Ранним погожим утром Каликин запряг у знакомого арендатора коня и с первыми лучами солнца они с Антоном были уже за городом.
По сторонам охристо желтели поля. С побуревших косогоров сбегали, полыхая холодным огнем, колки . В низинах еще зеленела пятнами трава, и плавал легкий туман. Висевшее в бледном небе солнце ласкало остатним теплом землю.
- Дышится-то как...- оборачиваясь к дремавшему сзади Антону,сказал Каликин.
- Что?- поднял тот голову.
- Землей пахнет,- улыбнулся Каликин, в городе такого нет.
_ А-а..Д-а...- близоруко щурясь, согласился Антон.- Красиво!
- Я на этой красоте, Антоха, пятнадцать лет прожил. Это уже потом пошли университеты,- Каликин обвел щупающим теплым взглядом поля.- Родная землица... Отсюда все есть пошло.А не от заводов ,как бы мы этого не хотели.
До обеда проехали несколько деревень. Невзрачные, потемневшие дома; поросшие жухлой травой обочины пустынных улиц; редкие прохожие, подолгу глядевшие им вслед.
Обедали на телеге, вывалив "горой" на разостланный поверх соломы платок вареную в "мундире" картошку, головки репчатого лука, сало, хлеб.
- Сейчас будет Бобровка, потом Чеканиха, а потом уж Чистюнька,- очищая картошку, говорил Каликин,- там у меня дружок живет.Там и отоваримся.
В Чистюньку приехали когда во дворах уже густели сумерки. По селу брехали
собаки. С заливных лугов тянуло сыростью. Молоденький месяц неподвижно висел над селом, боясь уронить с остренького рожка нежную подружку-невесту.
Коловший в ограде дрова, полноватый лысый мужчина, бросив топор, улыбаясь пошел им навстречу.
- Во истину Бог знает чем Остапа порадовать,- оживленно заговорил он, раскрывая ворота.- Ставьте прямо тут, ребята все сделают.
Пройдя по темным, пропахшими сушеными грибами и забродившим квасом сенкам; вошли в чисто выбеленную кухню. В переднем углу темнели, покрытые вышитым полотенцем иконы, у окна стоял широкий стол, напротив высились беленая известью русская печь; низенькая, шустрая женщина орудовала возле нее ухватами.
-Принимай гостей, Полина!- объявил хозяин,- гляди кого я к тебе привел.
Заговорили все сразу, перебивая и переспрашивая друг друга.
А когда улеглась первая суета, Остап, оглядывая гостей, поинтересовался:
- Проездом к нам или по закупкам?
- И то и другое,- усмехнулся Каликин.
- Тогда сделаем так: пока Полина управляется со своими делами, мы порешаем
свои.
В комнате, усевшись за круглый стол, Филипп достал из кармана листок исписанной бумаги, Остап принес из шкапа огрызок химического карандаша, и они, касаясь друг друга головами, принялись выяснять объем закупок. Наконец Остап, откидываясь на спинку стула, проговорил:
- Давай Михеевич сделаем так:ты завтра с Антоном погоняешь зайцев, а мы , тем временем, соберем правление и окончательно порешаем объемы. Годится?
- Годится, -согласился Филипп.
- Ну, а раз годится, теперь можно и поужинать.
Через десять минут гости и хозяева сидели уже за столом. Духовито пахло грибным супом, жареной картошкой. На плотно расставленных друг к другу тарелках
красовались помидоры, огурцы, арбузы. Говорили сначала о скотине, о делах,
потом разговор незаметно перекинулся на охоту и рыбалку. Раскрасневшийся от
выпитого Остап, улыбаясь хвалился:
- Тут этих зайцев, Михеич, развелось ... видимо-невидимо.Вон Полина не даст соврать сколько мы их освежевали, он повел головой, взглянул на сидевших за
столом ребят и скомандовал: - поели, попили, а теперь будя. Марш из-за стола,постель стелить.
Не успел, казалось, Антон задремать, как не громкий, но требовательный голос разбудил его:
-Светает... Пора!
Антон вышел во двор умываться. Чуть заметный брезжущий свет пробивался на востоке.
Близко, на огородах висел, не двигаясь, сизый туман.
Слышно было, как в соседнем дворе гремела цепью собака.Вытираясь полотенцем, скользнул взглядом по неподвижным зубцам недалекого леса.
Рассовав по карманам, выданный хозяйкой сухой паек,вышли за ограду. Хозяин стоял в майке на крыльце, улыбаясь, помахивал рукой.
По сумрачной, туманной низине перешли ручей, взобрались на склон холма и пошли вдоль него на восход. Обступавшие вокруг лиственные породы, приглушенно ржавели, прячась в утреннем сумраке.Бурой зеленью растекались по косогорам травы.Воздух напитан был запахом тлени и сырости. Каликин остановился, осмотрелся.
- Ну, куда пойдем? Где будем зверя добывать? Налево? Направо?
- Не знаю, пожал плечами Антон.
- Значит, - прямо.
За полдня плутания по лесным косогорам они так и не увидели ни одного
зайца. Зато на одной поляне "наломали" ведра четыре молодых грибов.Чтобы унести, сняли с себя плащи, вывалили в них добычу, закинули за плечи и отправились, повеселев, дальше.
Высоко поднявшееся солнце легко просвечивало желтые листья березовой рощицы, наполняло воздух прозрачной желтизной.
Оскальзываясь, спустились вдоль по косогору.
На самом дне ложбины, в зеленеющих еще по-летнему травах, бежал ручеек, радужно сверкая, переливаясь, через редкие цветные камушки. Каликин не удержался, качнул головой,
- Ишь,ты...- красавец.Нагнувшись, свободной рукой зачерпнул из ручейка воды и роняя капли, выпил.
- Давно такой воды не пробовал,-сказал он, отряхивая руки.-Сладкая вода, попробуй... Лучшего места для обеда не найти. Садись, Антошка.
Филипп смахнул со ствола упавшего дерева истлевшие лисья, засохшие обломки веток. Расстелив на стволе белый платок, выложил то, чем снабдили их на дорогу.
Что-то серое мелькнуло из- под ствола дерева и с шумом покатилось наискось по
косогору.Филипп схватил ружье, прицелился, но не выстрелил.
- Вот пострел,- виновато улыбнулся он, опуская ружье.- Ведь сидел до последней минуты, не шелохнувшись.
Ну и шут с ним. Пущай живет раз удача ему такая выпала.Давай лучше закусим.
Обедали не спеша.Филипп все посматривал на вывороченное с корнями упавшее дерево, где у комля густо тянулись кверху зеленые побеги.
Достав из кармана кисет, Каликин не спеша свернул цыгарку и поглядывая на молодую поросль, улыбнулся:"Глупая, куда ты тянешься? Кого хочешь
обмануть?Никуда ты не денешься. Всему свое время и место.И как бы мы не хотели, а наоборот не получится.Ее надо понять а не переделывать." Каликин еще полюбовался наивной зеленью, осторожно свернул остатки обеда обратно в платок и засунул в карман.
Он шел некоторое время молча, собирая поношенными сапогами опавшую листву, сопрелые пеньки не выросших деревьев, сверкающие паутинки между стебельками засохшей травы.
Незаметно поднялись на взгорок и остановились...- бесконечное, ярко-синее небо раскрылось над ними; растекавшаяся по склонам осенняя желтизна полыхала под низкими лучами солнца.Белые прожилки тонких берез вычерчивали девственную
чистоту. --- Они стояли( один высокий и тонкий, другой приземистый и толстый )стояли до тех пор, пока не набухло темнотой вечереющее небо.