Капитал в России завсегда творил с людьми чудеса. Деньги, каким-то образом попавшие в руки русского человека, мгновенно превращали его во что-то особенное – в некую «кочку», торчащую посреди ровного места, и всем мешающую. Что первым делом развязывалось у русского человека, заимевшего капитал? В нём открывался какой-то запертый доселе канал, из которого широким потоком начинала изливаться дурь.
Эта дурь всегда выражалась одинаково - в неимении долгосрочных целей, в отказе что-либо производить, в строительстве все новых и новых дворцов и замков, в приобретении яхт и пароходов, в периодических походах на Запад и преклонении перед ним, а также в приобретении драгоценностей.
«Очень показательно, - отмечает А.Фурсов в статье «Заговор против русской истории», - как в 1916 году (в разгар войны!), Фаберже получил максимум заказов на свои изделия. Тут нельзя не вспомнить, как в 2016 году, ровно через сто лет, на пике экономических неурядиц российские богатеи били рекорды по покупке дорогих яхт и автомобилей».
Что касается русского самодурства, которое часто определяло «лицо» русского человека, обремененного состоянием, то с тех пор мало, что изменилось в русском психотипе. Не зря же на Руси богатство завсегда считалось грехом. Грех и есть… И сегодня все прекрасно знают, что, если только у русского человека заведутся деньги, так он тут же начинает портиться, воровать, дурить, играть в азартные игры и пускаться во все тяжкие.
И уж закон ему становится не закон и через общий вход он уже ходить не хочет, а только через особый, специально для него прорубленный и преступление для него перестает быть преступлением, а становится чем-то таким, что может быть дозволено исключительно денежному человеку. Так было, есть и будет…
«Они [богатые русские люди] не имеют понятия о простой законности, - сокрушался русский предприниматель Фёдор Чижов в начале 20 века. - Где захотел - там, непременно, должна быть беззаконность или, по крайней мере, исключение из законности, а, кроме того, тяжелы на подъем».