Уважаемые читатели! Хотел попросить вас о небольшой услуге, если вы прочитали произведение, опишите свои впечатления в виде рецензии. Будет достаточно и пары строк, что не займет у вас много времени, а мне подскажет стоит ли продолжать двигаться в выбранном направлении, да и просто внимание, пусть даже негативное, очень помогает начинающему автору. Заранее спасибо и приятного чтения!
Интерлюдия.
Сквозь деревянные прутья детской кроватки я смотрю в мир. Пока еще он ограничен одной комнатой. Впереди и левее большая кровать, там спят папа и мама. Самые лучшие папа и мама, и они мои. Мои! Они достались мне – как же хорошо! На противоположной стене, прямо напротив кроватки, большое окно, занавешенное легкой тюлью. Сквозь это окно всю комнату заливает яркий солнечный свет. Каждый кубический сантиметр этой небольшой комнаты наполнен светом и радостью. Я есть! Я люблю всех! Свет во мне, свет в каждом человеке! Внутри меня все поет и ликует от счастья!
Глава Первая.
Мои праотцы и праматери.
Меня зовут Георгий, так настояла мама, хотя папа до последнего хотел назвать меня Александром. Папа, уходя в ЗАГС выписывать мое свидетельство о рождении, был весьма решителен. Мама осталась дома, плакала и ждала его возвращения. Некоторое время спустя он вернулся, был мрачен и сунул маме в руки официальную бумагу, в которой было написано Шутов Георгий Николаевич. Почему папа все-таки записал мое имя так, как хотела мама, никому не известно, а сам он разговаривать на эту тему не желает.
Каждый человек однажды задает себе вопрос о собственном имени, данном родителями, хорошее оно или плохое? Или даже так – подходит оно или нет? А многие ставят вопрос ребром – мое или не мое? Мне мое имя всегда нравилось, не буду этого скрывать. Однако мне было любопытно, отчего вдруг и почему, такое красивое и звучное имя Георгий превратилось в какого-то колючего и неудобного Жору. Это мне было непонятно, и я категорически отказывался откликаться на всяких там Жориков. Сколько себя помню, всегда мне было присуще умение рассуждать, анализировать, сравнивать. И вот, после пары имен Георгий-Жора, мне начались вспоминаться такие пары как Владимир – Вова, Анна – Нюра, Мария – Маня и прочие, но венцом таких превращений была даже не пара, а целая троица, Александр – Саша – Шура. Много лет спустя ко мне пришло понимание таких метаморфоз имен, наши славянские предки очень противились им навязанной греками религии, потому что именно с христианством пришли эти имена, в основном греческие и иудейские. Перевирание ненавистных имен было маленькой местью насильникам, вот и превратился Иоанн в Ваньку, Елена в Ленку… Бабушка Маня и мама называли меня Гошей или Гошенькой, что во мне не вызывало негативных чувств, и я смирился с таким превращением моего имени. Одним словом, оно меня вполне устраивало.
Папина семья была простой рабоче-крестьянской семьей со всеми присущими атрибутами. Достатком в доме считался обильный стол с большим количеством разнообразных деликатесов и закусок и, конечно, водки. Вино они не понимали. Совсем. Ну, может, портвейн или крепленые наливки могли иногда употребиться, чтобы подчеркнуть разнообразие стола. Посиделки с горловым распеванием русского народного фольклора были часты и продолжительны. Но нередко бывало, что такие развеселые застолья, переходили в ссоры или даже драки и руководил всем этим процессом дед Иван. Высокий ростом, широкий в плечах очень добрый в душе он обладал взрывоопасным характером, перечить ему было равносильно объявлению войны. Широта души, помноженная на авторитаризм, эта гремучая смесь была его сущностью. Дед всегда вел себя просто и прямо, не скрывая своих намерений. Он не задумывался, кто и что про него подумает, это его вовсе не интересовало. При нем всегда была бабушка Клава и, как это ни странно, она была его полной противоположностью, мала ростом, тиха, на ласки, однако, тоже не скупилась, но выдавала их дозированно. Она была, как это принято говорить, по жизни мудра, а проще говоря, хитра. Она всегда знала, в чем смысл ее жизни – в сохранении семьи и воспитании детей. Весь свой разум она употребляла на это. Каждому индивидууму бабушка знала, что сказать, чтобы этот самый человек видел в ней то, что она ему лицедействует, а не то, что есть на самом деле, ибо ее артистическому таланту границ не было вовсе. Я уверен, что истинную бабушку не знал никто и никогда, она так много наслоила личин сверху, что, наверное, сама давно не помнит какая она настоящая. К таким, мудрым по жизни, женщинам принято ходить за советами в трудных семейных ситуациях, или просто поговорить по душам, бабушка всегда легко и просто находила для каждого нужное слова. Не секрет, что именно благодаря этим качествам, она была очень популярна среди соседей и многочисленных родственников. Бабуля деду прощала все – пьянки, драки и даже частые загулы. Да, дед любил гульнуть на стороне. Бывало, не являлся домой по месяцу, а бабушка ждала, ждала всегда. Она говорила так: «Все они – просто шлюхи, а я жена. Погуляет и вернется домой».
Похоть для деда стала фактором, разрушающим. После окончания Великой Отечественной войны, дед вернулся в родную деревню, женился там, на симпатичной девушке Клаве, с которой он дружил очень давно. Далее он решил продолжить военную карьеру и пошел на сверхсрочную службу. Бравый старшина, большого роста и богатырского телосложения с Орденом Отечественной войны первой степени на груди не мог не привлекать послевоенных женщин. Он пользовался у них оглушительным успехом. Многочисленные фемиды дарили ему свои ласки, и он отвечал им взаимностью. Иван и Клава жили на частной квартире недалеко от воинской части, в которой дед нес свою нелегкую службу. Так прошло несколько лет, но однажды случилась у деда Ивана накладка. Как-то в погожий летний день назначил мой дедуля встречу своей очередной ветреной пассии в одном из кабаков, который находился неподалеку от воинской части. В назначенное время, он не смог явиться на встречу, так как его задержали на службе. Иван опоздал часа на полтора. Когда запыхавшийся старшина ввалился в ресторан, то увидел свою девицу, уже танцующую с неким лейтенантом, и щедро одаривающую его своими жеманными улыбками. Мой дедуля на расправу оказался скор, досталось в основном не девице, но больше лейтенанту. Перелом челюсти, сотрясение мозга, вот неполный список повреждений. Венцом этого загула мог оказаться военный трибунал. Какие-то шаги дед предпринял и смог, быстренько уволившись из рядов Советской армии, избежать наказания. После этой истории стал мой дед слесарем, уже на сей раз до конца трудовой карьеры. Так они и жили, пока дед был в силе, а когда, по прошествии лет, здоровье стало его подводить, он успокоился на предмет блуда и стал примерным домоседом.
Далее, согласно литературному жанру, должна фраза «и было у них три сына», однако, это не совсем так. Бабушка родила трех сыновей деду, но первенец умер, не пережив свой первый день рождения, вторым сыном стал Илья – мой дядя, а третьим Николай – мой отец. На первый взгляд, можно сказать, что характеры братья скопировали со своих родителей. Илья, хоть и ростом деда не догнал, но был также широк в плечах, также любил выпить и погулять и также любил подраться. Однако у Ильи было два свойства натуры, которые делали его личностью странной и неприятной. Свойство первое можно описать одним словом, мой дядя – пустобрех. Высоцкий в одной из своих песен дал очень верную оценку аналогичному персонажу «врун, болтун и хохотун». Илья сочинял много и обильно, но ему явно не хватало материной хитрости и изворотливости, дифирамбы в честь себя великого и неповторимого выходили очень навязчивыми и слишком явными. Он так и не научился преподносить себя тонко и изящно, а посему продолжительное общение с ним могли выносить только флегматичные по натуре люди. Второе свойство – лень. Значимым Илье быть очень хотелось, но при этом не сильно напрягаться и работать самую малость. Илья не любил и не хотел учиться, у него не было способностей к наукам и напрочь отсутствовало желание как-либо развиваться. Жизнь он проживал глупую, и мне, право, очень неприятно далее описывать его, не стоит он того. В этом повествовании его роль только эпизодическая. Николай, невысокий, тихий, иногда даже робкий, никогда не проявлял необузданного характера деда. В подростковом возрасте его лучшими друзьями были книги. Весьма положительный, на первый взгляд, мальчик очень любил и уважал своих родителей и старшего брата. У Николая всегда на первом месте были отец с матерью, все остальные были после них. Николай никогда и никому не грубил, ни с кем не ругался, он четко знал, как защитить себя от внешнего мира. Не сотвори себе врага – вот был его девиз. В отличие от Ильи, Николай унаследовал хитрость матери и также имел множество личин. Он вдохновенно их плодил и множил, и давно уж сбился со счета, сколько их у него. Все родственники, друзья, знакомые и одноклассники, независимо друг от друга, однозначно могли сказать, что Коля Шутов порядочный, отзывчивый, очень правильный человек и полон заботы о своих родителях. Мне уже давно перевалило за сорок лет, а моему отцу Николаю Шутову за шестьдесят, но я не могу вспомнить ни одного разговора с ним, когда бы я чувствовал его полную откровенность со мной. Я всегда разговаривал с одной из его личностей, после нескольких безуспешных попыток достучаться до папы настоящего, я прекратил такие попытки, об этом я еще расскажу в других главах. Несмотря на то, что он с детства много читал разнообразной литературы, даже кропотливо собирал себе библиотеку, талантов, как и у Ильи, у него не обнаружилось ни в точных науках, ни в гуманитарных. Николай учился плохо, да и не особо старался. Наблюдения за окружающими людьми выявили, что наличие высшего образования не дает никаких финансовых привилегий, а даже наоборот. Инженеры должны много учиться, а потом мало зарабатывают, а академических или профессорских высот достигают очень немногие ученые, об этом не стоит и думать. С другой стороны, был рабочий класс, к коему принадлежали и мать с отцом, работая на заводе от звонка до звонка, прилично зарабатывали и никогда не обременяли себя высшими материями. Однако, у представителей рабочего класса, на взгляд Николая, был ряд недостатков, которые также не позволяли Коле влиться в их стройные ряды. У людей пролетарской принадлежности всегда присутствовала грубость и невоспитанность, а на фоне этого еще и частый алкоголизм. Нет, это решительно не подходило. Нельзя сказать, что Николай был ленивым, вовсе нет, но он не хотел себя сжигать попусту, работа не должна быть интеллектуальной, но в обязательном порядке должен присутствовать некий процент романтизма и благородства, хотя бы внешнего. На этом месте позволю себе внести интригу в повествование, о том, как себя устроил в жизни Николай Шутов, я расскажу позже, хотя многие читатели уже могут и догадаться, кем же Коля видел себя в жизни.
***
Мамина семья была иной. Сельский парень Иван Протасов, мой другой дед, родился пятым ребенком в бедной семье в небольшом селе где-то между Смоленском и Оршей. В 41-м, когда в село пришли немцы, ему не было еще и 16-ти лет. Оккупанты вели себя по-хозяйски, никого поначалу не обижали, но деду любые немцы были не по душе, потому что враг, есть враг, добрый он или злой. Он был дитем своего времени и воспитан в тотальной коммунистической среде. Ваня, при виде первых солдат вермахта, сразу дунул в лес, где вскоре примкнул к небольшому отряду партизан. С партизанами было плохо, но Ваня не жаловался, он боролся с фашистами. Сырость землянки, постоянное недоедание, облавы, засады, только закалили юного бойца. Будучи щуплым и невысоким от природы Иван не был болезненным, но партизанская жизнь не способствовала развитию молодого организма, поэтому сильным и высоким он так и не вырос. Там, где иные брали грубой физической силой, мой дед, лишенный ее, был вынужден развивать ум и смекалку. Будучи не дурак от рождения, он очень скоро развил неплохие технические навыки. Возвращение Советской армии в 43м году ознаменовалось несколькими событиями. Во-первых, за неделю до освобождения немцы собрали всех молодых и физически сильных местных жителей и погнали колонной через Белоруссию в Польшу. В этой колонне оказалась почти вся семья деда, мать и три сестры. Во-вторых, выжившие партизаны, с приходом освободителей перестали быть таковыми и становились бойцами Советской армии. Дед до восемнадцати лет не дотягивал еще полгода и, как бы, оставался не у дел. Недолго думая, он собрал свои нехитрые пожитки и пошел рядом, скрываясь в лесах, с конвоируемой в Польшу колонной. Об этом путешествии, длинной в несколько месяцев, дед почти ничего не рассказывал, многочисленные расспросы и уговоры ничего не дали. Известно лишь то, он приехал в Орше в комендатуру, на телеге запряженной парой гнедых меринов. Телега была так нагружена, что мерины еле тянули ее. Грузом служило немецкое продовольствие, уложенное в ящиках аккуратными штабелями. Еще в телеге было два комплекта полевой немецкой формы, документы на двух капралов интендантской роты, две немецких винтовки и патроны к ним. Под Оршей колонну трудовых «переселенцев», остановили передовые части Советской армии, поэтому дед в тот же день, когда сдал телегу продовольствия, обнимался со своей матерью и сестрами. Спустя два дня, из уже фигурировавшей в рассказе комендатуры он ушел на фронт сразу в чине ефрейтора. Демобилизовали его через восемь месяцев по ранению. С фронта Ваня вернулся старшим сержантом, имея орден Отечественной войны второй степени, орден Красной звезды и медаль «За отвагу». Но награды и регалии, это было еще не все. Были еще два тяжелейших ранения, сделавших его инвалидом, а левая нога его стала короче на три сантиметра. Сразу по окончании войны дед устроился работать на электровакуумный завод. Будучи умным и смекалистым, он понимал, что с его инвалидностью, зарабатывать на жизнь можно только мозгами, а поэтому в скором времени он поступил на вечернее отделение в техникум, а по окончании среднего технического учебного заведения, поступил в институт, так же на вечернее отделение. К тому времени, как ваш повествователь народился на свет, Иван Иванович Протасов был уже в числе руководства того самого завода, с течением времени, разросшегося до гигантского градообразующего предприятия. Еще учась в техникуме, он познакомился с моей бабушкой Марией, тогда еще, конечно, вовсе не бабушкой, а просто Манечкой. Мария была невысока ростом, но очень красива, обладала покладистым характером и просто обожала своего жениха. Скоро они поженились. Бабушка Маня родила деду двух детей – дочь и сына. Девочку назвали Наталией, а младшенького сына Юрой. Наташа выросла симпатичной девушкой, школу окончила с золотой медалью, поступила в институт и все, казалось, у нее было хорошо. Будучи от природы доброй, она в нагрузку получила еще и повышенную эмоциональность. Огромную. Любое событие в ее жизни, или жизни близких ей людей, всегда сопровождалось взрывом, бурей эмоций, что внешне могло выразиться как в слезах на всю ночь, так и в несдержанном слове. При внешнем своем благополучии, внутри ее была абсолютная неустроенность. От поклонников отбоя не было, но Наташина мятущаяся душа не позволяла ей сойтись с кем-то надолго, пока она не полюбила. Полюбила всем сердцем. Ее роман с единственным и неповторимым человеком оказался на удивление долгим, и в том, что он однажды прервался, Наташиной вины не было, ее просто бросили. Как утверждала моя мама, своим именем я обязан ее первой любви, она мне много раз рассказывала эту романтичную и грустную историю и, при каждом последующем рассказе, у меня было все меньше убежденности в правдивости этого повествования, все более и более походящего на легенду. Людям свойственно окружать свои прошлые деяния ореолом романтики, таинственности. С течением времени все углы сглаживаются, а все хорошее гиперболизируется, добавляются все и новые позитивные нюансы и, даже рассказчик начинает верить в то, что сам выдумал в устном литературном творчестве. К этой молодой особе, как вы уже, наверное, догадались, моей будущей матери, мы еще вернемся, а пока я расскажу про второго своего дядю - Юру. И образом, и характером он был почти копией своего отца, то есть моего деда Ивана Протасова. Мальчик рос озорным, но учился до восьмого класса неплохо. А после окончания им восьмого класса, произошло событие, которое изломало всю его жизнь. Юра тогда был очень компанейским и открытым подростком, у него была масса друзей и приятелей, как принято говорить, он был душой компании. И он ощущал себя не только полноправным членом общества, которое крутилось вокруг его харизматичной натуры, но сроднился с ним буквально физически. После окончания восьмого класса большинство его друзей собирались поступить в техникум. Для Юры не было вариантов быть с ними вместе или не быть. Всегда и везде вместе, и только так! С этим он и пришел к родителям. Отец его не понял совсем, у него были иные планы на сына. Иван Иванович Протасов в то время уже был весьма значительной фигурой в городе и, конечно же, хотел, чтобы сын окончил институт, получил при его помощи хорошую должность. Иными словами, дед хотел для Юры хорошего и мощного старта в жизни, которое вполне могло обеспечить занимаемое им положение. Вот тут они по-настоящему и схлестнулись. Два почти одинаковых характера. К сожалению, более опытный и старший дед Иван победил, просто победил грубым напором. Юру фактически принудили, далее продолжить учебу в школе с последующим прицелом на институт. Подросток не мог не подчиниться отцу, но устроил полный саботаж учебе. Десятилетку он закончил просто формально. Директор школы закрыл на все глаза и по всем предметам выставил три балла, чтобы не портить школе отчетность. В восемнадцать лет Юра, наконец, стал самостоятельным человеком и со свободной душой отправился служить в несокрушимую и легендарную Советскую армию. Судьба и тут выкинула злую шутку. Долг перед Родиной загнал его под Челябинск, в непосредственную близость от «кыштымского следа», где он и провел два года своей службы. Я видел его военный и комсомольский билеты. В первом плотной рябью чередовались повышения в званиях с разжалованиями, во втором таким же образом перемежались поощрения с выговорами. У Юры были все данные, чтобы стать мощным и значительным человеком, он от природы был лидером, но память о том, как с ним обошелся отец, не позволяла ему идти по этому пути. Железобетонный характер, это как раз то, что полностью ему досталось от отца. Из армии он вернулся с большим багажом. Серьезное и хроническое заболевание сердечно-сосудистой системы (подарок от «следа»), несколько коробок разнокалиберных патронов, учебная граната Ф-1 и приличные навыки в поварском деле. Последнее было самым важным, ибо таящийся в нем талант к кулинарному творчеству, наконец, раскрылся и Юра со всей энергией начал его развивать и шлифовать. Значительную часть этих умений и знаний он впоследствии передал и мне.
Я достаточно коротко, чтобы не утомлять читателя, рассказал о семьях моих родителей. Без этого дальнейшее повествование было бы скомканным и малопонятным, ибо каждый из описанных мной людей внес свою лепту в мое воспитание и развитие, каждых из них по-своему оказал влияние на формирование моего характера и мировоззрения. Я постарался показать, насколько разными были все эти люди, как по развитию характеров, так и по устремлениям. Каждому из них казалось, что они хозяева своей судьбы, что они знают, в чем смысл жизни, что есть добро и зло. Некоторые просто коптили небо, проживали свои жизни, как получится. Одни из них несли свое «добро» другим, не понимая того, что этим калечат близких и родных людей. Другие, помимо воли своей души, физически изматывали своих жен и детей. Третьи не делали, как им казалось «ничего», но так ли это на самом деле?
Я сел писать эту книгу именно с той целью, чтобы на собственном примере показать читателям в первую очередь свои, но где-то и чужие, ошибки и заблуждения. И если хоть кому-то в этом жестоком мире эта книга поможет разобраться в себе, поможет избежать совершенных мной в жизни ошибок, поможет стать истинно высокой личностью, я буду считать, что не зря потратил время на написание этой книги. Соринки в чужих глазах видят все, но начать выковыривать бревна из собственных очей способны лишь единицы.