На шаг от смерти
В Афганистане советских солдат, служивших водителями бензовозов, называли смертниками. И никто это не оспаривал. Все понимали, что кабина машины, как и цистерна, которую она перевозит, не закрыты броневыми листами. А значит пуля, осколок, не говоря уже о выстреле из гранатомета, прошивали машину насквозь. Водителя в таком случае мог спасти только бронежилет, если пуля не пробивала его. А от огня загоревшейся машины – только случай, если водитель вовремя успевал спрыгнуть с нее.
Николай Михайлович Смирнов – один из них. 4 апреля 1982 года призван на службу в армии. После двухмесячной общевойсковой подготовки в Ташкенте направлен в автомобильный батальон, расположившийся в городе Шинданде провинции Герат Демократической Республики Афганистан. Профессию водителя он получил перед призывом в армию в ДОСААФ. То, что будет направлен в Афганистан знал заранее, в учебной части, но никто из ребят его роты, как и он сам, не струсил, не написал рапорта, чтобы его оставили служит в Советском Союзе.
Автоцистерны первого батальона части, в которой служил он, доставляли авиационное топливо в Шинданд из Кушки, расположившейся на границе Советского Союза. Задача второго батальона, в котором служил Николай Смирнов, перевезти это горючее на аэродром города Кандагар, находившийся на границе с Пакистаном. Это одно из самых неспокойных мест в Афганистане. Машина, которой управлял Смирнов – КАМАЗ с 14 тонной цистерной. Расстояние от Шинданда до Кандагара 550 км.
На вопрос, запомнился ли ему первый выезд, Николай ответил не сразу. Глубоко вздохнув, сильно сжал губы, отвернувшись от меня смотрел куда-то вдаль и только потом, успокоившись, тихо что-то сказал. Но слов его не расслышал.
- Погибли люди? – догадался я.
- Все было, - ушел от ответа Николай.
Я не смотрел ему в глаза, чтобы не раздражать человека. Знал о нем мало. Всю свою после армейскую жизнь он работал водителем, перевозил трубы, строительные грузы на компрессорные станции за тысячу километров - в Ямбург, Новый Уренгой (Ямал), в Нижнюю Туру, Лялю, Краснотурьинск (Свердловская область).
Через год службы Николая назначили командиром отделения, он стал младшим сержантом. В подчинении у него девять солдат, каждый из них – водитель автоцистерны, Смирнов управлял десятой.
Во второй командировке снова произошли потери. Автоколонна батальона попала в засаду моджахедов, одна машина из его отделения сгорела, ее водителя удалось спасти. В следующем выходе на Кандагар ситуация повторилась, когда проходили одно из ущелий, впереди идущая машина от Смирнова, прошитая из крупнокалиберного пулемета, загорелась. Раненого водителя он вытащил из нее и доставил на ближайший блокпост.
Младшего сержанта Николая Смирнова за этот поступок наградили медалью «За службу Родине». Через некоторое время он был назначен заместителем командира взвода.
- Все происходило как-то автоматически, - вспоминает Николай, - ранили командира отделения – я сменил его, был назначен на эту должность, потом – заместителя командира взвода ранили, я был назначен на его должность. Понимал, что в любую минуту могут и меня убить или ранить, поэтому из личного состава готовил смену как себе, так и моим заместителям – командирам отделений.
За два года службы Николая в его автороте погибло 5 человек, 8 – тяжело ранены.
4 апреля 1984 года думал, как вернется из очередной командировки – 44 рейса, соберет товарищей и отпразднует два года своей службы в армии. Без спиртного, конечно, чаем со сгущенным молоком.
Но эта мечта отпраздновать свой мини-юбилей, у него не сбылась. Когда их батальон вошел в Кандагарскую провинцию, на душе что-то защемило. Первое небольшое ущелье автоколонна прошла нормально, а вот второе, одно из длиннейших – полтора километра, чуть не оказалось для всего автомобильного батальона роковым. Душманы в нем устроили засаду, и начали обстреливать машины из пулеметов и гранатометов.
Сначала в автоколонне загорелась первая автоцистерна, за ней - вторая, третья. Николай ехал на четвертой машине, которую тоже прошила пулеметная очередь, и цистерна вспыхнула как факел.
Понимая, что останавливаться нельзя, а то запрет выход своим автомобилем из ущелья другим. Объехав горевшие машины по обочине, двинулся вперед.
Через лопнувшие стекла кабины на одежду Смирнова попал горевший керосин. Она воспламенилась, как и волосы, его лицо. Николай спрыгнул с машины. Подбежавшие к нему сослуживцы затушили на нем огонь, и доставили своего командира на ближайший блокпост. Оттуда на вертолете Николая доставили в Шиндандский госпиталь, потом – в Ташкентский.
За смелость, проявленную при обстреле колонны, Смирнов был награжден орденом Красной звезды.
КАК ПРЕКРАСНО, ЧТО ТАКИЕ ЛЮДИ ЕСТЬ
Сергей Аркадьевич Шибайло всегда был и остается человеком с активной жизненной позицией. И в юности был заводилой: все уличные мальчишки бежали за ним на спортивную площадку играть в футбол, волейбол. В армии, участвуя в боевых операциях в Афганистане, обучал молодых солдат военному делу, делился с ними опытом, поддерживал их духовно и защищал. В Таежном ЛПУМГ за 29 лет своей работы машинистом технологических установок Сергей Аркадьевич пользовался уважением и как профессионал, и как наставник, и как спортсмен. И сегодня, будучи на пенсии, работая преподавателем кадетского класса, много лет является бессменным руководителем Унъюганского отделения «Боевое братство», пользуется у школьников большим авторитетом, как и у своих боевых товарищей, участвовавших в локальных войнах.
Афганистан
Сергею Шибайло так и не удалось закончить учебу на первом курсе Волгоградского техникума нефтяной и газовой промышленности. В апреле 1983 года был призван в армию на срочную службу. Попал в учебный мотострелковый полк, расположенный в Туркмении. А всего через три месяца - 16 июня, освоив специальность пулеметчика, продолжил службу в Афганистане, в гвардейской краснознаменной воинской части, расположенной в г. Кундуз.
Одной из основных задач полка была охрана автомобильной дороги и сопровождение автоколонн, идущих из Советского Союза в центр Афганистана и обратно. Дорога в этом регионе была очень сложной, пересекала горную местность и равнину, покрытую садами и лесными массивами, что давало возможность душманам скрытно подбираться к ней и уничтожать колонны советской техники, грабить частных местных извозчиков, население в близлежащих кишлаках.
БЫТЬ ТАМ, ГДЕ ПОЛЕЗНЕЕ
В 1982 году, после призыва в армию и попав в Чирчикский учебный полк спецназа, находившийся в Туркестанском военном округе, Сергей Гордеев знал, что дальнейшая его служба продолжится в Афганистане.
«В первую неделю весь наш батальон написал рапорта на дальнейшую службу в ДРА, - вспоминает Сергей Алексеевич.
– И никто нас это сделать не заставлял. Мы были патриотами! В «учебке» мы познавали военное ремесло: прыгали с парашютом, преодолевали многокилометровые марш-броски, учились рукопашному бою и бесстрашию.
…А вот когда в Афганистане я отправился на свою первую боевую операцию, было страшно. Боковым зрением следил за поведением «дембелей». Их улыбки, похлопывания по плечу успокаивали меня, но только внешне.
А вот внутри было беспокойно, когда видел развороченные и сгоревшие остовы машин.
Первого боя не помню. Была перестрелка, укрывались за камнями и шли вперед, потом ворвались в укрытие душман…
Вторые, третьи, …пятые боевые прошли как первые прыжки с парашютом. Страшнее и страшнее, а вот какой-то после них выход спокойно воспринял. Боязнь перестал ощущать, не гнулся под пулями. А все потому, что потерял своего товарища и мысли больше были заняты переживанием. Такое мое поведение не осталось без внимания нашего командира, отругал. Он говорил, что солдат без испуга – это робот, в бою - чистая мишень».
В 1982 году, после призыва в армию и попав в Чирчикский учебный полк спецназа, находившийся в Туркестанском военном округе, Сергей Гордеев знал, что дальнейшая его служба продолжится в Афганистане.
«Всякое бывало, - вздыхает Сергей Алексеевич. - Не раз душманы нападали на кишлаки, расправлялись там с людьми, которые поддерживали новую демократическую власть. Убивали старост, учителей, медиков, семьи тех, кто служил в народной армии. Мы пытались их защищать, но не всегда успевали приходить к ним на помощь».
Сергей Алексеевич немногословен. В конкретные воспоминания старается не вдаваться. И понятно почему. За полтора года службы в Афганистане его батальон понес большие потери: погибло больше 30 человек, и очень много солдат получило ранения разной тяжести. Не раз Сергею приходилось на себе выносить из боя убитых товарищей. После чего еще тяжелее было приходить в себя. Единственное, что облегчало душу, когда писал родителям «правду», которая им нужна была: «У нас все спокойно, несем спокойную службу, занимаемся спортом. Завтра будут соревнования по футболу. Надеемся победить».
…А завтра снова бой где-то в районах Пули-Хумри или Панджшера. Разведка доложила о скоплении бандформирований, душманы готовятся напасть на уездный город (кишлак).
Когда их батальон был передислоцирован в Джелалабад, его задача не изменилась: охрана, разведка, плюс, проверка караванов, шедших в глубину Афганистана из Пакистана.
«За полгода нами было захвачено очень много стрелкового оружия, гранатометов, мин и различных наркотических веществ, - вспоминает Сергей Алексеевич. - Такие караваны просто так не сдавались, они сопровождались вооруженными отрядами душман, а значит, предстояло вступать в бой, который, как всегда, начинался неожиданно».
Когда Гордеев вернулся домой, в Советский Союз, то первоначально не мог надышаться покоем. Часто снились бои, погибшие друзья. И когда появилась возможность уехать на Север, на строительство газопроводов, устроился в трест «Надымстройгаздобыча». 10 лет работал за штурвалом трубоукладчика.
Потом перевелся в Надымское УАВР Общества «Газпром трансгаз Югорск» на ту же должность - машиниста трубоукладчика, где несет свою службу уже более 11 лет, трудясь на Заполярном участке.
«Свою работу очень люблю, - признается Сергей Алексеевич Гордеев. – Рядом со мною работают настоящие мужчины, которым все трудности нипочем. Тундра - место непростое: кругом трясины, ветра, морозы...
Если бы была у меня возможность вернуться в свою молодость, зная, что меня ждет впереди, то скажу так: без промедления пошел бы по тому же пути, - признается Гордеев. – Так же поступил бы и выбирая место службы. Ведь у каждого человека своя судьба, и он должен быть там, где принесет больше пользы».
***
МОЙ ПАПА – ВЕТЕРАН
Сайт Ксюши Поповой, жительницы поселка Лонгъюган, посвященный своему отцу Юрию Михайловичу (работнику Лонг-Юганского ЛПУМГ), меня поразил. По своему стилю он больше напоминает литературный фотоочерк.
Юрий родился 10 апреля 1967 г. в Красноуральске. С детства занимался в хоккейной секции, участвовал в соревнованиях Свердловской области. Он гордился своим отцом, Михаилом Григорьевичем, участником Великой Отечественной войны, награжденным медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», орденом Отечественной войны третьей степени.
Перед призывом в армию Юрий совершил 3 прыжка с парашютом, и его мечта служить в воздушно-десантных войсках сбылась. Сначала попал в учебное подразделение, расположенное в Литве. Потом, в октябре 1985 года, в составе группы из 12 человек был направлен в Афганистан, в отдельный зенитно-артиллерийский дивизион 103-й гвардейской Витебской воздушно-десантной дивизии.
«Нас распределили на «точки», - вспоминает Юрий Михайлович. – Моя застава располагалась на горе Мухмандгар, охраняли горную часть аэропорта Кабул. Неспокойная служба была… Когда нас на точке заменяло другое подразделение, мы в составе дивизии принимали участие в боевых операциях. Я был стрелком зенитной установки, установленной на борту машины. Нелегкая работа», - вздыхает Попов.
Слушая его короткий рассказ, невольно вспоминаю некоторые случаи. Когда душманы с гор открывали по колоннам огонь, зенитчики выдвигались к месту обстрела, чтобы вести прямой огонь по противнику.
У них не было возможности прикрыться броней, в этой дуэли они были открытыми мишенями для душманских пуль и осколков снарядов.
Все полтора года взвод Юрия был востребованным, и не только в боевых операциях, на «заставе», но и при сопровождении колонн. Чего только не испытал парень.
«Да все нормально было, братан, - вздохнул Попов. – Когда возвращались с боевых «домой» и слышал от встречавших тебя друзей приветствие: «Салам, бача!», большего и не нужно было. Это значит - вернулся живым».
Пули-Хумри, Чарикар, Саланг, Хайратон… Дорога жизни. Он видел мост через реку Амударью и за ним границу Советского Союза. С щемящей тоской смотрел на берег Родины, на который даже пройти было нельзя, а только назад, чтобы сопроводить колонну в Кабул с продовольствием, горючим, медикаментами и боеприпасами.
И все это под дулами автоматов и пулеметов, гранатометов и минометов душман.
«Снова сон и солнце над Кабулом
Расплавляет металл брони,
Снова сон и чую сзади дуло,
И молю: «Бог, меня храни…»
Звучащий отрывок из песни Юрий слушает, пряча глаза, как и этот:
«Раскаленное солнце,
температура под 60 градусов…
Палящим солнцем песок раскален…
И струйки пота в ХБ стекают, глаза ест,
Воды осталось в пробитой фляге
на полглотка…»
Все это он не раз пережил со своими боевыми товарищами. А один раз повезло: слушал песни Иосифа Кобзона. Певец выступал перед сотнями собравшихся бойцов, его сценой был бронетранспортер, он смотрел на яркие блики солнечных лучей, отражающихся от слез солдат.
Самыми страшными были оставшиеся сто дней до приказа, которые у Юрия проходили через перевал Саланг, через долину Чарикар, через горы Панджшера. Молился про себя, чтобы пуля не пробила каску и бронежилет, а когда начинался бой, припадал к прицелу своей зенитки, забывая о страхе. И это понятно: он должен спасти своих товарищей. Когда бой закончился, кто-то из расчета показал ему рукой на раскуроченный крупнокалиберными пулями борт машины. Одна из этих пуль могла попасть и в него.
«10 мая 1987 года я вылетел из Кабула в Ташкент. Меня одолевало чувство пьянящей радости.… Открыли рампу самолета, и родной воздух ударил в лицо. Я дома!» - до сих пор со слезами на глазах этот момент из своей жизни вспоминает не только Юрий, а каждый воин-интернационалист.
«Показался мой город родной,
Он встречает своей добротой,
Здесь два года назад провожала нас мать,
Желторотых еще салажат…»
А через 4 года, 15 февраля 1991 года, в день вывода Советских войск из Афганистана, родилась у него дочь Ксения.
«Работая над дневником об отце, я перелистала много литературы об Афганистане, - говорит Ксюша, - о тех событиях, пересмотрела семейный фотоархив, прочитала письма. Перед моими глазами пронеслись картины молодости моего отца и его ровесников, которые были чуть старше меня и моих одноклассников. …Увидеть ту войну глазами очевидцев, почувствовать ту боль и те страдания, которые ощущали восемнадцатилетние парни, только что вступившие во взрослую жизнь, нелегко.
Теперь я понимаю, почему отец любит песни афганской войны. Они вновь и вновь возвращают его в те далекие тяжелые, и дорогие для него годы...»
«Когда мы прибыли в часть, ее личный состав на вертолетах выдвигался на боевую операцию в горы Панджшера, - вспоминает Сергей Аркадьевич. – Нас не взяли, мы должны были пройти недельный карантин, и только после этого были распределены по подразделениям. Рота, в которую я попал служить, на следующий день была направлена на дежурство в опасную зону, где душманы постоянно минировали дорогу и устраивали засады.
Когда мы выдвинулись туда, все люки в боевой машине пехоты (БМП), в которой я ехал, были открыты. Я наполовину высунулся из десантного люка с пулеметом и следил за левой стороной придорожной зоны, а наводчик развернул пушку вправо.
Вся дорога была изрыта ямами, образовавшимися от разрыва мин и фугасов, поэтому машина шла с частыми остановками. В один из таких моментов, когда БМП остановилась перед очередной ямой, «выстрел», посланный в нас из гранатомета, прошел под носом машины и взорвался в нескольких метрах от дороги. Я тут же по одной из целей, вполне напоминавшей укрытие, открыл огонь. Наводчик увидел, откуда произошел выстрел - справа, и уничтожил цель из пушки БМП.
Когда командир взвода меня остановил, половина пулеметной ленты уже была израсходована. Лейтенант меня похлопал по плечу и сказал, что долго буду жить».
И его слова сбылись. Сергей много раз попадал под огонь противника, был ранен и горел, но, к счастью, остался жив.
«6 июля 1985 года мы входили в Панджшерскую гряду гор, где должна была начаться армейская операция против бандформирований Ахмад Шаха Масуда, - рассказывает Сергей Аркадьевич Шибайло. - Наша задача – провести зачистку «зеленки» перед входом в ущелье. По нашему БМП был произведен выстрел из гранатомета. Снаряд, «прошив» каток, взорвалась под машиной. Мы спрыгнули с брони и в это время душманы по нам открыли огонь.
Рикошетом от башни пуля попала мне в руку, соседу - в висок и в область сердца. Я сразу даже не почувствовал ранения и бросился к товарищу, оттащил его в яму, стал бинтовать голову.
Пуля, к счастью, плашмя ударила в височную часть головы, лобная кость, изменила ее траекторию полета, и пуля только порвала кожу. Но удар ее был настолько сильным, что товарищ потерял сознание. Когда расстегнул его бронежилет, узнал, что вторая пуля тоже в тело не вошла, а застряла между ребрами, потеряв силу.
Мы, уничтожив душман, отправили этого парня в Кабул, я ехать в госпиталь отказался. Мне пуля только порвала кожу, ее зашили, рану забинтовали».
«Сергей, ведь осталось 100 дней до приказа, и ты не боялся продолжать участвовать в боевой операции? - спрашиваю у Шибайло. - Ведь пусть и ранение было легким, но оно было предупреждением, что тебя в этой операции могут и убить».
«Стыдно было, - махнул рукой Сергей Аркадьевич, - показать себя трусом перед сослуживцами. Никак нельзя, тем более в это время я уже был снайпером. А взвод оставить без снайпера - это значит поставить его под потери.
Был такой случай. Десантная дивизия по ущелью Панджшера ушла влево, наш полк – вправо. Когда мы спешились с брони, стали подниматься в горы. Наш взвод обходил высоту снизу, батальон сверху. По нему был открыт огонь из крупнокалиберного пулемета ДШК, и личный состав залег. У нас была возможность подкрасться снизу к этой огневой точке - дзоту, но добраться до нее не могли: мешала вертикальная стена скалы.
Вертолеты, вызванные батальоном, уничтожить этот пулеметный расчет не могли, ДШК при их атаке тут же уходил вглубь пещеры. Тогда я предложил своему командиру взвода попробовать уничтожить расчет душман из снайперской винтовки. Как можно выше поднялся, чтобы видеть этот проем, и когда душманы выдвигали ДШК вперед и открывали по вертолетам и батальону огонь, стрелял бронебойными пулями. Несколько раз после моего выстрела их пулемет замолкал, но потом снова продолжал вести огонь. Тогда я распределил в обойме между собой разрывные и бронебойные патроны и открыл более частый огонь по ДЗОТу. Огневая точка замолчала, дав возможность батальону продолжить свое движение».
Есть что вспомнить Сергею и о чем рассказать. Как горел, когда «выстрел» из гранатомета попал в БМП и она воспламенилась. Тогда он получил серьезные ожоги рук, некоторых частей тела. И «кровавое февральское воскресенье», когда душманы по их батальону вели огонь из ДШК разрывными пулями. Их командир роты, Силин, получил тяжелое ранение ног и тела, а два товарища Сергея Шибайло погибли вместе с лейтенантом артнаводчиком. Много было раненых.
«Мы, как всегда неожиданно, попадали под огонь моджахедов, несли потери. Но все равно задачу, поставленную перед нами, выполняли. Мы понимали, что афганскому народу надо встать, расправить плечи и строить демократическое государство, в котором они будут равноправными. Но империализм был против этого, ему нужен был Афганистан как колония, как кладовая цветных металлов, золота, наркотиков, а его народ – как рабы».
РАБОТА
После возвращения из Афга-нистана, Сергей закончил учебу в техникуме и получил профессию машиниста технологических установок.
«Я был направлен работать в «Тюментрансгаз» (ныне «Газпром трансгаз Югорск»), в Таежное ЛПУМГ, где до этого проходил практику. Коллектив, в котором я трудился, мне понравился. Здесь работали люди, которые не боятся никаких трудностей и очень ответственные. Если возникали на производстве проблемы, работали день и ночь по их устранению. Мы все понимали важность своего труда и гордились им.
«О Сергее Аркадьевиче могу сказать только добрые слова, - говорит инженер ЭОГО Сергей Владиславович Огнивенко.
– Все годы он прекрасно справлялся со своими обязанностями, был хорошим наставником. Многие его ученики сегодня работают в ЛПУМГ сменными инженерами, начальниками цехов, машинистами. Большое внимание уделял технической учебе своих подопечных, на аварийных тренировках умел в оперативном порядке принимать правильные решения. Принимал активное участие в разработке рацпредложений.
Всегда защищал спортивную честь нашего цеха и газокомпрессорной службы. Награжден грамотами и дипломами как лучший работник, ветеран Таежного ЛПУМГ».
В прошлом году Сергей Аркадьевич вышел на пенсию. Но дома человеку не сидится - продолжает заниматься военно-патриотической работой с подрастающим поколением.
«ПАТРИОТ РОССИИ»
К боевым наградам Сергея Шибайло в Афганистане представляли два раза. Первую медаль «За отвагу» в отделе кадров не пропустили, был молод, только начал службу. Вторую – «За боевые заслуги» - из-за нарушения устава: после боевой операции поссорился с командиром. Нервы на войне всегда на пределе, не каждому удается выдержать.
За активную общественную работу Сергей не раз получал различные награды, а недавно был удостоен медали «Патриот России».
Патриотическим воспитанием молодежи он занимается очень давно. Шесть лет назад возглавил поселковое отделение Всероссийской организации «Боевое братство». Второй год является преподавателем кадетского класса, образованного в школе.
«Ребята с большим интересом познают военное дело, - рассказывает Сергей Аркадьевич.
– Изучаем с ними воинские уставы, оружие, караульную и пожарную службы, участие в боевых действиях, и, конечно же, этику. Умение вести себя в обществе для любого человека очень многое значит.
Наш кадетский класс постоянно выступает на районных и окружных соревнованиях по различным видам спорта. В прошлом месяце мы провели в классе театрализованные уроки мужества по темам «Блокада Ленинграда», «Сталинградская битва», третий урок будет посвящен Афганистану. Историю нельзя забывать, нужно чтить героев, которые от мала до велика, защищали наше Отечество».
Крепко жму руку патриоту России Сергею Шибайло. Как прекрасно, что такие люди есть.