(Предыдущая часть: http://www.proza.ru/2017/03/15/2181)
Путевые заметки о Китае. Ненаучный отчёт.
Часть 3.
Стоило двум нашим отчаянным китаеведам заглянуть в парикмахерскую, к ним тут же подскочили двое юных мастеров и усадили в кресла.
Я сказал «юных», но это лишь по виду, т.к. у китайцев очень трудно определить их истинный возраст. Оценивая в последующие дни число прожитых лет наших коллег, мы, как правило, промахивались лет на 10 – 15, причём практически всегда в меньшую сторону. Они по сравнению с нами, всё же, мелковаты и выглядят молодо.
Наши клиенты перешли на латинский язык жестов, и взаимопонимание было установлено. Мастер показывал поднятую прядь, клиент давал добро, прядь отрезалась. Оставшись втроём на улице, мы могли сквозь огромное окно следить за процессом. Рядом с нашими в кресле сидела девица-китаянка, которой делалось что-то вроде завивки. Причём бигуди были с проводами, которые сходились над её головой в виде осьминога, мигающего разноцветными огоньками. Девица сидела неподвижно и читала какой-то журнал. Вася, визуально изучив эту конструкцию, авторитетно заявил, что в нашей лапотной России такой номер не пройдёт, ибо это не отвечает требованиям техники безопасности. Второй товарищ поддержал его в том смысле, что нам до умных и решительных китайцев ещё плыть и плыть. Я, поскольку не люблю таких разговоров, в дискуссии не участвовал, полагая про себя, что не стоит делать выводы о месте и роли тех или иных народов в мире по виду одной парикмахерской. Между тем, процесс за окном близился к концу. Оба наших товарища стали выглядеть постриженными, и не более того. Но мои уши периодически ловили слова восхищения моих коллег, которые оценивали виртуозность мастера. Вася заявил, что такая причёска не может стоить дешевле 50 юаней, т.е. 6 долларей. Другой наблюдатель поддержал его, и сообщил, что это даже дёшево за такую красоту. Я, подумав, от скуки сказал, что не больше 25-и. Мы поспорили. Тут наши клиенты вышли довольными и сообщили, что с них взяли по 20 юаней, иначе говоря, около 70 рябых по-нашему. На мой взгляд, оно того и стоило, ибо это была самая обычная стрижка, которая в наших парикмахерских начинается с вопроса «подровнять?».
Мы двинулись дальше, ещё раз повернули налево и скоро подошли к нашему отелю с другой стороны, замкнув квартал.
Время было позднее, мы все порядком устали, потому решили, что на сегодня хватит впечатлений. Договорившись встретиться перед завтраком в холле, мы разошлись.
У себя в номере я, наконец, разоблачился, заварил кружку зелёного чая и принялся изучать телевизионный эфир. Мне удалось зафиксировать 57 каналов, причём повторился лишь один, т.е. всего 56! Два канала вещали на английском, остальные – на китайском. Мне хватило настойчивости прослушать новости о морозах в Москве и завтрашнем приезде Ким Чен-ира в Китай. Тут силы покинули меня, и я отрубился. Снов никаких не было.
Наступило китайское утро 17-го января. Пробуждение было ужасным!!! Перед расставанием мы условились подстраховаться от просыпанья и обзвонить друг друга по цепочке в 7 утра по-местному, т.е. в 2 ночи по московскому. И вот запиликал мой будильник, а через 30 секунд зазвонил телефон. Я совершенно очумело взял трубку и поприветствовал звонившего. Потом отзвонился сам и только потом понял, что пора вставать. Часа мне еле хватило, чтобы привести себя в порядок и выйти к завтраку.
Вопреки ожиданиям, завтрак был почти европейским. Прожаренное с двух сторон(!) яйцо, крутое яйцо, «американский» хлеб для тостов, масло, отвратный тёплый кофе, тёплое соевое молоко, пара салатов из каких-то овощей, тонко нарезанные холодные соевые сосиски и джем из смеси фруктов. Поглощалось всё это без напряжения. Только мои коллеги затребовали ещё и соль. Мне она была ни к чему. Завтракали мы вяло, без особых шуток. Нашим организмам ещё предстояло привыкнуть к трапезе в 2 часа ночи!
Покончив с едой, мы собрались в холле и были встречены Любой и шофёром. Погрузились в знакомую «тойоту» и двинулись к месту работы. Во время езды я снова поражался той непринуждённости, с которой утренние транспортные потоки взаимопересекались без всякого напряжения и вмешательства со стороны. Лавины велосипедов и мотороллеров смело поворачивали направо-налево, не дожидаясь проезжающих прямо. Так же ехали и машины, и рикши. Светофоры были установлены лишь на перекрёстках главных магистралей и проспектов. В остальных случаях действовало правило «революционной сознательности». Знаков приоритета не было нигде. Я снова топтал пол бедной «тойоты», периодически покрываясь испариной. И всё это на фоне абсолютной невозмутимости нашего возницы и других водителей.
Проехав более половины пути, мы затормозили возле аптеки, поскольку наш глава всё допытывался у Любы, где можно будет приобрести прибор для иглоукалывания и даже показывал ей проспект такого прибора на китайском. Время ещё было, и она подвезла нас к этой аптеке. Народ вышел размяться, а Люба вместе со страждущим вошла внутрь. В итоге, прибор они не нашли, но наш глава по случаю купил корень женьшеня в упаковке за 20 юаней. Я подумал, что при случае тоже куплю такой же в подарок кому-нибудь, но, увы, случая такого больше мне не представилось. Не смертельно, конечно, но подтверждает принцип: увидел – бери, не откладывая на потом. Правда, этот принцип действует лишь в условиях дефицита времени.
Мы двинулись дальше по второстепенным улочкам и переулкам, и скоро прибыли на место.
Центр, в который мы, наконец, приехали – это некий китайский аналог ФЭИ, поскольку состоит из четырёх институтов, работающих по различным направлениям ядерной физики. Число сотрудников – около 2000 человек, вдвое меньше, чем у нас, но и число направлений исследований в нём тоже меньше. Охранялся он двумя китайскими солдатиками в форме регулярной армии, о которой стоит рассказать отдельно.
За время командировки мне несколько раз приходилось видеть посты охраны разных объектов, таких, как провинциальные управления министерств, важных госучреждений и т.п. И везде можно было наблюдать одну и ту же картину. Перед входом стоят навытяжку два солдата в повседневной форме, иногда между ними стоит третий, но обязательно навытяжку, не шевелясь. Иногда такой караул проверяется разводящим, который ходит только строевым шагом. Лица солдатиков бесстрастны, одеты они тепло. Поверх формы на них – стёганые лёгкие тулупы с длинными рукавами «на вырост». Но во всём чувствуется железная дисциплина, строгое соблюдение уставных требований. Мне рассказывали китайцы, что молодёжь охотно идёт служить в армию, престиж офицеров, да и вообще военных, очень высок. На улице в толпе можно заметить достаточно много офицеров, все они одеты безукоризненно. Форма выглажена, хорошо подогнана, что не просто при их малом росте.
К этому добавлю ещё одно наблюдение. Мне трижды случайно довелось наблюдать, как привозят деньги в банк и забирают выручку в крупных магазинах. У подъезда стоит «броневик» или просто машина с опознавательными знаками банка, а в дверях застыл воин в форме внутренних войск с помповым ружьём наизготовку. Иногда два воина. Вид решительный, палец на спусковом крючке. Пропадает всякое желание соваться в этот магазин, хочется быстро и незаметно исчезнуть. Как говорится, «внушает!».
Но вернёмся в наш Центр.
Нас провезли в ворота, высадили из машины и через отдельный вход повели по лестнице на четвёртый этаж. То есть переговоры будут проходить в помещении, не связанном с основной территорией. Ну, что ж, понятно и разумно. Всё-таки ядерный объект! У нас для этого есть Сервисный Комплекс – зона ответственности вашего покорного слуги. Комната, в которой нам предстояло провести три дня переговоров, была самой обычной, только на одной стене висел убирающийся электроприводом экран, а под ним находилась стеклянная доска, на которой при необходимости можно было писать фломастером. На столе для переговоров стоял компьютерный экран, клавиатура и проектор, который показывал на стене то, что было на экране монитора. У другой стены стоял низкий шкаф с термосами с кипятком, чаем, кофе и бумажными стаканчиками в пластиковых подстаканниках. В комнате было ощутимо прохладно, и мы с удовольствием приникли к стаканам с зелёным чаем. Правда, позже включили обогреватель в виде тепловой пушки, и стало совсем хорошо. Тем не менее, поразило, что братья-китайцы расселись против нас в свитерах и куртках, а мы – приверженцы протокола – разделись и предстали перед хозяевами в чёрных костюмах и белых рубашках с галстуками. Стало понятно, что поскольку в Ченьду нет централизованной системы отопления, а в комнатах (и в гостинице) нет батарей, то для них подобная форма вполне логична. Мы же чувствовали себя в куртках несколько стеснённо, да и к морозам нам было не привыкать, посему никто не остался одетым. Так и пошло дальше, и на это никто уже внимания не обращал.
Чтобы закончить описания обстановки, отмечу, что моё внимание привлекли два плаката в рамочках, висящие на противоположных стенах. На них были написаны какие-то то ли призывы, то ли лозунги в виде десяти пронумерованных строк или пунктов. Плакаты эти были внушительных размеров, где-то 60 х 100 см, написаны они были красными иероглифами на голубом фоне, и я подумал, что это – пример наследия маоизма. Мол, что-то вроде 10 заповедей Великого Кормчего. Меня ждало разочарование и удивление одновременно. На второй день я решился спросить у нашего переводчика, что это значит. Оказалось, это 10 правил работы с секретами!!! Не болтать, не выносить, проверять и т.п. На одной фотографии, там, где мы все стоим после подписания меморандума, можно заметить на стене краешек такого плаката. Ай, да китайцы!
Вот, наконец, мы поздоровались, расселись, представились, и понеслось. Началась наша работа.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/16/619)