-Загубила свою жизнь, - поднимая брови, говорит Анна, как будто только в эту минуту открыла правду. -- Столько лет жила с убеждением, что так нужно, иначе нельзя, а когда-нибудь что-то изменится. Для него делала все, для себя -- ничего. Как долго смогу продолжать ухитряться? -- рассуждает, стоя перед зеркалом, опираясь ладонями со шрамами на доску тумбочки. Бросает в холодную зеркальную плиту усвоенные мысли и жгучую печаль. Ее выцветшие от плача глаза смотрят на отражение в зеркале и расширяются от удивления. Глаза не узнают ее. Это не она, это не давняя Анна, это какая-то бесплотная имитация, неудачная копия.
-- Ну, сколько раз тебя звать?! Иди сюда сию минуту, ты...ты... шматье, - из соседней комнаты слышится пьяное бормотание супруга.
Анна не реагирует. Даже не вздрогнет. Не сегодня. Знает, что он слишком пьян и ничего ей не сделает. Через минуту впадет в алкогольный бред, а она, наконец, отдохнет и спокойно почитает газету.
Уже несколько лет, ожидая мужа, молится о том, чтобы вернулся пьяный: "Боже милостивый, позволь ему напиться, пусть возвращается, когда захочет, пусть пропьет последний грош, только бы вернулся, хоть и на четвереньках. Потом может рыгать, проклинать, я все вынесу, уберу, затащу его в кровать, только бы не было у него сил меня бить".
Милосердный Бог часто выслушивал просьбу Анны. Она была ему благодарна за это. Желая показать как часто, Анна ранним утром ежедневно читала раболепно молитву, ночью клала под подушку четки, перед святым образом зажигала свечку и каждое воскресенье ходила в костел на утреннее богослужение, пока не проснулся муж.
Садилась в уголке боковой лавки и, сложив накрест ладони, говорила со своим Богом. Не вникала, о чем говорил ксендз, чем занимались люди. Она утопала в своей боли, отгороженная от мира хоральным пением, звоном колоколов, шепотом верующих. Молясь в костеле, чувствовала свою близость к Богу и верила, что просьба будет услышана.
- Господи Боже, сделай так, чтобы его уже не было, когда вернусь, -- обращалась Анна к Богу, как к наилучшему другу. -- Я оставила на столе двадцать злотых на виду, чтобы заметил. Хватит на два бокала вина. Господи Боже, проследи, чтобы взял. Обещаю, что не буду с ним разводиться, не выгоню из дома, не подведу тебя, потому что клятву давала. Охраняй меня, у меня есть еще силы работать, заработаю для себя и для его пьянства, только помоги, Боже.
Выходила из костела без тревоги, знала, что Бог выполнит просьбу, и она не застанет мужа дома. Хоть пару часов проведет спокойно, позавтракает, напьется кофе, потом приготовит обед, а потом... С четками в руках, переполненная страхом, втихомолку будет прислушиваться к звукам шагов в коридоре, копания в двери. Прежде чем супруг вломится в квартиру, Анна успеет поставить на стол открытую бутылку вина, закрыться в ванной и тихонько переждать, пока он допьет и упадет на диван или на пол.
Сценарий разработан отлично. Каждое воскресенье выглядело так, словно чья-то невидимая рука тянула за шнурок, а она и муж послушно играли каждый свою роль. Знала, чья это рука. Однако, случались минуты, когда Анна сомневалась. -- Как это? -- задумывалась, наслаждаясь утренним кофе. -- Бог добрый, милосердный, выслушивает молитвы, выполняет просьбы, награждает за добро, карает за зло. Но почему меня награждает злом, которое я причиняю мужу, молясь об этом Богу?
Перевод с польского автор Gra;yna Zda;kowska-Szczeblewska
http://pisarze.pl/index.php/dramat-proza/33-proza/9206-.html