Поднимались вместе в гору
Время бог, Эрот и я;
и была со мной в ту пору
спутница Любовь моя.
Вот Любовь моя отстала:
труден путь; летит вперёд,
невзирая на усталость,
вместе с Временем Эрот.
Эрос мой, тебя, как друга,
не спешить бы попросил.
Моя милая подруга
выбивается из сил.
Многие, многие поднялись на гору Христопулоса, многие каждый день поднимаются на суровую гору, на которой столько и столько Любовей замедляют свой шаг, и устают, и теряют чувства, и погибают. Внизу, у подножия горы, как весела, сильна и здорова Любовь, с каким вожделением смотрит она на зеленеющую вершину и жаждет подняться туда и жить счастливо со своим возлюбленным – там, где и солнце горячее, и воздух чище. И вот отправляется в путь воодушевлённая компания – Юноша, и Любовь, и Эрос, и Время. Дорога в начале подъёма очень плавная, и в неведении, они доходят до середины. Но теперь она мало-помалу портится: появляются большие и острые камни, крутые тропы; и Любовь начинает уставать, задыхаться и бледнеть. Однако, продолжает идти. Присесть и отдохнуть она не хочет, чтобы не потерять время. Да и куда присесть? Повсюду камни, ямы и колючки. Вернуться назад нет ни сил, ни желания. Вперёд, вперёд будет идти Любовь с искусственной силой порыва, скрывая свою истощённость. К тому же и цель уже не так далека. Разве вы не видите, как бегут Эрос и Время, на каком они расстоянии! Они почти достигли вершины. Проявим же и мы стойкость. Стыдно отставать. Вперёд, вперёд, догоним их. Но малый остаток сил, что был у Любви, исчерпан этой последней попыткой. Сколько она ни торопится, Эрос и Время летят быстрее. И кажется, что, удаляясь, они меняют и свой облик. Они, такие великие, такие прекрасные, как будто уменьшились, как будто подурнели. Теперь наши два бога походят на обыкновенных людей; теперь на крылатых карликов; теперь это птицы; теперь – две точки; увы, теперь они погасли совсем, и с их исчезновением Любовь издаёт великий крик, от которого пробуждаются все пещеры Горы, и падает замертво к ногам плачущего Юноши. С тяжёлым, тяжёлым сердцем роет Юноша могилу Любви высоко на горе и за этим занятием, впервые оглядываясь вокруг, замечает, что поверхность горы покрыта многими могилами – многими, бесчисленными – в которых покоятся другие Любови в высокой усыпальнице горы вблизи обманчивой зелени и красоты вершины.
Может, эта вершина - оптический обман? Бесплотная декорация, созданная для насмешки над измученными путешественниками? Здесь столько гробниц, что я склонен в это поверить, и, однако, признаю, что вижу самые настоящие домики – целое селение – там наверху. Белые домики, красивые и тихие, увитые жёлтыми розами и жимолостью, окружённые садами со всевозможными ароматами и красками. Быть может, поспешно летяший Эрос стремится к вершине, чтобы найти там своих настояших возлюбленных, не испугавшихся высоты горы, свои настоящие любови, которые сумели достичь вершины и живут теперь счастливые в мирной тишине зелёного селения. Не была ли неудача ошибкой Любви? Возможно, это не дорога была трудная, а она слабая. А Юноша оказался глупым, оказался трусливым. Вместо того, чтобы оставлять её влачиться по камням и кустарникам, не лучше ли было ему схватить свою Любовь в объятия и добежать с нею до вершины! Беспечный и непостоянный, пока Любовь его продвигалась вперёд, он оставался безразличным и даже не оглядывался, чтобы посмотреть, как она идёт. Только когда она лишалась чувств и погибала, он бежал к ней, выражая свою заботу беспокойством пустым и эфемерным. Он, легкомысленный, кажется, полагал свою Любовь неиссякаемо живучей, и, едва приводя её в чувство, оставлял и смотрел в другую сторону; но именно в тот момент он должен был её поддерживать, крепко обнимая и согревая, чтобы она, ослабевшая, не потеряла бы снова свои чувства. И вот теперь, когда она умерла, он спускается с горы, горько плача, спотыкаясь о многочисленные могилы, скрывающие те же несчастья, и, слыша, как насмешливые ветры свистят вокруг:
Поднимались вместе в гору
Время бог, Эрот и я;
и была со мной в ту пору
спутница Любовь моя.
Вот Любовь моя отстала:
труден путь; летит вперёд,
невзирая на усталость,
вместе с Временем Эрот.
Эрос мой, тебя, как друга,
не спешить бы попросил!
Моя милая подруга
выбивается из сил.
1893, июль
Перевод с греческого
18.03.2017
Источник: http://www.kavafis.gr/prose/content.asp?id=331&cat=8
На фотографии - Константинос Кавафис в молодом возрасте.