В чём же было это настроение?
В расплывчатых бликах гирлянд на матовых шарах? Каждый год, из пыльных глубин антресоли появлялись желтоватые коробки - целый праздничный арсенал: ёлка, мишура, гирлянды, шары.
В рокочущей вертушке на четырёх опорах: "Мам, выключи свет, давай ёлку включим". Когда вздрогнув, качнув ветвями, замигав лампами, искусственное дерево начинало вращаться, и это не казалось странным: почему, для чего крутится ёлка? И не резал слух громкий звук мотора.
В растущих запасах продуктов: в сетке за окном, на полках холодильника и под кухонным столом? Банки, тушки кур, банки, фрукты, овощи, коробки, банки, банки, банки - этого хватит, чтобы накормить батальон.
В пушистых завитках морозных узоров на окнах - растущих на глазах и утолщающихся настоящим льдом и снегом внизу? И можно приложить ладошку, выплавив её контур среди морозных лесов, рек и вихрей на окне.
В таинственных тёмных углах комнат, где мерещились коробки с подарками?
В морозном воздухе, клубами пара, влетающим в тепло квартиры из открытой форточки?
В дразнящей смеси ароматов, вмещавшей в себя самые приятные в мире вещи: сладости в картонных коробках с мишками и румяными седобородыми стариками; цитрусовые в сетках около холодильника и на столе; жареное-печёное-хрустящее в духовке; маринованные овощи, порезанные в огромные миски с салатами; паровозы-пистолеты-книжки-настольные игры, спрятанные в тёмных углах?
В ощущении того, как приближается этот миг: когда вся суета и все хлопоты, все ожидания и приготовления дойдя до пика, вдруг, разрешатся праздником - медным боем, хрустальным звоном, оглушительным хлопком, радостными криками, воздушными пузырьками, топотом, хохотом, искрами, счастьем?
В чем же было это настроение?
А может, всё дело в беззаботности и лёгком сердце? В отсутствии чёрных пятен вины на совести? Или в способности освободить голову от всего, что мешает ждать праздника и надеяться на счастье?