Качели. 3. Уходя, оглянись...

Ирина Дыгас
                ГЛАВА 3.
                УХОДЯ, ОГЛЯНИСЬ…
                http://www.proza.ru/2017/03/27/2465

    Что-то менять в жизни уже было поздно – это Стёпка понимал чётко: инвалидность плюс бездетность.

    «Кому такое ущербное счастье нужно? Вот и терплю закидоны Ленки, любя её и дочку до безумия. А насчёт бесплодия… Убедился уж неоднократно. Часто изменял жене – не мог отказать в ласке мужской женщинам, так и не нашедшим пару. Мужиков выкосила тюрьма, пьянка, наркотики и импотенция, вот и маялись бабоньки, на стенку лезли от желания, деток хотели. Не повезло им со мной – ни у одной от меня их не было.

    Тяжело завздыхал, перебирая имена и лица в памяти.

    – Значит, та авария только на миг встряхнула мой организм. Выздоровев, я вновь стал стерилен. Так-то, Стёпка-Заклёпка… – погрустнел до слёз. – А Леночка-то здорова – Танечку родила! А других больше не будет. Доказательства? Да подставляй карман – навалю сейчас!

    Беседовал сам с собой вслух в пустой квартире.

    – Сколько баб тебе отказали от дома, когда поняли, что ты “пустой”? Что не дождутся и до Морковкина Заговенья от тебя деток? Десять, пятнадцать? То-то. Привечают те, кому секс нужен и только, а таких – раз-два и обчёлся, – выдохнул бурно, покачал русой головой. – Ленок беспокоилась напрасно. Даже не предохранялся после больницы, всё хотел, дурак, новых подтверждений, что здоров и способен стать отцом… Не получил, не вышло».


    Время шло.

    Когда понимал, что нажился в одиночестве, что сыт по горло тишиной, чистотой и покоем, звонил медиуму.

    – Дорога дитя светлая, прямая…

    Тихий голос цыганки всегда успокаивал особыми интонациями и оттенками.

    – Жизнь к ней будет щедра и благосклонна, но при условии, что семья не разрушится, и ваша связь не разорвётся. Вы знаете, Степан, что это повлечёт за собой: на месте разрыва тут же прикрепится другая нить! Не допустите этого – второй раз мы будем бессильны вмешаться: он полностью завладеет её разумом, безумие станет неизбежным.

    После разговора или общения в Инете Стёпа доставал заветную книжицу, куда вписывал новые молитвы и заговоры под диктовку ворожеи и начинал вечерами, лёжа в опустевшей супружеской постели, читать их при свете семи церковных свечей.

    Когда трёх дней хватало, а когда и семи, но воздействие всегда было одинаковым: утром Лена готовила завтрак, Тата лопотала, коряво разговаривала, кормя куклу своей кашей, по квартире витали восхитительные ароматы стряпни и истинного семейного счастья.


    Когда позвонили из больницы и напомнили, что срок очередной операции близок, подумав, Степан отказался.

    – Гарантий не дают вообще никаких – нечего и ногу резать. Ещё инфекцию какую занесут для полного счастья.

    – Может, передумаешь? – Лена не совсем понимала мотива отказа. – Снимок что показал?

    – Видоизменений и новообразований нет. Чувствую себя прекрасно, силы прежние, сон и аппетит на уровне. Проблема одна – негнущаяся нога. С этим можно жить и свыкнуться. Не переживай, милая, – тепло улыбнулся, полыхнув серыми добрыми глазами. – Обещаю: если почувствую себя плохо, тут же сам поеду в клинику. Когда есть средства, найти хорошего хирурга не проблема, – сменил тему. – Что с твоей лицензией?

    – Продлили. Восемь детей. Мама в восторге. Подумываю о второй воспитательнице. Студентку, пожалуй, приглашу…

    – Ты чувствуешь себя нехорошо? Нагрузки? – вскинулся, побледнел от волнения.

    – Остынь! Я в порядке. Это для детей. Две воспитательницы рядом, две мамы.

    – Тебе решать, конечно, но, по-моему, ты и сама великолепно справляешься. Детки визжат от радости, когда идут в твой садик! И их папаши тоже! – рассмеялся, поцеловал руки насупившейся жене. – Слышал, в курсе свары.

    – Вованыч разболтал?

    – Нет… Не помню. Кто-то во дворе, – сделал вид, что пытается вспомнить. – Собачники, что ли, беседовали?.. Не вспомню никак, прости. Не в этом дело. Они и рассказали, что там за сцена ревности приключилась. Кино бесплатное! Деревня большая – всё все знают!

    Усмехнулся, но быстро свернул веселье, чтобы не разозлить нервную по природе супругу.

    – Глупая баба, и только. Я не вижу их мужей в упор! Для меня они лишь родители детей.

    – Знаю, родная. Сочувствую от души, поверь. Мне это тоже знакомо: привозишь заказ на адрес, а там мужик открывает и лезет сразу в драку. А я только деталь его жене для «Зингера» привёз! Так дурака и спрашиваю: «Сами будете устанавливать и тестировать? Если да, я снимаю гарантию и ответственность полностью. Деньги на базу и я отчаливаю», – усмехнулся лукаво, покачал головой, поглядывая на Лену. – Глупость людская неистребима. Какой смысл ревновать и лезть в драку, если любовь этим не сохранить и не вернуть?

    – Стёп… – села напротив, напряглась, побелела лицом, губы посинели, – брось меня. Сколько будешь мучиться и позориться? Я тебя недостойна, пойми!

    – Я тебе надоел?

    Не поддался на провокацию, держал эмоции под контролем. Взял её руки в мягкий плен, поцеловал ласково и нежно.

    – Стал противен?

    – Я же стерва! Истеричка! Как терпишь?..

    – Люблю. И всегда буду любить, поверь. Ты нужна мне любая, даже безумная.

    Притянул на колени, стал целовать каменное лицо, шею, ключицы, прикусывать кожу.

    Вскоре закрыла глаза, расслабилась, задрожала, застонала.

    – Пошли в нашу спаленку, Ленка-Пенка моя… Желанная…


    Степан со страхом ждал третьей годовщины смерти Летова. Заранее попросил ворожею обновить ритуал, читал за девять дней до даты ночами молитвы… Пронесло: ни истерик, ни бессонницы, ни морока.

    Через сорок дней она в очередной раз закатила скандал из-за пустяка и ушла.

    Вернувшись в пустую квартиру, прибрал, разложил разбросанные вещи на места, что-то сунул в стиральную машинку. Пока стиралось, вымыл посуду, навёл идеальный порядок на кухне, сварил и выпил кофе с Ленкиными печеньями из овсяной муки с изюмом – отвлекался. Тщетно.

    Поняв, что тревога не уходит, позвонил тёще:

    – Встречайте. Едут. … Без повода. Бушевала. … Держусь, спасибо. … Забыла Таткину куклу – пришлю сейчас с Вованычем. … Да, он славный. … Нет, не боюсь. Уйдёт к нему – вернётся быстро. … На меня непохож! – рассмеялся громко и чисто, даже в мыслях не допуская плохого. – Это сила привычки, особый уклад, общая память – чего у него с ней нет. … Да, уверен абсолютно, не переживайте. … Пока!

    Тут же вызвонил друга и отдал сумку с потеряшками для потеряшек.

    Тот поскакал по ступеням вниз с радостью, на что Стёпка лишь фыркнул беззлобно: «Радость нечаянная нашему недотёпе толстопятому…»

    Развешивая вещи на верёвках в закрытой лоджии, увидел сквозь боковое стекло силуэт Нины из соседнего подъезда. Махнул рукой в приветствии, тут же позвала жестом к себе. Кивнул, показав пальцами «пять минут».


    Через десять минут сидел на чужой кухоньке и чинил перегоревший электрический чайник.

    Слушая замшелые анекдоты, вежливо смеялся, отбивался здоровой ногой от радостных бросков хозяйской таксы Тоси, успевая работать и гладить коричневую шёрстку, трогать холодный мокрый нос, заглядывать в такие преданные глаза, которые на что-то надеялись и чего-то сказочного ждали, как и сама Нина. Тайком вздохнул: «Знакомая обстановка».


    Вечером Нина позвонила, дрожащим голосом прошептала девственное и стеснительное «жду».

    Пошёл, подмигнув нарочито возмущённому Георгичу:

    – Я в местной командировке.

    – Ходок трёхногий! – получил привычное в ответ.

    Рассмеялся лишь и прибавил шаг.

    Приводить кого-либо в свою квартиру было немыслимо! Семейное ложе и площадь – святое и неприкосновенное таинство.


    Такие вояжи по разным адресам продлятся до тех пор, пока тёща не пришлёт сообщение на телефон: «Хандрит».

    Тогда Стёпа деликатно и трепетно попрощается с Ниночкой (или другой) и вернётся в свою жизнь: ждать, молиться, смиренно читать заветную книжицу на ночь при свечах, радоваться возвращению жены и дочки, купаться в счастье и страсти, любить неистово, до самозабвения, наблюдать первые признаки срыва, отбиваться от несправедливых нападок, ограждать любимую от слухов и сплетен, терпеть истерики и снова смотреть, как она, обезумев на время, бежит от него и себя прочь…

    Вздохнёт лишь: «Качели жизни начинают свой разбег. Всё по новой…»

                КОНЕЦ.

                Март 2017 г.

                Фото из Интернета.