Укутавшись снегом, земля пыталась согреться. Но сибирский мороз немилосерден. Проникая в недра, он забирал последние крохи тепла, превращая их в пар, а пар — в ледяной туман.
Припозднившиеся прохожие спешили домой. И невозможно было представить, что кто-то способен прогуливаться в столь лютую стужу.
По неспешному шагу, тёплой пуховой шали и длинному пальто в худенькой одинокой фигурке можно было угадать старушку.
Она шла, взволнованно оглядываясь по сторонам и выкрикивая чьё-то имя. Кого можно было искать в столь неурочный час?
Мы поравнялись. Она подняла взгляд, и я остолбенела — в нём читалась просто нечеловеческая мука!
— Вы не видели Рэма, маленького белого пёсика с чёрным ухом и пятнышком на спине? Хожу, ищу, а он как в воду канул. Мне люди говорят: не ищи, бабка, он умирать ушёл. Двенадцать годков всё-таки. Для собаки это солидный возраст. А мне не верится. Как же так? Вроде бы и не болел вовсе. Он уже давно ушёл, с неделю назад. Я его искала, звала, но всё без толку. А вчера иду, смотрю, а он свернулся калачиком и лежит на снегу. Рэм меня узнал, обрадовался. А уж как я была рада! Говорю ему: Рэмушка, где ты был?! Пойдём, мой хороший, я тебя накормлю, согреешься. Он побежал к дому, а я следом. Мы уже почти пришли. Он свернул за угол, я за ним, а там — никого. Как сквозь землю провалился. Не мог Рэм заблудиться — свой дом он хорошо знает.
Как подумаю, что он в такой мороз да на улице, аж плохо становится. Собираюсь и иду. Уже и не представляю, где искать... Мы ведь с ним как родные. Столько лет вместе. Бывало, утром встану, а он уже тут как тут. Тошно одной.
Если вдруг увидите Рэма, приведите, или меня крикните. Я в том доме живу. Вон окна на втором этаже, которые не светятся.