Продам гитару

Виктор Афсари
                Н.Д.Дементенко
                С искренним теплом.               
               


                "Я слышал, что в древние времена
                Кормили старых коней
                Отнюдь не за то, что они могли
                Работать на склоне дней"
                Ду Фу 769 год н/э


       День с утра задался хороший. Солнце. Никаких неотложных дел вроде нет. Выпил чай с душистым мёдом, поминая пчёл и пасечника добрым словом. Посмотрел почту на компе. Пусто. «Полковнику никто не пишет». Дома один. Взял, никому не мешая, гитару. Пробежался в гамме си-минор по ладам и дальше около часа играл в своё удовольствие. Затем, полив цветы на балконе, отправился по делам. Да какие это, впрочем, дела. Так. Хлеба купить. Может ещё чего-нибудь.

       Во дворе поют птицы. На улице несётся бесконечный поток машин и… солнце, солнце, солнце! После затянувшейся зимы солнце и зелень воспринимаются особенно ярко. Решил зайти на «пятачок» у перекрёстка и прикупить что-нибудь к салату, а за хлебом зайти на обратном пути. Среди этого гудящего «муравейника» я вдруг уловил тихие гитарные звуки. Повертев головой, увидел пожилого человека, игравшего неподалеку от торгующе-покупающей толпы. Я, забыв о зелени, подошёл к нему.

       Играл невысокий мужчина, сидевший на пустом деревянном ящике. Арендовал, видимо, у кого-то из соседей. Одет был просто и аккуратно. Что же он играет? Что-то очень знакомое, красивое, но вспомнить не могу. Ба, да ведь это же из прелюдий Юрьева. Надо же! Я-то уж думал, что такое нынче никто не играет. А вот, сыграв «Утро туманное», он перешёл на какое-то попурри из неаполитанских песен. Играет хорошо. Уверенно. И звук хороший. Ему бы впору в концертном зале играть. А лицо невесёлое. Гитара семиструнная. На таких сейчас мало кто играет. Так ведь на вкус, на цвет…

       Я, встав так, чтобы не мешать прохожим, изредка оглядывавшимся на гитариста, с удовольствием слушал его. Озадачило то, что у его ног не было ничего, куда можно было бы положить немного денег. Только одна картонка с надписью: «Продам гитару. Недорого». Изредка кто-нибудь задерживался и, не видя, куда бы положить мелочь, как-то виновато и тихо отходил. Вот один мужчина, решительно подойдя к музыканту, положил ему в карман ветровки сотню. Музыка прекратилась.
- Спасибо, молодой человек! – произнёс мужчина с лёгким поклоном головы.
- Так вы бы хоть коробочку картонную поставили, что ли. – посетовал мужчина.
- Да я же не для этого играю.
Мужчина вопросительно посмотрел на него.
- Мне надо инструмент продать.
- Вряд ли у вас эту гитару кто купит. Сейчас все на шестиструнках бацают.
- Знаю. А я вот всю жизнь играл на такой.
- Ну, успехов вам. – пожелал мужчина и торопливо пошёл дальше.
Музыкант, облокотившись на гитару, о чём-то тяжело задумался.
- Вы разрешите посмотреть инструмент? – обратился я к нему.
Мой голос вывел его из задумчивости.
- Да, да, пожалуйста. – музыкант встал и освободил мне ящик.
- Присаживайтесь, пожалуйста. – сказал он и протянул гитару, сопровождая приглашающим жестом, словно мы были в гостиной.

       Я бережно взял гитару. Лёгкими касаниями подушечек пальцев мелкой дробью прошёлся по резонатору и обечайке. Звук был хороший. Не Страдивари, но и не доска. Хороший инструмент. Взяв два-три аккорда, я начал играть «Аргентинскую народную мелодию» Марии Луизы Анидо в соль-миноре. Музыкант радостно улыбался.
- Спасибо! Мне было приятно вас слушать.
- Это вам спасибо! У вас хороший инструмент. Вы действительно хотите его продать?
- Нет, конечно, не хочу. Но мне надо это сделать.
- ?
- Деньги нужны. Приболел, а вся пенсия на ЖКХ и хлеб, понимаете ли?
- Сколько вы хотите за гитару?
- Не знаю. Тысяч пять, наверное. Я-то её покупал за пятьдесят рублей. Но вам я, конечно, уступлю дешевле. Это сейчас называется «скидка», да? – он как-то неловко улыбнулся – Зато я буду знать, что она не пылится у кого-то.
- А как же вы сами без неё? – спросил я, не утерпев.
- Жаль. А что делать? – развёл он руками. – Извечный русский вопрос. – грустно пошутил он. – Ведь если меня не станет, так и её куда-нибудь выбросят. А так, глядишь, может в хорошие руки попадёт. – с надеждой заглянул он в мои глаза.
- Да, я вас понимаю. Жаль, что и я не «новый русский».
- Вот страна и убирает, как может, всё старое, чтобы кругом всё новым стало. – произнёс пожилой музыкант. – Да, в НЭП, наверное, тоже всё так было. «Ничто не ново под луной».
- У вас есть дети? – поинтересовался я.
- Был когда-то сын. Сейчас нет.
- Извините.
Мы помолчали. Казалось, что вокруг нас нет никого. Ни людей, ни машин. Я встряхнулся. Осмотрел гитару и заметил ярлык изготовителя.
- Надо же. Это ведь ещё фабрика Луначарского делала.
- Да, она ленинградка. – утвердительно кивнул музыкант - В своё время мы вместе с ней сюда приехали.
- Вспомнилось:
« Я слышал в древние времена
Кормили старых коней
Отнюдь не за то, что они могли
Работать на склоне дней».
Это Ду Фу в 769 году написал. А ведь и сейчас актуально.
- Да, я тоже люблю поэзию. А так-то я инженером работал.
- Так и я не профессионал, а любитель. С детства играю на семи и шестиструнных гитарах. Меня Виктор зовут. – и я выжидательно посмотрел на него.
- А я Аркадий.
- А по отчеству? Вы же постарше будете.
- Павлович.
- Аркадий Павлович, а могли бы вы мне сделать одно одолжение?
Он внимательно посмотрел на меня.
- Что же я могу для вас сделать?
Я взял у него из-под ног картонку и, порвав, выбросил в урну. Он непонимающе смотрел на меня.
- У меня сейчас нет с собой пяти тысяч рублей, - сказал я, доставая из кармана бумажник. – Я вас очень прошу взять вот эти две тысячи и никому не продавать свою гитару.
- Как это? Зачем вы так? – забеспокоился пожилой человек.
- Всё правильно, Аркадий Павлович. Вы же старше и лучше понимаете, что дарить, это куда приятней, чем получать. Я понимаю, что для вас значит гитара. Мне будет легче жить, если я буду знать, что вы вместе. Вы ведь один живёте?
- Да. Вот уже несколько лет. – непонимающе произнёс он.
Вот и хорошо! То есть, простите, я не это хотел сказать. Я хотел сказать, что если вы мне разрешите, то я с удовольствием буду иногда навещать вас. Да не один, а со своей гитарой. Вы ведь, наверное, где-то рядом живёте?
- Да, вот за этим углом.
- Вот видите – воскликнул я – а мой дом немного дальше. Мы могли бы вместе что-нибудь поиграть, а вы бы меня ещё и чему-нибудь научить.
- Что вы! Вы хорошо играете. – попробовал возмутиться он.
- Аркадий Павлович, мне до вас далеко. Впрочем, может, и я вам что покажу. И потом. Я же врач и наверняка смогу вам в чём-нибудь помочь.
Музыкант в растерянности молчал и, видимо, пытался собраться с мыслями. Чтобы он не передумал, я взял его под руку и повёл в сторону его дома. У подъезда я отдал ему гитару и дал свою визитку. На мой вопрос о его номере он замялся
- У меня нет телефона. Звонить-то некому.
- Что ж, тогда я к вам заявлюсь на днях, как снег на голову. – и, рассмеявшись, мы попрощались.

       Возвращаясь домой, я решил, что зайду к Аркадию Павловичу через день, чтобы не быть навязчивым. Да, и продуктов каких-нибудь надо прихватить. Скажу – гостинцы. Что же это за страна-то у нас такая, что старики должны продавать дорогие им вещи за бесценок, в надежде свести концы с концами хотя бы на короткое время. А кончатся эти невеликие деньги, что дальше?