Венесуэлец в городе на Неве

Александр Попов 8
В Москве есть Ленинградский вокзал. Его еще вроде бы не переименовали, как сейчас стало модным среди реформаторов переименовывать все.
Еще, кстати, модно стало сносить памятники, либо передвигать их с места на место. Своеобразный реформаторский зуд чиновников, депутатов, активистов, мимикрия и симуляция бурной деятельности.
Изначально Ленинградский вокзал назывался Николаевским (1855 - 1923), потом пришел черед называться Октябрьским (1923 - 1937), а в 1937 году его снова переименовали, и он стал Ленинградским в Москве. В 1975 году в главном зале Ленинградского вокзала был установлен алебастровый бюст Ленина на высоком постаменте (скульптор Л.А. Месса).
Таким я этот зал и запомнил в 1996 году, когда с венесуэльцем Гильермо Сандовалем отправился в Питер, чтобы там посмотреть, как наши мастера ведут работы по завершению ресторана быстрого питания на Невском проспекте.
Приехали мы на Московский вокзал, который в Питере. Там, в центре зала, нас уже не провожала, а встречала скульптура вождя мирового пролетариата, автором которой являлся все тот же Л.А. Месса.
Интересная картинка получалась в то время: в Москве Ленинградский вокзал был с Лениным, а в Ленинграде Московский вокзал был также с Лениным.
Позже, правда, со сменой эпохи, в 1993 году на каждом из этих вокзалов на месте вождя появился бюст Петра I.

***
Нашей задачей с Гильермо было устроиться в гостинице, посетить строительный объект, убедиться, что там все в порядке, и вернуться обратно в Москву.
Гильермо был начальником столярного цеха при совместном советско-венесуэльском предприятии «РосИнтер». Я у него вроде ассистента. В шутку себя называл «офицером по особым поручениям».
В ведении Гильермо был в Москве деревообрабатывающий цех, участок по отделке мягкой мебели. Рабочие различной квалификации производили барные стойки для ресторанов, столы, стулья, диваны. Все это преимущественно делалось из натурального дерева, то есть из массива, что в наше время производится для элитных клиентов. Также иногда делали стойки с пластиковой отделкой для фотолабораторий и пунктов обслуживания фотолюбителей. Рабочие цеха занимались монтажем этих изделий на новых, строящихся объектах, а также их ремонтом на уже готовых объектах совместного предприятия.
Иногда приходилось даже заниматься изготовлением подиумов, портальных дверей, кессонированных потолков, паркетных полов, а также отделкой стен дубовой или ясеневой вагонкой. В общем дерево было нашей стихией.
В ресторанах и других подобного рода заведениях столярные и плотницкие работы всегда завершали строительный цикл. И поэтому судьбой мастерам столярного цеха было уготовано покрывать и закрывать огрехи предшественников по стройке. При этом времени оставалось мало, сроки поджимали. Все требовали срочного завершения. Если потом вылезали какие-то недостатки, все старались свалить на столярный цех, на отделочников. Такова логика строительного бизнеса.

***
Задача Гильермо состояла в том, чтобы проконтролировать работу и, если нужно, дать рабочим распоряжение довести все до нужной кондиции.
Конечно, нам удалось полезное соединить с приятным и познавательным. За короткий период нашего пребывания в Ленинграде мы бегом пробежались по Невскому проспекту, по набережной вдоль Невы, пообедали однажды в хорошем кафе, где я заказал рыбную солянку, в которой было много чего: и осетровая рыба, и оливки, и лимончик, и …
Гильермо никогда такого блюда не видел и не пробовал, но когда официант нам принес это блюдо, он сразу же по запаху и по виду блюда почувствовал, что это что-то хорошее… Он так и сказал: «Это что-то очень вкусное и пахнет здорово». И действительно, когда мы начали вкушать это первое блюдо, мы испытали настоящее удовольствие.
Изначально для венесуэльца поездка в город на Неве оказалась большим откровением. Он никогда не ездил на поезде. Даже в наши дни на латиноамериканском континенте многие люди не знают, что такое пассажирский транспорт на железной дороге… А тут тебе купе, с полками в два яруса, проводница в поезде, которая принесет тебе горячий чай или кофе, и всякие там сладости, бутерброды… Дорога, вид в окне с красивыми пасторальными русскими пейзажами: березками, сосновыми борами, лесами и перелесками… Просторы!
Для тропического человека все это экзотика. Ровно как и для нас пляжи с пальмами и коралловым песком.
В самом Питере чувствовалось, что люди в этом городе отличаются от москвичей. Немного более спокойные, учтивые…
Еще в поезде я рассказывал Гильермо много о Санкт-Петербурге и его перевоплощениях в Петроград, Ленинград… Рассказывал о блокаде Ленинграда, огромных жертвах жителей этого города, о блокадниках…
Его шокировало, когда он услышал, что во II Мировой войне советский народ потерял 27 миллионов человек.
Шок он испытал, возможно, от того, что население самой Венесуэлы в то время приблизительно равнялось такой же цифре!
Гильермо был далек от политики, без высшего образования, самоучка во всем. К сорока годам усвоил много практических навыков в своем ремесле: читал хорошо чертежи, немного знал азы дизайна.
Внешне он был типичным мачо латино: смуглый, волосы как вороное крыло, худенький, с тонкими усиками. Другие иностранцы почему-то считали, что он похож на пакистанца.
Гильермо, как и полагается настоящему латиноамериканцу, неплохо играл на гитаре и был неравнодушен к слабому полу. Он с удивлением и большим интересом смотрел на российских блондинок и, особенно, на рыжеволосых фурий. "В России латиноамериканца может хватить инфаркт от обилия красивых женщин, - говорил он. - Имея всего лишь одно сердце, можно не выдержать…"

***
И ему, и мне пребывание в городе было очень даже по душе, и Гильермо решил сдать железнодорожные билеты, поменяв их на более позднюю дату, тем самым отсрочить отъезд дня на два, на три.
Пришлось узнавать, где находятся железнодорожные кассы, в которых производится обмен. Начали ловить такси прямо у Московского вокзала.
Фирменного такси ни одного не оказалось, попался «бомбила» на частном, потрепанном автомобиле. Мы ему дали адрес, и он нам объяснил, что ехать не так далеко, но придется немного покрутиться, пересекать канал и т.д. и т.п.
Водитель был немолодой, мужчина лет 60-ти на вид, коренной ленинградец. По дороге многое нам показывал и рассказывал, хотя мы его об этом и не просили... Но, в принципе, его экскурс оказался познавательным и интересным. Чувствовалось, что он хорошо знал город и его историю.
Выяснилось также, что наш новый знакомый был блокадником. Ему, правда, когда началась блокада, было всего лишь 7 лет, но он выжил и многое помнил. Например, как со взрослыми однажды обнаружил и тушил зажигательные бомбы.
Характер у водителя был легкий, общительный, не лишен юмора. Понятно, что все наши разговоры были на ходу. Мы несколько раз пересекли по мосту какой-то канал, углублялись в какие-то старые кварталы питерских улочек и закаулков. Один раз перед нами открылся потрясающий вид: это был храм Спаса на Крови. Нечто потрясающее и неповторимое! 

Гильермо и я были под впечатлением. Да и вообще «старик» (нам в те годы человек 60 лет казался стариком) очаровал моего венесуэльского друга.
Наконец, «старик» нас привез к зданию железнодорожных касс, и мы его отпустили, щедро отблагодарив за столь интересную, хотя и долгую дорогу.
В кассах ушло какое-то время на заполнение всяческих бланков, заявлений, сдачу билетов, приобретение новых, после чего нам нужно было вернуться на Московскую площадь.
Мы вышли на улицу, и я начал спрашивать встречных прохожих, как нам добраться до Московского вокзала.
Один прохожий, удивленно взглянув на меня, сказал:
- Да никуда ехать не надо. Тут совсем рядом. Вот туда до угла дойдете и повернете за угол. Пройдете чуть-чуть наверх и увидите площадь Московского вокзала.
Я слегка опешил и решил лично убедиться в только что полученных сведениях.
- Гильермо, постой здесь, подожди меня…
Бодро рванул в сторону угла, завернул направо и поодаль наверху увидел шпиль вокзала. Чтобы попасть туда, нужно было пройти метров триста.
Повторяю – я опешил вначале, ну а потом мне стало смешно.
- Гильермо, елки-палки, черт возьми, карамба! «Старик» нас надул. Нам никуда не нужно было ехать от вокзала. Все рядом: и вокзал, и кассы. Отсюда немного пройти и за углом вокзальная площадь! «Старик» возил нас целый час по улицам с другой стороны через каналы, чтобы заработать на нас как можно больше!
Я ожидал, что Гильермо разозлится на нашего «старика» за то, что тот «обул нас в лапти». Но произошло нечто противоположное:
- Ха-ха-ха! Прекрасно! Какой шикарный старик, какой macanudo viejo (колоссальный дед – исп.). Он нас так элегантно надул!
И я не увидел в моем венесуэльском друге ущемленного самолюбия обманутого человека, который напрасно потратил деньги. Так ему понравился этот «блокадник», эти ленинградцы и прекрасный город на Неве с его героической историей.

***
В следующем году, летом, Гильермо собрал всю свою семью: жену Маргариту, двух маленьких сыновей, и, оставив третьего, старшего в Москве у своих друзей, направился в Ленинград на десять дней, чтобы познакомиться с городом более основательно. Меня он пригласил его сопровождать.
Там мы сняли в частном секторе трехкомнатную квартиру, в которой можно было жить, как у себя дома. В ней была такая обстановка, как будто хозяева только что отъехали на денек на дачу. Семейные фотографии на стенах, библиотека, посуда, фотоальбомы… На одной из полок я увидел фото известного в те годы эстрадного певца, который, как я понял по дарственной надписи, был племянником хозяйки квартиры.
Одним словом, все было довольно-таки мило и уютно, по-домашнему.

***
В Питере мы посмотрели все, что можно было увидеть за 10 дней.
Но это уже другая история, и о ней я расскажу в следующий раз.

Москва, март 2017 года