http://www.proza.ru/2017/03/18/86
Пока Тоня с Леной ехали, Равиль, дождавшись в телеграфе своей очереди, дозвонился родителям в Набережные Челны.
- Этием (папочка), - как обычно в моменты волнения, воскликнул по-татарски Равиль, - мне надо спросить тебя, - парню показалось, что связь прерывается, и он заговорил громче, - папа, можно мне... приехать вместе с невестой. Её зовут Тося ... Антонина...
- Равиль, - отозвался отец, - у тебя совесть есть?! Мы тут все с ума сходим, как узнали про наводнение! А, вместо того, чтобы поскорее сообщить нам, что жив и здоров, ты звонишь и просишь разрешения жениться!
- Этием, ну, конечно же, я жив и здоров! Со мной всё в порядке! Папа, Тося обязательно тебе понравится! Я хочу со всеми её познакомить. А потом мы поженимся.
- Равиль, - твёрдо заговорил мужчина, успокоенный тем, что сын, по меньшей мере, благополучен, - откуда эта девочка?
- Она из нашего отряда..., - заторопился с объяснениями Равиль, обрадованный тем, что отец, по его мнению, сдаётся, - она из Липовска...
- Что?! - перебил его отец. - Это бабушка тебе голову задурила?!
- Папа, - удивился парень, - при чём тут бабушка?!
- Ладно, - попытался перевести дух мужчина, - с мамой пока поговори. Вот она, рядом.
- Мамочка, - ласково заговорил Равиль, услышав вместо голоса матери её всхлипывания, - энием (мамочка), милая моя мамочка, - уговаривал парень, понимая, что матери трудно справиться с чувствами, - не плачь, пожалуйста! Со мной всё хорошо!
- Сыночек мой любимый, - заговорила женщина, - ты здоров?
- Я здоров, мама. Попроси, пожалуйста, папу позволить мне привезти Тосю! Она обязательно тебе понравится! Только не надо её обижать, - волновался парень. - Энием, скажи папе!
- Равиль, сыночек, - воскликнула мать, вовремя сообразив, что лучше позволить сыну привезти девушку, а дома уже разобраться, что к чему, - конечно, привози девочку! Только надо сообщить её родителям. Вдруг они не разрешат ей!
- Мама, мы обязательно скажем! Если сразу не разрешат поехать со мной, то пообещай, что мы с тобой и папой поедем за ней в Липовск! Энием, я очень люблю её!
- Сынок, обещаю, милый, - поспешила согласиться женщина, - только приезжай! Когда вас отправляют?
- Завтра утром.
- Сыночек, жду тебя, - снова заплакала мать, - мы все ждём! Мы так испугались за тебя! Приезжай, сыночек! И не бойся, мой милый, никто твою девочку не обидит!
- Эни (мама), милая, ты только больше не плачь! Я всех вас люблю!
Разговаривая с мамой, Равиль не мог слышать, как в это время отец возмущённо выговаривал своей матери:
- Эни, я же предупреждал! Зачем было рассказывать мальчику свои глупые сны?! И вот теперь он говорит, что везёт с собой девочку из Липовска!
- Карим, - строго сказала женщина, - выбирай выражения, когда говоришь с матерью.
- Прости, эни, - смешался отец Равиля. - Но я чуть с ума не сошёл, когда услышал. Парню шестнадцать лет, а он, видите ли, невесту с собой везёт...
- Сколько тебе было лет, когда ты влюбился в Анастасию? Вспомнил? То-то! Семнадцать тебе исполнилось, Карим, и Асеньке тоже. И не говори мне, что было другое время! - женщина вскинула вверх ладони. - Если мужчина настоящий, то он в любое время способен прокормить семью!
- Мама, на что он будет содержать её?! - воскликнул Карим. - Ему ещё одиннадцатый класс заканчивать! В институт поступать!
- Всё, - пресекла его мать. - Пусть привозит девочку, здесь разберёмся. И знай, - помолчав несколько секунд, добавила женщина, - я никогда не рассказывала Равилю о том, что мне однажды приснилось, будто он полюбит девушку из Липовска. Это судьба свела их, Карим. Ты же не станешь спорить с судьбой.
***
Возвратившись в санаторий, Равиль помчался в корпус, где после эвакуации разместили девушек. Узнав, что Тоня неожиданно уехала, Мустафинов оторопел. Он расспросил девушек, что жили с ней в одной комнате, не знает ли кто её адрес. Девчата ответили, что единственной, кто знал адрес, была Лена, а она уехала вместе с Ручновой. Вернувшись в корпус к ребятам, Равиль принялся выяснять там. Вадим к тому времени уже умчался к жене. Единственным, кто мог рассказать о Тоне, оставался Витольд. Сначала Шнейбах намеревался утаить появление Антонины у них в корпусе. Затем парень сообразил, что её мог видеть ещё кто-нибудь, и он сказал Мустафинову, что Тоня была, но при этом, ни о ком не спрашивала и ничего не оставляла Равилю. Когда Равиль в последней надежде спросил у Витольда, не знает ли он адрес Тони, тот ответил отрицательно.
На следующий день Мустафинов предпринял ещё одну попытку выяснить адрес Ручновой, обратившись к начальнику лагеря. То ли тот остерёгся давать парню адрес девушки, которая не сочла нужным сделать это сама, то ли, действительно, как утверждал начальник, все документы остались в затопленном лагере, но сведений Равиль не получил.
***
Когда Равиль вернулся домой, то на нём лица не было от горя. Все родные радовались, что парень благополучно избежал неприятностей при наводнении, и все деликатно умолчали о девушке, которую он собирался привезти.
Прошло несколько дней, прежде чем сам Равиль решился заговорить о Тоне с бабушкой. К тому времени родители и бабушка уже обсудили между собой вопрос женитьбы Равиля, придя к единому мнению, что девушка оказалась более благоразумной, нежели они предполагали. Только бабушка заявила напоследок, если им суждено встретиться, то это рано или поздно произойдёт, в чём она попыталась убедить внука. Кроме того, она уговаривала Равиля подождать, пока ему исполнится восемнадцать, предполагая, что Тоня, поразмыслив, пришла к такому же мнению. И добавила, будто верит, что у девушки непременно есть адрес Равиля, которого она обязательно найдёт по достижении совершеннолетия.
"Русские, - добавила бабушка, - придают возрасту вступления в брак гораздо большее значение. Может быть, родители запретили ей ехать с тобой, пока она ещё совсем молода и материально зависит от них. Кстати сказать, родители твоей мамы ни в какую не соглашались, чтобы она выходила замуж в семнадцать лет. Так и пришлось Кариму с Асенькой ждать, пока им исполнится восемнадцать".
Расстроенный Равиль нехотя соглашался, однако всё равно никак не мог успокоиться, искренне не понимая, зачем ждать, пока исполнится сколько-то там лет, если любишь друг друга. Видя переживания сына, мать жалела его, пыталась утешить, почти в точности повторяя ему слова бабушки.
Старшая сестра, двадцатипятилетняя замужняя молодая женщина, узнав о переживаниях брата, решительно заявила ему, чтобы он выбросил глупости из головы и вёл себя, как мужчина, способный вызвать к себе уважение. В ответ Равиль вежливо, но твёрдо заявил, что она вправе иметь своё мнение, однако ему очень жаль, что сестра не поддержала его. Вторая сестра, двадцатитрёхлетняя девушка, которая через месяц должна была выйти замуж, втихомолку вздохнула с облегчением, когда приезд брата с предполагаемой невестой не состоялся, поскольку опасалась, что родителям придётся урезать сумму денежного подарка на её свадьбу, в связи с возможными расходами на женитьбу Равиля.
Спустя несколько месяцев после возвращения из лагеря парень осмелился заговорить о Тоне с отцом и попросить помощи в её поисках. Карим решительно отказал сыну, заметив, что мужчине не подобает настолько унижаться перед девушкой, не посчитавшей необходимым оставить свой адрес парню, которого она якобы полюбила. Скрепя сердце, Равиль проглотил упрёк, и к безмерному изумлению отца принялся настаивать на своей просьбе о поисках. Тогда Карим задал сыну откровенный вопрос, не является ли причиной его упорства вероятность того, что у девушки мог остаться ребёнок после интимных отношений с ним. Ни один мускул не дрогнул на лице парня, когда он заявил, что единственная причина его настойчивости это любовь к Тосе. Хорошо зная своего отца, Равиль прекрасно понимал, если он признается ему в связи с Тоней, то о помощи совершенно точно можно будет забыть. Поэтому парень старался при любых обстоятельствах сохранить уважение отца по отношению к своей любимой девушке. Однако, несмотря на то, что Карим поверил сыну, пользы Равилю это не принесло. Вздохнув с облегчением, мужчина заявил напоследок, что поиски Тони вполне можно отложить до того времени, когда им обоим исполнится восемнадцать лет. В глубине души Карим надеялся, что после поступления в университет сын заведёт новые знакомства с девушками и от его полудетского чувства не останется и следа.
***
Время шло. Благополучно закончив одиннадцатый класс, Равиль поступил в "Нижегородский государственный технический университет" для обучения по новой, открытой в высшем учебном заведении, специальности "Радиосвязь, радиовещание и телевидение". Обучение длилось четыре года. Начиная с первых месяцев, Равиль принялся подрабатывать лаборантом на кафедре того факультета, куда поступил. Преподаватель, курирующий их группу, сразу разглядел способности парня, которым нашлось активное применение, поскольку для новой специальности требовалось изготовление учебных макетов и лабораторных установок.
Оплата была невесть какой, однако вкупе с повышенной стипендией, назначенной Мустафинову после первого семестра, получалось достаточно, чтобы обходиться без помощи родителей. В глубине души обижаясь на отца, отложившего поиски Тони, Равиль пытался доказать ему и, прежде всего, самому себе, что сможет обеспечить себя и жену, если ему доведётся жениться. Отец не настаивал на материальной помощи, втайне, гордясь сыном.
А вот мать отчаянно переживала, но не из-за того, что Равиль стремился к самостоятельности, а потому, что изменился характер парня. Если ранее он живо проявлял внимание ко всему окружающему, был достаточно словоохотлив и весел, то после разлуки с Тоней Равиль сделался словно сторонним наблюдателем жизни, что текла мимо него, не вызывая особого интереса. Мама старалась чаще навещать Равиля, привозила его любимую домашнюю выпечку. Оставаясь наедине с сыном в общежитии, женщина пыталась, приласкав его, оживить, развеселить рассказами о домашних, в основном, о сёстрах, нежно любимых мальчиком. Безгранично благодарный матери за заботу, будучи ласковым сыном, Равиль целовал её руки, когда мама гладила его по волосам, клал голову ей на колени. Но в глазах его, хотя и старательно скрываемая, поселилась печаль.
Возвращаясь домой, женщина не находила себе места от переживаний, просила мужа помочь сыну отыскать девушку, без которой он не представляет своей жизни. Карим угрюмо молчал или отмахивался от жены, заявляя, что Равиль со временем непременно забудет, перерастёт своё детское чувство и будет вспоминать о нём, не иначе как с тёплой улыбкой.
Но парень не забывал. Ребята-сокурсники, его соседи по общежитию, неоднократно пытались привлечь Мустафинова к весёлому студенческому времяпровождению. Однако у Равиля не оставалось возможности и, в первую очередь, желания составить приятелям компанию в выпивке, поскольку по вечерам парень работал в университете на кафедре. Посещать танцевальные клубы, с целью знакомства с девушками, он тоже отказывался.
Между тем, вниманием девушек Равиль не был обделён. Многие из них пытались добиться расположения симпатичного парня. За последний год учёбы в школе Равиль вытянулся, достигнув, среднего для мужчины, роста сто семьдесят пять. Плечевой пояс по-прежнему оставался развитым. Тёмные, почти чёрные, достаточно короткие волосы были подстрижены довольно стильно, однако без особого щегольства: приобретающих популярность выстриженных дорожек и асимметрии. Немного вытянутое лицо, утратив мальчишескую округлость щёк, смотрелось более худощавым, привлекая выражением некоторой отстранённости. Приятной формы губы, прямой нос, широкие брови над яркими, карими глазами средней величины, со слегка опущенными вниз уголками, ямочка на небольшом, чуть заострённом подбородке - всё это вкупе казалось красивым многим девушкам. А сильнее всего лишало покоя безучастное отношение Равиля к их попыткам привлечь его внимание.
Девушки, одно за другим строили предположения относительно Мустафинова. Сначала решили, что у Равиля есть в Татарстане невеста, которой он хранит верность и, попросту говоря, любит. На третьем курсе подобные слухи начали подтверждаться. Причиной тому послужил приезд в Нижний Новгород соседки Мустафиновых по дому - хорошенькой Адили, брюнетки, с особо привлекательным бело-розовым цветом лица, яркими губами восхитительной формы, чудесного рисунка бровями и восхитительными, миндалевидными глазами. Влюблённая в Равиля девушка после окончания школы поступила в тот же университет, где учился Мустафинов, на экономический факультет. Отзываясь на просьбу матери, знавшей о чувствах девушки к сыну, поддержать Адилю в незнакомом ей городе, Равиль иногда водил её в парк или в кафе. Но, как она ни старалась, парень проявлял к ней не более, чем тёплое участие. Это не осталось незамеченным заинтересованными в завоевании Мустафинова девушками. Они пришли к выводу, что Равиль, вероятно, являющийся послушным сыном, дал родителям обещание жениться, но невесту при этом не полюбил.
А потом все, интересовавшиеся Мустафиновым, оказались ошеломлены слухами, вскоре нашедшими своё подтверждение, о том, что у Равиля связь со старшим лаборантом кафедры, где он работал, Дарьей, замужней женщиной, на семь лет старше его. Свои отношения они не скрывали. Равиль по причине своего безразличия к мнению окружающих. Дарья была замужем за пятидесятипятилетним преподавателем кафедры высшей математики, упросившим в своё время потерявшую жениха молодую женщину, в которую он был страстно и безнадежно влюблён, выйти за него. Мужчина прощал жене её нечастые легкомысленные порывы, лишь бы только она не бросала его.
Отношения Равиля и Дарьи продлились полтора года, завершившись к моменту окончания Мустафиновым университета. На прощание женщина сказала Равилю слова, накрепко врезавшиеся в его память.
"Ты такой же, как и я, представитель злополучного племени однолюбов. Что бы мы ни делали, где бы ни оказались, как бы мы ни пытались убежать от себя, повсюду перед нами предстаёт лицо любимого человека. И неважно, что его, как у меня, нет среди живых или, наоборот, как в твоём случае, девушка жива, но недосягаема, нам с тобой одинаково тяжело. Возможно, тебе даже труднее, поскольку, я похоронила свою надежду, а твоя мечта, алчно прикипев к сердцу, продолжает по капле выцеживать кровь. Тебе не удастся избавиться от неё, Равиль, кроме как вырвать вместе с сердцем".
"Откуда ты знаешь?" - удивился парень, который никогда не делился с Дарьей своими переживаниями.
"Ты сам мне сказал", - грустно улыбнулась женщина.
"Я не говорил", - изумился Равиль, безуспешно напрягая память, при каких обстоятельствах он мог признаться Дарье.
"Очень редко, мой мальчик, - усмехнулась Дарья, - мне удавалось побыть в твоих объятиях самой собой. Чаще всего ты называл меня Тосей".
"Прости!" - вспыхнул Равиль, впервые услышав о том, что забываясь в страстном сближении с женщиной, призывал свою Тоню.
"За что? - удивилась Дарья. - За любовь? Равиль, я же, как никто, понимаю тебя. Не в моих обычаях давать советы, однако я всё-таки рискну. Не знаю, что за недоразумение разлучило вас, могу только предполагать. Возможно, она мучается также как и ты. Если ты потерял её, сделай всё возможное, чтобы найти. Если одного из вас или обоих оговорили, попробуй представить, имело бы это значение, в случае гибели твоей любимой. Если вдруг родители поставили тебя перед выбором: либо она, либо мы, не бойся пойти наперекор им. Они со временем непременно простят, а вот потерять любимого человека можно безвозвратно. А если причина вашего расставания, всего лишь, глупая ссора, тогда... надеюсь, ты и сам понимаешь, что достаточно сделать первый шаг навстречу. Поверь мне, Равиль, всё можно исправить, пока человек жив. В противном случае остаётся только сожалеть, что вовремя не простил, не попытался понять, не сказал нежных слов, не последовал голосу своего сердца, лелея глупые обиды".
Умолкнув, Дарья молчала несколько минут, по истечении которых печально продолжила, словно постарев на глазах у изумлённого, не прерывающего её молчания парня на несколько десятков лет:
"Любить в одиночку очень тяжело, Равиль. Даже неразделённое чувство переносится легче, потому что остаётся крошечная частица надежды, что когда-нибудь тебя всё-таки полюбят. А вот у меня надежды нет, и не осталось никого, для которых хотелось бы жить. И только опасение, что мне не доведётся встретиться с моим любимым там, за гранью, удерживает меня от непоправимого шага. Постарайся, - Дарья сглотнула комок в горле, - стать счастливым, Равиль... за нас обоих..."
Когда Равиль поцеловал её напоследок, женщина ощутила с чувством некоего удовлетворения, что его поцелуй принадлежал только ей.
http://www.proza.ru/2017/03/19/29
Фотография из интернета. Спасибо автору.