Поверьте, иногда наступает момент, когда жизнь дает такой крен, скрутит в такую баранку, что теряешь все ориентиры: путаешь север с югом, небо с землей, Африку с Антарктикой, левый ботинок с правым. Хочется, чтобы скорее все закончилось, забылось, улетело и стерлось из памяти как страшный сон и пережить такие мгновения надо стойко.
Надо признаться, такое удается редко. Многие ломаются, подводя себя к той губительной черте, переступив которую, возврата к прошлому уже никогда не будет. Хотя, бывают и исключения.
Событие, о котором пойдет рассказ, могло произойти где угодно, даже в самом заштатном, захолустном населенном пункте. После прочтения, каждый читатель может примерить произошедшее событие к своему городу и поверит, насколько автор говорит правду.
И еще. Некоторые воспримут этот рассказ за пьесу, и пусть, тут автор совершенно не возражает. Кому, как будет угодно.
Итак. Небольшое помещение банка. За стойкой кассирша, которая роется в бумагах. Перед ней два клиента: дед - “сто лет в обед” и женщина от пятидесяти до… – как читателю будет угодно.
В углу на стуле дремлет охранник. Дверь банка распахивается и входит странный посетитель. На нем длинный плащ, на голове черный чулок с вырезами для глаз, глаза карие, в руке пистолет.
Посетитель с надрывом:
- Всем оставаться на своих местах! Это ограбление!
Охранник, очухивается от дремоты:
- Чего, чего?
Грабитель набрал в грудь больше воздуха и, приподняв чулок до уровня ноздрей, повторил:
- Это ограбление, всем лечь на пол!
Кассирша ойкнула, женщина ахнула, дед пернул. Охранник, оттягивая момент и выискивая варианты отхода, а по возможности, и бегства бодро брякнул:
- Вот теперь ясно. А то надел чулок, и ни черта непонятно, чего там пробубнил. Сейчас лягу. Только я быстро не могу, радикулит у меня. Ты уж пока не стреляй, обожди чуток.
Дед, ладонью отмахивая вонь от себя в сторону кассирши, которая после такого заявления и такого амбре, просто выпала в осадок, интеллигентно спросил:
- Простите, я не понял. Так оставаться на своих местах или ложиться?
Грабитель, видимо, был славный малый.
- К тебе, дед, это не относится. Можешь стоять, где стоял. Кстати, вы, мамаша тоже. А кассирша - на пол!
Кассирша, которая и так плохо держалась на ногах, как подкошенная, упала за стойку - ресепшен. Грабитель подошел к охраннику, который кряхтя, выбирал позу в “положении лежа”, чтобы не потревожить сволочь - радикулит.
Грабитель, помог ему подсечкой, после чего охранник хрюкнул, брякнул костями и занял исходную позицию.
- Кстати, братец, пистолет давай, а то начнешь сдуру палить, натворишь дел, - сделал паузу, - а мне потом отвечать.
Охранник, в позе “медуза на валуне” отрешенно прояснил ситуацию:
- Да откуда пистолет? Даже кобуры не дали. Ой!
Схватился за поясницу.
- Проклятый радикулит. Всегда в самый неподходящий момент выстреливает. Скажите, а долго так лежать, а то пол холодный, боюсь осложнения получить.
Грабитель не стал разочаровывать бедолагу.
- Недолго. Сейчас деньги все заберу и свалю.
Охранник приподнял голову, и с удивленным взором младого юноши, которому только что сообщили что-то из того, о чем он не имел даже малейшего представления, посмотрел на грабителя.
- А, так вы за деньгами…
Грабителю стал надоедать этот болтливый любимец радикулопатии.
- Ну-ка, приятель, попридержи язык. Разговорчивый больно. Могу пульнуть в твою сторону. А там, как фишка ляжет. Или попаду, или не промажу.
Охранник согласился сразу и безоговорочно.
- Так ведь целый день стоишь на посту, ни посетителей, ни напарника, и поговорить не с кем. Но раз вы просите, умолкаю.
И затих, как соловей перед бурей.
Грабитель осмотрел помещение банка. Картина его разочаровала: старая мебель, узоры из трещин на стенах, грязные шторы на окнах, желтые разводы на сером потолке. Да, не комильфо. Но, ближе к делу.
- Эй, тетка, закрой дверь и повесь табличку “Обед”. Да, поживее.
Женщины многое могут простить мужчинам, но на обращение “тетка” реагируют болезненно, даже под дулом пистолета.
- Могли бы и по вежливее. Я – все-таки, женщина. Сам закрой, ишь, командир нашелся.
Охранник, чтобы замять ситуацию, которая могла привести к трагическим последствиям, поднял руку, как дисциплинированный школьник во время урока, и без разрешения ляпнул: “До обеда еще далеко. Могут возникнуть подозрения. Я бы посоветовал повесить табличку “Закрыто”. Она вон там, на полке лежит”.
Грабитель на секунду задумался. А ведь охранник прав. Надо было продумать все детали, даже мелкие. Да когда, если решение ограбить банк у него появилось только сегодня утром и то спонтанно, а не вследствие изнурительных раздумий.
Не став связываться с женщиной и вступать с ней в бессмысленную словесную перепалку, он повесил на дверь табличку “Закрыто”, для большей надежности зафиксировал ручку ножкой стула пущей убедительности и подошел к стойке, почесывая вспотевший затылок.
- Кассирша, эй, кассирша, где ты?
- Я на полу, - раздался голос из-за стойки. Сами приказали лечь, вот и лежу.
- Так, а теперь поднимайся. Давай вставай.
Кассирша попыталась пошутить: Вас мужиков не поймешь, то ложись, то поднимайся. Осеклась под тяжелым взглядом.
- Деньги из сейфа все сюда. И живо. Я тут не в игрушки с вами играю. Если денег не будет, начну по одному отстреливать заложников.
Дед негромко охнул и схватился за сердце.
Грабитель его успокоил: “Ты, дед не переживай. Тебя не трону”.
Тут завыла женщина. Ей тоже была гарантирована жизнь.
-Ты тоже не вой.
Охранник тревожно оживился.
- Извините, что вмешиваюсь. Значит, я первый в вашем списке заложников? Значит у меня никаких шансов?
Грабитель задумался, то ли оценивая шансы охранника, то ли просто не знал, что ответить.
- Да помолчи ты, говорун. Деньги выдадут быстро, все будете целы. Кассирша, чего ты возишься? Выкладывай всю наличность, не испытывай мое терпение.
Кассирша беспомощно развела руками.
- Я не могу без управляющего. Не положено по инструкции. Мне попадет. Да и деньги в сейфе у него.
Конечно, обильное количество инструкций и циркуляров в значительной мере усложняет нашу жизнь. Цель каждого документа запретить, не пустить, урезать, не протягивать руки, не совать свой нос, ну и так далее. Они чаще всего идут вразрез со здравым смыслом и остаются за гранью понимания разумного человека
Но иногда инструкции делают благое дело, как в этот раз. К четырем заложникам прибавился пятый.
Грабитель вскипел:
- Что? Ты еще председателю Центробанка позвони. Я не вклад и проценты пришел получить, я пришел грабить. Что же тут непонятного. Я сейчас от обиды стрелять начну. Охранник, объясни ей, а то до нее плохо доходит.
Охранник решил потянуть время: и поживешь подольше, а, может, все само собой рассосется.
- А по-моему, она права. Может, действительно позвать управляющего? Чего зря кассиршу подставлять? Вы уйдете с деньгами, а ей дальше работать. Каково?
Грабитель не нашелся против такого аргументы и только выдохнул:
-Так зови. И без фокусов. А то попорчу здесь весь интерьер.
Он угрожающе прицелился в люстру. Охранник попытался объяснить, что стрелять в нее – гиблое дело. Что люстра все равно висит просто так и не выполняет своих функций, по причине перегоревших лампочек, которые не представляется возможным заменить из-за отсутствия стремянки. Тогда грабитель перевел пистолет на охранника, после чего тот согласился, что люстра гораздо перспективнее объект для устрашения.
Кассирша тем временем по телефону вызвала управляющего банком.
Тот появился незамедлительно, изящно поправляя помятый галстук.
Картина, которую он увидел во вверенном ему учреждении, была еще та.
Старик и женщина сидят на диване, поддерживая друг друга, охранник лежит на полу, какой-то посетитель с чулком на голове стоит с пистолетом. Что-то екнуло под сердцем, засвербело в голове, и зачесались подмышки.
Но управляющий быстро взял себя в руки и бодренько спросил:
- Что тут у вас случилось? Какие проблемы? – Вопросительно посмотрел на странного посетителя. - Вас плохо обслужили или охранник нагрубил?
Охранник отрекся моментально и аргументировано.
- Я? Не, я не грубил. Как можно грубить человеку с пистолетом.
Грабитель решил, что управляющий просто идиот, раз не понял ситуацию.
- Это ограбление, настоящее, - заявил он раздраженно, и тут же был втянут в диалог, который еще больше запутал и так непростую ситуацию.
- Понятно. Значит, к обслуживанию претензий нет.
- А они скоро появятся, если мне деньги сейчас не дадут.
- Деньги, деньги. А вы клиент нашего банка?
- Какого черта? Не испытывайте мое терпение. Испытания могут закончиться плачевно. Я сейчас пулять начну.
- Нет, ну все-таки. Вы когда не будь, пользовались услугами нашего банка?
- Я даже знаю в кого пулять начну.
При этих словах охранник на полу оживился. Его перспектива стать первой жертвой менялась по ходу ситуации. Он благодарностью и сыновней любовью посмотрел на грабителя.
Управляющий сделал успокаивающий жест.
- Что вы, что вы. Я просто хотел убедиться в серьезности ваших намерений.
- Намерения самые серьезные. Аргумент весомый. И у вас осталось две минуты. Потом начну убивать. Тебя первого, охранника – второго.
Охранник, еще мгновение назад расслабившись от нависшей опасности, ойкнул, но попытался спасти ситуацию.
- Простите, а одним трупом нельзя обойтись? По-моему два – это перебор для нашего банка.
Грабитель поднял вверх руку, намереваясь выстрелить.
Управляющий упредил его намерения.
- Не надо этого делать, мы недавно ремонт сделали. - Конечно, он соврал, но как-то надо сохранять престиж банка.- Если вам хочется пострелять – стреляйте в окно. Я сейчас открою.
Грабитель с отчаянием поинтересовался: “Это вообще банк?” Управляющий, кассирша и охранник дружно кивнули.
- А я думал подпольная лечебница для умалишенных. Если мне через пять минут вы не выдадите все наличные, вам завтра не придется думать о куске хлеба.
- А послезавтра можно будет? Думать о куске хлеба?
Это охранник, который все еще цеплялся за свою жизнь
- Все-все, я понял, не надо никого стрелять. Сейчас принесу деньги, и управляющий скрылся в своем кабинете.
Повисла молчаливая пауза. Через пять секунд ее нарушил дед – сто лет в обед. Он, труся подошел к грабителю и вопросительно посмотрел в глаза. Потом произнес:
- Простите, а вы сейчас вот так просто возьмете деньги и уйдете? Высший пилотаж.
Грабитель устало посмотрел на деда.
- Черта два, так просто. Я неделю готовился, банк выбирал, следил, пути отхода подготовил. Лучше всего уйти через гаражи. Я несколько раз проверял.
И этот врал, врал, конечно. Но было бы просто непростительной глупостью раскрывать все карты, тем более постороннему, незнакомому пенсионеру. Тем более сценарий затягивался и, еще неизвестно, какой будет финал. А финал обещает быть интригующим.
Тут обозначил свое присутствие охранник.
- Боюсь вам сказать, что с выбором вы ошиблись. В банке с деньгами проблема. Мне уже месяц зарплату не выплачивают.
В разговор вступила женщина.
- Верно-верно. Я вклад положила, последние сбережения, а сейчас обратно получить не могу. Вторую неделю маюсь.
- И мне не отдают мои накопления. Уж, как я не упрашивал, как ни просил, все напрасно. А у вас, здорово получается, он кивнул на пистолет. Я как-то не додумался.
Это дед объяснил свое присутствие здесь и в это время.
Вошел управляющий и положил на стойку небольшую кучку денег и какую-то мелочь.
- Вот, вся наличность. Все точно, как в банке. Сорок тысяч двести рублей сорок шесть копеек.
Грабитель криво усмехнулся.
- Вы что не поняли? Я же не вас, управляющий, пришел грабить, а банк. Какие сорок тысяч? Вы их из бумажника, что ли достали? Мне все деньги давайте из сейфа.
Управляющий: "Не извольте переживать, это как раз деньги банка. А у меня в кармане больше сотни никогда и не было. Эх! – и управляющий грустно вздохнул".
- Как, это все? Сорок тысяч двести рублей! О, господи! И ради этих денег я решил унизить свое достоинство и пошел на сделку с совестью?
- Еще сорок шесть копеек, - уточнил охранник.
Грабитель подошел к нему: “Пнуть бы тебя, да ботинок жалко. Слушай, нескончаемый говорун, ты кем раньше работал?"
- Диктором на радио, – охранник, не меняя позы, голосом Левитана озвучил первое, что пришло ему в голову, - От Советского Информбюро!
Старик, услышав знакомый тембр, встал по стойке “Смирно”. Женщина торопливо перекрестилась.
- А чего поперли?
- Ди-джеи вытеснили с длинными языками.
Грабитель понимающе кивнул:
- Вот и меня тоже с работы уволили.
- А где трудился-то?
Охранник, уловив, что ситуация меняется и в очень даже неплохую сторону встал на ноги.
- На механическом заводе, в пистолетном цехе. Двадцать лет отработал.
Охранник присвистнул:
- Двадцать лет! И всего один пистолет? Я бы ящичек оформил.
- Замолчи, диктатор.
- Я-диктор.
- Один хрен. Эй, управляющий, ты точно все деньги мне вынес или утаил немного?
Управляющий упал на колени, как подрубленный.
- Честно слово управляющего. Все подчистую принес. Свои бы отдал, да нету.
Грабитель направился к стойке, где лежали деньги, но вдруг странно дернулся, открыл рот и стал глубоко дышать. Странно посмотрел на окружающих, что всех насторожило.
- Что с вами?
- Астма. Опять прихватило. Видно аллергия от чулка.
Охранник с сочувствием:
- С таким-то заболеванием и на такое дело.
Управляющий попытался помочь грабителю.
- Не волнуйтесь вы так. Никто вам ничего плохого не сделает. Вот присядьте на диванчик. Ну-ка, дед, подвинься. Да вы, снимите эту маску, подышите свежим воздухом.
Грабитель сдернул чулок и присел на диван.
- У меня в плаще в кармане ингалятор, прысните мне в рот, лучше станет.
Старик пошарил в карманах и нашел баллончик. Проявив незаурядную активность в спасении астматика, дед прыснул наверняка, от души, во всю ивановскую. Грабитель глубоко и ровно вдохнул, но выдохнуть не смог. Глаза его налились кровью, как у вурдалака, напившегося крови старой кобылы и стал судорожно махать руками, нагоняя в легкие воздух.
- Что-о-о- а-а-у-у это?
Старик поднес болончик к глазам и прочитал по слогам: “Пер-цо-вый газ”
- В первый раз вижу, чтобы перцовым газом астматиков лечили, - произнес охранник.
Грабителю стало совсем худо. Он издал жуткий звук, похожий на рев вепря, раненого в ноздрю.
Управляющий засуетился. Больше всего его волновало, чтобы не было смертельного случая на вверенной ему территории. – Воды!
Кассирша побежала за водой, женщина с усердием вентилировала воздух своим шарфом и дула, сделав губы трубочкой.
Пока все внимание было приковано к грабителю, старик несколько раз подходил к стойке, где лежали деньги. Но охранник каждый раз появлялся рядом и показывал кулак.
Наконец грабителя отпустило.
- Что это было?
Управляющий витиевато, чтобы не усугубить состояние посетителя, расшаркиваясь, разъяснил ситуацию.
- Да, ерунда, не берите в голову. Это просто ограбление. Вы пришли наш банк грабить.
- Это помню. Я не об этом. Чего мне в рот прыснули?
Старик по-армейски доложил.
- Как вы сказали, нашли в кармане баллончик с перцовым газом. Я еще подумал, может, одного раза маловато будет? Давайте я еще брызну.
- Какой перцовый газ? Он же мне для самообороны. Я его купил за бешеные деньги на толкучке. Боялся. Что фуфло подсунут. Видно, не обманули. Мне ингалятор нужен. Поищите в другом кармане.
Пока искали, пока прыскали, приводили в чувство, охранник изъял пистолет.
- Ух, ты, закенская штука, мне бы такой. Да пару патронов. Уж я бы…
Грабитель продышался, прокашлялся, встал с дивана и сделал несколько неуверенных шагов. Пытается снова натянуть маску, но все заверили его, что без маски лучше. Грабитель, подумав, согласилсяся, действительно дышать было легче. Достал из кармана очки и протер стекла.
Управляющий поинтересовался:
- У вас, что зрение слабое?
- Да, очень. Не только “Б” и “Ша” не вижу, даже доктора, когда он указкой в эти буквы тычет.
Охранник не смог промолчать от такого откровения:
- С таким зрением и на такое мероприятие. Так и себе в ухо можно попасть из пистолета. Вы просто себя не бережете.
- Но надо же как-то деньги добывать? На что только не решишься.
Охранник монументально задумался. И как, как он не мог додуматься сам об этом раньше? На какое-то мгновение его переклинило. Он сжал пистолет, который до сих пор держал в руке и навел его на управляющего.
- Всем стоять, не двигаться. Это ограбление.
Управляющий устало отвел пальцем от себя направленное дуло пистолета.
- Ну, знаете, два ограбления в один день, это уже перебор. Ты-то куда? У нас же все данные на тебя есть. Отдай пистолет владельцу, и мы от тебя ничего не слышали.
Охранник, осознав объективную реальность происходящего, коротко выругался и протянул грабителю пистолет. Тот нелепо засовывает его в карман, но пистолет вываливается на пол. Все инстинктивно пригнулись.
Повисла пауза. Пистолет не выстрелил. Грабитель нагнулся за пистолетом.
Управляющий решил разрядить обстановку. Он подошел к кассирше:
- А принесите-ка нам кофе.
- Кофе кончился.
- Ну, тогда, чаю, что ли…
- Чай только в пакетиках, сразу предупреждаю. И их уже один раз использовали.
Все дружно отказались от такого любезного предложения.
Пользуясь моментом, кассирша попросилась выйти. Это было весьма рискованно для такого мероприятия как ограбление, но после того, как сотрудники банка заверили грабителя, что телефон у них отключен за неуплату. Кстати, тревожная кнопка тоже.
Когда кассирша ушла, к грабителю подошла женщин и спросила по-матерински:
- Вам лучше?
- Да, вроде отпустило. Принесите мне деньги, пора заканчивать эту вакханалию, что-то я тут задержался.
Женщина взяла деньги со стойки, но что-то мешало отдать их. Посмотрела на кучку денег в своих руках, зафиксировала в памяти, потом перевела взгляд на грабителя.
- Никогда не держала столько денег в руках. А вы, неужели заберете все деньги? Ведь банк мне вообще никогда не отдаст мой вклад. Как же?
Грабитель не без труда вырывал из ее рук наличность, потом хмыкнул и покачал головой:
- Сколько вам банк доложен?
- Четыре тысячи. Управляющий может подтвердить. Я каждый день сюда прихожу.
- Ну, не четыре, а три девятьсот двадцать, - поправил управляющий.
Грабитель приценился к деньгам, послюнявил пальцы и отсчитал купюры.
- Ладно, женщина, возьмите свои четыре тысячи. Частных вкладчиков я не граблю.
Тут разыгрывается сцена, которой бы позавидовал сам актера Малого театра господин Мочалов.
Старик, прежде стоявших в дальнем углу, отрешенно и безучастно ко всему происходящему, рванул к грабителю, как отец к сыну, которого не видел лет двести, забарабанил себя в грудь кулаками. Он ртом стал хватать воздух как карась на жарком песке, пытается что-то сказать, но вместо слов у него вылетел горький стон. Слова пошли чуть позже.
- А мне? А мне мою долю. Если и раздавать деньги, то с меня начинать надо было. Я почетный вкладчик, трижды обманутый. Этот банк, мои три тысячи должен.
Грабитель охотно согласился:
- Действительно, дети и старики – это святое. Забирайте. Хорошо, что здесь нет детей.
Охранник при виде такого расклада ситуации удивленно присвистнул.
- Я сейчас умом тронусь. Если на то пошло, если на чистоту, если правду-матку в глаза, то и мне деньги полагаются. Я целый месяц за “просто так” стою. Даже спасибо не говорят. А после всей этой бодяги еще полгода также стоять придется. А у меня жена, дети, теща и мама ее, даже не знаю, как это называется.
- Сколько?
- Семь тысяч обещали. Минус подоходный. Плюс премия.
Получив свои деньги, охранник тщательно их пересчитал и хотел положить в задний карман брюк. Не успел.
В это время вошла кассирша и застукала его с деньгами. Молча, чтобы не спугнуть ситуацию, взглядом: откуда? Охранник смущенно молча кивнул на грабителя. Кассирша сделала два круга по всему залу, заглядывая всем в глаза. Все, кроме управляющего отвели взгляд в сторону. Управляющий приложил руку к сердцу и нарисовал на лице саму невинность и непричастность.
Тут кассирша нарушила эту мимическую мизансцену. Интер-р-ресненько, это получается. – Я только на секунду уединилась, а они уже деньги делят. Я, может, на эти деньги больше всех прав имею?
Женщина и старик попытались уйти незаметно, но были остановлены властным криком.
- А ну всем стоять! Если я свои кровные не получу, я не знаю что с вами сделаю. У меня ребенок последний раз молоко пил, когда я его от груди оторвала.
Грабитель. Я же говорил, дети и старики – святое. Вам сколько?
Кассирша. Лишнего не возьму. Девять пятьсот и я никого и ничего не видела. Только давайте без сдачи.
Грабитель отсчитал ей деньги, а чтобы было без сдачи, достал свои из кармана.
Старик и женщина почувствовали, что наступил подходящий момент покинуть помещение. В принципе, у них претензий к банку не было, так что зря беспокоить обслуживающий персонал не следовало.
Охранник услужливо открыл им дверь, поменял табличку “Закрыто” на табличку “Обед” и радостно произнес.
- Ну, можно теперь и пообедать.
Управляющий этой радости с ним не разделил.
-Ну, вот, все при деньгах. Только я остался ни с чем.
- Вам то, чего переживать? Вы свое получите.
- Как же, как же… Получите. От кого я получу? Уже месяц никто из руководства не появляется и на звонки не отвечает. У нас же филиал банка. Хоть бы поинтересовались: как, что? И вообще у нас ни лицензии, ни документов. Все там, все там. В головном банке. Если они вообще есть, в чем лично я стал очень сомневаться. Нет, не увидеть мне мои шестнадцать тысяч. А ведь, когда брали на работу, обещали все пятьдесят. Я тогда раскатал губу, сильно раскатал. А мне: Потом, для начала шестнадцать. И вот уже месяц и этого не выплачивают.
Грабитель смахнул набежавшую слезу.
- Это просто какой-то грабеж.
В этой фразе было не совсем понятно, то ли он имел ввиду правление банка, которое не выплачивает сотрудникам зарплату, то ли управляющего, который намекал, что желает получить свою долю.
Рассчитавшись с управляющим, грабитель посчитал оставшуюся наличность.
- Черт подери, всего сто рублей!!!
Охранник напомнил:
- Еще сорок шесть копеек.
Грабитель с горечью в голосе, грустью в глазах и отрешенностью в сердце подытожил:
- Надо же, из-за этого такую бодягу затеял.
Охранник посоветовал: “Не стоит расстраиваться. Сходите в другой банк. У вас же пистолет”.
- Это игрушка. Только похож на настоящий. Я же двадцать лет в пистолетном цехе отработал на фабрике игрушек, пока фабрику не закрыли. Решили, что детям игрушки не нужны. Так вот. Ладно. Пойду. Задержался я тут. Дома, наверное, потеряли. Сто рублей и сорок шесть копеек не беру. Это не деньги, пусть останется, как улика.
Это было просто умиление. Управляющий заверил, что милицию вызовет только через час, кассирша обещала протереть пыль, чтобы отпечатков не осталось, даже два, чтобы наверняка, а охранник поклялся сбегать в магазин за молотым перцем, чтобы собака след не взяла.
Провожать грабителя не стали, просто долго смотрели ему вслед через стеклянную дверь. Он шел, ссутулившись, словно придавленный грузом невероятных проблем, принесенных искаженной действительностью. Из одного кармана его плаща свисал черный чулок, из другого торчало дуло пистолета. Эти два атрибута, которые, как он считал, должны были помочь осуществить задуманное, и которые оказались совсем никчемными для такого, как ему казалось легкого и верного дела, как ограбление.