(кусок книги)
Было темно, холодно и страшно. В общем, вполне обычно для этого места, только гораздо темнее, потому что все спали. Ни один фонарь не светил, ни одна свеча не горела. Тишина глубоко проникала в уши. Мозг от этого начинал дребезжать так сильно, что в какой-то момент казалось, будто голова сейчас лопнет.
Рон сидел в коридоре, облокотившись на мокрую подвальную стену. Ему не хотелось спать. И есть не хотелось тоже. Вероятно, потому что организм давно решил, что умирает, хотя разум отчаянно боролся с этими мыслями. Иногда он предпринимал бесполезные попытки встать, но тело не слушалось. Не было сил. Одна пустая чертова мотивация заставляла его зачем-то существовать. Но оставалось уже недолго. А точнее, 342 огромных банки фасоли. Одной хватает им шестерым на два дня.
Больше еды здесь нет. И не будет. Когда закончится фасоль, они начнут медленно и мучительно умирать. Тут любой задумается о самоубийстве. А кто-то, как Сара и Том, даже перережут себе вены ошметками тех самых банок. Кто-то, но не он. Маниакальное желание увидеть конец микроскопического мира из шести человек не дает ему себя прикончить. Если получится, он даже станцует перед смертью. Такая вот дурацкая мечта у человека, что поделаешь.
Он знал, что у каждого должна быть мечта, и к тому, чтобы она сбылась, нужно стремиться. Когда-то давно, в том светлом и спокойном мире Рон хотел стать космонавтом. С самого детства он делал все, чтобы однажды улететь на большой ракете в небо: усиленно занимался спортом, тренировал выносливость, хорошо учился, но на отборе его забраковал психолог. Он поставил красную печать с надписью «не годен» в бланке и вдребезги разбил 25 лет непрерывных попыток стать идеальным космонавтом. Рон написал три апелляции. Каждый раз собирался консилиум врачей. И после последней неудачной попытки стало так обидно, что он в яростном бреду бросился на того самого врача и на месяц угодил в психушку. Дорога в космос закрылась навсегда.
Да, он был странным, нелюдимым и не очень добрым человеком. Ненавидел идиотов и больше всего на свете хотел улететь от них. И вот мир рухнул и замкнулся в этом мерзком подвале, где первые пару дней хотелось умереть без раздумий прямо сейчас. Тогда он лег на пол, широко раскинув ноги и руки, и вдруг в голову пришла просто невероятно простая идея. Если это конец, то нужно быть последним в этом сраном недомире. Почему нет? Замечательная мотивация для обреченного человека. Так у Рона появилась мечта.
Попытки с тридцатой встать все-таки получилось, и он медленно наощупь двинулся в сторону кухни. Есть все еще не хотелось. Но миссия, которою он должен был совершить в тайне от всех не давала покоя уже три часа. В этом мире время течет не так, как раньше. Три часа – это вечность. В ожидании чего-то здесь можно сойти с ума, потому что каждая последующая минута становится на четверть длиннее, чем предыдущая.
Шаг за шагом он приближался к заветной цели и наконец-таки нащупал ручку старой запертой двери. Потом нашел ключи в заднем кармане. Действовать нужно было тихо, никто из его соседей не должен был узнать о том, что он собирается сделать. Пальцы не слушались, поэтому неудивительно, что прежде, чем попасть в замочную скважину, связка со звоном рухнула на бетонный пол. Подобно взрыву, звук распространился по коридору точно в направлении спящих. Рон замер.
Кажется, он простоял так вечность. Никто не шелохнулся, даже во сне всем было плевать, что происходит за хлипкой деревянной дверью. «Пошевелись, поднимай ключи, скорее открывай», - вертелось в голове. Но он стоял. Наконец, пересилив творившийся внутри кошмар, Рон медленно наклонился, двумя пальцами поднял связку и беззвучно засунул большой ключ в замочную скважину. Дверь отворилась.
Сложно назвать кухней комнату, до потолка заставленную банками. Это просто комната, склад, единственное, что отделяет шесть человек от мерзкой голодной смерти в старом подвале. Рон схватил первую попавшуюся банку и тут же закрыл дверь. Все, полдела уже сделано. Он снова замер и прислушался к вязкой тишине, которая заползала в мозг кисельным раствором. Ничего. Электронные часы загорелись непривычно ярким синим пламенем. Пять шагов прямо и два направо. Он присел на корточки, приподнял старую толстую трубу и засунул банку в отверстие. Все, дело сделано.
Наверное, Рон никогда не был таким счастливым. Теперь не нужно придумывать план, бояться быть раскрытым. Остается только ждать, время само все сделает. Без этой банки у его друзей остается 682 дня жизни, возможно, чуть больше. А потом они начнут умирать, а он, тем временем, откроет спрятанную фасоль и будет делать вид, что умирает тоже. Прекрасный конец, идеальный. В условиях тотальной безысходности просто мечта. Он вдохнул поглубже едкий табачный дым. Расслабляющее чувство умиротворения окутало его, и Рон заснул счастливым сном младенца.