"Вышел я так, что казалось, меня хоронить выносили" (Овидий)
Незадолго до моего увольнения из Древнейшего профессионального технического заведения ко мне подошёл ответственный секретарь приёмной комиссии и с придыханиями, благоговея, сообщил, что лично папег (сааам! пааапег!! ах, какая высокая чеееесть!!!.... – заходился эмоциями ответсек, возводя очи к небесам) распорядился отправить именно меня в очень важную командировку. В один особо нужный для него регион, богатый ценными подземными ништяками. Представительствовать от Древнейшего и агитировать туда поступать детей местных нуворишей.
Я было вяло попытался отмазаться, ссылаясь на то, что недостоин, мол, такой крутоты – представлять Древнейший должен выпускник Древнейшего же, а я-то чего, я так, приблуда университетская, считай, ландскнехт... Посмотрев на меня с изумлением, как на безумца, посланник древнего зла рубанул, что приказы Мудрейшего не обсуждаются, и если уж он выбрал меня – то, сталбыть, есть на то его высочайшие резоны, нашим скудным умишкам неподвластные.
К тому времени и Древнейший, и Мудрейший, и все его шестёрки уже давно и прочно расположились строго поперёк моего горла. И катализатор сработал. Я задумчиво спросил ответственного, вот как он считает сам-то, хорошо ли это будет с моей стороны – агитировать чужих детей поступать в тот вуз, куда ни за что не пустил бы своих?
Секретарь задохнулся от ужаса, выпучил глаза, попятился за дверь и дробно зацокал в коридоре – понёсся на полусогнутых докладывать. "И всё заверте...".