(из повести НА БОЛЬШОЙ РЕКЕ)
Глава первая.
Речной толкач описал дугу по заливу и остановился у земснаряда. За кормой перестала пениться и бурлить вода.
От борта отчалила шлюпка с номерными знаками. На вёслах сидели двое. Один - крепыш среднего роста, в тельняшке с засученными рукавами. Он явно перегребал слабосильного приятеля, но делал вид, будто не замечал этого.
- Не забыл простынь?- посапывая горбатым носом, спросил он.
- Не-е,- и слова-то выговорить не мог слабак. И взорвался: - Ну, куда, куда гонишь... Или не видишь, весло у меня большое, мне тяжело же...
- Если Сергею Андреевичу будет угодно, веслами можно и поменяться,- крепыша звали Ромкой.
- Уго... уго...- Серёжа не договорил, в воде раздался треск, грести стало совсем никак.
Он поднял весло. Весло было надломлено и с нижней части его, словно с лопасти, стекала мутная вода.
- Ах... говорят, на флоте за подобные усердия дают неделю отпуска, не считая дороги.
- Ага, как бы по шее не дали,- засмеялся Сергей, радуясь передышке.
- Не-е, не боись. Весла старые, подгнили... всё теперь не свежее. Поломать и я мог, если бы сидел на том весле, а мне попробовали бы... будь спок.
Обменялись шутками, Серёжа заменил весло. Вместе ребята попали на теплоход первую эту навигацию. Серёжа - помощником моториста, он закончил речное училище, Ромка - матросом, профессии ещё у него не было. Приятели часто ссорились, задирали один другого, но до серьезного не доходило и сводилось, обычно, всё к шутке. Да и как выглядело бы такое: здоровяк колотит щуплого заморыша, если не дикари они? Цену себе они прикидывали. Серёжа выбрал весло по руке и старался загребать в такт. Шлюпка вошла в соседний небольшой заливчик между берегом и островком. Место было довольно неприглядное: то тут, то там торчали коряги, еле двигались лоснистые топляки.
- Не в этой ли заводи обитает его величество водяной с мафией местных русалок?- шутковал Сережа.
Ребята подняли вёсла. Шлюпка ещё какое-то время шла по инерции, столкнулась о корягу, медленно её стало разворачивать. Рома достал жерди подъёмника, наладил сетку, накрошил хлеба и аккуратно опустил за борт. Установив ловушку, он подсел к Серёже. Перочинным ножичком тот дырявил казенную простынь.
- Водичка стечет, рыбка останется,- пояснил он.
Рома вытащил свой большой нож и принялся помогать. Дыры у него получались широкие, и Серёжа посоветовал ему последить пока за подъёмником. В подъёмнике барахтались несколько маленьких блестящих рыбёшек. Пришлось их стряхнуть в воду.
- Ну и улов,- глухим баском выдохнул он и озабоченно проворчал: - Что кэп тогда скажет?
- Когда?
- Когда вернёмся с пустыми руками? Команду кормить надо.
- Не суетись, ещё и не начинали.
Капитан доверял приятелям, не смотря на их молодость и на то, что они были новичками. Подлянка в них не ночевала, а опытному человеку видно это было с беглого взгляда. Рыбалкой занимались они всё время, ходили по ягоды и по грибы даже. Орех зрел.
Испортив простынь до неузнаваемости, довольные рыбаки натянули ботинки на босые ноги, осторожно перебрались через борт шлюпки. Вскрикнули от студёной воды, вздрогнули от пробежавших по телу мурашек. Впрытык приблизились к береговой осоке. Простынь вздулась, нижний край её тащился по дну, верхний колебался над водой. Продвигаться было неудобно: мешали коряги, ноги вязли и скользили. Первая попытка была тщетной. Серебрилась в жаборе всё та же мелочь. Вторая и третья попытки закончились тем же. Вдобавок ко всему Ромка смешил Серёжу тем, что когда он вёл простынь, крупный нос его растром бороздил воду... А смех над собой и самый безобидный переносит не всякий... Да и досадно было от того, что идея с простынью обернулась бесплодной. И тут Рома стрельнул глазом по смеющемуся приятелю - раз, другой, ещё пристальней - и выпустил из рук простынь. Светлые волосы заморыша были измазаны илом, цветущей ряской, гнилой осокой. Да это же сам водяной! Если не болотное ископаемое...
- Эх, нет фотика... эх, нет... заработаем, куплю не задумываясь...
Пришлось прекратить рыбалку. Забрались в шлюпку.
- С меня хватит,- Серёжа стащил ботинок, слил воду.- Перебрось на сушу меня, обсушиться надо.
- А что мы делаем здесь?- у новичков не всё было переговорено, не многое им было известно на их работе.
- Углубляем дно Волги.
- Зачем?
- Да слухи тут разные бродят. Большую реку не худо бы очистить, но, говорят, закордон будет сюда отходы затапливать. Кто знает...
- Да и кто разрешит?
- Сказанул... за деньги всё разрешить можно... почти всё.
Рома высадил приятеля на лесистом берегу и отчалил. Его не покидала надежда на то, что он всё-таки сегодня поймает свою большую рыбу. Снова и снова бросал он подъёмник за борт, но вытащить не удавалось ничего, кроме блестящей на солнце мелочи. Решил подождать подольше. Опустил подъёмник под дно шлюпки, разделся, прыгнул в воду поплавать и освежиться. Со стороны берега потянуло дымком. Рома забрался в шлюпку, вытряхнул воду из ушей, смускулатурился, и, подождав ещё чуток, вытащил сетку. Пусто. Эх! Посмотрел на берег и сел на вёсла. Он увидел нечто его поразившее: меж деревьями по направлению к костру шли люди. Много людей. Одеты все были одинаково. На груди у всех белело пятно. Рыбак с изумлением смотрел на странное шествие и лишь позже, когда толпа приблизилась, передохнул: стадо! Телята... молодняк... И такой ведь пустяк способен перепугать такого крепыша, как Роман!
- Ромка,- донёсся испуганный голос заморыша,- гребись ко мне, быки идут...
Рома поднажал на вёсла. Пристал к берегу, когда телята толкались возле костра. Серёжа с кем-то, скорей всего с пастухом, разговаривал. При этом пастух то и дело стрелял своим кнутом в землю и страшно ругался. Городского сорванца ботать по фене не удивишь, но тут у Ромы отвисла нижняя губа...
- ... не перетопните никак, несёт вас откель-то саранчой... тучами...
- ... наверно, всю рыбу съели, ничего в реке не осталось,- соглашался заморыш дипломатично, понимая, что от выстрела кнутом многого чего на себе мигом можно лишиться.
- Почему... почему не осталось?- вступился за реку спорщик, но по всему покорила его робость возражающего.- Не съели, весной вон много всяких рыбёх есть.
- Да и летом. В прошлый рейс мы поймали во-от такую аж...- Серёжа показал ладонь до локтя. В действительности, была рыба поменьше, да и оглушённая кем-то плавала она поверху: её не поймали, а взяли голыми руками.
- Откуда ей и быть большой?- вновь вспыхнул пастух (а это был местный пастух).
- Волгу загадили... Каких-то крокодилов понаставили... роют, роют... звали их сюда...- и выстрелил в сторону земснаряда.
Там же торчал и толкач в ожидании, когда баржу загрузят песком.
- Всякие рыболовы тралят тут, сети - ух!- здоровенные... хучь ба мальков отпускали, куд-ды-ы-ы...- пастух махнул рукой, погнал стадо дальше, не скрывая недружелюбия.
Понятно, их тоже считал он если не участниками, то соучастниками в нарушении экологии Волги. Река умирала. Вместе с ней умирало всё, что прежде в её водах жило. Больнее, чем другим, было от этого местным жителям.
- Вот дядька,- сплюнул Серёжа,- напугал, настроение испортил.
- А в реку не плюй.
- Почему?
- Нельзя
- Куда можно?
- Не знаю. Плевать никуда нельзя. Это твоё, с собой его и носи,- Рома осмотрелся. - И на землю тоже нельзя.- Помолчал, добавил: - Айда на теплоход, делать тут нечего. Не в то место рыпнулись. Да и на вахту мне скоро,- вспомнил он.
- Время есть, поторчим малость.
- Тебе хорошо, твой дизель под присмотром... Посмотрел бы, как бы ты опоздал на вахту?- Рома, похоже, заводился из-за ничего, понял это и стал оправдываться: - Ладно б, задержались из-за чего-то стоящего... а так...
Он схватил большой нож и быстрыми шагами направился в чащу. Минут через тридцать вернулся. Тащил он - и как умудрялся - охапку грибов, а на конце заострённой палки болталась лягушка.
- Лесные трофеи,- пояснил он.- Грибов... коси косой... и не только в Рязани.
- Давай нож, обернусь и я,- Серёжа натянул ботинки.- За костром последи.
Лес поражал величием. Казалось, будто нога человека не ступала в нём. Стали попадаться грибы. Он не разбирался в них и все подряд называл белыми. Боровиками. Таких-то с крупными шляпками и было больше всего. "Буду брать одни благородные,"- сходило на него откуда-то благодушие, становилось легко, даже весело. Какой радостью способны одарить природа! Снял тельник и набрал столько, что и не сказать сколько... Повернул к "базовому лагерю".
Вышел он из лесной чащи, остановился. Живое кино заставило его рассмеяться. Ромка стоял на четвереньках, а перед ним, как бы обнюхивая его или что-то ему нашептывая, торчали два поросёнка. Не маленькие, почти свиньи. Приличные. Серёже показалось, что все трое таинственно о чём-то шушукали, наушничали, сплетничали с интересом понимающих друг друга полностью. То вдруг Ромка кивал головой, а когда останавливался, начинали мотать головами то один, то другой поросёнок, а то вдруг они поводили мордами, словно отрицали то, о чём втолковывал им матрос. Похрюкивали, повизгивали. Серёжа ничего так и не сообразил, о чём они там, да и откуда взялись поросята,- Ромка привстал и бросился на одного из собеседников. Ухватил за шею, попытался прижать к себе и навалиться корпусом, но юркий поросёнок проворно выскользнул из его объятий. Другой, не ожидая, когда нападут на него, со страшным визгом бросился прочь. Ромка приподнялся устало, развёл руками и рухнул на траву, затем прислонился спиной к сосне.
- Я за ней ползал четверть часа, не меньше,- шептал он.- Слышь,- повернул он голову к Серёже,- говорят, у свиней холка жирная, черта с два - хрящ!
- Мало ли что говорят...- мудро заметил приятель.
Куда мудрей... А ведь все представления о том, что происходит вокруг, они получали из источника - "говорят". В дороге говорят, на кухне говорят, в газетах говорят, по радио говорят, на телевидении говорят, поют да ещё пляшут. Наконец заговорили о том, что в лабораториях учебных и научных институтов занимаются ерундой. Правда - в церкви...
- Я подумал, нас ждут с рыбой, но мы притащим на борт свинью. А! Не вышло. Обидно.
- Где ты отыскал их?
- Это они нашли меня, наверно, где-нибудь тут деревня есть. Вышли из чащи - и ко мне. Стали, захрюкали. Кинул им гриб, не едят. Вспомнил про хлеб в шлюпке, принёс, - жрут. Ещё просят. И мелькнула тут мысль: изловить? На камбузе - зажарить? Вот ужин был бы, а? Кремлёвский!..- Ромка вздохнул, закончил: - Дальше ты видел.
- Едем. Нечего терзать душу. Грибы на ужин, поди плохо?
- Грибы? Постой. Что у тебя? Это у тебя в тельняшке грибы?
- Ослепили тебя поросята? Не свиньи же?
- Не свиньи, нет, грибы, но это поганки... Ты отличаешь гриб от гриба?
- Хватит с меня и того, что свинью от гриба отличаю?- обиделся Серёжа, не позволив приятелю стряхнуть красавцы-мухоморы на землю.
Уныло приятели побрели к шлюпке.
- А костёр?
- Что костёр?
- Не погасили...
- Вали поганки, огонь потухнет.
- Жаль, конечно, да что делать...- Серёжа вывалил своё добро на огонь, палками погасили жар.
Вдруг за спинами у них послышалось дружное похрюкивание. Оглянулись: к ним спешил поросёнок с непередаваемой доверчивостью.
- Берём!- воодушевился Серёжа.- Ром, окружай!
Поросёнок почувствовал недоброе, насторожился. Ромка прыгнул, но промахнулся, видимо, гость ожидал от человека подобную подлянку, вот и оказался проворней. Серёжа принялся гонять бедное животное по поляне, но и ему не удавалось овладеть добычей. Поросёнок метнулся в чащу, вслед за ним скрылся Серёжа.
Ромка пересёк кусты на слух: откуда слышался хруст веток. Вскоре он обнаружил беглеца. Приятель шумел где-то позади, звучно сплёвывая, наверно, ветви хлестали его по лицу. А Ромка не обращал внимания на хлещущие его ветви, им овладел охотничий азарт. Поросёнок ударился в поваленное дерево. Это и решило исход погони. Тут уж охотник не сплоховал. Подобно автомобильной сирене, лес огласил пронзительный крик. Оглушенный и радостный Ромка, ухватив добычу за пятачок, зажал звуконосительный источник так, что визг вмиг затих.
- За... за... за...- появился Серёжка через несколько минут,- реж... зареж её.- никак не мог отдышаться он. Слабак.
- Живьём!- возразил Ромка.- Потащим.
Шлюпка отошла от берега и, скользя между корягами, взяла курс на земснаряд. Под запасными веслами тихо лежал бокастый поросенок. Он, видимо, смирился со всем, ему связали ноги и пасть, прикрыли куском брезента.
- Свин-то полудикий,- решил Ромка.- Наверно, смесь дикой свиньи с кабаном.
- Вряд ли. Убежали со свинарника, их там кормить нечем да и некому: народ валит беды на саранчу и бросил Волгу на произвол судьбы. Свиньи сами бегут к столу. У нас им будет хорошо.
- Поймать бы и другого.
- И другого поймаем. Кэп даст команду, не откажешься. Подсобное хозяйство на борту - хорошо, да и в духе времени.
- Ну, смеха будет: свинья на теплоходе!
- Тебе всё смех. По воде мазут плывёт - смех, Волгу гробят - смех, свиньи голодные - смех... Стоп, Ромка, глянь! За чем послали нас?
- За рыбой.
- Справа по борту что видишь ты? Это же сазан! Если не белуга! Прыгай - и тогда кэп простит тебе любое опоздание на вахту.
Рыба была такая крупная, такая соблазнительная и так близко, что не поймать её было бы великой глупостью. Ромка вывалился из шлюпки. Рыба опустились вглубь.
- Эх...
- Чего там "эх" - лови! Лови, раз ты там... - тут Серёжка принялся хохотать над приятелем, лицо которого было словно в капроне на ноге у красавицы, коричневым от мазута. - Справа смотри... за спиной... хватай, тебе говорят. А то фотик...- он почти задыхался от хохота... - не купишь.