Я нашел её на чердаке заброшенного дома,
Где валялись какие-то пузырьки, ржавые перья и прочие цацки.
Возможно, под нею сибаритствовал местный Обломов.
А может быть, учил уроки будущий академик Вернадский.
И от света её прятались по углам химеры и черти,
И страх из души расплющивался на стенах в тЕни,
И уходил куда-то призрак смерти,
И остро чувствовалась связь поколений.
Хоть и виден был свет всего на пять саженей,
И плохо различимы проходящие перед ним лица,
Но в лампе жил язычок староверческих самосожжений,
И горел запальный огонёк вселенских костров инквизиций.
Но сегодня, в мировой электронной оферте,
Где погашена керосиновая Жар-птица,
Я вижу, как оживают по углам химеры и черти,
И понимаю, что лампа мне ещё пригодится...