Бабочка моя дорогая!.. Картинка первая

Евгения Кумачёва
   
- Бабочка моя дорогая! -  звонко закричала Женя, едва завидев на горизонте приближающуюся точку - бабушку, спешащую ей  навстречу  от своего дома.

Женя бежала не жалея ног, изо всех своих детских силенок, нет, она летела, словно крылья вдруг выросли за спиной!                Девочка с разбегу обхватила сухонькие бабушкины ноги в длинной ситцевой юбке, вскарабкалась по ней и обняла за шею, обвившись руками и ногами вокруг любимой бабули.

- Ну что ты, что ты, угомонись, моя ненаглядная, - счастливо причитала бабушка. - Приехала, приехала внученька милая...
И обе украдкой утирали нахлынувшие вдруг на глаза слезы счастья.

Каждое лето в деревню к бабушке Женю и других детей, её внуков, родители привозили на каникулы. И они ехали туда с огромной радостью, с ожиданием чего-то нового, хорошего. И всякое лето оправдывало эти ожидания. 
                А потом, когда приходила пора отъезда - это было... как маленькая смерть - столько счастья дарило это лето, эта деревня и эта тихая добрая бабушка. И так тяжело было расставаться!

Она была совсем обычной, ничем особенным, кажется, не выделявшейся среди других таких же деревенских бабушек.
Небольшого роста, худенькая, с натруженными руками и добрыми глазами.

Да-да, вот эти глаза - они-то и были особенными!
Они были просто необыкновенными. Столько ласки и доброты исходило от них, столько света и нежности, столько любви!
Даже мелкая сеточка морщинок у глаз, она была такая добрая и... красивая!
В эти ласковые глаза Женя могла смотреть бесконечно.

Бабушка смущенно улыбалась и что-то тихо напевала или рассказывала - и это было волшебно.               

 Каким-то неведомым секретом обладала бабушка Дуня. Её любили все. И она всех любила. Но особенно - внуков.               
И Жене казалось, что её - совсем особенно, больше других.
Она вдыхала бабушкин, такой родной и такой домашний, уютный запах, ей чудилось, что пахнет летом, травой, молоком и покоем. Она вдыхала - и захлёбывалась от счастья.

А дома у бабушки уютно потрескивал в русской печке огонь и на двух чугунных сковородках румянились блины - самые вкусные блины на свете.

Ребята набрасывались на свежеиспечённые маленькие солнечные блинчики и проглатывали их слёту - с вареньем, или с маслом, или парным молоком.

- Кушайте, кушайте, деточки мои дорогие, я вам ещё напеку,- улыбалась довольная бабушка, и отсвет догорающего пламени светился на её зарозовевшем милом лице.
Потом наливалось какао, вкуснее которого в жизни Женя никогда не пила. Да и разве может быть что-то вкуснее, чем яство, приготовленное в печи на открытом огне, да ещё поданное с такой любовью!

Насытившись, ребятня разбегалась из дома по своим важным детским делам, а бабушка смотрела на них через маленькое оконное стекло, тихо улыбаясь и моля Бога об их благополучии.

Потом она прибиралась в доме и шла в огород.

Хозяйство бабушкино было немаленькое, и за всем  пригляд нужен.
Одних грядок сколько, всего понемножку - а всё надо! Потому-то огород и большой.                Когда-то у них с супругом семья была тоже немалая, много сажали, всё было распахано и везде росло необходимое для жизни будущее пропитание. Но война сильно сократила число едоков.

А теперь бабушка и вовсе одна зимует.
Вот только летом и оживает её гостеприимный дом.
                И то сказать, четыре внука на всё лето, всех прокорми попробуй!
До ближнего магазина три километра, а до города все 20. Дети, конечно, привозили, сколько руки могли унести, а дальше - своё, домашнее. Спасибо коровушке, Зорька добрая, молочко у неё особенное, вкуса необыкновенного, густое и сладкое.

Курочки, опять же, выручают. То и дело оповещают: ко-ко-ко, яичко готово! А уж Петька-петушок как старается - не нарадуется на своих пеструшек, так и крутится вокруг них, так и очерчивает круги своим воронёным крылом! У него в "гареме" порядок - не забалуешь, присмотр строгий.
И курочки подчиняются ему безропотно, даже, можно сказать, с радостью - гордятся, видно, своим предводителем.

 Евдокия Семёновна в своей деревне пользовалась большим уважением. С любым вопросом, по поводу и без повода то и дело к ней в дом заглядывали земляки.
И она всех выслушает, даст совет, поделится последним на доброе дело.
Вот и тянулись к ней люди душою.

Она свято веровала в Бога, дома во всех комнатах красовались образа, бережно обрамлённые вышитыми рушниками.
А на кухне, в "красном" углу, постоянно теплилась лампадка, и часто можно было видеть коленопреклонённую старушку под ликом святым, беззвучно возносящую свою неведомую божественную молитву.