Когда-то уроженка села Угодский Завод (ныне город Жуков) Калужской области рассказала мне интересный случай. Однажды к ней пришла женщина из соседней деревни и предложила купить тарелки, которыми пользовалась царская семья. И хотя посуда была антикварной, но женщина отнеслась к ней с равнодушием и покупать не стала. В подробности рассказа я не вникала, не узнала, когда это было, до войны или после войны? Однако в девяностые голы прошлого века мне представился случай узнать о том, каким образом царские тарелки оказались в калужской советской деревне. Работала я корреспондентом районной газеты «Жуковский вестник» и в № 65 за 7 июня 1997 года рассказала необычную историю одной семьи, предки которой служили при царском дворе. Мне кажется, материал представляет интерес и для сегодняшнего читателя, живущего в другой, капиталистической России. Публикую текст без изменений.
Наверное, в селе Уродский Завод нет человека, который бы не знал семью Жеребиловых. Это своего рода знаменитость. Полина Алексеевна, защитник Ленинграда, много лет возглавляла семенную инспекцию. Два года назад умерла. Пётр Андреевич 33 года отработал шофёром в лесокомбинате. После ухода на пенсию 10 лет трудился водителем в райсельхозуправлении. Расстался с машиной, когда ему исполнилось 73 года. Брат Виктор Андреевич так же с лесхозовский машины уходил на пенсию. Дети Петра Андреевича свою жизнь связывали с лесным хозяйством. Сын Владимир работал шофёром, окончил Брянский лесотехнический институт. Этот же институт окончила и его сестра Лидия, которая работает в Министерстве лесного хозяйства. Вот такая династия работников лесного хозяйства, которую основал кубанский казак Андрей Матвеевич Жеребилов, приехавший в наши края в бурные 20-е годы.
… В 15 лет казак расстался с родной станИцей. Учился, а потом его направили служить самому царю Николаю !!. Жил в Петрограде, всюду в свите на коне сопровождал императора.
Присмотрел казак себе невесту, 18-летнюю Анну Артемьеву, жившую при царском дворе. Жениху исполнилось 27.
Отец девушки Матвей Иванович служил в охране царя фельдфебелем, мать Ефросинья Матвеевна была врачом, лечила царскую семью, так считает Пётр Андреевич. Родом Артемьевы из д. Касторово Тульской области. Семья Артемьевых жила то на даче в Стрельне под Петроградом, то в деревне в своём доме, построенном ещё до 1812 года. Из деревни с родственниками Анна пешком ходила за 60 километров молиться в Оптину Пустынь. На отдых останавливались в Ясной Поляне в гостеприимном доме графа Льва Николаевича Толстого.
О счастливом времени начала их совместной жизни напоминают сохранившиеся многочисленные фотографии почти вековой давности. У них были средства сходить в фотографию, да и брат Анны был фотографом-любителем. Ему позировали родные, придворные, члены царской семьи. Правда в 1936 году при аресте Андрея Матвеевича были оставлены только семейные фотографии, все остальные забрали и не вернули. На одной фотографии изображена очень красивая нарядная девочка. Снимок сделан в Петрограде 19 мая 1920 года и подарен по случаю именин «тёте Фросе от Маруси». Какое отношение имеет эта девочка к царскому двору, Пётр Андреевич не знает.
Во время штурма Зимнего Дворца в октябре 1917 года (по старому стилю) полк, в котором служил Андрей Матвеевич Жеребилов, не оказал сопротивления восставшим и казаки разъехались по своим станицам. Андрей Матвеевич побывал на родине, но не стал там задерживаться, переехал с товарищем в город Гайворон Кировоградской области. Там его разыскали и и направили в армию генерала Краснова, это был период гражданской войны. Убедившись, что воевать не за что, Андрей Матвеевич покинул армию.
По совету родственников, живших в Тульской области, было решено поселиться в сторожке, что в 10 километрах от УГодского Завода. Казак устроился на работу к фабриканту и лесозаводчику Коньшину старшим объездчиком. Осмотрелся, обУстроился на новом месте, затем привёз из Тульской области жену с детьми и тёщу. Остались в прошлом времена праздников при царском дворе, заехали в глубь калужского леса, который простирался от г. Серпухова до Варшавского шоссе. На этом пространстве стояло четыре сторожки. В Серпухов была проложена узкоколейка, по которой жители города возили дров для отопления своих жилищ и для работы фабрик. Пётр Андреевич помнит название станций: Трояново, Широкий луг (Барсуки). Отец не слезал с коня, свои обязанности выполнял добросовестно. Объезжал все сторожки, проверял работу подчинённых, следил, чтобы не было самовольных порубок, не случались пожары. С вечера готовил седло. Спать ложился по казачьей привычке в шерстяных носках, в брюках с лампасами, в картузе с красным ободком, хотя жена старалась его отговорить.
Хозяйство завели богатое. Держали двух коров, двух свиней, имелось 12 пчёлосемей, кур даже не считали. Ничего не продавали.
Когда не стало Коньшина, отец пошёл работать лесничим в лесхоз. Прошло много лет. Казалось о его прошлом никто не знает. Но наступил страшный 1936 год. Андрей Матвеевич услышал, что убили Постышева. Сильно переживал потерю друга и как-то при лесниках сказал, что он был лучшим политработником Красной Армии. Через месяц ночью во время покоса в сторожку приехали на лошади двое в штатском в сопровождении милиционера из Угодского Завода, порылись в фотографиях, часть забрали с собой, как доказательство связи с «царским режимом», показали «бумажку» и увезли хозяина неизвестно куда. Было тогда главе семейства 43 года. Когда Пётр Андреевич, пройдя войну, дополнительно пять лет отслужил в армии, в 1950 году вернулся домой, тот милиционер узнал его: «Ты мне мстить будешь?» У него этого и в голове не было. Но вскоре райкомовский работник в ссоре застрелил того милиционера.
После ареста отца мать купила дом в Михайловке. До войны умерла царская врачиха - бабушка. Она похоронена в Уродском Заводе. её могилку до сих пор посещает Пётр Андреевич, вспоминает бабушкину доброту, как она учила правильно сидеть за столом и культурно кушать. Мать умерла в семидесятые годы.
Окончив семь классов Угодско- Заводской школы, Пётр Андреевич поступил учиться в Подольское ФЗО. За три года учёбы он стал прекрасным слесарем-инструментаьщиком, делал вручную измерительные приборы, точный инструмент. В свободное время ездил в аэроклуб, занимался на курсах шофёров - в ту пору было много интересных технических клубов, молодёжь их посещала охотно.
В 1940 году Петра Андреевича призвали на действительную военную службу. Направили в Мурманск в береговую авиацию. А через год началась война, он стал защитником северного незамерзающего порта страны.
- Было бы у нас вооружение, врага бы не допустили, - вспоминает Пётр Андреевич, - а то дали пять патронов, гранату, винтовку образца 1912 года. А у них тысячи самолётов и танков.
Немцы приближались к Мурманску до 20-25 километров, но наша армия город отстояла. Затем аэродром перебазировался в Карелию, охраняли Ленинград от налёта немецких самолётов с севера.
Пётр Андреевич служил стрелком-радистом. Летали на самолёте П-2 - бомбардировщике, переоборудованным в разведывательный. Вели съёмки немецкой передовой, скопление техники и др. Заметив разведчика, немецкие самолёты неслись вдогонку, но разведчик без сопровождения истребителей в бой не вступал, делал «горку», то-есть поднимался круто вверх за пределы досягаемости немецких самолётов. Раза два приходилось совершать соколиный удар, «падать» сверху на вражеские штурмовики.
Пётр Андреевич награждён орденом Отечественной войны
!! степени, медалями «За отвагу», «За оборону Заполярья».
Страну Советов защищали от врага братья Петра Андреевича. Старший Александр Андреевич и после войны боролся в Западной Украине с бандеровцами. Младший Виктор Андреевич закончил войну в Чехословакии, где получил сквозное ранение лёгкого.
- Интересная жизнь - говорит Пётр Андреевич. - Мой отец жил в царское время и служил царю. Мы его дети, трое братьев, защищали советскую страну, кричали: «Вперёд! За Сталина!» Сейчас мы живём при новом режиме и должны его защищать. Но зачем же нужно было своих людей убивать, как моего отца?»
Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь даст на этот больной вопрос правильный, объективный ответ, у каждого имущественного сословия своя правда и свой интерес. В отличие от СоЛЖЕницына не соглашуссь, что во всём виновата система, «красное колесо».За 70 героических лет строительства советской страны мы стали единым СОВЕТСКИМ народом. Нынешние сверхбогачи в год 100-летия Великого Октября вспомнили про «красных» и «белых», хотят исправить социальную ИСТОРИЮ, помирить бедных и богатых за счёт возрождения самодержавной монархии, постепенно проталкивают е жизнь отжившие атрибуты. Например, возрождают казачество. Народ не знает, что это такое и сколько будет стоить. Власть, что захочет, то и сделает, но не будет ли это очередной бесполезной ошибкой? Однажды в нашем городе по улице прогуливались два казака, пьяных в стельку. Они были в форме, с шашками. Один высокий, плотный шёл твёрдой походкой. Другой низенький, худощавый, шашка волочётся по земле, мокрые штаны обвисли. Далеко им до героя романа М Шолохова «Тихий Дон» - Григория Мелехова. Григория Мелехова. Не надо превращать жизнь современных людей в исторический спектакль, надо идти вперёд путём цивилизации.