Он не называл её по имени... и никакими зверюшками: кОтями, зАями, мЫшами тоже. Просто звал её "соседка". Так повелось с момента знакомства: - Ааа, соседка! Ну, будем знакомы! - озорно поприветствовал он её впервые, заочно они к тому времени, конечно, были друг о друге уже наслышаны. Привет, сосед! - не смутилась она. Так и негласно закрепили тон общения...
Оба были студентами, учились в разных городах, а родители проживали на
небольшой железно-дорожной станции, в посёлке, где был леспромхоз, довольно
крупный в те годы. Это была первая половина 1970-х годов.
Первая их встреча произошла в ноябрьские праздничные дни.
После демонстрации трудящихся все студенты и учащиеся, кому было не очень далеко от места учёбы до дома, срывались и уезжали к родителям на вкусности,
за пополнением бюджета, к школьным друзьям-однокашникам.
Подружки её звали Лёлька, бабушка - Алёнка, а вообще она была Еленой.
Жить в этот посёлок они переехали в середине лета, после окончания школы и поступления её на учёбу, специально из-за удобства приезжать ей домой почаще
на поезде, без всяких перекладных автобусов и попуток. Мама похлопотала в РайОНО и получила перевод по работе в школу железно-дорожного посёлка.
Сначала им дали жильё, небольшую однокомнатную квартиру, как тут называли, "четвертинку" леспромхозовского дома. Обычно они были разделены пополам, но для молодых бессемейных работников были несколько таких малогабариток. Нормальную, двух-комнатную, половину дома предоставили к осени, началу учебного года, когда Лёлька уже уехала учиться. Вот поэтому она не видела своего нового жилища, а соответственно, и не была знакома с соседями через стенку до самого приезда на выходные "красные дни календаря" - 7 ноября.
Соседка была тоже, как мама, учительница, а хозяин работал в руководстве
данного участка леспромхоза. И, как в сказке, было у них три сына. Старший был взрослый, женатый; средний служил в Армии, а третий был высокий, красивый
и свободный студент - "замечательный сосед". Друзья да и братья звали его
Мотылём...- то ли за необычайную стройность, то ли за созвучие с его именем.
Поселковая молодёжь собиралась вечерами в клубе, где в выходные, после показа кинофильма, всегда были танцы под музыку с виниловых пластинок. С них, закрученных до заикания, звучали модные песни Валерия Ободзинского...
Льёт ли тёплый дождь,
падает ли снег,
Я в подъезде, возле дома
твоего стою...
Жду, что ты придёшь,
А быть может, нет... - "Восточная песня".
И его знаменитая "Колдунья", где "...глаза, как два обмана, как два прыжка из темноты..." А после танцев шли гурьбой "гулять", значение слова в то время соответствовало толкованию по словарю Даля. Направление было одно и всегда
постоянное - к перрону. Во-первых, там в любую погоду было хорошо вычищено,
и было освещение. А во-вторых, ближе к полуночи приходили на станцию два встречных пассажирских поезда, почти одновременно, и на короткое время на
маленькой станции случалось оживление, точно, как в известном кинофильме
"Безымянная звезда" с Анастасией Вертинской и Игорем Костолевским в главных
ролях.
Тут очень своевременно заметить, что у соседа было поражающее сходство
с Костолевским, просто невероятное: черты лица, волнистые волосы, рост и телосложение, даже тембр голоса. Но сосед был первичен, а актёр появился на экране позже. Ну, это так, лирическое отступление.
Отношения были добрососедские, дружеские, встречались очень редко, т.к.
непросто было приезжать с учёбы и далеко, только на каникулы и длительные
праздники, 2-3 дня, как новогодние. Зато в летнее время, в июле-августе,
виделись ежедневно. По утрам, вместо приветствия, увидев Лёльку а ограде,
он начинал язвительно напевать: - Я тоскую... по соседке... не на расстоянии,
без неё я... как без сердца... жить не в состоянии...
Иногда, в хорошую погоду, ездили на мотоцикле на пленэр: Лёлька делала этюды
и множественные наброски, "набивала" руку. А в вечернее время ходили в кино,
иной раз смотрели повторно... Старший брат подшучивал, смеясь, припоминал строчки из старой песни: - Мы жили по-соседству... Встречались просто так...
Нет, симпатия, конечно, существовала и была обоюдной. Но чувства были настолько светлыми и чистыми, восторженно-возвышенными, или как говорится,
платоническими, которые никак нельзя было разрушать... Была трепетная святая
дружба! В ту весну, когда Лёлька заканчивала учёбу на предпоследнем курсе,
соседа, он был на год её постарше, Родина с настойчивостью "призвала отдать
ей воинский долг"... Они даже не встретились перед тем, как его забрали в
армию. Письма друг другу не писали, обходились тем, что передавали приветы
через его мать.
Последние летние каникулы Лёлька проводила большей частью с книгами и
этюдником с красками. На выходные приезжал из города к родителям средний сын
соседей Шурка, отслуживший, но ещё холостой. Он был весёлый и насмешливый.
Обычно после клуба шли вместе с Лёлькой домой, он шутил, что приставлен братом "охранять соседку". Так проскочило и это, немного скучное, лето.
Через год, закончив и получив диплом молодого специалиста, она была
распределена в среднюю школу и вернулась домой. Как-то не было стремления
вырваться из глубинки, из маленького посёлка уехать в большой город. А было
желание помочь, наконец-то, маме в жизни, в быту, финансово, ведь мама была одна, вырастила и выучила её без отца, да и здоровье у неё было уже не очень
хорошее - часто с сердцем оказывалась в больнице.
Наступил сентябрь. Школа, новая жизнь, взрослая, с ответственностью и
серьёзностью. Загруженная уймой дел в школе, к старой летом сделали новую
пристройку, и было много работы по оформлению, Лёлька, (которую теперь все величали по имени-отчеству,) и не заметила, как пролетела любимая пора золотого листопада, тёплых солнечных дней, и заволокло небо дождливым пологом октября, с холодным тоскливым ветром; первыми морозами постучался на смену ему ноябрь, хмурый, без ласкового солнышка, с коротким дневным временем.
И вот однажды, поздним ноябрьским вечером, на дворе уже лежал снег, и
начинало вьюжить, в дверь раздался стук, на пороге появился неизвестно откуда
с сияющим лицом солдат...- это вьюга и Господь Бог принесли его, Мотыля...
Худого, возмужавшего, обветренного и загорелого, казавшегося уже не тем мальчишкой, каким он был полтора года назад. Выяснилось, что его отпустили на несколько суток в краткосрочный отпуск, т.к. часть возвращалась из Средней
Азии, и поезда с военной техникой, БМП, и солдатами проходили мимо узловой
станции Ачинск, рядом с домом. И командование разрешило ему на несколько суток заскочить домой: в ноябрьские праздники у него вместе с матерью - дни
рождения. А потом он должен был на скором поезде нагнать военный состав и
вовремя прибыть к месту службы, В Забайкалье.
Лёлька, ошеломлённая и счастливая, набросила пальто, и пошли бродить по заснеженным улицам посёлка. Нигде не попадалось ни души, было позднее время,
начиналась метель. Болтали ни о чём и обо всём, что произошло с обоими за
прошедшее время... Не замечали ни времени, ни холода. А когда подошли к дому,
он взял Лёлькины руки в свои и, как всегда, насмешливо спросил: - Ну, что,
соседка, дождёшься оставшиеся до весны полгода, замуж не выйдешь?
Она, чуть прикоснувшись, чмокнула его в щёку. Наутро он уезжал. В тот вечер,
в ту ноябрьскую метель, закончилась светлая юношеская дружба...
12.03.2017г.