Тут Борна вскочила ; не бывать Лесе этой ночью одной ведь к ним из леса медленно приближался лунный единорог.
Борна уже водила знакомить ее с этими волшебными существами и впечатления у нее остались двоякие. С одной стороны они были слишком красивые своей необычностью, да и как всякая девочка с малых лет всегда мечтала их увидеть и прокатиться верхом, а с другой ; они оказались очень замкнутыми и неприветливыми. Их вожак лишь раз удостоил ее взгляда и высокомерного кивка, в то время как Борна сы-палась в комплиментах.
Этот ночной гость пожаловал к ним неспроста ; их обоих хочет видеть Первейший, их вожак. Единорог повел их через лес на большую поляну, обозначенную на карте, как Широкий путь. Она вполне соответствовала названию – по ширине шагов с пятьдесят, она петляла почти через весь Дом, от Русалочьего озера, мимо болота и до конца, до скал. Одним словом, делила Дом практически на две части. Леся и Борна вышли к началу Широкого пути – недалеко от озера, где с любопытством шептались русалки с зелеными водяниками. Все вокруг искрилось и переливалось бело-голубым с сиреневыми бликами, что исходили от тел многочисленных единорогов, а в небо стремилось не меньше сотни белых ниточек. Девушка охнула, видя такое небывалое зрелище. А запах ; нежные сладкие дурманящие майские цветы, среди вечно летнего леса!
– Леся, я не знаю, почему мы тут, так что будь осторожна ; Первейший очень проницательный и гордый. Не делай ничего лишнего.
Серьезные слова никак не сочетались с тем, что девушка видела, но не слушаться женщину ей не было причины. Их лунный спутник постоял немного на окраине, чтоб они обе оценили и восхитились видами, и медленно пошел вперед. Единороги расступались, провожая их бездонными границами, а Леся и Борна вертели головами во все стороны, держа глаза широко открытыми, запоминая все и всех. Вдруг Борна удивленно приподняла брови и расслабленно улыбнулась.
Их вывели в центр поляны, окруженной плотным кольцом из единорогов. Перед ними стояли в ряд пятеро больших крылатых Вожаков. Крылья приподняты и развернуты во всей своей красе. На пару шагов впереди от них стоял Первейший. Он выделялся среди всех своим ярким лучом, идущим от луны к настоящему рогу, только он имел право носить такое украшение. Внешне это отличие было единственным, но натренированные глаза и чувства Леси отметили огромную силу Первейшего и его лунную магию.
Борна шагнула вперед, и Леся последовала за ней, на шаг отставая. Сотня пустых глазниц следили за каждым их движением. Остановившись за три шага от Первейшего, Борна низко поклонилась, согнувшись в поясе и приложив ладонь к траве. Леся повторила. Единорог, выждав минуту, склонил шею в поклоне тоже до травы, не отрывая черных глаз от наставницы. Покончив с поклонами, Борна заговорила:
– Приветствую Первейшего среди Первых и Вожака Лунного стада.
– Приветствую и тебя, Друга всему живому и Хранителя мира сего.
Первейший повернул морду и обратил пустые глазницы на Лесю. Девушка нервно сглотнула, но выдержала тяжелый взгляд.
– Приветствую Первейшего среди Первых и Вожака Лунного стада, – повторила она.
У нее получилось не так внушительно, как у Борны, но лицом в грязь не ударила.
– Приветствую и тебя, дочь Хранителя мира сего, – ответил Первейший.
Покончив с церемонией, Борна улыбнулась и так же беспечно, как и всегда, подошла ближе к единорогу, подала ему излюбленную лошадьми морковку и заговорила без всякой важности.
– Рада за тебя Первейший, пусть сопутствует тебе удача в новой роли. Скажи, как давно тебя избрали? Пару дней назад я видела вашего тогдашнего Вожака в хорошем здравии. Что же произошло?
Первейший одним махом откусил половину от предложенного угощения, а ос-тальное она доела сама.
– Ты явно путаешь, Хранительница. Я уже четыре луны, как возглавил стадо, ; ответил тот.
– Как так?
Борна растерялась. Леся перепугалась, дедушка же предупреждал не напоминать ничего о прошлом. Но пронесло, ситуацию спас Первейший.
– Ты никогда не отличалась хорошей памятью, да и не виделись мы давно. Сколько бы ты ни была Хранительницей ; не меняешься, все такая же взбалмошная че-ловечка.
– Спасибо за комплимент, – Борна слегка присела в реверансе и улыбнулась.
С виду она говорила спокойно, но девушка заметила, что та подбирает слова.
– Ладно, ; женщина слегка дернула плечами. ; Я хочу представить тебе мою ученицу. Ты ее уже должен знать. Леся, подойди.
Девушка послушалась.
– Первейшего нужно приветствовать не с пустыми руками. Преподнеси ему подарок.
Леся немного растерялась. Видя это, Борна подбадривающее кивнула. Девушка, сильно не задумываясь, создала яблоко. Дрожащей рукой она протянула его единорогу. Тот откусил половину, а остальное Леся съела сама по велению Борны.
– Ты неплохо ее учишь.
Борна довольно поглядела на Лесю.
– Молодец, – похвалила она. – Отныне при любой просьбе вы должны поддерживать друг друга.
– Беспрекословно, – ответил единорог.
– Беспрекословно, – повторила Леся за ним – так велело ей ее чувство.
Это не было похоже на то знакомство, что было ранее, поэтому она нервничала сильнее. Тут единорог взмахнул крыльями и встал на дыбы. Леся перепугалась и сделала шаг назад – слишком резко это случилось. Опустившись на копыта, он обратился к ней.
– Если что-то понадобится, достаточно только позвать, и любой из нас тебе поможет. Но звать нас не стоит по пустякам.
– Спасибо, – поблагодарила Леся.
– Есть за что, – единорог отвел в сторону морду и пошевелил ушами. – У меня в стаде есть лунная лошадь, которая тебе родней любого из нас, – из ряда пяти Вожаков, вышел один и направился с ним. – Она горит желанием поскорей встретиться с тобой и исполнить любую твою просьбу.
Единорог-вожак поравнялся с Первейшим.
– Мы ее нашли давно и приняли в наше стадо. Ты не раз помогала ей, ухаживала за ней, когда это было необходимо, любила. А мы – Первые – не забываем такой жертвы. Мы всегда выплачиваем свои долги.
Первейший кивком морды указал на стоящего рядом единорога.
– Узнаешь?
Леся осмотрела его. Мутно-белое тело с призрачным рогом и крыльями. Все лунные кони одинаковы, и этого она не помнила.
– Конечно, в этом мире многое становится другим…
После слов Первейшего единорог-вожак взмахнул крыльями – поднялся ветер, и призрачное свечение на миг рассеялось. Леся взвизгнула от радости и прыгнула обнимать свою любимую лошадь Фею. Сколько времени прошло и как оно изменило ее!
– Фея! Поверить не могу! Ты все время была тут! И ты ; лунный конь! Как такое могло произойти?! – причитала она сжимая и лаская шею своей лошадки.
Первейший стоял спокойно и следил за ней. Леся, сообразив, где находиться, немного смутилась, но не отпустила подругу.
– Рад, что не ошибся в тебе, – он хмыкнул и махнул мордой. – Ты, наверное, хочешь узнать, как она стала частью нашего стада?
Леся кивнула. Она держалась за гриву Феи, не замечая, что та протекала меж пальцев, как туман.
– Это твое законное желание. Надеюсь, что Хранительница потерпит, когда я повторю то, что ей известно.
– Мне? Я ничего не знаю, но люблю послушать истории.
Первейший фыркнул.
– Ничего хорошего в моих словах вы почти не найдете, – сказал он и подошел к Лесе. – Все началось давно, во внешнем мире людей. Тогда там много магии текло, а сейчас она развеялась от неверия. Там есть волшебство, ослабевшее, испорченное, в нем почти уже ничего хорошего нет, но, тем не менее, еще встречаются просветы. Одно из них – Первые, или Лунные кони, как вы нас называете. В древние времена нас истребляли ради всяких побрякушек, – Первейший зло вскинул копыто. – На нас охотились двуногие, боясь нас, как сильнейших в мире. Нас осталось очень мало, и мы разбрелись по таким мирам, как этот. Часть осталась там, прячась по лесам. В итоге до наших дней сохранилась очень малая часть стад, подобных нашему.
Фея, как ты ее называешь, родом из тех лунных племен, что остались в людском мире. В детстве она попала в руки к людям, потеряла свои способности, став обычной ездовой лошадью, ; Первейший презрительно всхрапнул и хлестнул хвостом. ; Но луна не такую судьбу уготовила ей. Она сообщила нам об этом, и мы обратились к ее племени. Живут они недалеко, за скалами. Как я говорил, магия зачерствела с веками, а с магией – и все волшебное, в том числе и те лунные кони. Они отказались от нее, посчитав предательницей. Мы не такие. Сама луна нам велела помочь ей. Мы смогли освободить ее от оков людских рук, но с собой она взяла тебя. Ты заметила, Леся, дочь Хранительницы, как раскрываются возможности на свободе? Посмотри на ту, что потеряла связь с луной – она стала настоящим лунным конем, Вожаком. И ты изменилась до неузнаваемости. Помнишь? В ту ночь, на поляне, мы встретились впервые...
Конечно же, девушка помнила. Как можно забыть первое свое испытание?
– Тогда от тебя сильно несло тем протухшим миром за скалами. А сейчас и частички нет. Ты чиста.
Леся смутилась и взглянула на Борну. Та стояла, довольно глядя на ученицу. Ее распирала гордость. Женщина подмигнула ей.
– Скажи, ты жалеешь? – спросил внезапно Первейший.
– Нет, – без запинок ответила Леся.
– Правильно. Только пропавший изнутри будет жалеть об этом, – фыркнул он. – А теперь я обещал тебе. Что ты хочешь? Она, – он кивнул на Фею, – исполнит любую твою просьбу.
Леся замешкалась, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Но мне ничего не нужно…
Борна просияла.
– …только…
А теперь скривилась.
– … почаще видеться с Феей.
Леся погладила свою лошадку по морде и крупу, погружая руку в мутный туман: луна не полностью дарила ей плотность.
Борна расцвела.
– Хорошо воспитала ты ее, Хранительница, – похвалил Первейший, но та отмахнулась.
– Да она всю жизнь была бескорыстной.
– Все же мы не можем остаться в долгу, – возразил он. – Ты помогла одному из нас, и мы этого не забываем.
– Но мне правда ничего не нужно, – Леся обратилась уже к своей подруге. – Мне, правда, не нужно от тебя ничего. Я скучала по тебе, думала, как ты? Даже искала, но теперь понимаю, почему не могла найти. А ты, Фея, почему не искала меня?
– Она искала, – ответил за нее Первейший. – Но твои следы обрывались. Когда она примкнула к нам, то уже не могла уйти сама. Совсем недавно она стала Вожаком. Тогда ее правда выплыла на свет.
– Понятно, – ответила Леся, хотя ничего не поняла. Она обнимала лошадку и ощущала, как восстанавливалась частица ее сердца.
– Первейший, я была с Феей и помогала ей, а Вы помогли ей. В таком случае мы квиты. Долгов нет.
– Умно говоришь, – кивнул единорог. – И все же мы тебе должны. Запомни, может пригодиться.
Леся обреченно вздохнула, ей не хотелось спорить. Она смотрела на Фею и радовалась. Ее лошадь, вернее не лошадь, а подруга-единорог, тоже довольно следила за Лесей. По привычке она поднесла морду к руке, выжидая своего любимого лакомства. Улыбнувшись Леся создала сахар и угостила Фею. Хрустя угощением, та помотала мордой и осмотрелась. Вдруг вокруг стало шумно, все единороги возмущенно зафыркали, а пустые глазницы обратились к ней. Только Первейший стоял смирно, но раздувал ноздри – признак явного недовольства. Часть Вожаков-единорогов подошли и окружили Лесю с Феей, остальные приосанились за спиной Первейшего.
Леся смотрела на все это, совсем не понимая происходящего, но тут Борна схватила ее за руку и потянула за собой.
– Что происходит? – Леся остановилась на окраине леса и обернулась.
На поляне происходит явно какой-то спор.
– Не понимаю, – Борна стояла рядом, тоже взволнованная не меньше девчонки. – К сожалению, единорогов невозможно прочитать.
Скорее всего, она имела ввиду услышать их разговор, сообразила Леся.
– Остается только стоять и ждать.
Вскоре все стадо поделилось на две части, каждая из которых угрожала другой. Меж ними стоял Первейший и зло рыл землю. Все ржали, фыркали, вскидывали копыта. Первейший скакал меж ними, мотал гривой. Вскоре, остановившись, он встал на дыбы и заржал. Его голос разошелся по всему Широкому пути – с ближайших деревьев сорвались птицы. Затем все постепенно стало приходить в порядок. Шум стих, лишь то и дело слышалось фырканье, на которое Первейший отвечал тем же. Утихомирив гомон, он кивком подозвал стоящую в стороне Фею. Леся узнала ее по более слабому свечению, выделяющему ее среди других Вожаков.
Первейший вновь встал на дыбы и заржал. Его рог засветился ярче, а сам луч превратился в почти осязаемый и таким он направился в сторону девушки с Борной. Они напряглись. Подбежав рысью к ним, Первейший недовольно фыркнул и обратился к Лесе.
– Иди за мной, Леся, дочь Хранительницы, – его голос был очень недовольный. – Не делай лишних движений, или ничто не спасет тебя.
Леся нервно кивнула и пошла следом, а он продолжил объяснять ей ситуацию:
– Твоя подруга пожелала разделить с тобой свет луны, – весь его вид говорил, что ему это очень не нравиться, более того, он против. – Ты знаешь, что это означает? Она хочет разделить с тобой свою жизнь. Сделав это, вы станете одним целым. Одни чувства, мысли, боль. Страдает один – плохо другому. Думаю, объяснять все последствия не стоит. Это серьезный шаг, и не нам решать, делать его или нет. Зная все это, ты согласна разделить жизнь с лунным конем?
Леся была удивлена, что ее лошадка пожелала такое, и, хоть и было страшно, отказать не могла. В ответ она чуть кивнула.
– Ты бы хоть понимала, что делаешь! – Первейший фыркнул, высказывая свое мнение обо всем этом. – Но не мне решать.
Выйдя в центр, он остановил ее рядом с Феей. Первейший раскинул крылья и поднял морду.
– Леся, дочь Хранителя! Согласна ли ты жить жизнью лунного коня?
– Да, – неуверенно ответила девушка охрипшим голосом.
Она действительно многое еще не понимала, но то, что они с Феей будут вместе, это определенно.
– Дочь Луны, Вождь лунного стада, согласна ли ты жить жизнью смертного человека?
Вслед, скорее всего, прозвучал немой согласный ответ, так как вокруг поднялся возмущенный шум. Первейший встряхнул гривой, и все стихло.
– Поднеси мне ладонь, – велел он девушке.
Леся послушно протянула руку. Единорог коснулся ее рогом и на ней, без боли и каких-либо еще ощущений, образовался порез. Леся удивленно осмотрела рану. Первейший так же прикоснулся ко лбу Феи, именно в том месте, откуда исходил прозрачный луч, оставив там белое пятно.
– Прикоснись!
Лесе повторять не надо. Она приложила порезанную ладонь ко лбу Феи и руку вмиг неприятно защипало.
Первейший застыл, как все находившиеся на поляне. Даже бушевавшие русалки, забавлявшиеся потасовкой единорогов, притихли, жадно следя за событиями. Воздух накалялся силой. Он давил на голову Леси, причиняя боль. Первейший продолжал стоять, как прекрасная статуя, вскинув морду к луне. Его тело стало светиться ярче, свечение приобретало резкий голубой оттенок концентрируясь на конце рога. У Леси заслезились глаза, и она отвернулась. Встретив прежние, как и в мире людей карие глаза Феи, она так и застыла. Первейший, весь приобретя чистый голубой цвет, подошел к ним и притронулся рогом к месту соприкосновения ее руки с шерстью Феи. Ладонь резко резануло, как ножом, и девушка рефлекторно отдернула ее. Вся она была покрыта белой краской – кровью единорога, а на морде Феи осталась ее ; красная кровь. Она расплывалась, смешивалась, приобретая розовый оттенок. Такое же происходило и с Лесей. Белая кровь проникала под кожу, бежала по венам, смешивалась. Все ее тело пробила мелкая дрожь, заколола каждая клетка. Ноги подкосились, и она упала на землю. Где-то орет Борна и рвется навстречу, но это где-то. Леся чувствовала тошноту. Невыносимая боль появилась в раненой руке, а потом медленно расползалась по всему телу. Она перевернулась на живот и ее вырвало кровью. Сжавшись в комок, она легла на траву и закрыла глаза. Кто-то ее дергал, бил по щекам, но это пустяк. Лесю охватывала темнота. Все, о чем она думала напоследок, это только боль.
Очнулась она тут же от землетрясения, в последнее время это стало происходить слишком часто. Голова лежит на коленях у Борны. Та ее баюкает и ревет, бубня про глупых девок, не знающих, что делают. Луна уже скрылась за горизонтом, а солнце показало свой край, освещая верхушки деревьев. Пошевельнувшись, Леся ощутила легкость в теле – как заново родилась. Никакой боли, тошноты больше не было. Приподняв голову, она посмотрела на Борну. Ее мокрое лицо блестело, веки опухли, а глаза покраснели. Заметив, что девушка очнулась, женщина обняла ее сильнее.
– Борна, ты чего?
Женщина не спешила разжимать рук. Убаюкивая ее, она гладила по волосам. К ним подошла Фея, как и всегда, видимая и осязаемая бежевая лошадка с белыми носочками на ногах.
«Как ты?»
; Фея! Я тебя понимаю! – восхитилась Леся.
«Конечно понимаешь, ; фыркнула лошадка. – Мы теперь с тобой неразлучны на всегда, и ты больше не будешь падать в обмороки слыша меня»
Девушка почувствовала себя виноватой и обиженной, хотя точно знала, что обижаться должны на нее.
«Это ты улавливаешь мои эмоции», ; пояснила Фея.
«Ты умеешь читать мысли?» ; мысленно спросила она.
«Нет. Но ты громко думаешь»
«Прости меня, Фея, что тогда так получилось»
«Ничего страшного, ; лошадка подошла и губами провела по ее волосам, что выступали меж пальцами все еще сжимавшей ее Борны. – Ты успокой Хранительницу, а мне пора. Поговорим позже»
Лошадь развернулась и потрусила рысцой в лес, а девушка попыталась осво-бодиться. С четвертой попытки ей удалось это и она быстро создала чашку с соком и льдом, удивившись с какой легкостью удалось это сделать, и поспешно впихнула ее той в руки.
– Хорошо, – сказала Леся, видя, что Борна успокаивается. – А теперь объясни, почему ты плачешь? Все же хорошо.
– Эт… это хорошо, – всхлипнула Борна. – Я уже подумала, что потеряла тебя.
– Хм. Тебе что, единороги ничего не объяснили? – удивилась девушка.
– Мне ничего не сказали. Все вдруг вспыхнуло, ты упала, и… Единороги сразу разошлись, только твоя осталась.
– А Первейший? Он-то мог тебе рассказать.
– Он исчез раньше всех.
– Хм, – поджала губы Леся. – Успокойся, Борна. Ничего страшного не произошло. Я тебе сейчас все объясню.
Леся встала и помогла встать Борне. А женщина сильно похудела, раз весит так мало! Они пошли к озеру, благо оно было рядом, и девушка заставила Борну умыться. После чего все рассказала.
– Вот видишь, ничего страшного, – заключила Леся.
– Угу.
Борна сидела и всматривалась в девушку, словно не узнавая. Рассматривала с ног до головы: лицо, волосы, руки, ноги. А Леся продолжала восторженно рассказывать.
– Борна, мне так хорошо! Дышу, будто новенькая. А запахи леса – никогда не замечала: вон там дуб молодой, а на нем шевелится белка. А где-то там, недалеко, земляника растет. А из озера несет сырой рыбой – не очень запах. А вот трава…
Девушка нагнулась и втянула воздух.
– …какой запах!
Леся сорвала травинку и стала пожевывать. Борна испугано следила за ней. Увидев ее лицо, девушка рассмеялась и выплюнула.
– Да шучу я, Борна! Не пугайся. Но у меня чувства и вправду обострились. Это так классно.
– Ничего классного, – отрезала та. – Насколько я понимаю, ты стала полулошадью. Вот и появились ее свойства.
– Но от лошади у меня только это... Так я осталась человеком.
– Кто сказал?
Лицо Борны было серьезнее некуда и девушка забеспокоилась.
– Я изменилась? – спросила обеспокоенно Леся.
– Да, и достаточно сильно.
Девушка в ужасе прикоснулась к лицу и облегченно выдохнула, ощутив мягкую кожу вместо шерсти.
– Ты сильно испугалась? – спросила она негромко и с нотками вины.
– А ты как думаешь? – вдруг вскрикнула Борна. – Лежала на траве, холодная, как мертвец. Поднимаешься и болтаешь чушь.
– Но все же хорошо.
Борна отвела взгляд.
– Да что с тобой?
– Не могу так! Ты на себя посмотри!
Леся повела пальцами – в руке появилось золотое зеркальце. Она сразу охнула, так как увиденное ее поразило. Кожа побледнела и с загаром приобрела сероватый оттенок, волосы высветились, превратившись в чистый белоснежный цвет – это еще нормально. Но вот лицо – чуть вытянулось, глаза стали крупнее, немного сузились и скосили. Но, похоже, эти детали не портили внешность, а наоборот. Теперь Леся выглядела очень привлекательной девушкой, немного похожей на себя прежнюю, но другую. Меж бровями, чуть выше их, появился круглый белый шрам, напомнившей ей индийские фильмы. Он не беспокоил, не ныл. На ощупь твердый, словно покрытый корочкой. Постучала ноготком – отозвалось в голове. Проведя руками по волосам, Девушка заметила, что уши не на месте. Они явно подскочили выше. Стали более оттопыренными, заострились на кончиках, а самое ужасное то, что Леся могла ими двигать, как локаторами. Осмотрев тело, она облегченно выдохнула: хвоста не было. К счастью, больше ничего не изменилось, кроме как на шее появились волосы и ногти погрубели, как копыта у лошадей.
– Ну что, убедилась? – спросила Борна. – Как же мне не испугаться и не заволноваться? Я поначалу вообще тебя не узнала.
Борна следила за Лесей, неодобрительно поджав губы. Девушка была в шоке. Изменилась она прилично, почти до неузнаваемости.
– Надеюсь, я не стану полностью лошадью, – подумала она в голос.
– Думаю, это все твои изменения, – подбодрила ее женщина.
Девушка продолжала рассматривать себя в зеркало.
– Борна, я так много узнала за эту ночь. Мне кажется, что теперь я смогу содержать весь Дом. А внешность здесь не важна... Кстати, как я выгляжу ночью при луне?
Борна пожала плечами.
– Такое я вижу впервые. Привыкнуть к тебе новой будет сложно.
– Ничего, – махнула рукой Леся. – Привыкнешь. Устала я что-то, может, отдохнуть?
– Постой, – Борна схватила ее за локоть. – Давай поговорим.
– Что такое?
Борна некоторое время молчала, взволновано покусывая губу.
– Я давно хотела поговорить с тобой, но не решалась. Думаю, пришло время, – Борна обреченно вздохнула. – Есть у меня чутье, что вскоре мы расстанемся. Знаешь, что Хранитель не может уйти, не передав все знания ученику?
– Но ты не уйдешь! – испугано перебила ее Леся.
– Мне тоже не очень-то хочется, хотя до тебя я часто мечтала поскорей уйти на покой. Но я не об этом... Видишь ли, я передала тебе почти все, что умею, остальное можно найти и в подвале. Перечитай книги – они полезны. Более того, ты получила больше, чем я могу тебе дать – ты умеешь пользоваться лунной магией. Не спрашивай как, не знаю, но разделив жизнь с лунным конем, ты разделила с ним и магию. И еще. Есть кое-что, что я тебе не говорила, но рано или поздно придется. Я не думала об этом до сегодняшней ночи...
– Не пугай меня, Борна, – попросила Леся.
– …чем больше знает ученик, тем слабее Хранитель, – сказала она на одном выдохе. – Во мне сил больше, чем в тебе, но уже не столько, как было раньше. Они перейдут к тебе уже после моего ухода – это наследственно.
– Но я не хочу так! – возмутилась девушка.
– Ничего не поделаешь, таков закон.
– Но как же я буду без тебя?
– Как и я без Миры. Ты привыкнешь…
– Не хочу.
Леся бросилась на шею к Борне.
– Я пока никуда не собираюсь, не волнуйся.
Голос женщины был спокоен, а на душе Леси скребут кошки. Знать бы раньше такой закон, не училась бы специально. А то хотела как лучше, а получилось наоборот.
– Ладно, ладно, Леся, – Борна встала вместе с Лесей и попыталась расцепить ее руки. – Ну и сильной же ты стала! Раздавишь.
Леся разжала руки и грустно посмотрела на женщину, наставницу и подругу в одном лице.
– Хорошо, – сказала она серьезно. – Запомни, Борна, я так просто тебя не отпущу. За все время я сильно привыкла к тебе, ты для меня как старшая сестра. А я всегда хотела иметь ее.
– Знаешь, я тоже, – улыбнулась Борна.
Обнявшись еще раз, они неспешно направились домой, провожаемые молча-ливыми русалками.
Зайдя к себе в комнату, Леся не смогла заставить себя отдохнуть. Во-первых – перехотелось, во-вторых – мешал запах, исходящий из-под кровати.
– Фу ты!
Леся вспомнила про свою грязную одежду. Может, отвлечься от раздумий и сходить выстирать?
Так она и сделала, а по пути на речку нарвала мыльной травы, на озеро идти не хотелось, да и русалки вредные, еще затащат в озеро. Не любят они, когда их озеро загрязняют. Другое дело – речка. Выбегает из-под скал, петляет по лесу и пропадает в скалах с другой стороны. В этом месте, где она собралась стирать, она обычно купается, когда поднадоест теплая вода озера. Речка неглубокая, всего по колено, а течение сильное. Тут Леся просто ложится за камнем и остывает в холодной воде. В этот раз она примостилась на любимом камне и стала стирать. Пыталась, по крайней мере. Вытянув очередной огромный комок грязи, она вновь удивилась, где же пропадала ее одежда. Опустив все в воду, она прождала, пока все раскиснет. Затем она отделила нижнее белье от костюма, отложила его, а сама принялась натирать штаны травой, пустившей пену. Через десять минут Леся убедилась, что дело безнадежное, ткань просто истлела. Тогда попробуем по-другому, хотя у нее это всегда плохо получалось. Сосредоточившись на нужном, она повела ладонью над тканью... Получилось! У нее впервые получилось восстановить одежду до первозданного состояния. Восхищенная и довольная собой она сложила вещи и разлеглась в воде.
Прошедшая ночь была бурной. Леся вспомнила о дедушке трутфеле. Что он смог узнать? Нужно сходить к нему. Разузнать все, а заодно и сообщить свежую новость, если только ему еще не донесли другие трутфеля. Что даром лежать, она прямо сейчас так и сделает, но сперва занесет одежду.
По дороге в кедровник девушка убедилась в преимуществе сил единорога. Легкая поступь сравнима с дуновением ветра по траве, а прыжок – как полет, легкий, скользящий и быстрый. Неудивительно, что добралась она быстрей обычного, с наслаждением упиваясь скоростью и запахами. Чуткий нюх улавливал все запахи за сотню шагов вперед. Леся даже не догадывалась о существовании многих из них. У Кедровника ее приветствовало множество трутфелей, как взрослых, так и детей. Всем уже известно в подробностях о прошлой ночи, и на «чудо» каждый захотел посмотреть своими глазами. Леся приветливо махнула волосами, как конь гривой.
Кедр – могучее дерево, не один век жившее на этом свете. Леся не стала лезть в нору, ощутила, что там пусто. Легко запрыгнув на корни, она улеглась и всецело отдалась ощущениям. Она знала, что не так далеко бродит Фея со своим стадом. Девушка улыбнулась – приятно-то как.
Одна игла легонько кольнула в руку, другая в лицо, третья запуталась в волосах. Леся открыла глаза. На нее сыпался град из игл, пожелтевших и ссохшихся. Бесшумно спрыгнув с корней, она подняла голову. С Кедром что-то творилось – вся его крона опадала. Шишки валились, как град, кора шелушилась и облазила. Кедр умирал.
«Лесные духи в возрасте двадцати лет выбирают себе растение, духовно связываясь с ним на всю жизнь. А когда приходит время умирать, они исчезают вместе. Но пока жив один, жив и другой…» – так говорилось в книге о волшебном народе. Значит, трутфель… умер?! Но как? Леся стояла и смотрела на Кедр в молчании. Рядом прошуршала шаль Борны, и громкое рыдание прорвало возникшую тишину.
Леся стояла, не замечая своих слез, ручьями стукающих по щекам.
Рядом возникла Фея и прикоснулась к девчонке. На душе вмиг полегчало, словно простым прикосновением лошадка поглотила часть ее горя. Девушка опустила голову. Прямо под ней, у ног, росло маленькое деревце, с мизинец в высоту. Быть может, в будущем оно станет таким же могучим, как Кедр.
От столпившихся рядом трутфелей отделился светло-зеленый пушистик. Он приблизился к ростку и слился с ним – теперь у него будет свой хранитель.
Леся вытерла рукой слезы. В последний раз взглянув на засохшее дерево, Девушка поклялась выяснить причины внезапной смерти дедушки. Скорее всего, это связано с пропажей памяти у Борны и этими землетрясениями, к которым она уже стала привыкать. Шумно втянув воздух и взмахнув гривой, Леся решила отомстить. Резко обернувшись, она обняла женщину и повела домой. Фея шла рядом. Бедная Борна, она провела в Доме сотню лет, за которые старый трутфель стал ей родным. Леся понимала сейчас ее состояние, сама потеряла многих. В такие минуты слова не помогут, они лишние. Лучше ее отвести в комнату, пусть поспит.
Так и сделав, она попросила своих сов, которых пришлось разбудить, присмотреть за ней, а сама отправилась туда, где Борна потеряла память, а дедушка пропал – в Мертвый лес. В данный момент, ею руководил долг перед всеми и перед собой. Неспешно скользя между деревьев, Леся отбросила все чувства – нет счастья, нет волнения, нет грусти, боли, только она и то, что впереди. Уже не впервой она поступала так, поэтому ей легко это далось. В какой-то момент она изменила направление, вспомнив кое о чем. Ее путь теперь лежал назад в Кедровник. Есть один трутфель, вернее трутфелек, который, возможно, что-то и видел. За всеми проблемами она успела позабыть о нем.
На этот раз ей повезло. Как только она приблизилась к мертвому Кедру, ей на голову спрыгнул серый комок шерсти. В присутствии Борны он боялся показываться, да и в связи с событиями не рисковал. Он и так осторожничал с Лесей, ее новый облик его напугал. Он рассказал, что проследил за Хранительницей до одной пещеры в Мертвом лесу, в которой та скрылась. Трутфель не пошел следом, его пугало то место, и он просто ждал. Под утро появился старейшина, отругал его и отправил назад. Трутфелек все же остался, но ни старейшину, ни Хранительницу больше он не видел. А потом узнал о смерти трутфеля и поспешил обратно.
«Спасибо тебе, малыш. Огромное спасибо, – смотря в желтые глаза, поблагодарила Леся. – Извини, что заставила рисковать, не знала, что так будет».
«Я боюсь. Что там такое?» – молча спросил он.
«Не знаю, но попробую выяснить».
«Как?»
«Не волнуйся, малыш, я только схожу и посмотрю. А ты отдыхай. Будь в Кедровнике».
Видя, как трутфелек начинает беспокойно вертеться, она спросила:
– Почему же тебе не сидится дома, ищешь себе неприятности?
Пушистик специально отводит глаза, продолжая крутится на ладони.
– Ладно, но с собой я тебя не возьму. Иди ко мне в комнату и жди. А если спросит Борна, скажи, что я за травами. Хорошо?
Трутфелек согласно пискнул. Пересадив его на дерево, Леся проследила, как он ловко переползал с ветки на ветку. С ним она разберется потом, а сейчас...