Человек ранимый

               

        Начну сразу, без предысторий – с разбегу в лужу… И пусть летят брызги...
         
 
        Ранимость – она жестокая. Да-да, здесь нет оговорки. Ранимый человек так изнасилует вашу душу, что мало вам точно не покажется. Он может совершить и более тяжкие преступления, но про «особо тяжкие» сейчас не стану. 

        Он эгоистичен донельзя, так как сконцентрирован исключительно на своих собственных переживаниях. До ваших переживаний ему нет никакого дела (только ему этого не говорите, потому что сильно раните его этим, и долгих выяснений отношений с ним вам потом не избежать). Он действительно пережил много боли (в этом месте я искренне сочувствую), и теперь ему кажется, что он самый сострадательный человек на свете, потому что никто не может так понять чужую боль, как он. Но это только ему самому так кажется, никто из окружающих его сострадательности на себе не испробовал.

        Ещё раз: ему нет дела до ваших переживаний. Он думает только о том, обидели вы его или нет, нет ли в ваших словах или действиях какой-нибудь тайной или явной угрозы. А так как угрозу он чувствует всегда, то и обнаружить её нет никакой трудности, даже если ничего «такого» вы вовсе не имели в виду – но попробуйте докажите это! Не получится. Ранимый человек извратит ваши слова до неузнаваемости – его больное восприятие способно очернить самое невинное побуждение и самые добрые намерения с вашей стороны. Он не верит, что побуждения в его адрес могут быть добрыми и невинными, и потому будет смотреть на вас с этаким прищуром, и любое, сказанное вами слово или действие, будет расцениваться им, разумеется, против вас.
        «Да, полноте, – наивно начнёте оправдываться перед ним. – Я ж не то совсем хотел сказать…»   
        Вы не поняли? Этот номер у вас не пройдёт. Потому что ваша нелепая недоумевающая улыбка ранит его ещё больше: как! вы ещё и улыбаетесь?!
        У него «своё» восприятие, поймите! И с этой точки, с которой он на вас смотрит, вы не сдвинете его никогда. Он, конечно, может «великодушно» простить вас, но исключительно для того только, чтобы впредь вы вели себя ещё бережнее по отношению к нему. 
        Вы всё равно пытаетесь оправдаться, извиняетесь, стараетесь как-нибудь загладить вину свою… А ему того только и нужно. Он питается вашей виной, как клубничкой со сливками. Причмокивая – от ваших стараний не задеть его хрупкие чувства.

        А то вдруг замкнётся в своей системе координат – и вы для него словно не существуете вовсе. Вчера только мило беседовали, а сегодня он уже что-то такое про вас понял, что и не знаешь, как к нему подступиться. И он же не думает в эти моменты, что вам тоже нелегко в этой жизни, и его поддержка вам тоже в любой момент понадобиться может (если вы в дружеских или родственных отношениях с ним состоите). Ему-то кажется: какие у вас могут быть проблемы, если все проблемы – у него! 

        Ранимые люди страдают. Это правда. Страдания их неподдельные. И вы можете ринуться их спасать. Остановитесь! Не лишайте их удовольствия. Да не оговариваюсь я! И про удовольствия от страданий тоже осмысленно пишу. Без страдания они – никуда! Для них это бонус – мы, мол, не какие-нибудь грубые поверхностные люди, мы люди глубокие, тонко чувствующие и тонко чувствительные, потому что много боли перенесли, все её тонкости и нюансы через себя пропустили. Ранимый человек очень высокомерен!
        Если показать им дверь к счастью – с одним условием: сбросить страдания с плеч и шагнуть налегке – откажутся. Точно вам говорю. Потому что без боли и без страдания они – никто. Без боли исчезнет их значимость. Исчезнет их власть над другими людьми.

        Тут надо вот ещё что затронуть. Хоть он и держится за свою боль, но новой дозы боится, конечно. И в целях защиты себя от оной, в процессе эволюции своей выработал прекрасное средство: опережение. То есть, он первый наносит удар, не дожидаясь, пока удар нанесут ему. Никакого злого умысла в том, разумеется, нет (как вы могли такое про него подумать!) – исключительно из чувства самосохранения только. Боится, что вы его бросите или предадите – и тогда он делает это первый. Нисколечко не заботясь о ваших чувствах. Ему и в голову не приходит, что он, такой деликатный и утончённый, может кого-то ранить. Ведь самая ранимая душа – только у него, а значит, ни у кого другого её и быть не может. Конечно же, а чего церемониться с этими другими – что с ними станется, с толстокожими-то.

        О, ранимый человек страшен! Ранимый нанесёт вам такие раны, от которых не скоро поправитесь.   

        Вы скажете, что я описала какого-то… больного человека. Нет! Он вполне себе здоров. Здоровее вас будет! Он не больной – он ранимый. Будьте с ним осторожнее, друзья, – ради вашего собственного здоровья!