Архимандрит – единственный член моей команды
Первый, кого я решил взять в команду, своеобразный тайный Орден, был мой друг, отец Елисей, архимандрит Троицкого собора. Когда я пришёл к нему в церковь, он был занят – крестил ребёнка. Малышу нравилось плескаться в глубокой посуде, с удовольствием дрыгал ногами и брызгал водой на родителей и близких, полукругом обступивших купель. Отец Елисей, весь мокрый, радостно улыбался, и подпевал приятным низким голосом стоящим вблизи амвона певчим. После крещения мы зашли в его келью и уселись у крохотного стола. Я в двух словах рассказал о находке и связанных с ней планах, что намеревался предпринять, какими силами и средствами.
-Ты хочешь, с горсточкой друзей, используя определённые средства, нелегитимным путём сделать то, чего не смогли добиться законные правительства, имеющие политический вес и международное влияние, надеясь лишь только на свою интуицию, я правильно понял?!- с улыбкой спросил меня священник. – И ещё, ты несколько раз подчеркнул, что в твоём распоряжении много денег. Сколько, по-твоему, означает «много»? - добавил, смеясь, отец Елисей.
-Когда я говорю «много», я имею в виду гораздо больше, чем ты можешь себе представить. А «не смогли добиться» по той простой причине, что во властях было немало предателей и взяточников. И я более чем уверен, что смогу сделать всё, что задумал. И если ты действительно хочешь узнать, сколько означает, по-моему, «много», давай, съездим на твоей машине ко мне, на дачу.
Поднялись. Я показал ему партизанскую землянку. Вместе отодвинули валун с входа в «заднюю комнату»… И потом оставил его одного наедине с сундуками. Когда я зашёл через час в хранилище, он сидел у короба с книгами и бережно перелистывал древнейшее издание Святого писания.
Итак, в команде нас стало двое – журналист и монах, до пострига - геофизик.
На первый взгляд, у отца Елисея были все основания подвергать сомнению реальность моих планов, считать несбыточной мечтой поставленную мной задачу восстановления целостности страны. Я же был уверен в успехе, так как на руках у меня были два козыря, редко выпадавшие рядовому человеку вместе: богатство и справедливость. Первое должно было помочь мне в достижении второго. Я был уверен, что при помощи денег смогу добиться благожелательного для Грузии общественного мнения. А для этого необходимо было направить усилия наших лоббистов – учёных, политиков, журналистов по правильному руслу, а ещё - изо всех сил хлопнуть по спине российскую администрацию, у которой к стоящим поперёк горла Абхазии и Цхинвальскому региону без конца добавлялись казавшйеся поначалу лакомыми кусочками Крым, Донбасс, Луганск - чтобы она, не приведи Господь, не поперхнулась.
Свой человек за хребтом
Самое время, прибегнуть к помощи друзей. При президенте Гамсахурдия, когда я руководил информационным агентством, однажды из Грозного прибыли журналисты. Руководитель группы Шамиль Бараев от имени населения Чечни внёс предложение получать информацию о событиях на южном Кавказе, минуя ТАСС, непосредственно из Грузинформа. Эта была своеобразная заявка на независимость. Мы с удовольствием согласились. Так началась наша дружба. Шамиль часто приезжал в Грузию, то в Панкиси, то ко мне, в Тбилиси. После смерти Дудаева его арестовали, по освобождении он устроился работать в Ставрополе, в рекламном агентстве, и время от времени наезжал к кистинцам. Я позвонил ему, и мы договорились о встрече.
Когда мы увиделись, я вкратце поделился с ним своими планами, и поинтересовался, какого он мнения насчёт того, чтоб «насолить» кремлёвской админастрации. Шамиль ответил: «только положительного», однако высказал опасение и сильное сомнение в успехе этого предприятия, хотя, добавил, лично он, несмотря ни на что, будет со мной в этом деле до конца. После того, как я подробно ознакомил его с моими намерениями, он обещал, что изучит и проанализирует обстановку в северокавказских автономиях, и подберёт кандидатуры достойных претендентов, которые будут твёрдо проводить линию независимости и неподчинения центру.
-Ручаюсь за наших,- добавил он через некоторое время,- так же за ингушей. Вместе с тем, не думаю, чтоб осетины захотели портить отношения с Москвой. А насчёт Черкессии, Дагестана и Кабардино-Балкарии придётся прозондировать почву. Мне, как минимум, месяца полтора понадобится для этого дела.
- Договорились. Спасибо тебе, что зашёл. Не буду больше задерживать. Детали обговорим позже, после изучения обстановки.
Я проводил Шамиля и вышёл на балкон. Сверху наблюдал, как он остановил такси, сел в машину и укатил. Никто его не «пас». Слава богу, слежки не было, по крайней мере, у нас, в Грузии. Да и в Чечне, видимо, сторонников Джохара после истребления лидеров Ичкерии оставили в покое, хотя, какое я имею право утверждать такое, когда знаю, что истинных последователей Звиада до сих пор не особенно жалуют у нас!
Небольшой экскурс
Шамиль, как и большинство чеченцев, с искренним почтением относился к грузинам. Ярким выражением нашего традиционного взаимного уважения является случай, когда мы, по просьбе чеченских товарищей, внесли изменение в «правила правописания». Дело было так:
В конце 70-ых годов прошлого века в главную газету республики - «Комунисти» пришло письмо на грузинском языке из Российской Федерации за подписью первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушетской автономной республики (фамилию, я, к сожалению, не запомнил), в котором, в частности, говорилось: «Наш народ издревле относится к грузинским братьям с любовью и уважением, и большинство чеченцев понимает по- грузински. Именно по этой причине обращаемся к Вам: во всех союзных республиках для обозначения нашего края и народа употребляют слова «Чечня» и «Чеченец», кроме Грузии, где пишется и произносится «ЧАЧНЕТИ» и «ЧАЧАНИ», а нам известно, что слово «ЧАЧАНИ» в грузинском языке употребляется также для обозначения человека немощного и неопрятного.
Поэтому обращаемся к вам с просьбой: если это для Вас не будет сопряжено с большими сложностями, пишите, пожалуйста, «ЧЕЧНЕТИ» и «ЧЕЧЕНИ», замените букву “А” на букву “Е”. Мы надеемся, что Вы уважите нашу просьбу, за что выражаем Вам искреннюю признательность и приносим нашу горячую благодарность».
Именно после вышеприведённой просьбы одного из руководителей автономной республики мы стали писать “Е» вместо “А” в названии братского народа, и внесли соответствующую поправку в грузинский текст Коституции Советского Союза (желающие, которые владеют грузинским языком, могут проверить приведённый случай, сверив перечень АССР в составе РФ в Конституции 1978 г. С текстом предыдущих Конституций).
За хребтом у меня уже был свой человек. Сейчас надо было искать других лоббистов – платных. (Напомню читателю, что заниматься таким неблаговидным делом – взяткодательством я взялся с одной единственной целью – перекрыть дорогу потоку грязной лжи о моей стране.) Но, чтоб обзавестись лоббистами, нужны были средства, и немалые, которые я мог достать, только реализовав кое-какие драгоценности из моей сокровищницы.
За обменом – в страну тюльпанов
Во время одной из поездок на участок я захватил с собой маленький рюкзак с пустыми мешочками, и наполнил их драгоценными камнями, которые могли в скором времени понадобиться мне в качестве стимула для журналистов, учёных и политиков – писать и говорить только правду, вообще, и, в частности, о моей стране.
По приглашению Королевского этнографического общества Нидерландов я собирался с визитом в эту страну, в столице которой, Амстердаме проводился всемирный смотр национальных одежд народов Евразии. Я вёз традиционные грузинские женские платья и знаменитую чоху с архалуком, кинжалы с ножнами и серебряные пояса с инкрустациями. В одеждах и их аксессуарах были зашиты, или замаскированы каким-либо другим образом алмазы и изумруды, сапфиры и жемчуг, яхонты и рубины…
Покончив с делами в Амстердаме, я позвонил д-ру Вилли Ван-Бастену, владельцу сети крупнейших ювелирных магазинов в Голландии, с которым мне удалось познакомиться в Тбилиси ещё задолго до поездки. Мы условились о встрече, на которую я взял в качестве образца несколько камушков. Ван-Бастен был поражён чистотой старинных драгоценных камней, и с радостью воспринял мое предложение о сотрудничестве - я поставляю ему камни, а он выдаёт мне взамен чековые книжки на предъявителя.
На второй день, когда Ван-Бастен пришёл ко мне в гостиницу, я передал ему горсть камней, он – же взамен выписал мне больше сотни чеков на предъявителя, после того, как рассмотрел драгоценный товар под увеличительным стеклом и взвесил камни на миниатюрных чашечных весах, которые он извлёк из внутреннего кармана пиджака.
Когда я увидел, какую фантастическую сумму мне удалось выручить за горсточку драгоценных стекляшек, невольно исполнился гордости за себя – представил, сколько лоббистов смогу привлечь за целый короб!
Я уже мог приступить к визитам по мобилизации новых друзей моей страны – у меня на руках были чековые книжки на предъявителя, на которых числились суммы, достаточные для подкупа спикерата парламента или блока силовых министров нескольких стран СНГ.