ВХОД-ВЫХОД
Вселенная знает, как будет лучше.
Рано или поздно она сведёт нас с нужными людьми
и разведёт с ненужными.
Будда
Коростелёв повесил корабль в пространстве на расстоянии в десять километров от объекта, включив системы автоматического визуального захвата, и технического удержания.
- Вот мы тебя и поймали - заарканили, зайчик ты наш - побегайчик, - довольно сказал он, глядя на большой экран. – Пять лет назад тебя случайно обнаружила в поясе Койпера наша межпланетная станция « Плутон-4 », летевшая дальше, сфотографировала, и сделала предварительные расчеты твоей орбиты. На Земле снимки посмотрели, и решили послать к тебе на разведку нас. Мы прилетели, но тебя в расчетном месте не оказалось, и тогда нам пришлось тебя искать целых три месяца. Нашли, красавчик! Теперь ты от нас уже никуда не денешься и не спрячешься! Ты у нас теперь под неусыпным надзором автоматики, и она будет реагировать на любое твоё неожиданное движение. Если только ты не захочешь удрать от нас со световой скоростью…
Коростелёв оттолкнулся от своего командирского кресла, взлетел к потолку рубки, зафиксировался в гамаке рядом с окулярами бортового телескопа, и навёл его на Объект, транслируя изображение на общий экран.
- Это куб белого цвета… - начал он комментировать свои наблюдения, одновременно записывая сказанное в память компьютера. - С гранью примерно в полтора километра шириной и высотой. Три кубических километра пространства с пока непонятным содержанием. Куб строго ориентирован на Солнце одной из своих граней, что говорит о рабочей автоматике, или, что тоже не исключено, действиях экипажа. Видны три грани: та, которая обращена на Солнце, и частично – две боковых. Две боковых светятся, находясь в тени, что намекает на самостоятельный источник излучения. Радиоволны от куба не отражаются, поэтому расстояние и размеры определяются с помощью триангуляции: куб – наш корабль – наш зонд - в километре от нас.
Коростелёв начал добавлять телескопу электронное увеличение.
- При большой кратности регистрируются подвижные гранулы на поверхности Объекта. Гранулы белые, с разделительными сероватыми прожилками. Температура поверхности куба – примерно сорок градусов по Цельсию в плюсе, что говорит о работе каких-то внутренних источников энергии.
Коростелёв вернулся в командирское кресло.
- На сегодня и пока - всё, - сказал он Поспелову. – Близкие исследования начнём завтра. Мы с тобой долго мотались в поисках, и последние трое суток спали урывками. Нужно хорошенько отдохнуть, чтобы ничего не напороть. Объявляю нам отпуск на двенадцать часов. Думаю, хватит нам этого времени на то, чтобы выспаться, а потом начнём самое важное и интересное.
- У нас есть пять зондов, - сказал Поспелов. – Как распределим их обязанности?
- Первый отправим к лицевой грани Объекта, ориентированной на Солнце. Если получится, проникнем внутрь куба. Мне почему-то кажется, что нет у него жёстких поверхностей – только их видимости. Запрограммируем зонд на три часа автономной работы. Если он не вернётся, отправим следующий уже в боковую грань. Если и он сгинет, пошлём третий зонд кубу в тыл. Но сначала облетим его первым же зондом со всех сторон, и снимем в деталях.
- А если безрезультатно потеряем все три зонда, что будем делать с оставшимися двумя? – намекнул Поспелов.
- Ну а что нам останется, кроме одного и того же? Три двери закрыты, попробуем вломиться ещё в две…
- При пяти неудачах останется последняя грань, шестая. А если парадная дверь - именно там?..
- Тогда у нас останется чисто принципиальная вещь.
- Лезть туда самим?..
- Мы с тобой что, камикадзе?!. – возмутился Коростелёв. - Дверь приличная – больше километра – наш корабль пролезет сквозь неё играючи, но зачем же самоубиваться?..
- Я про тебя и меня… Поштучно…
- Ещё чего! Нас никто не уполномочивал на такие гибельные авантюры! У нас на борту есть андроиды из служебного персонала, чем это не зонды? В открытом космосе они работать способны, наделены сносными органами зрения, и радиопередатчиками. Швырнём туда одного, и если с ним случится то же, что и с его предшественниками, мы будем знать, что тупо в куб не проникнуть, и нужны какие-то другие подходы. Это ведь тоже – результат для Земли. Они там ждут от нас любых – и положительных, и отрицательных. Что-нибудь нам посоветуют, или прикажут галопом лететь обратно, чтобы прислать сюда уже другую команду, посерьёзнее оснащённую. Мы с тобой - всего лишь разведка. Я первоначально не очень-то верил в успех нашей миссии. « Плутон-4 » делал снимки издалека, они получились не очень разборчивые и чёткие. Это могли быть блики от ледяной глыбы. Это мог быть дефект оптики. Это мог быть сбой электроники. Вспомни, прежде чем послать нас, мнения смещались то в плюс, то в минус. А мы с тобой подтвердили самые смелые гипотезы. На ближних границах Солнечной системы присутствует явно чужой аппарат, если вообще не корабль. Земля в срочном порядке скинется финансово всем миром, и через два года здесь будет целая армада кораблей с толпой учёных из всех возможных областей.
- На что, по-твоему, это похоже более всего? – задумчиво спросил Поспелов.
- Да на что угодно! Первоначально. А когда начинаешь анализировать, выпадает то, что не очень вписывается в схему, и остаётся лишь более чёткое логически. Корабль – это сложно. С момента его обнаружения и до нашего прилёта сюда прошли годы. А сколько этих лет было до станции « Плутон-4 »? Зачем пилотируемому кораблю так долго торчать на задворках чужой системы? Хотя у кого-то и в этом может быть определённый резон, если по системе разбросаны их наблюдатели. Но, исходя из нашей логики, это должен быть автомат. Висит тут хоть столетия, и наблюдает. А теперь мы начнём наблюдения за ним. В ближайшее время…
- Тогда я пошёл высыпаться, - сказал Поспелов, посмотрев на экран. – У меня уже чешутся руки, а у наших зондов – манипуляторы.
- Иди, а я вздремну прямо здесь, - сказа Коростелёв. – Для подстраховки. Чтобы не мчаться сюда сломя голову, если этот правильный гексаэдр вздумает что-то вытворить….
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…- До условной поверхности объекта – около ста метров, - сказал Поспелов, следивший за зондом по приборам. – Скорость сближения – почти нулевая.
- Та же сероватая светящаяся муть на подсолнечной стороне куба, с подвижными гранулами размером сантиметров в двадцать – каждая, - прокомментировал Коростелёв, смотревший в телескоп.
- Идём дальше?..
- А ты предлагаешь остановиться? На чём?..
- Нет, я всего лишь оценил уже пройденный этап.
- Тогда начинаем облёт.
Кратковременно включая малые корректирующие двигатели, зонд стал на безопасном расстоянии облетать куб.
Оба космонавта молча смотрели, пока зонд обозревает Объект сначала по оси, направленной на Солнца, а потом - и по поперечной.
- Он везде одинаков, - сказал, наконец, Поспелов. – Светящиеся гранулированные грани…
- Тогда возвращаемся к передней и пробуем сближаться.
Зонд послушно вернулся к первоначальному своему местопребыванию напротив куба, и завис над его условно передней гранью всего в десятке метров от её такой же условной поверхности.
- Медленно, но вперёд… - скомандовал Коростелёв.
- Двинулись… Пять метров… Два метра… Метр…
…Связь с зондом прервалась резко, одновременно с моментом его якобы контакта с кубом.
- Мы влетели внутрь?.. – спросил Поспелов.
- Было что-то другое… - сказал Коростелёв. – При контакте с Объектом, зонд просто исчез. С его скоростью и размерами он должен был внедряться в куб несколько секунд, но мне в телескоп чётко было видно, что аппарат исчез сразу после контакта…
- Переход?..
- Как будто… - согласился Коростелёв. - Граница, которую можно преодолевать лишь одномоментно…
- Это уже похоже на некий портал.
- Возможно и такое. Теперь нам остаётся только ждать. Программа автономных работ зонда была рассчитана на три часа. Он оказывается где-то, панорамно осматривается, ориентируется в пространстве, делает какие-то самостоятельные выводы, а потом возвращается в ту грань куба, из которой и вышел.
- Если он в чём-то не сгинул, если его там не сцапали, и если там время течёт так же, как и у нас.
- Нам остаётся только ждать, - сказал Коростелёв. – Двенадцать часов, как и планировали. В четыре раза дольше, чем длится программа работ зонда. Или он вернётся, или мы посылаем следующий. В торец…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…Зонд выпал из той же подсолнечной грани куба через пять часов двадцать три минуты с секундами. Бдительная автоматика тут же это зафиксировала, сиреной оповестив об этом экипаж корабля.
- Есть радиоконтакт! – радостно сообщил дежуривший Поспелов.
Коростелёв, дремавший на диване, резво прыгнул вверх, к гамаку телескопа.
- Буду смотреть визуально! – сказал он. – Так чётче всё видно!
- Зонд удаляется от куба и летит домой, - комментировал Поспелов. – Через двадцать минут он будет здесь.
- Не вижу никаких изменений в конструкции зонда, и повреждений на нём, - сказал Коростелёв. – С ним ТАМ ничего не произошло. Теперь будем смотреть те видеозаписи, которые он сделал в мёртвой зоне.
Он вернулся в своё рабочее кресло, и нетерпеливо включил видеоинформацию, накопленную зондом.
…- Вот поверхность куба вблизи. Вот сам переход…
- Мгновенный, - сказал Поспелов.
- И что мы видим?
- Звёзды…
- А в центре?
- Тоже звезда, только близкая. Расстояние примерно такое же, как и от нас – до нашего Солнца. Но это не оно. Другой спектральный класс. И зонд успел зарегистрировать четыре планеты, одна из которых – радиоизлучает…
- Как Земля?..
- А вот куб, каким зонд снял его там. Всё те же самосветящиеся грани, и всё такая же чёткая ориентация Объекта на центральную звезду системы.
- Значит, это не просто куб, а действительно - портал, - сказал Коростелёв увлечённо. – Переходы между мирами.
- Просто мирами, или теми, которые представляют из себя какой-то прагматический интерес? Для кого? Для нас?
- С этим ещё предстоит разобраться.
Коростелёв запустил новую программу.
- Ладно, с этого зонда пока очень аккуратно снимаем всю, накопленную им полезную информацию, осматриваем его в подробностях, и посылаем в атаку другой. Чтобы не терять драгоценного времени.
- Куда?
- Как и планировали, - в торцевую грань куба. С обратной его стороны. Мне не терпится узнать, куда ведёт следующая дверь.
- Ты полагаешь, что это галерея?
- По логике вещей – именно так. Не дублируют же все шесть дверей друг друга. Так неинтересно даже нам, а ИМ – тем более. Они должны быть сверх-рациональными…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…Зонд вернулся через четыре часа с минутами.
- Это уже совсем другая система, - сказал уверенно Поспелов. – Другое небо, другая центральная звезда. Судя по их Млечному Пути, находящаяся ближе к центру Галактики. И планет в этой системе наш зонд обнаружил уже шесть. Экспромтом… Но реально их может быть и больше.
- Перспективы – с ума можно сойти! – не сдержал своего восхищения Коростелёв. – Ты понимаешь?! Никаких фотонных звездолётов с массами целых планет! Такие же термоядерные корабли, как у нас с тобой!
- А можно и больше! – загорелся Поспелов. – Грани куба полтора – на полтора километра! А в длину можно сколько? Хоть сто?!
- Зачем?.. – не совсем понял Коростелёв.
- Для переходов! Вот мы посмотрим изнутри остальные пять граней нашего куба, и если окажется, что все они ведут в разные миры, то тут набирается такое невообразимое количество комбинаций! Прикинь сам. Хотя бы на глазок. Тут у нас шесть входов в шесть миров, в любом следующем будет один выход, и пять новых входов. Дальше – то же самое: один и пять. Умножай. Шесть – на пять: тридцать. Тридцать – на пять: сто пятьдесят. Сто пятьдесят – на пять: семьсот пятьдесят. Семьсот пятьдесят – на пять: уже четыре тысячи! Четыре тысячи – на пять: двадцать тысяч! Двадцать тысяч – на пять: сто тысяч! Почти геометрическая прогрессия! Здесь зашёл спереди, там – сбоку, а потом – ещё как-нибудь… И скачи по Метагалактике, пока не надоест! Мириады миллиардов миров!
- И остаётся лишь одна, но очень серьёзная проблема, - озабоченно сказал Коростелёв. – Как вернуться из лабиринтов этого гигантского Минотавра обратно? Не заблудившись…
- Придумаем какую-нибудь нить Ариадны! – отмахнулся уже полный поискового азарта Поспелов. – Радиомаяки поставим! С уведомлениями и светофорами! Это уже такие сущие мелочи по сравнению с тем величайшим, что мы открыли!
- Не мелочи - другое, - сказал Коростелёв по-прежнему озабоченно. – Обитатели тех, других миров, в которые мы сунулись без их ведома… Там ведь кто-то и что-то радиоизлучает… Я понимаю, что всё это – лотерея, и к нам может попасть только тот, кто достиг нашего уровня технического развития. Пройдя НУЖНУЮ дверь… И всё-таки, от такого нужно будет как-то подстраховаться…
- Да через два десятка лет тут будет летать целая научная станция с сотнями учёных! И сотни радиобуёв предупреждения!
- Согласен, мы тут всё поскорее освоим и огородим. Лишь бы нас не опередили…
…На экране что-то быстро моргнуло, и изображений на нём стало два вместо одного.
- Это ещё что такое?! – изумился Поспелов. – Мы не посылали туда новых зондов!
- А если это уже не что, а кто?.. – Коростелёв почти стрелой взлетел к телескопу.
…- Корабль… - сказал он упавшим голосом. – Не наш, не земной. И больше наших в несколько раз…
- Опередили… - огорчённо сказал Поспелов. – Соседи, или строители тоннелей?..
- Скоро узнаем, - сказал Коростелёв. – Я подозреваю, что нас банально засекли на своих территориях. И выслали контактную группу…
- Или авангардный боевой корабль… - добавил Поспелов.
- Давай будем оптимистами! – приказал Коростелёв! – В худшем случае нам подсунули бы лишь одну дверь, а не целых шесть!
Если ты не можешь сделать даже ЭТО, мечтай о чём-нибудь
БОЛЬШЕМ…