Мой кусочек мира во вселенной!

Вот  говорят, что с годами люди становятся всё сентиментальней и частой гостьей становиться ностальгия по прожитым годам, особенно по  малой родине, по детству и юности, особенно если ты так давно в разлуки с ней, с этим кусочком мира во вселенной!  И я от этих чувств не смогла уйти, и меня очень часто  воспоминания уносят в мою маленькую и прекрасную деревушку, которая затерялась в берёзовой роще с бесконечными полями и лугами, цветущими такими прекрасными  полевыми цветами. И конечно в моё детство... Юность...Которая видится сквозь дымку, словно розовый туман деревенского, летнего утра! Вспоминается так отчётливо в деталях и детство наше озорное, как например, мы девчонки с мальчишками разоряли сорочьи гнёзда, как пекли их на костре и ели, хотя дома, порой не поедались и куриные яйца. А вот память выхватила картинку, как ранним утром, когда уже вся техника в поле, воду питьевую и техническую, а так же горючее  тракторам подвозили, на тракторной тележке, на которой находилось две какие - то ёмкости. Плохо помню какие, наверно уже металлические... Одна с соляркой, а другая конечно с технической водой и стояла небольшая бочка с солидолом, для смазки ... И всё это подвозил тракторист на тракторе  "Беларусь,"  на поля и этим трактористом был мой отец. И часто в обеденное время трактор с тележкой стоял возле нашего дома около ворот, пока папа обедал. И мальчишки потихоньку от папы брали вот этот солидол для смазки своих железных коней - велосипедов. Отец  конечно всё это знал, но делал вид, что не замечает... Раньше народ был добрее,  понимали, что где мальчишкам, то взять эту смазку, когда в доме, не техники, даже телеге не было! Часто мальчишек выручал старый конюх дед Ожеред, чего только у него не было в шорницкой. Как любили мальчишки нашей деревни бывать у него, а как же, и камеру поможет заклеить, и звёздочку на велосипеде заменит, и ниппелями выручит, и нечего взамен не возьмёт! А вот помню отчётливо другого жителя -   нашего деревенского водовоза.  Я уже как - то рассказывала, что воду для питья и приготовления пищи всей деревней брали из общего колодца. Только там была пресная и вкусная вода, а в остальных колодцах, что были выкопанные почти в каждом дворе, вода была такой солёной, словно рапа, что пригодна была только для полива, для питья скота, для уборки, а вот для стирки и для бани она была не пригодна. Поэтому выручал всех жителей нашей деревушки вот этот большой колодец, который берегли, как зеницу ока! Так вот, кто не мог принести воду на руках вёдрами или на коромыслах, или не успевал ранним утром, а  днём жители деревни были всегда заняты работой и особенно зимой, потому что день был очень коротким и холодным, воду по домам развозил взрослый дядька по фамилии Банбан. И мне тогда в детстве, он казался такой злой, что я боялась подавать ему монетку ... Воду он возил  в деревянной бочке, которая располагалась лёжа на телеге летом, а зимой на санях, сверху была крышка и на бочке сбоку на крюке висело большое ведро... Дядька  проезжал по улице и громко кричал - Вода! Кому воды! Когда мы подросли, то летом воду носили коромыслом, сначала я, а потом уж и моя младшая сестрёнка, а вот зимой воду брат возил на санках уже флягой. Водой старались запастись в прок  ранним утром. И поэтому мама поднимала нас по раньше за час до школы, что бы мы не пропустили нашего деревенского водовоза, развозившего воду по домам  трижды - по утрам, в середине дня и по вечерам... Помню одно раннее, летнее утро, когда услышав - "Вода!" "Кому воды" прибежала к сердитому дядьке - водовозу и торопясь потеряла монетки и так испугалась, что не могла  слово вымолвить, а он легонька щёлкнул меня по носу и сказал -"Чё, дурёха молчишь, монеты поди проглотила?!!" И налив мне воды полную флягу, засмеявшись, сел на свой облучок и повёз дальше по улице воду остальным селянам, крича своё постоянное - "Вода! Кому воды!"  Но очень часто память рисует мне наши берёзовые околки и перелески, заросшие высокой зелёной травой и небольшие поляны сплошь цветущей земляникой, отчего полянки казались белыми. И утренний туман, который висел, как молочная завеса, прятал всё, как шапка невидимка и только рассеиваясь он показывал все красоты окрестности, которые блестели росами под лучами солнца! А какие места были на лугах сенокосных, красоты казалось, такой невиданной, красуясь всевозможным разноцветьем полевых цветов - это и ромашка из снега и солнца, это и васильки небесного цвета, это и душистый, розовый дикий лук, это мои любимые лесные, синие, как небо, колокольчики, что тронь зазвенят, задрожат... Это и нежный иван - чай, что рос только на окраинах лесов и пшеничных полей, это разнообразная "кашка", что пахло до умопомрачения и была разной по цвету и форме  цветков - белой, похожей чем - то на цветки черёмухи, что цвела большой шапкой, то жёлтая похожа чем - то на мимозу. Рос тут же и розовый тысячелистник, и огромными шапками желтела пижма, в высокой траве тянулась петляющая вика, то совсем розовая, то синяя она особенно выделялась на фоне желтых цветов и почему - то у нас звали горицвет. Между ними непременно красовался клевер и он рос высоким кустом, что с одного кустика можно было нарвать небольшой букетик. Среди всего разнообразия обязательно примоститься медуница и умудриться на одном кустике выкинуть цветочки и розового, и синего цвета. Рос здесь в низинках большими кустами морковник и цвел он белыми огромными зонтами. Непременно весной эти полянки красовались подснежниками, нежно белыми и жёлтыми, как цыплята и конечно белый как снег ландыш, что радовал своим цветением, как нежностью, так красотой, что утром по росе казалось, что он плачет. И с белых колокольчиков свисала красивая "капитошка" росы, словно слеза и казалось тронь их, и они задрожат, запоют песню о весне! А сколько тут на лугах, да на полянках и лужайках самой деревни желтело одуванчиков, сменяясь потом на белые его головы и ветер разносил его парашютики повсюду и казалось идёт снежок лёгкий и тёплый. И всё это он мой самый маленький кусочек огромного мира... Моя малая родина, моя деревня, с её лугами, лесами и полями, что нет роднее!