Шли дни, недели, а из издательства так и не было новостей. Жорик устал ждать и решил сам отправиться в редакцию. На улице шел дождь, поэтому бегемотик предусмотрительно натянул резиновые сапожки. И как, впоследствии оказалось, не зря.
В приемной главного редактора было многоживотно. Такого количества авторов за раз Жорик еще не видел. Заняв очередь за сусликом, бегемотик принялся изучать собравшихся. Время шло. Из кабинета Главного редактора никто не выходил, не выскакивал, не вылетал и не выползал. Терпение Жорика подходило к концу.
-Извините за беспокойство, - обратился он к суслику.- Вы не знаете, почему сегодня очередь не продвигается?
Суслик был из простых. Писал преимущественно деревенскую прозу и был словоохотлив.
-Глафира пришла. А уж если она проникает в кабинет, то это надолго.
-А кто это?
Найдя благодарного слушателя, суслик полностью развернулся к Жорику и с удовольствием начал рассказ. Оказалось, что Глафира была старой очковой змеей, писавшей любовные романы. Поскольку печатать самостоятельно свои творения она не могла, машинистками у нее служили мыши, обладавшие отличным слухом, поскольку Глафира не говорила, а нашептывала свои тексты. Если финальный вариант текста ей не нравился, мышь шла в расход. Поэтому по молодости к ней почти каждую неделю посылали новых машинисток. Сейчас змея была уже не та. Мыши были не по зубам, а потому вели себя дерзко. Вот на них-то обычно и приползала жаловаться змея.
Наблюдая, как по коридору туда-сюда скачет кузнечик, пытаясь найти связь между словами подушка, пушка и лягушка для своей новой поэмы «Месть земноводным», которая являлась продолжением всем известного стихотворения «В траве сидел кузнечик», в голове Жорика созрел план.
Соскочив со стула, бегемотик пошел к двери Главного редактора, постучал и, не дождавшись ответа, проник в кабинет. Дверь за ним закрылась.
Жорик вошел как раз в тот момент, когда Глафира уже довольно продолжительное время жаловалась и лила крокодильи слезы. По мокрому полу были разбросаны листки изрядно потрепанной и уже не читаемой из-за воды рукописи. Ее очки валялись под стулом, на голове змеи красовался хлопчатобумажный чепчик в цветочек.
-... Ах, я такая несчастная! Бедная и несчастная... Вы не представляете, как трудно прожить на пенсию змеи. А тут еще эти пятна появились. Вы только посмотрите! – взывала она к порядком измученному Редактору. - Вот тут, в первой трети хвоста...
И змея разложилась на полу и без того маленького кабинета, заняв своей тушей все пространство.
-У вас проблема с пятнами? – поинтересовался Жорик. – Могу порекомендовать отличный пятновыводитель.
Змея замолкла и подслеповато уставилась на вновь прибывшего.
-Ну, что ж Вы тут на полу лежите? Вам плохо? Вызвать скорую помощь?
Перед мордочкой Жорика маячил змеиный хвост. Взяв его в лапу, он подтянул его к голове Глафиры, тем самым выделив себе пространство для прохода к столу Редактора.
Не ожидавшая такой наглости змея, начала задыхаться от гнева и зашипела:
-Воды! Воды!
Жорик взобрался на стол Редактора, открыл графин с водой и налил в стакан. Затем подошел к краю стола и выплеснул содержимое вниз на змею. Глафира намокла, оцепенела и не знала, как себя вести. Рассмотреть наглеца без очков она не могла.
Бегемотик воспользовался ее замешательством и продолжил:
-Дорогая моя, ползите к себе домой. Отдохните. А следующий раз принесите сухой экземпляр вашей рукописи или хвостописи. Уж не знаю, что у Вас там.
Змея послушно развернулась и поползла к двери.
-И еще, милейшая, позвольте дать Вам совет. Чепчики сейчас не в моде. Купите себе шляпку, чтобы завершить свой образ. Думаю, Вам пойдет.
Когда последние сантиметры хвоста скрылись за дверью, Редактор облегченно вздохнул, вытер пот со лба и с благодарностью посмотрел на Жорика.
Но не тут-то было. Жорик сел на край стола, мордочкой к Редактору, свесил нижние лапки и сложил на животе верхние. Оторвав, наконец, взгляд от своих лапок, бегемотик произнес:
-Ну, так как насчет моей Мухи?