я предложил Лауре попить чаю. Она согласилась и я, взяв котелок, пошёл с ним к ручью. Помыв его, как следует, песком, зачерпнутым со дна ручья, я, набрав воды, вернулся к шалашу. Лаура к этому времени подбросила веток в почти потухший костёр и пыталась раздуть огонь. Я, повесив котелок на крючок, помог ей реанимировать нашего «умирающего». Мне это с лёгкостью удалось и вскоре, огонь вновь весело заполыхал, освещая всё вокруг таинственными бликами, и мы, сидя возле него, в который уже раз, вновь вернулись к обсуждению увиденного. Несмотря на то, что мы с Лаурой никак не могли отделаться от ощущения, что всё виденное нам просто приснилось, мы прекрасно понимали, что далеко не случайно стали свидетелями великого, необъяснимого таинства. Но на этом и завершались наши попытки хоть как-то объяснить пережитое. Когда вода в котелке закипела, я бросил в него несколько щепоток чая и сняв с огня, отставил его в сторону. Когда чай немного остыл, я разлил его по кружкам и мы, похрустывая ванильными сухариками – сюрпризом Лауры, стали наслаждаться его необычно ароматным вкусом. После первых же глотков Лаура удивлённо подняв брови, поинтересовалась о сорте заваренного мною чая. Я молча показал ей дешёвую упаковку «Грузинского №36». Она, недоверчиво посмотрев на меня, лишь недоумённо пожала плечами. Я, уже переживший этот маленький опыт, высказал предположение, что необычный аромат чая, так же как и вкусовые качества всего приготовленного здесь, объясняются, по всей видимости, необычными свойствами воды из родника, а возможно и энергетикой этого места. Мы долго сидели у костра и разговаривали на разные мистические темы. Спать совсем не хотелось, впрочем, так же, как и говорить о чём-то тривиальном. Постепенно «ожили» сверчки, цикады и прочая местная «братия», и мы с Лаурой вскоре смогли в полной мере насладиться ночной симфонией жизни изливавшейся на нас со всех сторон. Обсуждая происхождение названий некоторых местных объектов, мы незаметно перешли к этимологии, науке изучающей смысловое происхождение слов. Она, как оказалось, интересовала Лауру не в меньшей степени, чем меня, ибо открывала возможность глубже исследовать не только некоторые сильно искажённые и потерявшие своё первоначальное значение названия, но и  помогала лучше разобраться в целых концептуальных системах мировоззрений древности. Я, желая показать свои достижения в этой области, предложил, в виде экспромта, сделать этимологический анализ её имени. Заинтригованная Лаура немедленно дала мне своё согласие и я немедля приступил к этимологическому препарированию её имени. Используя метод смысловой дифференциации, я, без особого труда пришёл к пониманию, того, что первый слог её имени – Ла, означает материальную форму, т. е. физическое тело (отсюда происхождение некоторых слов, к примеру: латка, латы, ларь и т. д.). Ур – имя Лунного Владыки, повелевающего всеми ангелами (дэвами) создающими это тело и поддерживающими его в здоровом и цельном состоянии. Ра, – как уже сообщалось, одно из многочисленных имён Владыки Физического плана, повелевающего всеми видами энергии, с помощью которых создаются все планетарные плотные формы, в том числе и тело человека. Он же является владельцем пранической энергии, физического аналога Фохата (энергии жизни Создателя) оживотворяющей всё созданное Им. Резюмируя сказанное, я сделал вывод, что Душа Лауры, воплощающая свою очередную личность в плотной форме, достигла определённого мастерства и гармонии в отношениях с этими двумя Владыками, и в ознаменование этого, решила использовать вибрации их имён в личностном имени воплощаемой ею женщины.
   – А что означает ваше имя? – немного погодя поинтересовалась Лаура.
   – Тут всё намного проще, – слукавил я. Се – означает «это», вер – «постоянный, верный чему-либо или кому-либо», ин – «в», «указание на нахождение чего-либо в каком либо состоянии или относящийся к какому-то существу». Итого: Северин означает личность, ориентированную в правильном направлении или точнее относящуюся к группе правильно ориентированных людей. Кстати, слово «север» означает правильную ориентацию, как  в отношении ориентации в пространстве (моряки, при нахождении в северном полушарии всегда сверяли свой курс с Полярной звездой), так и при определении духовного курса, ибо, как известно, первые Учителя человечества жили именно там, на северном полюсе, на континенте называвшемся Гипербореей. К тому же, во всех мировых духовных практиках рекомендуется молиться на восток, а вот спать – головой на север, туда, куда движутся все геомагнитные потоки нашей планеты.
   – Интересно! – задумчиво произнесла Лаура. – Логически это, наверное, правильно, но как это можно доказать научно?
   – А, никак, – ответил ей я. – Если человек созрел, то он чувствует правду сердцем, а незрелому человеку не помогут даже самые идеальные системы логических рассуждений, ибо, как известно, человеческий рассудок ограничен и годится лишь для фиксации происходящего в мире плотных форм. В делах же духовных и разум должен быть соответствующим, бесконечным и неограниченным ничем, вот только и его нужно развивать, и подвергать соответствующей нагрузке, а не заменять практическим умом.
– Неплохо, – улыбнувшись в раздумье, оценила Лаура. Я всегда думала примерно то же самое, вот только у меня не получалось высказаться так лаконично, как это удалось сделать вам.
    Мне стало неудобно. Получилось так, что я как будто решил блеснуть перед Лаурой не только своей эрудицией, но и красноречием, напрашиваясь, тем самым, на комплимент. Желая сгладить допущенную «оплошность», я предложил Лауре завершить нашу беседу и остаток ночи посвятить отдыху. Узнав, что у неё с собой имеется большой платок, купленный ею у одной из сельских мастериц, который можно было использовать в качестве одеяла, я предложил Лауре занять почётное место в шалаше, а сам стал готовиться ко сну в спальнике у потухающего костра. Спустившись на луг, я нарвал немного травы и, расстелив её у входа в бунгало, положил на неё свой спальник, после чего установил на место «изгородь», присыпал пеплом горящие уголья и лишь тогда расположился на ночлег. Пожелав Лауре спокойной ночи, я почти сразу же уснул. Нагретая за день скала держала тепло до утра и поэтому, возле неё было намного теплее, чем даже в нескольких метрах от неё. Наверное, поэтому под ней никогда не было росы, и мой спальник до самого утра оставался абсолютно сухим, и его не пришлось, как обычно после ночёвки, просушивать на солнце.
   В эту ночь мне приснился странный сон, в котором я был египетским юношей по имени Фэрис. «…Я служил секретарём у изумительной красавицы, принцессы Этиль. Я был одновремённо и писцом и её телохранителем. В мои обязанности также входило сопровождать её везде и повсюду. Я был хорошо обучен разным играм. Кроме того, у меня был поэтический талант и хороший музыкальный слух, поэтому кроме игры на разнообразных музыкальных инструментах, я ещё неплохо владел и своим голосом. Вдобавок ко всему, я был художником и часто рисовал свою хозяйку по её указанию и без оного. Я был необычайно привязан к принцессе и любил её так, как это умеют делать только преданные собаки и дети. Я присутствовал почти во всех эпизодах её жизни, а когда моё присутствие было нежелательным, и мне «указывали на дверь», с тоской сидел за входом в её апартаменты и ждал, когда она наконец позовёт меня своим чистым нежным голосом. Я просто не мог не видеть её постоянно, от этого я впадал в хандру и даже мог заболеть. Слава Богу, случаи, когда мы были отделены друг от друга были крайне редки, и поэтому мои страдания не были продолжительными. Я ощущал сердцем, что принцесса была так же сильно привязана ко мне и испытывала в отношении меня очень тёплые чувства. Такие чувства возможны лишь в том случае, когда два существа связаны друг с другом невидимыми узами, намертво связывающими их в единое целое. Мы были вместе с детства. Несмотря на широкий круг придворных и рабынь принцесса всегда предпочитала им меня. Расставались мы ненадолго и только в случаях, когда я проходил обучение в храмах, библиотеке или в зале воинского мастерства. Несмотря на нашу необычную привязанность, ни она, ни я никогда не переступали некой невидимой запретной грани разделявшей нас, я из-за обожествления её прекрасного образа, она же, скорее всего, из-за врождённого чувства благородного превосходства. Но никогда ни единым словом или взглядом она не дала мне повода почувствовать, что я был её рабом. Я никогда не знал своих родителей. Меня воспитывали жрецы, воины, художники, музыканты и учёные. Мне были совершенно не известны ни зависть, ни эгоизм, ни жадность. У меня всегда было всё необходимое, но никогда ничего того, что я мог бы считать своей собственностью. Единственное, что временами омрачало мою душу, это чувство ревности, захлёстывавшее меня, когда Этиль уделяла слишком много своего внимания кому-либо, кроме меня. В Египте хорошо умели воспитывать рабов и слуг, так хорошо, что они, как правило, никогда не чувствовали себя униженными. В этом был залог их верности…»
   Всё это пронеслось словно вихрь в моём начальном, предварительном видении. Затем сон перешёл в обычный, медленный режим.
    «…Я вижу, как мы с Этиль плывём на большой плоской лодке по очень широкой реке, в сопровождении многих придворных слуг и рабов. Сзади за нами, на расстоянии двух корпусов нашей лодки, плывёт другая лодка, с охраной. Этиль сидит на корме под большим красивым навесом, закрывающим её и рабов от беспощадного солнца. Я сижу немного поодаль, с большим листом папируса, закреплённым на тонкой доске из красного дерева, и рисую её тонкий профиль угольками. Этиль играет на каком-то струнном инструменте и напевает вполголоса. Вдруг из под кормы выныривает, чудовищных размеров, гиппопотам и испугавшись лодки, хватает за её борт своей огромной пастью, сильно наклоняя её при этом. Этиль, потеряв равновесие, срывается в воду и пытается плыть вдоль борта, как можно дальше от взбешённого животного. В это время, разъярённое чудовище устремляется вслед за ней, пытаясь схватить её своей страшной пастью с огромными клыками. Я, как меня учили, не размышляя, бросаюсь на спину зверя и, что есть силы, вонзаю в его глаз лезвие своего меча. Гиппопотам, с диким рёвом, неожиданно проворно и ловко обернувшись на месте, хватает меня за ногу…
…Я лежу в своей комнатушке на плетёном из прутьев ложе. Моя нога перевязана, возле меня суетится придворный лекарь и несколько его рабов. Рядом сидит Этиль и с болью во взгляде смотрит на меня. Её прохладная, нежная рука лежит на моём челе. Мне невыносимо больно из-за сломанной ноги и рваной раны ниже колена, но её прикосновение облегчает боль. Она говорит мне что-то очень тёплое и ласковое…
…Я сижу перед Этиль в саду, возле куста, с удивительно красивыми и тонко пахнущими крупными цветами. Я читаю ей стихи на незнакомом мне языке, улавливая только гармонию звуков и наполняющие их эмоции, но вместе с этим, прекрасно понимаю сердцем, о чём они. В них я признаюсь в любви прекрасной девушке, имени которой назвать не вправе. У меня странное чувство, что я и моё стихотворенье – одно целое, и это нечто именно и является тем, что в моём понимании называется любовью. Этиль сидит на скамье и в глубокой задумчивости слегка касается пальцами руки цветка, как бы мысленно о чём-то его спрашивая. У её ног сидит юная девушка с очень тёмной кожей и тихо играет на каком-то инструменте. Я чувствую, что Этиль, несмотря на иносказательность моей поэзии, прекрасно понимает, что она о моём чувстве к ней. Мне так хочется, чтобы это мгновенье длилось вечность…
…Тёмная, безлунная ночь. Я лежу на мягкой циновке у двери спальни Этиль, вытянувшись и заложив руку за голову. В окно видны мириады ярких звёзд, излучающих холодный равнодушный свет. Лёгкий ветерок, едва проникающий в комнату сквозь тонкую ткань длинных, до пола, занавесей, доносит тонкий аромат цветущих в саду растений. Время от времени, издалека слышны печальные крики каких-то ночных птиц, доносящиеся из тростниковых зарослей Нила. Посреди комнаты, на подиуме, на широком царственном ложе, спит принцесса. Её сон оберегают от случайно залетевших в комнату насекомых, тонкие, словно паутина, складки полупрозрачной ткани. Мне не спиться. Какое-то тайное, страшное предчувствие сжимает моё сердце. Под окном, время от времени, раздаются тихие мерные шаги дворцовой стражи. Всё спокойно и не предвещает никакой опасности. Вдруг, моё внимание привлекает едва слышный шорох. Моё предчувствие перерастает в волнение, я сжимаюсь словно пружина и поворачиваю голову в направлении его. Услышав быстрые крадущиеся шаги в соседней комнате, я вскакиваю и хватаюсь за оружие. Рукоять меча приятно холодит мою ладонь. Моё тело напряжено до предела. Дверь резко распахивается от сильного толчка. В комнату устремляются какие-то люди. Я бросаюсь им на перерез, преграждая путь к ложу принцессы. Привычными автоматическими взмахами лёгкого меча, наношу точные разящие удары, ощущая хруст ломаемых костей и рвущихся сухожилий. Нападающих слишком много, я отступаю к подиуму, желая прикрыть в последнем порыве ту, которая мне дороже жизни. Ощущаю сильный, колющий удар в сердце. Невыносимая  боль, туман в глазах, затем яркая вспышка и абсолютные темнота и тишина…Последнее, что успевает уловить мой слух – страшный крик Этиль. Но, я, уже не я…и ничем не могу ей помочь.
…Необычная лёгкость наполняет моё тело, и я, медленно, словно плывя, поднимаюсь куда-то вверх…».
   Меня разбудил ползающий по моему лицу муравей. Солнце должно было вот-вот подняться из-за горизонта. Чудесный, разноголосый гомон птиц наполнял урочище. Казалось, птицы были повсюду, и восторжённо приветствовали рождение нового дня. Полежав немного, как бы не решаясь сразу покинуть уютный спальник, я всё же решительно выбрался из него, и заглянул в шалаш. Лаура спала, с головой накрывшись большим цветастым платком. Я как можно тише достал лопатку, нож и полиэтиленовый пакет с верёвочным поясом, а также пустые спичечные коробки и, захватив удочку, отправился вдоль Рубикона к Збручу. По дороге мне удалось поймать несколько едва проснувшихся кузнечиков, с десяток мотыльков, пару маленьких и очень кусачих стрекоз, а также обнаружить под листьями вербы понравившихся вчера рыбам зелёных гусеничек. По ходу, на всякий случай, я выкопал на берегу несколько жирных, холодных, и потому, наверное, пока ещё, очень «ленивых» дождевых червей. Вскоре я, сидя на берегу реки, прищуриваясь от лучей поднимающегося над горизонтом солнца, забрасывал в небольшую заводь, у большого куста, свою, успешно прошедшую испытания, удочку. Поплавок, слегка наклоняемый быстрым течением, суетливо болтался в волнах, не позволяя мне увидеть поклёвки. На душе было легко и весело как никогда, несмотря на то, что  я по-прежнему находился под сильным впечатлением от ночного сновидения. Вспомнив пережитую во сне боль, от удара копьём в грудь, я непроизвольно поднёс руку к груди, и, вдруг, меня словно обожгло. Дело в том, что я родился с небольшим продолговатым шрамом на груди, как раз напротив сердца. Помню, что я не раз задавал своей маме вопрос о его происхождении, на что она мне отвечала, что я родился с этим шрамом и что, вначале, он был более выпуклым и красноватого оттенка. Все её попытки узнать хоть что-нибудь у врачей, окончились безуспешно. Они либо ссылались на генетические причины, либо уклонялись от прямого ответа. Так и не добившись правды, успокоенная заверениями врачей, что с моим сердцем всё в порядке, моя мама, как и положено, в таких случаях постаралась как можно скорее забыть о моей родовой «метке». В моей голове, как всегда в случаях, когда я, получая новую информацию, не мог найти ей конкретного места в своём рассудочном царстве, ощущалось наличие ментального «тумана». Зная способ спасения, я постарался отвлечься от назойливых мыслей, переключившись на ловлю рыбы, и сделал это вовремя, ибо поплавок моей удочки, как раз в этот момент, резко ушёл под воду. Как обычно, сделав мягкую подсечку, я не спеша, потянул удочку на себя. Моё импровизированное удилище неожиданно сильно изогнулось и я, испугавшись за свою не очень надёжную снасть, немного ослабил усилие и даже слегка попустил её, чувствуя, что на крючок попался кто-то достаточно «весомый». Каким-то чудом, не иначе, мне удалось подтащить к берегу крупного голавля, но вот вытащить его из воды, без подсака, я никак не решался. Очень осторожно, понимая, что любое промедление «смерти подобно», я ухватился левой рукой за леску и, освобождая правую руку, аккуратно положил удилище на берег. Затем, стараясь не допустить малейшего неосторожного движения, перебирая леску обеими руками, подтянул добычу поближе к себе и, соскользнув в воду, в последний момент, схватил рванувшегося со всей силы голавля под жабры. Моё сердце от азарта, словно в далёком детстве, было готово выпрыгнуть из груди. Выбросив рыбину подальше от воды, на траву, я выбрался на берег сам. Джинсы были мокрые полностью, а рубашка только до половины.
    – Слава Богу, что я, перед тем как забросить удочку, снял кроссовки, не то и они бы были мокрыми, – промелькнула у меня утешительная мысль.
   Подойдя к подпрыгивающей рыбине, уже немного успокоившись, я приподнял её, пытаясь прикинуть её вес, стараясь быть при этом как можно более объективным. Он был в пределах двух-, двух с половиной килограммов, не меньше. Такого улова у меня ещё не было никогда. Забросив ещё несколько раз, на всякий случай, свою «счастливую» удочку, я понял, что вряд ли уже сегодня мне стоит пытать счастья. Тем более что улова было более чем достаточно для сытого завтрака из расчёта на две персоны. Поблагодарив добрых местных духов за щедрый подарок, и выбросив в воду живую наживку из спичечных коробков в виде жертвы, я, искупавшись в по-утреннему холодной воде, в мокрых джинсах и рубашке, со связанными кроссовками через плечо, зато с «шикарным» голавлём в правой руке, подался в лагерь. Издали я увидел, что Лаура проснулась и даже уже успела разжечь костёр. Пребывая в полном неведении относительно меню на завтрак, она лишь повесила на крючок котелок с водой. И сделала это весьма кстати. Увидев огромную рыбину, в моей руке, она была немало удивлена. Я почистил рыбу ещё на берегу, и теперь, нам осталось лишь, натерев её солью и специями, запечь в горячих углях костра. Чтобы рыба быстрее пропеклась, без обугливания внешних частей, я вставил в её чрево несколько, тупо заточенных распорок, из толстых веточек вербы.
   – Сегодня у нас опять рыбный день! – не-то радостно, не-то грустно объявил я в шутливом тоне.
   Я рассказал Лауре о своём приключении на рыбалке, объяснив причину намокания одежды и попросил у неё позволения присутствовать во время завтрака в одних трусах. Получив от неё согласие, я, быстро снял с себя мокрые вещи, и занялся их размещением у костра для просушки.  Вскоре моя мокрая одежда, словно флаги, развивалась на воткнутых в землю шестах, рядом с костром. Мой расчёт был прост, я предположил, что жар костра и поднимающееся к зениту солнце быстро высушат её, и не ошибся. Утренняя прохлада заставила мою кожу сплошь покрыться пупырышками, но, усевшись у костра напротив Лауры, я быстро согрелся. Запечённый с запахом дымка голавль был на вкус просто сказочным, и мы, незаметно для самих себя, полностью съели его, оставив от него одни лишь косточки. Горячий и ароматный чай дополнил наш чудесный завтрак. После завтрака мы с Лаурой убрали следы своего пребывания в урочище, упаковали вещи и к полудню были готовы отправиться в обратный путь, на базу. Чёртов яр, несмотря на присущий ему неприятный запах,  для нас оказался совсем не «чёртовым», а скорее всего сказать ангельским. Подъём на скалу был не простым, но всё же, нам без каких-либо особых сложностей удалось подняться наверх самим и перетащить туда свои вещи. Постояв на краю скалистого обрыва, несколько минут, мы мысленно попрощались с гостеприимным местом и двинулись на север, в обратный путь. Желая как-то помочь мне, Лаура предложила передать ей часть моей поклажи. Я, не долго раздумывая, согласился. Мы переложили часть вещей из моего рюкзака в вещмешок, и Лаура понесла мой значительно облегчённый рюкзак и свою почти пустую дорожную сумку, а я довольно тяжёлый вещмешок с подвязанным к нему котелком и спальник. В руке я как и прежде нёс свою рогатину. Солнечные лучи лишь слегка проникали сквозь густые кроны деревьев, и поэтому в лесу было совсем не жарко. Мы шли не медленно, но и не быстро, прогулочным шагом, оживлённо беседуя на ходу. Приятный запах лесной прели, грибов, зелени и ещё чего-то такого, что можно было ощутить только в настоящем лесу, усиливал наше и без того хорошее настроение. Его омрачало лишь осознавание того, что время нашей совместной экспедиции с каждым нашим шагом тает. Не знаю как Лауре, но мне, в связи с этим, было немного грустно. С одной стороны я понимал, что, наш временный союз был не более чем коротким эпизодом в нашей жизни. Что у каждого из нас наверняка своя судьба и свой жизненный путь. Стараясь быть предельно искренним с самим собой я постоянно ловил себя на мысли, что несмотря ни на что, не хочу расставаться с Лаурой. Но вместе с тем,  в отличие от Лауры, для которой ближайшая её цель была ясна и понятна, моя цель представлялась мне весьма туманной и неоднозначной, а это служило главным препятствием для продолжения и развития наших отношений.
    – Скорее всего, меня ждёт участь одинокого самурая потерявшего своего господина. Я буду обязан быть всегда в поиске и всегда начеку, никому не доверяя и не обременяя себя никакими связями.
   Размышляя подобным образом, я всё же старался не нагружать себя мыслями о том, чего я не мог себе даже реально представить. Будучи реалистом и отчасти прагматиком, я допускал, что план, относительно моего духовного служения, давно утверждён и мне просто нужно будет найти способ его распознать. А там – будь, что будет. Но вместе с тем какой-то внутренний голос настоятельно утверждал, что я просто трус и зануда, и что ему уже порядком надоели все эти мои досужие рассуждения.
   Когда мы, пройдя больше половины пути, расположились на привал у поваленной бурей старой берёзы, я рассказал Лауре необычный сон, приснившийся мне этой ночью, при этом я решил не разглашать имён ни принцессы, ни её секретаря. Завершая свой рассказ, как бы в дополнение, я упомянул о странном шраме, с которым я пришёл в этот мир и высказал предположение о том, что, скорее всего, существует какая-то пока не объяснимая связь между этой меткой и моим сном. Лаура слушала меня как-то по-особенному внимательно и при этом, рассеянно рассматривая, покручивала между пальцами стебелёк лесного колокольчика. Я был настолько увлечён своим рассказом и размышлениями вслух над сложившейся ситуацией, что не сразу заметил перемены произошедшие с Лаурой и отразившиеся на её лице. В конце моего рассказа возникла длинная пауза, и я уже было собрался подняться со ствола дерева, на котором сидел, с тем, чтобы забросить вещмешок на плечи и продолжить путь, как вдруг Лаура, как бы преодолев какое-то внутреннее сопротивление, и как будто невпопад, произнесла: «А, ладно!». Было, похоже, что произнесённая фраза относилась не ко мне и не к моему размышлению вслух, а к какому-то её внутреннему сомнению.
    – Честно говоря, – как бы отвечая на мой молчаливый вопрос, выраженный вопросительным взглядом, задумчиво произнесла Лаура, – всё так необычно и мистично, что мне даже становиться немного страшно.
   Не совсем понимая, почему именно сейчас ей стало страшно, я молча вопросительно продолжал смотреть на неё, ожидая пояснения. Вместо того чтобы разъяснить сказанное, Лаура спросила меня, предварительно извинившись: «А нельзя ли осмотреть ваш шрам?». Я, не колеблясь, поднял футболку, открыв грудь, и повернулся к солнцу, чтобы Лаура смогла его получше рассмотреть. Она долго, со всех сторон разглядывала метку на моей груди, и даже осторожно потрогала её указательным пальцем. Затем, посмотрев как-то пристально мне в глаза, как бы предостерегая от поспешных выводов, расстегнула три верхние пуговицы своей блузки и слегка отвернула её края. В вырезе блузки, на её груди, в области сердца, я увидел шрам точно такого же размера и фактуры, что и у меня. В этот момент, как говориться, воцарилась немая сцена. У меня подкосились ноги, и мне вдруг очень захотелось сесть. И я не стал долго сопротивляться этому своему естественному желанию.
   – И это тоже от рождения? – Только и сумел выдавить из себя я.
   – От него самого! – немного растерянно, с нескрываемой лёгкой иронией и вместе с тем, не без апломба, ответила мне Лаура.
  Она села рядом со мной, и мы долго сидели, не будучи  в состоянии вымолвить ни слова.
 – Ну что ж, – наконец, приходя в себя, также в шутливой манере, произнёс я, – несмотря на осложнения, возникшие в пути, отряд должен прибыть на базу вовремя, к обеду. – Иначе придётся терпеть голод до ужина. – И так, в путь!
   Лаура всё ещё не могла отойти от пережитого, по моей вине, шока, но послушно поднялась и мы двинулись дальше. Остальную часть пути мы в основном молчали, раздумывая над неожиданно возникшей загадкой. Лишь только по прибытии в санаторий, стоя в коридоре у входа в свой номер, Лаура, посмотрев на меня, немного уставшим взглядом, спросила: «Ну и что мы будем со всем этим делать?».
– Главное не усложнять и не комплексовать, – нарочито бодрым голосом заверил её я. – Как любил поговаривать Наполеон Бонапарт: «Чтобы победить, нужно, по крайней мере, начать сражение!». – Не так ли?
   Договорившись встретиться за обеденным столом, мы отправились по номерам, приводить себя в порядок. Первым делом я принял душ и побрился. Затем отнёс туристическое снаряжение, менеджеру, не забыв отблагодарить его. Н а его вопрос о том как прошёл поход, я ответил что на все сто… Улыбнувшись друг другу на прощанье, мы разошлись: он в свой офис, а я в столовую, на обед. В столовой меня уже ждала сидя за столом Лаура. Она успела за столь короткое время не только побывать в душевой, но и, как я смог заметить, нанести несколько «тонких штрихов» на своё и без того красивое лицо. За обедом мы больше молчали, думая каждый о своём. После обеда мы разошлись по номерам. И мне и Лауре было о чём подумать наедине.  Вечером, после ужина, я предложил Лауре прогуляться по «вечернему Сатанинску», на что она сразу же дала своё согласиласие. Несмотря на утренний «марш-бросок», мы оба чувствовали себя бодро и, погуляв немного по кривым улочкам местечка, поднялись на холм к Свято-Троицкому монастырю, где, усевшись на скамейку, долго сидели, глядя на открывающуюся перед нами панораму. Я чувствовал, что мы думаем об одном и том же, в чём пока не готовы признаться даже самим себе. На мой вопрос о её намерениях, Лаура ответила, что как ни прискорбно, но ей пора возвращаться домой. Звонок шефу был своевременным, она была нужна на службе, да и большое количество материала полученного ею от Клавдии Ивановны, в особенности в свете последних событий, требовало глубокого осмысления и структуризации. Лаура с присущей ей искренностью призналась, что наше сотрудничество для неё было весьма плодотворным, возможно, даже настолько плодотворным, что ей придётся расширить, или даже изменить тему своей диссертации, что само по себе чревато весьма серьёзными переделками и, конечно же, бессонными ночами. С сожалением она констатировала, что нельзя будет включить в неё описание той незабываемой, мистической феерии, участниками которой нам повезло стать и в реальность которой ей до сих пор до конца не удаётся поверить самой. Даже рассказать о ней кому-либо не представляется возможным, так как всё равно не поверят, и к тому же, могут принять за проявление психических расстройств. К вопросу о шрамах-рубцах, мы с Лаурой, не сговариваясь, больше не возвращались, скорее всего, по причине его особой интимной деликатности и явной неготовности прийти к какому-либо истинному пониманию всего, с чем он был связан. Я решил выехать домой утром следующего дня, и предложил Лауре подвезти её до ближайшей железнодорожной станции, откуда она могла бы поездом вернуться домой.
   Ранним утром следующего дня Буцефал с тихим, радостным урчанием уносил нас из Сатанинска. По дороге мы продолжали беседовать на интересующую нас обоих тему. Лаура высказала предположение, что её интерес к духовным практикам предков, скорее всего, лишь переходной этап к чему-то более серьёзному и важному, чему-то несравнимо более важному, чем её диссертация или книга. Она призналась, что её всегда привлекала духовная философия, но её изучение и практическая реализация полученных знаний сопряжены с рядом трудно преодолимых преград, одной из которых является негативное отношение к ней официальной науки. Вследствие этого её изучение и развитие возможно только в частном формате, без какой-либо поддержки со стороны государственных структур. Мало того, государство зачастую, не только не способствует, но даже препятствует реализации каких-либо частных духовных программ, инициируемых отдельными прогрессивными личностями или группами энтузиастов.
Представляющие государство, равнодушные ко всему новому и чистому, чиновники от науки, мотивируют занимаемую ими непримиримую позицию к сакральным научным направлениям тем, что все они основываются на нереальных утверждениях не поддающихся никакой научной критике. Время от времени я высказывал своё мнение в процессе беседы, но при этом говорил мало и возможно несколько односложно, боясь нечаянно преступить некую невидимую грань, отделявшую мою тайну от открытой для обсуждения информации. Я понимал, что наша встреча с Лаурой была не простой, и пережитый нами «групповой» опыт и моё сновидение, а также загадка идентичности наших врождённых шрамов-рубцов являются не простыми совпадениями, а некими подсказками, дающимися нам в качестве оказания помощи в осмыслении чего-то очень важного. Какая-то невидимая сила влекла меня к Лауре, но это притяжение на уровнях души было настолько тонким и неоднозначным, что я не мог быстро и легко разобраться в своих чувствах. Ничего подобного доселе мне испытывать не приходилось. Лаура была очень привлекательная, интеллектуальная и серьёзная девушка, кроме того, она была вся окутана какой-то загадкой и тайной. У неё был очень острый и гибкий ум, и невероятно развитая интуиция. Я знал её всего несколько дней, а мне казалось, как это ни банально звучит, что мы знаем друг друга уже целую вечность. Я уже давно перешагнул порог малоопытной невинности, и отношения с противоположным полом стали для меня насущной необходимостью. Жизнь неоднократно сводила меня с женщинами. Некоторые из них становились по особому близки мне, некоторые мне нравились чисто внешне, иных я уважал или ценил за их человеческие качества, но никогда я не испытывал ни к кому из них ничего подобного, что бы можно было сравнить с тем чувством, которое зарождалось во мне сейчас.  То, что я ощущал к Лауре, нельзя было назвать просто любовью мужчины к женщине. Этого нельзя было сравнить ни с чем, ни со страстью, ни с  половым влечением, ни с естественным личностным интересом. Это было нечто совершенно незнакомое и необъяснимое. При всём том, я чувствовал, что это ни с чем несравнимое нечто было настолько хрупким, что я боялся каким-либо неосторожным словом или даже взглядом нарушить некую невероятно тонкую и непрочную «нить» протянувшуюся между нами. Рассказывая сейчас об этом, я понимаю, что понять меня в полной мере, сможет лишь тот, кто, когда-либо пережил подобное, остальным же, придётся довольствоваться «нарисованными» мною более или менее полными кама-манасическими картинами (кама – энергия эмоционального желания, манас – энергия ума). Я односложно поддерживал разговор с Лаурой, рассеянно следя за быстро изменяющимися пейзажами за окном и одновременно размышляя о судьбе наших отношений. Дорога, ввиду ранней поры, была полупустынна, и я без опасения мог отвлекаться, не упуская всё же из виду стремительно несущегося нам навстречу дорожного полотна. Нас немного развлекала льющаяся из динамиков приёмника тихая музыка. Она и мерное покачивание автомобиля действовали на нас убаюкивающее, но я «держал себя в руках» ибо не мог подобно Лауре позволить себя усыпить. Она же наговорившись, вначале смотрела в боковое окно, а затем, склонив голову, задремала. Я, сделав тише звук, немного снизил скорость, и время от времени, не переставая следить за дорогой, искоса поглядывал на неё.
   Неожиданно скоро, мы прибыли в город, через который проходила необходимая нам железнодорожная магистраль. Оставив «Буцефала» на стоянке, мы с Лаурой отправились к кассам и взяли билет до Львова. До прихода поезда оставалось около двух часов, и я предложил Лауре помочь ей скоротать время. Мы немного прогулялись по городу, и затем сели за столик одного из множества уличных кафе. Лаура заказала себе мороженое, а я ограничился фруктовым коктейлем. В процессе беседы я предложил Лауре обменяться не только почтовыми, но и электронными адресами, на что она с радостью согласилась. И она, и я чувствовали необходимость расставания, но при этом расставаться почему-то всё же не хотелось. Я высказал мысль, что мог бы оказать Лауре помощь в обработке собранного ею материала, пообещав поработать над разработкой некоторых концептуальных положений относящихся к теме пантеонов языческих богов, тем более, что меня и самого крайне заинтересовала эта тематика. Лаура же, в свою очередь, пообещала поделиться со мной своими соображениями по интересующим нас обоих вопросам, по мере переосмысления своих старых концепций и появления свежих идей. Время остававшееся до прихода поезда пробежало очень быстро и вскоре мы стояли у вагона молча и немного сконфужено. Я чувствовал себя каким-то неловким подростком и думал о том, что Лаура, при всём её современном складе ума, всё же немного старомодная по натуре. И признаюсь честно, мне это в ней чертовски нравилось. К тому же мне порядком надоели эмансипированные, разкомплексованые, мужеподобные, современные бизнес-вумэн и развязные и ограниченные, расфуфыренные и лощёные светские стервы. Равнодушный, отдающий металлом голос вокзального диспетчера объявил по радио об отправлении поезда. Я неловко взял руку Лауры в свою, и, пробормотав какую-то стандартную банальность, вроде той, которые принято говорить в моменты расставаний, слегка пожал её на прощанье. Лаура крепко пожала мою руку в ответ, и нарочито весело и бодро произнеся: «До скорой встречи!», взошла на ступеньку вагонного трапа. Её глаза заметно увлажнились, но она нашла в себе силы воздержаться от проявления «влагообильных» эмоций и лишь подняв руку, слегка помахала мне. За  мгновение до отправления поезда, она вдруг неожиданно для меня соскочила с подножки и, подбежав ко мне, поцеловала в щёку, прошептав: «Спасибо за всё!». Затем, вновь запрыгнув на подножку, она быстро поднялась по трапу и, не оборачиваясь, зашла в вагон. Поезд, с лязгом дёрнувшись, тронулся, быстро ускоряя движение. Я стоял на месте как вкопанный,  успокаивая себя стандартными и несколько примитивными «домашними заготовками» типа: «нет ничего вечного», или «всё проходит, и это также пройдёт». В голове навязчиво звучали непонятно откуда взявшиеся слова какого-то дурацкого старинного шлягера семидесятых годов прошлого столетия: «…поезд тронулся и вслед, лишь рукой помахал ей в ответ. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся. Мне не везёт в этом так, что просто беда…». Угрюмо усмехнувшись про себя, вдруг, откуда ни возьмись просочившейся, сквозь каменную стену моей мужской невозмутимости, слезливой сентиментальности, я разыскал на переполненной транспортом привокзальной стоянке своего верного «Буцефала», и внутренним слухом услышав его радостное ржание, «ударил по газам». Выехав за город, я вздохнул облегчённо: «Ну, вот и всё. Теперь, наконец-то, всё встанет на свои места». Встречный поток воздуха, ворвавшись через приоткрытое боковое стекло, взлохматил мои волосы. Жизнь продолжалась… Облегчённо вздохнув я, стремясь окончательно забыть печаль расставания включил приёмник. Из динамиков неожиданно раздалась знакомая до боли мелодия со словами: «…Поезд тронулся и вслед…».


                РЕАЛИЯ 6.

                «КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА».


   Благополучно вернувшись, домой, я, первым делом, приобрёл сейф, в который сразу же поместил свою драгоценную шкатулку, перед этим, не забыв тщательно её протереть, и до блеска отполировать всю деревянную поверхность «Средством для ухода за мебелью», после чего она стала невероятно привлекательной, словно новая. Эта работа настолько активизировала меня, что я, пользуясь, случаем, навёл идеальный порядок во всей квартире, и затем, как законный отпускник, отоспался «на год вперёд». Набрав кучу книг по культуре, обычаям и верованиям древних ариев и славян, а, также, не забыв при этом и Древний Египет, я с головой окунулся в мир мистики и оккультизма. Оказывается, в жизни древних людей не было абсолютно ничего, что не было бы связано с религией или магией, мало того, вся культура, включающая науку, религию, политику, искусства и быт, были неразделимо связаны с магией. Знания по использованию магических практик в практических вопросах переходили в традиции, которые со священной аккуратностью хранили особые жрецы, ни коим образом не связанные с социумом. Перечитав всё о наших ближайших предках, и придя в некоторую растерянность от многообразия взглядов и научных концепций, связанных с их историей, я пришёл к убеждению, что на этом поприще «сам чёрт голову сломит». В конце концов, я понял, что мы с Лаурой движемся в нужном направлении, но при этом ищем свой путь, а не используем тропу проторенную кем-либо до нас. Несмотря на это, мы время от времени находим следы тех, кто в весьма отдалённые времена уже прошёл этим путём до нас, мы всё же чувствуем себя первопроходцами. Из всех авторов, чьи труды привлекли моё внимание, ближе всех к истине оказался один, написавший целую серию книг по эзотерике древних славян и предшествовавших им народов. Правда содержащаяся в них правдивая информация настолько была смешана с вымыслом а, местами, и просто фантастическими авторскими предположениями, что об их научной ценности, в моём понимании, не приходилось и говорить. В конце концов, пресытившись информацией о древних обычаях, быте, верованиях и магии древних, я ощутил непреодолимое желание заняться чем-либо иным и желательно в практической сфере.
   Прошло больше недели с тех пор, как мы расстались с Лаурой. За всё это время я постоянно вспоминал о ней, несмотря на то, что несколько раз пытался запретить себе это. Какие-то невидимые нити крепко-накрепко связывали нас в единое целое, и чем больше я пытался разорвать эту связь, тем сильнее она становилась. Временами я чувствовал себя мухой, попавшей в липкую паутину, и это немало напрягало меня, а порой, возможно, даже и пугало. Время от времени я делал попытки понять, что происходит, но безуспешно. Размышления то и дело почему-то возвращали меня к загадочному сновидению о Фэрисе и Этиль. Где-то в глубине души я чувствовал, что оно является неким «ключом к шифру», найдя который, я смогу открыть таинственную дверь в своё прошлое с тем, чтобы осветить путь в будущее. Я проштудировал массу литературы по Древнему Египту, но нигде так и не нашёл даже намёка на эти имена. Единственное, что меня заинтересовало в связи с интересующим меня вопросом, это то, что слог «ти», присутствовавший в имени принцессы, часто был составной частью не только имён египетской знати, но присутствовал в названиях некоторых священных мест, в том числе атлантического происхождения, а также некоторых предметов и даже географических названий. Например: Тибет, Тир, Титикака, тинктура, тик, тис, тишина стиль и т. п. Не без интереса я отметил, что в именах некоторых цариц Древнего Египта также присутствует этот слог, в частности жену фараона Аменхотепа І І І звали царица Ти, жену его сына Аменхотепа ІV (Эхнатона) – Нефертити. Кроме того, мне удалось узнать, что некоторые царицы Нового Царства, в его поздний период (после 1300 г. до н. э.), были царствующими принцессами, не вступавшими в брачный союз с мужчинами, а считавшимися невестами Бога Амона-Ра. Царствующая принцесса, как правило, совмещавшая мирскую и духовную власть, не имевшая возможности иметь детей, со временем, выбирала себе наследницу царских кровей, впоследствии, после смерти своей приёмной матери, наследовавшую трон.
   – Если мой сон был не символическим видением, а реставрацией реальных событий, – размышлял я, – то, скорее всего, виденное мною относилось к событиям, имевшим место именно в этот период.
   Мысль о том, что, в этом случае, мне, возможно, показали одну из моих прошлых инкарнаций, не давала мне покоя. Но почему это виденье было явлено мне именно в тот момент, когда рядом со мной находилась Лаура и как связаны с этим наши идентичные шрамы на груди? Если Лаура в той жизни была принцессой Этиль, а я был Фэрисом, и кто-то весьма могущественный хотел помочь мне вспомнить о нашей старой кармической связи, то почему чего-то подобного не показали ей? А если эта наша связь реальна, то, что следует из этого? Вопросы, вопросы, вопросы…одни лишь вопросы, и ни одного ответа. Выходя на улицу или встречаясь со своими знакомыми, я на время забывал о них, но как только я возвращался домой и оставался вновь с собой наедине, они тут же вновь возвращались ко мне, не давая мне покоя ни днем, ни ночью. К концу второй недели стены моей квартиры настолько стали меня раздражать, что я даже ощутил скуку по своей работе. Не долго думая я привёл себя в порядок и оправился к себе в офис. Коллеги по работе встретили меня радостно,  а шеф чуть ли не прослезился, от мысли, что, наконец, вновь сможет переложить на меня часть своих обязанностей. Наши дела, как и следовало, ожидать, пошли на лад, заказчики оживились, и меня ожидал большой ворох проблем, который мне нужно было во что бы то ни стало разгрести. Не желая подводить своих коллег, я сразу же прервал свой отпуск и, что называется без промедления  «впрягся в упряжь». Работалось легко, словно я месяц провёл на Гавайях, а не в Чёртовом яру. Через неделю я без особого напряжения разобрался с накопившейся за время моего отсутствия работой, требовавшей принятия экстренных мер, и начал работать в обычном для себя режиме. В один из вечеров, когда я, после работы, поужинал и раскрыв «Священную книгу Тота» Владимира Шмакова, удобно расположился в своём любимом кресле, мой мобильный телефон вдруг ожил, издав уже порядком надоевшую мне мелодию.
   – Привет! – неожиданно для меня раздался в трубке знакомый голос.
   – Лаура! Здравствуйте! Как я рад слышать ваш голос, – оживлённо приветствовал её я. – Вот уже несколько раз за последнюю неделю я пытался дозвониться до вас, но ваш телефон был заблокирован и автоответчик постоянно сообщал мне, что абонент в зоне недосягаемости.
   – Я действительно девять дней была в зоне недосягаемости обычных сетевых провайдеров, – подтвердила Лаура, – ибо находилась за границей, в Польше. По решению учёного совета университета я была включена в состав делегации приглашённой туда в соответствии с программой аккредитованной Фондом культурного обмена ЮНЕСКО. За время пребывания в Польше я получила массу чудесных впечатлений, познакомилась со многими учёными этнографами из разных стран мира. Но всё время вспоминала Сатанинск и вас. К сожалению, после моего возвращения домой, у меня был очень напряжённый график работы в связи с учебной программой и подготовкой к защите диссертации и я, как ни старалась, не могла выкроить ни минуты времени на анализ собранного за время командировки материала. Вот только сейчас, когда шеф уехал в отпуск и наметился относительно спокойный период, я надеюсь серьёзно заняться научной работой. А как дела у вас? Как продвигается расследование?
   Мне нечем было похвастаться, и я поведал Лауре лишь о том, что много читаю и размышляю, но пока никаких серьёзных сдвигов по расшифровке содержимого шкатулки нет.
   – Правда, есть кое какие небольшие продвижения в направлении разгадки моего сна, – несколько форсируя события, объявил я Лауре.
   – Вот к-а-а-к? – заинтересовано протянула она.
   Я в нескольких словах изложил Лауре то, что мне удалось узнать из книг и с помощью медитативного анализа, по-прежнему не называя ей имён героев своего видения. Лишь один раз  я случайно проговорился, озвучив имя Фэрис. Она как всегда слушала меня молча, не перебивая. Затем, немного помолчав, как-то загадочно сказала, что у неё тоже кое-что есть для меня. А потом спросила, не думаю ли я, что Этиль погибла почти одновремённо с Фэрисом? Я ответил, что почти уверен в этом, и вдруг, сообразил, что Лаура назвала имя принцессы, хотя я держал его в тайне от неё. Наступила короткая пауза, за время которой я мучительно пытался вспомнить, когда я успел проговориться. Лаура, не дождавшись моего ответа, прервала паузу новым вопросом, не хочу ли я знать, откуда ей известно имя принцессы и как выглядел шрам на правой ноге Фэриса от раны нанесённой ему гиппопотамом? Не ожидая моего согласия, она дополнила свои слова точным описанием внешнего вида шрама бордового оттенка на правой ноге Фэриса, имевшего крюкообразную форму, повёрнутую крючком вниз и вправо. При этом, я точно помнил, что о правой ноге, форме шрама, и его ориентации я не говорил Лауре ни слова, считая эту информацию не существенной.
   Я молча ожидал дальнейших разъяснений Лауры, втайне предполагая, что у неё также было какое-то виденье. И оказался прав. Лаура с таинственными нотками в голосе рассказала мне, что в период пребывания в Польше, в одну из ночей поведённых ею в гостинице города Ченстохов, ей приснился сон, в котором она видела всё то, о чём рассказывал ей я, только глазами не Фэриса, а Этиль. И в этом сне, она была ею, и видела, как огромный негр, нубиец, ударил Фэриса, т. е. того, кем был я в том воплощении, копьём в грудь, из-под руки сражающегося со мной наёмника; как я, получив смертельный удар, всё же успел поразить своего противника и упал навзничь, запрокинув голову; как тот же нубиец, сбив с ног принцессу, вонзил, окроплённый моей кровью, наконечник своего копья в её грудь…Виденье было настолько реалистичным и детальным, и так взволновало её, что она почти весь последующий день находилась под его впечатлением. Я ощущал, что, рассказывая мне пережитое, Лаура была не в силах скрыть своё волнение, и не без удивления отметил, что оно каким-то непостижимым образом передалось и мне. Рассказ Лауры лишь убедил меня в том, что мои предположения были не безосновательны, но несмотря ни на что, мой здравый рассудок всё же отказывался принимать за объективную реальность то, что невозможно было хоть как-нибудь подтвердить практически. Я честно признался Лауре в том, что принимаю наши видения за неопровержимый факт из нашего прошлого воплощения и уверен в том, что они не случайны и даже, скорее всего, судьбоносны. Мало того, я высказал твёрдую убеждённость в том, что кроме реинкарнационной версии, объясняющей эти сновидения, другой версии  у меня нет; что идентичные шрамы-рубцы на наших телах, это преднамеренно запрограммированные в матрицах наших витальных тел нашими Душами знаки, с целью облегчения процесса воспоминания воплощёнными личностями чего-либо очень важного. Но, при всём этом, я, пока, теряюсь в догадках относительно того, на что именно они указывают. Даже если учесть, что благодаря им нам удастся «вспомнить» эпизоды нашего прошлого воплощения, послужившие причиной возникновения между нами особо сильной кармической связи, то, что следует из этого? Какие действия мы должны совершить или не совершить, учитывая это знание? Я по-прежнему не мог пока рассказать Лауре всего. Да и не был абсолютно уверен, в том, что посвящение её в это знание каким – либо образом могло прояснить сложившуюся ситуацию. Где-то очень глубоко в моём подсознании росло понимание того, что Учитель держит меня в неведенье не спроста, что, скорее всего именно я сам должен прийти к какому-то пониманию и принятию в соответствии с ним какого-то конкретного плана действий. Но я, как не напрягался, не мог постичь того, к чему подводил меня мой Учитель. Вместе с тем я прекрасно помнил о том, что мне предстоит пройти тренинг, но какой и когда, не догадывался, правда при этом я понимал, что смысл любого тренинга заключается в том,  что его нужно проходить без какого-либо предварительного предупреждения. Намекнув Лауре о своих соображениях, и высказав ей своё предположение, что эта подсказка дана нам обоим, поэтому кто-то очень хочет, чтобы мы, возможно, совместными усилиями разобрались во всём, я предложил ей обо всех своих догадках сразу же сообщать друг другу. Она согласилась с моими доводами, и мы, попрощавшись, завершили беседу, опять оставшись наедине каждый со своими мыслями. Пребывая в полной растерянности, я лихорадочно искал хоть каких-нибудь подсказок или намёков. Возможно поэтому, мне вдруг пришла в голову идея опять обратиться за помощью к Майе, но какой-то внутренний голос подсказывал мне, что этого делать не стоит. Как бы проверяя моё доверие к голосу своей Души, а это без сомнения был именно он, вдруг раздался телефонный звонок и я с изумлением услышал в телефонной трубке голос Майи. Она, по-видимому, почувствовав моё состояние, поздоровавшись и на всякий случай, представившись, поинтересовалась моим самочувствием, а также тактично уточнила, не занят ли я в данный момент чем-то неотложным. Услышав от меня успокоительный ответ, она поинтересовалась ходом расследования моего загадочного видения, и затем, отметив, что, несмотря на то что, звонить клиентам не в её правилах, она всё же решила  их нарушить, в связи с неким важным откровением полученным ею относительно моей особы. Сославшись на то, что по телефону нельзя говорить на такие серьёзные темы, она сообщила мне время, когда я, при желании, мог бы посетить её для беседы, заверив, что эту информацию она сообщит мне совершенно бескорыстно. Я был настолько заинтригован, звонком Майи, что, едва дождавшись указанного мне срока, прибыл к ней даже немного раньше. Подождав, для порядка, минут двадцать в сквере, напротив её дома, я точно в назначенное время позвонил в её дверь. Майя, как и прошлый раз, встретила меня приветливой улыбкой и, широко распахнув передо мною дверь, предложила войти. В отличие от первой нашей встречи, хозяйка предложила мне сесть на диван, а сама удобно расположилась в кресле напротив. Я, помня свой предыдущий опыт, сразу же попросил у Майи позволения записать сеанс на плёнку, и, получив его, положил на диван рядом с собой включенный диктофон. Несколько минут мы, как бы в виде разминки, обменялись информацией, обычной при встречах двух знакомых людей, связанных какими-либо отношениями. Затем, как всегда неожиданно, Майя перешла к делу. Она заявила, что её поставили в известность, в самых общих чертах, о задачах стоящих передо мной, и что она как посредник, не имеет никакого права вникать в их суть, да и само желание этого у неё отсутствует. Её задача «прокукарекать», а вот за наступление рассвета отвечают другие. Тем не менее, пребывая в нейтральной зоне и не становясь ни на чью сторону, она ни в коей мере не безразлична ни к судьбам людей, ни тем более человечества. Поэтому она всегда с большой готовностью и радостью предоставляет свою, как она выразилась, «личностную матрицу» в распоряжение высших сил, озабоченных гармонизацией процесса обучения человечества. На некоторое время в комнате воцарилась гробовая тишина, которую не решился нарушить своим урчанием даже невозмутимый Лорд Генри, как обычно, с деланно отсутствующим видом, возлежавший в углу дивана. По лицу Майи проскользнула еле заметная мимическая волна, её глаза закрылись, веки дрогнули несколько раз и застыли неподвижно. Некоторое время она сидела, словно статуя. Казалось, она к чему-то напряжённо прислушивается. Опыт участия в медиумическом сеансе позволил мне предположить, что идёт так называемая «настройка на канал». Вдруг лицо её напряглось и Майя медленно, изменённым голосом, произнесла: «Приветствую тебя, Северин». Я ограничен во времени и объёме сообщения, поэтому буду краток. Ты, наверное, ожидал контакта без посредника, но первый контакт, как правило, не возможен без посторонней помощи. А это, как ты понимаешь, наш первый контакт без участия материи физического плана. Там, в урочище, я общался с тобой посредством своей эфирно-физической оболочки. Но её уже нет, благодаря тебе. Ты молодец, сделал всё как я тебе рекомендовал. Теперь в моей бывшей обители не осталось никаких следов органических форм, как и должно быть, да и мне теперь стало намного комфортнее. (С первых же слов Майи я уловил неповторимый слог и даже, я бы сказал оттенок речи Учителя). Тебя, наверное, удивило, то, что я только сейчас, спустя несколько недель, вышел с тобой на контакт. Не удивляйся. Всё это время я напряжённо работал с подсознательной частью твоей ментальной матрицы, загружая в неё невообразимо большое количество полезной для тебя информации. Не пытайся ощутить это с помощью своего рассудка, ничего не выйдет. Он пока не готов к тому, чтобы регистрировать и анализировать большую часть находящейся в подсознании информации. Со временем ты обретёшь это свойство, если будешь достаточно настойчив и целеустремлён. На первых порах, пока ты не научишься самостоятельно и вполне сознательно выходить и работать на буддхических уровнях своего сознания, а также для повышения твоей чувствительности там, тебе будет необходимо применять особое средство. Оно готовится несложно. Из набора тинктур хранящихся в шкатулке, выбери ту, что содержится в прозрачном флаконе из неокрашенного стекла. На двести грамм, дистиллированной воды, двойной перегонки, нужна всего одна капля тинктуры. Пить нужно маленькими глотками непосредственно перед началом работы. После каждого глотка делай перерыв в течение примерно пяти минут. Если ничего не произойдёт, то сделай ещё один глоток и опять сделай выдержку. Так продолжай пока не почувствуешь, что «плывёшь». Постарайся не забыть количество выпитых глотков и впоследствии можешь делать это количество глотков уже без перерыва. Я не могу установить заранее твою дозу, так как у всех она разная. Изготовленных таким образом двухсот грамм раствора, тебе хватит надолго. Не забывай пользоваться маской и перчатками, ибо во флаконах как ты понимаешь экстракты высокой концентрации и попадание их на кожу или вдыхание их испарений крайне опасно. Количества выпитого раствора тебе будет достаточно для работы в течение около трёх часов. Надеюсь, ты не забыл «адрес», по которому можно выйти на связь со мной? После окончания сеанса ты, возможно, будешь чувствовать себя, вначале расслабленным, а затем почувствуешь прилив жизненных сил, поэтому старайся не применять раствор ранее, чем за двенадцать часов до сна. Надеюсь, ты всё сделаешь правильно, и у нас больше не будет необходимости привлекать Майю, для того чтобы пообщаться. Я не мог «достучаться» до твоего сознания по нескольким причинам, но главной из них была та, что ты:
   Во-первых, не ушёл из урочища сразу же после нашей встречи, как я тебе рекомендовал, и вместе с Лаурой подвергся сильной инвольтации энергетическим полем высокой напряжённости и частоты в период плановой активации геомагнитной зоны, где располагаются известные тебе «места силы». День, в который проводиться это регулярно-ежегодное мероприятие, называется ортодоксальными христианами праздником Святой Троицы. В этот день многие духовно развитые жители этого региона так же наверняка увидели интересные «сновидения» растолковать которые, конечно же, они не сумели. Так называемые места силы, по сути являются энергетическими центрами (чакрами) витального тела Земли. При воздействии на них ментальной энергии планетарного Логоса, они отзываются мощным излучением  микрочастиц. Долгое пребывание в непосредственной близости от источников такого излучения, активировало вашу с Лаурой кармическую память и вы, увидели видение завершающего эпизода одной из своих контрольных инкарнаций. Лаура, по всей видимости, проснувшись, не придала особого значения увиденному, и быстро забыла о нём. Вследствие этого, как и положено по закону, видение ей было показано повторно. Информация, всплывшая из архивов твоей памяти, вызвала очень сильное напряжение подсознательной части твоей кама-манасической (астрально-ментальной) матрицы и активировало личностную защитную оболочку. Вследствие этого, в этот период ты оказался, как у вас говорят, «вне зоны досягаемости». Именно для того, чтобы не ждать когда ты спонтанно выйдешь из этой зоны и будешь готов к прямому невербальному контакту со мной и необходимо применить указанное мною средство. Не бойся, возможных в первое время, негативных ощущений, которые могут проявляться в виде лёгкого головокружения, тошноты и пр. Первый сеанс связи со мной я назначаю тебе на седьмой день после нашего сегодняшнего контакта. По поводу ваших отношений с Лаурой я пока не могу сказать ничего определённого, ибо то, что приключилось с вами, мною не планировалось и даже не предвиделось, а произошло, по всей видимости, по воле ваших Монад и Владык кармы, и, скорее всего, с целью оказания тебе помощи. Хотя возможно это просто очередная плановая проверка для нас с тобой. Кто знает? Я над этим сейчас усиленно работаю, и поэтому пока не готов сообщить тебе что-либо конкретное. Единственный совет, который я могу тебе дать, это – как можно чаще прислушиваться к голосу своей Души, концентрируя всё своё внимание на разгадке этой задачи, уж она-то прекрасно обо всём осведомлена, ибо: «Что не позволено быку, то легко доступно Юпитеру».
   Во-вторых, как ты и сам это прекрасно понимаешь, выходить с тобою на контакт до сего времени было рано, ввиду моей и твоей занятости и твоей неготовности к глубокому анализу последних событий. Теперь, я надеюсь, всё встанет на свои места. Вот и всё, что мне нужно было тебе сообщить. Возможности Майи почти исчерпаны, она, наверное, уже сильно устала. Не забудь поблагодарить её за меня, но не вздумай, при этом называть ей моего имени, тем более, что всё равно, оно ей ни о чём не скажет. До скорой встречи в «эфире». На последней фразе голос Майи вздрогнул, и она замолчала. Тело её расслабилось, и она в изнеможении откинулась на спинку кресла. Около десяти минут Майя словно находилась в глубоком сне. Её лицо было неподвижно, словно изваяние. Затем, когда я уже начал волноваться за неё, ресницы её вздрогнули, и спустя мгновение, она открыла свои глаза. Правда, до момента, когда взгляд её стал целиком осознанным, прошло ещё не менее десяти минут. Я  сидел и терпеливо ждал, когда Майя «придёт в себя». Наконец она перевела взгляд на меня, немного задержалась на моём лице и как бы вспомнив, произнесла: «Надеюсь всё в порядке?». Я утвердительно кивнул и поблагодарил её от своего имени и от имени Учителя. Она, улыбнувшись, кивком головы и движением век ответила мне. Несмотря на моё пассивное участие в сеансе, мне казалось, что я устал не менее Майи, и поэтому когда она предложила мне чашечку кофе, я с благодарностью принял это предложение. Мы немного поговорили на разные нейтральные темы и я, извинившись, что не могу посидеть с ней дольше, «откланялся». После сообщения Учителя всё встало на свои места, кроме вопроса о моих отношениях с Лаурой. Вернувшись, домой, я поужинал, лёг на диван и долго, не включая свет, лежал, рассеянно глядя в потолок и осмысливая полученную свежую информацию. Незаметно мои размышления перешли в сон, который был настолько глубоким и беспробудным, что, проснувшись утром, я даже некоторое время, как в детстве, не мог сразу сообразить, где я нахожусь. Посмотрев на часы, я понял, что проснулся несколько позже обычного, и у меня есть шанс, первый раз в жизни опоздать на работу. Вскочив словно ошпаренный, я быстро, по ускоренной программе, провёл весь свой стандартный, утренний моцион, и, как ни странно, с большим запасом времени прибыл на службу. Рабочая неделя прошла без особых происшествий. В конце недели я перезвонил Лауре. Беседа с ней доставила мне немалое удовольствие. С каждым разом я всё больше убеждался в том, что мы с ней, скорее всего, родственные души. По-моему и она была того же мнения. Я не мог рассказать ей, к сожалению, последних новостей полученных от Учителя, но намёками дал ей понять, о том, что получил некоторые подтверждения существования нашей давней кармической связи, и честно признался, что по-прежнему пока нахожусь в полном неведенье о том, что из этого следует. Лаура, призналась, что сама постоянно думает о всём что произошло, но безуспешно. Ей пока совершенно не удаётся связать в единое целое ни события, участниками которых ей довелось стать, ни видение о принцессе Этиль. В завершение нашей беседы, Лаура  предложила как-нибудь встретиться и обговорить всё это с глазу на глаз. Я, честно говоря, был весьма обрадован этим, хотя по-прежнему ни на что не претендовал и даже не мог предположить насколько допустима такая встреча. По-правде мне очень  хотелось увидеть её лицо, улыбку, услышать её голос и вообще побыть в её обществе, хотя меня немало напрягало то, что я не могу быть с ней полностью откровенным. Где-то глубоко в душе я чувствовал, что возле Лауры есть человек, который, возможно, не меньше меня желает этого, но и она, в связи с этим, также не может быть со мною целиком откровенной, и это тоже немало тяготит её. Я предложил Лауре посетить наш город с туристической целью, пообещав ей быть её проводником-экскурсоводом и обеспечить полный пансион. Она с радостью приняла моё предложение, уточнив, что возможности для такой поездки у неё, скорее всего в ближайшем будущем не предвидится. Отпуск в соответствии с графиком, ей «светит» лишь в августе и никак не ранее. Заверив, что буду ждать её приезда с нетерпением, я пообещав Лауре, в шутку, нарисовать на двери своей квартиры, к её приезду, пять звёздочек, указывающих, как и в лучших отелях мира, на уровень предоставляемого посетителям сервиса, я завершил наш разговор. Весь вечер, после этого разговора, у меня было чудесное приподнятое настроение.
   В следующую субботу, завершив все свои текущие хозяйственные холостяцкие хлопоты, я достал из сейфа заветную шкатулку и, открыв её крышку, извлёк флакон из прозрачного стекла с абсолютно бесцветной жидкостью. Налив в маленькую пластиковую бутылку из-под минеральной воды «Bon aqua» ровно двести грамм дважды дистиллированной воды, я капнул в неё из флакона одну каплю, жидкости и, поболтав бутылочку, перемешал её содержимое. Вода, вначале немного помутнев, затем стала совершенно прозрачной, и лишь её слегка розоватый оттенок говорил о том, что это не простая жидкость. Усевшись поудобнее в своё «родное» кресло, я посмотрел сквозь содержимое бутылочки на свет. Наличие мельчайших пузырьков в ней говорило о том, что идёт какая-то реакция, и она ещё, пока, до конца не завершена. Я полностью доверял Учителю, и у меня не было малейших сомнений в отношении безвредности этого снадобья, к тому же я достаточно хорошо умел медитировать, без труда концентрируясь на сложнейших технических, или философских вопросах. Но вот медитация с перемещением в иные реальности, пока мне ещё была не по плечу, как и визуально-вербальный контакт с представителями этих реальностей. К тому же, я не был уверен, что у меня всё получиться лучшим образом даже с применением чудо-средства и поэтому немного волновался. Посидев и постепенно успокоившись, я взял бутылочку и отхлебнул из неё маленький глоточек. Жидкость была абсолютно безвкусной, но с еле ощутимым, очень тонким ароматом, чем-то напоминающим запах цветущей акации. Посидев некоторое время неподвижно, и не почувствовав никаких изменений в своих ощущениях, я отпил ещё один маленький глоточек, стараясь запомнить количество содержащегося в нём раствора. Незадолго после этого, у меня в горле, где-то в области щитовидной железы, стало ощущаться лёгкое пощипывание, затем сменившееся приятной теплотой, растёкшейся по нижней области шеи и в области ушей. Выждав ещё немного, я отпил третий глоток, и, почувствовав, спустя минуту, лёгкий шум в ушах и нарушение фокусировки зрения, закрутил крышку бутылочки и поставил её на столик. Откинувшись на спинку кресла, я занял как можно более удобную позу и прикрыл глаза. Меня начало словно слегка покачивать из стороны в сторону. Ни головокружения, ни каких-либо иных неприятных ощущений я не ощущал. Плотно закрыв глаза, я стал вслушиваться в еле различимый шум, со временем становящийся немного громче и чем-то отдалённо напоминающий ритмическую музыку. Неожиданно, настолько, что я даже не успел как следует испугаться, меня вдруг подхватило и, завертев на месте, понесло куда-то вверх. Постепенно движение стало равноускоренным, и я даже начал получать удовольствие от ощущения полёта. Мне было очень спокойно и беззаботно, как в детстве на руках у матери.
   – Что-то подобное наверное испытывают в состоянии наркотического транса наркоманы, – промелькнуло у меня в голове.      
   Незаметно для себя, я полностью перестал ощущать тело и наверное поэтому более не чувствовал никакого движения. Не без опаски открыв глаза, я был ослеплён ярким светом, у которого не было определённого источника. Из-за этого, непривычно яркого света, лившегося отовсюду и, вместе с тем, ниоткуда, я, в первый момент, не видел ничего кроме него. Ничего не ощущая и не чувствуя, я не понимал где я, что со мной, где верх, где низ, я не стоял на месте, но вместе с тем и не двигался. Я полностью потерял ориентацию в пространстве и во времени, но при этом не был лишён возможности мыслить. «Я мыслю, – стало быть, существую», – постоянно напоминал мне о себе голос моего рассудка. В тот самый момент, когда я уже начал терять самообладание, в моей голове (а не в ушах как обычно) вдруг раздался до боли знакомый голос: «Какие могут быть ощущения, если ты находишься в мире своего сознания, и пока ты не дашь себе конкретную волевую установку, ты так и будешь видеть один лишь свет. Ведь даже включая свой телевизор, ты вначале должен этого захотеть, затем спланировать свои действия, в связи с этим желанием, и лишь затем совершить определённые поступки, в результате которых на экране появляется изображение, в соответствии с каналом к которому произошло подключение, и текущей программой передач».
    – Кто это? Чей голос раздаётся в моей голове? Хотя, какая разница, ведь то, что он говорит истинная правда. Действительно, я ведь сейчас, в данный момент, ни о чём не думаю, кроме как о том, что ничего не ощущаю, – вихрем пронеслось в моей голове. Следующим моим разумным действием была мысль о том, что неплохо было бы на чём-то сконцентрироваться, представить себе как можно более чётко это «что-то» и затем, активно захотеть увидеть и услышать, а быть может и ощутить «это что-то». Начало рационального мышления стабилизировало моё сознание и придало мне уверенности. Следующим моим шагом было создание мыслеобраза Учителя. На удивление это у меня получилось легко и просто. Стоило мне представить облик Панкратиара и захотеть его увидеть, как передо мной мгновенно появилось улыбающееся лицо Учителя, а затем и вся его фигура. Правда, они немного отличались от того образа, в котором он предстал передо мной в своей земной обители. Это отличие было сравнимо с изменением  внешности человека давно немытого и не стриженного, одетого, к тому же, в лохмотья, которого помыли, постригли, побрили и одели в красивую новую одежду. Возможно, использованное мною сравнение не из лучших, ибо даже эфирный образ Учителя, не давал повода усомниться в его полной гармонии, но я надеюсь, что вы поняли, что я хотел сказать этим. Передо мной стоял Панкратиар, но какой-то совсем не такой, каким он был в моей мыслеформе. Он был не просто намного моложе, но и какой-то боле крепкий, лёгкий и подвижный. Бородка на его лице была намного меньше и лишь немного с сединой, брови не такие густые и без единого седого волоска. Почти отсутствовали также и мимические складки под глазами и у рта. Волосы были тёмно-каштанового оттенка с золотистыми блёстками, и намного короче.
    – Как видишь, – сказал он, как всегда не открывая рта, – всё не так уж и сложно. Теперь, чтобы нам с тобою «не висеть» в пустоте, тебе необходимо пожелать увидеть кроме меня, вернее моей астральной проекции, и обстановку в которой она находится и которая является, по сути, астральной материализацией моей программы того пространства, которое наиболее комфортно для моего пребывания в нём. У тебя промелькнула мысль, что возможно мой образ и речь всего лишь плод твоей фантазии, но ведь моя настоящая внешность не соответствует ни той, в которой я предстал перед тобой, в своей земной обители, ни та, которую смогло смоделировать твоё сознание, мало того, она даже явилась для тебя несколько неожиданной, не правда ли? Не подтверждает ли всё это реальности переживаемого тобой? Надеюсь те новые концепции, которые я изложу тебе в соответствии с планом твоей теоретической подготовки, и которые не могли бы тебе присниться даже в самом фантастическом сне, окончательно разбудят твоё сознание и заставят его поверить в объективность переживаемого тобою нового опыта. Постепенно ты привыкнешь и вспомнишь многое, что успел забыть, находясь в воплощении, правда тебе поначалу будет нелегко уходить отсюда обратно, в мир плотных форм, но и к этому ты быстро привыкнешь.
   Моё внимание было целиком приковано к лицу и внешности Учителя, поэтому я не сразу обратил внимание на то, что мы с ним уже не «висим в пространстве», как это было в начале, а стоим на красивом, с цветными узорами, полу, в каком-то большом и светлом помещении. Я не мог рассмотреть детали его внутренней архитектуры и интерьера, они были полупрозрачны, а контуры их несколько размыты, но я заметил, что они постоянно понемногу изменяются, становясь более чёткими. Спустя некоторое время, моему взору открылось невероятное, с точки зрения земных строительных технологий, зрелище, описание которого заняло бы не один десяток страниц и так и не передало бы даже части всего увиденного мною. Поэтому я вместо того, чтобы тратить свои силы и ваше внимание описанием всего увиденного мною, ограничусь лишь некоторыми деталями. Мы находились в помещении, стены, пол и потолок которого, по сути, включали элементы многообразного и многоформного интерьера, назначение которого во многом мне было непонятным или непривычным. Форма помещения представляла собой полусферу диаметром около сорока метров. Мы с Учителем располагались точно в центре, о чём говорил и симметричный узор пола. Со всех сторон в помещении были большие, высокие, трапецеидальные окна, без каких-либо рам или стёкол. Над нами, была центральная часть сферического потолка, похожая не то на огромный круглый светильник, не то на окно-фонарь естественного освещения, состоявшая из мириадов крохотных мерцающих звёздочек. Было такое впечатление, что через неё открывался вид в космическое пространство, цвет фона которого был не чёрный, как обычно для нас, а бархатно-тёмно-синий. Из окон можно было увидеть необычной красоты виды и пейзажи, большая часть которых располагалась где-то очень далеко внизу. Казалось что помещение, в котором мы пребываем, размещается в самой верхней части неимоверно высокой башни. На одном уровне с нами находились только отдельные вершины чудесных гор, словно нарисованных акварельными красками на голубой лазури небосвода, да редкие шпили каких-то очень высоких зданий, чем-то напоминавших, с первого взгляда, сказочные башни волшебников. Позволив осмотреться, Учитель затем предложил мне сесть на почти прозрачное светло-зелёное кресло, которое среди нескольких таки же кресел и диванчиков располагалось в небольшом зелёном оазисе у берега неглубокого, витиеватой формы, водоёма с голубовато зелёной, прозрачной водой. В кроне молодых, не очень высоких, сплошь цветущих, деревьев, внешне чем-то напоминавших пальмы, раздавались голоса крошечных птиц, возможно колибри, время от времени перелетавших с одной ветви на другую. С другой стороны зала, у окна, располагался большой стол со стулом и высокими стеллажами, на которых стояло огромное количество книг, рулонов и разнообразных предметов. Заметив мой восхищённо-простодушный взгляд, Учитель сказал, что всё это изобилие создают специализирующиеся в архитектурном дизайне ученики и, что он, никак не может привыкнуть к такой роскоши. Поэтому он здесь только принимает гостей или проводит рабочие встречи и консультации, а работать предпочитает в другом, более скромном помещении, хотя это помещение, несмотря на внешнюю простоту, представляет собой современнейшую, оборудованную новейшими научными приборами и оборудованием лабораторию. Немного помолчав и как-то неловко улыбнувшись, он высказал предположение что, ему кажется, что он  никогда не сможет привыкнуть к роскоши, которую здесь принято называть просто проявлением хорошего вкуса. Мы сели в кресла друг против друга. Меня поразило обилие жизни в маленьком водоёме у моих ног, над ним порхали бабочки и стрекозы, в воде плавали рыбки и какие-то насекомые. На гладких камнях, словно панцири черепах выступавших из воды, сидели лягушки и какие-то невиданные мною доселе земноводные, чем-то напоминающие больших тритонов. Учитель понимая, что мне трудно настроиться на рабочий лад в такой обстановке, терпеливо наблюдал за моими реакциями на чудесные реалии его кабинета. Наконец я, взяв себя в руки, перестал отвлекаться на несущественные детали и сказал Учителю, что готов выслушать его наставления. Поразительно, но, говоря об этом вслух, я был уверен наверняка, в том, что он уже заранее, прочитав мои мысли, знает, о чём я хочу сказать. Вне сомнения, я мог бы и не высказываться вслух, и диалог всё равно не стал бы от этого менее красноречивым. Не скрою, в связи с этим, меня долго тяготило ощущение какой-то своей неполноценности. Но со временем, я стал привыкать к новому виду общения, и оно от этого только выиграло.
   Панкратиар объяснил, что столь малочисленная аудитория, в составе одного слушателя, объясняется строгой секретностью моего задания и его особой важностью. Кроме него и меня о моей учёбе и планах подготовки знать не должен никто. Затем Учитель объяснил мне, что частью Плана является гармонизация информационных потоков в мире плотных форм, которой противодействуют определённые деструктивные группировки, уничтожение которых, несмотря на это, не входит в него. Привычным движением руки Учитель «создал» большой экран недалеко от нас, на фоне тёмно зелёной растительности, и на всём протяжении своей лекции сопровождал её чудесными цветными голографическими изображениями, возникавшими в объёмной глубине экрана.
    – Как ты понимаешь, – продолжал Учитель, – твоей подготовкой я занимался в течении многих твоих воплощений (сейчас я говорю о тебе не как о личности, но как о Душе), хотя твоё сознание, конечно же, ни в коей мере об этом не осведомлено. В связи с этой подготовкой я помог тебе развить некоторые качества, которыми не обладают другие Души. Но это нисколько не должно повлиять на твою самооценку и не должно ввести тебя в заблуждение относительно твоей исключительности. Каждая Душа является исключительной для её Творца – Монады, а она в свою очередь для нашего Отца-Всевышнего.
   Тебя готовили не как группового терминатора, но как самостоятельного, высокоинтеллектуального программного Ликвидатора. Как я уже тебе говорил ранее, каждая группировка тёмных, представляет собой большую или меньшую иерархическую структуру, на вершине которой находится, условно говоря, «тёмный иерарх», по могуществу не уступающий Вознесённому Учителю и реализующий свою часть общего плана действий космических сил зла, называемых нами Семьёй Тьмы. О них я тебе немного уже рассказывал и на сегодня этого знания тебе вполне достаточно, тем более что и моя осведомлённость о космических структурах Семьи Тьмы весьма невелика. Существуют Ликвидаторы очень высокого уровня, работающие непосредственно в Семье Тьмы, вот они знают о ней несравнимо больше чем я. Возможно, когда-нибудь ты тоже станешь таким Мастером, ибо все они начинали свою службу на плотных планах, так же как и ты. И так, твоей задачей является не ликвидация самой иерархии, к тому же, как ты это и сам понимаешь, это тебе не по силам, а сбор информации или разрушение или хотя бы повреждение её тактических программ. Учитывая то, что носителями тактической программы являются «тёмные иерархи» и их ближайшие помощники, удар нужно наносить именно по ним, вернее по их тонким организующим структурам, о которых пока тебе рассказывать рано. Твоим главным оружием. при этом, является энергия Первого Луча или Луча Могущества, а залогом неуязвимости – чистота мыслей, желаний и поступков обретаемая посредством Второго Луча Любви-Мудрости. Приведенные же в порядок эмоции, при этом, должны находиться под полным контролем Души. Твоя работа должна осуществляться в глубокой тайне. Как только тебя раскроют, ты вначале подвергнешься массированным атакам, рассчитанным на то чтобы вызвать у тебя эмоциональный дисбаланс, а затем, их особые «специалисты» создадут самые разнообразные ситуации, чтобы  вызвать у тебя соблазн нарушить Закон. Немало Ликвидаторов, таким образом, надолго были выведены из строя. У тебя, в данный момент, проскользнула мысль, которую ты решил не высказывать. Это ошибка. Между нами не должно быть никаких затемнений, тем более, что они лишь твоя иллюзия, перенесенная в наши отношения из плана плотных форм,  ибо то, что появляется в твоей голове, сразу же перестаёт быть секретом для меня. И так, ты подумал: «А не является ли вся эта история с ликвидаторством лишь хорошо замаскированным тестом или испытанием для меня?». И да, и нет. Ведь ты понимаешь, что и ты, и я, пока лишь «школьники», но если мы перестанем относиться серьёзно к учебным программам, то наша эволюция остановиться, и работа составителя учебных программ будет оценена как неудовлетворительная, так как и он также является «учеником», только более высокого, чем мы уровня. Поэтому, зная то, что наша, так называемая жизнь, всего лишь искусно созданная игровая обучающая программа, мы всё же не должны забывать, что её назначение помочь нам познать самих себя и научиться познавать окружающий нас мир – тело Творца, с тем, чтобы когда-нибудь и самим стать Творцами. Для этого нам необходимо на какое-то время отождествиться с этой программой, иначе ничего не получиться и нас вернут для «корректировки» в информационное поле нашей Души.
   Возвращаясь к нашей главной теме, попробуем разобраться: из кого формируют свою иерархию «тёмные иерархи». Как известно, Сыны Божьи, до Третьего Посвящения не в состоянии противостоять страхам и соблазнам миров личностной эволюции, являющимся всего лишь реакцией личности на главную идею программы: жить, чтобы развиваться. Именно этим и пользуются наши «тёмные братья». Они выжидают момента, когда личность почти достигает Третьего Посвящения, т. е. пройдя программы первых восемнадцати уровней своего сознания, становится совершеннолетней, но при этом пока не воссоединяется со своей Душой, и создают серию провокационных ситуаций, с целью заставить посвящённого стремиться к сохранению своего физического тела любой ценой. Человек, полностью отождествивший себя с игровой программой, забывает, что его тело лишь инструмент, необходимый для участия в игре, и если игра сыграна им хорошо, то оно (он) ему уже без надобности. А для другой игры, ему будет позволено создать себе другой, более совершенный «скафандр». «Потерявший память» человек, преувеличивает значение своего физического тела и позволяет себе преступить закон ради сохранения своего тела или получения им каких-либо удовольствий, таким образом, проваливая экзамен и обрекая себя на «хождение по кругу», т. е. на бесконечную  игру в старой учебной программе. Вот из таких-то «второгодников» или вернее «многогодников» и формируют свои иерархические структуры «тёмные иерархи», обещая им взамен объединения со своей Душой неограниченную власть над людьми, неисчислимые материальные блага, крепкое здоровье и вечную жизнь. Под воздействием страха смерти и желания обезопасить жизнь своего физического тела, многие из тех, кто стремиться к третьему посвящению, попадают в сети «рыбаков» и погибают как духовные существа, надолго выбывая из эволюционного потока. Таким образом, период между Вторым и Третьим Посвящениями скрывает огромную опасность. В настоящий момент, до Второго Посвящения пока, слава Богу, добираются немногие, но скоро настанет время, когда миллионы предстанут перед Христом, с тем чтобы пройти его и начать подготовку к Великому Посвящению, отмечающему достижение ими Христова Сознания. Поэтому обеспечение безопасности тех, кто сегодня  приближается к этому рубежу, особенно заботит Шамбалу и Духовную Иерархию планеты. Исходя из этого, и в соответствие с планом подготовки человечества к принятию первых двух посвящений, была разработана и утверждена программа подготовки Ликвидаторов Трёх Уровней. Работающие по очистке ментального плана от программ-ловушек иерархии тёмных сил, относятся к Ликвидаторам Третьего Уровня. Те, кто производит зачистку астрального плана от астральных фрагментов ликвидированных ментальных программ, относятся к Ликвидаторам Второго Уровня, и те, кто производит дезинтеграцию групп и организаций на физическом плане, относятся к Ликвидаторам Первого Уровня. Добившийся же мастерства в своей работе на всех трёх уровнях, может стать Ликвидатором Космического Уровня, где имеется своя, особая градация, в зависимости от достигаемого мастерства и готовности к самопожертвованию. Как известно, те, кто прошёл Второе Посвящение, выбирают одно из трёх направлений своего развития: левое, правое и среднее. Левое выбирается теми, кто не смог справиться со своими эгоистическими тенденциями, не сумел наладить отношения со своей Душой и тяготеет к миру форм. Они выбирают путь, приводящий их к «тёмному братству» или путь чёрной магии. Те, кто также не смог преодолеть притяжения мира материальных форм, но при этом избавился от личностных эгоистических тенденций и уже слышит голос своей Души, выбирает правый путь или путь Белой Магии. Те же немногие, кому удалось не только объединиться со своей Душой, но и навсегда разорвать свою связь с материальным миром, выбирают средний путь или Путь Духовного Могущества. Этот путь ещё принято называть Срединным Путём Будды. Вот из них-то и набирают, на добровольной основе, крошечную группу тех, кто условно называется Ликвидаторами. Ими становятся самые чистые и самоотверженные, те, для кого Любовь стала основой их существования, кто никогда сознательно не нарушит главного Закона нашей Солнечной системы – Закона Любви-Мудрости. Они, выйдя за пределы не только массового материалистического сознания, но и преодолев высшие границы  сознания многих продвинутых посвящённых, как бы ставят себя в отделённое от групп посвящённых положение, но это лишь искажённое виденье действительности с нижних уровней сознания. На самом деле, ликвидируя разделяющие людей программы-вирусы, они очищают и гармонизируют сознание людей, и этим способствуют их духовному единению. Они могут не быть членами формальных духовных объединений в мирах личностной эволюции, но они являются неотъемлемой частью других, более высоких структурных групп, включающих и те, которые нынче создаются на физическом плане.
   Теперь я расскажу тебе вкратце о Космическом Принципе Полярности и его интерпретациях в связи с Человеческим Царством. Не стоит напоминать тебе о том, что нет ничего в мире, что бы не имело своего антипода. Это лежит в основе программы Вселенского Логоса, которая включает все остальные программы и программки. В соответствие с этим Принципом, обучение Сынов Бога идёт в постоянном противостоянии с силами материи, при этом развитие получают и те, кто составляет её массу. Учитывая то, что развитие Сынов Бога невозможно без объединения материальных единиц в формы, часть их, на определённом этапе развития, была отделена от общей группы для специализации в создании и совершенствовании этих форм (вспомни притчу о создании Евы из ребра Адама). Соприкасаясь с инертной, по своей сути, Акашей (первоматерией), эти творцы форм сами заражаются инертностью и вступают в противостояние с теми своими братьями, которые используют эти формы для развития своих духовных качеств. И те и другие объединены в соответствующие структурные группы – Иерархии, которые обречены на вечное отталкивание друг от друга и вечное притяжение друг к другу. Для Бога-Отца и те и другие родные дети, и поэтому одинаково дороги, и те и другие имеют равные права на эволюцию, к тому же их разделение временное, ибо на других уровнях развития принцип полярности проявляется иначе, но мне не позволено об этом говорить сейчас. С целью практического обучения творческого сотрудничества, эти две полярные группы, человечества разделены на два пола и обязаны искать разумные компромиссы, проходя реинкарнационный опыт на плотных планетарных планах и выполняя общие для обеих групп задачи. Учитывая существование ещё одного принципа развития – Принципа Цикличных Колебаний, каждой из обоих полярных групп, время от времени, отдаётся предпочтение, при котором одна из них, на время, получает больше энергии Первого Луча (энергии Жизни). Период Матриархата сменяется так называемым периодом Патриархата, затем опять воцаряется Матриархат и так до тех пор, пока оба принципа не уравновесят себя по качествам и не станут однородными, тогда происходит их объединение и на свет появляется Божественный Гермафродит. С этого момента эволюция продолжается по другой программе. Период циклических колебаний сильно растянут во времени и поэтому не может быть замечен человечеством даже нескольких поколений, правда последствия таких колебаний нередко проявляются в личностной эволюции и должны восприниматься как сбои индивидуальных программ развития. Особенно много таких сбоев имеет место в периоды больших программных изменений, таких как тот, который переживаем мы сегодня. В мире физических форм такие сбои приводят к психическим и физическим аномалиям личностей, имеющим соответствующие названия, присвоенные им вашей материалистической наукой. Как и все отношения, взаимодействия человеческих полов, строго контролируются Владыками Кармы и все их нарушения фиксируются, с тем, чтобы при составлении программ следующего воплощения быть учтёнными. Иногда, с целью особой корректировки личности, используется метод половой инверсии, когда пол воплощаемой личности умышленно изменяется на противоположный, чтобы Душа  получила необходимый ей опыт. Нередки случаи, когда частая смена семейных партнёров, указывает на нежелание личности учиться правильным отношениям, и переживание, при этом, личностью неприятных ощущений, лишь подтверждает её упрямство в нежелании совершенствоваться. Безусловно, не стоит приписывать этой причине все случаи личностных расхождений между людьми относящимся к разным половым группам.
   Говоря об отношении полов нельзя не учесть преимуществ мужского принципа перед женским в лёгкости понимания программы духовного развития человека. В отличие от мужского, обладателям женского принципа развития намного проще даётся понимание программы материального творчества, где всё ясно и понятно и не нужно ничего изобретать. Безусловно, не отягчённому, в той же степени что и женщина, материальными программами мужчине, легче понять суть духовной программы. Ведь даже слово эволюция при этимологическом анализе понимается как просветление Эвы (эво – Ева, люци – свет), а свет, как известно, символизирует знание. Но, к сожалению, мало кто из мужчин сегодня способен проявлять мужской принцип в его наивысшей сути –духовном творчестве, и наоборот, нынче многие женщины проявляют высокоразвитую духовную интуицию, опережая в этом многих мужчин. Я уделил этой теме достаточно много времени, чтобы помочь тебе избежать возможных ошибок в отношениях с Сынами Божьими временно (в космическом понимании этого слова) находящимися в женских телах. Антагонизма к ним я у тебя не замечал, но и попыток глубоко разобраться в их проблеме тоже. Запомни хорошенько, ты никогда не сможешь стать Мастером-Ликвидатором, если прежде не станешь совершенной личностью, сумевшей понять, прочувствовать и гармонизировать в себе оба принципа, а сделать это без помощи женщины ещё никому до сих пор не удавалось.
   Чтобы не испытывать никаких технических затруднений при выполнении заданий высшего руководства тебе нужно хорошо изучить «врага», его методы и привычки, его слабые и сильные стороны, его «оборонные системы и место его дислокации, т. е. миры его наибольшей активности. О расположении «фигур» на «шахматной доске» я уже тебе рассказал. Теперь же тебе предстоит досконально изучить три мира человеческой эволюции. Об этом тебе уже кое-что известно из книг. Но их писали разные посвящённые, относящиеся к разным земным школам духовности. Почему их много я уже тебе рассказывал раньше, и потому не буду повторяться. Замечу лишь то, что со временем, после перехода, программы этих школ будут очищены, классифицированы, унифицированы и объединены в одно учение – Универсум, таким образом, все ныне существующие расхождения будут устранены. Схемы, которые я тебе представлю, специфические, и, к тому же, возможно несколько субъективизированные мною, поэтому в процессе работы ты разработаешь свои схемы, которыми и будешь, впоследствии, руководствоваться, эти же считай эскизными заготовками. И так, как я уже говорил, на сегодня, мир личностной эволюции, включающий физический, астральный и ментальный миры, находятся под воздействием искажающих программ, установленных в них «тёмными братьями». Программное название мира фиктивной личностной эволюции – «БЛЕФГАРД». Он включает: мир материальных влечений, находящийся  под юрисдикцией программы с условным названием «Майя», мир астральных наваждений, грёз и нереальных желаний – программы «Мара» и мир ментальных, рассудочных иллюзий – программы «Fata Morgana» (Фата Моргана), имеющий отношение к четырём низшим подпланам ментального плана. (См. схему представленную ниже).
   Человек, игнорирующий подсказки своей Души, не ищущий духовного знания, но целиком отождествляющий себя с физическим телом, и не понимающий истинного значения фундаментальной программы «ЖИЗНЬ», идёт на поводу эфемерных желаний своего физического тела. Оно же, как известно, не является принципом и потому не имеет никакой конкретной цели, кроме как быть здоровым, ничего для этого не делая, и существовать в мире плотных форм, если не вечно, то, как можно дольше, получая, при этом, побольше положительных эмоций. Те, кто становиться на этот «скользкий» путь, быстро попадают в программы-ловушки, искусно созданные с целью удержать таких как он «младенцев»,  как можно дольше, в капкане личностных планов. Чтобы облегчить соскальзывание как можно большего количества людей в программы-ловушки, в человеческое общество внедряется достаточно большое количество спецагентов из многочисленных миров Семьи Тьмы с конкретными диверсионными заданиями. Они создают множество ложных рассудочных концепций, в которые легкомысленно попадают наивные искатели духовных знаний, среди которых немало весьма разумных личностей. Они, пользующиеся уважением и почётом в человеческом муравейнике, увлекают за собой в мир иллюзий «Fata Morgana» миллионы, сотни миллионов (если не миллиарды) наивных почитателей «научных и духовных авторитетов». Ярким примером этого  могут послужить многочисленные современные псевдодемократические государственные образования, построенные на обмане и ложных принципах, таких как, например, принцип равенства, братства и справедливости. Толпы людей, обманутых этими идеями, попадают в программу-мир  «Кидания» и все их последующие воплощения – это поиск несуществующей справедливости и материального благополучия в мирах плотных форм. Те, кто не попался на этот «крючок», рискуют «соскользнуть» в одну из трёх дополнительных программ. Для тех, кто достиг способности абстрактно мыслить, но не научился слушать голос своей Души – создана программа-мир абстрактных социальных и технологических утопий –  «Перпетур». Для тех, кто ищет быстрой и лёгкой духовной эволюции – программа-мир лжеучений и лжепророчеств «Сусан». Для тех, кто, не смотря ни на что, надеется найти гармонию в дисгармоничном мире физических форм – программа-мир псевдоискусств «Палитра».
   На астральном плане, учитывая тотальную астральность абсолютного большинства представителей пятой коренной расы, созданы особо мощные и особо-ёмкие программы-миры-ловушки:

• «Нарц» – мир гордыни и самодовольства;
• «Чара» – мир прельщения и кумирства;
• «Химер» – мир страха, ужасов и кошмаров;
• «Алкион» – мир привязанностей, привычек и пристрастий;
• «Брэх» – мир лжи, фальши и самообмана;
• «Фурим» – мир зависти, злобы и мести;
• «Чорстон» – мир уныния, разочарования и чёрной тоски.
   На физическом плане, под видом организаций, групповых движений и массовых извращений, также существуют свои программы, помогающие материализовать программы-ловушки двух тонких планов:
• «Оргаза» – программа похоти и сексуальных излишеств и извращений;
• «Гаргант» – программа пищевых злоупотреблений;
• «Скур» – программа алчности, накопительства и тяги к материальным ценностям (деньгам, драгоценностям, недвижимости, произведениям искусства и пр.);
• «Имперум» – программа влечения к власти над всеми объектами физического плана;
• «Моргар» – программа чародейства, колдовства и чёрной магии;
• «Гарп» – программа гнева, ненависти, обидчивости, зависти и мстительности;
• «Агасферт» – программа духовной лени, мещанства, тщеславия, и бездушия.

   Все эти восемнадцать программ имеют огромное количество версий и составных частей многие, из которых можно легко выделить в отдельную подпрограмму. Для более активного внедрения этих программ и получения от них максимального эффекта, используются носители этих программ, как среди воплощённых на физическом плане человеческих существ, так и среди тех из них, кто уже вышел из воплощения и находится на астральном плане и кого принято называть бесами. Они, находясь в самых низших мирах астрального плана, и не имея возможности реализовывать там своих пожизненных пристрастий, в виду отсутствия чувствительного тела, время от времени, используя технологии чёрной магии, получают возможность создать для себя достаточно плотные эфирные тела, чтобы подключить их к эфирной матрице воплощённых личностей попавших в какую-либо программу-ловушку физического плана. Осуществив подключение, они всячески поощряют их пристрастия, а иногда и принуждают объединяться в группы, создавая, таким образом, даже своеобразные эгрегоры этих сообществ. Иногда они разрастаются до весьма впечатляющих, гигантских размеров. Порой это такие монстры, как эгрегор Римской империи, Третьего Рейха или Советского Союза, а иногда и просто крошечные эгрегоры групп наркоманов, пьяниц или извращенцев, помогающих друг другу подольше удержаться в «родной» программе-ловушке. Иногда материализация такой программы позволяет создавать целые империи, государства, концерны, а иногда и просто воровскую шайку или «семью» бомжей. Как правило, те, кто попадает под влияние хотя бы одной из программ-ловушек, вскоре оказываются захваченными и несколькими другими, ибо они все являются ячейками одной единой смертельной сети. Легкость, с которой «тёмные рыбаки» забрасывают свои «сети» в мирах нашей эволюции и их абсолютная безнаказанность, объясняются элементарным эгоизмом и детской наивностью, граничащей порой с глупостью, большинства человеческих существ, их беспечностью и ужасающей духовной ленью. Помочь им зачастую не представляется сколько-нибудь возможным, ведь по Закону Свободы Выбора, Семья Света имеет право оказывать помощь лишь тем, кто её об этом попросит, а чтобы это сделать, нужно хотя бы понимать, что ты в ловушке. Не понимая, что он попал в западню, человек погружается всё глубже в программу-ловушку, запутывается в её липкой паутине и, в конце концов, попадает в замкнутую систему тотального обмана, откуда выхода для него уже нет. За этим следует обрыв канала связи его личности с Душой, что окончательно прерывает его связь с Семьёй Света и то, что осталось от человека, погружается навеки в Абсолютное Ничто. К превеликому сожалению, в программы-ловушки, расставленные повсеместно «охотниками-ловцами» из Семьи Тьмы попала большая часть ныне воплощённого человечества и потому, в настоящий момент возникла острая необходимость принятия каких-либо радикальных решений и незамедлительных действий. Моя, а теперь и твоя предстоящая работа как ты уже это понял, являются частью Божественной программы по оказанию помощи «увязшим и утопающим» Сынам Божьим. В соответствии с Законом мы не можем принимать решения за Сыновей Божьих, но никто не отнимал у нас (также Сынов Божьих) права освещать «огнём» знания все «тёмные углы», в которых установлена программная паутина, чтобы люди сами видели, куда им не стоит соваться, либо куда их угораздило попасть.
   Приступая к ознакомлению с мирами-ловушками, мы начнём, как это ни странно, не с начала и не с конца, а со средины. Думаю, что не «открою» для тебя Америку заявив, что основная масса людей находящихся в воплощении, пребывают на стадии кама-манасического развития. Эта стадия (присущая человечеству четвёртой, атлантической расы), характеризуется наличием в программе жизни личности преимущественно большого количества разнообразных разделяющих желаний (порой совершенно безосновательных), эмоций, связанных с их реализацией и соответствующих им практических мыслеформ,  достаточно низкого уровня. Каждая программа-ловушка астрального плана представляет собой определённый виртуальный, но достаточно реальный мир, в котором всё происходит по настоящему. У этого мира есть своя, если можно так выразиться, география, история, правители и подчинённые, законы и карающая или поощряющая системы. Там функционируют достаточно интеллектуальная служба безопасности и своя армия. Для того, чтобы твоя работа была более эффективной, тебе мало изучить карту страны-программы и организационную структуру её социума, нужно также понять в чём заключается самое слабое место её правителя, чтобы удар, нанесённый нами, вызвал мгновенную гибель программы и обезоружил её носителя. При этом, сделать это нужно так, чтобы те, кто отвечает за безопасность программ-ловушек «Блефгарда», как можно дольше оставались в полном неведенье о причинах вызвавших их разрушение. Для этого в помощь нам, силами Семьи Света будут применены некоторые методы и осуществлены соответствующие отвлекающие мероприятия, но о них тебе знать не обязательно. Просто знай, что о тебе помнят, тебе помогают, и тебя прикрывают, насколько это возможно, но при этом и сам никогда не расслабляйся.
   Карты миров-ловушек астрального плана, как и другие подобные им информационные материалы, представляют собой строго засекреченные материалы «тёмных» и потому их очень непросто раздобыть, но ещё сложнее узнать систему безопасности этих программ. Несмотря на это, кое-что нам всё же удалось разведать, но многое тебе придётся узнавать самому.   Например, у нас есть карта Алкиона – мира привязанностей, привычек и пристрастий, тех астральных программ, что превращают человека в безвольного раба своих желаний. Вот с этой-то программы мы и начнём. Учитывая то, что все миры «Блефгарда» взаимосвязаны, достаточно проникнуть  в один из них, чтобы получить возможность беспрепятственно путешествовать и по другим мирам. Мало того, если нанести быстрый и смертельный удар по одному из них, то очень быстро разрушаться и все остальные. Это самое слабое место «Блефгарда» и поэтому самая большая его тайна, которую, как видишь, нам удалось раскрыть. В ближайшее время, пока об этом не стало известно Семье Тьмы, нам необходимо провести операцию по дезинтеграции этой программы, а уже другая группа наших братьев по Семье Света позаботится о том, чтобы восстановить нарушенные божественные программы развития на всех трёх планах и обновить соответствующие им индивидуальные личностные программы.
   И так, вначале рассмотрим карту. Показывая её тебе, я надеюсь, что ты правильно воспримешь этот мало о чём говорящий, с первого взгляда, рисунок. Дело в том, что астральный план не имеет каких-либо постоянных форм таких, как физический, правда даже на физическом плане и то ничего постоянного нет, ибо всё пребывает в движении. Не так ли? Просто на физическом плане все изменения происходят с большой задержкой и потому для невнимательного человека этот процесс не очевиден. Представляя тебе эту карту, я, по сути, пытаюсь, хоть как-нибудь, визуально закрепить в твоей памяти основную суть этой программы. Как видишь, мир Алкиона это не цельное и определённое образование, а постоянно изменяющийся по форме и составу «архипелаг», неизменным в нём остаётся лишь его центральная часть: озеро Алкан, расположенный посреди него остров Экстаз со столицей, городом Кайф и семь главных городов: Осязан, Обонар, Глазан, Сирена, Пирог, Шир и Фишка. Каждый из городов Алкиона имеет свой город-проекцию на физическом плане. Некоторые из них, существуют и по сей день, а от некоторых остались лишь одни развалины или название. Кроме семи главных городов, в Алкионе немало других, менее значимых, но не менее крупных, а также огромное количество мелких городишек и посёлков.

   Место жительства граждан Алкиона и их статус, определяется степенью их отождествления с его главной программой и проявляемой ими готовностью к жертве ради её процветания. В жертву приносятся остатки индивидуальной программы духовного развития и полученные, благодаря ей, духовные качества. Жители меньших населённых пунктов мечтой всей своей жизни считают переселение хотя бы в один из главных городов, а недосягаемой мечтой – хоть один раз посетить город-дворец Кайф. Двенадцать раз в году, в главных городах, происходят фестивальные карнавалы, которые как эстафетная палочка перемещаются из одного города в другой, пока не завершат свой марафон в столице, городе Кайф. Участниками карнавала может стать любой желающий. Во время карнавала, для участников предлагаются всевозможные испытания, проводимые в яркой игровой форме, на виду у всех. Лучшие из лучших удостаиваются награды, в виде позволения перейти жить в больший и более значительный город. Города Алкиона являются также порталами, через которые в него регулярно прибывает пополнение: многие воплощённые личности, живущие своими разделяющими желаниями и страстями; игроки, наркоманы, алкоголики, обжоры, сексуальные извращенцы и пр.; люди, не потерявшие своих физических тел, но потерявшие связь со своей Душой; умершие, но и после смерти физического тела продолжающие жить мирскими интересами, «разукомплектованные» личности, управляемые программами массового сознания. Обиднее всего, что там оказываются те, кто мечтал о светлом будущем, и, попав на удочку лжепророков, поверив, что путь в Царство Духовное лёгок, а проход широк, оказались в «пыльных» и тоскливых местах унылого существования. Они не надолго задерживаются в Алкионе, быстро оказываясь в мире уныния и чёрной тоски «Чорстон», где долгое время тяжко расплачиваются за духовную доверчивость и легкомыслие, допущенные в мире физических форм.
   Учитель рассказывал мне долго и подробно о мирах «Блефгарда», я старался запомнить как можно больше об их жителях и их нравах, о законах управляющих этими мирами и тех, кто находится у их руководства. Я не могу изложить всего, что он сумел мне рассказать вследствие того, что большинство сообщенного мне и по сей день представляет собой секретную информацию. В завершение сказанного Учитель рассказал мне о четырёх специальных базах-укрытиях созданных, в основном, в пограничных зонах миров личностной эволюции, где я смогу отдыхать, хранить информацию и снаряжение, а также встречаться с необходимыми мне в работе людьми и Маха-дэвами. Он рассказал мне о средствах безопасности и способах защиты применяемых на базах и дал некоторые коды, шифры и ключи, используя которые, я смогу проникать в эти «бронированные оазисы». Я высказал опасение, что не смогу запомнить всего сообщённого мне в точности, но Учитель, улыбнувшись, успокоил меня, заверив, что всё открытое им мне, давно записано в моём подсознании, а мне уже известно как входить в него, остаётся всего лишь немного попрактиковаться, чтобы делать это быстро и точно. В подтверждение своих слов он напомнил мне мой сон-видение о прошлой реинкарнации в древнем Египте, который как раз и был таким первым спонтанным входом в хранилища памяти Души, или, как у нас это называется, подсознания. Затем Учитель объяснил, что в дальнейшем наши контакты будут иметь несколько иной характер. Бессмысленно и весьма затруднительно встречаться на физическом плане, вплоть до его эфирных подпланов. Ведь даже чтобы проникнуть в сознание воплощённого человека, находясь на тонких планах, с помощью обычной речи, нужно затратить огромное количество очень плотной энергии, но и на это можно было бы пойти ради высокой цели, если бы этот способ обмена информацией был достаточно безопасен. К сожалению, эфир постоянно прослушивается агентурной сетью «тёмных» и поэтому, в целях конспирации, общение возможно лишь посредством канала Души – сутратмы и личного канала связи личности с Монадой – антахкараны. Последний предпочтительней, ввиду его большей пропускной способности и возможности передачи через него также и разнообразных визуальных материалов. Кроме этого, посредством антахкараны возможно прямое общение, не только со своей собственной Монадой, но и с существами более высоких уровней сознания. В основном же, общение между воплощённым учеником  и развоплощённым Учителем происходит методом передачи впечатлений, что со временем, по мере профессионального и духовного роста ученика становиться идеальным способом передачи информации. Мысли же ученика, становящиеся с каждым разом всё более чёткими и «членораздельными», слышны Учителю всегда, когда он  захочет их услышать.
   Последние слова Учителя доносились ко мне уже откуда-то издалека, словно из-за толстой ватной стены. Синхронно с этим стала угасать и видимая мною реальность. Затем, на несколько минут воцарилась полная тишина и кромешный мрак окутал меня.
   Пришёл в себя я в той же позе, в которой «отправлялся в путь». Вначале, открыв глаза, я некоторое время не мог понять, где я нахожусь, раньше такое изредка случалось со мной после выхода из состояния очень глубокого сна. Потом, по мере восстановления памяти, я стал слышать звуки, а немного позже и смог пошевелить затёкшими конечностями. Подняв взгляд на настенные часы, я отметил, что, провёл у Учителя всего один час и сорок пять минут, хотя у меня было ощущение, что мой визит длился намного дольше. Некоторое время я сидел неподвижно, размышляя об инструкциях данных мне Учителем. Затем, желая убедиться на практике в том, что я смогу трансформировать получаемые от Учителя посылы, воспринимаемые мною как впечатления, в понимаемые рассудком символы, я сконцентрировался на идее своей деятельности Ликвидатора. В частности, попытался поразмышлять над этапами его работы. К моему огромному огорчению никаких впечатлений в своём эмоциональном проводнике, в связи с этим, я не ощутил и поэтому незаметно переключился на бытовые проблемы. Так завершился мой первый опыт духовного контакта с Учителем.
   Следующий день,  воскресенье, я посвятил изучению дневника Лаврентьева, пестрящего заметками, рисунками и ссылками понятными лишь ему самому. Чтение затруднялось также большим количеством сокращений, опять же, понятных автору, но почти совсем не понятных постороннему читателю. Но, не смотря на все трудности, мне всё же удалось разобрать основную часть дневника. Из него я понял, что на обитель Учителя Лаврентьев набрёл почти случайно, исследуя источник, бьющий откуда-то из под каменной осыпи и питающий ручей с целебной водой. Услышав легенду об отшельнике-целителе, лечившем людей от многих болезней волшебной водой из неизвестного источника, он задался целью найти место его обитания, чтобы затем поискать чудодейственный источник в его окрестностях. Как мне уже было известно из рассказа Клавдии Ивановны, на этом поприще он потерпел поражение, никто не мог (а быть может и не хотел) сказать ему ничего определённого о месте проживания отшельника. Лишь кто-то из стариков вспомнил, что тот, якобы, жил в какой-то пещере. Поиски пещеры не увенчались успехом и Лаврентьев решил возвращаться в Сатанинск. По пути он посетил Чёртов яр и случайно наткнулся на безымянный ручей, впадающий в безымянную речушку, названную мною Рубиконом. Взяв образцы воды на анализ, Лаврентьев заинтересовался небольшой осыпью скрывавшей часть скалистой стены каньона, откуда и вытекал ручей. Подойдя поближе к осыпи, он увидел в её нижней части небольшую расщелину, сквозь которую он рассмотрел какое-то пустое пространство. Расширив проем, Лаврентьев проник через узкий лаз в это пространство, в котором обнаружил дверь. Пытаясь её открыть, он нанёс по ней несколько сильных ударов молотком, чем и спровоцировал новый обвал, перекрывший выход наружу. Положение стало безвыходным, когда Лаврентьев сломал молоток. Я читал последние слова обречённого на смерть человека, обращённые к его жене и сердце моё сжималось от сострадания. К тому же он так и не узнал, что же скрывается за дверью.
   Пытаясь понять, каким образом и для чего Лаврентьев «вышел» на меня, я предположил, что его астральное тело не могло найти покоя до тех пор, пока его останки оставались не найденными и должным образом не захороненными. Здесь, скорее всего, и пересеклись пути неосторожного геодезиста и Панкратиара, который использовал энергию неугомонного желания развоплощённой личности Лаврентьева для поиска того, кто должен был стать Ликвидатором, т. е. меня. Размышляя, таким образом, я вдруг понял, что эти мысли пришли ко мне не сами собой, а как результат какого-то неуловимого и необъяснимого желания сформулировать ответ на свой вопрос.
   – Стоп! – промелькнуло в моей голове, – так ведь это желание и есть впечатление, исходящее от Учителя! – Значит, он в данный момент настроен на меня и, уловив мой невербальный вопрос, отвечает мне, вызывая у меня соответствующее впечатление.
   – Чудесно, – продолжал я развивать свою мысль, – раз так, то я могу сейчас также получить ответ и на свой вчерашний вопрос оставшийся без ответа, относительно разбивки на этапы предстоящей мне работы Ликвидатора. Не успел я до конца «додумать» этот вопрос, как у меня вдруг стал созревать  на него ответ. Во-первых, я понял, что мой вопрос не дошёл вчера до Учителя, ввиду моего слабого энергетического потенциала, а он явился следствием моей ментальной и астральной усталости после «визита» к Учителю. Во-вторых, у меня, как будто перед глазами, возник перечень этапов работы Ликвидатора, и мне не оставалось ничего иного, как взять ручку и записывать:

1. Внедрение в структурную программу объекта. Определение главного направления поиска. Выбор места или зоны объекта для сбора данных.
2. Выбор и создание камуфляжного имиджа и формы.
3. Сбор информации.
4. Обработка собранной информации. Её анализ и синтез.
5. Разработка плана боевой операции.
6. Подготовка к нанесению «удара».
7. «Удар» – «отскок» – «оценка» операции – итоговый анализ полученной информации.

   Окрылённый успехом, я, было, хотел задать Учителю также и вопрос по поводу общего плана моей подготовки, но вовремя спохватился, усомнившись в его своевременности и целесообразности. Но, несмотря на моё запоздалое раскаяние, информация на мой вопрос уже пошла, и я получил ответ, правда в самых общих чертах, без детализации. План моей индивидуальной подготовки, состоял из теоретической и практической учебных программ,   текущих, поэтапных контрольных проверок, и экзаменов. В качестве экзаменов предусматривалось выполнение мною практических боевых заданий. Я торопливо записывал поступающую информацию, боясь что-либо упустить, и еле успевал фиксировать на бумаге то, что приходило мне, «само собою», на ум. В результате этого откровения, я узнал, что вся моя подготовка будет происходить в семь так называемых «Кругов», и займёт несколько лет. Первый круг программы «Ратхаар», относящийся к изучению эфирных подпланов физического плана, именуемый «Элтан», уже начался. Со слов Учителя, до сих пор я прошёл его без особых замечаний, правда, справедливости ради нельзя не учитывать, что на первых этапах, новичку всегда оказывается существенная как консультативная, так и практическая помощь. В связи с этим, в дальнейшем, мне не придётся рассчитывать на помощь со стороны, а нужно будет во всём разбираться самому и надеяться в основном на свои силы и лишь там, где понимание ситуации будет выходить за границы моих возможностей, при острой необходимости, мне могут быть даны некоторые намёки. Чуть позже, как пояснение, мне было дано дополнительное откровение по поводу некоторых названий.  В частности я узнал, что «Ратхаар» – название мира личностной эволюции, включающего физический, астральный и ментальный планы. Ситуация постепенно стала проясняться, хотя до полного понимания было ещё очень далеко. Как бы поняв моё смятение, и желая хоть как-то прояснить мою ситуацию, Учитель, в заключение, перечислил мне все семь кругов:

1. Круг первый – «Элтан», охватывающий обучение на всех четырёх эфирных подпланах физического плана.
2. Круг второй – «Ратан», относящийся к физическому плану вцелом.
3. Круг третий – «Дыйтан», относящийся к астральному плану.
4. Круг четвёртый – «Дажтан», относящийся к четырём подпланам ментального плана.
5. Круг пятый – «Майя», первый мир «Блефгарда».
6. Круг шестой – «Мара», второй мир «Блефгарда».
7. Круг седьмой – «Фата Моргана», третий мир «Блефгарда».





                РАТХААР.

                РЕАЛИЯ 1.

                Разминка.

   Изучение дневника Лаврентьева заняло у меня несколько недель. Загруженность на работе, бытовые заботы и медитативная практика оставляли не так уж много времени для работы над ним, кроме того, плохое состояние его страниц, трудноразличимый почерк и отсутствие строгой последовательности в записях сильно осложняли мою работу. Дочитав дневник до конца, я, признаюсь честно, был немало разочарован. Информация, содержавшаяся в нём, была мне абсолютно не интересна, и я исследовал его исключительно в надежде найти хоть что-нибудь полезное для себя. Единственное, что меня заинтересовало в дневнике, это заметки Лаврентьева по поводу рассказа старого местного охотника, поведавшего ему о необычном случае происшедшем с ним в урочище Чёртов яр. Со слов охотника, на одной из гор находящихся в районе Чёртова яра (по-моему, на горе Чёрная гора), он не раз замечал ночью какие-то странные огни и слышал непонятные звуки, но, несмотря на сильное любопытство так и не решился побывать там. Однажды он, будучи ещё совсем молодым, набравшись смелости, всё же отправился к вершине горы со своим приятелем, услышав оттуда знакомые звуки, напоминавшие не то хоровое пение, не то завывание. Звуки становились всё более разборчивыми и громкими по мере приближения к вершине. Когда до неё оставалось не более ста метров, и сквозь деревья уже можно было различить свет огня, звук резко оборвался и в наступившей тишине хруст сухих веток под их ногами казался выстрелами. Опасаясь, что их приближение было каким-то образом выявлено, охотники остановились в нерешительности. И в этот момент из-за ствола одного из деревьев появилась чья-то огромная лохматая голова. На фоне света пробивающегося сквозь ветви деревьев, она казалась абсолютно чёрной и лишь два глаза горели ярко-красными углями. Не сговариваясь, оба охотника развернулись и что есть духу, молча бросились бежать вниз по горе. Бежали они долго, пока совсем не выбились из сил, но и тогда, сменив бег на быстрый шаг, они, ни слова не говоря друг другу, продолжали движение, пока не оказались на опушке леса, у подножия горы. Больше они никогда, даже «белым» днём, не пытались вернуться в то «чёртово место». Охотник рассказал Лаврентьеву о поверьях бытующих среди местного населения, что, якобы, на горе, в ночь с тридцатого апреля на первое мая (называемой Вальпургиевой ночью), происходят шабаши регионального значения, на которые собирается немало «всякой нечисти» не только из ближайшей округи, но даже и из весьма отдалённых мест. Правда охотник оказался на редкость не разговорчивым, и, несмотря на выставленную бутылку самогона, выудить из него что-либо относящееся к отшельнику-целителю, Лаврентьеву так и не удалось. Отметив для себя, этот требующий осмысления и тщательной проверки, факт, я засунул дневник в какую-то картонную коробку со старым хламом, стоявшую на антресолях, и навсегда забыл о нём.
   В рассказах о «шабашах ведьм» и других собраниях «нечистой силы», дошедших до нас, как правило, из старинных литературных источников, многие из которых были весьма сомнительного качества, было слишком много выдумки и детских небылиц, чтобы я мог отнестись к ним достаточно серьёзно. Но, как говориться, «на безрыбье и рак рыба». И я в поисках хоть какой-либо информации вынужден был, чуть ли не на полгода окунуться в мир книжной мистики и колдовства. Перечисление прочитанного мною за это время заняло бы немало времени и бумаги, поэтому, будучи рационалистом по своей натуре, я, с вашего позволения, опущу этот фрагмент, тем более, что, из прочитанного мною вороха «суеверного чтива», сложно выделить что-либо, заслуживающее пристального внимания современного учёного исследователя-эзотериста. Но, несмотря на это, мне всё-таки удалось пополнить свой багаж знания народными приметами, сказаниями и легендами, а в них, как правило, всегда скрывается истина, ибо, как известно, «дыма без огня не бывает». В частности я узнал, что кроме так называемой Вальпургиевой ночи, представляющей собою кульминацию годового периода «творческой деятельности» определённого контингента сил, представляющих материальную иерархию планеты, собрания или сборища всех его представителей происходят регулярно в течение года в дни полнолуний. Но в отличие от этого, главного праздника, проводимого на самом плотном эфирном подплане планеты, все они происходят на астральном плане в Алкионе, и являются одним из аспектов грандиозных шоу, проводимых там, в соответствующих городах. Праздник же Вальпургиевой ночи, проводящийся исключительно в «местах силы» на особых возвышенностях, коих в мире всего семь, это особое ритуальное мероприятие на котором проводятся награждение, наказание и повышение «по службе». На одной из таких возвышенностей, находящейся в Германии, раз в тринадцать лет, в ночь майского полнолуния, отмечается особый праздник, на котором присутствуют лучшие из лучших, а также руководители региональных подразделений всей планеты, приглашённые на «бал» самим владыкой иерархии материальных сил Мамоной (имя заимствовано из иудейской традиции). Местонахождение же этой горы, является величайшей тайной, разглашение которой влечёт за собой страшное наказание как провинившегося, так и всей его родни и всего потомства, вплоть до седьмого колена. Один раз в 169 лет, на Земле, проводится подобное мероприятие системного уровня, но ни о нём, ни о месте его проведения, уже не известно практически ничего.
   Настраиваясь в медитативном трансе на Учителя, я выяснил, что представителей планетарной иерархии материальных сил, контролирующей всех находящихся на нисходящей, «падающей в материю», ветви эволюции, для удобства принято называть тёмными. Большинство из них представляют собой элементалов или элементалий, т. е. существ представляющих собой переходную тонкоматериальную форму между царством животных и человеческим царством, дэвов нижних уровней, бесов (развоплощённых человеческих существ потерявших связь со своей Душой и потому называемых в простонародье потерянными), и отягощённых мирскими программами личностей, являющимися кандидатами в бесы. Последние, как правило, лишены права размножаться и поэтому, покидая физический план по причине износа физического тела, обязаны передать канал связи со своим руководителем определённому, избранному заранее, кандидату, зачастую не имеющему с «передающим» никаких кровных связей. Те же из них, кто относится к «начинающим», не лишены ещё права иметь наследников, и поэтому могут передавать канал связи своим детям или внукам. Проводимые тёмными мероприятия тщательно охраняются. Правда в охране имеются изъяны, используя которые, на «торжества» могут проникать и те, кто отсутствует в «списках приглашённых».
  Постепенно я подошёл к первому этапу работы Ликвидатора – получив необходимую информацию о самых низших структурах тёмных, я тем самым приступил к внедрению в их структурную программу. Объектом своего исследования на начальной стадии я избрал возвышенность, именуемую Чёрная гора, представлявшую собой место силы, вследствие выброса через энергетический канал этой горы мощного потока отрицательно-заряженной пранической энергии. Начало операции выпадало на май месяц следующего года. За оставшееся до внедрения время, я должен был как следует подготовиться, в соответствии с вышеупомянутым планом.
   Всё это время я помнил о Лауре и время от времени позванивал ей. Она интенсивно готовилась к завершающей фазе защиты и попросила меня помочь ей в анализе собранного нами материала. Поэтому, на некоторое время, я отошёл от своей подготовки, что не противоречило плану, ибо я должен был немного отдохнуть от напряжённой работы в последние два месяца, а лучшим способом отдыха для меня всегда была перемена вида деятельности. Легко справившись с довольно несложным заданием, я передал результаты своей работы Лауре по Интернету и, получив от неё приглашение на защиту, пообещал ей оказать поддержку своим присутствием. Всё складывалось самым благоприятным образом. У меня намечалась командировочная поездка во Львов и я делал всё от меня зависящее, чтобы приурочить её к дню защиты Лаурой диссертации. Посвятив, частично, шефа в свою «проблему» я заручился его поддержкой и за три дня до дня защиты Лаурой диссертации, был во Львове. Остановившись в гостинице, я решил не отвлекать её от последних подготовительных «штрихов», и не открыл ей своего приезда. В день защиты, я приобрёл в цветочном магазине самый дорогой букет роз и, предусмотрительно упаковав его в непрозрачную бумагу, отправился по известному мне адресу. В зале, где в этот день защищалось несколько диссертаций, было довольно многолюдно, но мне удалось занять удобное место в средних рядах, у окна. Лаура защищалась третьей. Я с нетерпением дождался, когда секретарь-референт объявит её тему, и с немалым удовольствием получил возможность лицезреть её за кафедрой. Доклад Лауры длился не долго. Она держалась легко и уверенно, по всему было видно, что материалом она владеет прекрасно. Голос её, время от времени, менял интонацию, по мере перехода от одного раздела темы к другому. Аудитория была покорена и по окончании доклада наградила Лауру громкими аплодисментами. Вопросов по её теме было много, но на все она отвечала уверенно и с достоинством. Дождавшись оглашения выводов комиссии и, наконец, услышав, что Лаура отныне кандидат исторических наук, я поспешил за нею в коридор, куда она вышла в окружении сотрудников и друзей поздравлявших её с присвоением научной степени. Дождавшись когда вокруг неё станет посвободнее, я снял с букета обёртку и, стараясь сохранять, как можно более невозмутимый вид подошёл к ней. Моё явление было для Лауры неожиданным, но по её реакции я сделал вывод, что оно было желанным. Увидев чужого им человека, решительно направляющегося к Лауре, её собеседники тактично умолкли, а, перехватив наши сами за себя говорящие взгляды, и вовсе отошли в сторону, оставив нас наедине. Поздравив Лауру с успешным завершением долгого и непростого периода в её жизни, я от всего сердца пожелал ей дальнейших творческих успехов на «ниве науки» и по славянскому обычаю трижды расцеловал. Лаура смутившись, под пристальными взглядами сотрудников и сотрудниц, поблагодарила и попросила меня не исчезать, а дождаться её у входа. Через полчаса мы прогулочным шагом отправились гулять по городу. Лаура пригласила меня на праздничный ужин в ресторан, где в кругу сотрудников ей предстояло отметить свой успех. Понимая, что ей необходимо отдохнуть и переодеться к торжественному ужину, я предложил ей на время расстаться, на что она, взяв меня за руку, категорически возразила, предложив мне зайти к ней домой с тем, чтобы быть представленным её родителям. По правде говоря, такой оборот был для меня несколько неожиданным, но я быстро сориентировавшись, сразу же, без долгих размышлений согласился и предложил Лауре посетить продовольственный магазин, мимо которого мы проходили. Купив большую коробку конфет, торт и бутылку настоящего марочного Шампанского я уже не чувствовал себя бедным родственником и остановив такси предложил Лауре занять место на заднем сидении. По дороге к её дому, мы заехали в институт и забрали большую кучу цветов и подарков, лежавших на её рабочем столе. Дома Лаура приняла восторжённые поздравления своих близких и затем представила им меня. Её родители мне понравились. Мама была чем-то похожа на мою, только несколько помоложе, а отец своими длинными слегка подкрученными вверх усами напоминал, бывалого полковника-гусара из старого водевиля. Мы немного посидели в гостиной. Лаура рассказала родителям о том, как прошла защита, затем приняла поздравления своего брата, позвонившего из Англии, где он работал преподавателем в Кембриджском университете. Затем мы долго чаёвничали на кухне, вкушая чай с лимоном и кардамоном и обсуждая последние новости, после чего Лаура отправилась переодеваться, а мы с её отцом-гусаром сыграли партию в шахматы, причём я потерпел позорное поражение, невзирая на наличие у меня первого разряда. Этот проигрыш нисколько не повлиял на моё хорошее настроение и к тому же заставил посмотреть на отца Лауры с ещё большим уважением. Точно в назначенное время, мы с Лаурой прибыли в ресторан и убедившись, что стол накрыт,  вышли на улицу, чтобы у входа встречать прибывающих гостей.
   Ужин мне очень понравился непринуждённой обстановкой, спокойными малопьющими, интеллигентными сотрудниками Лауры, профессиональными музыкантами, искусно исполнявшими старые и новые популярные мелодии. Я впервые в своей жизни танцуя с малознакомой женщиной, не чувствовал совершенно никакой скованности. Мало того, легко и непринуждённо ведя партнёршу, я всё время ловил себя на мысли, что ощущаю  какое-то невероятное единство с ней. Слаженность и гармония наших движений была заметна даже со стороны, во всяком случае, одна из сотрудниц Лауры с улыбкой отметила, что весь вечер любуется нами и что у неё сложилось впечатление, что мы весь год упорно, в паре, тренировались танцевать медленные танцы. Лаура выглядела очень эффектно в своём тёмно-зелёном вечернем платье и ниточкой крупного жемчуга на шее. Мне было хорошо в этот вечер, и я, не желая обременять себя какими-либо малоприятными мыслями, старался забыть, хотя бы на время о новых реалиях моей жизни. Мы всё время болтали о какой-то чепухе, смеялись, слушая смешные анекдоты, которые нескончаемым потоком «лились» из Лауриных сотрудников. Честно говоря, я здорово подустал от постоянного нервного напряжения за прошедшие полгода, и этот вечер доставил мне долгожданное расслабление и отдых. После ресторана мы долго гуляли ночным городом, а потом я отвёл Лауру домой и «сдал с рук на руки» ожидавшим её родителям. Договорившись с Лаурой о встрече на следующий день, я отправился в гостиницу и, приняв душ, долго лежал в кровати без сна, смотря сквозь светлый квадрат окна на колышущиеся от ветра ветви деревьев с остатками жёлтых осенних листьев. Мне не верилось что где-то там, в будущем, меня ждёт работа Ликвидатора. Всё прошедшее казалось ненастоящим и немного фальшивым, как будто то, что пришлось мне пережить за прошедшие несколько месяцев, происходило не со мной, а с каким-то выдуманным, кинематографическим  героем. Эта мысль была последним вагоном в долгом составе мыслей, бесконечно долго шумевшем в моей голове. Наконец я уснул, и мне снилось, что мы с Лаурой ловим рыбу сидя на берегу Збруча. В какой-то момент  леска резко натянулась, согнув конец удилища. Почувствовав, что на крючок попался крупный улов, я попытался вытащить его из воды, но он оказался очень тяжёлым. Мы с Лаурой, взявшись за удилище вместе, с трудом подтащили «рыбину» к берегу и с ужасом обнаружили, что это не рыба, а Збручанский Идол.
   – Что это значит? – испуганно спросила меня Лаура.
   – Вот и я об этом же думаю, – растерянно ответил я.
   Уже много позднее я догадался, что сон означал обретение нами сакральных знаний в процессе совместного глубокого изучения духовного наследия наших предков. Проснувшись, я некоторое время  тщетно продолжал искать ответ на вопрос Лауры. Было десять часов и давно пора было вставать, но на это у меня не было малейшего желания. Хотелось просто лежать и ни о чём не думать. Но ведь мысли не спрашивают нас о том, угодны ли они нам, и приходят тогда, когда им это заблагорассудится. Вот и сейчас мне в голову вновь пришла мысль о наших отношениях с Лаурой. Кто-то очень нудный без конца задавал мне вопрос о том, какие цели я преследую, развивая с ней всё более тесные отношения. Вариант первый – дружеские, отпадал сразу же. Вариант второй – деловые – также. Вариант третий – интимные, имел право на существование, ввиду нашего молодого возраста и элементарных физиологических потребностей. Но для реализации каких-либо желаний интимного характера совершенно не было никакой необходимости ехать так далеко, и к тому же, Лаура была не тем человеком, который мог бы пойти на легкомысленный флирт. Да и я, однозначно, не был сторонником поверхностных отношений. Вариант четвёртый –  вступление в брачные отношения и ещё одна попытка создать семью. Для этого варианта было много весьма существенных оснований. Я был уже не юн, но и не стар, опытен, одинок, обеспечен, положителен в социальном и моральном плане. Лаура была идеальной кандидатурой на место спутницы жизни, жены и матери моих детей, к тому же, у неё была неплохая генетическая наследственность. Но хотел ли я создавать семью? И вообще, имел ли я право на это? Мало того, вспыхнувшие и с каждым разом разгоравшиеся всё сильнее нежные чувства к этой девушке пугали меня. Я боялся, что, полюбив её, и привязавшись к ней, не смогу быть достаточно свободным и, к тому же, выполняя обязанности Ликвидатора, принесу ей своим служением немало страданий, а возможно даже превращу и всю её жизнь в сплошную трагедию. Больше всего на свете я боялся сознательно причинить боль какому-либо человеку, а тем более Лауре.
   Вариант пятый и последний – партнёрские отношения, был под большим вопросом. Самое главное, я не знал насколько это допустимо с точки зрения моей будущей тайной деятельности. «Сгущали туман» и наши не простые, а с личностной точки зрения, в какой-то степени, даже гипотетически-кармические отношения. С другой стороны я хорошо помнил загадочные слова пророчицы Майи по поводу какой-то моей судьбоносной встречи с некой роковой женщиной и слова Учителя о невозможности  гармонизации мужского и женского принципов без вступления в контакт с партнёром противоположного пола. С одной стороны я понимал, что сегодняшняя наша встреча с Лаурой будет необычной и, скорее всего, судьбоносной, с другой – я не имел никакой чёткой позиции по этому поводу. Метод проволочек и затяжек был мне чужд. Я не мог уехать, не прояснив ситуацию и оставив Лауру в глубоких сомнениях, поэтому решил частично посвятить её в свою тайну, предварительно взяв с неё обещание не разглашать её, ни при каких обстоятельствах.
    – В худшем случае Лаура подумает, что у меня крыша поехала, и сама откажется от дальнейшего развития наших отношений, – решил я, и, успокоившись, поднялся с постели, принял холодный душ и стал собираться на условленную встречу.
   Несмотря на предыдущие напряжения, связанные с защитой диссертации, Лаура выглядела свежей и жизнерадостной, при встрече протянула мне руки и подставила щёку для приветственного поцелуя. День был солнечный, но прохладный, и мы, побродив немного по кривым улочкам старого города, зашли погреться в маленькую кофейню, разместившуюся в полуподвальном помещении какого-то старого здания с кариатидами у намертво заколоченного старого парадного входа. Кофейня оказалась очень уютной. Дневной свет, проникавший сквозь верхнюю часть окон, был не в состоянии рассеять интимный полумрак помещения с низкими сводчатыми потолками. Из-за стойки бара нас встретила приятной улыбкой женщина средних лет, с немного усталым выражением глаз. Мы заказали кофе и пирожные и заняли столик на двоих, в углу зала. Дождавшись заказа, я, отпив глоточек горячего ароматного напитка, начал без обиняков. Неожиданно для себя я был краток, лаконичен и откровенен, как бы чувствуя, что того требует ситуация и располагающий, внимательный, мягкий взгляд моей спутницы. Я объяснил Лауре весьма необычную ситуацию, в которой оказался, признался ей в своих чувствах и высказал все свои сомнения, а в завершение попросил её не спешить с выводами и решениями и заверил, что буду ждать их столько, сколько нужно. Лаура долго молчала, помешивая в чашке остывающий  кофе. Я ковырял ложечкой пирожное и тоже молчал, в ожидании от неё чего-то, чему сам же дал неопределённую отсрочку. Наконец Лаура, подняв на меня свои внимательные серо-голубые глаза, в сумраке помещения, казавшиеся мне почти синими, заговорила. Она также как и я, по всей видимости, ощутив ответственность момента, была очень серьёзна, немного взволнована и немногословна. Она призналась мне, что ей очень приятно, что я приехал, что она с самой нашей первой встречи почувствовала какую-то неуловимую связь между нами и, услышав голос своего сердца, поняла, что всё у нас будет очень непросто. Затем Лаура призналась, что после нашего расставания, несмотря на занятость, тосковала и часто вспоминала наши встречи и совместные исследовательские проекты, что ещё там, в урочище, каким-то женским чутьём ощутила какие-то мистические невероятно сильные узы связывающие нас. Эти ощущения многократно усилились необычным сном-видением о египетской принцессе и интуитивным чувством, что оно каким-то образом связывает наши личности. Отведя глаза в сторону, Лаура рассказала мне о том, что у неё был жених, с которым после её командировки в Сатанинск, у неё прекратились какие-либо отношения. Потом наступила долгая пауза, нарушаемая только тихой музыкой доносившейся от стойки бара. Наконец как бы выйдя из состояния глубокой задумчивости, Лаура призналась, что не считает рассказанное мною блажью или признаком умопомешательства, что понимает всю сложность ситуации в которой волею судеб я оказался и восхищена моим благородством и мужеством. Поблагодарив меня за глубокое доверие и уважение, она поклялась на нательном крестике, что доверенная ей тайна будет хранима ею вечно. Несмотря на готовность к любому её решению, моё сердце замерло в ожидании последнего вердикта. С облегчением была мною воспринята высказанная ею мысль, что всё очень и ожиданно, и вместе с тем неожиданно, что время и сердце, лучшие и самые мудрые советчики, поэтому она уловила невысказанное мною намерение и так же считает, что нам ни в коем случае нельзя спешить.
    – Будем дружить, – как-то легко и просто, грустно улыбнувшись, произнесла она.
   Вечером мы посетили драматический театр, где с большим удовольствием посмотрели «Гамлет», представленный львовской публике в необычной интерпретации одним из театров Санкт-Петербурга, приехавшим на гастроли, и затем долго стояли у дома Лауры, держась за руки и не желая расставаться. До отправления поезда оставалось немногим более получаса, и я вынужден был попрощаться. Решительно но нежно коснувшись губ Лауры своими губами, я медленно, как бы преодолевая огромное сопротивление, отстранился от неё сжимая в своей руке её руку, затем отпустил её и повернувшись, быстрым шагом направился в сторону вокзала. На углу улицы я обернулся, и, увидев в сумеречном свете уличного фонаря машущую мне одинокую фигурку, помахал ей в ответ.
   Вскоре скорый поезд уносил меня в ночь, на восток, из города, где осталась частица моего сердца.
   Утром следующего дня я бодро рапортовал шефу о выполнении командировочного задания и, получив от него кучу новых ЦУ, приступил к разборке накопившихся за время моего отсутствия дел. Потекла привычная рутинная жизнь, но на душе у меня было светло и весело, я жил надеждой, как обычный, счастливый глупец и был этому весьма рад. Каждый вечер, после двадцати ноль-ноль у меня начиналась настоящая работа. В соответствие с планом, разработанным мною же, и этапами работы Ликвидатора, мне предстояло освоить так называемое искусство камуфляжа.
   Магический камуфляж представлял собой целую науку, которую, по заверению Учителя, я освоил за десяток, с небольшим, предыдущих реинкарнаций. В этой жизни мне оставался «всего-навсего какой-то пустяк» – выудить эти обретённые ранее способности из своего подсознания, научить использованию их свою личность и добиться высшего мастерства, без которого, ни о какой оперативной деятельности не стоило и помышлять. Чтобы хоть как-то подбодрить меня, Учитель поведал мне об опыте камуфляжа, применяемом мною (имеется в виду моей предыдущей личностью) в прошлом воплощении, когда я был казаком-характерником по кличке Дрюк. Об этих необычных воинах-магах, служивших в Сечевом войске запорожских казаков и умевших мгновенно перевоплощаться, воздействовать на большом расстоянии на психику врага, владевших кроме особой техники рукопашного боя также и всеми известными в то время видами оружия, в народе ходили легенды. Несмотря на большое количество книг написанных об этих необычных людях, мало что из изложенного в них является правдой. В большинстве своём это фантазии авторов, в основе которых заложены народные сказки и байки. До сих пор большая часть достоверной информации о Мастерах-Ликвидаторах специализировавшихся в магическом искусстве на физическом плане является строго секретной ввиду невероятной опасности таящейся в нём. Много беды может быть причинено, если это древнее искусство станет достоянием духовно не развитых личностей. Мне же, ввиду того, что вскоре многое тайное станет явным, было позволено слегка приоткрыть плотную завесу тайны, чтобы хоть немного просветить наивных невежд.
      И так, очевидно, что практика магического воинского искусства уходит корнями в седую старину и невозможно сегодня с точностью сказать, когда и кем была применена первая из множества составляющих её техник. Знали о ней в Лемурии и Атлантиде, Древней Индии и Китае, Вавилоне и Древнем Египте, использовалась она индейцами Америки и множественными племенами кельтов и готов. Некоторые техники дожили и до наших дней, правда лишь самые примитивные и применяемые, в основном, личностями склонными к крайним формам эгоизма, ведущим прямиком к человеконенавистническим сферам искусства чёрной магии. В соответствии с разделением всего сущего на два принципа – женский и мужской, делению подверглось и магическое искусство. Часть его, относящаяся к использованию информационных потоков, применялась в основном женщинами и называлась женской магией, а часть, относящаяся к использованию энергии жизни и смерти, использовалась мужчинами, и называлась мужской магией. Правда деление это было скорее условным, чем реальным, ибо оба вида магического искусства включало и целительские практики и методы информационного обмана и методы использования силы стихий, и многое, многое другое. Настоящим мастером считался тот, кто виртуозно владел двадцатью двумя видами магического искусства, правда их было не так уж и много. Чтобы стать Мастером, мало было открыть у себя необычные способности, нужно было также добиться высшего мастерства и в их применении. Но ещё большим, или высшим мастерством, считалось не нарушить при этом Закона Кармы, или как это тогда называлось «Волю Богов», а это было возможно лишь при одном условии – полном бескорыстии. Человек не имевший корыстных мотивов, мог ошибиться, но не получая от этого никакой личной выгоды был неподсуден для Владык Кармы. Такие Мастера именовались у славян волхвами, как правило, служили жрецами и высоко почитались людьми. Со временем, сознание людей материализовалось, и они перестали верить в своих богов, выродился и институт жречества, а также и исчез целый контингент Мастеров-магов владевших боевыми искусствами. Волхвами стали называть обычных колдунов использовавших священные знания в своих корыстных целях. Вследствие этого волхвование как вид духовного служения было опорочено не без помощи «тёмных сил». Последними из «могикан», на нашей территории, были те, кого нынче принято называть казаками-характерниками.   
   Мне не верилось, что я когда-либо освою эти мистические способности, но, как известно вера как создаётся, так и разрушается опытом. Прежде чем прибегнуть к помощи «волшебных» тинктур и войти в нужное для обретения опыта состояние, необходимо было выучить, или вернее вспомнить, теорию. Для этого Учитель, желая немного облегчить мою задачу, решил провести со мной вербальную консультацию. Любопытно, что когда он, в процессе вербального контакта, произносил какие-либо звуки, я их слышал как звуки обычной речи, но включенный на звукозапись диктофон, лежавший рядом со мной, не фиксировал даже самых громких из них. Это объяснялось тем, что вибрации голоса Учителя воздействовали не на мои барабанные перепонки, а непосредственно на мои мозговые нейроны, отвечающие за приём информации, поступающей в звуковом диапазоне. Опыт такого восприятия имеется практически у каждого из нас, только люди привыкли называть эти необычные ощущения «звоном в ушах».
   Прежде всего, Панкратиар напомнил мне, что тинктуры предназначены не для постоянного целевого использования, а лишь для того, чтобы помочь мне войти в нужное состояние и «вспомнить» то, что я, воплощаясь на физическом плане, с лёгкостью забыл. Учитывая, что флаконов в шкатулке было двадцать два, легко было догадаться о количестве способностей, которые мне необходимо было восстановить. Учитель сказал, что представление о первой своей способности, позволяющей перемещаться в пространстве сознания и находить там определённые объекты, я уже получил, следующим моим заданием будет: «вспомнить» о способности использовать форму живых и неживых объектов для сбора информации или проведения каких-либо тактических манёвров. При этом нужно было иметь ввиду, что, чем дальше от человеческого царства находится царство, к которому относится избранный мною для отождествления объект, тем больше ограничений мне придётся испытать отождествляясь с ним. На мой вопрос: «Почему нельзя использовать для сбора информации свои тонкие тела?», Учитель ответил, что тонкие тела оснащены чувствительными органами, реагирующими исключительно на вибрации того плана, из материи которого они созданы. Вследствие этого, чтобы получать информацию на физическом плане, магу придётся использовать либо своё собственное тело, либо своего плотноэфирного двойника, или физическое тело другого человека, животного, растения или минерала. При этом нужно учитывать, что для использования тела живого человека требуется разрешение его Души и согласие Личности; мёртвого тела человека – только его Души; животного, растения и минерала –  владыки их царства. В качестве камуфляжа могут быть использованы не только реальные физические тела субъектов четырёх царств, но и плотные эфирные образования, копирующие их формы, причём эти объекты могут иметь самую разную плотность, в зависимости от используемого материала и необходимости. Наиболее естественным является использование тел человека и высших животных, но при этом необходимо учитывать то, что присущие им инстинктивные качества могут входить в сильный диссонанс с моралью, вкусами и личностными качествами мага. Большое искусство требуется, чтобы своим волевым импульсом подавить те или иные естественные для них, но противоестественные для мага позывы животного или низменного человека. Кроме этого, следует учитывать особенности чувствительных органов животных, например повышенную остроту зрения хищных птиц или чёрно-белое зрение и сверх чувственное обоняние собак. Чтобы освоить множество аспектов магического искусства перевоплощения в совершенстве, нужна практика, и чем её больше, тем меньше неприятных минут, пребывая в чужих телах, придётся испытать ученику.
   Иногда виртуозные Мастера-маги используют прирученных ими животных, для того, чтобы, не отождествляясь с их телом, вести разведку в интересующей их зоне. Например, для этого используют предварительно накормленных воронов или соколов.
    – До сих пор, сказал Учитель, – ты использовал флакон №1, и №2. – Сегодня ты применишь флакон №3, из которого капнешь пять капель на двести пятьдесят граммов дважды дистиллированной воды. Пить эту воду нужно мелкими глотками, из расчёта десять граммов на час отождествления. Не забудь, как резкое отождествление, так и резкое разотождествление, могут травмировать или даже убить используемую форму. Ко всему прочему нужно помнить, что чем ближе масса отождествляемой формы к твоей, тем комфортнее тебе будет в ней. Разрешение на использование тела подвластной ему сущности у владык царств пока буду брать я. Когда придёт пора, я научу тебя необходимому этикету и представлю им тебя. Сегодня же тебе предстоит вселиться в тело соседского кота. Он как раз сейчас ожидает тебя на лестничной площадке. У его хозяйки повышенное давление, она приняла лекарство и спит. Воспользуйся удобным случаем, отрежь кусочек сырого мяса для угощения и пригласи достопочтенного Мурзика (я был поражён осведомлённости Учителя, кота звали именно так) в свою квартиру для эксперимента. С Царём животного царства это мероприятие уже согласовано.
   Я сделал всё, как мне наказал Учитель. Открыв дверь, я увидел сидящего под соседской дверью кота. Увидев меня, он встал, поднял «трубой» хвост и громко мяукнул.
    – Что не открывают?– как можно дружественней произнёс я, – тогда можешь пока посидеть у меня. Чтобы подтвердить свои наилучшие намерения, я протянул коту кусочек размороженного сырого мяса. Кот, был уже знаком со мной, я не раз угощал его чем-нибудь вкусненьким, и потому доверял мне. Почувствовав запах сырого мяса, он ещё раз мяукнул и, забежал ко мне в комнату. Я положил перед ним кусочек мяса и, налив в мисочку молока, поставил её у своего кресла. Затем я быстро подготовил раствор в соответствии с указаниями Учителя и, усевшись поудобнее в кресло, выпил грамм двадцать раствора «звериной» тинктуры (№3). На этот раз всё начало происходить намного быстрее, чем в прошлый раз. Опять мне пришлось пережить минуты небытия, когда я оказался зависшим в кромешной темноте и абсолютной тишине. Обычному человеку, не испытавшему этого, трудно представить себе и то и другое. Потом я увидел своё тело, сидящее с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами  в кресле. Пытаясь понять, чем же я смотрю, я приблизился к зеркалу, но никого в нём не увидел, кроме кота, неспешно поглощающего мясо. Увидев его, я вспомнил о своём намерении и не без опаски приблизился к нему. Кот перестал жевать мясо и замер, как бы прислушиваясь и устремив настороженно-испуганный взгляд в мою сторону. Шерсть на нём «встала торчком». Создавалось такое впечатление, что он каким-то невероятным образом меня видит. Повторно вспоминая о своём намерении, я медленно переместился в пространство над котом и, пока он соображал, что происходит, быстро, но вместе с тем плавно «погрузился» в его тело. В этот момент я ощутил какое-то непередаваемое ощущение, что проникаю в облако очень плотного пружинящего тумана. На какое-то мгновенье я перестал что-либо видеть, а затем вдруг увидел снова свет и прежнюю обстановку каким то иным, незнакомым мне образом. Во-первых, всё вокруг было огромным, как будто я мгновенно превратился в лилипута. Во-вторых, изменились цвета и оттенки, ближние объекты стали намного более чёткими и контрастными, а дальние виделись размытыми и потерявшими чёткие очертания. Во рту был какой-то мерзкий солёный привкус с гаммой необычных оттенков.
   – Хорошо, что я догадался угостить Мурзика мясом, а не предложил ему мышку, – пронеслась в голове остроумная мысль немного взбодрившая меня. Если я не потерял чувство юмора, значит всё не так уже и плохо. Продолжая осваиваться в теле Мурзика, я начал ощущать запахи. Первый, который я выделил из невообразимо большого букета, был неприятный запах сырого мяса, которого я уже не ел, скорее всего, около десяти лет, а то, что было в морозилке, осталось от заготовок на мой день рождения и предназначалось для угощения мясоедных (вернее трупоедных) приятелей и сотрудников. Затем я стал мысленно классифицировать запахи, пытаясь навести порядок в своих ощущениях. На удивление мне это удалось почти сразу же, причём заняло всего несколько секунд. Последним, что я отметил, был запах моих старых комнатных тапочек на ногах моего физического тела. О запахах других вещей и областей моего тела я тактично умолчу, заметив лишь, что их запаховая идентификация не доставила мне какого-либо особого удовольствия. Когда мир постепенно стал обретать для меня «краски», я неожиданно для себя почувствовал тело. Несмотря на контрастную необычность ощущений, оно мне показалось очень гибким, пластичным и сильным, настолько, что я почувствовал в «себе» силы с места запрыгнуть на стол. Не успел я об этом подумать, как всё моё тело мгновенно сжалось в комок и затем, резко распрямившись, прыгнуло именно в то место стола, куда было направлено моё внимание. Не буду описывать гамму физических и эмоциональных впечатлений испытанных мною, ибо если бы описать хотя бы часть из них, то этого вполне хватило бы на небольшой рассказ и отвлекло бы меня от описания более важных вещей. Повернув голову к зеркалу, я с удивлением увидел в нём отражение сидящего на столе взъерошенного, и казалось чем-то обескураженного Мурзика. Правда, моё удивление быстро прошло, и я, опять вспомнив о своём эксперименте, поднял лапу, выпустил когти и приветственно помахал ею своему котячьему отражению, не забыв при этом громко мяукнуть. Наблюдаемая картина меня весьма насмешила, но выразить своё веселье мимикой или звуком, как и следовало ожидать, мне не удалось. Попытки, в дальнейшем, произнести хоть какое-нибудь «человеческое» слово окончились неудачно, видно голосовые связки и весь речевой аппарат кота не был приспособлен к членораздельной речи, впрочем, что является вполне естественным. Продолжая эксперимент, я попытался нажимать кнопки, лежащего на столе, мобильного телефона. Это мне удалось не сразу, во всяком случае, цель была достигнута не так быстро, как бы мне этого хотелось. На шестой или седьмой раз, мне всё же удалось нажать кнопку вызова Лауры. Услышав в трубке её спокойный, серьёзный голос, я попытался произнести «Привет», но получилось «Мя-мя». В ответ в трубке вначале возникла пауза, а затем Лаура взволнованным голосом произнесла несколько раз: «Алло!» и замолчала. Это был экспромт и, скорее всего, довольно неразумный, поэтому я, желая исправить свою глупую выходку, немедленно отключил телефон. Поупражнявшись в управлении телом Мурзика, я, спустя пару часов, наградил его, принудив полакать молоко из мисочки. Неожиданно для меня самого, у меня возникло желание помочиться, и я вынужден был, преодолев желание Мурзика выйти с этой целью во двор, заставить его исполнить эту естественную потребность на половичке в туалетной комнате. Не дожидаясь, когда Мурзику захочется чего-нибудь более серьёзного, я вернул его тело в комнату и как можно осторожнее покинул его. Переместившись к своему физическому проводнику, я вначале, «одел» ступни ног, а затем и совместился со всем своим физическим телом. Отождествление с ним произошло без каких либо эксцессов. Процесс оказался на удивление простым, стоило мне захотеть этого, как меня словно магнитом втянуло внутрь моей физической оболочки и, спустя несколько секунд, я начал ощущать все её части, и лишь после этого ко мне вернулось осознавание себя во времени и пространстве. Эксперимент был завершён, но невероятность пережитого мною опыта была настолько велика, что меня ещё долго не покидало ощущение, что все, что происходило со мной, мне просто приснилось. Выпустив слегка ошарашенного кота на площадку, я нажал кнопку соседского дверного звонка и, услышав шаркающие шаги соседки за дверью, не ожидая вопроса, предупредил ее, что её кот уже довольно долго ожидает под дверью, пока его впустят. Соседка, открыв дверь, рассыпалась в благодарностях и, впустив своего любимца, стала причитать о перенесённых им страданиях под дверью. Знала бы она, какие эксперименты проводились с её любимцем!... Я, попрощавшись с соседкой и её котом, вернулся к себе и, усевшись в кресло, включил мобильник и набрал Лаурин номер. Её голос был встревоженным. Она высказала мне своё недоумение по поводу странного звонка и поинтересовалась причиной последовавшего вслед за ним отключения моего аппарата. Я, каюсь, был вынужден ей соврать, объяснив случившееся баловством шестилетнего соседского мальчишки оставленного, на время, под моим присмотром его родителями. Успокоив Лауру, я поинтересовался её делами и пригласил, пользуясь, случаем, к себе в гости на Новый Год. Лаура с радостью приняв моё приглашение, заметила, что не гарантирует того, что этому будут благоприятствовать все независящие от неё обстоятельства, тем более что до назначенного срока остаётся ещё больше месяца. Поболтав ещё немного о том, о сём, я, посетовав на то, что мы живём так далеко друг от друга и не имеем возможности встречаться часто и регулярно, пожелал ей спокойной ночи и на том завершил беседу.
   Теперь, включив торшер, и удобно разместившись в любимом кресле, я мог спокойно предаться анализу проведенного мною эксперимента. Вспоминая всё по-порядку, я отметил, что моё сознание, при отождествлении с телом кота, зафиксировало хорошо знакомое мне «дэ-жэ», так сокращённо, для самого себя, я называл эффект «де-жавю». В момент, когда я ощутил упругое сопротивление эфирной матрицы животного проникновению в неё моего эфирного тела, у меня, словно вспышка молнии промелькнуло воспоминание о том, что когда-то я уже это делал, только вот забыл когда. Проведя тщательный анализ, я пришёл к выводу, что всё было сделано правильно, в том числе и звонок Лауре, убедивший меня, в том, что всё произошедшее было не сном и не галлюцинацией. Некоторое время я пребывал в приподнятом настроении, мне казалось, что самое трудное уже позади и что теперь я легко и просто освою то, что мне предстояло постичь. Но, как всегда, такая эйфория оказалась преждевременной. Опыт с котом был лишь началом целого ряда обучающих ситуаций последовавших вслед за ним. Трудно, да и просто невозможно описать всего того,  что пришлось мне пережить, обретая свои забытые способности и техники. В качестве самой простой ситуации, последовавшей за моим первым опытом, была, например та, что между мной и Мурзиком возникла какая-то необъяснимая связь. Она проявлялась по-разному. Например, я, подумав о нём и представив себе его образ, мог этим самым спровоцировать его моментальный приход в гости. От этих приходов, на мягкой обивке моей двери из жёлтого кожзаменителя, оставались хорошо заметные царапины. Во дворе, увидев меня издалека, Мурзик, громко мяукая, бежал мне навстречу и интенсивно тёрся об мои ноги, чем немало удивлял свою хозяйку, хорошо знавшую неуживчивый характер кота. Но это были всего-навсего «цветочки», ягодки пошли, когда я приступил к экспериментам с дикими животными и в частности с собаками. Мне никогда и в голову не могло прийти то, что мне довелось испытать, отождествляясь с этими, так называемыми «друзьями человека»! К примеру, вам никогда не приходилось вдыхать аромат, исходящий из-под хвоста у суки? Или, быть может вам, хотя бы раз в жизни, доводилось ощутить во рту соленовато-пьянящий вкус крови, побеждённого в отчаянной схватке кобеля-соперника? А может вам запомнилось  огромное наслаждение, получаемое от вылизывания своих гениталий, или от того, что вы мочитесь на телеграфный столб, или, скажем, от выкусывания из своей шерсти блох? Нет? Ну и, слава Богу. Мне же пришлось «насладиться» этими радостями собачьей жизни вдоволь. Тот, кто прочтёт это признание, не вникая особенно в суть того, что пришлось пережить мне, наверняка с омерзением подумает, что он читает мемуары какого-то сексуального маньяка-извращенца. Признаюсь, будь я на месте этого человека, я воспринял бы прочитанные строки точно так же. Но, не будем спешить с выводами. Прежде чем я постиг науку отождествления с телами животных, мне пришлось пережить немало значительно больших неприятностей, о которых я, по понятным причинам, предпочитаю умолчать. К Новому Году я приобрёл уже довольно приличный опыт пребывания в телах многих животных и даже насекомых. Правда, нахождение в теле насекомого, даже всего несколько минут, мне доставляло столь большое страдание, что я предпочёл отождествлению с их телами создание их фантомной копии. Чтобы облегчить себе процесс получения опыта по отождествлению с животными, мне пришлось сесть за учебники и как следует изучить не только их физиологические особенности, но и их повадки и манеры, а также законы, управляющие их жизнью в природе. Кроме того, мне довелось хорошо изучить их врагов и друзей, а также угрозы исходящие от человека. Я сам себе удивлялся, поглощая и с лёгкостью запоминая неимоверно большое количество абсолютно «новой» для меня информации в очень короткие термины. Неожиданным для меня также оказалось то, что мне удалось на четвёртый раз, войти в начальное состояние частичного развоплощения без использования «звериной» тинктуры, за что я удостоился похвалы Учителя и досрочного посвящения меня в секреты вхождения в канал Владыки животного царства, в случаях когда у меня возникала необходимость получения санкций на отождествление с телами его подопечных. Учитывая наличие неограниченной поддержки Духовной Иерархии, никаких проблем с получением разрешений на отождествление, у меня впоследствии ни разу не возникало. Начиная с нового года, я планировал параллельно с опытами по отождествлению с телами представителей животного царства, приступить к таким же опытам с представителями других царств природы. После чего, на этапе синтеза полученного опыта, мне предстояло выбрать наиболее предпочтительные для меня формы. Постепенно я начинал приходить к пониманию, того, почему древние маги предпочитали использовать в качестве временных носителей своего сознания тела волков, воронов, сов или орлов. У этих животных не было естественных врагов, кроме этого они обладали прекрасным зрением, слухом и обонянием, что позволяло использовать их в качестве агентов, не отождествляясь с их телами, а закладывая в них лишь программу перемещений и сбора информации. Считывание полученной информации производилось либо непосредственно, в момент нахождения животного в нужном месте, либо по его возвращении к магу. Такие животные становились ручными хоть и не нуждались при этом в специальном уходе.
   Хорошо известны случаи, когда деревенские ведьмы, сознание которых намертво приковано к объектам мира форм, а эмоции и ум лишь инструменты для реализации многочисленных программ, связанных с миром желаний и эмоций, при необходимости, принимали форму тех или иных предметов или животных. Например, перемещаясь в пространстве на большие расстояния, для того, чтобы делать это быстро, они могли преобразовывать своё физическое тело в колесо от телеги и, воздействуя на него извне, магнетической силой, принуждали его катиться по дороге в нужном им направлении. Прикативши «колесо» на нужное им место, они вновь дезинтегрировали его частицы, и создавали вновь прежнюю, человеческую форму своего физического проводника. Некоторые ведьмы предпочитали перемещаться по воздуху в своём самом плотном эфирном двойнике, их физическое тело, при этом, находилось там, где они его оставили. Чаще всего оно находилось в состоянии транса в доме ведьмы, где оно пребывало в относительной безопасности под присмотром какого-нибудь элементала (например, домового) или домашнего любимца, чаще всего кота. В случае опасности они, прикасаниями к телу хозяйке давали ей понять, что нужно, во что бы-то ни стало, возвращаться обратно в свой земной механизм. При полёте в эфирном проводнике, для его стабилизации в воздушной среде, ведьмы всегда использовали какой-нибудь балласт. В его качестве могли быть использованы какие-либо не очень тяжёлые предметы, например метла или просто не очень длинный шест. Опытная ведьма, могла входить в так называемое, состояние левитации и перемещаться по воздуху в своём физическом теле, что естественно позволяло ей использовать все присущие ему органы чувств, и, что немаловажно, полностью сохранять память о пережитом во время этого путешествия опыте. Чувственные наслаждения, получаемые ведьмой от контактов с представителями противоположного пола, во время состояния левитации, могли завершиться её беременностью и рождением потомства с необычными способностями. Дети, рождённые ведьмой от ведьмака, как известно, назывались в народе бесаврюками. Учитывая, что внешность человека, зачастую, зависит от состояния его сознания, физические тела магов с полностью материализованным и крайне эгоистическим сознанием далеки от гармонии и часто носят на себе признаки морального и нравственного вырождения. Дети же, родившиеся от таких «союзов» (бесаврюки), отличались не только исключительно могущественными паранормальными способностями, но и особо сильным уродством. Сами по себе, ни левитация, ни трансмутация формы тела не являются нарушениями законов космоса, если происходят естественным путём в процессе духовной эволюции. Известно много случаев, засвидетельствованных множеством очевидцев, когда общепризнанные духовные Учителя, пророки и провидцы, возведённые церковью в ранг святых, могли подниматься в воздух во время молитвы, левитируя в течение достаточно долгого времени. В «Житии святых» описаны случаи, когда они спонтанно (а быть может и нет) создавали свои физические копии, которые могли пребывать за сотни или даже тысячи километров от них, совершая там вполне адекватные поступки и не без пользы контактируя с окружавшим их социумом. Таким образом, резюмируя, можно с уверенностью заявить, что пребывание в выше описанных состояниях не является ни злом, ни добром, всё зависит от того, с какой целью человек использует их. Как известно, острый топор не является ни злом, ни добром, злые или добрые действия с его помощью совершаются только соответствующе настроенными личностями.
   Размышляя, таким образом, я старался прийти к глубокому пониманию тех процессов, инициатором которых я сам становился. Правильное понимание происходящего, позволяло мне идти срединным путём Будды, как можно меньше отклоняясь от него. Вследствие этого, мне достаточно быстро удалось гармонизировать свою психику, избавившись от всевозможных сомнений и ложных укоров совести, связанных с наличием в моей психической матрице информационного мусора в виде установленных мне с помощью массового сознания ложных программ, догм и стереотипов мышленья. Несмотря на скорость, с которой шло моё развитие, мне казалось, что я постоянно опаздываю, не успевая совершать того, что от меня требовало моё служение. Время от времени Учитель указывал мне на бессмысленность и вредность безосновательных желаний и поспешных действий, намекая на то, что я и так иду семимильными шагами. Н а какое-то время я успокаивался и продолжал продвигаться без внутренних напряжений, но вскоре снова замечал, что стремлюсь ускорить свой шаг, возможно в силу того, что после каждой очередной чистки от ложного и ненужного, мне становилось легче идти. Избавление от сомнений и переживаний облегчало не только моё мышленье, но и позволяло двигаться быстрее, совершая при этом, меньше ошибок. Доведя до автоматизма выход из своего тела и отождествление с формами представителей других царств природы, я, наконец, вплотную приблизился к освоению самой важной и непростой для меня части программы. Она включала обучение методике создания своего кварц-эфирного (плотного) физического двойника и сознательному управлению им, а также отождествлению с физическим телом другого человека, с согласия его Души и личности. И то и другое было для меня абсолютно новым и представлялось, поначалу, весьма сложным. Что касается создания двойника, то поначалу мне это представлялось абсолютно не выполнимым, но, прослушав объяснение Учителя, я понял, что самое сложное я уже освоил, оставалось только применить это на практике. Прежде чем создавать свой двойник, мне нужно было задаться какой-то определённой программой действий, которую должен был реализовать мой двойник в установленные временные рамки, при этом ни в коей мере не допускалось задавать своему двойнику того, чего я не мог бы выполнить сам. Нельзя было также допускать возможности появления своего двойника в местах, где его можно было бы увидеть одновремённо с «оригиналом», или где его могли бы увидеть те, кто был в состоянии отметить феноменальность своей встречи с ним. Например, таковым мог быть кто-либо разговаривающий со мною-оригиналом по телефону и одновремённо видящий моего двойника, находясь, при этом, на большом расстоянии от меня-оригинала, или увидевший моего двойника в том месте, где я в данный момент, не мог находиться никоим образом. Я никак не мог себе представить, как я смогу одновремённо руководить двумя, или большим количеством своих личностей. Учитель, посмеявшись, заверил меня, что мне, т. е. моей личности вовсе и не нужно будет руководить своим одним или несколькими двойниками. Достаточно чтобы в этом была острая необходимость, а уж как это обустроить знает Душа. Она создаст дублёра и побеспокоится о том, чтобы он как можно лучше выполнил возложенную на него задачу, после чего, без особых сложностей дезинтегрирует его, при этом дублер, т. е. копия моего «я», будет осведомлён, что он лишь временная копия меня. Я допускаю, что излагаемое мною, обычному человеку, живущему исключительно рассудочным полушарием мозга, может показаться стопроцентным бредом, но надеюсь что «материализованные реалисты», даже если они и осмелились приступить к чтению этих хроник, вряд ли дотянули до чтения этих страниц.
   Я долго не мог прийти к пониманию того, что мне конкретно необходимо делать, в процессе опытного дублирования, чтобы проследить создание своего двойника и проконтролировать его работу. С этой целью, я решил разработать особый план, в соответствии с которым, вначале мне предстояло создать своего двойника в своей квартире и побеседовать с ним, а затем, послать его для выполнения какого-либо задания, ну, к примеру, пойти к соседке по площадке и одолжить у неё немного соли, самому же в это время наблюдать за происходящим в дверной глазок. Потом я предполагал усложнить задачу дублёра, послав его на службу в редакцию, на весь рабочий день, с тем, чтобы на следующий день лично проверить, как он справился со своим заданием. И самым сложным пунктом плана для меня было материализация своего двойника где-нибудь в другом городе, где он должен будет поговорить с кем-нибудь из моих знакомых, после чего этот знакомый должен будет перезвонить мне и сообщить о выполнении двойником этой несложной миссии. Единственным человеком, которому я мог довериться при этом, была Лаура, но мне предстояло предварительно подготовить её к этой акции и заручиться её согласием, что было не так-то и просто, ведь я пока не принял решения о сколько-нибудь глубоком посвящении её в свою-несвою тайну. Учитель на мой вопрос о допустимости такого посвящения намекнул, что: во-первых, посвящая человека в тайну магического эксперимента не обязательно раскрывать ему большие секреты, а во-вторых, принимать решение о том, посвящать или не посвящать Лауру – часть моего испытания и он не намерен облегчать его мне.
   Что касается первого пункта моего плана, то с его выполнением у меня не возникло никаких особых проблем. Признаюсь честно, увидеть как в кресле напротив тебя, из появившейся вначале лёгкой дымки, сильно пахнущей озоном и излучающей ощутимую прохладу, вдруг начинает материализоваться копия твоего тела, которое к тому же мыслит как ты, говорит твоим голосом и даже может оппонировать тебе в любых вопросах – непростое испытание для психики любого человека. Но я, пройдя уже, до этого, довольно серьёзную закалку, легко прошёл это испытание. Вначале мне даже было интересно понаблюдать за своей копией со стороны. Мы пообщались, и я убедился, что у моей копии практически нет каких-либо расхождений со мной ни в чём, хотя она (он) могла развивать какие-либо темы вполне самостоятельно и на том же уровне сознания, что и я, но, никогда не превышая его. Кроме того, мой «клон» был прекрасно осведомлён о том, что он не является оригиналом и существует лишь временно, для выполнения определённой задачи, и что было для меня наиболее примечательно, он был абсолютно лишён, каких бы то ни было, личностных амбиций по поводу своего статуса. Его внешний вид зависел от того, каким я его себе представлял, а длительность его существования зависела от моего желания и степени выполнения им поставленной перед ним задачи. Вскоре общение с «клоном» мне надоело, вернее я полностью исчерпал связанную с ним программу обучения. Общение с копией стало для меня подобным общению с самим собой или со своим отражением в зеркале и не несло мне ничего нового. Как только я понял это, сразу же перешёл к выполнению следующей плановой задачи – «выходу в люди». Как и было мною запланировано вначале, я предложил своему дублёру отправиться к соседке и одолжить у неё немного соли. При этом я ни в коей мере не давал никаких установок на его поведение в разных ситуациях, которые могли возникнуть в процессе выполнения задания. Прикрыв входную дверь, за вышедшим «клоном», я занял позицию у дверного глазка. «Клон» уверенно пересёк площадку лестничной клетки и, подойдя к двери соседки, позвонил в дверной звонок. Спустя несколько секунд соседка отворила дверь и клон, поздоровавшись и вкратце пояснив неожиданно возникшую у него (у меня) проблему, спросил, не одолжит ли она ему немного соли, при этом он использовал какой-то фиктивный, но вполне реальный и естественный повод. Соседка пригласила его зайти, но он вежливо отказался, мотивируя это тем, что кастрюля с готовящимся блюдом стоит на огне и у него, к сожалению, абсолютно нет времени на общение. Через несколько минут соседка вынесла немного соли в небольшом полиэтиленовом пакетике. Приняв его с благодарностью, мой двойник вернулся домой, не без юмора передав мне привет от соседки Галины Петровны. Вполне естественно, что он совершенно точно назвал имя и отчество соседки, хотя я их ему не называл. Проведя вполне успешно операцию «Соль», я на следующий день решил рискнуть и отправить своего «визави» на службу. Желая убедиться в полной его адекватности в новых обстоятельствах, после его ухода я, заняв удобную позицию, вошёл в привычное уже для меня состояние медитативного транса и перенёсся в свой рабочий кабинет. Сделал я это специально заблаговременно, чтобы стать непосредственным участником эксперимента, не упустив по мере возможности ничего. Мой двойник вошёл в кабинет, где кроме меня работали ещё два человека и, приветливо поздоровавшись с моими сотрудниками, уверенно занял своё (моё) рабочее место. Ответив, с улыбкой, на несколько малозначащих вопросов, адресованных ему сотрудниками, двойник сосредоточенно приступил к выполнению текущих рабочих заданий. Заглядывая через его плечо в экран дисплея, я убедился, что действовал он быстро, без проволочек и вполне профессионально. Отслеживая не только его работу, но и поведение сотрудниц, я отметил, что одна из них несколько раз как-то особенно внимательно посмотрела в сторону моего двойника. На следующий день выяснилось, что её особое внимание было вызвано необычно серьёзным и сосредоточенным выражением моего лица, вернее лица моего двойника. Этот факт послужил мне поводом для того, чтобы ввести некоторую поправку в программу поведения копии, сделав его более непринуждённым и  в большей степени свойственным поведению оригинала. На этом первая часть моего плана была успешно завершена, вторая же на время была отложена, так как для отождествления с телом другого человека у меня пока не было никаких возможностей. Учитель как-то намекнул мне о том, что на этот случай у него есть свои предположения, о которых он мне сообщит в своё время.
Удовлетворившись выполненной частью программы, я начал размышлять над её второй частью, в соответствии с которой предполагалось использовать в эксперименте независимого, но частично посвящённого в мои дела эксперта – Лауры. Приближались новогодние праздники, и я ожидал её скорого приезда. Как всегда осуществлению чего-нибудь важного и долгожданного мешают всевозможные препятствия. Вот и на этот раз, возникли «тысячи» причин, поставивших под угрозу срыва мой план. Главным препятствием было неожиданное намерение моих родителей приехать ко мне в гости на Новый Год и на все рождественские праздники. Я очень соскучился по ним, несмотря на то, что мама звонила мне несколько раз в неделю, и мы были в курсе всех дел происходящих у нас, кроме, разумеется, тех, что относились к моему служению. Вы, наверное, подумали, что для того, чтобы не просто быть в курсе дел моих родителей, но и непосредственно их видеть я мог бы обойтись и без услуг мобильной связи. Не скрою, вначале и мне приходила в голову эта мысль, но, подвергнув её анализу, я пришёл к пониманию того, что, не взирая на обретаемые мною паранормальные способности, правила хорошего тона и приличия никто ещё не отменял. Желая подсмотреть, чем занимается какой-либо человек в данную минуту, перенесясь в тонких телах в его жизненное пространство без его согласия на это, я, тем самым нарушил бы закон о праве на неприкосновенность информационного поля личности и, кроме того, мог бы поставить в неудобное положение самого себя. Этот закон теряет свою силу лишь в отношении противника, правда и ему также позволяется всячески препятствовать моему проникновению в зону его информационного пространства, вплоть до уничтожения моих личностных матриц. Потеряв свои личностные матрицы или, что то же самое, тонкие личностные тела, я, либо превращался в зомби, либо вместе с ними терял также и своё физическое тело, выходя из воплощения. Последнее было бы намного предпочтительнее зомбированного состояния, так как физическое тело, лишенное связи с Душой и двух личностных проводников может быть использовано противником в своих интересах в любой из его программных комбинаций направленных против сил Семьи света. Поэтому прежде чем внедряться в информационную зону противника, необходимо тысячу раз взвесить все «за» и «против», и лишь придя к осознанию крайней необходимости этого, приняв необходимые меры безопасности, и получив санкцию на предполагаемые действия от своих руководящих структур осуществлять задуманное.
  В связи с вышесказанным, уместным будет заметить, что общеизвестная заповедь Иисуса Христа «Не суди, да не судим будешь» без сомнения имеет отношение к сфере деятельности регулируемой космическим Законом о неприкосновенности индивидуальных информационных полей. Попытаюсь пояснить свою мысль.
   Суждение – это процесс проникновения в информационное поле другого существа с целью распознания мотивов его деятельности и их оценки на основании своих представлений об их правомерности и знаний, обретённых вследствие наработанного личного и общечеловеческого жизненного опыта. Учитывая несовершенство аналитического мышленья личности, её ограниченность в истинном знании и понимании природы бытия, а также различия душевных качеств каждой личности, а также их кармических особенностей, вероятность того, что личностное суждение может быть сколько-нибудь объективным, ничтожно мала. Вследствие этого, внимательно относиться к происходящему вокруг, безусловно, необходимо. Делать попытки анализировать происходящее и искать истинные мотивы действий отдельных личностей вызывающих эти события – святая обязанность каждого. Но их оценка, со своей, личностной точки зрения, допустима лишь тогда, когда имеется глубокое знание, подтверждённое богатым  личным опытом, и то, лишь для того, чтобы самому не допустить фатальной ошибки или помочь ближнему избежать её, а не с целью принижения кого-либо.
   Кроме грядущего приезда родителей, совпавшего с приездом Лауры, в моей жизни возникло ещё несколько иных, менее значительных проблем. В частности, главный редактор сделал мне «предложение, от которого», как говорится, «нельзя было отказаться». Вследствие укрупнения нашего издательства, вводилась должность его заместителя, и он выдвинул на утверждение высшего руководства мою кандидатуру. А это значило, что кроме повышения моего оклада, отныне, круг моих обязанностей также существенно расширялся, и мне нужно было быть готовым к тому, что придётся больше ездить, чаще встречаться с клиентами и соисполнителями, а также выполнять большие объёмы работы и принимать более ответственные решения. В принципе, при других обстоятельствах, это меня, безусловно, порадовало бы, но сейчас, когда у меня возник широкий круг иных обязанностей, намного более важных, чем те, которыми меня собирались «догрузить» мои работодатели, неожиданное повышение по службе меня немало озадачило. Кроме того, честно говоря, я не был готов к такому развитию событий и психологически. В последнее время с моей психикой начали происходить какие-то необычные изменения. Я и раньше не особенно любил бывать в местах больших скоплений людей, а теперь даже пребывание в лифте, где находилось более двух человек, доставляло мне если не страдание, то, во всяком случае, весьма неприятные ощущения. В особенности мне были неприятны массовые мероприятия: собрания, демонстрации, шествия, гуляния, зрелища и т. п. Мне было неприятно даже смотреть на них по телевизору. Размышляя о причинах подобных изменений, и связанных с ними идеями, я пришёл к выводу, что мне не хочется бывать в местах больших скоплений людей по причине того, что толпа стала для меня олицетворять зло. Как известно, сознание толпы, или, как его ещё принято называть, «массовое сознание», переполнено негативными эмоциями, берущими своё начало от низменных инстинктивных реакций. Когда в одном месте собирается определённое количество человеческих особей объединённых каким-либо общим желанием, страстью, либо идеей, они инициируют возникновение общего энергоинформационного поля, управляющего их сознанием. Если, при этом, основную массу толпы составляет большинство личностей находящихся на инволюционной ветви развития, или тех, кто по молодости лет пока не завершили развитие своих личностных проводников, они сами того не сознавая, инициируют создание могучего информационного поля, состоящего в основном из примитивных эгоистических программ. Будучи тотально-агрессивным по своей природе, оно стремиться подчинить себе всех находящихся в поле его действия воплощении, в том числе и тех, кто уже перешёл на эволюционную ветвь, но по наивности ищет себе подобных среди тех, чьё сознание пока ещё пребывает в плену материи. Ярким, наглядным примером этого может послужить ежегодный карнавал в Рио-де-Жанейро, в котором принимают участие, в своём большинстве, люди озабоченные получением всевозможных телесных наслаждений. Могучие потоки сексуальной энергии, многократно усиленные материализующей энергией полной Луны, на несколько дней сводят с ума всю страну. В эти дни даже люди преклонного возраста или духовной ориентации «немного сходят с ума». В эти дни даже солидные люди могут совершать поступки абсолютно не свойственные им в обычное время, а порой даже и противоречащие их моральным принципам. Толпа неразумна и легко управляема. Она легко и с готовностью отзывается на призыв «лидеров», тех особей, кто выражает настроения большинства, желая использовать эту ситуацию в своих корыстных целях. Они, как правило, становятся кумирами публики. Нередко в их роли выступают личности, руководимые чёрными магами. Используя настроения толпы и надевая маску Спасителя, они посредством воздействия на массовое сознание, управляющее ею, проводят политику деструктивных сил, именуемых нами «силами Семьи тьмы» или просто –  «тёмными». Примером этому может послужить недавняя история двух больших групп людей, объединившихся вокруг ложных идей проповедуемых демонадизированными личностями-лидерами и известных в истории как два тоталитарных государства – Советский Союз и фашистская Германия. Оба государства управлялись бездушными, крайне эгоистичными и фанатичными лидерами, ведомыми с тонких планов могучими тёмными космическими силами зла. Оба руководителя, придя к власти, первым делом постарались уничтожить всех тех, чьё сознание было независимым и свободным от влияний массового сознания толпы и кто обладал способностью слышать голос своей Души. И в том и в другом государстве царил атеизм и во главу всего ставились материальные ценности и физическое существование. У граждан обеих государств воспитывалась слепая и беспрекословная преданность лидерам и возглавляемым ими партиям. В обоих государствах  лидеры и созданная ими правящая верхушка исповедовали сатанизм и стремились управлять массами с помощью тайно применяемых ритуалов чёрной магии. Оккультная наука развивалась исключительно в направлении подавления, разрушения или уничтожения всех и всего что противостояло амбициозным планам  владык. Вследствие этого уничтожению подлежали все интеллектуалы во всех общественных формациях: политики, военные, интеллигенция, аграрии, учёные и жречество, а также те нации, которые в какой-либо мере обладали магическим знаниям или имели хоть какое-либо отношение к административной или партийной системе противника. К последним причислялись евреи, цыгане, руководители всех рангов враждебного государства и коммунисты. Оккультная наука и эзотерические знания находились под запретом, соответствующая литература беспощадно уничтожалась, люди с врождёнными паранормальными способностями изолировались и привлекались к служению, отказавшиеся от сотрудничества отправлялись в концентрационные лагеря или уничтожались. Религия всячески принижалась, вера в Бога высмеивалась, а порой даже и запрещалась. Служители культа проходили идеологическую обработку, запугивались и привлекались к работе на спецслужбы, а неподдающиеся изолировались от общества или удалялись из культовой системы. Случаи паранормальных проявлений (НЛО, исцеления, чудотворения и т. п.) всячески замалчивались, о них запрещалось оповещать в СМИ.
   Чтобы пресечь любые возможные попытки прихода к власти независимых от толпы, интеллектуальных людей, лидерами обоих государств проводилась политика противопоставления меньшей, интеллектуальной части общества, большей, ментально незрелой и руководимой искусственно стерилизованным массовым сознанием. Насаждалась ненависть малообразованных и отравленных ложными идеями больших масс людей к тем, кто посмел иметь своё, отделённое от массового сознания мнение по любому поводу. Оба антагонистически настроенных друг против друга лидера – Гитлер и Сталин, для манипуляции массовым сознанием толпы использовали на практике магические, оккультные методы разрабатываемые специальными научными подразделениями. На это тратились огромные средства и создавались спецподразделения в государственных органах безопасности, сотрудники которых наделялись неограниченными полномочиями. В Германии эта структура называлась СС, а как она называлась в СССР, до сих пор остаётся тайной. Подобные структуры существуют и поныне в США и Европе.
   Во главе всех общественных формаций, Сталиным и Гитлером назначались преданные системам лидеры, главной задачей которых было подавление любого инакомыслия в искусстве, науке, религии и политике и насаждался культ покорности массовым программам. Если посмотреть на программы развития подобных государств под большим углом, то нетрудно заметить, что они являются лишь аспектами большей программы, главной задачей которой является задержка духовного развития человечества в целом и направление его по пути материализации объединённого сознания, т. е. по пути инволюции. Эта программа создана и активизируется тем, кого принято называть Сатаной.   
   В отличие от толпы, индивидуумы, восходящие на эволюционную ветвь развития и находящиеся под руководством своей Души, вообще не подчиняются программам Сатаны, воздействующим на желания и эмоции человека. Исходя из этого, я перешёл в категорию убеждённых сторонников одиночества. Ибо только в одиночестве человек получает возможность «услышать» голос своей Души, а затем и голос Бога. Одиночество позволяет без суеты взглянуть на мир, людей составляющих его, на себя и на своё отношение к тем, кто для личности представляет собою «не Я». Нередко, закоренелые преступники, рецидивисты, попав в одиночную камеру, где они теряют связь с управлявшим ими, до того, массовым сознанием, «слышат» голос своей Души и обретают веру в Бога. Правда это происходит лишь с теми, кто незаконно пребывает в среде недо-личностей, тех, кто всё ещё бредёт во тьме, хотя давно уже, в соответствии со своим эволюционным возрастом, должен был бы находиться в группе идущих в свете. Одиночество – великий просветитель и наставник, и в силу этого, каждый ищущий истины обязан обрести его, ибо и Сам Бог – одинок. Правда, Его одиночество, в отличие от одиночества Человеческого Искателя, иное. Он одинок потому, что до его уровня сознания пока не удалось «добраться» ни одному из Его Детей, опуститься же на уровень сознания  человека он не может, да и не желает. Человек же одинок, потому что он сам отделил себя и от Отца своего и от других подобных себе Детей Божьих и не стремиться  использовать дарованную ему Отцом Волю, чтобы вновь обрести утерянное чувство Божественной Любви. Любовь Бога – это призывный клич Его Сердца, побуждающий всех, кто не потерял своей связи с Ним, к единению, но чтобы услышать этот клич, Человеку нужно вначале, отделившись от толпы, прийти к одиночеству. Этого же он боится больше всего, ибо давно уже привык чувствовать себя её частью. Мне очень хочется «поделиться» одиночеством с каждым, кто решил пересмотреть своё отношение к толпе, не возвышая себя над ней, но, отделив от её сознания своё, и обретя, при этом, искреннее сочувствие к тем своим Братьям по Духу, кто находится пока в её плену. Лишь обретя единомышленников по одиночеству, можно по настоящему перестать быть одиноким и познать Единство, которое и есть Бог!
   Толпой управляет специальная программа, созданная Сатаной и по сути являющаяся им самим, и поэтому, отделяясь от толпы, мы тем самым выходим из программы этого древнего врага человечества, не позволяя ему более управлять нами. Не нужно бояться одиночества, ибо этот страх лишь результат воздействия на наше сознание программы Сатаны. Истинное одиночество – это отделённое от Бога сознание человека, который ощущает себя бессознательной, не имеющей собственного мнения, мизерной частью огромной толпы. В ней он не ощущает себя ЧЕЛОВЕКОМ, но лишь крохотной, зачастую совсем незначительной деталюшкой, винтиком, который в любой момент может быть признан негодным, или потерявшим актуальность и вследствие этого выброшенным на «свалку». Чтобы усиливать своё влияние на толпу, иерархия тёмных сил постоянно внедряет в неё своих особо «одарённых» агентов, прошедших спецподготовку в телах недо-личностей, становящихся её ставленниками в науке, религии, искусстве, политике, бизнесе, спорте, и т. п. Блеск мишуры (известность, популярность, богатство, вседозволенность, экстравагантность), создающей ореол славы, сомнительного качества, вокруг личности кумиров, привлекает всё большее число приверженцев из толпы. Количество одураченных растёт, а вместе с этим и приумножает силу, удерживающую её в целостности. Программа, управляющая движением толпы, словно водоворот захватывает всё большее количество субъектов эволюции и втягивает их в омут страстей, откуда нет выхода. Отдельные аспекты этой программы иногда разрастаются до уровня самостоятельных программ в её составе. Примером этому являются такие псевдоразвлекательные телевизионные шоу как «Фабрика звёзд» или «Танцы со звёздами», а также многочисленные лотерейные программы. Массы несовершенных личностей попавших в одну из многочисленных ловушек этой чудовищной программы, завороженные блеском своих кумиров, буквально алчут, как можно быстрее и во что бы то ни стало, сами стать кумирами или обрести сказочное богатство. Если же кому-либо из них и позволяют реализовать свою мечту, то они, обретая богатство, славу или власть, мгновенно, из просто зависимых от программы, сразу же превращаются в её послушных и безропотных рабов.
   Толпа безжалостна к тем, кто хоть как-нибудь противопоставляет себя ей, а тех, кто хоть каким-либо образом угрожает её целостности, она безжалостно уничтожает, превращая их казнь в показательное для толпы шоу. Примеров этому в истории человечества не счесть.
   Размышляя таким образом, я постепенно готовил себя к тому, чтобы в какой-то момент своей жизни попробовать уйти из социума, посвятив себя целиком и полностью служению главной идее. Будучи от рождения практическим реалистом, я понимал, что сделать это будет очень и очень не просто. Даже если бы мне и удалось, накопив достаточно средств уединиться где-нибудь подальше от больших скоплений людей, маловероятным или вернее практически невозможным представлялось мне полностью отказаться от контакта с ними. Но если бы мне, каким-либо чудесным образом, всё же удалось бы стать полностью независимым от социума, моё существование всё равно не было бы счастливым, ибо чувство вины перед теми, кому я мог бы оказать помощь и вытащить из этого смертельного водоворота, никогда не оставляло бы меня. Поэтому, предполагая то, что рано или поздно мне придётся  оставить работу, и изменить своё отношение к миру людей, я ни на миг не сомневался в том, что всё равно останусь его частью, но только той частью, которая будет делать всё от неё зависящее, чтобы изменять его. Я понимал, что для этого мне нужно будет изобрести новый вид отношений со многими из тех, кто составляет сегодня мой круг общения и, что это, возможно, понравиться далеко не всем. Исходя из этого, мне нужно было быть готовым и к разрыву отношений с теми, кто пока ещё не готов к подобному новшеству, даже если меня связывают с ними кровные узы.
   Несмотря на грядущие осложнения в моей жизни, ввиду ожидаемого приезда «гостей», я, тем не менее, был очень рад приезду родителей, которых не видел уже больше года, а также тому, что он совпадал с приездом Лауры. Благодаря этому «чудесному стечению обстоятельств» у меня появлялся хороший шанс познакомить друг с другом близких мне людей.
   Приезд родителей несколько задерживался по причине лёгкого недомогания мамы. В связи с этим форс-мажорным обстоятельством родители перенесли свой приезд на неделю, планируя, таким образом, прибыть только к Рождеству. Приезд же Лауры планировался, как и прежде, тридцатого декабря. Желая «не ударить в грязь лицом» я развил не присущую мне бурную деятельность по подготовке к встрече дорогих гостей. Во-первых, я сделал в своей «берлоге» небольшой косметический ремонт. Затем произвёл супергенеральную уборку, после чего, предварительно составив списки необходимых продуктов, съездил в ближайший супермаркет и сделал там необходимые закупки. В результате моя холостяцкая квартира, неожиданно для меня самого, превратилась из пещеры отшельника во вполне респектабельное жилище современного городского обывателя. Не скажу, что эта трансмутация доставила мне сколько-нибудь глубокое удовлетворение, скорее я ожидал получить радость от близкой встречи с родными мне людьми и хотел, чтобы эта встреча не была омрачена какими-либо бытовыми неурядицами. Последнее что я предпринял, – это закупил давно забытые мною новогодние аксессуары: небольшую искусственную ёлку, комплект ёлочных украшений, набор праздничной пиротехники и сувениры. Сувениры, как и положено, не были дорогими, а подбирались мною в соответствии с индивидуальными особенностями гостей, при этом мне было особенно трудно подобрать не новогодние, а рождественские презенты. Сложнее всего оказалось выбрать подарок Лауре. Неопределённый статус наших отношений сильно осложнял мою задачу, кроме того, мне очень не хотелось при подборе подарка проявить стандартную банальность. В конце концов, я остановил свой выбор на оригинальном серебряном украшении, которое заказал своему бывшему однокласснику, работавшему гравёром, но обладавшему хорошим вкусом и некоторыми способностями ювелира. Вместе мы подобрали нашейное украшение в виде миниатюрной гривны совмещённой с плоской, крупнозвенной цепочкой. На гривне, имевшей форму сильно растянутого узкого полумесяца, обрамлённого филигранным узором в египетском стиле, древнеегипетскими письменами была  выгравирована надпись, в переводе на русский язык гласящая: «Принцессе Этиль, на вечную память, от её верного Фэриса». Как ни странно, сложнее всего оказалось не само изготовление украшения, а перевод фразы с русского на древнеегипетский. Чтобы найти знатока древнеегипетского языка, пришлось подключать моего шефа, у которого было неисчислимое количество знакомых, в том числе и среди экспертов в области древней истории. Но, несмотря на все трудности, мой замысел всё же был воплощён в материи и я, не без удовольствия, открывая вечером длинную отделанную чёрным бархатом коробочку, любовался милой безделушкой, представляя себе контраст чернёного серебра гривны с белоснежной кожей шеи Лауры. Впрочем, эта иллюзия гармонии длилась лишь мгновенье, в течение которого, мне удавалось забыть о суровой, объективной реальности окружавшей меня. В подготовке к приезду гостей время промчалось очень быстро и, наконец, наступил день приезда Лауры. Я поступил весьма благоразумно, выехав на вокзал заранее, с запасом в целый час. Попав, на одной из «безопасных», в смысле заторов, улиц, в «долгоиграющую» пробку, образовавшуюся из-за какой-то аварии, я едва успел приехать на вокзал к прибытию поезда. Не забыв захватить с собой заранее приобретённый скромный букетик живых цветов, я вышел на перрон. Поезд только что прибыл, и из него начали выходить первые пассажиры. Лауру было трудно не заметить, во всяком случае, в этом был убеждён я. Несмотря на быстро образовавшуюся разношерстную толпу прибывших и встречающих её стройную фигурку я отыскал взглядом издалека. Лаура также издали заметила меня, и мы тотчас устремились навстречу друг другу. Обнявшись и, обменявшись традиционным приветственным, тройным, «мимощёчным» поцелуем, мы направились к Буцефалу, ожидавшему нас, как и следовало, на автомобильной привокзальной стоянке. Я, уже на ходу, вспомнив наконец о букете, вручил его, также растерявшейся, Лауре и вовремя догадался подхватить освободившейся рукой её дорожную сумку. Как ни странно, но вопреки моему ожиданию мы с Лаурой были немногословны. Время  от времени переглядываясь, мы весело улыбались друг-другу, продолжая переживать, в глубине души, радость встречи. Мне трудно описать ту сложную гамму эмоций, которая вдруг обрушилась на меня. Единственное, что можно сказать с уверенностью, это то, что я ощутил какое-то необычное умиротворение, именно умиротворение, а не привычное, хорошо известное мне спокойствие. Лаура, опережая меня, объявила, что пока не решила какому из двух вариантов своего поселения отдать предпочтение гостиничному или «подружкиному», так как первый для неё был более независимым, а второй более «домашним». Я, помолчав, для приличия, предложил ей третий вариант, который объединял качества первых двух. Этот вариант предполагал размещение Лауры в отдельной комнате моей квартиры, которую я уже предусмотрительно подготовил для неё. Зная о приезде моих родителей, Лаура высказала сомнение относительно этико-моральных и комфортных аспектов моего предложения, но, внимательно выслушав мои заранее подготовленные контраргументы «сдалась на милость победителя», заметив для самоуспокоения, что, во всяком случае, запасные варианты у неё имеются.
   Прибыв домой, я оставил Лауру обустраиваться, а сам отправился на продовольственный рынок за скоропортящимися продуктами: мясом, зеленью, овощами и фруктами. Заодно мне удалось сторговать, в мясном павильоне,  свежую тушку хорошо откормленного гуся к приближающемуся Рождеству. Лауру я застал за наряжанием ёлки и, не раздумывая долго, присоединился к ней. Затем, также совместными усилиями, мы приготовили обед, и, поев, наконец смогли спокойно, не отвлекаясь поговорить. Я с интересом, внимательно выслушал рассказ Лауры о её служебных успехах и проблемах, о родителях и новых идеях в связи с написанием ею своей первой книги. Затем, отвечая на вопрос Лауры по поводу моих дел, рассказал о своём повышении по службе, о своих родителях и о причине их переезда за границу в Чехию, а также о своём беспокойстве по поводу предстоящего мне совмещения двух несовместимых, на первый взгляд, вещей – мирской жизни и духовного служения. Осторожно посвящая Лауру в свою тайну, я постепенно подвёл её к вопросу поиска мною независимого эксперта-партнёра при проведении эксперимента со своим двойником. Лаура укоризненно покачав головой, поинтересовалась, почему она не подходит на эту роль. На что я ей ответил, что именно с этим предложением я и хотел к ней обратиться. Мы рассмеялись и, Лаура заверила меня, что она с огромным интересом примет участие во всех моих экспериментах, гарантируя полную конфиденциальность относительно всего, во что будет посвящена. Мало того, она дала мне понять, что область моих духовных интересов в немалой степени является и сферой её духовных и научных поисков и вследствие этого, наше сотрудничество представляется ей весьма интересным и многообещающим. «Бедная» Лаура не представляла себе, куда её может привести это так называемое сотрудничество, хотя, если говорить по большому счёту, «бедной» она могла казаться только лишь с обывательской точки зрения, но никак не с моей или с уровня её Души, или, тем более, Монады.
   Получив согласие Лауры на участие в эксперименте, я облегчённо вздохнул, ощущая удовлетворение оттого, что мне удалось преодолеть ещё одну преграду, и ещё на один шаг продвинуться вперёд в деле реализации плана своей подготовки. Желая постепенно подвести Лауру к истинному пониманию сложившейся ситуации, с тем, чтобы обрести в её лице сознательного и верного союзника, я объяснил ей, что являюсь тайным участником сил сопротивления захватническим действиям невидимого агрессора, заковавшего человечество в рабские оковы материи. Далее я пояснил ей, что мои эксперименты – этапы индивидуального тренинга, задачей которого является обучение  безопасным и эффективным методам ведения оперативной работы. Я признался Лауре, что её посвящение в эту тайну – моя личная инициатива, вызванная необходимостью привлечения к силам сопротивления дополнительных участников и что в дальнейшем, при желании, она, также как и я, сможет пройти специальный тренинг. Выслушав меня, Лаура выказала желание немедля приступить к проведению эксперимента, на что я, конечно же, сразу согласился. В соответствии с планом действий, она должна была уединиться в своей комнате и стать свидетелем материализации моего эфирного двойника, после чего, ей предстояло задать ему несколько вопросов на тему истории наших с ней отношений. После этого, дождавшись дематериализации двойника, она должна была присоединиться ко мне, ожидающему её в гостиной, где мы могли подвести итоги проведенного эксперимента. Несмотря на внешнее спокойствие, было заметно, что Лаура сильно волнуется. Я как мог её успокоил, объяснив, что мой двойник так же безопасен, как и его оригинал, поэтому ей нет причины чего-либо опасаться. Прочитав, как обычно, перед экспериментом  молитву, я попросил о содействии своих покровителей из Духовной Иерархии и Дэвов-Владык соответствующих планов, и мы приступили к эксперименту. Он длился чуть более получаса. В течение него, я пребывал в гостиной, где сидя в кресле, просматривал какую-то телепередачу. Вначале я пребывал в некотором напряжении, прислушиваясь к звукам раздававшимся из-за двери спальной, но затем, сконцентрировав своё внимание на интересной передачей, увлёкся настолько, что не услышал, как в комнату тихо вошла Лаура. Она была спокойна и как-то по-особенному серьёзна. На мой вопрос как прошёл эксперимент, она, не ответив на него по существу, заметила, что по предложению моего двойника эксперимент пока не завершён. Его продолжением должно послужить появление моего двойника в гостиной. Я, не без удивления, согласившись на участие в продолжении эксперимента, предложил Лауре присесть на второе кресло, и мы с нетерпением стали ждать. Через несколько минут дверь в её комнату приоткрылась и в гостиную спокойным шагом, по-домашнему непринужденно, вошёл я, то есть моя копия. Лаура спокойно с интересом рассматривала нас, переводя время от времени свой взгляд то с оригинала на копию, то наоборот. Через мгновенье она, растерянно улыбнувшись, призналась, что если бы ей кто-нибудь до этого сказал бы о реальности подобного, она, скорее всего, сочла бы его за шутника либо сумасшедшего, либо заподозрила бы меня, со своим братом-близнецом, в розыгрыше. Затем, опять понаблюдав за нами, она заявила, что не замечает даже малейшего расхождения не только во внешности, но и в манере говорить и двигаться, поэтому, если бы мы некоторое время поперемещались, меняясь местами, то она очень быстро не смогла бы отличить меня-оригинала от моего двойника. Немного подумав, она, спросив предварительно разрешения, прикоснулась по очереди к моей руке, волосам и одежде, а затем, проделав то же самое с моей копией, вновь была вынуждена признать, что не видит абсолютно никакой разницы. Копия, по её словам, была просто идеальной. Затем мой брат-двойник, поклонившись нам, пожелал спокойной ночи и медленно, на наших глазах, растворился в воздухе. Несмотря на чудесную выдержку, Лаура заметно нервничала. Её нервозность проявлялась в нетрадиционной для неё разговорчивости. Желая помочь ей обрести утраченное чувство реальности, я предложил ей немного охлаждённого сухого вина. Она с благодарностью согласилась, заметив, что с ней всё  порядке, просто ей необходимо какое-то время для переосмысления увиденного и пережитого.
   Пользуясь случаем, я попросил у Лауры прощения за непреднамеренный обман, имея ввиду случай с мяуканьем по телефону. Её очень рассмешил  рассказ о моём воплощении в тело Мурзика. Мы долго смеялись, вспоминая свои реакции в этом эпизоде. Лишний раз я убедился в том, что смех является самым чудесным способом отрезвления сознания. Таким образом, напряжение было снято и мы уже вполне спокойно могли общаться. Поздно ночью мы разошлись по своим комнатам. Я долго не мог уснуть, стараясь отгонять мысли о наших будущих отношениях.
   Проснулся я поздно, оттого, что яркое зимнее солнце нежно коснулось моего лица своими лучами. Некоторое время я по привычке бездумно лежал в постели но, вспомнив, что я хозяин, а у меня гостит женщина, быстро поднялся, чтобы подсуетиться на кухне, но опоздал. На плите уже стоял чайник, а на столе – стопка свежеподжаренных оладий. За столом сидела лукаво улыбающаяся Лаура с молчаливым укором покачивающая головой.
   – Каюсь, проспал! – только лишь и смог произнести я в своё оправдание.
   Предновогодний день прошёл чудесно. Первую половину дня мы посвятили беглому осмотру городских достопримечательностей, а вторую – подготовке к Новому году. Лаура оказалась неплохим кулинаром, и к вечеру наш праздничный стол украшало несколько весьма приличных блюд, приготовленных ею, правда не без моей помощи. Давно мой новогодний стол не был таким обильно-праздничным. Ровно в двенадцать мы подняли фужеры с шампанским, и каждый провозгласил свой короткий тост-пожелание. Я предложил выпить за то, чтобы новый год для каждого из нас был наполнен смыслом и удачами, Лаура же, немного подумав, пожелала, чтобы он был также и таким же необычным и чудесным, как прошедший. Мы осушили до дна свои «кубки» и в знак обоюдного расположения поцеловались. Поцелуй был не долгим и не коротким, не официальным, но и не сладострастным, но от него почему-то у меня закружилась голова и всё моё тело ощутило какой-то необычный холод. Так я ещё ни с кем в жизни не целовался. Сев за стол, мы немного поели, а потом оделись и вышли на улицу.
   С неба тихо опускались пушистые снежные хлопья. Отовсюду раздавались взрывы петард и то и дело небо озарялось вспышками праздничных ракет и фейерверков. Я тоже захватил с собой набор ракет, и мы с Лаурой с удовольствием разукрасили небо над головой разноцветными огнями. Мы долго гуляли улицами праздничного города, пока Лаура не призналась, что замёрзла и проголодалась. Мы вернулись домой и снова сели за праздничный стол. Выпив немного шампанского и закусив, мы стали вспоминать наши приключения в урочище Чёртов яр. Вдруг неожиданно погас свет, и мы зажгли свечу. Её таинственный свет настроил нас на откровение, и я признался Лауре, что ощущаю к ней совершенно незнакомое мне чувство. Возможно это то, что на Земле принято называть неземной любовью, но без примеси человеческой вульгарности. Я признался Лауре, что теряюсь в догадках, размышляя над тем, кем она является для меня. Я одновремённо ощущал, что она для меня и женщина, и сестра, и партнёр, и вместе с тем, кто-то такой, кого мне никак не удавалось классифицировать, возможно, та, кого я, когда-то очень давно, называя принцессой Ти, воспринимал как самую важную часть своей Души. Мы сидели с Лаурой на диване вполоборота друг к другу,  не поднимая глаз. В какое-то мгновенье весь мир перестал существовать для нас. В образовавшемся вокруг нас «вакууме» я всем своим естеством ощущал синхронное биение наших двух сердец. Мне безумно трудно давались слова, но я знал, что просто обязан открыться Лауре полностью. Она, затаив дыхание, внимательно  слушала меня, и только подрагивающие кончики её ресниц и лёгкий румянец на щеках выдавали её волнение. Я сказал, что не могу быть полностью откровенным с ней по причинам, не зависящим от меня, и вследствие тех же причин не могу обещать ничего конкретного, потому что искренне не знаю, каких жертв потребует от меня тот путь, которым я решился идти. Мне хотелось быть полностью искренним с Лаурой и сказать, что я сожалею о том, что возможно обманул её надежды. Что чувствую себя виноватым за то, что позволил себе быть слишком сентиментальным, зная, что я никогда не смогу дать ни одной земной женщине того, что они ожидают от обычных мужчин. Но мне очень не хотелось омрачать  праздник и портить настроение этому очень близкому мне человеку, и потому я умолк собираясь с духом. Возможно, мне было бы намного легче, если бы в данный момент Лаура, в традиционной для всех женщин манере, возмутилась, встала и навсегда ушла из моей жизни. Каково же было моё удивление, когда она, мягко, но вместе с тем и решительно взяв меня за руку, посмотрела мне прямо в глаза своими серо-голубыми  глазищами, в которых сверкали озорные искорки, и спокойно сказала, что я мог бы ей этого и не говорить, ибо всё о чём я ей с таким трудом высказал и то, о чём пока не знаю, как сказать, ей давно известно. Затем, немного помолчав, она добавила, что если бы у неё были в отношении меня какие-нибудь практически-свадебные женские намерения, она  скорей всего, не стремилась бы к развитию наших отношений так как я, с точки зрения меркантильно настроенной женщины-охотницы, далеко не идеальный жених. Затем Лаура заявила мне, что сама не знает, как назвать то могучее нечто, что, по её ощущениям, связывает нас намертво, и что его нельзя назвать ни любовью, ни дружбой, и то и другое, даже в самом возвышенном виде, выглядит вульгарно по сравнению с этим неизвестным ей доселе чувством. Каким то чудесным образом ей удалось высказать элегантно, и вместе с тем абсолютно точно и немногословно, то, что мне, скорее всего, не удалось бы высказать и в многотомном сочинении. Под конец она почти прошептала, что ей достаточно одного сознавания, что я у неё есть. Помолчав некоторое время, мы пришли к обоюдному согласию: во-первых, никогда больше не возвращаться к этой теме и, во-вторых, никоим образом не форсировать ход событий. Лаура предложила мне стать моим внештатным сотрудником, и быть полезной для плановой работы в той степени, в какой мне это представляется допустимым. Взамен она попросила оказать ей помощь в становлении на Путь. Я с радостью согласился с её предложением и заверил, что помог бы ей в любом случае и без каких либо взаимностей. Третий тост мы выпили за плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество. Неожиданно вспыхнул свет, и мы продолжили наше новогоднее застолье, пока природа не взяла своего…, и мы не разошлись по своим комнатам, чтобы остаток ночи посвятить богу сна Гипносу. Спали мы долго, как, надеюсь, и большинство тех, кто встречал этой ночью Новый год.
Проснулся я, когда на улице было уже совсем светло. Снегопад прекратился, укрыв всё вокруг белым пушистым покрывалом. Несмотря на «поздний ужин», я чувствовал себя прекрасно. Ночной разговор с Лаурой поставил всё на свои места и в моей душе наконец установился долгожданный штиль. Все сомнения и переживания связанные с неоднозначностью наших отношений «канули в Лету» и я, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Стараясь не шуметь, я на цыпочках пробрался мимо двери Лауриной комнаты и, совершив как можно тише свой стандартный утренний моцион, закрылся на кухне, приступив к приготовлению завтрака. Правда, честно говоря, кроме подготовки к чае-кофе-питию мне не пришлось делать больше ничего. Всё что мне оставалось, это достать готовые блюда из холодильника и сервировать ими стол. Услышав всё же звуки, сопровождавшие мою кухонную активность, Лаура проснулась и вскоре присоединилась ко мне. Мы позавтракали и решили прогуляться. На улице был небольшой морозец. Белый, нетоптаный, пушистый снег поскрипывал под ногами. Он лежал повсюду, на крышах домов и автомобилей, на ограде и ветках деревьев, в том числе и на пустынных тротуарах. Наверное, сонные дворники ещё не успели отойти от новогодней ночи и приступить к выполнению своих рутинных обязанностей. Автомобилей на улицах практически не было, и мы наслаждались чистым, не испорченным выхлопными газами, воздухом. Я поделился с Лаурой своими мыслями по поводу одиночества и с удовлетворением отметил, что у нас и в этом плане схожие взгляды. Несмотря на свой относительно небольшой жизненный опыт, Лаура достаточно хорошо разобралась в коварстве программ управляющих массовым сознанием, и мои доводы встретила с полным пониманием, не преминув при этом в шутку заметить, что чувствует, как постепенно превращается в мою копию. Немного замерзнув, мы, в поисках тепла забрели в небольшое, почти пустое кафе, чем-то похожее на то, в котором мы согревались во Львове. В ожидании заказанного кофе, Лаура связавшись по телефону со своими родителями, поздравила их с Новым годом, а я сделал то же самое по отношению к своим «мапам» и нескольким близким приятелям и сотрудникам. Затем, возвращаясь к прервавшейся беседе, Лаура призналась, что в эту ночь ей приснился необычный сон, в котором она почувствовала себя бредущей во тьме. Она шла ничего не видя вокруг, то, натыкаясь на что-то, то спотыкаясь, то, оступаясь и падая. Вдруг она увидела очень далеко перед собой светящуюся ярким белым светом, очень высокую гору. Она пошла по направлению к ней, по еле заметной во мраке тропинке. Постепенно тропинка стала подниматься вверх и Лаура поняла, что она незаметно для самой себя достигла горы и начала подниматься по её склону, минуя кустарники с острыми шипами, рвущими её одежду, перепрыгивая через бурные потоки и бездонные расщелины, обходя отвесные участки и крупные валуны, преодолевая зыбучие осыпи и карабкаясь по крутым участкам. Неожиданно она вышла на небольшую, почти горизонтальную, ровную площадку на горном склоне, где увидела сидящего под отвесной скалой седобородого старца со строгим лицом, которое вначале даже показалось ей сердитым. На шее старца, на золотом витом шнуре, на уровне груди, висел медный полированный диск, на котором, в золотом круге, был изображён какой-то знак, так же отливающий золотом. Старец сидел на крупном обломке скалы и внимательно наблюдал, как она преодолевает последние метры склона, отделяющие её от площадки. Приблизившись, наконец, к старцу на расстояние вытянутой руки, она увидела, что он протягивает ей две хрустальные чаши, одну – с чистой водой, а другую – с огнём голубого цвета. Лаура взяла обе и немного поразмышляв, вылила воду из чаши на склон горы, несмотря на то, что её мучила жажда, а из другой выпила огонь, который, как ни странно сразу же утолил её. Тотчас, в нижней части скалы, у края площадки, образовалось большое отверстие, открывшее широкий сводчатый проход в глубину горы. Пройдя по нему, Лаура увидела перед собой очень широкую лестницу с массивными хрустальными ступенями, по обе стороны от которой лежали два живых сфинкса. Слева – тёмно-дымчато-серый, но не чёрный, а справа – ослепительно белый. Головные уборы и кайма вокруг глаз сфинксов были золотого цвета. Оба они призывно смотрели на неё, как бы приглашая её прикоснуться к ним. Они были так красивы и привлекательны, а издаваемое ими урчание было таким чарующим, что Лаура едва удержалась от желания подойти к ним поближе. Лестница уходила куда-то вверх, в белую, сверкающую золотистыми искорками, дымку, и конца её не было видно. Лестницу делила пополам  еле заметная золотая лента, как бы слитая с плоскостью ступеней. Лаура, опять не без колебаний, решила идти ступая по этой линии. С каждым её шагом, вокруг становилось всё светлей, а дымка, в которую уходила лестница, становилась всё более прозрачной. Последнее, что запомнилось Лауре, было ощущение тяжести, сопровождавшей каждый её шаг, но ослабевающей по мере её продвижения вверх.
   Мы некоторое время помолчали, а затем я, достав из кармана ручку, на салфетке нарисовал символ, который был изображён на кремниевой гемме, обнаруженной мною на груди мумии физического тела Панкратиара, – финикийскую букву «;» (Самех) в круге. Пододвинув салфетку с рисунком поближе к Лауре, я с нескрываемым интересом следил за её реакцией. Она была именно такой, как я и предполагал. Брови Лауры удивлённо поднялись, а рот приоткрывшись, некоторое время, не закрывался. «Откуда…?» – только и смогла она прошептать, изумлённо глядя мне в глаза. Я насколько мог, объяснил ей значение этого символа и рассказал о том, кто носил его, ещё при жизни, на своей груди. Затем я рассказал о символичности посланий получаемых во сне теми кто испытывается, или теми кто уже прошёл испытания, принят Учителем и находится на стадии обучения. В частности, я поведал Лауре о том, что гора, как правило, символизирует программу эволюционного развития; темнота – отсутствие в сознании человека истинного духовного знания; вода – эмоциональную энергию; огонь – энергию ума (манаса); сфинкс – программу физического плана, позволяющую реализовать женский принцип развития: тёмный – ведущую к чёрной магии, а белый – к белой; лестница – сознательный путь духовного развития; золотая лента – золотой, срединный путь развития, называемый в восточной философии путём Будды, выбираемый немногими. Дымка, на отдалённом конце лестницы, символизирует недостигнутую пока, восходящим по эволюционной лестнице, область познаваемого. Лаура слушала внимательно, с видимым трудом анализируя новую для неё и далеко не простую информацию. Я не спешил помогать ей в этом, следуя древнему правилу: «Лишь то знание чего-либо стоит, которое обретается учеником самостоятельно и подтверждается в процессе постижения как теорией, так и практикой». В том, что послание Лауре в виде сновидения пришло от Панкратиара, у меня не было ни малейшего сомнения. Не сомневался я и в том, что он решил испытать её, прежде чем делать какие-либо окончательные выводы. Исходя из этого, я понял, что должен занять в процессе текущего тест-контроля Лауры совершенно нейтральную позицию, помогая ей лишь в расшифровке некоторых символов, используемых в послании, и ни в коем  случае не помогать ей в их интерпретации по отношению к её личности. Самые незначительные подсказки-ориентировки допускались только на первых порах, когда она только начинала осваивать технику расшифровки. Несмотря на то, что видение Лауры было первым тест-контролем, проводимым с целью определения её уровня духовного развития, он, на мой взгляд, позволял так же определить и степень развития её астрального и ментального проводников. По автоматическим эмоционально-ментальным реакциям её личностного эго на искусственно-создаваемые в её сознании ситуации, её также проверяли, как на способность контролировать свои эмоции, так и на умение аналитически мыслить. Как бы в подтверждение моих мыслей, Лаура, размышляя вслух, предположила, что её сон-виденье, скорее всего, был проверкой на духовную устойчивость и зависимость от программ массового сознания. Меня удивила и заодно порадовала её способность к экспресс-анализу в совершенно новой для неё сфере знаний. Но я воздержался от каких-либо комментариев по этому поводу, помня о том, что преждевременная похвала может расслабляющее подействовать на ученика. Наш кофе был давно выпит, а мы с Лаурой всё сидели за столиком и говорили, пока я не перехватил недовольно-настороженный взгляд барменши, видимо мечтавшей пораньше закрыть кафе, ввиду почти полного отсутствия посетителей. Я поделился своими мыслями по этому поводу с Лаурой. Она предложила пойти навстречу тайным желаниям работницы кафе и освободить помещение, отправившись на свежий воздух. Вечерело. Вновь начинался слабый снегопад. Снег под ногами стал похрустывать сильнее, – верный признак наметившегося снижения температуры. После тёплого кафе на улице показалось весьма некомфортно, и я предложил Лауре поскорее пойти домой, тем более, что длительная прогулка на свежем воздухе вновь пробудила у нас обоих аппетит.
   Дома, после полуобеда-полуужина мы с Лаурой включили телевизор, но так и не уделили ему ни минуты своего внимания. Как-то само собой мы, постепенно, разговорились на тему гипноза, лунатизма и транса, а также их отличия от месмерического состояния. Я не переставал удивляться неутолимой любознательности Лауры. Казалось, что она готова за один день освоить материал годового курса. Я признался ей, что немного устал от долгого разговора на одну и ту же тему, ввиду того, что давно отвык от столь активной его формы, и предложил перенести обсуждение этой темы на завтра, но она, уповая на права гостьи, всё же уговорила меня уделить ей хоть ещё немножечко времени. Я не смог отказать ей, и мы продолжали наш экскурс в мир магии и изменённых состояний сознания. Посвящая Лауру в уже исследованную мною область знаний, я начал с того, что поведал ей о нескольких состояниях сознания, отличных от обычного, всем хорошо известного, так называемого сознания адекватного бодрствующего человека. Прежде чем произвести классификацию таких состояний, следует отметить, что ввести человека в какое-либо из них, можно используя один из пяти известных науке органов чувств человека и одного неизвестного, которые находятся в непосредственной связи, как с эндокринной системой физического организма человека, так и с его эмоциональным телом. Например, воздействуя запахом или звуком можно легко ввести человека не только в состояние эмоционального транса, но и активировать какие-либо железы эндокринной системы, принуждая их «выбросить» в кровь определённое количество соответствующих гормонов или эндокринов. Они же, в свою очередь, воздействуя на соответствующие органы тела и области головного мозга, могут вызвать возбуждение соответствующих центров астрального проводника, таким образом, инициируя ввод личности в определённую программу поведения и соответственно воздействуя на его сознание. Самой сильной, как известно, является программа жизни, реакцией сознания личности на которую, является страх смерти, но при некоторых условиях эта программа может быть подавлена менее сильными, но более активными в некоторые периоды жизни, например программой размножения или программой спасения потомства. Есть ещё более сильная программа, могущество которой непревзойдённо выше всех остальных, вместе взятых программ – это программа духовного развития, но она начинает оказывать своё влияние на личность лишь тогда, когда последняя, завершив свой путь бессознательного личностного развития, вступает на путь (или, что то же самое, в программу) сознательного духовного совершенствования. На первом этапе за развитие личности отвечает Душа, а на втором – Монада или Божественное «Я». Но, возвращаясь к состояниям сознания обычного, здравомыслящего человека, можно выделить следующие их разновидности:

1. обычное, бодрствующее состояние сознания;
2. трансовое, во время сна, сонное;
3. трансовое, под воздействием гипноза, гипнотическое;
4. трансовое, под воздействием каких либо внешних раздражителей, наркотическое;
5. трансовое в состоянии медитации, медитативное;
6. трансовое под воздействием особо сильных магнитных излучений другого человека, месмерическое;
7. трансовое под воздействием магнитных импульсов Луны, лунатическое.

   Кроме этих, возможны всевозможные так же и другие, комбинированные виды состояний сознания. Из перечисленных выше состояний сознания следует выделить те, которые можно без риска использовать для своего развития. Это медитативное, «сонное» и месмерическое состояния сознания. Из них, наиболее практичное и доступное – медитативное, так как предполагает сознательное, плановое перемещение сознания в интересующую личность информационную зону с сохранением в памяти полученного знания после выхода из этого состояния. Обучить вхождению в медитативное состояние сознания можно в принципе всех, но, как и во всём, здесь немаловажное значение имеет врождённая способность личности.  Легко входить в это состояние могут в основном личности, родившиеся в определённой зодиакальной зоне, достигшие определённой степени эволюционной зрелости и активно желающие этого. Сила воли, при этом, особого значения не имеет. Тем же, кто не созрел или недостаточно настойчив, но в соответствии с особенностями своего развития достигли способностей называемых медиумическими, могут помочь переместиться в нужное состояние сознания особые люди, называемые магнетизёрами. О таких людях было известно очень давно. Методику магнетического воздействия на тело человека, с целью введения его в медиумический транс, применяли многие, в том числе и Учитель Иисус Христос. В нашей же, текущей цивилизации, магнетический эффект впервые описал учёный 17-го века по имени Месмер, в силу этого, свойство человека излучать духо-магнитную энергию, по сей день принято называть месмеризмом. Ввиду того, что духо-магнитная энергия, излучаемая человеком, несколько иного свойства, чем та, что излучается некоторыми представителям минерального, растительного или животного царств, приборов, фиксирующих её, пока не изобретено. В силу этого, современная натуралистическая наука не признаёт ни самого эффекта излучения такой энергии, ни людей генерирующих эту энергию, как не признаёт и следствий воздействия этой энергии на объекты природы. По этой причине, несмотря на то, что открытию Месмера уже более трёхсот лет, изучением этой энергии и разработкой методов её практического применения занимаются одиночки, да и то большей частью кулуарно, боясь преследования, как со стороны науки, так  и ортодоксами от религии. Как известно, человеку свойственно панически бояться всего нового. Тех же, кто является носителями нового, нередко преследовали и даже убивали. Об этом неоднократно красноречиво заявлял Иисус Христос, обличая тех ортодоксов и ретроградов, кто обвинял его в связях с дьяволом. Таким образом, времена меняются, а реакция невежественного человека на проявление магнетической силы остаётся всё той же, что и в древние времена, страх перед неизвестным вызывает у него агрессию к людям обладающим паранормальными способностями. Именно невежды, не понимая и не желая понимать священной миссии светоносцев, коими являются магнетически активные личности, склонны обвинять их в сатанизме, колдовстве, шаманизме и т. д. Люди излучающие магнетическую или как её ещё называют психическую энергию, зачастую наделены также даром пророчества. Именно тех, кто обладал таким даром, убивали те, кого пророки приходили предупредить о грозящей человечеству опасности духовного вырождения. Вследствие такого негативно традиционного отношения к этому малоизученному явлению, наука изучающая влияние этой энергии на субъекты эволюции, до сих пор не признана общественностью, и это несмотря на неограниченные возможности, открываемые использованием магнетической энергии в области лечения людей и научного исследования окружающего нас макро- и микро-мира, в том числе и невидимого. Говоря о причинах столь долгого отказа в признании обществом этой вполне практической области знания, нелишне взглянуть на эту проблему через призму эзотерической науки, также, кстати, до сих пор официально не признанной человечеством. Кроме упомянутой причины, коренящейся в традиционном страхе перед неизвестным, имеется и другая немаловажная причина, относящаяся уже к сфере политики. Признание традиционной наукой бесчисленных феноменов, регистрируемых отдельными личностями, могло бы в корне изменить догму, как о конечности жизни, так и о множественности миров, в которых она проходит своё эволюционное развитие, а это не выгодно многим пребывающим у власти. В первую очередь это смертельно опасно для самозваного владыки астрального плана Сатаны. Он, как огня, боится истинных знаний и просветления ими массового сознания. Невыгодно это также и тем, кто правдами, а чаще неправдами, прорвался к «рулю» в разнообразных мировых общественных формациях и кто понимает, что истинное знание, доведенное до сознания масс людей, высветит всё убожество и гнилость их идеологии. Они готовы идти на любые преступления только чтобы не допустить, того чтобы тайное стало явным.
   Лаура, всё это время внимательно слушавшая меня, воспользовалась наступившей паузой и поинтересовалась, нельзя ли как-нибудь практически убедиться в существовании «месмерической» силы или энергии. На этот вопрос я ответил ей утвердительно. Мало того, я предложил ей, не вставая с кресла убедиться в этом в одночасье. Лаура смотрела на меня вопросительно и немного обескуражено, как бы пытаясь понять, говорю ли я серьёзно или шучу. Заметив в её глазах тень сомнения, я подтвердил, что заявляю о возможности проведения здесь и сейчас такого эксперимента абсолютно серьёзно и с полной ответственностью. Как всегда, выдержав небольшую паузу, для осмысления сказанного мною, Лаура предложила мне, не медля приступить к сеансу. Время уже было позднее, я был не в лучшей форме, но «честь мундира» требовала подтверждения моих слов и я, подготовив определённым образом Лауру, и собравшись сам, начал сеанс. Вам, конечно же, интересно, что и в какой последовательности я делал? Простите, но как вы и сами, наверное, догадываетесь, эта информация пока не может быть обнародована по многим, надеюсь известным вам, причинам…
   Я, как обычно в таких случаях, предложил Лауре закрыть глаза, перестать мыслить и, успокоившись, настроиться на меня, как бы стараясь уловить мои мысли. Лаура, послушно выполнив мои указания, некоторое время сидела в ожидании, а затем постепенно перестала отождествлять себя со своим телом, входя в медиумический транс. Чтобы убедиться в том, что она не потеряла связи с действительностью, я предложил ей постепенно отделиться от её тела и когда она, вместо окутывавшей её темноты, вдруг увидела яркий свет, для разминки и настройки, посоветовал ей попытаться посмотреть на меня не открывая глаз. Некоторое время она сидела молча, как бы привыкая к новой реальности, а затем сказала, что видит меня немного не таким как обычно. Прямо над моей головой она увидела очень яркое сферическое свечение. Мою необычную внешность ей было трудно описать словами, поэтому она ограничилась лишь заявлением, что я выгляжу несколько более крупным, светлым и молодым. Я предложил ей продолжить эксперимент и рассмотреть меня со всех сторон, не вставая с места. Вначале ей трудно было заставить себя поверить в то, что происходящее с ней возможно, но потом, всё получилось как нельзя лучше. Лаура описывала мне все изменения моей мимики, повороты головы или манипуляцию руками, не открывая при этом своих глаз. По её тону можно было определить, что она восхищена, очарована открывшейся у неё возможностью, но всё же, по-прежнему не перестала сомневаться в реальности происходящего. Ей казалось, что она переживает какую-то галлюцинацию, очень похожую на реальность. Поэтому я решил продолжить эксперимент, несколько усложнив его. В связи с этим я попросил Лауру отправиться в теле своего сознания к себе домой, и поискать там своих родителей, стараясь увидеть, чем они занимаются в настоящий момент. Честно говоря, у меня был не очень богатый опыт работы с трансовыми медиумами, и к тому же, учитывая, что Лаура не вполне обладала настоящим медиумическим талантом, я далеко не был уверен в том, что эксперимент получится. Тем не менее, первая удача вдохновила меня, и я просто горел нетерпением довести дело до конца. После поставленной ей задачи, Лаура надолго замолчала. Под её веками было заметно, как из стороны в сторону перемещаются её глазные яблоки. Она слегка наморщила лоб, как бы пытаясь рассмотреть что-то сквозь пелену или дымку, а затем лицо у неё стало умиротворённым, и она улыбнулась, как будто увидела что-то очень приятное. Я спокойным, негромким голосом, напомнил ей о себе и попросил прокомментировать видимое ею. Лаура сообщила мне, что видит свою маму. Затем она с трудом начала описывать как её мама, встала с кресла, где она сидела, смотря прогноз погоды по местной телепрограмме, и пошла на кухню, где зажгла огонь под чайником и, открыв дверку шкафчика, достала пачку индийского чая. Затем, уточнив у отца, какой чай он предпочитает, она поставила пачку с чёрным чаем обратно в шкафчик и достала другую пачку – с зелёным. Я предложил Лауре вернуться в гостиную и посмотреть, чем занимается в это время её отец. Она послушно выполнила моё указание и вскоре сообщила, что он читает рекламную газету на четвёртой странице. Удовлетворившись услышанным, я предложил Лауре, не спеша и как можно спокойнее вернуться обратно в своё тело. Она замолчала на несколько минут, и когда, по её вздрогнувшим векам, я понял что у неё всё получилось, тотчас предложил ей медленно открыть глаза и посмотреть, вначале на свои руки, а затем на меня. Лаура легко выполнила все мои указания. Некоторое время она часто моргала глазами, как обычно это делают те, кто резко выходит из темноты на свет, но быстро адаптировалась и вопрошающе посмотрела на меня. Я, как бы отвечая ей на её незаданный вопрос, предложил ей немедля набрать номер её домашнего телефона и узнать, всё ли виденное ею в квартире её родителей происходило на самом деле. Лаура послушалась и позвонив родителям убедилась в том что всё виденное ею в трансовом состоянии было реальностью. Отключив телефон, она некоторое время безмолвно смотрела на меня, не в силах проронить ни одного слова. По выражению её лица было видно, что она поражена до глубины души. Я не стал её расспрашивать, было очевидно и без того, что наш эксперимент увенчался полным успехом. Воцарилась, как говорят театралы, немая сцена. Я сердцем почувствовал, что мой рейтинг в глазах Лауры значительно повысился. Желая разрядить обстановку, я предложил ей попить зелёного чайку, на что она дала согласие едва заметным кивком головы. Лаура обрела дар речи лишь минут через пятнадцать. Но и тогда, она не могла сразу сформулировать того, что требовало более долгого времени на полное его осмысление. Мы попили чаю, немного посмотрели телевизор, но просмотр неинтересных, а зачастую просто примитивных передач не доставил нам абсолютно никакого удовольствия и мы отправились по своим комнатам на отдых.
   Дни быстро пролетали. Запланированная мною культурная программа была полностью исчерпана. Мы побывали и в театре, и в цирке, и в зоопарке, посетили даже концерт органной музыки. Везде мне с Лаурой было легко и интересно. Надеюсь, и ей было хорошо со мною. За эти несколько дней, проведённых вместе, мы с нею очень сблизились. Я не знаю никого, с кем бы я общался без перерыва целых семь дней подряд и кто бы после этого мне не надоел бы до смерти. Несмотря на установившуюся близость, наши отношения ни на секунду не пересекли невидимую грань, отделявшую их платоническую часть от интимной. Я не был импотентом и не принадлежал к группе людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, но, в это трудно поверить, несмотря на то, что я отмечал красоту и необычайную сексуальную привлекательность Лауры, у меня даже в мыслях не было перевести наши отношения в иную, традиционную для людей нашего возраста плоскость. Мне казалось, что если бы это произошло, то нарушилась бы некая очень тонкая, или я бы даже сказал нежная до хрупкости гармония, которая, словно цветок розы, распускалась между нами. Я не испытывал к Лауре чувств подобных тем, которые мы испытываем к подругам или приятельницам, сотрудницам или одноклассницам. Не были они похожи также и на родственные чувства к матери или сестре, правда, мне сложно было представить себе последние, ввиду отсутствия у меня сестры. Опыт контакта со своим двойником также позволял мне утверждать, что эти чувства не были похожи на чувства к своей материализованной копии. – Что же это такое? – без конца задавал вопрос я сам себе и не находил на него сколько-нибудь вразумительного ответа. Утром шестого января, накануне Рождества, когда мы сидели с Лаурой на кухне и пили чай перед тем как отправиться в аэропорт встречать моих родителей, я, наконец, решился задать этот неимоверно загадочный для себя вопрос и Лауре. Мой вопрос не застал её врасплох. Она призналась, что и сама постоянно размышляет над этим. Продолжая уже вместе размышлять над переживаемым нами феноменом, мы пришли к согласию, что постепенно начинаем даже думать и желать аналогично. Я кое-что читал о необъяснимых современной наукой случаях встречи на физическом плане эгоических близнецов, т. е. личностей проживавших независимую жизнь, но имевших одну единую Душу. Я даже допускал реальность одновремённого существования, в объективной реальности мира форм, одиннадцати таких своих собратьев – так называемых расширений одной Души, или даже ста сорока трёх личностей, составлявших одну Монадическую семью. Но одно представлять себе это в абстрактной форме, и совершенно другое столкнуться с этим в жизни! Я в принципе мог предположить, что мы с Лаурой так называемые личности-расширения одной Души, но не знал как это можно доказать, а доказав, понять, с какой целью наша Душа свела нас в этой жизни, как впрочем и в той, когда мы находились в диаметрально противоположных социальных группах древнего Египта. В принципе я догадывался, что именно разгадка этого и была одной из главных задач нашего воплощения. Оставалось, пребывая в постоянном поиске ответа на этот вопрос, стараться не противиться воле Души и, поэтапно, проявляя разумную инициативу и получая удовлетворение не от результата своей деятельности, а от самого процесса, выполнять разработанный ею план нашего текущего воплощения. Я поделился своими соображениями о возможном нашем «душевном» родстве, с Лаурой, понимая, что у меня не так уж много шансов быть правильно понятым ею, ввиду как необычности самой этой идеи, так и по причине невозможности доказать её каким либо образом. Правда и по этому поводу у меня появилась некая смутная идея. Рассуждая вслух, я высказал предположение, что, при определённых обстоятельствах мы могли бы получить подтверждение моему предположению. Лаура заинтересовано слушала меня, не перебивая и не спуская с меня глаз. По всему было видно, что «интрига» достигла экстремальной точки. Но времени до прибытия самолёта оставалось не так уж и много, и поэтому я предложил завершить наш завтрак и отправиться на «Буцефале» в аэропорт, а по дороге обсудить мою идею. Лаура без промедления поддержала моё предложение и спустя десять минут мы уже мчались по плохо очищенной от новогоднего снегопада трассе, в Борисполь.
   Самолёт задерживался на двадцать с лишним минут, по метеоусловиям, и нам пришлось немного подождать в зале ожидания аэропорта. Там, удобно устроившись в креслах, мы продолжили нашу беседу, и я смог, наконец, изложить Лауре свои мысли по поводу поиска недостающих нам доказательств. Следуя логике, если я и она были личностями, воплощёнными в Ратхааре одной Душой, то, войдя в состояние углублённой медитации, целью которой было посещение нашего Создателя (Души), мы с Лаурой должны были не просто встретиться, но даже стать одним-единым  существом, в оперативной памяти которого, должна была содержаться полная информация о прожитых нами годах. У этой супер-идеи было два слабых звена. Первое – Лаура не умела медитировать вообще (ошибочно предполагал я в то время), не то, что настроиться в медитативном состоянии на свою Душу. И второе – входя в массивы памяти своих личностей, мы автоматически становились осведомлёнными обо всех, даже самых тайных и интимных мыслях и деяниях допущенных каждым из нас в процессе текущего воплощения.  Как известно, большинство людей не только не желают посвящать кого-либо в некоторые интимные уголки своей личностной истории, но даже сами предпочитают навсегда «забыть» о них. Наверняка ни я, ни Лаура не относились к тем, кого можно было бы причислить к исключению из правил. Этим соображением также нельзя было пренебрегать. Но всё же идея была невероятно интересной, ведь, несмотря на довольно богатый опыт медитации, мне никогда и в голову не приходило отправиться на «экскурсию» в свою собственную Душу вместе со своим «Душевным собратом». Это было круто! Тогда я и предположить себе не мог, насколько это было наивным, но это был мой путь, который мне просто необходимо было пройти. Пытаясь предполагать реакцию моей (нашей) Души на неожиданное вторжение в неё её творений, я по началу растерялся, но потом меня осенило, что если бы Душа была противницей нашего эксперимента, то я не мог бы этого не почувствовать. Лаура была в шоке не только от предложенной мною версии нашего родства, но и от моей идеи поиска доказательства этого. Как всегда её выводы были по-женски практичны и конкретны. Вначале она напомнила мне, что она всего несколько дней назад, с моей помощью, испытала то, что принято называть медиумическим трансом и совершенно не умеет медитировать, тем более в том режиме, в котором не пытался делать это даже столь опытный медитатор как я. Её контрдовод был принят мною и тут же опровергнут. Я, развивая свою идею, высказал предположение, что смогу вначале введя её в транс, отправить её к Душе, а затем, войдя в состояние глубокой медитации, отправиться туда же и сам. Вернувшись же обратно, я смог бы вернуть с каузального плана Души и Лауру, а затем, вывести её из состояния транса. Вернувшись «обратно», каждый из нас узнает всё друг о друге, а это и будет решающим доказательством моего предположения. Мой грандиозный план вверг Лауру в очередной, ещё больший шок. Уже на пути в зал прибытия, она сказала, что не уверена, что хочет, чтобы я узнал всё из её прошлой жизни, и тем более то, что она сама усиленно пытается забыть. Я, высматривая родные лица среди толпы прибывших пассажиров, признался, что тоже не в восторге от предстоящей мне «исповеди», но другого пути пока просто не вижу, к тому же, то что нам предстоит обменяться всеми своими «скелетами в шкафу», учитывая наши родственные связи и предполагаемую совместную деятельность, не так уж и страшно. Кроме того, это, безусловно, ещё больше сблизило бы нас. Лаура не успела мне ответить, так как я, увидев своих родителей, напряжённо вытягивавших шею и оглядывавшихся вокруг в поисках своего «блудного сына», схватил её под руку и потянул им навстречу. Родители, кроме радости от встречи со мной, испытали ещё и состояние близкое к шоковому, увидев меня в компании молодой, красивой девушки. Я с удовольствием представил друг другу свою «старую» и «новую» родню и предложил поскорее отправиться домой, так как до момента рождественского святвечерского застолья оставалось всего ничего, каких-нибудь пять-шесть  часов. Погрузив многочисленный багаж родителей в машину, мы благополучно добрались домой. За время поездки, пока мы с отцом обменялись последними новостями нашей жизни, мама, сидя рядом с Лаурой на заднем сидении, успела «допытать» её «с пристрастием», и по приезде домой знала о ней и её родителях больше, чем я.
   Подготовка к святвечеру не заняла много времени, так как всё было заранее подготовлено мной и Лаурой. Оставалось только накрыть праздничный стол, выставив на него, по традиции, двенадцать постных блюд. В центре стола, как и положено, стоял фарфоровый сосуд с рождественской кутьёй, приготовленной мною лично по моему «авторскому» рецепту. У всех было приподнятое, праздничное настроение. Я давно не видел родителей и был очень рад их приезду, они тоже. К тому же, по всему было видно, что Лаура понравилась им обоим, а это была большая редкость. Уже потом, несколько позже, мама призналась мне наедине, что она в первую же встречу, там, в аэропорту, заметила какое-то неуловимое сходство Лауры со мной, но не могла сразу сформулировать это впечатление даже для себя самой. Конечно же, я тактично умолчал о том, что пока ещё было для меня самого на уровне гипотезы, удивившись, в который раз, маминой интуитивной проницательности. Странно, но Лаура сразу же так гармонично вписалась в нашу семейную компанию, что казалось, всегда была её неотделимой составляющей. Рождество прошло тихо, со свечами и в благой семейной обстановке. Мы мило побеседовали, правда, родителям так и не удалось рассказать мне что-либо новое, ибо наш постоянный телефонный контакт держал меня в курсе всего, что происходило в их жизни. 
   Утром следующего дня, я, выждав, когда все соберутся за столом, в центре которого, на этот раз вместо кутьи стояло блюдо с запеченным Лаурой «несчастным» рождественским гусём, прочитал, как и положено, праздничную молитву и вручил всем свои скромные сувениры. Лаура узнав заранее от меня, что предстоит рождественская встреча с моими родителями, приготовила кроме меня и им свои оригинальные сувениры. Мой подарок очень понравился ей, особенно ее, впечатлила надпись, выполненная древнеегипетскими иероглифами. Мне немного неловко рисовать эдакую полную идиллию, но именно так всё и было в тот раз. Посидев для приличия со «стариками», мы отправились «подышать свежим воздухом». Мама с пониманием отнеслась к нашей прогулке и, провожая нас немного грустным взглядом, посоветовала не особенно долго «дышать», по причине усиливающегося мороза. Ходить по холодным улицам было не совсем приятно и мы, погуляв немного по заснеженному скверу, где, по причине понижения температуры воздуха, не было видно даже традиционных «собачьих пап и мам» со своими питомцами, опять «пристали», в ставшем уже традиционным для нас месте – маленьком уютном кафе в полуподвальчике. Знакомая барменша узнала нас и встретила на этот раз приветливой улыбкой. Мы, поздоровавшись с ней, заказали кофе и заняли «наш» столик. Снова, как и в прошлый раз, тихо звучала музыка и в кафе опять было малолюдно. Несмотря на то, что нам было уютно и комфортно вдвоём, разговор не получался. Мы немного помолчали, думая каждый о своём, а потом я решился нарушить молчание и признался Лауре, что уже почти сутки не могу думать ни о чём, кроме нового эксперимента и его законности. Я боялся, что это моё признание может быть воспринято Лаурой за проявление начинающегося маниакального синдрома, но она, как бы желая опровергнуть эти мои опасения, заверила меня в том, что она также не может думать ни о чём больше, как о своём отношении к предложенному мною новому проекту. Несмотря на то, что ей безумно интересно было бы принять участие в нём, всё же она пока не готова к тому, чтобы совершить невероятный, с точки зрения «здравомыслящего» человека, поступок и обменяться со мною полным комплектом личностной информации. Лаура призналась мне, что она боится потерять, при этом, свою само-идентичность и к тому же, обрести болезненное состояние личностной раздвоенности. Честно говоря, я так же боялся этого, и признание Лауры лишь убедило меня в том, что мои опасения были не безосновательны. Обсудив ещё раз назревшую проблему, мы остановились на том, что и здесь не будем торопить события и позволим времени помочь нам разобраться во всём.
   Рождественские праздники только начинались, но Лаура, как и было задумано ею вначале, должна была вернуться домой, чтобы хоть немного побыть в компании своих «стариков», которые, оставшись одни, скорее всего, сильно скучали по ней. Она призналась, что ей ужасно не хочется уезжать, но жалость к родителям и необходимость уделить немного оставшегося свободного времени личному творчеству, не позволяет ей задержаться у меня дольше. Ещё она сказала, что хотела бы, что бы мы поехали к ней вместе, хотя бы до конца «рождественских каникул», но она понимает, что это невозможно, ибо могло бы доставить неприятные переживания моим родителям. Я в который раз убедившись в не по годам рассудительной мудрости Лауры, мог только лишь сожалеть о том, что наши рождественские встречи подходят к завершению. Желая хоть как-нибудь «подсластить» горечь расставания, я вскользь упомянул, что при желании мы могли бы встречаться у неё дома, используя некоторые мои магические способности. Несмотря на существующий запрет использования сиддх в личностных и развлекательных целях, позволялось всё же, на этапе их совершенствования и для формирования правильных групповых отношений применять некоторые из них не по прямому назначению. Правда «скольжение» на грани допустимого, кроме опасности её пересечения, имело и другие негативные аспекты. В частности, удерживало от дальнейшего развития этих отношений и тем самым тормозило выполнение плановых заданий, а значит, приостанавливало и эволюционное развитие. Борясь с искушениями личностных программ, присущих людям молодого возраста, я, наконец, пришёл к пониманию справедливости неписанного закона гласящего, что к чисто-духовному развитию позволялось приступать лишь после сорока восьми лет. Возраст сорок восемь лет (точнее сорок семь лет и двести дней) всегда считался возрастом мага, т. е. возрастом, когда большинство могучих личностных программ, оказывавших влияние на человека, подходило к завершению, обретался жизненный опыт и открывались возможности встать на путь служения человечеству. Из истории Древней Руси известно, что достижение этого возраста давало право мужчинам, выполнившим свой семейный долг, удалиться в пустыни, где в сообществе с такими же, как они, бывшие отцы семейств могли встать на путь воинов духа. Живя в строгости и подвергая свои личностные тела строгой дисциплине, мужи осваивали не только премудрость боевых искусств, но и совершенствовались в управлении своими эмоциями, а также развивали свой абстрактный ум и интуицию. Те, кому удавалось продвинуться на этом пути до определённой сакральной грани, превращались в воинов-магов. В случае же, когда в текущем воплощении, воин духа не успевал достичь заветного уровня, ему предоставлялась такая возможность в следующем воплощении. Личность такого человека, находившегося под мощным воздействием программы духовного развития, уже с самого раннего детства, не нуждалась в опыте жизни в социуме. Поэтому, такой человек мог сразу же, по достижению половой зрелости, а иногда и много раньше, покинуть свой род, отказавшись от программ мирской реализации личности и отдаться, смолоду, программам духовного служения в тайных обителях, именовавшихся монастырями (Монос – единый, тырь – твердь. Моностырь – единая твердь). Там, пребывая в одиночестве, в среде таких же, как и он воинов духа, человек мог обрести необходимые качества, делавшие его магом. Как известно, и на Западе и на Востоке, настоящие монастыри готовили не послушных воле врага, мягких служителей религиозных культов, как принято нынче, а искусных бойцов, защищавших не только свой народ и свою землю от врагов, но и в первую очередь защищавших родную веру и не только Словом Божьим, но и секирой и мечом. Среди таких обособленных мужских групп защитников Родины и веры нередко можно было встретить и женские, отсюда происходило немало легенд о женщинах-воительницах, амазонках. Вследствие имевшей место в те времена экспансии мужского принципа и тех программ женских групп, что относились к реализации женского принципа, единства между этими группами не было, что, естественно, ослабляло как одних, так и других.
   Зная о теме исследуемой Лаурой, и желая помочь ей в написании книги, я поделился с ней своими мыслями. Они ей очень понравились и она, не без удивления, поинтересовалась, откуда, дескать, у меня столь глубокие познания о временах столь далёких, ведь насколько ей это известно, о них не сохранилось упоминания даже в сказках и легендах. Я отделался лишь одним намёком на то, что «рукописи», как известно, «не горят» и порекомендовал Лауре почаще медитировать. На что она с грустью возразила, что одна не сумеет научиться этому. Многозначительно улыбнувшись, я намекнул ей на то, что, возможно, имея на вооружении знания моей личности, ей удалось бы легко научится, за очень короткий срок, тому, на что у меня ушли десятки лет. Это ещё один довод в пользу того, чтобы попытаться всё же реализовать предлагаемую мною идею, пренебрегая опасностью возникновения каких-либо негативных последствий, ведь, как известно, не бывает худа без добра, и наоборот. Размышляя о негативных аспектах предлагаемой мною программы, я не мог не отметить, что они негативны, скорее всего, исходя из соображений личностных амбиций и не более, ведь больше всего наше негативное эго, или, как мы ещё его называем, личностная душа, как огня боится, того, что её скрытые негативы станут достоянием гласности, если не многих, то, по крайней мере, хотя бы одной личности. Если же рассуждать логически и позитивистски, то здравомыслящий человек, недостатки которого стали известны многим, скорее всего, постарается от них избавиться. Не так ли? А если это так, то это сделает его только более честным, сильным и душевным, что приблизит личность этого человека к тому состоянию совершенного сознания, которое нами принято называть «сознанием Христа».
   На следующий день я отвёз Лауру в аэропорт. Прощание было коротким и не очень грустным, ведь мы оба знали, что уже никуда не денемся друг от друга. О нас нельзя было даже сказать, что мы «повязаны одной верёвочкой» – мы были «скованы одной цепью». Прощаясь, мы даже не поцеловались, а просто крепко обнялись и так стояли довольно долго, вызывая, любопытные, недоумённые, а порой и насмешливые,  взгляды публики. Смотря на меня сквозь выступившие на глазах слёзы, Лаура призналась, что у неё такое впечатление, как будто она расстаётся не со мной, а с половинкой себя. Мне трудно судить с уверенностью, но мне кажется, что по моему виду можно было сказать, что и у меня было такое же ощущение. Объявили посадку на самолет, и мы вынуждены были наконец «разлепиться». Не оборачиваясь, Лаура быстрым шагом прошла в секцию пассажиров готовящихся к посадке на самолёт, волоча за собой свою смешную сумку с колёсиками, которые почему-то никак не хотели вращаться, и через минуту потерялась в толпе.
   По дороге домой я непрестанно думал о том, что Бог не случайно разделил человечество на две половые группы, а затем позволил им очень долгое время находиться под разделяющим влиянием программы «Сатана». По всей видимости, изначально им было задумано провести нас всех, живущих на этой маленькой планете, через ад всевозможных противостояний, чтобы, затем, когда дойдём до «края пропасти», мы вдруг осознали, что Сатану невозможно победить иначе, как объединивши наши усилия и преодолев изначальные разногласия, возникшие на почве личностного эгоизма. Ведь зачастую искусно скрываемое мирскими программами противостояние женского и мужского принципов не ограничивается одними лишь разногласиями между двумя разнополовыми человеческими группами, породившими, в своё время, зарождение долговременных социальных программ называемых нами эпохами матриархата и патриархата. Это противостояние можно разглядеть также и в причинах войны религий, государств и даже политических структур, выражающих эти условно разделённые принципы. Войны, в основе которых лежат эти принципиальные разногласия, идут и по сей день, и несут с собой лишь одно страдание, как сторонникам одного, так и другого принципов. Как бы мне хотелось сделать, хоть что-нибудь, чтобы помочь понять людям, что все они лишь две временно разделённые половинки одного единого существа, управляемые двумя, по своей высшей сути, нисколько не антагонистическими принципами. Но для того, чтобы прийти к пониманию этого, каждому человеку нужно вначале избавиться от чувства обособленности и осознать это на персональном физическом,  личностном и духовном уровнях.
   В размышлениях быстро пролетело время, и я вскоре оказался у ворот автопаркинга. Поставив «Буцефала» в «стойло» я не спеша пошёл домой. Под ногами хрустел свежевыпавший снежок. Мимо меня торопливо проходили озабоченные своими проблемами случайные прохожие. Во дворе мальчишки лепили снеговиков и обстреливали друг друга снежками. Дома меня встретили родители, которые не поехали провожать Лауру исключительно из этических соображений, не желая вносить хоть какое-нибудь напряжение в наши, и так довольно непростые, отношения. Дорогие мои старички, как же я был им благодарен за эту их немного наивную чуткость. Пережив мою неудачу с первым браком, они надеялись, что я, наконец, обрету счастье во втором, и поэтому всячески старались помочь мне в этом.
   Мы как прежде, в старые времена, втроём, сели чаёвничать на кухне. Только сейчас, в спокойной обстановке, без суеты я разглядел, что мои родители заметно постарели, особенно сильно «сдал» отец. Мама как, всегда пытаясь «организовать» наше общение заговорила о моих планах на будущее. Если бы только я мог рассказать ей, хотя бы немного, о моих настоящих планах… Всё же я, стараясь успокоить маму, начал рассказывать ей о своей работе и повышении по службе, об отношениях с руководством и коллективом. Затем как-то незаметно мы перешли на тему моей одинокой жизни и, конечно же, к моим отношениям с Лаурой. Я не хотел обманывать маму, но я и сам не знал, как охарактеризовать наши отношения. Опять же чтобы завуалировать их неоднозначность, я начал рассказывать о позитивных качествах Лауры, о её родителях и о том, как мы с ней познакомились, конечно же, тактично умолчав об истинных причинах побудивших меня посетить Сатанинск. Но как я ни старался, всё равно обмануть материнское сердце мне так и не удалось. Мама никак не хотела понимать, почему мы с Лаурой не хотим жить вместе, если очень близки друг другу, последнее же нельзя было не заметить при первом же взгляде на нас. Я, немного схитрив, взял маму за руку и, стараясь быть, как можно более искренним объяснил, что Лаура очень утонченная и весьма интеллектуальная натура, которой не достаточно так называемого «обычного женского счастья». Она ищет более глубокой самореализации, но ничто человеческое ей не чуждо и она, конечно же, рано или поздно станет моей женой. Мне было стыдно, но другого способа успокоить матушку я просто не нашёл. Как ни примитивна была моя уловка, но она сделала своё дело и мама на некоторое время успокоилась. Вечером позвонила из дома Лаура и уведомила нас, что добралась домой благополучно, что дома всё в порядке, все домашние живы и здоровы и передают нам свой привет. Я честно признался Лауре, что чувствую себя немного не в своей тарелке после её отъезда, но надеюсь, что после праздников всё встанет на своё место. Я чувствовал, что Лауре также тоскливо, как и мне, но сказать мне что-либо по этому поводу ей было трудно по многим известным нам причинам. Договорившись «не пропадать на долго», мы завершили наш разговор.
   Рождественский отпуск пролетел быстро и я, проводив родителей, зажил в привычном для себя «холостом» режиме. Продолжая в свободное от работы время тренинг, я научился контролировать сознание своего двойника, покидая на время своё физическое тело и пребывая в тонких проводниках возле него. Таким образом, я мог быть в курсе всех обстоятельств, в которых пребывал мой двойник. Управлять его действиями у меня не было никакой нужды, так как он поступал в точности так же, как это бы сделал и я, т. е. его оригинал. Учитель подсказал мне, что это не предел, что можно контролировать своего двойника, не выходя из своего тела и даже не находясь в состоянии медитации. Для меня это заявление было на грани фантастики.
   С каждым днём, вести двойную жизнь мне становилось всё труднее. Несмотря на возросшую нагрузку на службе я безукоризненно выполнял все порученные мне руководством задачи. Пользуясь правами стажёра, допускавшими использование новых сиддх в мирских целях, при условии неукоснительного соблюдения принципа «не навреди», я несколько раз подсказывал руководству правильные шаги при заключении им серьёзных договоров. Конфиденциальная информация на основе, которой я делал свой бизнес-анализ, обреталась мною путём незримого присутствия на совещаниях партнёров. Чего только я не узнавал о людях, с которыми нам предстояло заключать договора. Многие из них при своей внешней респектабельности оказывались обычными негодяями или мошенниками. В этом случае мне было, зачастую, невероятно трудно убеждать своё руководство в том, что их партнёры нечестные люди. Учитывая то, что я не мог полностью раскрыть свои карты и указать на свой настоящий источник информации, мне было иногда очень тяжело убеждать руководство в том, что их хотят, попросту говоря, облапошить. Несколько раз мне не поверили, и вследствие этого, фирма понесла большие убытки, после чего меня стали приглашать на самые тайные совещания и внимательно прислушиваться к моим рекомендациям. Совету директоров так понравилось быть беспроигрышными игроками, что они предложили мне должность освобождённого советника при них, и даже приняли решение о принятии меня в число акционеров компании, от чего я, конечно же, с благодарностью отказался, согласившись, тем не менее, на повышение в три раза моего оклада. Главный редактор, повышенный в должности до генерального, вначале удивлявшийся моей быстрой карьере, стал заметно ревновать меня к совету директоров, и это могло окончиться для меня не лучшим образом. Пришлось утихомирить его, намекнув на мою обознанность о его тайных делишках с конкурентами, о чём мне легко удалось узнать всё тем же способом. После моего прозрачного намёка отношение моего шефа ко мне резко изменилось, вплоть до подхалимажа, а порой и вовсе самого откровенного заискивания. Удивляясь метаморфозам его личности, обусловленным факторами материальной зависимости, я с трудом стал сдерживать своё чувство брезгливости при редких, вынужденных встречах с шефом. Но, несмотря на негативные аспекты моих изменившихся отношений с ближайшим руководством, они включали и некоторые положительные моменты. В частности, шеф стал реже поручать мне выполнение задач из широкого круга своих обязанностей, предпочитая меньше посвящать меня в свои дела и наивно полагая, что это как-то ограничит диапазон моего служебного виденья. Вся эта мышиная возня мне быстро стала надоедать, но я был стеснён обстоятельствами и решительно не знал, как мне освободиться от всей этой липкой, дешёвой мишуры. Несколько раз мне предлагали работу в других издательствах, но, применив уже известный способ я убеждался, что ситуация там была нисколько не лучше. Кроме того, я понял, что продолжать информировать тех, кто заслуживал наказания о грозящих им опасностях, кармически не безопасно для меня же самого и несправедливо по отношению к ним. Мне ужасно хотелось свободы, но я понимал, что пока я в Ратхааре, свободы мне не видать как своих ушей без зеркала. В сердце всё чаще ощущалась какая-то безысходная тоска, гасить которую удавалось с каждым разом всё труднее. Всё чаще мне на ум приходило серое и блёклое, пахнущее затхлостью слово «депрессия».




                РЕАЛИЯ 2.

                Первая проба.

   Зима подходила к концу. Всё чаще случались необычные для нашей местности оттепели. И без того тёплая зима, в феврале месяце стала походить на апрель. Однообразие моего одинокого и временами даже где-то даже унылого существования стало для меня почти невыносимым, и тут, произошло нечто, что в корне изменило всю мою последующую жизнь. Как-то поздно вечером раздался звонок моего домашнего телефона. Звонила мама Лауры и с плохо скрываемым волнением, поинтересовалась, не знаю ли я где Лаура. Я, ответив отрицательно, с нескрываемым беспокойством спросил, что случилось. Мама сквозь слёзы поведала мне, что она вот уже два дня как не приходит ни на службу, ни домой. Ни приятельницы, ни сотрудники не могут сказать ничего вразумительного по поводу её исчезновения. Обзванивание всех городских служб ни к чему не привело. Заявка, поданная отцом Лауры в милицию, пока лежит без движения, ввиду не истечения срока давности исчезновения. Голос мамы Лауры начал срыватся от сдерживаемых, с невероятным трудом, рыданий. Я попытался, как мог, успокоить её, пообещав позвонить по известным мне номерам Лауриных знакомых, с тем, чтобы расспросить их о ней. Незадолго до исчезновения Лауры, у нас с ней была непродолжительная беседа по телефону, в которой она намекала на какие-то неприятные обстоятельства, возникшие у неё. На мои вопросы она отвечала односложно, не желая посвящать меня во все тонкости дела, намекнув только, что это касается её старых друзей. Я не стал настаивать на её откровении, надеясь услышать подробности немного позднее, когда она посчитает нужным меня в них посвятить. Исчезновение Лауры ввергло меня в сильное беспокойство. Сев и, как обычно, проанализировав ситуацию, я немного успокоился, что указывало на то, что я, наконец «принял боевую стойку». Стараясь очертить круг возможных проблем Лауры, я сразу  же отбросил те из них, которые могли бы быть связанными с её безответственным поведением. С родителями Лаура не сорилась, и уезжать никуда не собиралась. В больницы и морги она не попадала. На потерю памяти или сознания она никогда не жаловалась. Если бы ей нужно было куда-нибудь срочно уехать, она не могла бы не сказать об этом своим родителям, да и я, наверное, знал бы об этом. Оставался какой-то криминал, а это значило, что я имел право, без разрешения Лауры, появиться возле неё в своих тонких телах. Не откладывая дело в долгий ящик, я, помня о том, что всё, что ни случается с нами, происходит исключительно в целях обучения, постарался успокоиться и сконцентрировать своё внимание на возникшей ситуации. Учитывая дисгармоничное состояние моего астрального тела, возникшее вследствие допущенного мною волнения, мне это удалось далеко не сразу. На третий раз, мне всё же удалось, войдя в медитативный транс, покинуть физическое тело и сконцентрироваться на образе Лауры. Первое что я ощутил – был полумрак, в котором я не смог сразу сориентироваться. Спустя минуту я уже мог рассмотреть деревянные стены какого-то помещения и, наконец, лежащую, на деревянной кровати у стены, женскую фигуру с поджатыми ногами. Стараясь не волноваться, я приблизился к лежащей и, конечно же, узнал в ней Лауру. Глаза её были закрыты, и казалось, что она спит. Осмотрев её со всех сторон и убедившись в том, что видимых повреждений, ни на её одежде, ни на теле нет, я стал осматривать всё помещение, где она находилась. Оно представляло собой небольшую, размерами примерно три на пять метров, комнату, скорее всего расположенную на втором этаже какого-то дома. На столе, стоявшем у окна, не было ничего кроме бутылки с газированной водой и пластикового стаканчика. В углу комнаты стоял ретро-шкаф с встроенным в дверку зеркалом. Рядом с ним была дверь, ведущая в небольшую туалетную комнату. На полу лежал овальной формы коврик. Небольшое, с пластиковой рамой, окно выходило, скорее всего, во двор дома, окружённого высокой кирпичной оградой. Приблизившись к нему вплотную, я смог увидеть небольшой двор. Под окном стоял серебристого цвета «мерседес», часть которого скрывали заснеженные ветки дерева. Сквозь них мне удалось разглядеть вдалеке белые вершины невысоких то ли гор, то ли холмов поросших смереками. Проникнув, сквозь закрытую входную дверь комнаты, на узкую площадку с оградой из точёных деревянных стоек несущих перила, я отметил, что дверь закрыта снаружи небольшой позолоченной задвижкой. С площадки открывался вид на большое просторное помещение с высокими окнами от пола до потолка,  в одну из стен которого, был встроен большой каменный камин с широкой полкой, на которой стояло много разных безделушек. В стене напротив размещалась большая двухстворчатая дверь с матовыми стёклами. Посреди комнаты (гостиной) стоял невысокий стол, с резными изогнутыми ножками и стеклянной столешницей, г-образный кожаный диван, два кресла того же стиля и большой, современный, плоский телевизор. Деревянный, инкрустированный пол, в центральной части зала покрывал большой квадратный ковёр. На столе стояла изящная ваза с цветами и большое блюдо с фруктами. Комната была пуста и я, в поисках хозяев, осмотрел весь дом и его пристройки. Дом был не из бедных. Я насчитал только в его жилой части не менее двенадцати комнат. Во дворе располагалась большая двухэтажная сауна с бассейном и квадратная, со всех сторон застеклённая беседка со столом и стульями вокруг него. За сауной располагался большой зимний сад. Проезд во двор закрывали массивные металлические ворота с электроприводом. Кроме стоявшего во дворе «мерседеса» я заметил в снегу отпечатки протекторов ещё одного автомобиля, ведущие от открытых ворот гаража. Убедившись, что ни во дворе, ни в строениях нет никого, кроме большой среднеазиатской овчарки бегавшей возле крыльца, я решил разведать окрестности усадьбы. Проникнув за ворота, я увидел дорогу, ведущую в какой-то поселок, находившийся на расстоянии не более двух сотен метров от меня. Сельский стиль строений посёлка указывал на то, что в посёлке проживали обычные небогатые фермеры. Дорога, прорезав поселок, выходила на большую, оживлённую трассу. Приблизившись к перекрёстку, я прочитал на дорожном указателе название села и узнал, что от него до Львова двадцать пять километров. Проведя рекогносцировку на местности, я вернулся обратно в дом. «Поднявшись» по деревянной лестнице, с покрытыми мягкой рифлёной пластмассой ступенями, на внутреннюю террасу-балкон, я убедился, что в многочисленных комнатах второго этажа также никого нет и вернулся в угловую комнату, где находилась Лаура. Увидев, что Лаура лежит уже на другом боку, я понял, что за время моего отсутствия она самостоятельно перевернулась. Это меня обнадёжило. По уже хорошо отработанной методике, я «создал» за дверью своего плотного двойника. Он открыл дверную задвижку, подошёл к деревянной кровати, на которой лежала Лаура, и сев на стул возле неё дотронулся до её руки. Лаура с трудом открыла глаза и посмотрела на него-меня ничего не понимающим взглядом. Впрочем, сознание быстро вернулось к ней и через несколько минут она, узнав в меня, слабо улыбнулась, протягивая мне свою руку. Из короткого разговора с ней моего двойника, я понял, что её выкрал её бывший жених. Обманом, заманив её в свой автомобиль, когда она возвращалась с работы домой, он заблокировал двери машины, и, несмотря на её протесты, отвёз её к себе в загородный дом, где, опять же обманом, принудил войти в дом. Потом, принеся извинения и пообещав сразу же после недолгого разговора отвезти её домой, он угостил её кофе, от которого она вскоре потеряла сознание. Придя в себя, она не могла даже двинуть рукой от слабости и долго лежала, уткнувшись лицом в стену, плача от бессилия и обиды. Лаура говорила с большим трудом, вследствие чего я сделал вывод, что она выпила вместе с кофе большую дозу какого-то фармпрепарата. Оставив её на попечение своего двойника, я «спустился» вниз и ещё раз осмотрев прихожую,  нашёл лежащими на полочке в прихожей  ключи от «мерседеса» с пультом-брелком от бортовой системы сигнализации и наружных ворот. Узнав от Лауры, что её бывший жених занимается торговлей недвижимостью, и довольно обеспеченный человек, хоть сам в прошлом воспитанник детдома, не имеющий ни родителей, ни каких либо родственников, я догадался, что его бизнес, скорее всего, основан не на кровно заработанных деньгах и что, притворяясь положительным он сумел обмануть Лауру своей фиктивной добротой и искренностью. Учитывая, что он пошёл на похищение Лауры, что само по себе уже было серьёзным криминалом, нетрудно было предположить, что у него имелся какой-то коварный план относительно принуждения её к замужеству, созревший у него после её отказа выйти за него замуж. Я понял, что Лаура находится в опасности и медлить нельзя ни в коем случае, так как с минуту на минуту может приехать её похититель и возможно даже не один. Не зная наверняка, что у него на уме, нетрудно было догадаться, что ничего хорошего от него ожидать не приходилось. Одев Лауру, двойник потихоньку вывел её во двор, воспользовавшись тем, что собака ушла за дом. Как можно тише открыв «мерседес» он уложил её на заднее сидение, а сам сел за руль. Появившийся из-за угла, решительно настроенный  огромный псина, бросился к машине, но время было упущено. Двойник, открыв с помощью пульта управления ворота, завёл автомобиль, позволил прогреться двигателю и рванул с места на полной скорости.
   Через минут сорок, двойник высаживал Лауру у подъезда её дома. Подведя её к дверям квартиры, он позвонил в дверной звонок и, не дожидаясь пока откроется дверь, спустился вниз. Отогнав автомобиль на стоянку у железнодорожного вокзала, он оставил его, там бросив ключи на пол и захлопнув дверцу с предварительно зафиксированным замком.
   Выйдя из медитативного состояния, я первым делом позвонил Лауре и справился о её состоянии. Она чувствовала себя немного лучше, но слабость всё ещё не позволяла ей легко перемещаться и, кроме того, её немного подташнивало и сильно кружилась голова. Я посоветовал ей немедленно, пока очевидны результаты действия препарата, вызвать скорую помощь и милицию, настоять на сдаче крови для экспертизы и сделать соответствующее заявление, при этом, естественно, не называя имени того, кто помог ей сбежать из-под стражи, и вообще даже не упоминая о нём. Кроме того, я посоветовал Лауре заявить о пропаже её мобильного телефона и указать на предполагаемого похитителя и дом, в котором она находилась в заключении. Эти меры, конечно же, не были достаточными для того, чтобы как следует наказать негодяя, но должны были напугать его и предотвратить возможные рецидивы похищения. Лаура сделала всё так, как ей порекомендовал я и поступила весьма мудро. Обыскивая жильё негодяя, полицейские изъяли у него, кроме мобильного телефона Лауры, также большое количество «чёрной налички», незарегистрированное огнестрельное, нарезное оружие и оборудование для подделки документов на владение недвижимостью, а также фальшивые документы, дающие ему право жить за границей. Сделав засаду в его доме, в тот же вечер полиции удалось задержать хозяина и передать в руки следователя прокуратуры.
   Это была моя первая «боевая» операция, и она завершилась триумфом. Не знаю, как оценили мои действия мои Иерархические руководители, но Лаура долго находилась под сильным впечатлением от происшедшего. Этот случай послужил ей хорошим уроком психологии, открывшим ей глаза на многое и превратившим её из «доверчивой девочки», видевшей лишь то, что ей позволяли увидеть, и старающейся наивно закрывать глаза на очевидные, предупреждающие об опасности факты, в зрелую женщину, стремящуюся за внешней формой  увидеть их истинные лица. Как правило, форс мажорные обстоятельства нередко меняют психику людей делая их более зрелыми и рассудительными. Произошли такие метаморфозы и с Лаурой. Во всяком случае, на следующий же день она позвонила мне и, поблагодарив за выручку, дала согласие на участие в эксперименте. Я, понимая, что её решение спонтанное, принятое сгоряча, под воздействием недавних обстоятельств, не спешил радоваться, тем более что и сам ещё не знал, хочу ли я, чтобы Лаура узнала обо мне, а я о ней, абсолютно всё, или нет. К тому же я понимал, что, когда мы узнаем всё друг о друге, мы станем совершенно другими личностями и ещё не известно, как изменятся после этого наши отношения. Было у меня также и опасение того, что может произойти сбой оперативной программы и наша психика претерпит недопустимые изменения. Если бы проведение эксперимента было крайней необходимостью, а не обычным научным интересом, тогда иное дело. Но рисковать без крайней надобности мне что-то не очень хотелось, и поэтому я не торопился принимать окончательное решение.
   Время шло, мои тренировки становились всё более долгими и напряжёнными, но с каждым разом я всё больше ощущал, что это всего лишь тренировки – в них не хватало остроты переживаний опасности или, как это сейчас принято называть, экстрима. Панкратиар изредка напоминал мне о себе, но ни малейшим намёком не давал мне понять о степени моей готовности. Всё чаще меня посещали раздумья, переполненные сомнениями относительно правильности занимаемой мною жизненной позиции. Мне казалось что, обладая новыми возможностями и умением, я мог бы уже служить более активно. Время от времени жизнь, как будто случайно, подсовывала мне испытания, проходя которые я должен был продемонстрировать не только умение применять на деле свои новые способности, но и проявлять мудрость, основанную на знании и интуиции. Стоило мне оказать помощь нескольким личным знакомым или знакомым моих приятелей или сотрудников, как мне начали всё чаще поступать предложения от, казалось бы, совершенно незнакомых мне людей. Всё началось с того, что у одной из моих сотрудниц пропала тринадцатилетняя дочь. Я всегда старался жить по закону: «Делай добро людям, но не забывай при этом, что люди, зачастую, бывают неблагодарными и даже иногда отплачивают за это злом». При этом я также помнил, что иногда помощь, оказываемая людям, может противоречить плану их Душ или Владык кармы. Здесь нужна была мудрость, ведь с одной стороны это было испытание меня на милосердие, а с другой на понимание кармических ограничений воспринимаемых людьми как неприятности. Но в любом случае, просьба о помощи была частью плана моей подготовки, и отказ принять участие в кармических разборках чужих мне людей мог быть воспринят моей Душой или Учителем как нежелание напрягать свою интуицию, рассудок и волю. Таким же образом, скорее всего, расценивались и мои колебания или выжидание в ситуациях, где от меня требовались своевременные правильные и решительные действия. В подобных случаях, я учился не столько руководствоваться как обычно рассудком, или эмоциями, сколько подключать свою интуицию. Контролировать себя постоянно, как бы отслеживая свои мысли, эмоции и поступки со стороны, было невероятно трудно. Каждый раз, либо рассудок, либо эмоции пытались вмешаться в этот очень тонкий, я бы даже сказал интимный процесс, порождая массу трудностей. В ситуации с пропавшей девочкой таких трудностей не было, так как она была несовершеннолетней, и её право на свободу выбора было частично ограничено, поэтому я мог без её согласия переместиться в то жизненное пространство, где находилось её физическое тело, правда здесь также были некоторые нюансы. Например, девочка могла быть мёртвой, а тело её могло находиться в месте с ограниченной видимостью, например в земле. В таком случае мне достаточно было найти зону поиска и сообщить о ней родителям, но  даже к такому на первый взгляд несложному решению нужно было прийти через опыт, переводя свои реакции на подсознательный уровень.
   Каждый раз, принимая участие в судьбах людей, я заручался обещанием «заказчиков» ни при каких обстоятельствах не разглашать моей тайны. Люди искренне обещали мне хранить тайну, но, сочувствуя и желая оказать помощь попавшим в беду близким или знакомым, часто нарушали обещанное, и мне приходилось врать новым просителям, убеждая их, что я не занимаюсь подобными вещами. Я вовсе не собирался открывать бюро добрых оккультно-магических услуг, и если и оказывал кому-либо помощь, то делал это лишь в двух случаях: во-первых, когда дело было интересным и позволял мне усовершенствовать свои методы или качества и, во-вторых, когда я чувствовал, что не могу отказать обратившемуся ко мне за помощью человеку. В связи со вторым случаем, я заметил одну характерную особенность, начавшую проявляться в моей жизни как закономерность. Перед тем как кто-либо, кому нельзя было отказать, обращался ко мне за помощью, мне посылался знак. Регистрация знака была исключительно прерогативой моей интуиции, а его расшифровка – обязанностью моего рассудка. Знаки или как их ещё  можно называть – знамения, проявлялись в виде каких-либо объектов физического мира и иногда подтверждались символическими сновидениями.
  Случай с дочкой сотрудницы был первым, после проведенной мною операции по спасению Лауры. Девочку звали Наташей, ей было, как я уже говорил, тринадцать лет. Она абсолютно не горела желанием учиться, а, учитывая, то, что её отец не жил с семьёй, контроль матери был недостаточным и у девочки было слишком много свободы. Она много времени проводила в компании своих однолеток, так же не отягощённых родительской опекой и однажды не пришла ночевать Её несчастная мать, моя сотрудница, проведя бессонную ночь,  в шоковом состоянии пришла утром на службу. Некоторое время я участливо наблюдал, как её отпаивали успокоительными каплями мягкосердечные приятельницы, а затем, естественно, не говоря никому ни слова, взялся за поисковую работу. Через двадцать минут я успокаивал несчастную женщину, рисуя ей, план места, где в компании таких же тинэйджеров как она, её чадо пило слабоалкогольный напиток «Лонгер», сидя на ступеньках лестничной клетки старого отведенного под снос дома. Обнадёженная моей информацией мать, не понимая источника моего знания, вызвала такси и спустя час с радостной улыбкой на лице, от души благодарила меня за помощь.
   Узнав что-либо необычное, люди, как правило, не могут удержаться от того, чтобы не поделиться интересной информацией с приятелями или друзьями. Слухи о моих необычных способностях стали распространяться с чудовищной быстротой и вскоре, у меня не было отбоя от «клиентов». Я как мог, увиливал от их просьб-предложений, но были среди них такие, от которых просто «нельзя было отказаться».
   Как-то, заваривая на кухне кофе, я услышал какую-то возню на лестничной площадке возле моей входной двери. Посмотрев как обычно в дверной глазок, я увидел согнутые спины двух подростков и, заинтригованный, открыл дверь. У входного коврика я увидел большую лужу воды, в которой испуганно подпрыгивал с десяток аквариумных рыбок. Двое подростков растерянно согнулись над ними, пытаясь сообразить, что им делать. Оказалось, что один из подростков, мой сосед по подъезду, купил в зоомагазине рыбок для своего нового аквариума и, поместив их в наполненный водой полиэтиленовый пакет, через весь город повёз их домой. У двери моей квартиры, пакет лопнул, и рыбки оказались на полу. Быстро проанализировав ситуацию, я, предупредив мальчишек, чтобы они ничего не предпринимали, бросился в квартиру и, набрав в литровую, стеклянную банку отстоянной воды, предназначенной для полива цветов, немедленно вернулся на место аварии. Мальчишка оказался находчивым и с помощью губ, быстро переловив рыбок, поместил их в банку. Обрадованные пацаны, поблагодарив меня за спасение питомцев, осторожно держа перед собой банку, направились домой.
   Я не сразу сообразил, что этот случай был знаковым, но когда на следующий день, у подъезда моего дома, ко мне подошла молодая, интересная женщина, интеллигентной внешности и обратилась ко мне за помощью, у меня промелькнуло смутное ощущение какой-то незримой связи, существовавшей между этими на первый взгляд ничем не связанными событиями. Отмеченные болью какого-то глубокого переживания глаза женщины, более чем красноречиво говорили о её состоянии. Не знаю почему, но я не смог отказать ей в просьбе выслушать её. С первых же фраз я понял, что проблема этой женщины необычна и может быть весьма интересна для меня. Успокоив просительницу, я поинтересовался, откуда она узнала, что я могу ей помочь в её деле и, услышав, что она поклялась не выдавать того, кто порекомендовал ей меня, молча открыл входную дверь и так же молча пригласил её жестом пройти, дав ей понять, что согласен выслушать её у себя дома. Женщина, облегчённо вздохнув, прошла в подъезд и направилась к лифту. Спустя некоторое время мы сидели у меня в комнате. Я внимательно, при свете торшера рассмотрел её. На вид женщине было не больше тридцати пяти. Светло русые волосы, стянутые у затылка, были заплетены в тугую толстую косу, согнутую пополам и перевязанную темно-синим небольшим бантом в белый горошек. Красивый выпуклый лоб, тёмные брови, голубые, слегка выпуклые глаза и пухлые губы говорили, что в молодости она была невероятно привлекательна и, скорее всего не имела отбоя от поклонников. Впрочем эта мысль, как молния промелькнув в моей голове, тотчас исчезла не оставила там и малейшего следа. Внимательно посмотрев на посетительницу, я сразу же предложил ей перейти к делу и рассказать о сути её проблемы. Женщина вначале замешкалась, как бы не зная с чего начать, но постепенно собралась с мыслями, и я услышал её рассказ.

               
                РАССКАЗ ИРИНЫ.

– Меня зовут Ирина, – начала она. Я работаю менеджером в  туристической фирме. Замужем, во второй раз. Двое детей: сын и дочь. Сын – от первого брака. Муж – отец дочки, – страстный любитель рыболовли. (В этот момент я вдруг вспомнил случай с аквариумными рыбками, и меня вдруг осенило, что это было знамение). Седьмого июня прошлого года, он с товарищем, как обычно, уехал на автомобиле на рыбалку с ночёвкой и пропал. Спустя три дня у меня приняли в полицейском участке заявление об исчезновении мужа. Спустя ещё два дня я получила сообщение, что на берегу одного из притоков Днепра был найден автомобиль моего мужа и всё его снаряжение. Ни его самого, ни того, кто был вместе с ним, найти не удалось. Поисковые работы с привлечением водолазов из «Службы спасения на водах» и работников МЧС ни к чему не привели, тела пропавших на дне реки также не были обнаружены. Через две недели, напарник мужа объявился, но по сей день пребывает в каком-то странном состоянии и ни с кем не общается. Он почти невменяем и не может объяснить, ни где он был всё это время, ни что с ним произошло. Жена положила его в психиатрическую лечебницу, где он проходит лечение непонятно от чего, ибо врачам пока не удаётся ни поставить правильный диагноз его болезни, ни что-либо узнать о причине её вызвавшей. Ввиду его неадекватного состояния, работникам полиции допросить его пока также не удаётся. Неделю назад, перед Крещенским святвечером, я готовила ужин у себя на кухне. Дети гуляли на улице. Вдруг я услышала прямо у себя над ухом голос моего мужа, который вполне членораздельно произнёс несколько раз фразу, состоявшую всего из двух слов: «Ира! Помоги мне!». От страха и неожиданности со мной приключился шок. Вначале мне показалось, что я сошла с ума, но потом, успокоившись, поняла, что со мной всё в порядке, иначе это могли бы заметить мои сотрудники, приятели или подруги. Одна из них посоветовала мне обратиться за помощью к местной прорицательнице, использовавшей в своей работе карты Таро. Она несколько раз пыталась услышать ответ на вопрос, что произошло с моим мужем, но, кроме того, что он жив, но его тела в мире больше нет, мне не удалось узнать ничего. Да, ещё, она сказала, что с его пропажей связан кто-то, кто не женщина и не мужчина, не человек и не дьявол и что именно это существо удерживает его от жизни и от смерти. (По некоторым признакам я понял, что Ирина была у Майи). Спустя несколько дней, после получения  пророчества, мне приснился странный сон. Якобы я иду вниз по наклонной, пустынной, городской улице. По мере её спуска, видимость вокруг ухудшается, и постепенно я осознаю, что иду в сплошном тумане, из которого, откуда-то издалека, снизу, раздаётся голос моего мужа, произносящий всё ту же фразу: «Ира! Помоги мне!». Я резко проснулась и услышала, как возле меня что-то громко стукнуло. Я включила свет и обошла всю квартиру, но ничего, что могло бы произвести такой звук, не обнаружила. Сейчас я боюсь спать, боюсь оставаться одна и больше всего боюсь сойти с ума. Обращаться к психиатру я не решаюсь, ибо боюсь потерять работу, да и где-то смутно чувствую, что он ничем не сможет мне помочь. В общем, я в полном отчаянии и если и вам не удастся мне помочь, то меня, скорее всего, ждёт сумасшедший дом, а моих детей детский приют, ибо родственников у нас нет.
   Слёзы полились из глаз Ирины, её тело сотрясалось от еле сдерживаемых рыданий. Было очевидно, что она на грани нервного срыва. Я, желая хоть как-то её успокоить и отвлечь от печальных мыслей, взяв её за руку, сказал, что согласен попробовать ей помочь и начал задавать  уточняющие вопросы. И хоть ответы Ирины на мои вопросы нисколько не прояснили ситуацию, они всё же позволили немного успокоить её, вселив в неё некоторую долю надежды. Заверив её в том, что отсутствие трупа – сам по себе признак, подающий надежду на то, что её муж жив, и заверив её в том, что Майя не обманщица, а настоящий медиум и что её информация очень важна для начала поиска, я налил Ирине «Боржоми» с пятнадцатью каплями Зеленина и предложил ей пройти в ванную комнату с тем, чтобы привести себя в порядок. Спустя десять минут Ирина выглядела уже достаточно прилично и даже сделала слабую попытку улыбнуться мне на прощанье. Мы расстались с условием, что как только мне что-либо станет известно, я обязательно свяжусь с ней по телефону. Уже на пороге Ирина вспомнив, что захватила с собой фотографию мужа, вынула её из своей сумочки и протянула мне.
   Признаюсь, я был одновремённо взволнован рассказом женщины, заинтригован необычным для меня случаем, озадачен немалой ответственностью и, вместе с тем, встревожен, чувствуя, что впереди, меня поджидает серьёзная опасность, связанная с историей в которую я ввязался. После ухода Ирины я уселся в кресло и долго внимательно изучал фотографию её мужа Ильи, прокручивая в уме сказанное Майей. Где-то в глубине души у меня не было желания сразу же «ринуться в бой», как в случае с пропавшей девочкой. Чувствуя, что у меня маловато информации для начала поиска, я, несмотря на позднее время, решил позвонить Майе. По её бодрому голосу я понял, что не нарушил ни её покой, ни сон, и, поздоровавшись и справившись, для порядка, о её здоровье и делах, «с места перешёл в карьер». Как оказалось впоследствии, мой звонок был весьма полезным для меня. Майя сообщила мне, что очень хорошо помнит и женщину, и её необычную проблему. Оказывается после сеанса пророчества, по прошествии нескольких дней, у неё был видение, из которого она поняла, что проблема пропавшего мужа Ирины связана с «Великим Духом Воды», точнее с его подданными. Но, понимая, что эта информация вряд ли может быть полезной женщине, пребывающей в тяжёлом психическом состоянии и, к тому же, понятия не имеющей ни о каком  «Духе Воды», ни о его царстве, решила не беспокоить её лишний раз и не грузить малополезной для неё информацией. Несмотря на свои невероятные парапсихологические способности, Майя почти не разбиралась в  эзотерике, что значительно повышало для меня достоверность излагаемой ею информации, ибо исключало возможность неосознанного её засорения фрагментами метафизических знаний содержащихся в рассудочной части ума. Выслушав сожаление Майи о том, что она не может мне больше ничем помочь, я поблагодарил её за оказанную мне помощь и попрощался. Получив, таким образом, подсказку на направление, в котором следовало вести поиск, я решил идти, что называется «по горячим следам» и, не медля, войдя в состояние глубокого медитативного транса, настроился на канал Учителя. Панкратиар, как всегда, не заставил себя долго ждать, и, выслушав меня, пообещал узнать, позволят ли мне Владыки кармы заняться поисками и «спасением утопающего». Кроме того, он позволил мне в его отсутствие «порыться» в своей «библиотеке». Вернувшись вскоре, он сказал, что в случае с Ильёй имело место несанкционированное вмешательство тёмных сил из стихиали воды, поэтому мне позволено попытаться вызволить его из западни, в которую он попал, если ещё не поздно, ибо прошло слишком много времени и кое-какие обстоятельства в этом деле могли измениться. «Вернувшись домой», я провёл некоторое время с ручкой в руках, набрасывая на листке бумаги то, что мне удалось «нарыть в библиотеке» Учителя. А узнал я немало.
   Во-первых, мне стало известно, что, отправившись на рыбалку в первую же неделю после Троицы, Илья, бессознательно сделал весьма опрометчивый шаг. Дело в том, что эта неделя издавна считается русальчиной, и было известно, что особенно опасно появляться у воды в эти дни молодым половозрелым мужчинам. Сразу же необходимо заметить, что в области знаний имеющей отношение, к русалкам, как впрочем, и во всех других областях метафизики, существует огромное количество всевозможных заблуждений и суеверий. В частности русалок и сирен часто путают с нимфами (нереидами, наядами, ундинами и другими женскими духами природы). Нимфы – дочери Духа Воды и его многочисленных вельмож. Они целомудренны и не стремятся к контактам не только с самцами человеческого царства, но и даже с мужскими особями своей стихиали. Они проявляются в определённые моменты своей жизни в прекрасных, плотных, женских телах и без каких-либо рыбьих хвостов. Нимфы, являясь носителями плана-программы Духа Воды, выполняют функции хранительниц водоёмов и следят за чистотой и гармонией в среде тех, кто, так или иначе, имеет к ним какое-либо отношение. Известно, что они считаются высшими, бессмертными существами в царстве вод и никогда не совершают ничего аморального, наоборот, они всячески поддерживают мораль и нравственность в своих владениях и наказывают всех, кого уличают в их нарушении. Будучи дочерьми водяных вельмож или самого Царя вод – Духа воды, водяные нимфы могут быть «жёнами» только духов стихий мужского рода и, к тому же, соответствующего им ранга. Те же мужские особи из человеческого царства, которым случается увидеть их, слепнут, а если при этом они видят их обнажёнными, то их ждёт неминуемая скорая смерть. Русалки же и сирены (речные и морские женские существа элементальной природы), смертны и в определённые периоды своей жизни стремятся к самым тесным, в том числе и половым контактам с мужскими особями человеческого рода. Попадая в зависимость от них, мужчина становиться элементалом водяного царства, а русалка или сирена, которой удаётся родить от такого мужчины ребёнка, переходит в разряд высших женских существ водяного царства, рождаясь, в процессе смертельной трансмутации, дочерью какого-либо вельможи водяного царства и, к тому же, приобретая бессмертие. Русалки и сирены, в свою очередь, делятся на тех, кому только предстоит в процессе долгой эволюции стать человеком, у них вместо ног один рыбий хвост, и тех, кто, будучи женщиной, девушкой или некрещёным ребёнком, утонул по своей, или чужой воле. У этих русалок, выходцев из человеческого царства – две ноги, как у человека, оканчивающиеся не ступнями, а большими, хвостоподобными плавниками. Только эти мутанты, выходцы из человеческого рода, обладают способностью спариваться с мужчинами и иметь от них потомство. Однохвостые же русалки представляют дочеловеческую, элементальную природу и могут размножаться, исключительно спариваясь с аналогичными им элементалами водяной стихиали мужского рода – тритонами. Как и все представители дочеловеческих, элементальных групп, русалки живут в мирах низших эфиров, в соответствующих этим мирам телах, формы которых весьма разнообразны и зачастую не имеют ничего общего с теми формами, в которых они проявляются в особый период на физическом плане. Возле некоторых, особо сильных энергетически, удалённых от людей, и чистых водоёмов, существуют места, в которых в определённое время, открываются порталы между миром эфирных форм и нашим физическим планом. Русалки могут в определённое время  проникать через них в наш мир, проявляясь в нём в телах соответствующей плотности, внешне напоминающих человеческие. Как правило, водоёмы, где существуют такие порталы, пользуются дурной славой. С ними связано множество несчастных случаев, и смертей от утопления. Пожилые мужчины, завершившие период своей половой активности, знающие законы природы и не страдающие от алчности, могут без особого риска посещать эти места, как правило изобилующие рыбой. Именно такие мужчины, зачастую и  становятся очевидцами необычных зрелищ происходящих исключительно в ночное время на берегах таких водоёмов. Они то и рассказывают об увиденном остальным людям, правда без особой надежды на то, что им кто-либо поверит. На основании этих рассказов слагаются мифы, легенды, сказки или байки, принимаемые современной натуралистической наукой лишь как объект устного литературного творчества простого, малограмотного и суеверного народа.
   Что же касается молодых половозрелых и активных (в половом смысле) представителей мужской части человечества, кого русалкам удалось зомбировать с помощью своей магии, то они, прежде чем перейти в мир элементалов, вначале проходят непростой процесс трансмутации своих тел. Длительность его бывает разная. Одни мужчины переживают процесс преобразования плотного тела в эфирное быстрее, другие медленнее. Те, кто духовно слабо развит, проходят стадию созревания, как обычно, за девять месяцев. Те же, кто продвинулся достаточно далеко в человеческой эволюции, сильно связан с физическим планом любовью к женщине, детям, или другим его объектам и субъектам, «созревают» дольше. Только на тринадцатом месяце их физические тела полностью разлагаются, становясь целиком эфирными, способными пройти через портал в  мир элементалов. Сознание таких людей перестаёт быть человеческим, они постепенно теряют интерес к миру плотных форм и забывают тех, кого любили в бытность свою людьми. Русалки, стремясь к половой близости с мужчинами, как правило, не испытывают при этом человеческих чувств, а руководствуются при этом инстинктами или рассудком. Но те из них, кто в бытность свою людьми были эволюционно продвинутыми, обладали хорошо развитыми личностными проводниками и испытали настоящую человеческую любовь к другому человеку, могут нарушать эту закономерность. Они не теряют способность пристращаться к мужским человеческим особям и потеряв объект своей страсти, нередко сильно страдают.
   Во-вторых, посмотрев календарь, я узнал, что седьмого июня 2007 года, когда пропал Илья, был четверг, день недели, считающийся русалочьим великднём, что представляет собой особую степень опасности, ввиду того, что в этот день русалки необычайно активны и сильны и могут привлекать мужчин даже находящихся вдали от водоёмов.
   В-третьих, число семь, считающееся во всех традициях магическим, наделяет  элементалов всех стихиалий особым могуществом.
   В-четвёртых, русалки и сирены достигают наибольшей плотности своих эфирных тел ночью, в дни полнолуния, а день когда в зону их влияния попал Илья, был седьмым днём после июньского полнолуния, наиболее нумерологически магичным днём месяца. К тому же, в этот период, тела водяных дев испускают очень сильные половые ферромоны, распространяющиеся в безветренную ночь на много километров вокруг места их сбора и вызывающие у молодых мужчин, ощутивших их запах, непреодолимое, неосознанное желание идти в направлении к этому месту.
   В-пятых, в этот день Луна была в Водолее, а затем к утру, переходила в Рыбы, т. е. неимоверно сильные в полнолуние её энергетические влияния на все формы, были окрашены водными качествами, что в свою очередь усиливало магическую силу русалок. Таким образом, налицо были все астрологически очень благоприятные условия для проведения магических ритуалов всех существ связанных с водной стихиалью.
   Как известно, русалки долго готовятся к таким благоприятным периодам и обретая плотные тела, позволяющие чувственно проявляться в нашем мире, проводят особые магические групповые ритуалы. Волосы, в особенности чистые, сухие и электризованные, как известно, являются очень мощными конденсаторами. Поэтому перед проведением ритуалов русалки уделяют им особое внимание. Они их долго моют, сушат и тщательно расчёсывают, с тем чтобы используя их в качестве энергетических излучателей, на большом расстоянии оказывать более сильное магнетическое воздействие на объекты своей «охоты». Кроме этого, русалки, для повышения эффективности своих магических ритуалов применяют и магнетизм представителей растительного царства. Для этого они сплетают венки из особых видов цветущих растений, также обладающих магнетическим и дурманящим действием и являющихся естественными афродезиаками. Желая придать своей внешности более привлекательный и соблазнительный вид, русалки используют естественные отбеливатели и красители, нанося их на кожу и придавая ей человеческую привлекательность, одевают одежду из очень тонкой, просвещающейся материи, которая при намокании становиться почти прозрачной. Чтобы усилить своё колдовское воздействие, они в процессе ритуала, левитируя, кружат над водой в хороводе, создавая при этом очень сильный энергетический вихрь и вплетая в него звуковые волны своего мелодичного пения. Как известно, моряки, которым не было, куда деться в открытом море, могли сойти с ума от такого концерта или, если их предварительно не привязывали к мачтам, не завязывали глаза и не затыкали уши воском, бросались в воду, погибая в объятиях морских дев.
   В-шестых, Солнце в этот период находилось в Близнецах, что, как известно, значительно ослабевает психическую защиту людей. Их сознание раздваивается и при влиянии полной Луны, верх, как правило, берёт сознание человека-животного. В особенности это касается тех, кто в эти дни принимает алкоголь.
   Таким образом, получалось, что Илья со своим другом, как говориться, «попали». Мало того, что им выпало проводить ночлег у воды в ту ночь, которую русалки ждут как манны небесной много десятков лет и которая, с учётом всех перечисленных совпадений, бывает крайне редко, то колдовским чарам в эту ночь сопутствовали ещё и звёзды. К тому же ослаблению сопротивляемости человека влиянию водяных дев, способствовал горячительный напиток, который горе-рыбаки, как и полагается, не преминули  употребить перед ужином.
   В общем, картина постепенно стала проясняться, хотя главные вопросы, по-прежнему, оставались во мраке. Одним из них, в особенности не дающим мне покоя, был вопрос, каким образом удалось вырваться из мёртвой хватки напарнику Ильи. Ответ на него мне удалось получить вскоре после того, как Ирина познакомила меня с его женой. В разговоре со мной, она призналась, что её муж, уже после рождения у него первого ребёнка – дочери, впервые в жизни, заболел паротитом (свинкой) и перенёс его с осложнениями на половые железы, не лишившие его мужской потенции, но стерилизовавшие его. Поэтому, как можно было догадаться, водяные девы, обладающие фантастическими способностями проникать в энергоинформационную матрицу человека, и забраковали его, но, чтобы он никому ничего не рассказал, навели на него «порчу», помутив его рассудок. В завершение мне оставалось узнать, в каком состоянии пребывает Илья, в данный период, где его искать и как вернуть обратно в наш мир из мира, где обитают русалки. То, что его тело претерпело определённую трансмутацию и сейчас пребывает где-то в пограничной  зоне, разделяющей наш мир с миром элементалов водной стихиали (а точнее в третьем эфире, или третьем эфирном подплане физического плана), не вызывало у меня ни малейшего сомнения. В таком состоянии ему оставалось находиться ещё около четырёх месяцев, это при условии, что он не подвёргся трансмутации добровольно. Если же русалкам удалось подчинить его волю, и он сам уже не желал более возвращаться в наш мир, то, скорее всего, он пребывал в завершающей трансмутацию стадии девятого месяца и вероятность того, что мне удастся ему помочь, равнялась нулю. После завершения трансмутационных процессов в теле человека, начинались необратимые процессы в его сознании, и он постепенно терял память о человеческом мире, превращаясь в настоящего элементала стихиали воды, что было равносильно его катастрофической деградации. В связи с этим, Учитель, в одном из сеансов связи со мной, заметил, что возможность вернуть обратно человека, прошедшего обряд трансмутации, возможно, но при этом нельзя было дать гарантии, что за время неволи  его рассудок не претерпел необратимых изменений. Но, в любом случае, с каждым днём вероятность того, что мне удастся вернуть его в наш мир, естественно уменьшалась.
   На этом этапе, я приостановил свою дальнейшую подготовительную деятельность и решил уточнить намерения Ирины. Пригласив её к себе домой, я рассказал ей всё, о чём мне удалось узнать. Она смотрела на меня взглядом полным страха и сомнений, настолько фантастичным и мистическим был для неё мой рассказ. Когда я завершил и поставил её перед выбором – либо оставить всё как есть, либо быть готовым к тому, что муж может вернуться с помутнённым, как у его приятеля рассудком, Ирина некоторое время сидела молча, а затем, подняв на меня полные слёз глаза, согласилась на второй вариант. На том и порешили. Начиная с этого дня, я взялся за реализацию своего плана под кодовым названием «Спасение утопающего».
   С первыми двумя частями плана проблем у меня, по идее, никаких не было. Имея фотографию личности, и зная имя, отчество и фамилию, я мог отыскать почти мгновенно любого человека, на любом планетарном плане, кроме, конечно, миров возмездия. Туда вход был открыт любому, но вот быстро выйти оттуда обратно, с неочищенной кармой, практически не позволялось никому. А вот с третьей частью плана, – возвратом и обратной трансмутацией  эфирного тела Ильи в физическое состояние, было намного сложнее. Кое в чём мне помог Панкратиар, подсказав то, о чём я, по моему статусу, пока, был не обязан знать. В частности, он порекомендовал мне, в первую же минуту встречи с Ильёй, поинтересоваться  у него, желает ли он вернуться обратно и согласен ли он пойти на, присущий такому возврату, риск. Кроме этого, Учитель вручил мне «эфирную» маску и нагрудный талисман из эфирной материи, который я должен был носить постоянно, не снимая даже после того, как акция завершиться. Маска позволяла мне сохранить статус инкогнито во время проведения операции, а талисману предстояло оберегать меня от возможной мести русалок, как во время, так и после неё. Затем Учитель рассказал мне о ритуале, с помощью которого осуществляется возвращение человека из мира плотных эфиров. В процессе его, мне предстояло, взять правую руку Ильи в свою правую руку и, преодолевая магнетическую силу удерживающих его русалок, как можно быстрее вытянуть его из их обители, о которой Учитель мне, к сожалению, не мог рассказать абсолютно ничего.
   Следуя его указаниям, я, захватив с собою Ирину, отправился на Буцефале на заранее определённое, с её помощью,  место у реки, где, со слов следователя, рыбачил Илья. Прибыли мы на место, как и предполагалось, к вечеру, когда солнце уже коснулось линии горизонта. Погода благоприятствовала нам. На небе не было ни единого облачка, было тепло и безветренно. Поверхность воды казалась зеркальной, и ничто не нарушало её покоя. Проведя некоторые подготовительные мероприятия, мы дождались темноты и разожгли костёр на берегу. Убедившись, что по соседству, на расстоянии взгляда, никого нет, я разгладил небольшой участок песчаного пляжа и начертил на нём правильную окружность, а внутри её –  традиционную эволюционную пентаграмму и расставил десять, привезённых с собою лампад со свечами, на её концах. Затем, вокруг них, по окружности, я уложил толстый шнур из пеньковой верёвки, тщательно пропитанной особым горючим составом. После этого я отвёз Ирину на беспечное расстояние, откуда за густыми прибрежными зарослями кустов и деревьев не было видно ни реки, ни её берега, ни костра, и, объяснив ей ситуацию, дал соответствующие указания. Ей предстояло сидеть в машине с закрытыми дверками и внимательно наблюдать за слабыми отблесками костра. В нужный момент я подброшу в костёр дров и плесну в него горючего. Костёр ярко вспыхнет, и эта вспышка должна послужить сигналом для Ирины. Увидев сигнал, она должна будет быстро выйти из машины и вернуться к костру. Увидев меня и Илью стоящими на коленях внутри пентаграммы, ей предстояло, не произнося ни единого звука, встать на колени рядом с Ильей и взять его за руку. Далее, в процессе ритуала, мне предстояло произнести несколько ритуальных фраз и дать Илье выпить особый, заранее подготовленный настой. Так мы будем находиться в центре круга до тех пор, пока не погаснет огонь от горящего шнура, после чего нам предстояло, без малейшего промедления,  замести следы своего пребывания здесь и уехать. Настроив, как положено, Ирину, и запретив ей даже в наименьшей степени поддаваться страху, под угрозой срыва всей операции, я  вернулся на берег реки и зажёг свечи в лампадах. Войдя в центр конфигурации, я встал на колени, внимательно в который раз, изучил фотографию Ильи, трижды прошептал его имя и трижды проговорил заранее выученную фразу. Затем, сев на свои пятки, я сконцентрировался и вошёл в состояние глубокого медитационного транса, в котором мне предстояло создать своего эфирного двойника и переместить его туда, где, предположительно, находился в заточении Илья. Некоторое время, как всегда, я пребывал в полной темноте, затем до моего обоняния стал доходить усиливающийся запах тухлой сырости и я услышал, как будто издалека, какие-то чавкающе-щлёпающие звуки доносящиеся откуда-то снизу. Сконцентрировавшись на своих ощущениях, я вскоре стал различать под собой какое-то пространство. С каждой минутой картина становилась всё более чёткой и определённой. Я «висел» под самым потолком, довольно просторного помещения с какими-то большими механизмами и конструкциями. В целях рекогносцировки на местности я переместился немного повыше, за пределы потолка и, оказавшись в другом, более низком помещении, понял, что у строения, в котором я оказался, есть второй этаж. Поднявшись ещё выше, я, наконец, увидел звёздное небо, реку, плотину, посреди которой и располагалось строение, откуда я только что вынырнул, и понял, что  нахожусь в эфирной копии старой каменной мельницы, реальные физические развалины которой, находились метрах в ста от места проведения мной ритуала. Удовлетворившись увиденным, я вновь вернулся в помещение второго этажа, чтобы начать поиск, и не ошибся, именно здесь, на куче какой-то ветоши, я увидел фигуру лежащего человека с подтянутыми к животу коленями. Продолжая осмотр, я убедился, что в этом помещении больше никого нет и, снова, как можно осторожнее, опустился на уровень первого этажа. Замерев под потолком, я старался определить источник непонятных звуков, услышанных мною в самом начале. Вскоре мне это удалось. В дальнем тёмном углу, за огромными, неподвижными, каменными жерновами моё внимание привлекло какое-то движение. Присмотревшись, я увидел несколько тёмных фигур, похожих на человеческие, сидевших на краю большого, прямоугольной формы, отверстия в полу, откуда доносились звуки журчащей воды. Из него выступал конец деревянной лестницы, ведущей куда-то под пол. Я напряг своё зрение, и мне наконец удалось рассмотреть длинные, ниспадающие волосы двух сидящих существ, о чём-то друг с другом беседующих на незнакомом мне языке. Их ног я не видел, они скрывались в темноте проёма. Мне очень хотелось увидеть их лица и тела, но я понимал, что приближаться к ним небезопасно и, к тому же, выдав им своё присутствие здесь, я мог сорвать операцию. Решив подождать несколько минут, я надеялся утолить свой научный интерес и как можно лучше рассмотреть этих легендарных сознаний. Моё любопытство вскоре было награждено. По лестнице поднялось, что-то похожее на молодую бабу-ягу, так же с длинными, почти до колен волосами и каким-то подобием ластов вместо ступней. Я был поражён, настолько видимое мною существо было похоже на рисунки русалок сделанные со слов очевидцев. Существо полностью вылезло из проёма и повернулось ко мне лицом. Из-за недостатка света мне трудно было рассмотреть детали. Вместо лица я видел только серое пятно с более тёмными пятнами на местах глаз. В тусклых отблесках лунного света, скорее всего отражённого поверхностью воды, находившейся, как мне казалось, где-то под полом, я смог различить женские груди и выпуклый, слегка отвислый живот. Существо держало в руках большую рыбину, трепыхавшую хвостом. Усевшись рядом с двумя другими своими подругами, «красавица» с хрустом откусила кусок рыбьей плоти и зачавкала, пережёвывая его. Я понял, что вряд ли мне удастся увидеть ещё что-либо интересное, тем более, что вероятность того, что кто-то включит какое-либо освещение и я увижу, наконец, русалок во всей их «красе», была нулевой. Не желая терять время зря и рисковать успехом всей операции, я вернулся к находившемуся на втором этаже человеку. Он лежал всё в той же позе что и раньше. Желая рассмотреть его получше, я приблизился к нему ближе и долго всматривался в черты его лица. Недалеко от него, в крыше здания была большая прореха, сквозь которую падал слабый луч лунного света, освещавший его, поэтому мне достаточно быстро удалось идентифицировать сильно изменившуюся внешность Ильи. Теперь мне оставалось лишь убедиться в том, что он в состоянии адекватно реагировать на внешние раздражители и постараться, как можно тише, войти с ним в вербальный контакт. Маска на моём лице несколько мешала мне, но я терпел это неудобство, понимая, что это необходимое средство техники безопасности, которым ни в коем случае нельзя пренебрегать. Я осторожно коснулся руки Ильи. Веки его глаз вздрогнули и стали медленно открываться. Некоторое время он с непониманием смотрел на меня, как это делают люди выходящие из состояния очень глубокого сна. Не ожидая, когда он испугается и вскрикнет, я положил пальцы левой руки на его губы, а указательный палец правой прижал к своим губам, давая понять Илье, что в целях безопасности нужно хранить молчание. Взгляд Ильи понемногу стал обретать признаки осмысленности, глаза его сильно расширились, а пальцы рук шевельнулись. Отметив, что рефлекторные функции у него нормализуются, я, приблизившись к его уху, прошептал: «Привет Илья! Я от твоей Ирины! Она и твои детки передают тебе, что они очень по тебе соскучились». Отстранившись, я наблюдал, как медленно начинает соображать Илья. – Ну, давай же, побыстрей соображай, – мысленно обратился я к нему, предполагая, что возможно меня уже засекли и потому нужно спешить. Заметив промелькнувший живой блеск в его глазах, я продолжил: «Если хочешь к ним вернуться, кивни головой и дай мне свою правую руку». Опять отстранившись, я с нетерпением ожидал, когда сказанное мною дойдёт до сознания Ильи, и вынудит его принять решение. Больше всего я боялся, что он качнёт головой  отрицательно, или вообще закроет глаза, давая мне понять, что сеанс связи закончен и, чтобы я оставил его в покое. Но к моей радости, он с видимым усилием качнул головой утвердительно и, сделав огромное усилие над собой, что было заметно не только по его замедленным движениям, но и по напряжённому, выражающему страдание взгляду, вяло протянул мне свою правую руку. В этот момент, угловым зрением я заметил какое-то движение справа от себя, за высоким деревянным коробом для засыпки зерна в питающий жернова приёмник-распределитель. Возможно, это был кто-то, кого я вначале не смог заметить из-за плохой освещённости. Не дожидаясь его приближения, чтобы рассмотреть более детально, я крепко ухватил Илью за руку и быстро, но вместе с тем и как можно более плавно, взмыл вверх через прореху в крыше. Проходить через материю эфирного плана мог только я, да и то, изменяя плотность своего эфирного тела до более тонкого состояния. Существам же эфирного плана это, по вполне понятным причинам, было не под силу. Поэтому Илью я мог протащить только через дыру. Когда мы с ним уже почти выбрались наружу, я вдруг почувствовал, что он стал очень тяжёлым. В первый момент я подумал, что он зацепился одеждой за что-то, но, заметив под ним какие-то три тёмные фигуры, понял, что всё обстоит намного серьёзнее – его ухватили за ноги и удерживают. Силы были явно не равные и меня надолго не хватило бы. Быстро сориентировавшись в обстановке, я мысленно настроился на канал своей Души и попросил её о помощи, а затем, взял левой рукой талисман, висевший на моей шее. Он ярко сверкнул и тотчас испустил луч света конической формы словно фонарик. Я направил этот луч прямо на тех, кто, схватив Илью, старался помешать мне. В его свете я мельком увидел три искажённых страшными гримасами женских лица метнувшихся прочь от проёма. В это мгновенье я ощутил что Илья стал как будто невесомым, и мы, оторвавшись наконец от своих преследователей, мгновенно перенеслись через пространственно-временной тоннель в мир плотных форм. На какой-то миг зависнув в пограничной зоне, характеризующейся полным отсутствием света, мы внезапно оказались на песчаном берегу реки, стоящими на коленях в центре горящего ярким пламенем круга с красными огнями лампад у вершин пентаграммы. Быстро собравшись с мыслями,  я незамедлительно приступил к завершающей стадии операции. Подбросив в огонь костра, слабо горевшего между нами и рекой, заранее приготовленную охапку хвороста, я плеснул в него немного горючей смеси из пластиковой бутылки стоявшей рядом. Костер, ярко вспыхнул, осветив на десяток метров перед нами зеркальный плес реки. Спустя некоторое время показавшееся мне вечностью, позади меня раздались торопливые шаги и учащённое дыхание Ирины. Перепрыгнув через горящий шнур, она, с окаменевшим от напряжения и страха лицом, мягко уткнулась коленями в песок рядом с Ильёй и, в точности с моими указаниями, крепко ухватила его за левую руку. Выждав для порядка немногим больше минуты, я трижды громко произнёс заученную ритуальную фразу. В этот момент костёр вспыхнул яркой вспышкой голубовато-белого цвета, а недалеко, метрах в восьми от берега, чуть левее от нас, раздался громкий вскрик и сильный всплеск. Краем глаза я уловил, как Ирина, сделавшая было попытку вскочить, всё же удержалась на месте и только сильнее прижалась к Илье. Завершая ритуал, я налил в пластиковый стаканчик, приготовленный специально для этого случая отвар, и поднёс его ко рту Ильи. Несмотря на то, что он ещё не совсем пришёл в себя и растерянно оглядывался вокруг, безумно тараща глаза и пытаясь понять, где он и что  с ним происходит, отвар был выпит им сразу же, без лишних вопросов. Мы простояли так около получаса, пока окончательно не погас горящий шнур. Как только угас последний огонёк на линии окружности, я отпустил руку Ильи, и быстро поднявшись, собрал в сумку  все десять лампадок, на ходу задувая в них огонь. Туда же отправились все остальные предметы, участвовавшие в ритуале. Обгорелый шнур и ещё горящие головни костра были сброшены в заранее выкопанную ямку и за  минуту были засыпаны песком. Ирина, отпустив руку Ильи, чётко выполняя, без лишних слов, мои указания, помогла мне быстро справиться с ликвидацией следов нашей деятельности, а затем и отвести Илью к машине. На всё про всё у нас ушло не более пяти минут. Спустя ещё двадцать, мы проезжали мимо развалин старой водяной мельницы, о которой в этой местности давно ходили дурные слухи, но об истинном значении которой, никто, кроме меня, даже и не догадывался. При взгляде, брошенном мною на это зловещее место, по моей коже «побежали мурашки» и я, несмотря на плохую дорогу, добавил газа. В пути Ирина несколько раз пробовала разговорить Илью, но тщетно. По выражению его лица было заметно, что он слышит её голос, но либо не понимает смысла слов, либо не может собраться с собственными мыслями, чтобы ответить, либо у него просто не хватает воли на то, чтобы сделать это. Так часто случается с людьми находящимися в коме. Они слышат обращение и понимают его смысл, но у них просто отсутствует воля, чтобы открыть глаза и ответить на него. К ночи мы уже подъезжали к дому Ирины. Она, по моему совету, отправила детей к своей подруге на ночь. Мы зашли в  квартиру, и я посоветовал Ирине помочь Илье помыться, в завершение облив его с головы до ног холодной водой. Илья хоть и выглядел не лучшим образом и не произнёс до сих пор ни одного слова, всё же смотрел на нас вполне осмысленно и, как мне показалось, понемногу стал узнавать свою жену. Завершив водные процедуры, мы отвели «утопленника» в спальню и уложили в постель, как и рекомендовал нам Учитель, не проронив при этом ни одного слова. Позже уходя, домой, я напомнил Ирине, чтобы она не забыла отвести утром мужа в храм и, объяснив священникам, что у него амнезия, попросить их провести над ним соответствующий очистительный ритуал, представляющий собой один из вариантов причастия. Зная, что в таких случаях наиболее предпочтительным является храм первого луча, я порекомендовал ей для этой цели Владимирский собор.
   На следующий день, в воскресенье, ровно в двенадцать пополудни, раздался звонок моего  мобильного телефона. Звонила Ирина. Её голос сильно изменился, настолько, что я не сразу сообразил, что он принадлежит той женщине, которая ещё несколько часов назад находилась в состоянии крайней депрессии. Ирина с оптимистическими нотками в голосе сообщила мне, что она выполнила все мои указания и, несмотря на предшествовавший этому некоторый её  пессимизм, всё получилось наилучшим образом. Священник, к которому подошла Ирина, выслушав её, почти сразу же согласился провести ритуал. При его проведении Илья вёл себя нормально, а в конце даже поблагодарил священника, заговорив впервые за всё время после своего возвращения. Вернувшись домой, он попросил поесть, а наевшись, сразу же лёг на диван и уснул. В голосе Ирины ощущалась скрытая радость, хоть она и старалась говорить полушёпотом, стараясь не разбудить мужа. На её вопрос: «Можно ли мужу встретиться с детьми», я ответил не сразу, так как сомневался, выдержит ли его психика столь сильные испытания. Но, подумав, решил, что положительные эмоции, скорее всего, пойдут Илье на пользу, и поэтому высказал мнение, что никаких противопоказаний для встречи не вижу. При этом я порекомендовал Ирине, во избежание каких-либо неприятностей вначале подготовить его к ней, показав фотокарточки детей и проследив за его реакцией. Если она будет положительной и не вызовет слишком сильного эмоционального всплеска, то встречу можно позволить сразу же, а если он не узнает их, или проявит полное равнодушие либо слишком взволнуется, то лучше отложить её на некоторое время.
   Через неделю состояние Ильи улучшилось настолько, что я решился навестить воссоединившуюся семью. Мы немного посидели за столом, попили чайку с пряниками, поговорили о том, о сём, и  в процессе непринуждённой беседы я понял, что Илья не помнит ни меня, ни того, что с ним приключилось в процессе проведения спасательной операции. Но зато он очень хорошо помнил все, что произошло с ним и его напарником в ту необычную ночь, когда на берегу реки они подверглись нападению неизвестных существ. Я попросил Илью как можно подробнее рассказать свою историю. Нужно отметить, что особое значение для меня в его рассказе имело то, что Илья был убеждённым атеистом и с детства не верил ни в Бога, ни в чёрта. В силу этого, его рассказ был безусловно субъективным, но без малейшего налёта мистицизма или суеверия.


                РАССКАЗ ИЛЬИ.
                (В моём пересказе).

   Мы приехали на место, где мы бывали уже не раз, около двух часов дня и очень обрадовались тому, что, судя по отсутствию свежего мусора и вытоптанной травы, здесь давненько никого не было. Погода была прекрасной, что впрочем, ни в коей мере не гарантировало хорошего клёва. Вокруг, на удивленье, было совершенно безлюдно. Мы с недоумением отметили, что на берегу реки не было видно даже местных рыбаков, только вдалеке, у плотины, где громоздились развалины какого-то старого строения, подросток-пастушок пригнал на водопой небольшое стадо коров. Над рекой царила необычная тишина, не слышно было даже привычного кваканья голосистых лягушек. Мы быстро выгрузили своё нехитрое рыбацкое снаряжение, установили палатку и насобирали в окрестных зарослях сухого валежника. Обустройство бивуака заняло у нас не больше часа, после чего мы занялись подготовкой  рыболовецких снастей и прикормке рыбы в предполагаемых местах лова. Время от времени гладь реки нарушалась всплеском рыб, ловивших на поверхности воды насекомых. Это была хорошая примета, указывавшая на то, что рыба «в прекрасном настроении» и голодна, а это, в свою очередь предвещало удачную рыболовлю, правда о подобных предположениях, в соответствии с древними рыбацкими суевериями, вслух говорить не рекомендовалось. К пяти вечера – времени начала вечерней кормёжки рыб, называемому рыбаками «вечерней зорёй», мы с партнёром, заняв, заблаговременно облюбованные позиции, забросили в реку удочки и, закрепив, на вбитых в дно рогульках, удилища и спиннинги, замерли в ожидании поклёвки. Начавшийся вскоре клёв превзошёл все наши ожидания. Никогда в жизни мы не вылавливали столько рыбы как за эти четыре часа, пролетевшие для нас словно одно мгновенье. Когда стемнело, мы, оставив заброшенными лишь спиннинги, заряженные наживкой на крупную рыбу, смотали удочки и развели костёр. Вскоре в котелке закипела душистая уха. Накрыв на «стол», мы, как и полагается, выпили немного водки за дальнейшую удачу, поели поспевшей к тому времени горячей, с пылу, с жару, ухи и, немного посидев у костра, отправились в палатку, спасаясь от комаров. Было уже далеко за полночь, и мы с напарником уже начали, было дремать, как вдруг несколько раз звякнул колокольчик на одном из моих спиннингов (он находился слева от нашей палатки). Это был сигналом того, что на этот спиннинг что-то клюнуло. Сон как рукой сняло с меня, и я быстро выскочил из палатки. Небо было чистым, светила полная Луна и у меня промелькнула мысль о том, что она, наверное, пребывает в своей полной фазе. Ещё раз вяло звякнул колокольчик на крайнем спиннинге, и я поспешил к нему. Леска спиннинга была натянута и я, не спеша, и, как всегда немного волнуясь, вытащил конец спиннинга из песка и  взявшись за его рукоятку обеими руками, стал подтягивать его на себя. Леска вновь сильно натянулась, согнув конец спиннинга, и я, сняв барабан катушки с фиксации, начал потихоньку вращать его, наматывая леску. Сзади тихо подошёл мой коллега с подсаком, и, наблюдая за моими действиями, молча ждал своего часа, когда он сможет подхватить подтянутую мною к берегу добычу. У нас был обычай, когда была такая возможность и необходимость, оказывать друг другу помощь при поимке крупной рыбы. Я даже приблизительно не мог себе представить величины рыбины попавшейся на крючок. Опыта переживания таких ощущений, которые выпали мне в те минуты, у меня ещё не было. По вибрации передававшейся мне через удилище спиннинга я предполагал, что на крючке необычно большое живое существо, но отсутствие активного сопротивления и более или менее сильных рывков, говорило о том, что существо пребывало в пассивном состоянии. Это сильно обескураживало меня. Несмотря на полную Луну и чистое небо, трудно было рассмотреть, как следует, мой улов, находившийся уже на расстоянии не более пятнадцати метров от берега. Я много слышал о больших сомах иногда попадавшихся в сети местных браконьеров, но о поимке крупного сома на крючок мне ещё не доводилось слышать ничего кроме рыбацких баек. Напряжённо всматриваясь туда где верхняя часть моей добычи слегка рябила зеркальную гладь реки, я сдерживая усиливающееся волнение пытался увидеть хотя бы верхний плавник, чтобы по нему определить её величину. Напарник хотел, было включить электрический фонарь, который он не забыл прихватить с собой, но я, отрицательно покачав головой, дал ему понять, что этого делать не стоит, чтобы ненароком не испугать полусонную рыбу. Моё сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. И ещё, – у меня появилось какое-то непонятное чувство животного страха. Пытаясь разобраться в его причинах, я поймал себя на каком-то инстинктивном желании бросить всё и бежать сломя голову как можно дальше от этого места. Усилием воли я отогнал его прочь, приписав этот страх необычности переживаемого опыта и ночному времени, когда каждая коряга кажется чёртом. Когда расстояние до подтягиваемой мною рыбины оставалось не более пяти метров, мой партнёр с подсаком наперевес, как можно тише, вошёл в воду и медленно двинулся навстречу ей. Я несколько снизил обороты катушки, чтобы почувствовать, когда рыбина коснётся дна и ненароком не создать усилия превышающего прочность лески. Мой товарищ, войдя по колени в воду, нагнувшись, всматривался в медленно приближающийся к берегу улов. Вдруг он неожиданно резво развернулся и, громко шлёпая по воде высоко поднимаемыми ногами, выбежал на берег. Отбежав на несколько метров от воды, он сдавленным голосом прохрипел: «Илья! Это человек!». Я застыл на месте, словно окаменев. Не помню когда я пришёл в себя, но в моём мозгу отлично запечатлелось, что то, что мой партнёр назвал человеком, по инерции медленно продолжало двигаться к берегу, хотя я уже и перестал крутить барабан. Ноги мои словно приросли к прибрежному песку, руки сильно дрожали, во рту было кисло, стучали зубы и сильно захотелось «в туалет». В висках началась необычно сильная пульсация, а мысли заметались с неимоверной скоростью. Когда пойманный «предмет» неизвестной природы оказался почти в метре от береговой кромки, я вначале увидел под водой большое светлое пятно величиной с человека, а затем различил чуть светлее овальное пятно лица в тёмном обрамлении распущенных волос. В эти минуты я до глубины прочувствовал то состояние, которое в народе принято называть животным ужасом. Мы стояли в гробовом молчании не менее получаса, прежде чем медленно приблизившийся ко мне приятель не прошептал мне на самое ухо срывающимся от страха и волнения голосом: «Что будем делать?». Я не знал, что ему ответить и только и смог, что недоуменно пожал плечами. Постепенно страх отступил, и мысли стали приобретать упорядоченную форму. Было очевидно, что предмет лежащий перед нами в воде был человеческим телом и судя по всему неживым. Я высказал предположение, что тело принесло течение реки. Учитывая то, что грузило с крючками лежало на дне, тело медленно дрейфовало недалеко от дна, влекомое тихим течением реки, пока не зацепилось за один из крючков волосами. Вначале мы с приятелем решили не спешить вытаскивать утопленницу из воды, но, посидев у разгоревшегося костра и поразмышляв над возникшими обстоятельствами, предположили, что оно может привлечь местных водяных животных-падальщиков и изменили своё решение. Преодолевая естественное чувство страха и брезгливости, мы, не зажигая фонаря, чтобы не видеть того, что могло бы нас напугать, взявшись за края сложенной вдвое толстой полиэтиленовой плёнки, завели её под находящееся в воде тело. Затем, приподняв его вместе с плёнкой, вытащили на берег и оставили лежать на песке, прикрыв его её краями. К этому моменту Луну закрыла небольшая тёмная тучка, а костёр почти угас и мы проделали эту малоприятную работу практически в полной темноте. Несмотря на то, что я старался не смотреть на совершенно голое мёртвое тело, я не смог не отметить, что оно принадлежало молодой красивой девушке лет двадцати с длинными ниже пояса волосами, на ногах которой были одеты какие-то странные ласты. Сидя у костра и подбрасывая в него валежник, мы немного погодя стали высказывать некоторые свои мысли в связи с пережитым нами приключением. Приятель, заговорив первым, высказал мысль, что, скорее всего, девушка утонула недавно, так как не было заметно ни трупных пятен, ни характерного вздутия или одервенения тела, да и к тому же и он и я отметили что не почувствовали никакого запаха разложения. От неожиданного соседства нам было не по себе, и мы молча продолжали сидеть у огня, время от времени подбрасывая в него сухие ветки. Где-то недалеко от нас, в камышах, послышалось несколько последовательных осторожных всплесков и шорохов. Приятель высказал предположение, что это выдра или ондатра, привлечённые только ими различаемым запахом мёртвой плоти. Я, не претендуя на знание рациона питания речных животных, не стал ни подтверждать, ни оспаривать этого заявления. Так мы посидели ещё немного. Луна почти спряталась за небосвод и как бы в подтверждение приметы, гласящей, что темнота сгущается перед рассветом, всё вокруг стало погружаться в мрак, только звёзды по-прежнему ярко светящие на небосводе, да наш костёр, постреливая искорками, нарушали его. Я немного задремал, глядя на успокаивающее пламя костра, и поэтому испуганно вздрогнул, услышав резкий хруст сухой ветки где-то недалеко от нас за кустами, возле которых стояло наше авто. Мы переглянулись и я, как бы продолжая предположения своего товарища, высказал  мысль, что на сей раз, к мёртвому телу привлекло сухопутных мясоедов: волка или лису, а возможно и дикого кабана, который, как известно, также не прочь полакомиться мертвечиной. Моё высказывание претендовало на то, что обычно принято называть чёрным юмором, и прозвучало с целью разрядить напряжённую обстановку, но нам почему-то совсем не хотелось смеяться и моя шутка прозвучала как-то по особенному нелепо и зловеще. Понимая, что такой хруст могла издать только достаточно толстая ветка, которую могло сломать существо не меньше человека, мы встали, и я направил в сторону, откуда раздался хруст, луч своего фонаря. Некоторое время мы напряжённо смотрели сквозь редкую листву, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь необычное. Не заметив ничего, я выключил фонарь, и мы опять уселись у костра. Топливо заканчивалось и мы, стараясь экономить его, стали реже «подкармливать» костёр. Где-то далеко закричала какая-то речная птица, и её крик послужил жутким контрастом царившей вокруг тишине. Не успели мы успокоиться от хруста ветки за кустами, как вдруг со стороны завёрнутого в полиэтилен тела, до нас донёсся звук, в происхождении которого трудно было усомниться. Это был шорох полиэтиленовой плёнки закрывавшей тело утопленницы. На этот раз мы встревожились не на шутку, и направив на тело свет фонаря,  увидели, что ближний к нам край полиэтиленовой плёнки откинут, а правая рука девушки слегка изменила соё первоначальное положение. – Чёрт-те что твориться, – то ли испуганно, то ли раздраженно пробормотал мой приятель. Понимая, что происходит что-то непонятное, мы никак не могли сообразить, что именно. В этот момент я впервые осознал, что с самого начала, как мы вытащили тело из воды, я ощущал какой-то странный, очень тонкий и необычный запах, вызывавший у меня какие-то неосознанные ассоциации. Он, смешиваясь с запахом тины и рыбы,  будил во мне какое-то волнение, похожее то ли на раздражение, то ли на сексуальное возбуждение. Я вспомнил, что подобное чувство я иногда испытывал когда-то очень давно, в подростковом возрасте, в присутствии молодых девушек или взрослых женщин, явно проявлявших интерес к мужскому полу. Теперь, когда у меня, после долгих лет, случился рецидив этого чувства, да ещё в столь необычных и страшных обстоятельствах, это стало для меня полной неожиданностью. Я наивно полагал, что это странное и до конца не осознанное, то ли ощущение, то ли состояние, вызывавшееся, скорее всего, запахом, исходившим от представительниц противоположного пола, – давно прожитый этап моей жизни, и вот сейчас, здесь, на берегу этой удалённой от мест обитания реки, где не было ни одной (живой) женщины, ко мне вдруг вернулось это животное, будоражащее всё моё естество, и пугающее меня чувство. Честно говоря, оно напугало меня больше, чем выловленное из реки мёртвое тело. В то время, как я разбирался со своими впечатлениями, мой слух уловил какой-то странный звук. По изменившемуся выражению лица моего приятеля, я понял, что и он так же услышал его. Вначале я принял этот звук за отдалённое завывание древних плакальщиц, оплакивавших умершего, но немного погодя, понял что ошибся. Вне сомнения это было женское многоголосье, имевшее форму какой-то немного заунывной песни. От этого ночного пения в безлюдной местности, да ещё слышимого в непосредственной близости от покойника, меня пробрал мороз по коже. Согласитесь, ситуацию трудно назвать стандартной. Мы сидели некоторое время молча, вслушиваясь в пение и стараясь уловить мелодию. Песня, если это можно было назвать песней, напоминала те, которые исполнялись, во времена моей молодости народными фольклорными ансамблями художественной самодеятельности. Мы слушали пение, ощущая, как оно, словно пеленой, окутывало нас с головы до ног. То, что случилось в следующее мгновенье, повергло нас обоих в настоящий шок. Мы словно договорившись, повернули головы на раздавшийся вновь шелест полиэтиленовой плёнки и увидели что, левая  нога трупа поднялась, согнувшись в колене. Если бы моя психика была немного послабее, то я наверняка упал бы в обморок. Мне трудно передать словами то, что пришлось испытать мне в то мгновение, но, как бы там ни было, испуг быстро перерос в радостное чувство, что девушка не умерла, а просто находилась в коматозном состоянии, из которого вышла, по мере того, как её тело, вытащенное из воды, согрелось. Мы вскочили, и, признаюсь, не без страха подошли к «утопленнице». Она лежала всё в той же позе, в которой мы её и оставили, только правая рука ее, согнувшись, уже лежала на груди, а левая нога, согнутая в колене, приподняла вторую половину полиэтиленовой плёнки, открыв неестественно белое тело. Мой товарищ осветил лицо девушки светом фонаря и мы, не сговариваясь, вскрикнули в один голос. Её глаза были широко открыты, но неподвижно смотрели куда-то вверх, на звёзды, не моргая и словно не замечая нас. Захотелось ущипнуть себя или потрясти головой, чтобы проснуться, настолько всё происходящее напоминало какой-то страшный сон. Безжизненное выражение лица воскресшей напомнило мне лицо панночки из гоголевского «Вия», а река и пение с таинственными ночными всплесками и шорохами – его «Сон в майскую ночь». Я никогда не верил ни в какую чертовщину, мало того, я даже считал чтение фантастики глупым и недостойным нормального человека занятием. А тут, вдруг, в моей реальной жизни начало происходит такое, что никоим образом не укладывалось в моё материалистическое сознание.
    – Во всём виновата ночь, – как всегда вовремя возвестил мой рассудок, чтобы хоть как-нибудь защитить меня от сумасшествия. – Девушка купаясь, захлебнулась, но мы её вовремя вытащили и она, полежав спокойно, пришла в себя, а пение доноситься из какой-либо деревни находящейся где-то неподалеку, и поют, скорее всего, крепко подвыпившие на деревенской свадьбе крестьянки – вот и вся мистика. Сейчас мы напоим девушку горячим, чаем, а завтра отвезём её к ней домой, и сразу же всё встанет на свои места. Но внутренний голос, звучание которого на этот раз почему-то ощущалось в области солнечного сплетения, истерически кричал: «Беги скорее, идиот!». Если бы я тогда его послушался.…
   Желая помочь несчастной девушке, мы с приятелем принесли покрывало и, посадив её, набросили его ей на плечи. Она, не спеша, повернув немного голову, перевела взгляд своих жутких глаз вначале на моего приятеля, а затем на меня, и долго, как-бы исподлобья, пристально смотрела чёрным провалом своих расширенных до максимума зрачков, словно пытаясь понять, кто мы, и чего от неё хотим, но так и не произнесла ни слова. Даже сейчас, вспоминая этот нечеловеческий взгляд, я покрываюсь холодным потом. Ещё немного и я бросился бы бежать, но в это время пение стало приближаться, словно поющие пошли в нашем направлении. В этот момент я вновь обратил внимание на дурманящий терпковато-сладкий запах и понял, что его испускает тело нашей «воскресшей». Это было последним что, я ощутил пребывая в нормальном состоянии. Затем на меня словно нашло какое-то помутнение рассудка чем-то отдалённо напоминавшее алкогольное опьянение. Я почувствовал не столько потерю способности мыслить, или что-либо ощущать, как полное безразличие к тому, что подсказывал мне мой ум или внутреннее чувство опасности. Я словно с головой ушёл в какое-то блаженное состояние, где не было ничего, кроме чувства невероятной лёгкости, беззаботности и нежности к сидящей передо мной незнакомой девице с бледным, как у покойника, лицом. Перед глазами проплыли лица жены и детей и медленно скрылись в какой-то туманной дымке. Из-за кустов показались фигуры женщин, с длинными, распущенными волосами, облачённых в странные, длинные, до пят, балахоны из какой-то белесой, очень тонкой и поэтому казавшейся полупрозрачной, похожей на воду, ткани. Она всё время переливалась какими-то фантастическими бликами. Неожиданно, наша утопленница поднялась с песка и, взяв нас с приятелем за руки, повела прямо им навстречу. Наш костёр к тому времени окончательно погас, и мы стояли втроём в полной темноте, взявшись за руки в окружении этого водянистого хора. Женщины взялись за руки и, продолжая петь, начали двигаться вокруг нас, постепенно ускоряя движение. Вначале я пытался рассмотреть их лица, которые были чем-то очень похожи друг на друга, но вскоре, поняв, что мне всё равно не удастся даже различить их индивидуальные отличия, не то, что хоть как-нибудь запомнить их, оставил это «тухлое» дело. Странно, но мне показалось, что у женщин кружащих вокруг нас в хороводе, нет ног и в связи с этим, меня постоянно мучила одна мысль: «Как же они бегут без них?». Затем, когда движение кружащих в хороводе танцовщиц стало походить на движение смерча, и когда всё вокруг слилось в одну единую быстро вращающуюся массу, у меня сильно закружилась голова, как в детстве на карусели, и меня стошнило. Это последнее из того, что мне удалось запомнить из той ночи.
   Потом – сплошные обрывки воспоминаний. Из них можно лишь выделить, как из какого-то долгого, мутного сна, некоторые эпизоды. Помниться, что меня пытались принудить к сексу  какие-то скользкие и холодные существа, внешне похожие на женщин, кормили пережёванной ими сырой рыбой, и ещё запомнилось ощущение страшного холода и сырости. Последнее, что вспоминается, это лицо какого-то мужчины, расплывающееся, словно в тумане. Он задаёт мне вопрос, хочу ли я увидеть свою жену и детей. Затем выплывающие откуда-то из глубины памяти родные лица и очень слабое ощущение желания их увидеть, позволившее, собрав последнюю волю, кивнуть утвердительно и протянуть руку в жесте-просьбе об оказании помощи. После этого, вновь, сильное головокружение, тошнота, слабость, ощущение полёта, пламя костра и запах бензина, езда в автомобиле, яркий свет какого-то помещения, обжигающе горячая вода и затем – полный провал памяти.
   
   Илья закончил свой рассказ, и по нему было видно, что он для него был не просто рассказом. Рассказывая, он как бы переживал всё ещё раз. Ирина то и дело обеспокоено поглядывала на меня, опасаясь за состояние мужа, но, встретив мой спокойный и полный уверенности взгляд, успокаивалась и продолжала молча слушать. По всему было видно, что и для неё всё происшедшее, несмотря на пережитый личный опыт, было из области фантастики. Думаю, что пройдёт ещё немало времени, прежде чем знание, полученное вследствие пережитого опыта, преобразуется в их сознании в конкретные образы и представления. После чего, они, не обладая способностью синтезировать обретённое знание в концепции, долгое время будут пребывать среди тех, кого нынче принято называть суеверными мистиками.
   Желая перевести эмоциональную реакцию, как мужа, так и жены, в ментальные позитивные установки, я предложил им сделать выводы из происшедшего и на основании их установить, что:

1. Мир не так прост, как нам его пытаются показать через призму представлений официальной науки или традиционной религии.
2. Чтобы самим не попасть в очередную переделку и уберечь от проблем, связанных с невидимыми мирами и их жителями себя, своих родных и близких, нужно любым возможным способом получать соответствующее образование, ибо знание – свет, рассеивающий мрак невежества.
3. Помощь тем, кто попал в беду всегда нужно оказывать своевременно, не допуская необратимых следствий.
4. Лучший способ защиты от существ из иных миров – научное знание и вера, обретённая на его основе.
5. Для обретения и того и другого, необходимо объединяться с такими же искателями духовной истины, тщательно отслеживая их психическое состояние и отвергая, при этом, любые проявления фанатизма и неразборчивости. При этом нельзя забывать, что, особенно много ловушек подстерегает новичков-неофитов, на первых дистанциях пути к знанию.

   Не думаю, что после моих наставлений в умах супругов сразу же наступил мир и покой, но то, что их эмоциональное возбуждение пошло на убыль – было очевидно. Решительно отказавшись от предложенного мне Ириной денежного вознаграждения, я, с глубоким чувством исполненного долга отправился домой. Приняв ванну и слегка перекусив, я лёг на диван и, наконец, после нескольких дней постоянного напряжения, расслабился. Чтобы никто не помешал мне релаксировать, я даже отключил домашний и мобильный телефоны. Привычно отрешившись от каких-либо мыслей, я как бы завис в ноль-пространстве. Было неимоверно легко и беззаботно, как когда-то в далёком-далёком детстве. Я представил себя лежащим на спине, с широко раскинутыми ногами и руками, в густой, высокой, цветущей летним многоцветьем траве. Надо мной раскинулась необъятная ширь бездонно-голубого неба, по которому медленно проплывали белоснежные клубы облаков замысловато-сказочных форм. Время от времени их форма менялась, и разгадывание нового визуального кроссворда доставляло мне огромное удовольствие. Не знаю, как долго я находился в этом состоянии, но чувство какого-то еле ощутимого дискомфорта, такого тонкого, словно еле ощутимый неприятный запах, стало проникать в моё отключённое сознание. Пытаясь понять его природу, я вынужден был оставить в покое «небо с облаками» и с лёгким разочарованием «опуститься на грешную землю». Ощутив себя вновь лежащим на диване, в своей квартире, я вдруг понял, что источником дискомфорта был звук текущей в ванну воды. Некоторое время я лежал в полном недоумении, не понимая, что происходит. Я точно помнил, как перекрыл кран после того, как сполоснул ванну от мыльной пены и как, задёрнув прозрачную шторку, вышел из ванной комнаты, как всегда оставив дверь приоткрытой. К тому же я был уверен, что даже если бы и оставил кран открытым, то не смог бы спокойно лежать, слушая, как из него льётся вода. Что-то тут было не так. Первое что мне пришло в голову, это что приехали родители и застав меня лежащим на диване с закрытыми глазами, решили, не беспокоя меня, заняться бытовыми делами. Эта мысль была настолько невероятной, что промелькнув в моей голове, исчезла, не оставив даже малейшего следа, как впрочем и все остальные мои размышления. Осталось лишь предположить, что произошла какая-то авария с краном. Всё это, несмотря на долгое описание, заняло у меня несколько секунд. В следующее мгновение я как пружина вскочил с дивана и направился к двери в ванную комнату. Щёлкнув переключателем, я был немало обескуражен, когда свет в ванной не зажёгся. –  Ещё одна неприятность, перегорела лампочка, – продолжал рационально мыслить мой мозг. Открыв дверь, я в полутьме увидел, что льющаяся из крана вода наполнила ванну уже почти до половины. Постояв в недоумённом размышлении несколько секунд, я поначалу было сделал  движение к ванне, собираясь закрыть кран, но что-то удержало меня. Скорее всего, это было интуитивное чувство опасности. Каким-то животным чутьём я ощутил, что в наполовину наполненной ванной кто-то есть. Возможно со стороны это могло показаться смешным, но я, сделав шаг назад, вышел из ванной и быстро прикрыл за собою дверь. Затем зашёл в туалет и так же быстро перекрыл кран подачи воды в квартиру от стояка. В ванной воцарилась необычно тревожная тишина. Было слышно лишь, как тикают настенные часы в гостиной, и капает вода из крана в ванную. Мой рассудок продолжал пребывать в полном недоумении не долго. Желая проверить свои опасения, я не стал искушать судьбу и решил обследовать ванну виртуальным способом. Расположившись в кресле, я сделал попытку войти в медитативное состояние, но мне это удалось не сразу. Даже незначительное волнение сильно усложняло вхождение в транс. Наконец, с третьей попытки, мне это всё же удалось и я, обретя свойства эфирного двойника, частично проник в свою ванную комнату со стороны лестничной площадки. То, что мне удалось увидеть, поразило меня до глубины души. В ванной, вернее в её эфирном двойнике, сидело существо похожее на тех, которые мне удалось увидеть в старой мельнице. От него исходил еле ощутимый запах тины и рыбы. По всей видимости и существо каким-то необъяснимым образом почувствовало моё присутствие. Оно медленно повернуло голову в мою сторону и застыло от неожиданности. Так мы смотрели друг на друга несколько мгновений, я с интересом, а оно испуганно, после чего существо, очень напоминавшее своей формой русалку, метнулось из ванны в угол, за умывальник. Следует заметить, что эфирная копия ванной несколько отличалась от её физического оригинала и казалась моему двойнику раза в два больше. Понимая, что русалочка пришла ко мне неспроста, и уж, наверное, не с самыми добрыми намерениями, я старался быть крайне осторожным, к тому же помня, что в комнате, в кресле, сидит моё беззащитное физическое тело, ведь эфирный защитный талисман был здесь со мной. Ситуация была крайне напряжённой. Существо, забившись в угол, словно дикий зверь, явно понимало, что его застигли на месте готовящегося им преступления, на чужой территории и поэтому переживало чувство смертельной опасности. Я, прекрасно осознавал, что оно пришло не в гости, с дружественным визитом, и что его появление было связано с моей недавней акцией. С другой стороны я помнил, что действовал в рамках закона, восстанавливая нарушенный статус-кво Ильи, и не совершил никакого насилия в отношении его похитителей, хотя для русалки это, скорее всего не имело никакого значения. Вместе с тем, я был в полном неведении, относительно замыслов незваной гостьи и того, какими средствами защиты и нападения обладала «русалочка», а также, чего следовало от неё ожидать в любой момент. Как бы то ни было, я не желал никакого обострения и разрастания конфликта и поэтому первое что предпринял, это попытался наполнить своё сердце сочувствием к лазутчице, улыбнулся и показал ей раскрытые ладони обеих рук. «Русалка» вздрогнув, сжалась в комок и оскалила свои ровные с заостренными концами, как у зверя, белоснежные зубы, издав при этом предупреждающий горловой звук похожий толи на шипение, толи на сдерживаемое рычание. Понимая, что нельзя бесконечно пребывать в состоянии созерцания друг друга, я, не желая уступать инициативы, решил вступить в переговорный процесс. Но прежде чем сделать первый шаг мне было необходимо хотя бы, как минимум, попытаться определить эволюционный уровень «гостьи» и узнать о её намерениях, а также определить достигнутую ею степень «обесчеловечивающей мутации». С первого взгляда было видно, что гостья принадлежала в прошлом к человеческому роду, об этом говорило то, что у неё был не цельный хвост, а две ноги, с плавниками вместо ступней. А раз так, то в бытность свою человеком женского рода, «русалка» вероятно, имела связь со своей Душой. Если она, потеряв эту связь вследствие какого-либо очень сильного пристрастия, добровольно ушла из жизни утопившись, то её дальнейшая эволюция должна была проходить в мире водной стихиали, причём на самых нижних её уровнях. В таком случае, наладить какой-либо контакт с этим существом вряд ли представлялось сколько-нибудь возможным. Но если она утонула не по своей воле, и связь её личности с Душой не оборвана окончательно, то имеет смысл попытаться ей помочь. Размышляя таким образом, я решил вначале сделать попытку связаться с её Душой. Настроившись на сердечную чакру «русалки», я, как можно осторожнее, направил ей энергию любви, наблюдая за её реакцией. Прошло минут двадцать, прежде чем я заметил, что она начала постепенно впадать в состояние трансового оцепенения. Черты её красивого, но злобного лица смягчились, глаза медленно сомкнулись, приоткрытый в зверином оскале рот закрылся, губы сомкнулись, а голова поникла на грудь. Продолжая наполнять её сердечную чакру, я с интересом рассматривал её лицо. На вид ей было около двадцати пяти лет. Зная, что эфирное тело человека всегда выглядит несколько моложе, чем его физический аналог, я предположил, что при жизни в человеческом теле ей было не более сорока. Судя по её ногам, едва покрытым чешуёй только до колен, трансмутация «русалочки» ещё не достигла и средины, и это вселяло в меня надежду, что ещё не всё потеряно. Войдя в  канал своей Души, я мысленно попросил её об оказании мне помощи в поиске Души «русалки», потерявшей когда-то свою личность, личность женщины, попавшей вследствие какой-то трагедии в чуждую ей эволюционную программу развития. Ответ был получен почти мгновенно, и спустя всего несколько минут я уже знал многие подробности биографии той, чьё эфирное тело в несколько изменённом виде находилось передо мной. В свою бытность женщиной, «русалочка» проживала в небольшом городке, работала учительницей истории в местной школе и была влюблена в мужчину, чем-то напоминавшем Илью. Её звали Анастасией, она была одинока, после неудачного первого брака. Мужчину понравившегося ей звали Сергеем, он жил по соседству, был женат и имел двоих малолетних детей. Сергей был глубоко порядочным человеком, и поэтому, несмотря на ответное чувство к Анастасии не мог ради неё оставить семью, да иона ни за что не согласилась бы на это. В общем, обычная житейская история, которая завершилась трагичной гибелью женщины, вследствие совершения ею суицида. О её возврате в мир людей через обратную трансмутацию её эфирного тела и материализацию её физического проводника, безусловно, не могло быть и речи. Возврат в мир людей мог быть возможен только через проведение «русалочки» через посмертный опыт и новое рождение, но для этого ей нужно было вспомнить всё о своей былой личности и ситуации приведшей к принятию ошибочного решения. Затем, проанализировав свои желания и действия, она должна была понять суть ошибки и глубоко раскаяться в содеянном. Если раскаяние будет достаточно искренним, Владыки кармы могут разрешить ей восстановить утраченную связь с её Душой, которая, конечно же, очень заинтересована в этом. Ввиду того, что сама русалка не могла знать о существовании такой возможности, и тем более была не в силах что-либо предпринять, чтобы вырваться из западни, в которую угодила по глупости, помочь ей в этом должен был только кто-нибудь посторонний. Я, конечно же, мог бы отказаться от участия в этой операции, но тогда, я, даже не попытавшись оказать помощь нуждающемуся в ней, нарушил бы тем самым Закон кармы, после чего мне оставалось бы либо уничтожить (ликвидировать) это перепуганное злобное существо, либо отпустить его на волю, что наверняка повлекло бы за собой массу весьма неприятных для меня  последствий. Скорее всего, вследствие этого мне пришлось бы иметь дело уже не с одной «русалочкой», а со всей её группой, или с тем, кто, являясь их иерархом, намного превосходил их всех в могуществе. Несмотря на ясность и понимание всех обстоятельств, связанных с выполнением мною «неожиданно» возникшей передо мной задачи, я пребывал в полном неведении относительно того, каким образом мне приступить к работе. Правда моя участь была несколько облегчена тем, что я обрёл союзника, в «лице» Души Анастасии, которая, к сожалению, могла активно подключиться к процессу возвращения своей утерянной личности только лишь на этапе восстановления ею памяти своего воплощения. Поистине трагичным для меня представился факт её суицида после того, как Душа Анастасии продемонстрировала мне один из возможных вариантов её утраченного будущего. Словно в киноролике я увидел как она, в соответствии с планом своей Души, вскоре должна была встретить одинокого мужчину-вдовца, как, полюбив его и вступив с ним в брак, родила бы троих чудесных детей…
   Моя экспресс-медитация заняла, в целом, не более пяти минут, после чего, получив необходимую информацию, я уже смог разработать план своих дальнейших действий. На это не ушло много времени, вернее, план возник в моей голове почти мгновенно. Используя трансовое состояние «русалочки», я, оставаясь в канале связи с её Душой, попытался установить с ней невербальный контакт. Мысленно обратившись к ней, я предложил вспомнить вначале тот момент, когда она пыталась помешать мне депортировать Илью с виртуальной мельницы. По изменившемуся лицу русалки, которое исказила гримаса страха, злобы, отчаянья и напряжения, я понял, что она вновь переживает момент, когда я, вытягивая Илью через пролом в крыше, преодолевал её попытку помешать мне. Затем она начала вспоминать как, подплыв почти к самому берегу, с отчаянием смотрела из реки, как мы с Ириной уводим Илью к машине. Я, искренне сочувствуя ей, попросил у неё прощения и объяснил мотивы своего поступка, уточнив, что не преследовал никакой корыстной цели. Затем я дал понять ей, что не желаю ей зла, а наоборот, искренне сочувствуя, хочу оказать ей помощь. Она сказала, что если это действительно так, то лучшей помощью для неё будет возвращение ей Ильи. Я, не возразил ей, но заметил, что обещаю ей вернуться к обсуждению этого вопроса немного позже, после того, как мы с ней кое о чём поговорим. «Русалочка» немного успокоилась и наш виртуальный «разговор» быстро перешёл в рациональное для моего плана русло. В самом начале «русалочка» наотрез отказалась называть своё новое имя, боясь, что оно может быть использовано мною для магии, зато быстро согласилась назвать своё прошлое, человеческое имя. Она даже согласилась с тем, чтобы в процессе нашей беседы я называл её этим именем. Я попросил у неё разрешения называть её детским именем, так, как её звала в детстве мама – Аня. По всему было заметно, что я интуитивно попал в «чувствительную» точку. По лицу моей «диверсантки» промелькнула едва заметная гримаса боли и печали, было видно, что ей удалось вспомнить родное лицо мамы. На её глазах выступили слёзы. Удивлённо посмотрев на меня, она спросила, откуда я знаю, как её звала мама в далёком детстве, ведь все остальные называли её Настей. Я ответил, что не только знаю это, но и могу помочь ей увидится с мамой, несмотря на то, что последней уже давно нет среди живых. Обязательным условием, при этом, являлось то, что ей об этом нужно было попросить. После нескольких минут мучительных размышлений бедняга, очень внимательно посмотрев на меня своими зеленовато-водянистыми глазами, спросила, не замыслил ли я какого-либо злого умысла против неё. Н а что я заметил, что если бы у меня был бы такой умысел, то мне было бы намного проще сразу же уничтожить её, чем вступать с ней в беседу. Логичность моего замечания несколько успокоила непрошенную гостью и немного подумав, она с лёгким равнодушием сказала, что вряд ли это доставит ей какое-либо удовольствие, но она всё же согласна на эксперимент. Возликовав внутренне, но, внешне не подав ни малейшего вида, я призвал Душу Анастасии к готовности, и вновь направил поток магнетической энергии в сердечную чакру «русалки». На этот раз она вошла в трансовое состояние почти мгновенно, и мне не доставило большого труда провести её в мир подсознания, отправив по шкале времени в далёкое, давно забытое детство. Нет смысла рассказывать всё, что видела русалка виртуально вернувшись в мир людей, но её встреча с матерью, а затем просмотр картин из её несостоявшегося будущего, с последующим перемещением в момент принятия ею решения об уходе из жизни, глубоко потрясли её. Закрыв лицо обеими руками, она долго сидела молча, и лишь её время от времени сотрясающиеся плечи говорили о том, что я близок к удаче. Желая поставить «жирную точку» в этой грустной истории, я, подождав, когда она немного успокоиться, спросил её о причине прихода ко мне. Она вполне искренне сообщила мне, что ею руководило очень сложное чувство. Во-первых, она пребывала в страшной тоске по своей «потере», которая очень сильно напоминала ей Сергея, мужчину, которого она безумно любила в своей земной жизни. А во-вторых, ею руководила ненависть к тому, кто лишил её «живой игрушки», т. е. ко мне. К тому же, ей дали понять, что она может значительно облегчить свою серую и почти безрадостную русалочью жизнь, перейдя на более высокие уровни жизни в иерархической системе стихиали воды, если родит ребёнка от человека. Всё вместе взятое послужило причиной, вследствие которой, она, с помощью некого очень могущественного существа из русалочьей иерархии, смогла найти меня и проникнуть по водопроводной сети в мою ванную комнату. Захватив меня вместо Ильи, она надеялась не только утолить жажду мести, но и удовлетворить все остальные свои желания и заодно реализовать свою часть иерархического стихиального плана. Я попросил Душу, Анастасии показать ей лицо Ильи, с тем, чтобы она смогла убедиться, что у него не было ни малейшего сходства с Сергеем. Видимое же ею сходство, было чистой иллюзией, созданной её сознанием, поражённым болезненной страстью к другому человеку и усиленной, скорее всего, каким-либо особым ритуалом, проведенным над ней «русалочьим иерархом». Не знаю, насколько убедительными выглядели приведенные мною доводы, но, только, внимательно выслушав меня, «русалочка» некоторое время находилась в спокойной задумчивости, а затем, посмотрев на меня очень печальным и, я бы даже сказал каким-то опустошённым взглядом, опустив глаза, тихо спросила, что же ей делать теперь. Я открыл ей истину и, когда она согласилась вернуться в царство людей, пройдя через смертельное разрушение её русалочьего тела, предложил ей покаяться перед Богом в содеянном и попросить свою Душу принять её обратно в свою семью. Назвав, наконец, её настоящим именем – Настей, я пожелал ей удачи и, проведя необходимый ритуал, подсказанный мне Душой Анастасии, попрощался с ней. Спустя минуту, Анастасия-русалка вздрогнула и стала растворяться в воздухе прямо на моих глазах. Последнее, что я ощутил, было затихающий словно эхо шёпот: «Благодарю!» и лёгкий, едва уловимый запах тины оставшийся после её ухода в ванной.
   Я пришёл в себя сидя в своём кресле. По моим щекам медленно стекали две слезы, а в сердце была тихая умиротворённая радость и лёгкая печаль. Я был неимоверно рад тому, что всё обошлось миром и без какого-либо насилия. Каким-то непостижимым образом я ощущал, что Учитель, доволен проделанной мною работой. Не знаю, что чувствовал при этом «русалочий царь», и вообще чувствовал ли он что-либо, но то, что в течение последующей жизни я никогда, ни разу не подвёргся какой-либо агрессии со стороны духов воды, говорило о том, что всё сделанное мною, ни в коей мере не нарушило Закон кармы. Учитывая то, что это была моя первая боевая операция, правда проведенная против условного противника, так как стихиали, как таковые, не относятся ни к светлым, ни к тёмным силам, Учитель отметил, что она была проведена не плохо. Это «не плохо» для меня прозвучало, словно оглушительно-торжественный звук фанфар, ибо я знал, насколько скуп на похвалу многоопытный Панкратиар. Я чувствовал, что Учитель был неимоверно рад моей победе, ведь она была следствием, и не в последнюю очередь, его многотрудной работы по моему обучению и воспитанию. Но он легко воздержался от проявления своих чувств, в первую очередь, наверное, не желая подвергать меня дополнительным, не простым испытаниям славой. Иными словами, он, таким образом, оберегал меня от зазнайства, как известно, тормозящего любой творческий процесс личности. И это было поистине мудро!






                РЕАЛИЯ 3
 
                «Реквием», который пришлось «написать» мне.               


   Приезд Лауры был для меня полной неожиданностью, конечно же, из разряда весьма приятных. Она, желая преподнести мне сюрприз, не сообщила заранее, что приезжает в Киев в длительную командировку. Поэтому когда я, открыв входную дверь, увидел перед собой её цветущее и сияющее лицо, то пережил небольшой радостный шок. За несколько минут до этого, возясь на кухне с приготовлением ужина, я вдруг вспомнил о Лауре и подумал о том, что очень хотел бы с ней повидаться и вот моё желание, словно в сказке, сбылось! В чудеса я не верю, зато верю в телепатию, способность улавливать мысли других людей, особенно тех, кто тебе близок. Вот и в этот раз, уловив мыслеформу Лауры, подходившей к моему дому с мыслями обо мне, я вдруг и ощутил желание её увидеть. Соблюдя традиционный ритуал встречи особо близких друзей, мы, спустя несколько минут, вместе готовили ужин уже на двоих, оживлённо обмениваясь, свежей информацией. Лаура рассказала, что направлена руководством университета в министерство, для открытия и утверждения новой научной темы. Работа очень важная и непростая, поэтому придётся пожить в Киеве не менее месяца. Ей  предстояли долгие «раскопки» в архиве и библиотеке. Нужно сказать, что я был весьма обрадован этим обстоятельством, в чём сразу же не преминул признаться Лауре. У меня «завалялась» в холодильнике бутылочка «Кахетинского», которая пришлась весьма кстати. Выпив по бокалу чудесного вина за встречу, мы поужинали и, завершив все рутинные кухонные дела, удобно расположились в гостиной. Я рассказал Лауре о моей первой настоящей операции и о пережитых в связи с ней страхах и опасениях. Рассказ настолько поразил Лауру, что она не могла скрыть своего удивления и восторга. Она призналась мне, что если бы сама лично не пережила перед этим опыт необычного спасения, то скорее всего приняла бы мой рассказ за плод больного сознания. Некоторое время мы молча смотрели выпуск телевизионных новостей, время от времени обмениваясь комментариями. Лаура молча продолжала «переваривать» мою историю, а я, глядя на нее, ловил себя на мысли, что она мне дороже, чем могла бы быть самая близкая супруга. Словно угадав мои мысли, Лаура попросила меня выключить телевизор и, положив руку на моё плечо, призналась, что последнее время часто думает обо мне. На мой вопрос, что же именно ей приходит в голову, она ответила, что с болью ощущает моё одиночество и отрешённость от мира. Поразительно, но ей удалось выразить то, в чём я долгое время боялся признаться самому себе. Затем, немного помолчав, Лаура поведала мне, что давно с мучением думает о наших с ней отношениях, и никак не может прийти хоть к чему-нибудь определённому. Единственное, в чём она твёрдо уверена, это в том, что хотела бы быть вместе со мной на любых условиях, с тем, чтобы помогать мне в быту и в реализации иерархических планов. После очередной долгой паузы я признался Лауре, что люблю ее, но не могу сделать ей никакого предложения, ибо сам не представляю себе своей дальнейшей жизни. Тащить же её за собой в неизвестность, причём полную опасностей и возможно даже таящую в себе угрозу ухода из физического существования, не представляется мне сколько-нибудь ответственным или даже гуманным. В особенности мне не хотелось бы, чтобы Лаура шла на это вслепую, ведь сказать ей всю правду, до конца, я не мог, хотя бы по причине того, что это выходило за границы моей компетентности. Сошлись мы на том, что за время пребывания Лауры в Киеве, я проведу с ней серию просветительских бесед, с тем, чтобы подготовить её к принятию сознательного решения, и лишь потом, мы можем вернуться к теме нашего возможного сотрудничества. Честно говоря, зная, что Ликвидаторам не рекомендуется отягощаться ни лишними связями, ни пристрастиями, во избежание лишних сложностей и чтобы не подвергать опасности посторонних людей, я втайне надеялся, что со временем у нас с Лаурой всё «благополучно» разладится, а боль расставания постепенно утихнет. Но моим надеждам не было суждено сбыться. За первые две недели совместного проживания мы настолько сильно сблизились с Лаурой, что казалось всегда жили вместе не расставаясь. Однажды весенним мартовским вечером, в Международный женский день,  во всём доме надолго погас свет, и как это ни банально, или возможно даже комично, это послужило косвенной причиной начала наших новых, более романтичных отношений. По сей день я не могу ответить на вопрос, как это произошло, и упрекаю себя за проявленную слабость, но то, что случилось предотвратить, как известно, уже не возможно. С тех пор мы с Лаурой уже не расставались, хотя и не спешили узаконить наши отношения. Лаура как-то невзначай заметила, что несмотря на наши более чем тесные отношения, совсем не чувствует себя ограниченной, но эта свобода скорее всего напоминает ей свободу левой руки от правой. Всё своё свободное время мы посвящали беседам на разнообразные темы, касающиеся тайн бытия. Лаура впитывала эзотерическую науку словно губка. Я не переставал удивляться её детской ненасытности и порой уставал отвечать на тысячу её «почему», «отчего», «как» и «зачем». Как ни странно, помогая порой Лауре разобраться в зачастую очень не простых вопросах, я вдруг неожиданно совершал открытие для себя, освещая затемнённую до того область познания. Например, однажды, когда я рассказывал Лауре о начальных стадиях развития форм, в которых проявляется жизнь на нашей планете, на примере деления оплодотворённой человеческой яйцеклетки, она поинтересовалась стадиями развития жизни  в самой яйцеклетке, до того как она начинает делиться. Не скрою, Лаура застала меня врасплох. Я, как ни старался, не мог ни слова сказать ей на эту тему. Поразившись не столько своей некомпетентности, сколько тому, что эта мысль пришла в голову Лауры, успешно миновав мою, я, в ближайшее благоприятное время сделал размышление над этим вопросом темой моей очередной медитации. Перед тем, как рассказать вам о феноменальных результатах полученных мною в течение неё, я возьму на себя смелость огорчить тех, кто, читая эту книгу, ждет, когда же я начну разворачивать перед ним череду каких-нибудь невероятных событий или пикантных ситуаций из своих почти-супружеских отношений. Эта ситуация, да простит меня серьёзный читатель, напомнила мне старый анекдот, в котором один человек, в процессе обсуждения в бане актуальности среди мужчин порнографических фильмов, недоумевает по поводу того, что в них находят женщины. На что его собеседник с уверенностью заявляет, что не может сказать за всех женщин, но что касается «блондинок», то все они, изнемогая в ожидании, ждут конца фильма, когда, по их мнению, серия бесконечных половых актов должна завершиться счастливым бракосочетанием. Так вот, вынужден огорчить тех, кто как «блондинки», ждут, когда же начнётся «самое главное». События, непосредственным участником которых мне довелось стать, только лишь ждут своей очереди быть описанными, и чтобы лучше их понимать имеет смысл вооружиться знанием. Тем из вас, кто наберётся мужества и терпения и продолжит чтение, предстоит узнать о некой тайной программе, в соответствии с которой, происходит процесс эволюции человечества нашей расы. Для этого нам лучше всего, как всегда, начать «от печки». Разобравшись в сути вопроса, следуя Закону аналогий, мы сможем методом экстраполяции перенести выявленные нами тенденции на любые интересующие нас субъекты эволюции.
   И так, вот что мне удалось узнать об энергетических процессах, неизвестных традиционной науке, но в реальности происходящих в оплодотворённой яйцеклетке. После проникновения в её ядро сперматозоида, оболочка ядра разрушается и его содержимое смешивается с белковыми массами яйца. Энергоинформационная матрица сперматозоида, обладающая программой развития и потенциалом жизненной энергии, несущая так называемый положительный заряд мужского принципа перемещается в одну из крайних зон внутрияйцового пространства и закрепившись там создаёт, в нейтральном до этого момента яйце, полярность. Вторым полюсом выступает отрицательный заряд материальной субстанции несущей женский принцип. Между двумя противоположными полюсами яйца возникает магнитное поле, притягивающее к себе из окружающего пространства определённое количество единичных субъектов эволюции становящихся в составе матрицы единым целым. Это целое, представляющее собой коллективную, индивидуализированную, самодостаточную сущность мы и будем впредь называть СЭ. Его задача состоит в том, чтобы из субстанции «тел» своего состава создать энергоинформационную матрицу физической формы какого-либо существа, затем сформировать с её помощью физическую форму и с её помощью приобрести опыт жизни в мире плотных форм. СЭ, влекомый магнетической силой жизни, движется от отрицательного полюса яйца к положительному по так называемым «силовым линиям» имеющим форму спирали. В процессе движения он описывает вокруг них, как вокруг оси, определённые фигуры, представленные на рисунке ниже. Ось-спираль, вокруг которой движется СЭ (в дальнейшем по тексту ОСЬ), в свою очередь имеет определённое направление, задаваемое ей другой осью, которую мы в дальнейшем будем называть СТАРШЕЙ ОСЬЮ, которая, скорее всего также имеет спиральную форму и свою АРХИСТАРШУЮ ОСЬ и т. д. Ввиду ограниченных возможностей нашего разума,  дальнейшие рассуждения на эту тему были бы абсолютно бессмысленными, поэтому примем к сведению вышеизложенное и продолжим наше исследование.
   После завершения движения СЭ к положительному полюсу, в энергетической матрице яйца происходит смена полярности, т. е. носители мужского и женского принципов меняются местами, и СЭ устремляется вновь к противоположному полюсу с тем, чтобы после очередной смены полярности вновь устремиться по спирали к положительному полюсу, каждый раз описывая вокруг оси-спирали следующую серию фигур. Пережив восемь смен полярности, СЭ девять раз проходит от одного полюса к другому и за это время претерпевает множество последовательных этапов изменения своего сознания, приобретая опыт существования в энергетической среде разной плотности и с раличными внешними условиями развития.

   Двигаясь по сложной траектории в направлении, задаваемом ОСЬЮ, СЭ описывает вокруг неё последовательно девять серий витков, семь из которых относятся к основным формообразующим сериям, одна к начальной и одна к завершающей, синтезирующей серии. Каждая из представленных на рисунке фигур представляет собой траекторию движения субъекта эволюции в каждой из семи серий. Фигуры первой и последней серии условно не показаны. Если бы ОСЬ была прямолинейной, то форма групповой фигуры представляющей серию и образованной семью разными по амплитуде витками-фигурами была бы веретенообразной. Наибольшей амплитудой в серии обладает четвёртый виток, а наименьшей первый и седьмой. Но так как ОСЬ спиралевидна, и один её виток включает семь фигур одной серии, то каждая фигура серии сдвинута относительно предшествующей ей фигуре на определённый  угол (примерно 51° 25'). Таким образом, описав серию из семи разноамплитудных повторяющихся фигур, расположенных на одном витке спирали ОСИ, СЭ совершает поворот на 360° вокруг СТАРШЕЙ ОСИ. Совершая с каждым разом всё более сложные фигуры, СЭ всё чаще соприкасается с ОСЬЮ, содержащей общую программу развития и обновляя, при этом, свою божественную память. Скорость эволюционного движения СЭ, по мере его продвижения, постоянно увеличивается. На десятой стадии развития начинается процесс образования плотной структуры физической клетки и её деления, в результате чего образуется её двойник, связанный с оригиналом посредством совмещённой зоны – «весика пискис». Далее всё повторяется, пока не образуется известный всем «цветок жизни», после чего начинается ускоренное деление клеток эмбрионального вещества определённого качества и формирование физического тела плода в соответствии с его энергоинформационной матрицей. Физический процесс образования и деления клеток достаточно полно описан  в школьных учебниках и поэтому я воздержусь от его пересказа.
   Если применить описанную выше модель создания физической формы к человечеству, как к отдельному СЭ, то оно, представляя собой переходную форму проявления на плотном плане единого самодостаточного существа, находящегося на одной из стадий своего развития, также проходит те же девять циклов, «перемещаясь» по спирали эволюции и описывая вокруг её оси всё те же девять фигур, правда уже в совершенно иных временных рамках. Следуя Закону Аналогий, мы имеем полное право предположить, что каждой фигуре соответствует определённая возрастная форма человечества или как её принято называть в эзотерической науке – коренная раса. Продолжая мыслить логически несложно прийти к выводу, что семи коренным расам человеческой эволюции соответствует семь серий витков определённой формы. Таким образом, за один период, включающий семь серий витков, СЭ совершает 49 витков приведенных выше разновидностей. Восьмая (нулевая) и девятая (восьмая) разновидности витков не относятся к формообразующим стадиям эволюции и поэтому мною не приводится.
   Вполне логичным будет предположить, что эволюция отдельной личности также управляется тем же алгоритмом, и может быть проиллюстрирована теми же фигурами. Аналогичным образом можно увязать с этим алгоритмом и экспериментальный процесс ускоренной эволюции отдельных личностей, применяемый Духовной Иерархией Земли в настоящий период, этапы которого, в научной эзотерике называются посвящениями (см. тот же рисунок).
   Учитывая, что представленный выше в геометрической форме алгоритм развития форм проявления адекватен для всех стадий развития физических и нефизических форм, его смело можно назвать универсальным.
   Применяя универсальный алгоритм развития всех форм жизни к их земной разновидности, называемой нами царствами природы, остановимся на фигуре номер четыре – «четырёх лепестковом цветке». Несложно догадаться, что он является прототипом равностороннего креста являющегося, по сути, символом четвёртого царства природы – человечества. Символом же нашей пятой коренной, человеческой, расы является пяти лепестковый цветок или пресловутая пятиконечная звезда – эволюционный пентакль. Таким образом, эволюция человечества нашей пятой коренной расы символизируется этими обоими символами.
   Символизм четырёхлистника (см. рис. ниже) может быть особо интересен нам ввиду того, что он представляет собой программу развития всего человеческого царства. Переводя с языка символов значение четырёхлистника, мы получим расшифровку периодов эволюции проходимых человечеством в его форме. При этом следует помнить, что вертикаль всегда символизирует состояние формы проявления Жизни и плотность материи, из которой она состоит, а горизонталь – состояние сознания обретённого субъектом эволюции посредством опыта жизни, полученного с помощью соответствующей формы. Конец первого лепестка обозначает точку наибольшего разуплотнения формы, а конец третьего – её наибольшей плотности. Конец второго лепестка – экстремум альтруистического состояния сознания, сознания Христа, а конец четвёртого, противоположного ему – эгоистического, т.е. сознания Антихриста. Таким образом, из рисунка видно, что, начав эволюционное движение из центральной, нулевой точки, символизирующей, в плоскости, срез спиральной ОСИ эволюции, в направлении наибольшего разуплотнения формы, субъект эволюции, достигнув экстремальной точки 1, где его форма наименее зависима от ограничений материи, начинает движение в обратную сторону, обретая более плотную форму. Пройдя вновь нулевую точку (ОСЬ), где происходит перезагрузка программы развития, он постепенно входит в состояние сознания Христа, экстремум которого достигается им в точке 2. Затем, продолжая эволюцию, в соответствии с программой, субъект эволюции вновь проходит перезагрузку программы развития в нулевой точке и продолжает получать опыт существования во всё более плотных формах. Достигнув экстремума в точке 3, его форма наиболее плотная и испытывающая максимальные ограничения окружающего мира, потеряв последние крохи альтруистического сознания, устремляется, в соответствии с той же программой развития, в миры менее плотных форм, где их сознание приобретает всё более эгоистический оттенок.
   Достигнув экстремального значения человеческого эгоизма в точке 4, субъект эволюции –человечество четвёртого мирового периода (круга), допустив многочисленные отклонения от морали и нравственности (т.е. от программы), испытав наибольшее страдание вследствие заслуженных кармических ограничений, возвращается вновь в исходную нулевую точку, где, вновь пройдя перезагрузку, он продолжает эволюционное движение, описывая фигуры той же серии.
   Рассматривая процесс эволюции проходимый человечеством пятой (арийской) коренной человеческой расы четвёртого мирового периода, символизируемой пятилепестковым цветком или пятиконечной звездой, субъект эволюции – современное человечество, завершая движение по траектории  пятого лепестка приближается к завершению этой фигуры, совершив таким образом поворот на 360°.
   Лаура внимательно выслушав меня, поинтересовалась, не могу ли я сказать, на какой точке развития пребывает нынче наше человечество, или отдельные субъекты и если могу, то на чём основываются мои выводы. Я ответил ей, что информация о точке развития человеческих личностей является закрытой и разглашать её нельзя, исходя из педагогических соображений, а вот что касается достигнутой точки развития человечеством четвёртого мирового периода, то кое-что приоткрыть позволительно. Мы, человечество пятой коренной расы этого периода, в настоящий момент, двигаясь от точки материального экстремума 3, пересекли нулевую точку перезагрузки программы развития, и перешли, в основной массе, на эгоистическую стадию развития сознания, ведущую нас к другому экстремуму, – точке 4. Кто-то уже давно перешёл на эту стадию развития, кто-то перейдёт ещё не скоро, но и те и другие будут исключены из процесса эволюции, как имеющие стабильную тенденцию отбиваться от основного состава, первые по причине гипертрофированного практического ума (рассудка), вторые же, наоборот, по причине его недоразвитости. И те и другие не годятся к использованию их в качестве «посевного материала». Выводы же мои основываются на замечаемых мною приметах, видимых мудрецами и скрытых от невежд, последние же, обретя мудрость, смогут сами их увидеть и распознать. Рассказывать же невеждам то, что для них неочевидно, попросту бессмысленно ибо, как известно, предварительное знание никому ещё не принесло какой-либо пользы, но может ощутимо навредить. В соответствие с этим Христос предупреждал своих учеников, чтобы «не метали драгоценностей перед свиньями и собаками», то бишь невеждами, по причине их глупости, амбициозности и агрессивности. Желая исключить какую-либо двусмысленность и недоразумение по поводу своих высказываний, я сразу же уточнил, что невежда, в моём понимании, это личность, лишь вступающая на путь глубокого познания божественного мира, и ни в коей мере не слабоумный, как это принято считать в обществе чересчур рассудочных и амбициозных людей. Лаура согласно кивнула головой, давая понять, что согласна с моими объяснениями и тут же задала дополнительный вопрос, может ли она каким-либо образом с пользой для своей личности, использовать это знание. На что я ответил ей, что, безусловно, любое истинное знание, принятое в качестве базы, является оружием в руках ученика, позволяющим ему избежать опасности допустить фатальную ошибку при прохождении программных испытаний и проверок. Ведь тот же Антихрист, навязывающий человечеству определённый стиль мышленья, желания и поведения это не что иное, как обучающая программа, пройти без ошибок которую обязан каждый, кто претендует перейти на следующий уровень эволюционного развития, ориентируясь исключительно на свой собственный опыт и обретённое при этом знание. Как и в каждой программе, в программе «Антихрист» имеются так называемые «подсадные утки», задачей которых является проверка качества приобретённых субъектами знаний. Они, как правило, имеют внешность и судьбу преуспевающих, с мирской точки зрения, личностей, служащих ярким «примером» для масс невежественных, в духовном понимании, личностей. Лукавый человек может заподозрить меня в хитрости или непоследовательности, по причине того, что я открываю мудрость невеждам, утверждая при этом, что это не имеет смысла. Не споря с ним, я лишь намекну на то, что эту книгу не станет читать тот, кто не созрел для понимания духовной мудрости. Напрягая же свой, возможно пока не очень развитый ум и интуицию, вдумчивый и бесхитростный читатель пройдёт с моей помощью необходимый тренинг, и, надеюсь, легко превзойдёт в мудрости того, кто пишет эти строки, к превеликой радости последнего.

  – Чему же радуется писатель, – может продолжать оппонировать мне лукавый человек. Да тому, что ещё один его брат по духу перестанет лукавствовать и, к тому же, наверняка станет помогать таким же как он, в просвещении основной массы своих менее инициативных собратьев, помогая последним преодолеть барьер, отделяющий их от следующего эволюционного этапа.

   В таких беседах и диспутах быстро истекло время командировки Лауры, и незаметно приблизился час её возвращения домой. К этому времени она сумела обрести немало полезных знакомств в среде тех, кто имел отношение к её научной теме. Её заметили, оценили её незаурядные способности и энергию, и, к завершению своей столичной миссии, она получила сразу несколько очень заманчивых предложений, настолько заманчивых, что от них трудно было отказаться. Но вместе с тем, новая тема для её будущей научной работы была открыта и Лаура не могла, предав своих близких сотрудников и научных руководителей, остаться в Киеве. Чтобы развеять её сомнения связанные с проблемой жилья в Киеве, я заверил её, в том, что в случае если она решиться остаться, я не позволю ей жить отдельно. Но Лаура, поблагодарив меня за предложение, сослалась на то, что проблема жилья для неё не самая главная. Разрываясь, таким образом, между желанием быть рядом со мной, иметь престижную работу в мегаполисе и долгом перед своими родителями, сотрудниками и научными руководителями, Лаура явно чувствовала себя «не в своей тарелке». Я же, понимая, что она, кроме всего прочего, прошла ещё серьёзный  курс духовного образования и полагая, что она нуждается в спокойном и обстоятельном размышлении, прежде чем принять окончательное решение, не торопил её. За текущий месяц мы так привыкли друг к другу, что предстоящее расставание виделось нам обоим непростым испытанием. Но и я и Лаура понимали, что оно является необходимым условием для нашего дальнейшего сближения. Будущее показало, что, размышляя таким образом, и не форсируя ход событий, мы были абсолютно правы, но об этом – несколько позже.
   Отгоняя грустные мысли, я отвёз Лауру на вокзал и, уважив её просьбу, не стал провожать её к поезду. Попрощавшись в машине, мы расстались, одарив друг друга на память слегка грустными улыбками и пообещав поддерживать регулярную телефонную связь.
   Вернувшись, домой, я долго не мог «найти себе места». Мне не верилось, что я остался вновь один и долго не увижу Лауру. То и дело я ловил себя на мысли, что мне не хватает той, которая в течение месяца «мучила» меня вопросами и тут же меня посещало желание перенестись в тонких телах в купе поезда, который увозил Лауру далеко на запад, но здравый рассудок и духовная воля удерживали меня от неразумного, бессмысленного и к тому же незаконного поступка. Спустя сутки, рабочая суета и частые звонки Лауры, тоже тяжело переживавшей разлуку, но изо всех сил старавшейся не показывать этого, сделали своё дело, и я смирился с моим новым испытанием, признав всю глубокую мудрость инструкций, не рекомендовавших Ликвидаторам вступать с кем-либо в близкие отношения. Учитель, прекрасно понимая, что я прохожу непростое эмоциональное испытание, тактично не беспокоил меня, давая мне время привести себя в порядок.
   Время летело быстро и неумолимо приближался «момент истины», когда мне предстояло пройти первое важное испытание. До Вальпургиевой ночи (30 апреля – 1 мая) оставалось чуть больше двух недель, а у меня ещё не было даже приблизительного плана действий. В силу этого, после отъезда Лауры я всё чаще стал размышлять над главной задачей стоящей передо мной. Желая пополнить багаж своих знаний относительно собраний (шабашей) в эту ночь представителей сил тьмы, я использовал все доступные мне источники информации. В результате мне удалось узнать, что в эту ночь, в обычные годы, в обычных местах силы собираются только местные, региональные представители этого семейства, а их высшее руководство – «тёмные князья», собираются на горе Броккен, в Германии, один раз в тринадцать лет. Собрания происходят в так называемых  Дворцах счастья, носящих собственные имена и находящихся на четвёртом эфирном подплане физического плана, вход в которые возможен только через открывающийся накануне в полночь портал, охраняемый дэвами низших эфиров. Не имеющий пропуска, при попытке пройти через портал самовольно – сгорает. Пропуском при входе через портал служит определённая вибрация эфирного проводника гостя. В случае, когда эфирное тело приглашённого не обладает нужной вибрацией, Владыка княжества может презентовать ему крем, либо жидкость для натирания тела, придающие последнему необходимые качества, позволяющие пройти портал без проблем. Приглашённые располагаются в зале торжественных собраний согласно рангу, занимаемому ими в региональной иерархии тёмных сил. Ближе всех к трону, Владыки княжества находится «элита», те, кто приравнивается к «дворянскому» сословию. Статус «дворянина» получают из рук Князя за особые заслуги перед иерархией. Церемония разделена на три акта. В первом акте подводятся итоги годовой деятельности, доводятся до сведения присутствующих последние новости, и ставятся задачи на предстоящий год. Во втором – награждаются особо отличившиеся в выполнении поставленных им руководством задач и наказываются нерадивые и ленивые. В третьем акте осуществляется чествование Владыки княжества и подношение ему подарков от групп подданных, после чего все приглашаются на пир, где приносят в жертву человеческое дитя и тех подданных, кто приговорён к смерти за какие-либо проступки. После пира начинается бал, завершаемый всеобщим гулянием и тотальной оргией. По времени физического плана вся церемония длиться до четырёх часов утра, а по времени того подплана, на котором происходит действо, проходит целых пятнадцать часов. После шабаша все возвращаются по домам. Последним покидает Дворец счастья Владыка, сопровождаемый свитой приближённых и личной охраной.
   Когда я в поиске знаний о шабашах тёмных исчерпал все доступные мне источники информации, как в своём мире, так и в «библиотеке» Панкратиара, пришло время Учителю лично проконсультировать меня перед началом операции. От него я узнал, что в фиолетовом флаконе содержится экстракт жидкости, смесь которого с водой образуют некий эликсир, называемый «Змеиная кожа», нанесение которого на кожу создаёт энергетическую оболочку вокруг эфирного тела с частотой вибрации необходимой для прохода через портал. Для приготовления эликсира, достаточно растворить необходимое количество экстракта в ста миллиграммах двойного дистиллята воды. Растворение в нём одной капли экстракта позволяет сберегать требуемый эффект в течении одного часа. Техника перевоплощения, как с использованием эликсира, так и без оного называется «Маскарад». На мой вопрос о том как часто можно пользоваться этой техникой, Учитель ответил мне, что никакие ограничения в этом плане ему не известны. Кроме этого он заметил, что со временем, когда я досконально освою технику «Маскарад», жидкость для изменения вибрации эфирного тела мне уже вовсе будет не нужна. Завершая короткую консультацию, он предупредил меня о том, чтобы я не забыл подумать о форме камуфляжа, которую мне нужно будет использовать, чтобы скрыть от противника своё истинное лицо. Напоминание было дано мне как нельзя более к стати, ибо я, озабоченный проходом в зону, совершенно забыл, что моя обычная эфирная форма, несмотря на временно изменённую внешнюю вибрацию, наверняка будет диссонировать с формами обычных участников, что в свою очередь, скорее всего, приведёт к гибели, как самой эфирной формы, так и моего физического проводника. Примером такой смерти может послужить гибель семинариста Хомы Брута из повести Николая Гоголя «Вий». Напомню, что несчастного философа нашли утром мёртвым в часовне, где он должен был всю ночь отпевать убитую им же ведьму. Его смерть наступила вследствие того, что его эфирное, или как его ещё принято называть витальное (жизненное) тело было порвано на куски и поглощено злобными элементалами призванными на помощь ведьмой, причём не помогла избежать гибели даже созданная Хомой кольцевая ментальная защита. Хороший урок тем, кто посмеет проникнуть в мир элементалов без надлежащей подготовки, снаряжения и защиты. Не успел я мысленно сформулировать вопрос о своей главной задаче в зоне сбора информации, как Учитель, упредив меня, заявил, что у высшего руководства на сегодняшний день отсутствует какая-либо информация о руководящей верхушке региональной группировки тёмных сил. Поэтому моей главной задачей будет: проникнуть на «слёт», идентифицировать там членов руководящей верхушки и особым образом пометить, с тем, чтобы впоследствии выявить их в человеческом обществе. Следующей фазой задания будет нахождение помеченных «тёмных» личностей в человеческом социуме, определение их места работы и жительства, а также занимаемой ими должности. Если удастся, то неплохо бы узнать как можно больше о них самих и их окружении, а также постараться выявить их сильные и слабые личностные качества. От Учителя я узнал, что операция по нейтрализации региональной группы тёмных, начало которой должен был положить я, называется «Реквием». Далее Учитель проинструктировал меня о методе маркировки и применяемом при этом «оборудовании». В дополнение к этому, он показал мне схему иерархической структуры региональной группы тёмных. В соответствии с ней, верхнюю позицию, безусловно, занимал Владыка княжества – Князь, затем следовали два его советника, затем три стратега, четыре министра и завершали иерархическую верхушку пять руководителей региональных подразделений. Таким образом, иерархическая пирамида включала пятнадцать должностных лиц. Услышав число пятнадцать, я, непроизвольно насторожился, это число поистине преследовало меня в последнее время. Далее Учитель поведал мне о дэвах называемых «волос», используемых в процессе тайной маркировки любых форм проявления. С их помощью мне и предстояло пометить тех присутствовавших на «слёте» иерархов, кто, находясь во Дворце счастья в эфирном теле, затем возвращался в своё физическое тело, принадлежавшее личностям, занимающим в социальной структуре человечества, как правило, не последние места. Перед проходом через портал, мне предстояло отправиться на базу «Сильфея», расположенную на границе между четвёртым и третьим эфирами физического плана, где я должен был встретиться с дэва-владыкой четвёртого подплана, получить от него более подробную технологическую инструкцию и познакомиться с группой поддержки и командой дэвов «Маркер». Под конец Панкратиар порекомендовал мне стараться как можно больше видеть и слышать на «слёте» с тем, чтобы после моего возвращения он смог получить как можно больше полезной информации из моего подсознания. На её основе будут создаваться учебные программы для нового поколения Ликвидаторов. На этом Учитель, сославшись на большую занятость, прервал свой инструктаж и, пожелав мне удачи в выполнении первого серьёзного боевого задания, завершил сеанс связи. Своё пожелание он произнёс так обыденно, как будто посылал меня в командировку по обмену опытом в дружественную страну. Я же после его инструктажа не смог заснуть до трёх часов ночи, то и дело, переворачиваясь с боку на бок, без конца вставая в туалет и выходя «подышать свежим воздухом» на балкон. Утром я заявился на фирму раньше всех и сразу же попытался, как можно глубже, погрузиться в работу, чтобы хоть как-то отвлечься, но из этого ничего не получилось, ибо мои мысли постоянно возвращались к предстоящему мне заданию. Тогда я прекратил всякое сопротивление и, полностью отдавшись теме подготовки к операции, стал перебирать в мыслях сотни вариантов боевого камуфляжа, но так, к своему ужасу, ни к чему определённому и не пришёл. От допущенных мыслительных и эмоциональных перегрузок к вечеру у меня сильно разболелась голова, и пришлось применить один из известных мне релаксационных методов, чтобы успокоить своё «разбушевавшееся» астральное тело. Сломив первую же его робкую попытку сопротивления, я перешёл в наступление и победив противника заставил его сдаться на милость победителя. В результате мне наконец удалось очистить своё сознание от беспокойных и суетных мыслей и ночь прошла для меня, как и положено в спокойном и глубоком сне.
   Как-то вечером, когда я, придя с работы, поужинал и, усевшись в своё кресло, решил посмотреть последние новости по одному из многих, представляющих «самую правдивую» информацию, телеканалов, моё внимание вдруг было привлечено какими-то необъяснимыми предчувствиями неожиданно возникшими у меня без каких-либо видимых причин. Связанные с ними ощущения появлялись у меня обычно перед тем, как мне должна была позвонить Лаура, но на этот раз они были в несколько раз сильнее. Краем глаза я уловил какое-то движение слева от меня, там, где находилось кресло, в котором обычно сидела Лаура. Я скосил глаза влево, но ничего необычного не заметил. Мысленно посмеявшись над самим собой, я вновь сосредоточил своё внимание на новостях. Там показывали хронику событий за истёкшие сутки: войны, теракты, эпидемии, голодающие, наводнения, пожары и землетрясения. Там же поведали о падении курса доллара в связи со всемирным экономическим кризисом, новом нижнем белье Мадонны и об очередной удачной покупке Абрамовичем какого-то очень ценного раритета на торгах  в Сотби, кажется свадебных колготок принцессы Дианы. И как всегда ни слова о тех, кто что-либо создаёт, изобретает, производит или жертвует, как будто мир переполнен одним лишь негативом.
   – Чудесная экранизация последних дней Апокалипсиса, – тут же промелькнула в моей голове мысль, уже давно потерявшая для меня оригинальность и в который раз подтверждавшая пророчества Иисуса Христа и его ученика Иоанна, прозванного Златоустом. В связи с этим, мне вспомнились строки из Евангелия:

   «…Когда же станут доходить до вас слухи о битвах и войнах, смотрите, не ужасайтесь: это должно произойти, но это ещё не конец.
   Ибо восстанет народ на народ и царство на царство; будут и болезни, и голод, и землетрясения.
   Но это – начало бедствий.
   Тогда станут вас предавать на мучения и убивать вас, и все народы будут ненавидеть вас из-за имени моего.
   Тогда многие ожесточаться, и возненавидят друг друга, и станут предавать друг друга.
   И когда умножиться беззаконие, во многих оскудеет любовь.
   Претерпевший же до конца – спасётся.
   И будет проповедано Евангелие Царства по всей Земле, во свидетельство всем народам; и тогда придёт конец…».

   Раздавшийся слева от меня, в том же месте, что и прежде, едва слышный треск, похожий на микроразряд электричества, вновь заставил меня повернуть голову, а увиденное, повергло в шок. В кресле я увидел пульсирующий тысячами крохотных световых точек, полупрозрачный силуэт сидящего человека. Я никогда не причислял себя к «робкому десятку», но в тот момент, приходится признаться, оцепенел от какого-то животного страха охватившего меня. Наверное сыграла свою роль неожиданность происшедшего, так как после случая с русалкой я уже никогда не чувствовал себя одиноким в своей трёхкомнатной «башне из слоновой кости» и, казалось, был готов к любым неожиданностям. Моя рука держащая дистанционный пульт управления телевизором полупроизвольно нажала на кнопку «Откл.». Телевизор выключился, и комната погрузилась в темноту. «Привидение» стало более ярким, но по-прежнему продолжало находиться в кресле. Его контур, светящийся голубовато-фиолетовым светом, слегка пульсировал, то, увеличивая свою яркость, то, уменьшая её. Напряжённо всматриваясь в его лицо, я пытался рассмотреть его черты, но «картинка» была слишком нечёткой, и мне никак не удавалось рассмотреть детали. Прошло около десяти минут. Моя шея долгое время находившаяся в повёрнутом положении от напряжения занемела, и я уже хотел было сменить позу туловища, как вдруг произошло нечто невероятное, свечение контура тела «гостя» на мгновение исчезло и затем, ярко вспыхнув, перешло в стабильный достаточно яркий и контрастный режим. Я с удивлением узнал в ставшем почти реальным изображении человека,  Лауру. Она напряжённо всматривалась в пространство, находившееся перед ней, но, по всей видимости, делала это безрезультатно. Я, не переставая удивляться, успокоился и, проведя экспресс-анализ, пришёл к выводу, что она каким-то непостижимым образом, скорее всего в состоянии медитации, сумела создать свой эфирный двойник, переместив его в мою комнату, но по какой-то неизвестной мне причине, ей никак не удавалось сделать его достаточно плотным. Желая помочь ей, я полуинстинктивно, подняв обе руки и обратив их ладонями к двойнику Лауры, мысленно настроился на канал своей Души, и попросил её помочь мне в материализации её фантома. В тот же час я ощутил, как по моему телу  побежала хорошо знакомая мне дрожь, вокруг тела возникло холодное облачко и из ладоней потянулись два невидимых упругих потока в направлении к сидящей передо мной голограмме Лауры. Она как будто почувствовала прилив эфирного вещества в своё тело. Лицо её, повернувшись в мою сторону, замерло,  глаза перестали беспокойно всматриваться в пустоту, и по их выражению я понял, что она постепенно начинает смутно видеть меня. Прошло несколько минут, прежде чем фигура двойника приобрела, наконец, необходимую для реального восприятия плотность. Лаура, или вернее, её эфирный двойник, попыталась пошевелить губами, но ей это удалось не сразу. Наконец она реально ощутила себя в пространстве моей комнаты и сумела сфокусировать на мне свой взгляд. Удовлетворённо улыбнувшись и глубоко вздохнув, она тихо произнесла: «Привет!». Затем, переведя взгляд на мои руки, не дождавшись от меня ответа, она поинтересовалась, что я делаю.
   – Помогаю тебе слепить твоего дублёра, – наконец с трудом удалось мне выдавить из себя. Лаура, понемногу освоившись и с плохо с крытым волнением, извинилась за неожиданный визит и объяснила его тем, что сама не ожидала, что её эксперимент удастся. Я, не скрывая от неё своего глубочайшего удивления и восторга, забыв ответить на её извинение, и продолжая внимательно изучать её с ног до головы, заверил ее, что неимоверно рад, что её эксперимент завершился удачно. Мне не верилось, что она, без чьей-либо помощи и без каких-либо «волшебных» средств, так запросто и в такое короткое время сумела совершить то, на что у меня ушло так много сил и времени. Если бы у меня кто-нибудь спросил в тот момент что я переживаю, я вряд ли смог бы ему ответить на этот вопрос однозначно, ибо мною овладела неиспытанная доселе гамма чувств. В её палитре была и радость неожиданной встречи, и удивление и преклонение перед смелостью и волей Лауры и вместе с тем, беспокойство за неё и опасение по поводу успешного окончания эксперимента. Лаура радовалась как дитя, завалила меня кучей пустяковых вопросов и заверила о напрасности моих опасений, чем ещё больше насторожила меня. В конце концов, я всё же сумел «взять себя в руки» и наша беседа перешла в более спокойное русло. Несмотря на мои дотошные расспросы, Лаура так и не смогла объяснить мне, каким образом ей удалось столь блестяще осуществить эту, далеко непростую акцию. Единственное что я смог от неё узнать, это то, что она, лёжа в своей постели, вошла в состояние глубокой медитации, и уже пребывая в изменённом состоянии сознания, очень сильно захотела не просто увидеть меня, но и быть рядом со мной, сидя в привычном для неё кресле, в моей комнате. Пожурив её для порядка и объяснив, что эфирный подплан физического плана это не самое беспечное пространство для «прогулок отважных котят», я, отвечая на её расспросы о моих текущих делах, естественно, ни словом не обмолвился о своей подготовке к предстоящей мне боевой операции. Понимая, что моё молчание можно было расценить, как нежелание откровенничать, что, в свою очередь, могло спровоцировать появление нездорового любопытства у Лауры и, возможно, даже обидеть её, я перевёл разговор в более безопасное русло, поведав ей о некоторых открывшихся мне истинах. В частности, зная, что Лаура собирает материал о пантеонах богов древних ариев и ранних праславян, я поделился с ней некоторыми своими «свежими» соображениями, относящимися к этой области, появившимися у меня чисто спонтанно в процессе медитации на совершенно иную тему. Углубившись в исследование истоков науко-религии древности, я совершенно случайно узнал, что наши далёкие предки, жившие в позднеатлантический период, за несколько десятков тысяч лет до нашей эры обладали глубоко-системными знаниями в области истории мироздания и владели совершенными технологиями их практического применения.
   Как известно из некоторых, непризнанных традиционной, материалистической наукой источников, человек атлантической расы отличался от современного человека тем, что при очень слабо развитом ментальном теле обладал чересчур развитым астральным. Гипертрофия последнего и страстное злоупотребление могуществом энергии астрального плана привели атлантов к маниакальной тяге к реализации своих многочисленных желаний, связанных с получением как можно более сильных и утончённых эмоциональных наслаждений. Ментальное тело атлантов, как уже отмечалось, было слабо развитым и поэтому они часто прибегали к магической практике во всех сферах своей жизни подключая к исполнению своих желаний армию божественных строителей – дэвов (ангелов). Магическая практика основывалась на знании законов, управляющих энергиями астрального плана, а также налаженных отношениях с иерархией существ его составляющих. Методы вызова и подчинения своей воле некоторых весьма могущественных дэвов этого плана, вначале строго хранившиеся мудрецами расы в тайне, постепенно стали достоянием алчных невежд, что спровоцировало великое магическое противостояние двух больших групп воплощённых в Атлантиде личностей. В эту грандиозную борьбу были втянуты, воплощавшиеся вначале в телах атлантов, представители новой коренной человеческой расы – арийской. Необходимо заметить, что вначале, рождавшиеся в семьях атлантов первые арийцы были сродни представителям шестой расы, рождающимся ныне в телах нашей расы и называемыми нами «детьми индиго». Они были психически обособленными, и интересы атлантов мало интересовали этих ментальных «гениев». Вследствие их неадекватного поведения, коренные атланты причисляли их к человеческим существам с генетическими отклонениями. Но постепенно, тотальная гибридизация сделала своё дело и атланто-арии позднего атлантического периода, обладавшие могучими страстями атлантов и ментальным могуществом ариев стали использовать преимущества своего развитого ментального тела, не только в науке и технике, но и в сфере магических технологий. Изобретение ими атомного оружия, летающих транспортных средств, а также активное применение их в частых как междоусобных, так и в межрасовых конфликтах, существенно нарушило экологию планеты.   В конце концов, это, как известно, привело к принятию планетарным Логосом «волевого решения». С целью остановки процесса моральной и нравственной деградации человечества, грозящего перейти в неуправляемую фазу, он инициировал серию мощных катаклизмов глобального характера завершившихся изменениями рельефа земной коры, что вызвало затопление одних материков и появление из под воды других. Вследствие этого, как известно, цивилизация атлантов была полностью уничтожена. Выжившие немногочисленные группы атланто-ариев, лишённые своей традиционной научно-технической базы и пытавшиеся восстановить её с помощью, в то время ещё почти не развитых, представителей чисто арийской коренной расы, дали толчок для развития Шумерской, а позднее и Древнеегипетской цивилизаций.
   Коснувшись, вскользь, некоторых аспектов древнейшей истории, с целью прояснения истоков знаний наших относительно недалёких предков, я перешёл к теме больше интересующей Лауру, в частности к их системным представлениям об иерархических структурах существ составляющих и населяющих астральный план. С самого начала я предупредил Лауру, что по сей час, эта тема является в основном строго засекреченной, но кое-что, ввиду великих грядущих изменений, всё же позволено приоткрыть, чтобы позволить, идущим в авангарде, представителям человечества немного расширить своё мировоззрение. Несмотря на снятие некоторых ограничений, я всё же удержался от сколько-нибудь глубокого освещения вопросов связанных с магической практикой, к которой и сам имел весьма слабое отношение, удовлетворившись лишь освещением некоторых вопросов связанных с историей религии древних. В частности, учитывая могучее влияние в ныне текущий период на всё живое, и на человечество в том числе, динамичной энергии эпохи Водолея и седьмого Луча ритуальной магии, особо интересной представляется мне информация об иерархической структуре существ управляющих астральным планом. Как я уже ранее упоминал, владыкой астрального плана является могущественное существо, именовавшееся в древнем Шумере Кибэлла, а предками славян – Дый. Само его имя говорит о присущей ему двойственности. Телом его проявления является весь астральный план. Как и все планы человеческой эволюции, он разделён на две части. Одной, «светлой» (мужской), управляет божество, символом которого, во всех предшествующих культурах являлась бычья голова с обращёнными вверх рогами, или просто бычьи рога, а другой, «тёмной» (женской), божество символизируемое бычьими рогами опущенными вниз. Этот символ имел отношение к культу Тельца, распространённому на Земле в эпоху, когда солнце пребывало в созвездии с одноимённым названием. Особую силу ему придавали родственные по вибрации энергии, эманирующие из созвездия Тельца,  расположенного, как известно, в центре нашей галактики. Дый, вследствие проявления вселенского Закона Полярности, двойственен по своей сути, как впрочем, и человек. Его «светлая» сущность, управляющая духовными желаниями и соответствующими им эмоциями, носила имя Бэл (позже Вэл или Вол), «тёмной», или вернее более плотной, материальной, частью астрального плана управляет божество, именовавшееся Ваалом. Пытаясь докопаться до сути символа Дыя, имеет смысл обратиться к его аналогу из животного царства – быку. Как известно, поднятые вверх рога этого животного символизируют его доброе, мирное настроение, а опущенные вниз – злое, угрожающее, агрессивное. Из истории древнего мира известны культы быка в древнем Шумере, Египте, Индии, Минойской цивилизации и других государствах древнего мира той эпохи. Впоследствии, по мере перехода солнца в созвездие Овна, культ Тельца был заменён более прогрессивным, более соответствующим новой программе развития человечества, перешедшего к гармонизации своего ментального тела. Старый культ постепенно стал деградировать и уступать в конкурентной борьбе культу Овна, его приверженцы, утерявшие былое величие, стали всё чаще прибегать к недозволенным методам чёрной магии присущим культу Ваала, в том числе и к человеческим жертвоприношениям (вспомните Минотавра). Старый символ – бычьи рога, стал всё чаще ассоциироваться в сознании людей с дьяволом, универсальным брэндом демонических миров. В некоторых метакультурах опорочивалось даже имя самого владыки астрального плана. Так в древнеславянской традиции, с «лёгкой руки» жрецов нового культа, имя светлого аспекта Дыя (Кибэлла) – Бэла (Дыя, Вола), превратилось в Дый-Вол (Дьявол), а его стилизованные облики часто изображались с бычьими рогами на голове. Впоследствии подобной трансформации подвергся и совладыка ментального плана Дажбог, отвечавший за развитие практического ума, только с учётом особенностей культа Овна, дьявола уже стали изображать с закрученными как у барана рогами. Как легко сделать вывод, по мере вырождения какой-либо стареющей, переставшей быть актуальной религии, методы её опорочивания приверженцами новой, всегда оставались прежними. Вершина искусства дезориентации масс в отношении к старым культам была достигнута в эпоху Рыб, характеризующейся зарождением и процветанием новой религии – христианства. Наиболее совершенные черты это искусство обрело в эпоху, когда после долгих столетий средневекового мрака, начало процветать изобразительное искусство. Символом новой религии или культа, стало изображение рыбы, напоминающее древнегреческую букву ; (альфа), оно же, вместе с тем и указывающее на идеолога новой религии Иисуса Христа, называвшего себя, как известно, «Альфой и Омегой». Интересным, на мой взгляд представляется то, что и начертание Омеги также напоминает рыбу, только в отличие от Альфы она ориентирована вверх, указывая на чисто духовную ориентацию представителей христианства пришедших к завершающему этапу своей эволюции. Жрецы нового культа, потерявшие, вследствие многочисленных отступлений от духовных принципов, божественное знание, утратили магическую силу и ужасно боялись, что её могут обрести те, кто сумел сохранить древние знания старых культов, или те, кто, несмотря на множественные трудности, оставался преданным истинному учению Христа. И те и другие, отыскивая в своих традиционных культах единую, верную для всех веков и народов научную основу, в соответствии с законами Вселенной, обретали связь с Духовной Иерархией планеты и получали доступ к сакральным знаниям, открывавшим для них невиданные возможности. Современное человечество пятой арийской коренной расы, по известным причинам, несколько задержалось в развитии и вследствие этого сознание основной массы человечества, по своему уровню по прежнему соответствует сознанию человечества четвёртой коренной расы, атлантической и является в большей степени астральным, чем ментальным. В силу этого, астральная энергия, по сей день имеет первостепенное значение в магических практиках используемых для воздействия на объекты физического плана. Поэтому  жрецы бога Дыя (Бэла) именовавшегося, зачастую, у восточных славян Вол, имели существенное преимущество перед всеми остальными магами и колдунами не использовавшими эту энергию. С именем Дыя или Вола связано множество названий мест, предметов, животных и технологий. Например, от имени Вол происходит название реки Волга (видоизменённое Волгва или Волхва), на берегах которой, в пустынных, безлюдных местах занимались магическими практиками (волшбой или волхвованием) те, кто свою жизнь посвятил Волу – волхвы. Кроме этого можно привести множество других примеров названий: вол, вилы, вилка, воля, власть, волна, волшебство, волос, волк и т. п. На длинных шестах, устанавливаемых на ограждении поселений, в целях защиты от всевозможной нечисти, болезней и врагов, приверженцы культа Вола всегда выставляли черепа быков, дававших понять недругу, что в поселении чтут Вола и находятся под его защитой. К тому же концентрированная энергия мысли и эмоции многих людей, заключённая  в этих черепах имела реальную силу, защищавшую жителей от колдовства и эпидемий.

   – А откуда тебе это всё известно? – воспользовавшись возникшей короткой паузой спросила меня Лаура.

   – Видишь ли, – пояснил я, в книгах, безусловно, этого найти невозможно, потому что информация эта до сего времени была строго секретной, об этом договорились Владыки обоих Иерархий, ввиду серьёзной опасности связанной с магическими знаниями. Один раз эти знания, преждевременно попавшие в руки неразумных людей, принесли очень много горя, с тех пор разглашение их духовно незрелым людям было категорически запрещено Всевышним. Сегодня же, когда многие из рода человеческого приблизились к заветному рубежу, отделяющему человечество от мира высших форм развития, и сами обрели возможность делать открытия в этой области знаний, некоторым из них, после целого ряда проверок позволено прикоснуться к этой тайне. Но, как известно, кому многое дано, с того много и спроситься. Кое-что позволили узнать и мне, с тем, чтобы я мог кое какой частью этих знаний поделиться с другими. Мы живём с тобой в великое время, когда кое-кто из рода человеческого, объединив свои личности с Душой, начинают процесс объединения с Монадой, т. е. с Богом. Поэтому они имеют право не только изучать искусство божественного творчества, но и практиковаться в нём. Но их пока не так много и поэтому, всё же, некоторые ограничения на разглашение сакральных истин имеются.

   – Но почему же на полках магазинов так много книг сомнительного качества, где, правда искусно переплетена с ложью, где изложены методики и приёмы чёрной магии и самого примитивного колдовства?

   – На это есть много причин. Во-первых, договор о неразглашении существует только между двумя Иерархиями, а, как известно, кроме них на Земле немало представителей других сил Вселенной, и многие из них, говоря земным языком, пребывают вне закона, т. е. беспредельничают. Чтобы помешать им в их деятельности, направленной на дестабилизацию процессов планетарной эволюции, многим ученикам низших уровней позволено печатать  свои контрольные, курсовые и дипломные работы, многие из которых даже трудно назвать несовершенными, настолько они низкого качества. В мире эзотерической информации, наводнённом дезинформацией всякого рода, нелегко найти ту, которая может считаться подлинной. Но в этом и заключается процесс обучения масс. Кроме того, это в какой-то степени предохраняет чересчур ретивых искателей магических приключений от неприятностей, которые могли бы произойти с ними, в случае если бы в их руки попали бы учебники практической  магии. Тем не менее, некоторые личности, занимавшиеся в прошлом воплощении подобными практиками в Атлантиде, древнем Египте и Шумере, в основном из корыстных побуждений, всё же умудряются кое-что припомнить, и находят нужные им книги. Ведь только в славянской традиции известны девять книг по теории колдовства и чёрной магии, называемых «чёрными», но это уже совсем другая история.

   – В связи со сказанным тобою, – продолжала допытываться Лаура, – у меня возник вопрос: «Почему астральной энергии придаётся так много внимания, если учитывать научный факт того, что чем тоньше энергия, тем она могущественнее?».

   – В этом нет никакого противоречия. Дело в том, что большая часть человечества представляет собой слабо мыслящую массу, накопившую неимоверное количество энергии желания и эмоций, вот за неё то и идёт борьба между теми, кто представляет собой две противоборствующие группы ментально-развитых личностей. Одни, представляющие собой Иерархию тёмных, стараются увести основную массу людей по пути развития левого, рассудочного  полушария мозга и плотного тела, а другие, представляющие Иерархию светлых, ориентируют её на путь развития правого, интуитивного полушария, отбрасывая опыт тёмных. И те и другие правы только от части, ибо эволюционная программа предусматривает объединение обоих полушарий, с тем, чтобы человек со здравым рассудком, учитывая интуитивные идеи всеобщего равенства и братства, искал пути справедливого распределения жизненной энергии для всех царств живой природы и всех возрастных групп в них. Это и есть единственно правильное решение поставленной перед человечеством задачи – обретения заветного мысле-чувства, называемого нами любовью-мудростью, в трудных условиях выживания самого плотного плана Вселенной. Пониманию этого мешают экстремистски настроенные представители обоих противостоящих групп. Используя разнообразные эгоистические идеи, они пытаются переманить на свою сторону как можно больше тех, кто живёт в основном желаниями и эмоциями. В отличие от тёмных, сознательно использующих для этого хитрость и обман, светлые пропагандируют отделение от основной массы тех, кто мыслит альтруистически, тем самым, уводя их в другую сторону от истинного пути.

   – Но почему не найдётся тот, который, понимая ошибочность, как левых, так и правых идей, не изменит ситуацию к лучшему?

   – Такие личности сегодня уже есть в воплощении и их количество неустанно растёт. Они устанавливают связь с духовной Иерархией Земли (Царством Небесным), состоящей из тех, кто, находясь в воплощении на плотных планах личностного развития, сумел добиться объединения обоих полушарий мозга, объединив тем самым оба своих принципа (мужской и женский) и обрёл то гармоничное состояние, которое именуется в эзотерике божественным гермафродитизмом. Эта группа существ, обитающих на Буддхическом планетарном плане, называется духочеловечеством и более не нуждается в обретении опыта жизни на трёх нижних планах человеческого развития. Сегодня они активно работают над тем, чтобы помочь «застрявшему» в трёх мирах личностной эволюции человечеству придти к правильному пониманию своей ситуации и тем самым лишить как левых, так и правых возможности манипулировать своей могучей энергией желания и эмоций. В соответствии с этой идеей, разработан конкретный план, который постепенно проводиться в жизнь, и я, как ты наверное догадываешься, стараюсь, в меру своих сил и способностей, помогать в этом нашим старшим братьям.

   Завершив этот монолог, я с облегчением вздохнул и молча наблюдал за Лаурой пытавшейся «сложить» в уме своё «мозаичное панно». Наконец ей это, по-видимому, удалось и она, улыбнувшись, заявила, что тоже хочет участвовать в этом проекте. Я, как мог, пояснил ей, что одного желания, к сожалению, недостаточно, необходимы целенаправленное стремление, обретение специальных знаний и навыков, успешное прохождение всех непростых испытаний, и лишь тогда, когда её сочтут готовой к участию в программе, будет принято решение о привлечении её к работе. Несмотря на моё заявление, Лаура не переставая улыбаться, заявила, что чувствует, что это уже произошло иначе мы бы не могли в данный момент, находясь на столь большом расстоянии друг от друга, мило беседовать на столь необычную тему. Её логика была «железной» и я только и смог пробормотать ей в ответ, что возможно это и так, но мне пока об этом ещё никто не сообщал. Говоря так, я, честно говоря, лукавил, ибо уже смутно догадывался, что, судя по всему, мы с Лаурой имели одну Душу.
   Спустя некоторое время я заметил что Лаура, вернее её эфирный двойник, стала бледнеть и, понимая, что она устала, я предложил завершить наше случайное рандеву. Получив от меня несколько наставлений связанных с возвращением в обычное состояние, Лаура,  улыбнувшись на прощанье, помахала мне пальчиками и исчезла. Желая убедиться, что всё завершилось благополучно, я набрал её телефонный номер и, услышав в трубке до боли знакомый голос, пожелал ей спокойной ночи. Лёжа на кровати, я долго не мог заснуть, переосмысливая происшедшее и размышляя о том, какую пользу для дела можно из этого извлечь.
   На следующий день, в субботу, я перенёсся в своих тонких телах в район Чёртового яра с целью побывать на всех местах силы, где некогда находились святилища древних славянских божеств. С удовольствием я побывал в местах, где мы с Лаурой провели более суток: у осыпи скрывавшей вход в пещерную келью Панкратиара, на месте где располагался шалаш и, наконец, у камня который, как оказалось, был вершиной возвышавшейся некогда здесь горы со святилищем бога Дыя. Обследование физической проекции всех вершин заняло у меня чуть более часа. Ничего примечательного на них я не нашёл. Все они, кроме Звенигоры, были покрыты густым невысоким лесом из смешанных пород деревьев. Местами в лесной гуще можно было увидеть большие валуны, покрытые густой моховой шубой, но ни один из них не напоминал ни своей формой, ни расположением жертвенных камней древних святилищ. Исторические хроники напоминают, что на всех местах силы многократно побывали многочисленные отряды врагов язычества, постаравшихся не оставить на них, как говорится, камня на камне. К тому же, время, конечно же, довершило разрушение, окончательно скрыв следы находившихся здесь остатков ритуальных сооружений под слоем грунта и гниющих останков растительности. Последней я обследовал вершину Чёрной горы. У подножия её скалистой верхушки моё внимание привлекла небольшая слегка наклонная площадка, величиной чуть меньше футбольного поля, на которой, несмотря на наличие грунта, отсутствовала какая-либо растительность кроме густой травы. Растущие за её границами деревья, все без исключения, имели наклон в сторону склона, и чем ближе они располагались к площадке, тем сильнее был их наклон. Всё это красноречиво говорило об аномальной энергетике этого места. Не обнаружив более ничего примечательного, я, посмотрев на весь комплекс, включающий пять возвышенностей с «высоты птичьего полёта», попытался увидеть его в частотном диапазоне четвёртого эфира. То, что я увидел, поразило меня. Передо мной открылась совершенно иная панорама местности. До самого горизонта, тонувшего в какой-то дрожащей сероватой дымке, похожей на смог, тянулся густой, очень высокий и тёмный лес. Огромные деревья с узловатыми корнями, выступавшими местами из-под земли, сплошь поросли густым мхом и лишайниками. Последние свисали с нижних веток и сучьев длинными серо-зелеными клочьями, похожими на бороду водяного. Нигде, как ни старался, я не смог заметить даже намёка на существование человека. Казалось, в этом заколдованном лесу вообще не было животной жизни. Вершины осмотренных мною возвышенностей разительно отличались от их физических копий, все они были увенчаны разнообразными архитектурными сооружениями, нисколько не похожими на наши культовые строения. Их внешняя конфигурация чем-то напоминала средневековые замковые ансамбли эпохи готики или ренессанса. В сумеречном свете, царившем повсюду, они выглядели несколько таинственно и возможно даже зловеще. С удивлением я отметил, что на месте Рубикона, где я некогда обнаружил выемку, в которой предположительно крепилась культовая стела владыки астрального плана Дыя, находилась высокая скала, вершину которой, как и остальных мест силы, венчало такое же, устремлённое вверх высокое здание замкового типа. Понимая, что времени у меня не так уж и много, я всё же не устоял перед соблазном осмотреть его более детально. Экскурс по внутренним залам храма позволил мне убедиться в ветхости его внешних и внутренних конструкций, но вместе с тем, меня поразила красота и величие архитектурных форм и внутреннего декора. В центральном зале, у восточной стены стоял невероятной красоты величественный монумент, символизирующий Владыку Астрального плана Дыя. Он представлял собой огромную, сидящую на троне, статую мужчины средних лет в просторной одежде, чем-то напоминавшей тоги древнегреческих божеств, с короткой, немного курчавой бородой и такими же курчавыми волосами на голове, опирающегося на  золотистого цвета трезубец (вилы) вычурной формы, зажатый в правой руке. Его голову венчала корона с массивными, изящной формы, обращёнными вверх воловьими рогами, также золотистого цвета. Спокойное выражение лица со слегка нахмуренными бровями и пристальным взглядом, внушало уважение, смешанное со страхом. В зале повсюду были заметны следы запустения и разрухи. Учитывая, что окружающие меня формы состояли из эфирной материи, более долговечной, чем материя физического плана, трудно было даже предположить возраст храма. Открытым для меня так и остался вопрос о том, каким образом в храм добирались поклонники Дыя. Как ни старался, я так и не обнаружил каких либо элементов конструкций похожих на лестницу. Мне очень хотелось побыть здесь подольше, чтобы по возможности узнать о пантеоне этого божества как можно больше, но время поджимало и мне пришлось покинуть это полное тайн место, дабы продолжить своё исследование и посетить не менее влекущий меня храм Чернобога. Помня о том, что в отличие от Дыя, у Чернобога достаточно поклонников находящихся нынче в воплощении, а это значило, что его храм продолжал оставаться в нормальном состоянии и возможно хорошо охранялся, я, приближаясь к нему, не забыл принять некоторые меры безопасности. В частности, чтобы быть незамеченным, я подлетел к холму, на котором располагалось замковое сооружение, сзади, опустившись почти до верхушек деревьев, и затем, очень осторожно, используя растительную поросль на склоне холма и скалистый рельеф горы, как прикрытие, поднялся до верхушек строения. Сверху я хорошо рассмотрел большую площадку перед входом в храм, располагавшуюся как раз на том самом месте, где на физическом плане, на Чёрной горе, размещалась большая, поросшая травой площадка. Примечательным было то, что и здесь не было видно никакой лестницы для подъёма снизу, от подножия горы. Стоило мне отметить этот факт, как сразу же, абсолютно спонтанно, пришёл ответ на вопрос, возникший ещё у храма Дыю, прояснивший ситуацию. Я совсем забыл, что всё, что я видел вокруг себя, относилось к миру эфиров и, соответственно, посетители храмов также прибывали сюда не в плотных телах и не по земле, а по воздуху, как и я, а значит, и необходимости в привычных для мира плотных форм лестницах здесь не было. Пока я размышлял, двери в храм со скрежетом открылись, и на площадке показалась цепочка существ в темно-серых, до пола, балахонах с большими, скрывающими лица, капюшонами. Двигаясь плавно, но быстро, они в течение нескольких минут образовали большой правильной формы круг. Не желая быть замеченным, я, несмотря на большой интерес к происходящему, принял решение покинуть свой наблюдательный пункт и вернуться в свой мир. Вернувшись, я ощутил голод и сильную усталость. Несмотря на кажущуюся непродолжительность моего экскурса, судя по показаниям хронометра, я провёл в мире эфира не менее двух часов. Поев, я прилёг на диван, закрыл глаза и неожиданно «провалился» забывшись в глубоком сне. Проснулся я только лишь утром следующего дня в бодром состоянии и приподнятом настроении, готовый приступить к выполнению боевой задачи. Последние два дня перед заветной ночью показались мне вечностью. В одиннадцать часов вечера, накануне Вальпургиевой ночи, я позвонил Лауре и предупредил её о том, что провожу очень важный и не безопасный эксперимент и поэтому прошу её, если в восемь часов утра она не получит от меня сообщение, что он закончен, переместить в мою комнату свой двойник с целью оказания помощи моему физическому телу. При этом я строго настрого запретил ей предпринимать что-либо раньше указанного срока. Устанавливая Лауре оперативное задание, я, честно признаться, не имел малейшего представления о том, что она будет делать, найдя в моей квартире моё безжизненное тело. Но если все её действия окажутся безрезультатными, и вернуть моё тело к жизни так и не удастся, ей предстояло известить о моей гибели моих родителей. Напугав своей просьбой Лауру «до полусмерти» я, стараясь быть как можно более жизнерадостным и весёлым, успокоил её, заверив, что в принципе всё под контролем и опасность, грозящая мне не многим больше той, которая грозит нам, когда мы выходим на улицу и добираемся утром на работу. Не знаю, насколько я успокоил Лауру, но, заручившись её поддержкой, я сам почувствовал себя немного увереннее. Затем я отключил дверной звонок и телефоны, задёрнул шторы и, открыв заветную шкатулку, выполнил необходимый ритуал. Как можно удобнее расположившись в своём кресле, я, как обычно, без особых трудностей вошёл в транс, создал мыслеобраз своего эфирного двойника и, перенеся в него своё сознание, произнёс необходимый шифр для телепортации на базу «Сильфея». Ощутив необычное ускорение при движении в каком-то ярком тоннеле, фиолетового свечения, я остановился перед неожиданно возникшей передо мной, пульсирующей, золотистого цвета стеной, преградившей мне дальнейший путь. Помня инструкцию Учителя, я, выждав некоторое время, назвал своё имя и пароль, после чего золотистая стена перестала пульсировать и стала почти прозрачной. Пройдя ее, без какого либо труда, я оказался в светлом, полусферической формы, помещении. Передо мной, за висящей в воздухе массивной полированной столешницей из какого-то узорчатого минерала, сидел мужчина лет тридцати. На его лице славянского типа, обрамлённом русой курчавой бородкой, светилась приветливая улыбка. На груди,  на витом, шёлковом шнурке серебристого цвета отливал золотом диск со светящимся ярко-зелёным светом сложным символом, из которого мне показался знакомым лишь один элемент, напомнивший мне одну из букв санскрита. Я улыбнулся в ответ и, мысленно поприветствовав незнакомца, представился. Он лёгким кивком головы и едва заметным движением  век дал мне понять, что понял меня и, как обычно на тонких планах, невербально произнёс своё имя, сделав это умышленно членораздельно, чтобы я смог хорошо его «расслышать». В переводе на наш фонетический звукоряд его имя звучало как Софарус. Продолжая наше знакомство Софарус пояснил мне, что он является помощником дева-владыки физического плана – Светлейшего … (имя не допускается разглашать) и по-совместительству, дэва-владыкой четвёртого эфирного подплана физического плана. Затем Софарус передал мне извинения Светлейшего за то, что он по уважительным причинам не сможет дать мне аудиенцию. Затем Софарус, встав из-за стола, подошёл к стене сферы, и, повернувшись ко мне, лёгким кивком головы и плавным движением руки пригласил меня пройти в открывшийся вслед за его движением овальный проём. Я, учтиво кивнув ему в ответ, проследовал в ярко освещённый огромный зал круглой формы. То что я увидел, поразило меня своим великолепием. На расстоянии трёх-четырёх метров от стены шёл ряд изумрудного цвета колонн уходивших куда-то в необозримую высь. В центре зала стояло большое кресло тончайшей работы, из почти прозрачного материала, напоминавшего хрусталь, содержавшего пылеобразные золотые вкрапления. Оно, казалось, само излучало свет. Вокруг кресла, на расстоянии немногим меньше шести метров, по кольцу, в позе сфинкса лежали двенадцать  животных, среди них я узнал льва, тигра, белого и бурого медведей, волка, пантеру, леопарда, антилопу, пятнистого оленя, удава и слона. Все они были реальные и живые, но какого-то фантастически идеального вида. Вслед за кольцом животных следовал кольцевой бассейн с плавающими в нём экзотического вида рыбами, черепахами, улитками и прочей водяной живностью. На поверхности воды, имевшей сказочно-голубоватый оттенок, плавали лилии, кувшинки и лотосы. Над ними порхали разноцветные бабочки и стрекозы. За бассейном шло кольцо невероятно красивых, невысоких, буйно цветущих растений. Их разнообразие было столь велико, что я даже не пытался их распознать. По всему залу они распространяли пьянящий, чудесный аромат. Завершало ансамбль широкое кольцо всевозможных кристаллов невероятной красоты, разнообразия и величины. Свет, преломляясь в идеальной чистоты гранях, при каждом моём движении изменялся, словно в гигантском сказочном калейдоскопе и, казалось, играл какую-то праздничную световую симфонию. Широкая, выложенная красивым орнаментом дорожка, у начала которой стояли мы с Софарусом, пересекала все кольца, проходила по лёгкому, почти ажурному мостику над водой и соединялась с такого же типа кольцевой дорожкой окружавшей кресло-трон.

   – Это приёмная резиденция Светлейшего, – пояснил мне помощник. – Здесь он присутствует на всех праздниках, торжествах и приёмах.
   Пройдя вправо по коридору образованному стеной зала и анфиладой колонн, мы подошли к проёму, ведущему в меньшее помещение, в котором также не было потолка и представлявшего собой, по моему представлению, Эдем в миниатюре. Посредине комнаты был маленький бассейн с фонтанчиком, в котором плавали маленькие разноцветные рыбки фантастических расцветок и формы. Вокруг бассейна по кольцу располагались скамейки из белоснежного мрамора. К одной из них мы с Софарусом и направились. Расположившись на, оказавшемся неожиданно тёплым, мраморном сидении скамьи, мы с Помощником некоторое время сидели молча, наблюдая как в бассейне то и дело выпрыгивали из воды рыбки, любопытно таращившиеся на нас своими выпуклыми глазками. Затем Софарус, подняв на меня свои невероятного сине-зелёного цвета глаза, сказал, что хочет познакомить меня с группой поддержки и командой «Маркер». Хлопнув негромко в ладоши, Софарус повернул голову к вошедшим в помещение четырём юношам, чем-то очень похожим друг на друга. Подойдя к нам, они склонили головы и подняли их только тогда, когда Софарус представляя их мне, назвал каждого из них по имени.

   – Эти дэвы будут охранять тебя во время выполнения тобою задания. В их задачу входит отвлекать внимание дэвов охранников Дворца счастья и всячески помогать тебе. В случае если вдруг возникнет опасность твоего разоблачения, а также, в других случаях несущих опасность, они могут на несколько минут одурманить всех присутствующих, чтобы ты смог незаметно покинуть зал торжественных церемоний и ретироваться из Дворца. Но будем надеяться, что всё пройдёт благополучно и необходимости их вмешательства не возникнет.

   Прочитав мою мимолётную мысль о человеческой внешности дэвов, Софарус, слегка улыбнувшись, заверил меня, что их человеческий имидж, в котором они предстали передо мной, всего лишь дань уважения гостю. Во дворце же я, скорее всего их вообще не смогу видеть, ввиду того, что они будут невидимками для всех присутствующих на шабаше, в том числе и для меня. Полюбовавшись чудесными созданиями, я заметил, что если они так легко проникают куда угодно и с лёгкостью могут находиться там невидимыми, то почему бы не отправить их самих на задание. Софарус, улыбнувшись, после короткой паузы, пояснил мне, что дэвы не обладают свободой выбора, как люди, и поэтому не могут принимать решения, но  лишь выполняют указания старших дэвов или тех, кому они временно переданы в подчинение. Поблагодарив дэвов, Софарус кивнул им и они, мгновенно растворившись в воздухе, исчезли, словно в сказке. Достав из широких складок своей одежды какой-то кольцеобразный предмет, похожий на пулемётную ленту в ювелирном исполнении, с маленькими веретёнообразными «патронами» серебристого цвета, Софарус пояснил, что это и есть группа «Маркер». Каждый «патрон»-капсула представляет собой кокон для одного дэва-волоса. Чтобы активировать дэва, достаточно прикоснуться к капсуле указательным пальцем и произнести его номер, светящийся на её поверхности. Затем мысленно направить его, посредством луча выпущенного из аджна-чакры, к тому, кого необходимо пометить и мысленно произнести в напутствие краткое «Ом». Ввиду того, что региональная руководящая верхушка тёмных состоит из пятнадцати особ, то мне достаточно браслета с пятнадцатью дэвами. Одев мне на правое предплечье маркер-браслет, Софарус вкратце объяснил принцип их работы. Устремившись по моей команде к указанной мною особе, дэва-волос проникает под её кожу и мгновенно «прорастает» волоском, идентичным тем, которые растут на коже маркируемой особы. Маркируя, таким образом, предводителей тёмных, используя номера маркеров в соответствии с важностью клиента в иерархической структуре, я смогу впоследствии идентифицировать их в социуме. Через шесть часов, после того, как помеченная особа покинет Дворец счастья, дэва-волос начинает излучать энергию уловимую только специальным датчиком исключительно моей аджна-чакры. При взгляде на особу, помеченную дэвом-маркером, у меня в правом ухе раздастся тихий мелодичный сигнал. После того, как идентификация личности завершена, дэвов-маркеров необходимо вернуть обратно в капсулу. Для этого достаточно коснуться соответствующей капсулы, назвать её номер и произнести слово «место», завершив операцию также звуком «Ом». Дэв-маркер тот час же покинет своего клиента, и переместиться в свою «родную» капсулу. Когда все дэвы будут в обойме, браслет нужно снять, нажав дважды на красный выступ на нём и, подбросив его в воздух, отдать команду: «домой». После этого связь с дэвами-маркерами прекращается.
   Немного помолчав, как бы подбирая слова, Софарус коснулся меня своей рукой и сказал, что знает о том, что я долго размышлял над своим камуфляжным образом, в котором я должен был появиться на «слёте», но так окончательно и не определился с ним. В этой связи он предложил мне свою помощь в этом, необычно тонком, деле, требующем особого знания. Ведь образ, в котором я должен буду появиться в зоне «боевых действий» не должен привлекать особого внимания, но, вместе с тем, говорить о достаточно значимом статусе его носителя. Не успел я попросить своего наставника о том, чтобы он помог мне в создании такого образа, как Софарус, словно фокусник, разжал протянутую мне руку, в которой я увидел чудесной работы цепное ожерелье, состоящее из комбинаций незнакомых мне тусклых полированных минералов и тёмных бронзовых звеньев имитирующих разнообразных насекомых. Внизу, в средней части ожерелья располагался большой тёмно-зелёный шар с золотыми прожилками, за который держался своими рогами-клещами, переливающийся синими, зелёными и фиолетовыми оттенками, жук-олень. На его брюшке располагались семь небольших выступов, похожих на бородавки. Софарус пояснил мне, что это ожерелье поможет мне создать необходимый мне имидж, следует только одеть его на шею и нажать на один из выступов на брюшке жука. Семь возможных «карнавальных» версий, входящих в «меню» ожерелья, следует испробовать и запомнить, какое из них связано, с каким из выступов, с тем, чтобы без проблем использовать нужный камуфляжный образ при необходимости. Софарус предложил мне тут же испытать ожерелье, имевшее название «Хамелеон» едва заметным движением руки создав передо мной облачко золотистого тумана. Стоило мне надеть ожерелье на шею и нажать на один из выступов на брюшке жука, как тут же, в золотистом облачке, словно в зеркале, возник  антропоморфный образ навозного жука. Голова, руки и ноги у него были человеческие, но тело и лицо были достаточно сильно стилизованы под представителя царства насекомых. Желтоватого цвета блестящее брюшко опоясывал широкий пояс с серебряной пряжкой, на котором висел толстый кошелёк и короткий слегка изогнутый меч. Чёрная шляпа с двумя длинными, тонкими перьями, напоминавшими усы насекомого, широкой полой бросала тень на верхнюю часть лица, почти скрывая его. На плечи этого странного существа был наброшен тёмно-зелёного цвета плащ из какой-то блестящей, толстой, ворсистой ткани. Сделав несколько произвольных движений, я не без удивления убедился, что существо, находившееся передо мной – моё стилизованное отражение. Нажимая выступы-кнопки, я ознакомился с остальными шестью версиями. Все они были необычны и, я бы даже сказал, шокирующими. Софаруса, по всему было видно, весьма забавляла моя реакция на визуализируемые версии «маскарадных образов». С удивлением я узнал от него, что в дополнение ко всему прочему, поворачивая небольшой рычажок на груди «жука», я мог делать образы более яркими или блёклыми, почти серыми. Завершив ознакомление с «Хамелеоном», я высказал сомнение относительно непримечательности создаваемых с его помощью образов. Но Софарус, улыбнувшись, заверил меня, что все мои сомнения окончательно развеются, как только я увижу в каких имиджах будут щеголять гости «слёта». В конце инструктажа он поинтересовался, нет ли у меня каких либо вопросов или пожеланий. Я, поблагодарив его, заверил, что всё понял и хорошо запомнил. Проводив меня в приёмную, помощник Софарус, дружественно коснувшись моей руки, прижал её к области своего сердца, улыбнулся и, слегка склонив голову, пожелал мне удачи. Ещё раз поблагодарив его за помощь, я покинул приёмную «Сильфеи» тем же путём, что и прибыл, сразу же переместившись в «операционную» зону. «Зависнув» у храма Дыя, я некоторое время, скрываясь за его развалинами, наблюдал издали за храмом Чернобога. К площадке перед храмом то и дело подлетали «гости». Заметив очередную большую группу тёмных, я незаметно присоединился к ней, пристроившись за пролетевшей мимо меня фигурой, закутанной в зловеще развевающуюся, длинную, чёрную мантию. Спустя несколько минут, приземлившись на площадке перед входом в храм, группа, а вместе с ней и я, направились к высоченным, высотой метров шесть двухстворчатым кованым воротам. Они со скрежетом, широко распахнулись, как только мы приблизились к ним на расстояние около трёх метров, открыв огромную, словно тёмный зев мифического чудовища, прихожую. Я как мог, старался сдерживать своё волнение. Несмотря на то, что в прихожей нас не встретило ни одно живое существо, я, проходя по ней ко второй двери, несколько раз ощутил чьё-то быстрое касание и такое же быстрое движение в непосредственной близости от себя. Во вторую дверь, намного меньшую, чем наружная, гости проходили по одному, не спеша. Когда пришла моя очередь проходить через дверь, я нажал выступ-кнопку на брюшке жука соответствующую имиджу «Чёрный монах» и краем глаза с удовлетворением заметил, что позади меня на площадку перед храмом приземлилась новая группа гостей, быстро устремившаяся вслед за мной в прихожую, наверняка привлекшая внимание невидимой охраны. Переступая через тёмную линию на полу, обозначавшую дверной порог, я почувствовал, что какая-то невидимая сила на мгновенье остановила меня, упёршись в моё тело, словно воздушным потоком. Через мгновенье её сдерживающее усилие ослабело, а затем она же, как бы слегка подтолкнула меня в спину. Я, вздохнув облегчённо, понял, что первое испытание мною успешно пройдено. Передо мной, во всей своей зловещей красе, предстал Зал Торжественных Собраний тёмных сил нашего региона. Я, с затаённым дыханием сознавал, что возможно первым из воплощённых представителей Семьи Света смог проникнуть в эту цитадель местной тёмной братии. В зале собралось уже достаточно много приглашённых. По наличию свободных сидячих мест я определил, что их в зале было уже не менее четверти. Зал был невероятно высоким, во всяком случае, мне так показалось. Сумеречный свет, падающий из высоченных стрельчатых окон и откуда-то сверху, с невидимого потолка, достаточно хорошо освещал всё движимое и недвижимое в нём. У западной стены зала, составленной из огромных блоков серого цвета, выполненных в стиле «рваного камня», стоял монумент Чернобогу. Его атлетическая фигура тёмно-коричневого, почти чёрного цвета, возвышалась над залом словно циклоп. Чёрные, как смоль, волосы, непослушными локонами выбивались  из под золотого шлема, ниспадая на широкие плечи. Его шлем по форме был похож на те, которые носили воины и герои в древней Греции. Сверху он был украшен тремя чёрными перьями, похожими на страусиные, а с его боков грозно опускались вниз золотые воловьи рога с острыми, обагренными ярко красным цветом концами. В правой руке он держал багровое древко с опущенным вниз золотым трезубым острием, почти касаясь им толстой гранитной плиты постамента, а в левой – стальную, сверкающую острым лезвием секиру. На широком поясе, украшенном огромными сверкающими камнями, очень похожими на гигантские бриллианты, в узорных ножнах висел меч, рукоять которого была украшена такими же огромными камнями, похожими на рубины. Черная, с проседью, борода Чернобога была заплетена в толстую короткую косу, конец которой был зафиксирован массивным  золотым кольцом. На нём были надеты стальные чернёные доспехи, отделанные по краю витиеватыми серебряными узорами. С его плечей, почти до самых колен, свисал багряного цвета плащ  золотого шитья. Он был обут в высокие сапоги без каблуков, также тёмно-красного, почти чёрного цвета, со стальными узорчатыми накладками. На золочёном нагрудном панцире красовалось рельефное изображение чёрного блестящего скорпиона с угрожающе поднятым хвостом. Густые, чёрные, слегка насупленные и сдвинутые брови, сверкающие из-под них зрачки глаз с ярко жёлтыми радужными оболочками, горбатый, массивный нос с раздутыми ноздрями, при первом же взгляде внушали животный ужас. Слева, возле ног изваяния Аримана, так звали Чернобога, сидел огромный, тёмно серый, взлохмаченный, трёхглавый пёс с высунутыми из всех трёх оскаленных пастей ярко красными языками. По обеим сторонам от статуи, из стены выступали два массивных кронштейна в виде носовой части ладьи, на которых на задних лапах стояли два огромных свирепого вида, льва, державшие в своих когтистых, почти человеческих лапах, два огромных светильника исполненных в виде факелов. Перед статуей Аримана, в центре, на небольшой возвышенности, покрытой тёмно-красной шёлковой тканью с чёрной бахромой по контуру, стоял резной, с позолотой трон, с очень высокой спинкой. На крайних точёных навершиях, украшавших спинку трона, сидели два грозных чёрных грифона с золотыми клювами и когтями. Посредине же, между ними, как будто висела в воздухе роскошная корона из чернёного серебра, украшенная драгоценными камнями. Слева и справа от трона, немного ниже, по дуге, располагались по семь украшенных позолотой кресел. На подиум из зала вели ступени из красного дерева, богато отделанные парчой и бронзовыми фигурными накладками. По краям ступеней, на витых, красной меди подставках, располагались большие серебряные чаши светильников. В зале, разбитом широким проходом на две части, рядами стояли удобные кресла из материала чем-то напоминающего слоновую кость, с поручнями, в которые были встроены мягкие  вставки из красного бархата. Первые три ряда кресел, богато декорированных золотыми инкрустациями, пустовали, так как предназначались, скорее всего, для почётных гостей. Гости быстро занимали свои места, по мере прибытия. Только сейчас, следуя к намеченному мною месту в зале, я позволил себе, как следует рассмотреть эту разношёрстную братию, бесцеремонно глядя на сидящих и прибывающих из под просторного чёрного капюшона, козырьком нависавшего над моим камуфляжным лицом. Не спеша пройдя по широкой красной, словно на Голливудских приёмах, дорожке, застилавшей проход, я занял одно из крайних кресел в левой части зала. Зал был выполнен в стиле амфитеатра, поэтому обзор был хорошим со всех мест. Лиц гостей, сидящих спереди, мне не было видно, а тех, кто садился за мной я также не мог видеть не повернувшись. Поворачиваться же мне почему-то не хотелось, чтобы никоим образом не привлечь к себе лишний раз чьего-нибудь внимания. К тому же никто из присутствующих не оборачивался и не фиксировал ни на ком своего взгляда, возможно это и здесь, так же как и в нашем мирском культурном обществе, считалось признаком дурного тона. Всё же, хоть и мельком, но иногда мне удавалось рассмотреть лики местной публики. Сказать, что они были неприятны или некрасивы, означало бы не сказать ничего. Они все, как одно, были уродливо отвратительны, а порой даже и откровенно омерзительны. Но нужно признаться, что, несмотря на это, они вызывали у меня ещё и немалый интерес, ибо напоминали маскарад, и не были лишены яркой художественной характерности. Я словно участвовал в карнавале уродов, где главный приз должен был достаться тому, кто придумает и изготовит самую ужасную, омерзительную и необычную маску. Осознавание того, что это не спектакль, не хэлоувин и не маскарад, и что всё взаправду и всерьёз, а также понимание того, что эти лики – настоящие эфирные лица существ, которые в нашем мире носят маски вполне пристойных, а иногда даже весьма известных и уважаемых людей, многие из которых причисляются у нас к красавчикам или красавицам, не могло не вызвать у меня глубокого отвращения. На многих гостях были костюмы прошлых эпох, по ним можно было узнать тех, кто уже давно вышел из воплощения. Те же, из присутствующих, кто, по всей видимости, ещё не перешёл в мир иной, были одеты в современные праздничные одежды, многие из которых были столь блестящи, что могли бы посрамить лучшие выставочные образцы Версачи, Кардена, или иных всемирно известных кутюрье. Среди тех, кто занимал места в последних рядах, было немало вообще не имевших человеческого облика, или тех, чьё человеческое тело было более чем символично, например оно было лишено головы, кожи или состояло из одного скелета, а у иных тела вообще были полупрозрачными, как у медуз. От калейдоскопа монстров у меня пошла кругом голова, и я не сразу заметил, как возле меня остановилось существо в пышном, белоснежном свадебном платье. Когда я, наконец, обратил на него внимание и поднял голову, то увидел невероятно красивое, немного бледноватое с синюшными пятнами, лицо умершей не так давно всемирно известной молодой поп-дивы, с шевелящейся вместо носа невероятно огромной личинкой мясной мухи. Увидев, что я, наконец, её заметил, она криво улыбнулась своими пухлыми губками, склонила голову на бок и в виде приветствия сделала мне реверанс, намекая на то, чтобы я пропустил её на пустовавшее возле меня место. Я, поспешно поднявшись, учтиво поклонился ей в ответ и, посторонившись, пропустил «покойницу» на свободное место. Прошелестев бесчисленными складками своего подвенечного платья и обдав меня тошнотворным запахом гниющей плоти и французских духов, красавица, наконец, уселась в кресло. На счастье она оказалась неразговорчивой, и до самого конца официальной части сидела молча и смотрела в одну точку широко раскрытыми глазищами. Ждать начала церемонии пришлось недолго. Вскоре раздался хриплый звук нескольких труб, провозгласивших его. Вслед за этим прозвучал долгий, глухой звук медного гонга и большие, украшенные  резьбой деревянные двери, в правой части зала, которые я поначалу принял за большой шкаф, распахнулись. Из них показался церемониймейстер в блестящей от вышивок золотом, ливрее. За ним, медленно вышагивая церемонным маршем, двигалась колонна, которую возглавляли два десятка гвардейцев, вооружённых боевыми секирами, в высоких шлемах с чёрными страусиными перьями. За ними шли копьеносцы и воины в тяжёлых доспехах. Двумя длинными рядами, гремя оружием и доспехами, они прошли в зал и заняли позиции вдоль ковровой дорожки ведущей к ступенькам подиума. Гвардейцы заняли места по обеим сторонам ступенек. Церемониймейстер взошёл на подиум и, дождавшись, когда трубы в третий раз прохрипят свой сигнал, важно поприветствовал всех присутствующих и объявил о начале церемонии открытия очередного праздника Аримана. Затем он объявил о прибытии Владыки княжества. Раздался барабанный марш и в воротах показался строй барабанщиков. За ними, с чёрным знаменом  Чернобога-Аримана, шествовал  личный княжий знаменоносец, и уже вслед за ним, под громкий растущий, восхищённый ропот присутствующих в зале, показались огромные, слепящие взгляд своей роскошью, носилки, с сидящим на них в кресле, Князем. Их несли шестнадцать носильщиков, по четыре пары с каждой стороны, держа за концы четыре массивные резные перекладины из чёрного дерева, на которых крепились носилки. Носильщиками были тёмнокожие атлеты с обнажёнными мускулистыми торсами, в бордовых шёлковых шароварах, подпоясанных чёрными поясами с кистями на концах. Их тёмные лица, блестевшие от пота, не выражали ничего кроме высокомерного безразличия ко всем и всему, что не относилось к их обязанностям. По обе стороны от носилок шли два ряда телохранителей, с какими-то непонятными палицами в руках, длинной около метра, держа их прижатыми к одному из боков. Те, что шли слева прижимали их к левому боку, а те, что шли справа – к правому. За носилками шествовали трубачи, те самые, чьи сверкающие инструменты издавали хриплые трубные звуки. Затем важно прошествовала небольшая группа богато одетых и высокомерных людей, по виду похожих на вельмож. По их расстановке и амбициозному имиджу я сразу догадался, что это и есть мои долгожданные клиенты, те, ради кого я и прибыл во Дворец Счастья. Замыкал процессию отряд гвардейцев с обнажёнными клинками. Все они были до того похожи друг на друга, что казались однояйцовыми близнецами. Когда носилки поравнялись со ступеньками, носильщики остановились и, синхронно опустившись на одно колено, осторожно опустили их на пол. Барабанный бой смолк, вновь протрубили трубадуры, и Князь неторопливо и важно поднявшись с кресла, сошёл прямо на ступеньки. Поднявшись по ним, ни на кого не глядя, он молча прошествовал к трону, так же не спеша, развернулся лицом к залу, окинул его своим ничего не выражающим, я бы даже сказал несколько скучающим взглядом и, услышав почтительный ропот присутствующих, похожий на короткий хоровой стон, уселся на трон. Затем, небрежным движением руки, он поправил свой плащ, очень похожий на плащ Аримана и, откинувшись на спинку, вновь поднял свой взгляд на сидящих в зале. Все гости, как по команде (и я в том числе), поднялись со своих мест, и зал утонул в громких аплодисментах, выражавших восторжённое почтение и приветствие Владыке княжества. Насладившись вдоволь потоками энергии подобострастия хлынувшими на него, Князь, наконец, поднял свою правую руку, и в зале моментально воцарилась полная тишина. В тот же миг оба факела по обеим сторонам от изваяния Аримана и все наличные в зале светильники вспыхнули ярким пламенем, осветив всё вокруг зловещим светом красноватого оттенка. Не вставая с места, Князь произнёс речь, в которой поприветствовал всех приглашённых на очередной праздничный сбор лучших служителей Аримана в региональный Дворец Счастья «Экстазиум». Затем Владыка княжества поздравил всех с тем, что, наконец, за достаточно долгий период истории, верноподданным Чернобога, наконец, удалось расчленить местное народонаселение на враждующие группы во всех без исключения сферах их деятельности; спровоцировать многочисленные международные, межрегиональные и межрелигиозные конфликты и войны; внедрить в массовое сознание населения региона программу «666», способствующую материализации их сознания, усилению страха перед духовными учениями; усилить практически все имеющиеся у них пороки, вплоть до отвержения многими людишками национальных, родовых, семейных и духовных традиций. Из дальнейшего сообщения князя следовало, что во главе многих административных государственных групп удалось поставить людей послушных программе и склонных к любым нарушениям человеческой и религиозной морали и этики. Остальные, не поддающиеся этой программе, были успешно обезврежены, их влияние на массы ослаблено, а самых опасных удалось вывести из воплощения. Успехом, с его слов, завершилась также программа разложения религиозных конфессий. Руководство многих из них было успешно втянуто в политику, бизнес, коррупцию, а некоторых даже удалось превратить в педофилов, сексуальных извращенцев и даже маньяков. Остальные же были с не меньшим успехом вовлечены в активное противостояние с родственными им религиозными группами и движениями. Это великая победа Аримана. Князь долго и со смаком  провозглашал свои личные заслуги и успехи своей иерархической группы во всех сферах подведомственного ему региона. Зал то и дело взрывался аплодисментами. Время от времени раздавались возгласы: «Слава Ариману! Слава Князю! Слава армии Аримана!». Некоторые из гостей, впавшие от голоса Князя в состояние экстаза, повскакивали со своих мест и начали совершать движения чем-то напоминавшие конвульсивные танцы шаманов. Гвардейцы очень быстро утихомирили их, а особо разошедшихся удалили из зала. Продолжая свою речь, Владыка с особым пафосом отметил, что с помощью новых технических средств, изобретённых человечеством: компьютеров, мобильных телефонов, кинематографических и звуковых спецтехнологий, открылись практически неограниченные возможности по установке разлагающих программ не только тем, кто относится к юному поколению людей, но и тем, кто пребывает в других возрастных категория. Особо в этой связи им была отмечена всемирная компьютерная сеть Интернет. Большой удачей, по мнению Князя, было то, что удалось успешно внедрить во многие сферы человеческой деятельности замаскированных служителей из высшей иерархии Чернобога. По его мнению, люди созрели уже до такой степени, что если бы кто-либо из этих «уважаемых» предстал перед ними в своём естественном образе, возможно даже с огромными рогами, но при этом обещал бы им море наслаждений, то люди бы без малейшего сомнения возвели бы его в ранг святого. Последнее заявление вызвало необычайное оживление в зале, сопровождавшееся радостными возгласами и смехом. Владыка, продолжая подводить итоги проделанной работы, не забыл упомянуть о предстоящей всем напряжённой работе связанной с планируемым Силами Света пришествием Христа и подготовительными мероприятиями, в связи с этим. Напомнив всем присутствующим о предстоящем этому событию пришествии Сына Аримана (Антихриста), Предводитель регионального «дворянства» призвал всех принять самое активное участие в реализации нового плана действий, разработанного в связи с этим великим событием. Не разглашая самого плана, он, тем не менее, заверил, что на собраниях региональных групп до каждого участника будет доведена его суть, в соответствии с его уровнем и перед каждым из них будет поставлена соответствующая рабочая задача. Чтобы исключить малейшие сомнения относительно могущества Высоких иерархов Владыка намекнул на величайшее событие планетарного масштаба, произошедшее накануне «слёта» – установление на эфирных планах особой энергетической сети преграждающей прохождение как с тонких уровней на плотные, так и в обратном направлении, любого информационного потока не прошедшего процесс санкционирования в службах Аримана. Зал на мгновение затих, как бы размышляя над сказанным, а затем взорвался бурей аплодисментов, перешедших впоследствии в дружное скандирование: «Слава! Слава! Слава!». Честно говоря, я сидел словно оглушённый. Многое из сказанного было чистейшей истинной, а многое стало для меня открытием. Я был поражён не только и не столько могуществом тёмных и их иерархической системы, сколько пониманием того, что люди, в своём большинстве, не просто послушны их программам, но и больше того, сами помогают им в их реализации. Осознавание этого, честно говоря, повергло меня в ужас. Но, помня наставление Учителя, я всё же изо всех сил старался не терять нить сознания и всё видеть, всё слышать, и всё понимать, боясь пропустить хотя бы самую малость. При этом, время от времени, мне, помимо своего желания, приходилось вместе со всеми вскакивать, выкрикивать разные лозунги и громко аплодировать. Согревало душу и придавало мне уверенности сознавание того, что где-то здесь присутствуют мои невидимые друзья, дэвы из группы поддержки, готовые в любую минуту прийти мне на помощь. Тем временем Князь приступил к реализации следующей части программы – награждению лучших. Вначале были оглашены имена руководителей региональных групп сидевших справа и слева от него. Они по очереди, услышав свой титул и имя, подымались со своих мест и подходили к Владыке. Опустившись перед ним на одно колено, они низко склоняли в почтении свою голову и ожидали, когда он оденет им на шею цепь с золотой эмблемой, на которой была изображена рука Аримана с трезубцем обращённым вниз. Воспользовавшись представившейся удобной возможностью, я с помощью моей команды «Маркер», пометил каждого из перечисленных Князем, а впоследствии и его самого. Кроме эмблемы, Владыка лично вручал каждому их них сверкающую драгоценными камнями коробочку с какой-то наградой и похлопывал, кого по плечу, кого по щеке, а кого и по спине. Особой милостью с его стороны было позволение поцеловать ступню его левой ноги. Вслед за наградой иерархов последовало награждение «дворян», а потом и «рядовых служащих». Всего среди награждённых я насчитал сто тридцать особей. Те, кому это было милостиво позволено, с подобострастием целовали ногу, а кое-кто просто кончик плаща Князя. Многие из присутствовавших, без приглашения на подиум, были награждены почётными манускриптами, расширяющими их права и путёвками в Алкион, на ежегодный праздничный карнавал «Золотой Оргазм».  Какие-то карлики, похожие на злых гномов, одетые в костюмы королевских шутов, быстро находили в зале поднявшихся со своих мест «оглашённых» и вручали им соответствующий документ. По царившему в зале церемониальному порядку было очевидно, что присутствующие принимают участие в подобного рода мероприятиях не впервые и, к тому же, каждый раз перед этим, проходят соответствующий инструктаж.
   После завершения процедуры награждения отличившихся, в зале воцарилась гробовая тишина. Предстояло оглашение тех, кто в течение года плохо справлялся со своей работой, или возможно даже провалил её. К моему величайшему удивлению, первым существом подлежащим самому строгому наказанию через публичное принесение в жертву, оказался некий барон из царства элементалов – Натэлий Суньяк, возглавлявший большую группу элементалов воды, и приговорённый к смерти региональным трибуналом за допущенную им оплошность, вследствие которой, какому-то неизвестному диверсанту, о котором до сих пор так ничего и неизвестно, удалось не только спасти пленённого русалками мужчину, но и увести из группы одну русалку, вернув ей утраченную ею связь с Душой и, позволив, таким образом, вернуть её в человеческое царство. Об этом присутствующие узнали из Указа зачитанного лысым существом в человеческом подобии, одетым в чёрный, до пола балахон, стоявшим недалеко от Князя, у небольшого круглого столика с множеством свитков. Впоследствии я узнал, что это мрачное существо было первым советником Князя, его личным секретарём и  делопроизводителем. Далее события стали развиваться с неимоверной быстротой. Владыка поднял и опустил свою правую руку. Это было знаком. В зал по центральному проходу вошла странная процессия. Её возглавлял тёмнокожий атлет в доспехах, нёсший хоругвь Аримана. За ним шли существа в тёмных балахонах, похожие на жрецов. Далее важно шагал атлетического сложения палач, в рубиновой полумаске скрывавшей его глаза, с четырьмя помощниками. За группой палача, в сопровождении четырёх гвардейцев, еле волоча ноги, шло жалкое на вид существо, в оборванной, грязной одежде с каким-то детским капюшончиком, дрожащее от страха и всем своим видом показывающее, что оно прекрасно сознаёт всю безысходность своей участи. Шествие замыкала группа барабанщиков во главе с руководителем. Процессия прошла мимо Князя, под неустанную барабанную дробь и остановилась в правом переднем углу подиума. В ту же минуту справа от них, прямо из подиума стало медленно подниматься какое-то сооружение, накрытое чёрным шёлковым покрывалом. Когда оно поднялось из-под подиума, и помощники палача сняли покрывало, я увидел, что под ним была золотая решётка с множеством непонятных приспособлений и элементов. Под ней располагался стеклянный резервуар в виде лотка, имеющий углублённое расширение в своей передней части, обращённой к залу. Резервуар был снабжён каким-то подобием крана с небольшой сферой вместо ручки, сверкающей золотом. Палач подошёл к жертвенному алтарю и выполнил некоторую подготовительную работу, в результате которой длинный носик крана, повёрнутый в сторону зала, оказался над  чашей из черненого серебра, стоявшей на золотом подносе, на самом краю подиума. По контуру чаша была украшена искусной резьбой, драгоценными камнями и геммами, представляющими собой барельефы хрустальных черепов. Один из помощников установил ступеньки возле решётки и жертву под руки подвели к алтарю. Через минуту дрожащий от страха и всё время жутко подвывающий барон был уложен на решётку и зафиксирован металлическими скобами, впившимися в его тело острыми шипами. Из мест проколов хлынула маслянистая чёрная жидкость, чем-то напоминающая нефть. Раздался душераздирающий крик, который не прерывался ни на минуту, пока, вооружённый огромным жертвенным ножом, палач потрошил свою жертву. Крик прекратился лишь тогда, когда он, наконец, отсёк голову барона одним ударом своего ужасного инструмента. Кровь струями потекла в резервуар, оставляя на его стенках чёрно-бордовые подтёки. Палач нажал на золотую сферу крана и из его сверкающей трубки, в чашу, потекла кровь жертвы, собравшаяся в накопительной части резервуара. Главный жрец движением руки приказал палачу остановиться, и затем, взяв чашу обеими руками, в сопровождении других жрецов, направился к изваянию Аримана, минуя сидящих в креслах иерархов. Князь и все сидевшие справа и слева от него поднялись и повернулись лицом к изваянью. Все присутствовавшие в зале также дружно поднялись со своих мест и застыли в молчаливом ожидании. Встав перед Ариманом на колени, главный жрец поставил жертвенную чашу на пол у его ног и затем вполголоса начал произносить какое-то заклятие. Сопровождавшие его жрецы время от времени хором произносили одну и ту же фразу. Ни слов заклятья, ни фразу, произносимую жрецами, при всём моём желании мне так и не удалось разобрать. Когда главный жрец закончил свою речь, обращённую к Чёрнобогу, и поднялся с колен, я увидел что в его руках находиться серебряный кубок, который он поднял обеими руками над своей головой. В этот момент мне показалось, что на зловещем лице изваяния Аримана промелькнуло некое подобие зловещей усмешки, впрочем, возможно это был лишь плод моего воображения, вызванный перенапряжением психики. В этот самый момент, главный жрец плавно оторвался от подиума и начал медленно подниматься вверх. Поравнявшись с ликом Чернобога, он завис в воздухе и, обмакнув кисть в кубок с кровью, помазал ею губы истукана. По залу пронёсся затаённый вздох. Жрец медленно опустился на своё прежнее место и замер в ожидании, опустив голову. Опустили голову и все находящиеся в зале. Воцарилась жуткая тишина, длившаяся казалось целую вечность. Вдруг откуда-то, словно из подземелья, раздался очень низкий звук, чем-то напомнивший мне трубный голос слона. Произнесённая фраза, прозвучавшая, как и все остальные звуки, издаваемые кем- либо в этом зале, в глубинах моего сознания, была на незнакомом мне языке. На секунду у меня сильно закружилась голова, сознание помрачилось, и я чуть было не упал в обморок. Невероятным усилием воли мне всё же удалось устоять на ногах, но подкативший к горлу комок ещё долго не позволял мне дышать, как следует, а колени так и не переставали дрожать, пока я не сел. Зал, трижды прогудев хором, имя Чернобога, затих. Все присутствующие, включая и иерархов, уселись на свои места, жрецы заняли свои места у жертвенника и церемония продолжилась. Секретарь огласил весь список, в котором были записаны имена тех двенадцати, кто так же, как и барон были приговорены к жертвоприношению. После провозглашения каждого номера из списка, в зал вводили соответствующего осуждённого и немедленно приносили в жертву. Мёртвые тела быстро уносили на специальных носилках. Экзекуция продолжалась около двух часов. К моменту, когда принесли в жертву последнего из списка, резервуар почти доверху заполнился кровью. После окончания жертвоприношений, секретарь начал зачитывать список тех сидящих в зале, кто был наказан за различные проступки установкой астрального ограничителя наслаждений. Его устанавливали на различные сроки, в зависимости от серьёзности нарушения. При этом желание удовольствий и наслаждений у тех, кому устанавливали ограничитель, неимоверно возрастало, а возможность их реализации полностью блокировалась. Оглашённые по списку поднимались со своих мест и оставались стоять, как бы чего-то ожидая. Когда был оглашён последний в списке, Владыка поднял правую руку, в которой держал трезубец, и, направив его остриями в зал, трижды произнёс какое-то заклинание. Я ощутил некоторое волнение, сплавленное со страхом, словно моих чувств коснулся лёгкий порыв ледяного ветра. Многие из стоявших вскрикнули от боли, а несколько особей потеряло сознание и упало. Ими занялись карлики и быстро привели их в чувство. После того, как лишённым удовольствий позволили сесть на свои места, секретарь огласил новый список, правда, очень короткий, тех, кого приговорили к исправительно-трудовым работам, в качестве рядовых работников в мирах возмездия. После зачтения всего списка, секретарь уведомил, что приговор над осуждёнными уже приведён в исполнение. Повернувшись лицом к Князю, секретарь молча ожидал его согласия на продолжение церемонии. Дождавшись его  одобряющего кивка, он вновь обратился к залу и объявил о начале третьей части собрания, – торжественному чествованию Владыки. Сделав небольшую паузу, секретарь объявил о прибытии делегации от самого Аримана. Входные ворота отворились, и под громкий барабанный бой и хриплые звуки труб в зал влетела группа существ в полупрозрачных серого оттенка развевающихся одеждах. Они стремительно пронеслись по центральному проходу, проплыли над ступеньками и опустились на подиуме, перед Князем. В одно мгновение их тела приобрели обычную для всех присутствующих плотность. Опустившись на колени, они положили перед Владыкой большой серо-зеленый, с блёстками, ящик и, открыв крышку, извлекли из него жезл, украшенный неизвестными мне чёрными камнями, грани которых сверкали, отражая свет факелов. На верхушке жезла обвитого двумя чёрными змеями был закреплён огромный, кроваво-чёрный кристалл, тетраэдрической формы. Вокруг камня тускло светился ореол. Зал охнул, когда посол объявил, что этот жезл даёт право Владыке управлять частью только что созданного Ариманом общепланетарного информационного поля. Отныне у Владыки княжества открывается возможность устанавливать свои программы не только в массовое сознание человеческих существ региона, но и в эгрегоры их всевозможных объединений, союзов, партий и организаций, в том числе и духовного направления, вплоть до семейных групп. Раздавшиеся аплодисменты не смолкали долгое время. Наконец когда установилась тишина, Князь поднялся с трона и с благоговением принял из рук посла дорогой подарок Чернобога. Затем он повернулся к его изваянию лицом и, преклонив левое колено, поднял вверх подарок, затем поцеловал его и, поблагодарив Аримана за доверие, низко склонил голову.
   Далее, по расписанию, подарки Владыке стали подносить многочисленные делегации от четырнадцати провинций княжества и отдельных, наиболее знатных представителей «дворянства», именуемых Сливками Общества. Завершилось это, весьма утомительное для меня действо, всеобщим преклонением перед Владыкой. Все гости, опустившись на колени, стояли, склонив голову, до тех пор, пока секретарь не объявил, что Владыка с милостивой благодарностью принимает от всех присутствующих, выраженную ими преданность и покорность и приглашает всех гостей принять участие в праздничном пире, который состоится, как и всегда, в Трапезной Зале. Я с облегчением вздохнул, но как оказалось преждевременно, ибо мне предстояло ещё одно непростое испытание. Как оказалось, по традиции, каждый из присутствовавших должен был пройти обряд жертвенной инициации, испив крови принесённых в жертву преступников. В течение часа я с отвращением наблюдал как подходившие по очереди к подиуму, где располагался жертвенник, инициирующиеся, приняв из рук жреца чашу с кровью, с дрожащими от вожделения руками и с нескрываемым наслаждением вкушали этот «волшебный» напиток, дарующий им жизненную силу и позволяющий омолодить их дряхлые витальные тела. Помощник жреца еле успевал открывать кран, чтобы набрать очередную порцию крови. Вскоре, стеклянный резервуар под золотой решеткой, доверху заполненный густой, чёрно-рубиновой маслянистой жидкостью, с розовой пенкой, заметно опустел. Быстро приближалась и моя очередь испить этого «эликсира жизни», а я всё ещё лихорадочно размышлял о том, как мне избежать этой «почётной» инициации, но ничего хорошего придумать так и не мог. Моё паническое настроение неожиданно было остановлено «голосом» раздавшимся в моём правом ухе: «Не волнуйся, пей смело. Мы успеем трансмутировать кровь в обычную воду, не забывай, мы неотлучно находимся возле тебя». У меня отлегло от сердца и слёзы благодарности к моим невидимым друзьям выступили бы на моих глазах, если бы я присутствовал здесь в своём физическом теле.

    – Значит ещё повоюем, – подумал я, и решительно направился за своей соседкой в фате и свадебном платье к подиуму. Процесс кровавого причастия был отработан настолько хорошо, что занял не более двух часов. Для тысячи присутствовавших в зале гостей это было небывало быстро. Глотнув налитую в кубок жидкость, и не ощутив при этом абсолютно никакого ни запаха, ни вкуса, я, поблагодарив мысленно дэвов из группы поддержки, направился, вслед за принявшими «причастие» в трапезный зал. Описание шабашей в художественных произведениях многих писателей, прочитанных мною в процессе подготовки к операции, могло показаться детскими сказками по сравнению с тем, что мне пришлось увидеть даже на первом этапе во Дворце Счастья. В принципе, я полностью выполнил первую, храмовую часть своего боевого задания и вполне был готов покинуть это «милое» общество упырей, ведьм, леших, колдунов и прочей нечисти. Но, проблема была в том, что входные ворота в храм открывались лишь по окончании всего действа, поэтому мне предстояло «испить сию горькую чашу» до дна, вернее дождаться последнего акта праздника – «Часа страсти», связанного, как я смог догадаться, с массовой сексуальной оргией.

   Трапезный зал был освещён намного лучше, чем зал торжественных собраний. Над длинным, метров в двести пятьдесят столом, покрытым бежевого цвета, ажурной скатертью,  висело множество светильников, которые излучали довольно яркий свет с красноватым оттенком. На богато сервированном столе было такое разнообразие яств и угощений, что только их перечисление заняло бы не одну страницу. Многие блюда казались мне просто фантастическими, а огромные вазы, переполненные экзотическими фруктами и ягодами, многие из которых были неведомыми в нашем физическом измерении, казались какими-то волшебными рогами изобилия, созданными могущественными джинами. Правда после ужасающего зрелища серии ритуальных убийств живых существ, созерцание этого обилия продуктов питания не вызывало у меня ничего иного кроме омерзения. Но, тем не менее, я абсолютно был лишён какого-либо выбора и, несмотря на страстное желание побыстрее покинуть это ужасное сборище, был вынужден смиренно принимать участие в пире монстров. Когда в трапезный зал внесли носилки с Владыкой, громкий гомон возбуждённых предстоящим обжорством, гостей, мгновенно стих, и в трапезной воцарилась гробовая тишина. Все с нетерпением ожидали, когда Владыка займёт своё место за трапезным столом. Но вот, наконец, Князь занял своё законное место и обвёл взглядом всех присутствующих. Движением рук и кивком головы он пригласил всех гостей занять свои места за столом. По залу прокатился громкий шорох костюмной ткани торопливо садящихся за стол гостей. Спустя минуту вновь воцарилась тишина, и Князь, поднявшись со своего места, поднял кубок с вином и, стоя провозгласил тост за здравие и славу Аримана. Все в один голос закричали Здравие Ариману! Здравие Князю-Владыке! Слава! Слава! Слава! Пиршество началось. Я вновь оказался в растерянности и не знал, что мне делать. При одном взгляде на еду меня начинало тошнить, но воздержание от вкушения даров Князя могло вызвать подозрение, с самыми непредсказуемыми последствиями. В связи с предположением того, что я могу быть раскрыт, мне почему-то сразу вспомнился Гоголевский Хома Брут, а по спине цепочкой побежали «мурашки». На моём лбу выступила испарина и сильно участилось сердцебиение. Я один сидел за столом, словно оцепеневший, и на фоне жрущих, пьющих и рыгающих наверняка выглядел «белой вороной». В первые минуты, когда все были увлечены утолением голода, мне не грозило ничего, до меня не было дела никому. В этот момент, нужно признаться весьма трагический, в моём правом ухе вновь раздался знакомый спасительный голос: «Всё, что будет поднесено к твоему рту, будет моментально дезинтегрировано и депортировано на «свалку». Постарайся не выделяться и будь как все». Я с благодарностью мысленно кивнул моим друзьям из группы поддержки и, следуя их совету, с мнимой жадностью набросился на еду. Я рвал кусками какое-то мясо, громко чавкал и рыгал, имитируя процесс поглощения, «запивал» вином из кубка, который кто-то невидимый, из-за моей спины, тотчас вновь наполнял до верху. Поглощение угощений шло так активно, что не прошло и получаса, как на столе остались одни объедки и пустые подносы. Прозвучал гонг, и все гости дружно откинулись на спинки стульев передохнуть. В это время множество тёмнокожих слуг совершенно не африканского типа, быстро убрали со стола и поставили перед каждым пирующим чистый прибор. Секретарь Князя, сидевший по правую руку от него, поднявшись, объявил, что всех ожидает сюрприз, на десерт будет подано блюдо под названием «Мур-мур – де ля-мур». Гости радостно зааплодировали, многозначительно переглядываясь, подмаргивая друг другу и потирая руки. Я, не понимая о чём идёт речь также усиленно хлопал в ладоши, ожидая какой-то очередной пакости. И нужно сказать, что я не ошибся. Под звуки торжественной музыки лившейся невесть откуда, в трапезный зал, одновремённо с разных сторон вошли тёмнокожие слуги, неся на подносах какое-то особое угощение. Когда они поставили блюда с десертом-сюрпризом на стол, я с ужасом увидел, что посреди экзотических сладостей, покрытых слоем,  не менее экзотического, крема, сидели мёртвые, годовалого возраста настоящие младенцы, с белыми крылышками из какого-то кондитерского продукта. У меня опять помутилось в голове и потемнело в глазах, а к горлу, в который раз, подкатил ком тошноты. Не знаю, как я удержался от того чтобы не вскочить со своего места и не выбежать из этой адской трапезной. Помню только, что, несмотря на шок, я всё же старался, как можно громче хлопать в ладоши. Единственным, что придавало мне силы, в эти минуты, было чувство долга. Во что бы то ни стало я должен был выдержать весь этот ужасный кошмар, с тем, чтобы не сорвать почти завершённую боевую операцию и не подвести своих друзей из Семьи Света. Десерт был мгновенно порезан на части и съеден. Здесь видно судьба сжалилась надо мной и мне, к величайшей моей радости не досталось ни кусочка от «сладкого ангелочка».
   С радостью и великим облегчением я воспринял удар гонга, возвестивший об окончании трапезы и приглашавший всех гостей на княжий бал. Все присутствовавшие обмыли свои руки и рожи от остатков пищи в поданных им сосудах с водой болотного цвета и запаха, и перешли в следующий зал, который назывался Бальным. Расслабленные сытной едой гости, избежавшие, к своему огромному счастью, на этот раз наказания, были по особому возбуждены предстоящей бальной программой и, расположившись вдоль стены, ярко освещённого овального зала, с нетерпением ожидали начала. Огромный, многоярусный, квадратный светильник, расположенный высоко под потолком зала, хорошо освещал всё пространство. В дальнем конце зала возвышался трон Князя, освещенный рядом больших напольных светильников, выполненных в виде чёрных чаш, стоящих на головах ужасных с открытыми пастями кобр. Владыка занял своё место, и шоу началось. Начало действу положил какой-то весьма развязный господин в смокинге, с лицом, весьма напоминавшим крысиную морду. Он представился главным балетмейстером Дворца Счастья и, объявив  начало бала, огласил его «меню». Первым номером программы был конкурс красоты, в процессе которого, присутствующим предстояло избрать Примадонну бала. Её ждал маленький, скромный трон, слева и чуть ниже роскошного трона Владыки. Всем гостьям, желающим принять участие в конкурсе, предлагалось перейти в соседнее помещение, где их ждали парикмахеры, визажисты и костюмеры, готовые помочь участницам в создании любого задуманного ими образа. Остальным, пока участницы готовились к конкурсу, предоставлялась возможность посмотреть концертную программу придворных танцоров княжеского кордебалета. Несколько десятков желающих принять участие в конкурсе, тут же направились в указанное помещение гримёрной. В зале стало немного свободней, и я смог продвинуться немного поближе к трону Владыки, с тем, чтобы занять более удобную для наблюдения позицию. Выступление артистов княжеского балета многократно сопровождалось громкими аплодисментами зрителей. В процессе представления, они показали какую-то весьма фривольную пьесу о любви дочери морского графа к юному сатиру, неоднократно сопровождавшуюся демонстрацией натуральных порнографических сцен, напоминавших сексуальные оргии. Как и все мужчины из человеческого царства, в юности я отдал дань созерцанию эротических или даже порнографических фильмов и публикаций, но то, что я увидел на импровизированной сцене Бального зала, превзошло все мои «детские» представления о самом низменном разврате. Хотя, при этом, художественный уровень представления был настолько высоким, что также превзошёл все уровни виденных когда-либо мною зрелищ. После завершения пьесы, зрителей долго развлекали певцы, шуты и колдуны-затейники. Наконец пришёл черёд избрания царицы бала – Примадонны. Усилившие своё обаяние «красавицы», по одной выходили из гримёрной в зал и, медленно кружась и делая всевозможные «па», совершали «дефиле», обходя весь зал по периметру. Проходя первый круг, они демонстрировали себя публике, а во втором круге собирали в бархатные мешочки, расшитые золотом, ярко красные шарики, диаметром около одного сантиметра, розданные гостям распорядителем бала накануне. Среди «красавиц», стрелявших в толпу своими «неотразимыми глазками», было немало таких, возраст которых перевалил за несколько сотен лет и у которых из волос растущих из ноздрей, ушей и подмышек можно было бы заплетать косы. Их вид и поведение вызывали двоякое чувство. С одной стороны это был отвратительно, а с другой вызывало смех. Чтобы хоть как-то скрасить время вынужденного участия в этом трагикомическом шоу, я начал устанавливать свой личный рейтинг претенденток на корону Примадонны. В соответствии с ним все они были причислены мною к четырём классам: просто «красавица», «страшная красавица», «ужасная красавица» и «феноменальная красавица». К последним я отнёс тех, кто обладал крайне уродливой внешностью. Среди претенденток я без особого труда разглядел свою соседку по Залу Торжественных Собраний. Она выделялась из толпы претенденток не только лицом и фигурой, но и оригинальным нарядом невесты. Многие участницы были одеты в платья прошлых эпох, многие, как я уже отмечал, в весьма современные и супермодные наряды, а некоторые дефилировали в одном нижнем белье. Отдельные же дамы из «высшего света» сочли, что никакая одежда не может сравниться в красоте с их телом и поэтому гордо шествовали в чём мать родила, обмахиваясь при этом веерами и высматривая в толпе своих предполагаемых кавалеров в театральные бинокли на длинной рукоятке. Я не стану описывать вам детально внешность претенденток. Такое описание могло бы занять не один том, настолько живописными и неповторимыми были каждая из них. Замечу лишь то, что многие из них были почти истлевшими трупами, некоторые вообще не имели с человеческим типом ничего общего, а иные хоть и проявлялись в человеческом теле пребывавшим в приличном состоянии, имели такие омерзительные лица, что сказочная баба-яга, по сравнению с ними, была писаной красавицей. Тем не менее, каждая из них на полном серьёзе претендовала на звание Примадонны. Перед каждым выходом из гримёрной очередной претендентки, распорядитель громким голосом провозглашал её имя, дворянское звание (при наличии такового) и заслуги перед Семьёй Тьмы. Моя соседка, которой я дал прозвище Офелия, к немалому моему удивлению, побывав в гримёрной изменилась к лучшему, «личинку мухи», служившей ей носом убрали (скорее всего из условий конкурса, не допускавших использования других живых существ при создании конкурсного образа) и на место зияющего отверстия «прирастили» ей какой-то нос, не обладавший особой изысканностью формы, но сделавший её лицо даже в какой-то степени привлекательным. Количество оглашаемых титулов графинь виконтесс, баронесс и прочих дворянских званий, а также их имён и фамилий, было настолько большим, что трудно было какие-либо из них  запомнить. Поэтому я, только и мечтавший о том, чтобы как можно быстрее закончилась вся эта, порядком мне надоевшая, фантасмагория, сильно напоминающая приём у Воланда, живописно описанный Булгаковым в «Мастере и Маргарите», ограничился концентрацией своего внимания на внешнем имидже претенденток. Когда они пошли на второй круг, я, успев рассмотреть их всех, отдал предпочтение Офелии и опустил свой шарик в её мешочек. Завершив второй круг, искательницы почётного звания выстроились в длинную шеренгу посредине зала. Распорядитель, в сопровождении секретаря, подходил к каждой и предлагал ей высыпать все собранные шарики в особое приспособление для быстрого подсчёта их количества. Спустя час, секретарь, вернувшись к трону Князя, доложил ему о результатах подсчёта и по его указанию объявил, что победительницей конкурса красоты, а значит и Примадонной бала стала некая Дэйла Скрэйзанд, в недавнем прошлом весьма известная на западе порно-звезда. Несмотря на моё безразличие к происходящему я всё же удовлетворённо усмехнулся про себя, когда распорядитель взял за руку Офелию и подвёл её к Владыке. Она присела перед ним в глубоком реверансе и пребывала в этой позе до тех пор, пока он не встал и не увенчал её голову короной Примадонны. По распоряжению Князя, Примадонна, не подымая псевдо-стыдливо опущенных глаз, объявила о начале карнавального действия. Громко заиграл оркестр, и гости устремились в гримёрную, где за множеством перегородок имели возможность инкогнито изменить свою внешность. Я также решил сменить свой имидж ввиду того, что за мной могли уже установить наблюдение, ввиду моего слишком скромного и скрытного поведения. Перемена же образа могла помочь мне опять затеряться в толпе. Не мудрствуя лукаво, я, дождавшись своей очереди, прошёл в гримёрную, где, зайдя за перегородку, нажал кнопку на брюшке жука, соответствующую формированию внешности кровожадного капитана пиратского корабля. Через мгновение в зеркале, вместо чёрного, таинственного монаха, я увидел элегантного убийцу с безжалостным, высокомерным лицом, пересечённым глубоким, безобразным бордовым шрамом, тонкими усиками и бородкой клинышком. Опустив пониже, на уровень глаз, широкую полу роскошной чёрной шляпы с красно-черным, пушистым плюмажем, я, в новом камуфляжном образе вернулся в Бальный Зал. Опасения относительно моего нового, чересчур экстравагантного имиджа, могущего привлечь к моей скромной персоне слишком пристальное внимание окружающих, быстро рассеялись, стоило мне увидеть маскарадные костюмы гостей. Разнообразие образов, буйство красок и реалистичность костюмов могли вскружить голову кому угодно. На какое-то мгновенье я даже забыл, что нахожусь в обители зла, а не на одном из венецианских карнавалов восемнадцатого века, настолько блестящей и поземному реалистичной была карнавальная толпа. Однако, одного взгляда брошенного в сторону княжьего трона оказалось достаточно, чтобы вернуть меня в мир реалий и напомнить об опасности висящей надо мной. В поисках наиболее безопасного места, я обошёл почти половину зала, пока не понял, что самое укромное место для меня – это место среди немногочисленной группы особ приближённых к князю и стоящих поближе к его трону. Но даже здесь, куда почти не падал взор ни Князя, ни агентов из его службы безопасности, мне не было достаточно комфортно и я с нетерпением ожидал конца бала, когда, наконец, распахнутся входные врата Дворца Счастья и желающие уединится пары смогут скрыться под  покровом окружающей храм растительности. Вокруг меня кипела бурная деятельность: заводились новые знакомства, шло активное обсуждение последних новостей и демонстрируемых участниками бала образов и костюмов. Только я один пребывал в гордом одиночестве, прекрасно понимая, что тем самым могу привлечь нежелательное внимание охранников. В этот момент произошло нечто весьма напугавшее меня. Ко мне неожиданно подошла пара существ в женских костюмах – одно в костюме Коломбины, а другое в платье дамы высшего света шестнадцатого века с характерным лицом вампира. Они приветствовали меня лёгким реверансом и «дама Вамп», улыбнувшись мне милой улыбкой людоедки, поинтересовалась, не смогут ли они в какой-то мере скрасить моё одиночество. Учтиво поклонившись и растянув рот в подобии вежливой улыбки, я нарочито грубоватым, но не лишённым светской учтивости голосом пробормотал, что буду весьма рад составить компанию столь прекрасным дамам, подумав при этом, что вполне вероятным может оказаться то, что на самом деле эти дамочки – переодетые спецназовцы дворцовой охраны. Но как бы там ни было, я помнил, что рядом со мной находятся мои друзья из группы поддержки и при необходимости они наверняка смогут мне помочь. Эта мысль добавила мне уверенности и я, продолжая разыгрывать роль высокомерного, самовлюблённого, несколько хамоватого и не очень разговорчивого «капитана Блада», принял активное участие в «светской беседе». Мы обсудили чудесный пир, и особо шикарные костюмы некоторых гостей, затем перешли на особу Примадонны и «сошлись» во мнении, что, несмотря на идеально проведенный конкурс, среди участниц было немало более достойных на это звание. Нашу «милую» болтовню прервал звук гонга, возвестивший о начале бала. Главный балетмейстер объявил вальс и Владыка, взяв руку Примадонны, облачённую в длинную, выше локтя, чёрную кружевную перчатку, в свою руку, повёл её в центр зала, откуда они и начали первый танец. Все гости с огромным интересом наблюдали, как кружила по залу эта весьма одиозная пара. Завершив круг, Князь с Примадонной остановились в центре зала. Коломбина, знавшая толк в традициях, заметила, что сейчас, скорее всего, произойдёт смена партнёра. Князь подождет, когда Примадонна выберет среди присутствующих своего первого кавалера и, оставив их танцевать, сам опять займёт своё княжье место. Это послужит сигналом для всех желающих танцевать и они, найдя себе пару, закружатся в вальсе. Говоря это Коломбина многозначительно посмотрела на меня, как бы намекая на то, что она была бы весьма не против, если бы я составил ей пару. Понимая, что под маской Коломбины запросто может скрываться какой-нибудь вурдалака или трёхсотлетняя ведьма, я всё же был готов «насладиться» её обществом, лишь бы не вызвать подозрение у агентов службы безопасности. Мысленно содрогаясь оттого, что придётся в танце прижимать к себе какого-нибудь монстра, я делал вид, что с нетерпением ожидаю этого ужасного момента. То, что произошло в следующий момент, разрушило все мои ожидания, повергнув к тому же меня самого в очередной раз в шок. Примадонна, несколько раз обведя зал взглядом, неожиданно остановила его на мне. «Мороз», в который уже раз за эту ночь, пробежал по всему моему телу. Менее всего мне хотелось здесь привлекать к своей скромной особе пристальное внимание присутствующих. Но, произошло то, чего я менее всего ожидал – я оказался в центре внимания присутствующих, представлявших цвет региональной «общественности» тёмных. Дворцовый мажордом, следуя повелительному жесту Примадонны, указывающему на её избранника, мгновенно оказавшись возле меня, согнулся вдвое в шутовском поклоне, и жестом предложил мне подойти к царице бала. Зал восторжённо вздохнул и замер в ожидании. Делать было нечего. Несмотря на дрожь под коленками, я, галантно поклонившись ему в ответ, позванивая шпорами, неспешно важно направился к Примадонне. Она ожидала меня, загадочно улыбаясь и лениво обмахиваясь веером. Приближаясь к ней, я тысячу раз мысленно пожалел, что в программе «Хамелеон» отсутствовал «костюм» какого-нибудь уродливого нищего с деревянной ногой или окровавленного пирата держащего свою отрубленную голову под мышкой. Приблизившись к Примадонне на расстояние трёх шагов, я опустил левую руку на эфес своей шпаги и по-мушкетёрски резво поклонился, затем как можно изящнее сняв правой рукой с головы шляпу, отвёл её в сторону. Выдержав, как и положено в таких случаях, четырёхсекундную паузу, я выпрямился и, прижав шляпу с плюмажем к груди, слегка наклонил голову и щёлкнул каблуком об каблук вызвав при этом мелодичный звон шпор. Раздавшиеся дружные аплодисменты дали мне понять, что мои «придворные пируэты» выглядели достаточно изящно и, несмотря на присутствие в зале бывших настоящих господ дворянского происхождения, знавших в них толк, не вызвали особых замечаний. Подняв голову и слегка склонив её набок, я как мог, выжал из себя улыбку придворного повесы и, произнеся полувопросительно полуприветственно «Мадмуазель», застыл в ожидании распоряжений. Примадонна подняла на меня взгляд своих безжизненных серых глаз, тускло блестевших в прорезях карнавальной маски и неожиданно спокойно и не без лукавства, произнесла: «Какое разительное преображенье, шевалье…». – де Мориньи, – с готовностью завершил я её фразу, заодно и представившись. До сих пор не могу объяснить себе, почему я в тот момент присвоил себе эту идиотскую фамилию, возможно когда-то в прошлых воплощениях она имела ко мне какое-либо отношение. Кровь прилила мне к вискам и запульсировала где-то в глубине горла. 
    – Неужели она каким-то образом узнала меня, – промелькнула в моей голове лихорадочная мысль.
   Одарив меня, в качестве приветствия, печальной улыбкой, больше похожей на гримасу от невыносимой боли, чем на милую мимику светской львицы, Примадонна кокетливо прикрыла веером свои бледные с синевой губы, а затем протянула мне правую руку. На всех её пальцах, поверх перчатки, были одеты сверкающие бриллиантами перстни тонкой ювелирной работы. Я, сделал шаг ей навстречу и, подставив пальцы своей левой руки под её пальцы, почувствовал, как она крепко их сжала. Зазвучала музыка и я, к превеликому своему удивлению, никогда не танцевавший вальс, обхватив тонкую талию партнерши, закружил её в танце, сам себе немало удивляясь. Чувство опасности у одних рождает подавленность и апатию, а у других активность и кураж. Чтобы понять к какому типу относишься ты, нужно попасть в смертельно опасную ситуацию, когда острое, как лезвие бритвы ощущение смерти вдруг клещом вопьётся где-то в области солнечного сплетения. Наверно нечто подобное пришлось пережить в тот момент и мне. Традиционная, меркантильная осторожность вдруг оставила  меня, и вместо неё меня переполнила необычайная лёгкость и бравада. Я кружил Примадонну-Офелию с такой скоростью, что казалось, мы не переступали по паркетному полу зала, а летали по воздуху, хотя, скорее всего, имело место как одно, так и другое. Ситуацию осложняло то, что мне приходилось дышать ртом, чтобы не ощущать невыносимо-тлетворного запаха исходившего от моей партнёрши. Краем глаза я заметил, что, несмотря на то, что наш танец должен был послужить сигналом для гостей к началу всеобщего танц-тура, никто кроме нас с Офелией не танцевал. Все застыли, следя за нашими необычайно лёгкими движениями. Музыка вдруг неожиданно прекратилась и я, с трудом понимая, где я и что со мной, некоторое время стоял, обнимая за талию Примадонну, делая это наверное, с довольно глупым выражением лица. Буря аплодисментов была нам наградой. Вновь зазвучала музыка, и я, отпустив, наконец свою партнершу, отступил от неё на шаг, поклонился и вопросительно посмотрел ей в глаза. Она протянула мне руку и кивком головы дала понять, что желает продолжить танец со мной. На этот раз музыка была несколько спокойнее и я, устыдившись своего предшествующего неконтролируемого отчаянного порыва, повёл свою партнёршу уже в более медленном темпе. К моему удивлению на её смертельно бледных, с лёгкой синевой щеках, проступило некое подобие румянца, а в безжизненных, безразличных глазах мелькнула искорка жизни. Хотя возможно мне это всё лишь показалось. Но, как бы там ни было, Примадонна явно оживилась и поинтересовалась у меня, чем вызвана столь резкая перемена имиджа от монаха до корсара. Я, вместо того, чтобы отвечать на её вопрос, поинтересовался каким образом она разгадала моё инкогнито. Она, усмехнувшись, указала глазами на мой браслет, и я всё понял. Я допустил непростительную оплошность – забыл избавиться от него в гримёрной. Спустя несколько минут, когда все  остановились и стояли, переговариваясь, ожидая начала нового танца, Примадонна, внимательно посмотрев на меня, поинтересовалась, откуда у меня столько жизненной энергии. Я полушутя ответил ей, что предпочитаю мёртвой плоти младенцев,– живую. Не знаю, насколько убедительным был мой ответ, но меня выручил какой-то «аристократ» напомнивший мне своим видом пресловутого графа Влада Цепеша, больше известного нашим современникам как Дракула. Соблюдая неписанную традицию, Примадонна не имела права танцевать ни с кем более двух танцев. Существо в чёрном фраке, с каким-то орденом на золотой перевязи, приблизилось к нам и, наклонив голову, дало понять, что приглашает даму на следующий танец. Воспользовавшись удобным случаем, я, откланявшись, поспешил улизнуть в гримёрную, где немедля снял скомпрометировавший меня браслет и, совершив известный ритуал, отправил его обратно на базу. Нажав кнопку на брюшке жука соответствующую образу бледного привидения, я покинул гримёрную и постарался как можно быстрее раствориться в толпе. На счастье мне это удалось. Уже из толпы я увидел, как в гримёрную устремилось несколько весьма подозрительных типов. Через пару минут они покинули ее, остановившись у входа и растерянно озираясь по сторонам. Вне всякого сомнения, они искали неожиданно исчезнувшего шевалье де Мориньи. Некоторое время я «послонялся» по залу, стараясь нигде надолго не задерживаться. Бал длился более двух часов. Мне казалось, что он не окончиться никогда. Но вдруг, музыка умолкла, и мажордом объявил всем об окончании бала и начале последнего акта – «Ночи любви». Оживление присутствующих, «разогретых» танцами достигло апогея, и часть их отдававшая предпочтение групповому сексу, отправилась в зал эротических фантазий «Многоугольник», а остальные, коих оказалось намного больше, предпочли традиционный, парный секс и направились к выходу, желая  уединиться в лесу. Я, понимая, что меня попытаются «вычислить», не спешил покинуть дворец  и решил понаблюдать за тем, как будут выходить те, кто был в числе первых. Мои подозрения оправдались, желающих покинуть дворец ожидали какие-то тёмные фигуры, расположившиеся в прихожей двумя рядами. Каждый желающий выйти наружу, был обязан пройти по этому своеобразному коридору. В чём заключалась проверка я не знал и это не нравилось мне больше всего. Раздавшийся у меня в правом ухе знакомый голос сообщил мне, что все выходящие будут проходить контроль на наличие энергии страха, поэтому нужно как следует перенастроиться, постаравшись перекрыть эмоции страха какими-нибудь другими более сильными эмоциями. Не успел я сообразить какие эмоции мне нужно взять на вооружение, чтобы перекрыть свой страх, как меня с обоих сторон ухватили чьи-то цепкие руки. От неожиданности я растерялся. Первой мыслью была та, что меня уже вычислили и схватили, но, увидев, что за меня ухватились две уже знакомые мне «девицы» – Коломбина и «дама Вамп», я вздохнул с облегчением. Поначалу это меня успокоило, но потом, когда до меня дошло, что мои «старые» знакомые не могли знать моего нового имиджа, я опять испугался.

   – Так дело не пойдёт, постарайся посильнее заразиться вожделением к этим двум дружественным тебе особам, иначе из дворца тебе не выйти, – раздалось вновь в моём правом ухе.

   Услышав полезный совет, я мгновенно расслабился, и с особым рвением схватив на руки Коломбину, повлёк за собой к выходу и её подружку, продолжавшую крепко держать меня за руку. По всей видимости, дэвы из команды поддержки создали вокруг нас могучую ауру похоти, ибо, несмотря на наше неадекватное поведение, на нас не обратил особого внимания ни один из «тёмных контролёров». Окружавшая нас энергия страсти была настолько сильной, что у меня, где-то очень глубоко, забрезжило давно забытое животное сексуальное возбуждение, настолько явное, что я даже обратил внимание на упругую свежесть ягодиц Коломбины. Устыдившись своих «грешных» помыслов я, пройдя ворота, сразу же опустил свою «партнёршу» на каменные плиты «взлётной» площадки. Уже находясь в полёте, Коломбина, подлетев ко мне, почти вплотную похвалила за проявленный артистизм и, прощаясь, перед тем как взмыть круто вверх, прошептала: «До встречи на Сильфее!». Наконец до меня дошло, что и она, и «дама Вамп» были всего лишь образами, которые приняли мои друзья, дэвы из группы поддержки. Оторопев от неожиданности, я не успел поблагодарить их за поддержку и попрощаться в ответ, как они мгновенно перешли в вертикальный полёт и исчезли из моего поля зрения.
   Так закончилась первая часть моей первой боевой операции, правда до меня тогда ещё не совсем дошло, почему она называлась «Реквием». Понимание пришло несколько позже.
   Первое, что мне удалось почувствовать после возвращения в свой физический проводник, было тиканье настенных часов. Некоторое время я лежал с закрытыми глазами, не в силах поднять тяжёлые, словно налитые свинцом, веки. Никогда прежде мне не было так тяжело возвращаться в свою физическую обитель как в этот раз. Впоследствии, отвечая мне на вопрос о причинах этого, Учитель пояснил, что виной всему было то, что, находясь долгое время в экстремальных условиях, без какой-либо возможности подзарядиться, я затратил слишком много психической энергии. Кроме того, большая её утечка произошла во время танца с Примадонной, которая тянула с меня жизненную энергию, словно тысяча вампиров. В связи с этим замечанием, мне вспомнилось, как на бледных щеках Примадонны появился нежный румянец, что являлось характерным признаком прилива жизненных сил в её почти безжизненное эфирное тело.
   Наконец я с большим трудом открыл глаза и тут же закрыл их. Несмотря на то, что была ночь, свет уличного фонаря, проникавший в мою комнату через окно, оказался слишком ярким для меня. Наконец, сделав несколько попыток, я смог адаптироваться к освещению, а спустя ещё несколько минут, даже счёл его достаточно тусклым. На часах было двадцать минут пятого. В ушах слегка шумело. Тело ощущалось, но пошевелить ни руками, ни ногами мне никак не удавалось, они были словно одеревеневшими и очень холодными. Сделав бесчисленное количество попыток, я, наконец, пошевелил вначале пальцами правой руки, а затем и пальцами всех остальных конечностей. Делал я это абсолютно спокойно, и с каким-то исследовательским хладнокровием. Более пяти часов я провёл сидящим в одной и той же позе в своём кресле. Сильно ныл затылок, и спину пронизывала тянущая боль, чем-то напоминавшая боль от растяжения сухожилий. Ещё почти час пошёл у меня на то, чтобы размять затёкшие мышцы тела. Наконец мне удалось оторваться от спинки кресла и с трудом встать. Я чувствовал себя дряхлым стариком. Подташнивало. Ноги под коленками немного дрожали и я, не желая испытывать себя на прочность, подошёл к дивану и лёг. Пытаясь вспомнить какой сегодня день я постепенно припомнил всё, что предшествовало моей медитации и удовлетворённый возвратом памяти, закрыл глаза и уснул. Спал я недолго, около пяти часов, но сон мой был необычайно глубоким и совершенно без сновидений. Проснулся я от звонка мобильного телефона. Звонила Лаура. Голос её был необычно взволнованный, но, услышав меня и узнав, что я вернулся, и что у меня всё в порядке, она успокоилась и сказала, что не спала всю ночь, ощущая невероятную тревогу и беспокойство. Я поблагодарил её за солидарность и посоветовал ей хоть немного поспать. На том мы распрощались и я, поднявшись с дивана, приступил к проведению своего обычного утреннего моциона. Чувствовал я себя уже почти нормально. Бодрость вернулась в моё ослабевшее тело и, после завтрака я уже не ощущал абсолютно никакого недомогания. Длительная пешая прогулка окончательно вернула мне утерянный жизненный тонус, и после обеда я был готов опять отправиться в «зазеркалье», так я стал называть тонкие планы. После обеда вновь позвонила Лаура, и мы долго беседовали с ней на разные темы, старательно избегая разговора о моей вчерашней операции. Я чувствовал, что ей ужасно хочется узнать хотя бы самую малость о деталях моего ночного рандеву но, понимая, что это не моя тайна, она благоразумно старалась не показывать виду, что сгорает от любопытства.
   Вечером со мной связался Панкратиар. Он поинтересовался моими впечатлениями и справился о моём состоянии, а также поблагодарил меня за хорошую работу  и поставил  в известность, что после моего возвращения, им было осуществлено копирование информации, накопленной мною в процессе выполнения боевого задания и поступившей на хранение в архивы моего подсознания. Немедленно представленная на Совет Иерархии она была весьма высоко оценена руководством. Они просили передать мне их личную благодарность и напомнили, что очень ждут от меня завершающих шагов. Учитель намекнул мне, что это задание было достаточно серьёзным и, к тому же, первым для меня, а потому достаточно сложным. В дальнейшем же подобные акции будут осуществляться намного труднее, так, как на этот раз в нашу пользу сработал фактор неожиданности. Когда же в штабе тёмных осознают допущенную ими оплошность, проникать в их лагерь станет намного сложнее и опаснее. В завершение Панкратиар показал мне план города и страны в целом, с обозначенными на этих планах пятнадцатью местами, где особые дэвы-детекторы обнаружили сигналы подаваемые установленными мною активировавшимися дэвами-маркерами. В этих местах, вернее населённых пунктах, мне предстояло разыскать тех личностей, эфирные двойники которых я, с помощью команды «Маркер», пометил на региональном слёте тёмных. Панкратиар поставил меня в известность, что в моём поиске мне вновь будет оказана поддержка. Меня будет сопровождать Дэва-руководитель группы «Маркер» – Мастер, который и даст мне знать о приближении к объектам поиска соответствующим сигналом в ухе. В правом ухе – когда объект окажется в зоне радиусом около тридцати метров, а в левом, когда до него будет не более одного метра. При необходимости со мной будет также поддерживать слуховую связь дэв-координатор, основной функцией которого является ориентировочные подсказки в процессе какого-либо поиска. Собранная мною об объекте информация будет храниться в моём подсознании и может быть скопирована в любой момент Панкратиаром. Когда объект будет обнаружен, я должен буду мысленно трижды произнести условленную фразу, послужащую сигналом внедрённому в объект дэве-маркеру о том, что он может покинуть свой пост и вернуться «домой». Когда последний дэва-маркер вернётся домой, их руководитель даст мне знать об окончании акции длинным, переливчатым сигналом в правом ухе. Сложность предстоящей мне акции заключалась в том, что поисковые работы мне предстояло осуществлять в рабочее время, желательно вначале рабочего дня, что шло вразрез с выполнением мною моих редакторских обязанностей. Чтобы как-то решить эту проблему мне пришлось пойти на небольшой обман. Я предупредил своё руководство, что на неделю мне необходимо на пару часов сместить свой рабочий график на вечернее время в связи с плохим состоянием зубов и возникшей неотложной необходимостью обратиться за помощью к стоматологу. Шеф, выказав мне своё сочувствие, с готовностью пошёл мне навстречу, и таким образом проблема возникшей накладки была разрешена. В течение недели я сумел с помощью моих невидимых помощников идентифицировать всех моих «клиентов». Поиск шёл по одной и той же схеме. Утром, к началу рабочего дня я, в тонком теле занимал позицию как можно ближе к месту, обозначенному на плане и затем, когда дэв-координатор подсказывал мне о приближении «клиента», я вычислял его с помощью Мастера. Затем перемещался в зону, где находился другой «клиент» и действовал идентично. Затем я шёл на работу, а вечером переносился, опять же в тонком теле, в отдел кадров организации, в которой в списке сотрудников числился мой «клиент» и материализовывал там своего двойника. Он находил личное дело или забирался в компьютерный банк данных организации и считывал оттуда всю информацию о «клиенте». Узнав заодно данные о его близких сотрудниках и родственниках, я, тем самым, позволял Учителю связаться с их Душой и получить от неё дополнительную информацию о слабых и сильных свойствах характера «клиента». Таким образом, под конец недели в оперативном «штабе», руководящем операцией «Реквием» было собрано достаточно полное досье на личностей-резидентов тёмных, внедрённых в наш социум. Большинство из них, как ни странно, оказались довольно крупными чиновниками государственного уровня. Двое работали в финансовой сфере, трое были медиками, четверо работали в администрации, пятеро занимались крупным бизнесом, а Владыка княжества был хозяином салона ритуальных услуг «Последний путь», оригинального ресторана с названием «Иной мир» и ночного клуба «Anatas», что в прочтении наоборот звучало весьма однозначно. О нём мне не удалось узнать почти ничего. Жил он один, ни жены, ни детей у него не было, о любовницах или друзьях никто ничего не знал. Иногда пользовался услугами проституток, причём отдавал предпочтение какой либо одной из них, самой дорогой. Данные, содержащиеся в архиве местного отделения МВД, были более чем скромные и, к тому же, при проверке большинство из них оказались обычной «липой». Его дальнейшей идентификацией занялись специалисты из особого отдела расследования, моя же работа на этом была завершена.
   Спустя несколько дней, над страной пронёсся очень сильный циклон, в самом центре которого оказался Сатанинск. Ливневые дожди с необычайно сильными грозами не прекращались в течение трёх суток. Впоследствии, я узнал от очевидцев, что между разрядами молний, сверкавших над городом в течение этого не прерывающегося «водопада», почти не было промежутков. Одна молодая особа показала мне снимок сделанный ею с помощью мобильного телефона из лоджии своей квартиры во время особенно сильной вспышки молнии. За зигзагообразными молниями, похожими на сеть кровеносных артерий, легко различалось огромное мужское лицо с бородой, усами и широко раскрытыми глазами, грозно глядящими вниз, на затопленную ливнями землю. Телевидение без конца сообщало о невиданных затоплениях городов и сёл, разрушениях домов, оползнях, о многочисленной гибели скота и всего урожая на полях. Сообщалось также о десятках человеческих жертв. Старожилы этих мест в интервью заявляли, что не помнят о подобных бедствиях, когда-либо происходивших на этой земле. Все очевидцы утверждали, что за сутки до начала дождей, многие мыши, крысы и пресмыкающиеся покинули места своего обитания и массово мигрировали на близлежащие возвышенности. Кое-кто высказывал мысль о том, что ни один человек не догадался последовать их примеру, и это подтверждает то, что люди не только потеряли веру в Бога, но и забыли о своей связи с царством животных, и за это начинают жестоко расплачиваться.   
   Спустя три дня после окончания дождей, на Сатанинск обрушился невиданной силы ураган, имевший вихреобразную форму, разрушивший множество сооружений в центре города, поломавший немало весьма крепких деревьев и оборвавший множество линий электропередач. Скорость ветра на периферии вихря, сопровождавшегося необычайно сильным ливнем, достигала, по утверждению местной метеослужбы, более ста тридцати километров в час, а зона видимости не превышала и десяти метров. Ураган невиданной силы длился не более получаса и совершенно не затронул окраин города.
   Комментарии Учителя, по поводу происшедшего, были на редкость скупыми и не содержащими сколько-нибудь подробных пояснений. Всё что мне удалось из него выудить, это то, что пронёсшийся над страной циклон был всего лишь отголоском неких весьма драматичных событий произошедших на эфирных планах. Несчастья, имевшие место на плотных подпланах физического плана, даже в самой малой степени не могут сравниться с теми катастрофическими разрушениями, что произошли на его эфирных подпланах, где были сосредоточены основные оборонительные сооружения Сил Тьмы. Вследствие массированных энергетических ударов, сопровождавшихся обильными «промывками», были не только разрушены все энергоинформационные структуры тёмных, но и очищена от «обломков» их оборонительных структур вся эфирная субстанция соответствующих подпланов. Желая получить хоть какую-нибудь дополнительную информацию, я в первый же вечер, после урагана в Сатанинске, отправился в своих тонких телах на разведку в известную мне зону. То, что открылось мне при взгляде на знакомые места, до глубины души потрясло меня. На месте Дворца Счастья, на эфирной проекции вершины Чёрной горы было пусто и над этой пустынью, лучась алым светом, словно крест над могилой, возвышался огромный, выше бывшего храма-дворца, золотой, сияющий трезубец, обращённый остриями вверх!
Руководимый профессиональным любопытством, я побывал также и в организациях, где под личиной обычных граждан «трудились» отмеченные мною региональные иерархи. Сказать, что я пережил шок от того, что мне удалось узнать, значит не сказать ничего. Все они погибли приблизительно в одно и то же время. Тело Владыки княжества я увидел лежащим в гробу в его же салоне ритуальных услуг «Последний путь», обугленным словно головешка. По словам очевидцев, он погиб на пороге своего ночного клуба от разряда молнии. Клуб и его загородный дом в ту же ночь сгорели дотла, также сожженные небесным огнём.
   Остальные четырнадцать членов местной иерархической верхушки умерли по разным причинам. Кого-то сразил инсульт, кто-то умер от инфаркта, кто-то утонул, кто-то умер от удушья, подавившись куском мяса, двое погибли в автомобильной аварии, а одного загрыз взбесившийся собственный ротвейлер. Посидев в своём любимом кресле и переосмыслив полученную информацию, я, вспомнил тех, кому уже никогда не придётся вкушать плоть мёртвых младенцев во Дворце Счастья, провозгласил традиционное христианское напутствие используемое при погребении покойников ;: «Из праха созданные, –  в прах и обратятся!» дополнив её не менее традиционной фразой большевиков-ленинцев: «Спите спокойно, дорогие товарищи!». Заглянув к себе в сердце я не нашёл там ни капельки злорадства по поводу последних трагических событий, как впрочем не было там и соболезнования по поводу безвременно покинувших нас. И только сейчас ко мне пришло понимание того, что не случайно операция, в которой я, надеюсь, сыграл не последнюю роль, называлась «Реквием»!