Все последующие дни были неспокойные и Леся не могла не заметить, что происходит что-то странное. Борна стала исчезать чаще и на дольше, отчего часть всех дел перешло к Лесе, а появляясь, принималась ее учить готовить зелья, врачевать и пользоваться магией (для девушки удобнее было ее называть так, а не на манер Борны – силами природы). Но это не было чем-то из ряда вон выходящего. Странностями стали повторяющиеся толчки земли. Иногда слабые, а иногда и посильнее, что аж устоять на ногах становилось невозможным. Они были редки, но повторяющиеся. И с каждым разом Борна все больше бледнела и нервировала.
Теперь Леся сама готовила практически все виды зелий, мазей или настоек (благо книга с рецептами находилась на кухне). Она договорилась со знакомыми земляными гномами о доставке овощей прямо к ней домой, для этого девушке понадобилось приготовить уйму зелий чтоб задобрить их. Но сложнее всего было врачевание. После того, как она смогла впервые связать сознание с животным и получить эмоциональный ответ, Борна отдала легкие травмы ей. То ли Леся не замечала раньше, то ли страдающих стало прибывать все чаще и больше. Они, в основном, жаловались на отравление и тошноту. Поначалу, правда, было тяжело разобраться, чего от нее хотят по одним эмоциям, но со временем Леся научилась разбирать и слова. Это было удивительно!
Леся часто пыталась добиться от Борны ответа на счет землетрясений, но та отмалчивалась и начинала новый урок. Девушка быстро схватывала все новое и уже умела создавать огонь, капли воды, восстанавливать только что поврежденное. За этим последовало создание неживых предметов. Живое существо принципиально создать не возможно, но преобразовать слегка при желании можно. Со временем они перешли к перемещению в пространстве мелких объектов. Это оказалось сложнее. Но самым важным, по мнению Борны, оставалось общение с живыми существами. Каждый день Леся практиковалась в лечебнице, а иногда выходила с Борной в лес и пыталась найти контакт с диким хищным зверем. Главное – дать понять, что ты не опасна для них, затем восстановить зрительный контакт и войти в сознание существа. Это уже было легко. Опыт, накопленный в больнице, давал о себе знать.
Прошло немало времени, когда Леся переняла у Борны большинство забот по Дому. Сама женщина за последнее время осунулась, у нее появились мелкие морщинки на лбу, уголках глаз и рта, движения замедлились, а время сна увеличилось. Это беспокоило Лесю, но домашние хлопоты не давали возможности сосредоточиться на этом, тут хотя бы время выкроить, чтобы сбегать на озеро скупаться и позагорать, или наведаться к дедушке трутфелю. Он, наверно, сильно обижается: девушка не заглядывала к нему уже около двух месяцев. Точнее сказать нельзя, календаря-то нет. Да и какой календарь – лето круглый год!
Леся все же решилась разок вырваться. Закрыла лечебницу, чтоб не толпились звери, и убежала в лес. Старый трутфель, как всегда, находился среди корней. Несмотря на солнечные дни, в его норе было темно. Дедушка сильно обрадовался ей, и первое, что сделала Леся, это пожаловалась на Борну.
– Сижу целыми днями в больнице, еле успеваю покушать. Больных приходит уйма. А Борна! Хоть бы зашла. Она, наверно, уже забыла дорогу туда.
– Не соит так, досенька, – отвечал трутфель.
– Дедушка, что происходит? – взволновано спросила Леся. – Я чувствую, что лесу плохо, но не могу понять почему. Борна молчит, но я то вижу, что она знает.
– Витно, у нее на то свои плисини.
– До этого она делилась со мной всем.
Леся грустно рассматривала корни.
– Дедушка, можно спросить?
– Конецно, доцка. Цем моху, помоху.
– Что это за землетрясения? Раньше ничего подобного не было. Это появилось совсем недавно… У Дома что, проблемы?
Трутфель промолчал. От него расходились волны растерянности. Леся легко их уловила. Он хотел сказать и не мог.
– Мосно и так скасать, – уклонился он от ответа.
– И ты туда же. Я же должна знать, как будущая Хранительница.
То, что она все же станет следующей Хранительницей Дома, всем в этом мире известно, и только Леся недавно догадалась сама, что у нее и выбора то не было. Борна изначально собиралась ее обучить всему необходимому. Но Леся не обиделась. Она сама с удовольствуем останется тут.
Видя, что дедушка и не думает говорить, Леся стала раздражаться. Обидно, когда близкие скрывают что-то важное от тебя.
– Дедушка, я не могу так, – запричитала она. – Я же чувствую это беспокойство леса. Мне тоже плохо, пойми меня.
– Я понимаю, но тал опесяние.
– Борне?
– Та, – кивнул трутфель. – Но это лати твоехо плаха. Сецясь тепе хлавное науциться, а с плоплемами хланительниця ласпелеця. Ты тут не потьмоха. Исвини.
Леся обиженно встала, насколько позволяли ей корни над головой.
– «Исвини» не поможет.
И ушла.
Оставив позади несколько кедров, Леся остановилась, злясь на свою несдержанность, и резко затаила дыхание. Ее успевшее обостриться предчувствие подсказывало, что к ней приближалась опасность, и очень быстро. Забравшись на ближайшее дерево, она стала ждать. Вмиг на плечах и голове появились маленькие желтоглазые трутфелята.
Вот оно! Леся увидела, как недалеко от ее дерева промчался волк размером с хорошего медведя. Его страх девушка ощутила даже в своем укрытии, а вот то, что его преследовало, Леся сама страшилась. Вслед за волком из куста выпрыгнул белый косолапый пес. Даже сидя высоко, вроде бы неприметная со стороны, она почувствовала на себе алчный взгляд серых глаз прежде чем он скрылся в стороне, куда до этого помчался волк. Окажись на его пути Леся, загрыз бы, не перебирая. Уже не один раз Леся натыкалась на жертв его мощных челюстей. Хозяйничает, как дома.
Лежа на толстой ветке, удобно выросшей для ложа, девушка думала. И чего это Белый Пес забыл у них? Если бы он появился случайно, то вряд ли бы задержался так надолго, но тогда его мог кто-то призвать. Но кто? Борна, так как она один-единственный человек в Доме.
Маленькие пушистики резвились у нее на животе. Веселые, мягкие, они походили на маленькие комочки шерсти различных цветов, а глаза еще не высились на тонких усиках, как у взрослых, и терялись в шерсти.
– Леся!
Борна возникла из ниоткуда, прямо под ней. От неожиданности девушка подпрыгнула, и тонкая ветка, за которую она схватилась, сломалась. Кувырнувшись через бок, Леся умудрилась уцепиться за нижнюю ветку, повиснув на ней. Маленькие трутфелята с визгом попадали вниз, где Борна подхватила их в подол платья.
– Борна, ты поаккуратней можешь? Я чуть шею себе не сломала! – крикнула ей Леся.
Она спрыгнула бесшумно на траву. Прижавшись всем телом к дереву, поблагодарила его за помощь и искренне извинилась за сломанные ветки. Только затем девушка посмотрела на замученное лицо женщины. Нет, Борна определенно не причастна к появлению Белого Пса, тут уж замешан кто-то со стороны. Раз так, значит, этот кто-то проник в Дом. А может, заблудился среди миров? А Пес его вывел и остался. Или, может, проник сюда с его помощью? Нет, тут определенно что-то происходит. А коль уже Борна и дедушка молчат, то она разберется сама.
– Что случилось? – спросила Леся отряхиваясь.
– Случилось! – Борна радостно заулыбалась.
– Ну? Что-то хорошее?
– Да.
– Ну.
– Что ну?
– Не тяни.
Девушка недовольно уперлась кулачками в бока. Ей не нравилась такая привычка Борны – каждый раз при отличном настроении она начинает дразниться.
– Ладно. У тебя просто лицо такое милое стало, когда ты упала, – весело ответила Борна, подпрыгнула и обняла Лесю.
Та, не понимая, стояла столбом.
– Я нашла твою потерю! – воскликнула она довольно.
– Какую?
– Ну ты даешь! Дорогую, единственную. Ну?
Леся не могла понять, что она потеряла такого дорогого, единственного.
– Живую…
Борна намекала непонятными фразами. Леся была не в настроении для загадок.
– Говори прямо, Борна.
Женщина обиженно сложила губы и тут же улыбнулась.
– Ладно. Я нашла твою фею! Вернее, а она сама нашлась.
Леся не могла понять, когда это у нее была фея. Они обычно живут одни и не любят посторонних. А Леся к ним наведывалась очень редко, за их пыльцой. Борну явно расстроило отсутствие каких-либо эмоций.
– Ну, рада, конечно, – неуверенно потянула Леся.
– Эх, ты не поняла, – сообразила женщина и исправилась. – Это твоя лошадь – Фея!
Миг Леся стояла неподвижно, а затем кинулась на Борну, радостно визжа.
– Фея?! Моя лошадка?! Ура! Так долго пропадала. Где она? Скорее говори!
– Да все с ней хорошо, ; поспешно ответила женщина обнимая в ответ.
– Так где она?
– Не знаю, где она сейчас, но обещаю – сегодня или завтра вы увидитесь.
– Почему не сейчас? – расстроилась девушка.
– Узнаешь позже.
Но все равно Леся продолжала радостно улыбаться и даже пропрыгала вокруг Борны: главное, Фея нашлась, и они будут вместе снова. А ведь сколько поисков было вначале, но и следа не нашлось!
– Леся, стой! Ты ничего не заметила, ; неожиданно остановила ее женщина.
Девушка перестала скакать и прислушалась. Под ногами опять дрожала земля, очень тихо, еле заметно.
; Землетрясение, ; сказала она.
; Нет я не о том, ; отмахнулась беспечно женщина. – Я о том, что у тебя в во-лосах.
Леся удивленно зашарила руками по волосам. Среди спутанных прядей ее пальцы нащупали маленький комочек. Это оказался трутфелек, маленький, с треть ладони и совсем неприметный, серенький. Малыш, обнаружив, что его нашли, заметался по ладони, на удивление, очень громко сверча. Протянув ладонь к низкой ветке, Леся попыталась пересадить его, но тот промчался по руке обратно в ее волосы, вмиг запутавшись в них.
Борна рассмеялась, глядя на попытки Лесе повторно выпутать малыша.
– Похоже, он принимает тебя за пышный одуванчик!
– Очень похоже!
Она раздраженно потянула прядь и охнула.
– Он меня укусил!
– Да ну! – Борна от души веселилась.
– Перестань! – попросила ее Леся.
– Да, конечно. Собственно, я не только для этого пришла. Дома тебя ждет еще один сюрприз. Вместе с твоей лошадью я нашла и твои вещи. Все ли, не знаю, сама проверишь.
– Спасибо тебе.
Леся еще раз благодарно обняла женщину.
– Да не за что. Ты мне лучше и дальше помогай с больными. Сможешь?
– Хорошо.
– Постарайся закончить к вечеру, у нас будет новый урок.
Борна улыбнулась, подмигнула и скрылась. Не магически, а просто резко и быстро проскользнула между деревьев. Тут Лесю осенило. Еще раз выпутав трутфелька из волос, она поднесла ладонь к лицу. Малыш сжался и выпучил свои желтые глазки прямо в глаза девчонки. Восстановив зрительный контакт, как учила Борна, Леся мысленно произнесла: «Хочешь помочь?»
В голове отозвался согласный писк. Трутфелек всем своим видом показывал согласие угодить чем только сможет.
«Можешь проследить за Хранительницей?»
Тут он издал неуверенный звук, а в голове раздалось: «Постараюсь».
«Только пусть она ничего не заметит. Сможешь? Если нет, то не надо».
Трутфелек завертелся на ладони, и Леся все поняла. Она опустила его в траву, где он мгновенно затерялся. Бедный малыш, трудное дело она ему дала.
Свой рюкзак Леся нашла на кровати в комнате. Покрытый толстым слоем грязи, облепленный тиной, но все такой же крепкий. Только догадываться осталось, где он побывал. Девушка вывалила его содержимое на пол. Отсыревшие спички она отложила сразу, а обратила внимание на другое. Сколько времени прошло с тех пор, как она брала это в руки, и сколько всего изменилось. Эти вещи – единственное, что осталось от человеческого мира. Тогда это были простые красивые побрякушки, а сейчас что-то в них изменилось, или это она изменилась. Взяв расческу, она определила, что она украшена настоящим золотом, а не позолотой, как думала раньше, но дело даже не в этом, Леся сразу приметила магию в ней, как и от всего остального золотого набора. В Доме почти все стоит на магии, Леся уже хорошо ее ощущала, но она легкая, приятная, как ветерок, даже запах можно определить – кедровый с нотками ландышевой сладости, а от этих вещей магия струилась резкая, яркая, но теплая и по-своему приятная – как солнце. Нужно попросить Борну объяснить это. А знала ли ее знакомая Карина, что дарит?
Вертя в руках расческу, Леся впитывала ее магию, пытаясь определить ее назначение. Работая с чем-то новым, трудно сразу это понять, но данная магия чем-то знакомая ей, поэтому можно хотя бы попытаться сообразить. Спустя томительных полчаса Леся все же узнала, что в расческу вложено свойство чистки, а значит если она сейчас расчешешься, то ее волосы станут чистыми шелковистыми и блестящими. Проведя ради эксперимента ею по волосам, так и есть, они стали именно такими, как и она и думала, кроме того, девушка с изумлением наблюдала, как с них, словно шелуха, опадала краска. Теперь она снова стала русой.
Придя от шока, девушка отложила расческу в сторону, решив использовать ее в крайних случаях, и взяла зеркальце. Размером с хорошее яблоко, круглое, на обратной стороне изображен замок с одной башней в лучах восходящего, или заходящего, солнца. Красивая профессиональная резьба по светлому дереву, березе, как определила девушка, украшенная элементами золота изображала все до мелочей, как фотография, а вот разобраться в чем заключается ее магия у Леси не хватило сил и умений, как и с заколкой. Камни на золотом цветке заколки и вправду были настоящими – красный рубин, зеленый топаз и прозрачный бриллиант. Ну и дорогущая вещь! Да весь набор недешевый, да еще и пересыщен магией. Такие вещи не принадлежат простым людям, а значит Карина была необычным человеком, а вполне возможно, что даже владела магией. Но что есть, то есть. Они больше никогда не увидятся, так что незачем гадать.
Отложив побрякушки в сторону, Леся взялась за шкатулку. Вот тут все попроще – ни ощущений, ни мыслей. Простая замшевая коробка, закрытая и без замка. Осмотрев все вещи заново, девушка вспомнила, чего не хватает. Кажется, с ней была одежда. Заглянув на дно рюкзака, нашла там все потерянное, сжатое в тугой грязный ком, от которого исходил неприятный запах. Впихнув его назад, пообещала себе сходить на речку в ближайшее время и выстирать, а то чистка одежды у нее чуть ли не единственное, что до сих пор плохо получаеться. А когда это время появится? Наверное, только завтра.
Вздохнув, она встала, убрала все в шкаф и спустилась на кухню забрать лекарства. Предстоит долгое дело. В комнате, примыкавшей к кухне, собралось масса животного народа, ждущего помощи.
Борна вернулась лишь под вечер, и в хорошем настроении. Зашла на кухню и стала возиться там, распевая на весь дом:
На просеке лежали пни,
словно брошены шляпы на волны.
Здесь похоронены дни,
здесь время вонзило корни.
В это время, находясь в лечебнице, Леся обрабатывала порванное ухо лисицы и от удивления Леся сильнее чем нужно надавила на рану. Бедное животное заскулило и осуждающее посмотрела на нее.
– Извини, я не хотела, – поспешно извинилась Леся и поспешно стала втирать мазь.
Лисица все поймет. Как говорила Борна: "Звери все понимают, но слушаются в зависимости от того, как ты скажешь – искренне или в порыве гнева. А зрительный контакт нужен для нас, чтоб мы их услышали".
Тем временем на кухне Борна продолжала распевать:
Хамелеоньей короной
пойдя на столы и дежи,
отлистостокрылили кроны
зелено-огненой одеждой.
Леся закончила работу и отпустила лисицу, велев сутки не трогать ухо. Убрав все по местам, она зашла на кухню и увидела, как Борна, стоя к ней спиной и помешивала что-то на старинной плите, при этом продолжая мычать себе под нос. Аромат стоял волшебный.
Между пнями – подневки, погодки
ветви-ствольца деревьев будущих
в небо рвутся корявой походкой,
коренцами-ногами гребущие
рядом с замершими конечностями
предков, умерших в бесконечности.
Допев на тихой ноте, Борна попробовала из деревянной ложки готово ли блюдо, и перелила в тарелку, самостоятельно подлетевшую с соседнего стола. Весело хмыкнув, она повернулась и замерла. При виде девушки ее глаза расширились. В них мелькнул страх и удивление, и тут же полная тарелка упала на пол и разбилась. Леся щелчком починила ее, поставила на стол и подошла к Борне.
– Что случилось? Ты словно привидение увидела, – сказала она.
Борна все стояла замерев. Леся налила себе супа, уселась за столом и с аппетитом проглотила его. Борна не шевелилась.
– Вкусно. Совсем не ела с утра, – довольно погладила Леся себя по животу. – Что за песню ты пела? Я ни разу не слышала, как ты поешь. Неплохо, кстати, получается.
– Спасибо, – Борна растеряно попой облокотилась на плиту и потерла лоб. – Ты давно тут?
– Только что закончила с лисой. Она с волком подралась.
– Понятно, ; кивнула она с таким видом, что все было как раз наоборот. ; А ты давно находишься в доме?
– С утра. Я была в больнице, как ты и просила.
– А я просила?
Неожиданно она схватилась за голову и начала съезжать на пол. Леся молниеносно подхватила ее не зная, что делать дальше. Ей стало очень страшно, до дрожи в руках и сбившегося дыхания. Попеняв себе на свою забывчивость, она призвала к себе настойку и провела у Борны перед носом. Очнувшись, женщина резко вырвалась из рук, отпрыгнула на несколько шагов и угрожающе направила полусогнутые пальцы на девушку.
– Борна, ты чего? – испугано спросила Леся, не зная, что происходит и не по-нимая, что с этим делать.
– Говори, кто ты, и что делаешь у меня дома?
Леся онемела, а потом рез сделала шаг навстречу желая чем-то помочь.
– Не подходи!
Леся замерла.
– Борна, что с тобой? Это же я, Леся. Ты же сама утром попросила меня вернуться домой.
– Не ври! Я тебя впервые вижу.
– Как? – растерялась она уже еле сдерживая слезы толи от обиды, толи от страха. ; Мы же виделись с тобой сегодня утром возле дедушки. Ты попросила меня побыть в лечебнице, а вечером урок обещала дать. Ты помнишь?
– Ничего подобного не было, – активно запротестовала девушка. – С утра я была одна. Как ты сюда попала и когда?
Слезы побежали по щекам и девушка лихорадочно стерла их руками. Что же это такое происходит?
– Да не могла ты меня забыть! – воскликнула она. – Борна, это же я. Я! Леся. Я уже давно живу с тобой, ты меня учишь лечить, слушать природу, магии…
– Не ври! – перебила ее женщина, и с ее пальцев вылетела пара искорок.
Леся невольно отшатнулась. Такое она видела впервые.
– Да не вру я! Разве ты не можешь различить ложь? Я не вру!
– Ты искусна в магии, ты закрыта для меня.
Леся на миг в удивлении зависла, а потом воскликнула.
– Да как можно все забыть за день? Это невозможно!
– И я о том же, – угрожающе подтвердила Борна, не опуская рук. – Еще раз спрашиваю, кто ты?
– Ох! Да чем мне тебе подтвердить свои слова? Я с тобой давно знакома, Борна. Откуда мне еще тебя знать!
Леся осеклась. Она ощутила на себе угрожающее давление силы, на пальцах Борны опять появились белые искорки.
– Постой. Что мне сделать, чтоб ты поверила мне? Хочешь… позову дедушку?
Борна удивленно подняла брови, но руки не опустила. Неожиданно она резко оказалась рядом и рывком прижала ее лоб к своему впиваясь в глаза колючим взглядом. Леся и среагировать не успела, как секунду спустя Борна отпустила ее и пораженно уставилась на девушку.
– Нет, ты не врешь, – Борна отошла от нее, опять облокотившись об стол. – Как это понимать?
– Без понятия, – расстроено ответила девушка. – Ты меня напугала до ужаса.
– Думаешь, ты меня нет?
– А что произошло? Ты действительно не помнишь ничего?
Борна покачала головой и спросила:
– Сколько, ты говоришь, прожила в Доме?
– Не знаю. Долго. Я сначала просто жила с тобой, чуть помогала, а потом ты стала меня учить. Сейчас я многое делаю сама.
– Хм. И что ты можешь?
– Многое.
Леся переместила себе чашку, с которой от ее прикосновения пошел пар.
; Я слышу зверей, растения, занимаюсь лечением. Ты сказала, что практически все мне передала. Сегодня вечером обещала еще что-то.
Борна задумалась.
– Когда мы… виделись последний раз, что я говорила? Где я была?
– Не знаю. Ты не говоришь мне, где пропадала.
Борна молча стояла, закрыв глаза. Тишина прерывалась неуверенными Лесиными вздохами. Все это очень странно. Сначала женщина стала подолгу где-то гулять, забросила лечебницу, а теперь и память потеряла. Она не глупая и давно имела предположения, что ее похождения связаны с участившимися землетрясениями. А если еще сюда приплести ее потерю памяти и Белого пса с его возможностями, то вполне возможно стоит сильно беспокоиться, так как в Дом кто-то проник… Нет. Она не может быть в этом уверенна. Только дедушка, который знал, куда Борна ходит, сможет прояснить ситуацию.
Ее мысли прервал единственный, но очень ощутимый толчок земли, а за ним последовал глухой звук удара ; Борна снова упала без чувств на пол.
– Ну что же это такое!
Леся с трудом приподняла ее и перетащила на диван в зале. Лучше пусть отдохнет, а она тем временем сбегает за дедушкой. До него с полчаса быстрым бегом, разбудить, объяснить по-быстрому и привести – на все ушло немало времени. Прибежав назад, они застали Борну спокойно ужинавшую. Увидев их, она встрепенулась…
– Дедушка!
Трутфель от старости быстро перемещаться не мог, и поэтому всю дорогу провел у Леси на плече. Борна перевела озабоченный взгляд на девушку, а потом радостно подскочила.
– Ух ты! Дедушка, а кто это с тобой? Как она попала сюда? Когда? Как тебя зовут?
Леся охнула, а Борна счастливо подмигнула.
; Привет. Меня Борна зовут. Рада тебя видеть.
Леся перевела прослезившиеся глаза на третфеля.
– Не волнуся, – дедушка успокаивающее погладил Лесю по волосам. – Посати меня на стол.
Леся послушно перенесла его на стол, а сама присела на стул. Борна с удивлением наблюдала на ними.
; Дедушка, я вижу вы знакомы. Почему сразу ее не привел ко мне, как встретил?
– Тологая, – обратился трутфель к ней.
Он подошел ближе и взялся за ее руку.
– Ласкаси, как тела, сто телала целий тень?
– Как обычно, дедушка, – ответила Борна, смотря на Лесю. – Ходила, осматривала лес.
– Ты, навелно, устала, мосет, луцсе лясесь поспать? А я все опьясню тевоцке
Он ласково гладил ее кисть. Борна хотела возразить, но потом неожиданно расслабилась, кивнула, встала и подошла к дивану. Скрутившись там калачиком, она уснула. Трутфель устало присел на перевернутую ложку.
– Что с ней? – спросила встревожено Леся.
Леся грустно смотрела, как женщина мирно дышит. Только сейчас она заметила, что на лбу у нее появились морщинки и мешки под глазами.
– Не снаю, титятко. Влоте пы фсе нольмально, а памяти нету. С виту, ее, как бутто стёли неумело.
– Как так?
Трутфель пожал плечами.
– А нельзя это выяснить? – спросила Леся.
– Нися тологая, память не сутка. Она стилается навсекта, и вельнуть никак. Стилаются и обстоятельсва, пли котолих плоисошло фсе. Тут ницеко не поделаесь.
Леся серьезно стала вспоминать все, что происходило сегодня.
– Утром я с ней виделась, значит, случилось все днем. Но где? Борна говорила мне, что идет куда-то. Ты ничего не знаешь?
– Нет, – покачал трутфель усиками.
Девушка раздраженно вздохнула.
– Мне кажется, дедушка, что пора все мне объяснить. От начала до конца. Что тебе известно о том, где она бывала последние дни? Ты говорил, что знаешь.
Трутфель долго раздумывал, но кивнул.
– Цто ты хоцесь снать?
– Да все! Что творится в Доме? Что за землетрясения, скрытность Борны? Где она пропадала? Что делала? Думаю, все это связано с этим.
– Тоцька. К сосялению, я снаю не больсе твоеко.
– Дедушка, ты же старейшина трутфелей, и вы обитаете всюду в лесу. Неужели так трудно выяснить, где была она?
– Не фсе так плосто. Есть места, в котолих мы не хотим покасиватся. А Хлатительнца плопатала именно там.
– Какие места?
Леся ухватилась за соломинку.
– Са полотами нацинаються тикие места, именуемие Мелтвым лесом. Тута сталается не попатать ни отин тлутфель.
– Я там не была, но видела, – кивнула она. – С болота видна только черная полоса. А что в нем такое?
– Не пивали, не снаем. Там не сили тлутфели есе то моехо лосдения. Нас пухает он. От нехо несет слим.
– Дедушка, я тут подумала, может это связано с Белым Псом. Вдруг он кого-то принес к нам, а Борна натолкнулась на него.
– Не спеси с выфотами, тоцька. Я схосу, спокойно ласуснаю и сообцю. Насцет Хланительници не песпокойся, я внусю ей нусное, и савтла фсе путет в полятке. Только инокта она путеть, замикаться, мнокое не помнить. Ти, хлавное, не вольнуй ее и не напоминай о плослом.
– Угу, спасибо тебе, дедушка.
– Несацто, тоцька. Ты се не цюсая.
Леся судорожно вздохнула.
– Дедушка, именно это вы обещали Борне не говорить мне? – спросила она. – Или, может, есть еще что-то. Вы скажите, я должна знать, чего ожидать.
– Нет, не фсе. Есть есе цто-то, о цем уснаешь потом. Не фсе сласу. Я уснаю сам и тепе ласкасу, опецяю. А тепель ити отихать, я посису с Хланительницей.
Леся послушно встала, перенесла трутфеля к Борне, а сама, постояв немного рядом, ушла к себе.
В ее комнате на подоконнике сидела сова и трапезничала.
– Привет, подруга.
Сова тоже приветливо ухнула и продолжила дело. Усталость давила, Леся уснула быстро и крепко. Сова, вдруг чего, разбудит ее.
Разбудила ее, однако, не она. Да и Борна, весело вбежавшая в комнату, не смогла это сделать. Только очередная земельная тряска заставила Лесю напрячься и открыть глаза. Девушка сначала сладко потянулась, а затем только нахмуренно посмотрела на Борну. Она была обычной – веселой и озорной. Убедившись, что все нормально, она села. За окном та же ночь, а на окне уже другая сова. Подруги сменяли друг друга: пока одна летает на охоте, другая сидит на страже. Еще раз потянувшись, Леся спросила:
– Что за спешка, еще и рассвета нет?
– Ты же проспишь так все самое интересное, – Борна весело улыбнулась и потянула девушку за руку.
– Что интересного может быть без меня?
– Очень даже многое.
Выйдя на улицу, Леся поежилась, сон еще не совсем отступил, и движения были вялыми, а воздух – холодным. Борна, раскинув руки, побежала на холм с кленом и завалилась на склоне.
– Леся, иди сюда. Тут так классно.
Девушка подошла. Кажется, детской беспечности у Борны прибавилось. Но это намного лучше потери памяти.
– Борна, у меня нет настроения, – проворчала Леся.
– Это отчего же?! А на что у тебя есть настроение?
Леся пожала плечами.
– Не знаю. Может, погулять в лесу. А еще лучше, пойти спать дальше.
У нее, честно говоря, настроения не было никакого, хотелось только побыть одной, подумать. А может, пойти в кедровник и ждать новостей от дедушки.