Это был высокий стройный вяз. Ветви его упруго качали на себе множество маленьких листочков с зубчатыми, словно кружево, краями, среди которых свила гнёздо не одна пара певчих птиц. Однако две крупные ветки были сломаны когда-то бурей, теперь они иссохли и цеплялись за своих сестёр острыми укороченными краями.
Вяз жил здесь ровно пять десятков лет и прекрасно знал это, хотя две женщины, стоявшие внизу, у его корней, скорей всего, даже не догадывались о том. Они громко спорили о дереве, не зная, что оно не только слышит, но и понимает их разговор.
- Ты только посмотри – его корни повсюду! – возмущённо повела рукой вокруг себя та, что была значительно старше на вид.
- Ничего удивительного, - пожав плечами, ответила младшая, ведь при его росте и подземная часть должна быть примерно той же длины. Я думаю, в нём метров пятнадцать, а то и больше.
- Нужно отпилить корни у самого ствола "болгаркой" и выкорчевать, - сосредоточенно сказала первая женщина, - посмотри, из-за них накренилось всё.
- Тогда он начнёт сохнуть, и ветки будут падать при каждом порыве ветра.
- Пусть приедут дровосеки и по частям всё спилят, сверху вниз, - не слушая её, продолжала первая.
От этих слов вяз вздрогнул, и одна из сухих ветвей упала, зависнув на самой нижней развилке.
Старшая женщина подняла голову, увидела ветку и нахмурилась:
- Нужно срочно сделать это, пока никого не пришибло сушняком.
- Но остальные ветки ещё полны сил, жаль их пилить, - грустно сказала вторая женщина.
Она наклонилась, нашла на земле палку, похожую на крюк, привстала на цыпочки, зацепила ветку, что зависла, и стащила вниз.
- Корень всё равно весной даст свежие побеги, причём, много, - добавила она.
- Говорят, нужно внутри пенька налить кислоты, и тогда никаких побегов не будет, я спрашивала мужиков, когда дачу расчищали. Они рассказывали, как корчуют пни. Если бы я жила отсюда на таком же расстоянии, как ты, то давно бы навела здесь порядок.
- Ты называешь порядком корчёвку дерева?
- Именно так. Нам уже перевалило за середину, кто будет после нас поддерживать здесь чистоту?
- А кому она тогда будет нужна?
- Вот и надо сделать так, чтобы не было причин убирать мусор.
- Называй это, как хочешь, но я не стану участвовать в уничтожении дерева, посаженного на могиле отца моей матерью.
- По-твоему лучше, если это дерево разрушит надгробие отца или покалечит кого-то веткой?
- Не лучше, но в том не будет моей вины.
- Конечно, ты хочешь остаться чистенькой. Твоя сестра – варвар, так?
- Я этого не говорила, но убивать живое дерево не стану.
- Оно уже сохнет, ему пятьдесят лет!
- Вязы живут до четырёхсот - он ещё подросток, и не может сохнуть в такой почве. А сухие ветки - результат бурь. Прошлым летом, когда мы с мужем пилили обломанную после ливня ветку, в ней оказалось гнездо с тремя яйцами! Я примостила его на куст сирени, но вряд ли птицы вернулись к нему…
- Хорошо, что людей не было рядом.
- Птиц тоже жалко.
Женщины замолчали, и младшей показалось, что, дерево задумалось тоже.
Она не знала, что так оно и было.
Вяз помнил тот тёплый майский день, когда совсем ещё молодая женщина принесла его сюда, похожего на тоненькую гибкую веточку, и опустила в глубокую лунку.
- Он любил вязы,- сказала она маленькой девочке рядом с собой, поливая лунку. - Это дерево вырастет высоким и будет жить триста лет. Память о твоём отце сохранится надолго.
- Я не стану пилить вяз! – в дрогнувшем голосе младшей прозвучала решимость.
- Тогда объясни, почему в семье всё должна делать я?
- В этот раз тебе совсем не обязательно что-то делать. В сельсовете мне тоже посоветовали ничего не трогать.
- Тебе надо было не совета у них спрашивать, а спросить, кто занимается спилом деревьев.
- Спросила и даже рассказала начальству, где стоит дерево.
- И что?
- Он ответил, что лучше не трогать, потому что машина не подъедет, а вручную на приставной лестнице никто не возьмётся – опасно. Неизвестно, куда упадут спиленные части.
- Просто у них нет специалистов.
- Скорей всего, но ведь всё так и есть: непредсказуемо во всех отношениях.
- А если ветка во время бури сама упадет?
- Он сказал, что проблему нужно решать по мере её поступления, а если обломится по вине стихии, то это непреодолимые ситуации – форс-мажор. Тогда они приедут и уберут.
- Здесь нужны промышленные альпинисты, что заделывают щели на блочных высотках, – сказала старшая женщина.
- Я спрошу у знакомых, они часто ходят в горы, - отозвалась младшая.
Обе помолчали немного. Этот ответ старшей понравился. Она кивнула, повернулась и пошла к выходу.
Младшая замешкалась, убирая в пакет какие-то мелкие инструменты, потом распрямилась и погладила маленькой ладонью шершавый ствол.
- Ты не волнуйся, вяз, они спилят только сухие ветки. Это всё равно, что стрижка или маникюр у людей – совсем не больно. Я прослежу, обещаю, - сказала она тихо.
Потом повернулась к дороге и заспешила за своей спутницей.
Дерево долго смотрело им вслед, одиноко возвышаясь зелёным шатром резных листьев над тишиной внизу.
Наталья Коноваленко