О книге Ирины Ёлочкиной «Звезда по имени Василиса»
Банальна фраза о том, что неисповедимы пути Господни. Но куда от неё денешься, если только этими словами и можно выразить удивление перед чудом раскрытия таланта, пребывавшего до поры в потаённом состоянии.
Не видя никогда журналистских материалов Ирины Ёлочкиной, я убеждена, что и в них её чуткая пластичная душа вливала своё неизменное тепло, и оно согревало читателей. Но того, что неожиданно отразилось в её прозе, могло и не случиться. И лучше бы не случилось, потому что ничья жизнь не стоит самой лучшей книги.
Однако не мы решаем. И если Господь вознамерился что-то отнять у нас, чтобы через это изменить мир, вправе ли мы противиться Его воле?
Ещё не выплакав боли утраты, Ирина поняла однажды, что должна писать. Было ощущение, что именно ушедший сын взывает к этому, требует оживить в слове всех, кто так или иначе оставил в душе матери свет воспоминаний. И она принялась вглядываться в тот мир, что оставался живым у неё внутри.
Нет нужды угадывать те рассказы, что проросли на свет первыми, – каждый из вошедших в книгу мог быть написанным в любое время, потому что «Звезда по имени Василиса» включает в себя тексты практически равноценные. И даже те, в которых описаны очень краткие мгновения чьей-то жизни, язык не повернётся назвать зарисовками, ибо характер человеческий с проекцией судьбы восстаёт за любой историей.
Это может быть давно похороненная в душе открытость миру, как в рассказе «Забытые желания», или неожиданный перелом в жизни, случившийся благодаря «Проделкам братца кролика». Это свалившийся с неба «Странный хороший праздник», который человек может устроить себе сам, или неуёмные «Дремлющие страсти», обнаруженные в тоскующей душе. Это неосознанное отталкивание от себя чуда, как в рассказе «Розы», и внезапно проснувшаяся вера в возможность счастья, как в рассказах «Немного о любви» или «Хотите – верьте, хотите – нет».
Некоторые поступки героев Ирины Ёлочкиной могут показаться безрассудными, как, например, в рассказе «Два дня из жизни беременной женщины», предпринявшей опасное путешествие на свидание к мужу в армию. Однако сколько же за этим явным риском кроется искренности, доверия и настоящего чувства!
История с героем рассказа «Фотография» ненавязчиво напоминает нам простую истину о том, что не всё золото, что блестит, не всегда наружная человеческая красота подразумевает красоту душевную. И наоборот.
Проза автора часто выстроена именно на этих противопоставлениях внешнего и внутреннего в людях. Персонажи Ёлочкиной порой слишком непосредственны, тяжеловаты в общении, нетактичны или шумливы, но как раз в тот момент, когда мы готовы воспротивиться подобному поведению, мы вдруг обнаруживаем в них скрытый свет и безграничную простоту и доброту, столь редкие в современном мире.
«Нежданный гость» в одноимённом рассказе заявляется из провинции в благополучную семью, куда был приглашён лишь из приличия. И за этой ситуацией проглядывает вся наша сегодняшняя разобщённость, неумение радоваться мелочам и нежелание что-то менять в своей судьбе.
Люди могут внешне казаться не слишком глубокими, как, например, героиня рассказа «Евдокия и Африка», стремившаяся во что бы то ни стало побывать в Марокко и мечту эту осуществившая. И что, казалось бы? Финиковые пальмы, катание на ослике, шумный базар, диковинная еда – в этом был весь смысл? Нет, приостанавливает нас автор:
«Мечта, она, знаете ли, только на первый взгляд кажется каким-то баловством или игрой фантазий. На самом деле человек без мечты и суетится больше без надобности, и скучает чаще без повода».
А Евдокия в подобном никогда замечена не была. Не случайно она постоянно напевала: «Как прекрасен этот мир, посмотри!»
Если приглядеться внимательно, то внешне неприметные персонажи Ирины Ёлочкиной схожи в главном и очень ценном в человеке: они любят жизнь, ценят каждое её мгновение, уважают всякого встреченного на пути и стремятся устроить собственное счастье не в ущерб окружающим. Потому и мы тотчас проникаемся к ним сочувствием и нежностью и желаем, чтобы всё у них сложилось по-человечески в самом лучшем смысле этого слова.
Мы сострадаем неустроенному таксисту Степану, до солидного возраста не сумевшему создать семью, и понимаем, что причуды и особенности каждого человека вполне могут и должны находить понимание и отклик в этом мире. Потому и радостно становится на душе, когда рассказ «Степан и Степанида» обретает свою законченность и в событиях, и в названии.
Глубинной грустью и сопереживанием героям полон рассказ «Этой зимой была весна». Частая нынче тема амнезии вдруг получает в плавном авторском повествовании глубинный психологизм и восхищение женской верностью и надеждой.
Какой-то несказанной нежностью веет от рассказа «Клавдия». В нём говорится о любви неосуществившейся, но разлившейся вокруг несчастной женщины тихим природным половодьем. О счастье жить и пригодиться там, где родился. О великой благодати, уйдя, смиренно раствориться в окружающем мире:
«Стояли такие же морозы, как и год назад. Всё так же шаром смотрело из тумана солнце. И тот же лес напротив деревни, воздушный от инея. И снега, снега…»
Пронзительное чувство поселяет в душе «Поздний листопад». Обычное в старости тяготение одиноких людей друг к другу – но как часто оно встречает осуждение или насмешки окружающих. Автор позволяет нам тактично присмотреться к потаённым движениям души человеческой и почувствовать себя на месте героев. Редкостная для сельского жителя поездка в театр затрагивает в пожилых персонажах столько новых струн, что рождает надежды на перемены.
Особая тема в творчестве Ирины Ёлочкиной – рассказы, написанные от первого лица. Они составляют треть сборника и собраны в его конце, вроде бы и отъединённые от большинства текстов, но в то же время бесконечно им родственные. Разница лишь в том, что в них Ирина вспоминает собственное детство, прошедшее на Вологодчине. И не перестаёт удивляться тому, сколь удивительные, настоящие люди жили в уходящем времени.
Каждый, кто, так или иначе, связан корнями с деревней, – а она прописана в каждом из нас! – отыщет в описанных мелочах детства собственные и боль, и счастье, разворошит в душе то лучшее, что свойственно людям, живущим на лоне природы собственным трудом и собственным умом. Говоря об этом, хочется привести множество строчек в доказательство сказанного, но разве ж можно цитировать всё подряд?! «Звуки и запахи счастья» – так сказала сама Ёлочкина об «Островке моего детства», на котором жить бы и жить, не покидая его, набираться душевных сил.
Они, эти силы родной земли, и двигают пером писательницы, с первой книги заявившей о себе как об авторе зрелом, сразу нащупавшем свой профессиональный путь. Обычно в таких случаях хочется отыскать разгадку успеха. Например, какими художественными средствами получается так воздействовать на читателя, проникать в его душу мгновенно и навсегда?
А ответ быстрый не находится, потому что, кажется, и секрета-то никакого нет. Ирина Ёлочкина использует очень простой и ясный сдержанный язык, не призывает на помощь яркие эпитеты или сравнения. Даже диалектизмы, которые так и просятся в прозу о деревне, очень редкие, почти случайные гости на её страницах. Её стиль под стать тем, о ком она пишет, под стать людям, не избалованным обстоятельствами, роскошью быта и особыми дарами судьбы. Но в её языке, как и в этих людях, есть явное чувство собственного достоинства, сознание своего места в жизни и необходимости прожить её честно и без греха.
Подобное приятие судьбы рождает особые характеры, и их, таких, множество на Руси. Каждый, кто вглядывается в своих земляков с глубоким искренним интересом, не может не вылепливать их в слове. И не удивительно, что они так узнаваемы у разных авторов, любящих свой народ.
Не раз во время чтения рассказов Ёлочкиной я вздрагивала, как от ожога, потому что узнавала старых литературных знакомых. Вот отрывок из рассказа «Поздний листопад»:
«Когда-то он участвовал в местной самодеятельности при клубе, сценки они там разные ставили, песни пели, стихи читали. С тех пор Василий и помнил наизусть несколько стихотворений, а выпив, любил декламировать их с выражением… Гости оказались людьми учёными, много где побывали за свою жизнь, много чего видели, и Василий любил, когда они заходили к ним почаёвничать…»
Господи, да это ж «Срезал» начинается! А в конце рассказа звучат явные интонации «Сапожек»! А в середине – не по тексту, а по состоянию – явная цитата из рассказа «Думы»:
«Вот так и жизнь, – подумал, вздыхая, – как этот огонёк, – он снова посмотрел на небо. – И что там за бесконечность такая непостижимая? Как это может быть: ни конца, ни края?!»
А в «Нежданном госте» и того больше: сидит герой по имени Николай и размышляет вслух:
«Чего, кажется, ещё человеку для счастья не хватает?.. Жизнь-то одна, и, вроде, всё – главное, хрен его знает…Иногда, знаешь, так душа заболит! Незнамо от чего…»
Боже ж мой, думаешь, погружаясь в подобные строки: ведь это честные и звонкие отголоски самого Василия Шукшина! Большинство героев Ирины Ёлочкиной тоже живут на разрыв между городом и деревней, между показным и настоящим, между ложью и правдой, между отчаяньем и надеждой. Но вспоминается нам после прочтения почему-то только свет и тепло – всё то, чем мы были богаты в детстве. И не истребить этого в нашем человеке, пока есть писатели, способные дополнять и дополнять галерею истинно русских характеров.
2015