Весеннее, закатное солнце уже касалось крыш домов, и ей казалось, что серый, пыльный город оттенили оранжевой акварелью. Те окна, которым удавалось ухватить последние лучи, слепили глаза отображённым светом, и приходилось щуриться… Какое неприятное слово – «щуриться»… Сейчас оно явственно всплыло в её голове, и не давало покоя.
Они ехали в троллейбусе и стояли рядом… Очень близко…. Настолько близко, что она ощущала на себе его дыхание.
Она держала его за руку. Пальцы перебирали пальцы. Она мысленно опутывала их незримой, любовной нитью, как мастерица, плетя кружева воображаемыми коклюшками.
«Господи!... Я чувствую его тепло через куртку… Его горячую кровь, бегущую по венам и артериям.… Я слышу, как бьётся его сердце…»
Он что-то рассказывал ей, что-то незначительное, и сейчас совсем неуместное. Она делала вид, что слушает, а сама, практически не дыша, впитывала его тепло через эти невидимые кружева.
Вдруг он замолчал и пристально на неё посмотрел. Произошло секундное замешательство…. Она насторожилась, и незримая нить оборвалась.
- А ты неплохо выглядишь…. – сказал он, бегая глазами по её лицу.
Она сжалась под этим взглядом, и сердце её ухнуло, провалившись в какую-то бездну.
- Морщин мало… Только под глазами… Значит, улыбаешься только ртом, в глазах улыбки нет...
Она с трудом выровняла дыхание, но сжатие физическое, уже передалось в её подсознание, в её тонкий мир, в её внутреннее «Я», и…… Произошла страшная метаморфоза…..
Вместо неё на свет вылезла МУХА. Маленькая, неприятная, мохнатая МУХА. Он стоял в троллейбусе и смотрел на эту МУХУ через большое, увеличительное стекло.
- А почему ты не пользуешься косметикой? – спросил он.
- Почему, иногда пользуюсь…..
Он отстранился и посмотрел на неё сбоку.
- Шея выдаёт… Но ещё не критично….
Её МУХА присела на свои кривые ножки и плотно прижала крылышки.
«Всё, конец!.. Он смотрит на меня в упор!.. Проклятое солнце, почему именно сейчас, в эту самую минуту оно решило одарить меня своим вниманием?! Все морщины на виду… все прыщики… пятна…» - она еле сдерживала слёзы.
- Волосы красишь?! – он высвободил руку из её пальцев и потрогал за волосы.
Теперь она была не простой МУХОЙ, а раздавленной МУХОЙ!!! Со смятым тельцем и с безобразными внутренностями наружу. С её стороны лупы глаз казался огромным.
Троллейбус притормозил и дважды подпрыгнул, проезжая «лежачего полицейского». В её тонком мире что-то щёлкнуло, взорвалось, и подсознание, снова исказившись, полетело в другую сторону.
Она молча отстранила его руку. Застывшие слёзы, странным образом, впитались назад. Она глубоко вздохнула и распрямила плечи. Разбив воображаемую лупу о воображаемую стену, и щелчком отправив муху в никуда, она взмахнула своими великолепными, белыми крыльями за спиной….
«Да пошло всё к чёртовой матери!..... В пятьдесят лет жизнь только начинается!»
Она оттолкнулась и взлетела…..