Опять в душе что-то мешает, будто прилип комок шерсти или старой ткани.
Зачем мне этот лоскут? Завернуть в него чьи-то останки?
С годами превратилась в похоронного церемониймейстера.
Или даже могильщика. Кунсткамеру - к черту! Я эстет.
Идеалистка с маниакальным стремлением к чистоте.
Хотя мертвецы в душе – вовсе не грязь. Это окаменелости.
Случается, вторгаются и небесные странники.
Они пахнут звездами, хоронить их – всё равно, что плавить куски метеоритов.
Вот и сейчас слышен скрежет в груди.
Это из пламенного горна метеорит падает в ледяной подвал.
И я не виновна в адском процессе. Зачем же?
Зачем в душу падают люди, которых вынашиваешь, словно младенцев в утробе, а потом хоронишь?
Их хоронить надо целиком, со всеми пуговицами и шнурками.
Это в Бухенвальде была Разделочная, где у трупов отсекали всё полезное для рейха.
А во мне такой «разделочной» нет… нет!
Кажется, и самой меня больше нет…
Только страх и тупая боль – поселенцы в душе.