Он стал намного меньше музыканта.
Его как будто сплющили сейчас,
Что рот почти до ушек расширяло
И делало прищуренным вид глаз.
На нём были короткие штанишки,
Зато длиннее нормы рукава,
Носочки полосатые, ботинки –
С длиннющими мысами, без шнурка,
Смешная, заострённая вверх шляпа,
Что при ходьбе пыталась подлететь…
Спросить его о чём-либо серьёзном –
Грешно. Лишь пошалить можно хотеть!
Три раза обойдя вкруг музыканта,
Он пристально Давида оглядел,
При этом изучал всех больше – руки,
И видно, что-то нужное узрел.
Глаза его сощурились сильнее…
Он как дитя картаво произнёс:
«Я усмотрел, что мне хотелось видеть
И разрешаю мне задать вопрос!»
Замешкался Давид, не доверяя.
Неужто, он мог что-то рассказать?
Но вымолвил: «Сейчас мне очень важно
Подробней о горе одной узнать.
Она собой похожа на Дракона.
Под ней иль в ней скрывают кузовок.
С которой из сторон должны встать братья,
Чтоб каждый нужный камень бросить мог?»
А тот ответил: «Я так и подумал.
Ты, брат, везунчик. То, что ты спросил,
Среди собратьев я один лишь знаю.
Ответа ты б от них не получил!