Война. Бой под Глушинцами

Александр Георгиевич Гладкий
Погожим июльским вечером 1944 года, совершив пеший переход по жаре, усталые разведчики-десантники группы дяди Миши в составе восьми человек, расположились на ночевку в лесу неподалеку от деревни Глушинцы. Проведя сеанс связи с Москвой, радист группы поделился с бойцами новостью о том, что наши части уже под Минском, что было встречено с большой радостью. Выставив часовых, дядя Миша скомандовал всем спать.

Под утро Жоржу приснился сон: будто в ясную, солнечную погоду в воздухе с востока на запад над бойцами группы проносится пышная первомайская демонстрация, с цветами, флагами, лозунгами, радостными лицами людей.

- Что бы это значило? – думал Жорж, проснувшись на рассвете в приподнятом настроении, сформированном этим ярким видением. – Наверное, победа близко.

Захотелось поделиться содержанием сна с друзьями – бойцами группы.

- Хлопцы, а мне сегодня Победа приснилась.

- Ну и как она выглядела?

- Как первомайская демонстрация, только проходила она по воздуху, над нами.

- Я тоже ее, примерно, так представляю: с улыбками, песнями, танцами. Скорее бы ее дождаться, - сказал один из бойцов.

В этот момент раздались довольно громкие возгласы со стороны деревни, что было странно: партизаны и, особенно, разведчики привыкли вести себя тихо в лесу. Оказалось, что дозор, который дядя Миша отправил в деревню, обнаружил на опушке леса пушку с расчетом, которая оказалась нашей, советской. Бойцы не смогли сдержать восторженных эмоций, которыми сопровождались объятия и рукопожатия этой первой встречи с авангардом наших войск.

Гвардейская танковая часть, углубившись в тыл врага и далеко оторвавшись от наших войск, расположилась в Глушинцах на дневку – перевести дух и подремонтировать технику. Радости общения не было предела: десантники делились эпизодами партизанской жизни, а танкисты рассказами о боях на фронте, что, однако, не мешало приводить в порядок боевые машины. К вечеру танкисты ушли из деревни, оставив на дороге возле нее один танк с неисправной ходовой частью, на ремонт которого экипажу нужны были сутки. Танкисты весь световой день возились с катками и гусеницами, но до темноты с ремонтом не управились. Дядя Миша решил обеспечить охрану танка, для чего задержаться в Глушинцах еще на ночь. Выставил часовых-десантников, которые среди ночи разбудили командира, притащив двух немецких солдат с кляпами во рту. Они оказались разведчиками крупного немецкого соединения, двигавшегося со стороны Минска по дороге на Глушинцы.

Допросив языков, дядя Миша собрал бойцов и сказал:

- Хоть нас и мало, ребята, примем бой. Если мы уклонимся от боя и уйдем в лес, фашисты уничтожат танк, который должен завтра уйти на фронт, да и деревню спалят. Местность нам знакома, у нас меньше часа, чтобы окопаться и встретить огнем врага.

Используя благоприятные условия пересеченной местности, командир разместил в кустах по краям дороги два пулемета и бойцов с автоматами, перекрыв подступы к деревне. Когда в ночной мгле из леса стала выползать колонна немцев, группа открыла по ним огонь из всего имеющегося оружия. Немцы залегли по обочинам дороги и ответили ураганным огнем. От трассирующих пуль вокруг стало светло, почти как днем, но эффективность их стрельбы была нулевая – десантники хорошо укрылись в складках местности. Перестрелка была интенсивной, но короткой: немцы отступили в лес и, побросав на поле боя различное имущество и боеприпасы, пошли на запад в обход деревни. Однако, ни убитых, ни раненых они не оставили – всех утащили с собой.

В этом бою ни один наш боец не был, даже, ранен и группа поутру двинулась дальше по своему маршруту, а отремонтированный танк ушел догонять свою гвардейскую часть. Грамотные действия командира позволили горстке бойцов противостоять силе, в десятки раз превышающей их по численности и добиться успеха в этом локальном сражении.