Первого апреля день выдался пасмурный. Всё небо было покрыто тучами, изредка накрапывал дождик. Но настроение у Марты было самое бодрое. Ей неудержимо хотелось пошутить, разыграть Эджаза и Ольгу Дмитриевну, и в голове у неё созрел план.
Первым делом ещё до завтрака она отправилась в младшую группу, где работала её новая подруга Жанна и предложила ей позвонить Эджазу, так как она хорошо говорила по-английски. У Жанны тоже заблестели глаза – семнадцать лет, ещё ребёнок, хочется поиграть. Быстро справившись со всеми своими утренними обязанностями, подруги вышли на Политех.
– А что я буду ему говорить? – заволновалась Жанна.
– Скажи: я живу в соседнем доме, часто вижу тебя в окно. Ты мне нравишься. Он поверит! Я его как постригла, так и началось – девчонки сами знакомятся. Ну, он симпатичный, правда! Скажи: давай где-нибудь встретимся!
Весело хихикая и подпрыгивая на ходу от предвкушения удовольствия, они добрались до автомата на углу. И начали. Эджаз был ещё дома, взял трубку.
– Hi! You don’t know me, but I know you. I live in neighborhood and see you every day. I like you… – и так далее, но не очень далеко, потому что Эджаз бросил трубку.
– Фу, как невежливо! – огорчилась Марта. – Звони ещё! Нам надо назначить ему свидание!
Они снова позвонили. Он, видимо, успел в это время проконсультироваться с Ольгой Дмитриевной, потому что сразу спросил:
– Will I speak with Martha?
Но Жанна вошла в роль. Она ответила, что никакой Марты не знает. Та в это время зажала нос и рот, чтобы не выдать себя случайным звуком, но ей неудержимо хотелось рассмеяться. Они снова ни о чём не договорились. А когда позвонили в третий раз, трубку взяла Ольга Дмитриевна и важно сообщила, что Эджаз уже ушёл. «Ну, погоди, бабушка, я и до тебя доберусь!» – пробурчала Марта. Но вообще она была довольна. Интересно, скажет ли он ей об этом происшествии вечером? И если скажет, то что именно?
Теперь пришла очередь Ольги Дмитриевны. Марта распрощалась с Жанной и отправилась на почту. На неё накатила такая волна озорства, что она действовала, даже не задумываясь – первое апреля и есть первое апреля.
На почте, которая находилась здесь же по соседству с садиком, она взяла чистый бланк для телеграммы и написала: «Я знаю, кто убил Си-си. Миша». Ольга Дмитриевна обожала Санта-Барбару, смотрела её вечером и утром повторение, а Си-си был одним из главных действующих лиц, так что Марта не сомневалась, что бабушка поймёт, что это шутка, и ей будет весело и приятно.
В прекрасном настроении она опять вернулась на работу. Оставалось только дождаться вечера.
День пролетел быстро в заботах и хлопотах, потом ещё пришлось отсидеть несколько лекций в колледже...
Когда Марта добралась до дома, было уже темно. Свет горел и в комнате, и на кухне. Она поднялась на пятый этаж.
Дверь открыла Ольга Дмитриевна. Это было необычно.
– А где Эджаз?
– Да, вот, – и она начала очень забавно, в лицах, рассказывать, что «какая-то паршивка звонила ему целый день, понимаете, объяснялась в любви по-английски, и вот теперь он ушёл на свидание, а со свидания так быстро не возвращаются».
Марта прошла в их комнату, переоделась, попутно заглядывая во все углы. Она была уверена, что Эджаз где-то спрятался. Но его нигде не было видно. Она искала даже на балконе. Ольга Дмитриевна ходила следом.
– Ушёл! Собрался и ушёл!
Она знала: нет, он не мог уйти. Он всегда так скучал по ней, а сегодня ещё были занятия. Ну, пусть посидит, если ему так нравится!
Она пошла на кухню и села ужинать.
Ольга Дмитриевна пришла сюда же и продолжила рассказ:
– А я получила какую-то странную телеграмму: то ли Миша кого-то убил, то ли Мишу убили.
Марта поскорее набила рот едой и только кивала. Эта роль оказалась ей не по силам – её так и распирало от смеха. А Ольга Дмитриевна продолжала, точно ничего не замечая:
– У меня начальница почтового отделения – моя давняя знакомая. Она знает, что я старый человек, и, если какая-то особая телеграмма приходит – кто-то умер или заболел, она всегда сначала звонит мне по телефону. Вот она мне звонит и говорит: Ольга Дмитриевна, вы только не волнуйтесь, тут телеграмма вам пришла… у меня руки-ноги так и подкосились. Я уже знаю: это что-то стряслось. Села, потом говорю: «Читай». Там… э-э… вот она, – она достала из передника листок и прочла: «Я знаю кто убил Сиси Миша». Мы с ней ничего не поняли. Я давай звонить Мише домой. Его нет. У жены спрашиваю: «Где Миша?» А она: «Что случилось?» Я говорю: «Он кого-то убил».
Тут Марта не могла больше сдерживаться и фыркнула на всю кухню. Но Ольга Дмитриевна продолжала с самым серьёзным видом:
– Давай я звонить ему в институт. Там какое-то важное совещание. Но я говорю: «Зовите мне Мишу! Мне надо знать, что он живой!» А сердце у меня ды-ды-ды, ды-ды-ды. Миша рассердился, говорит: «Мама, кто мог так с тобой пошутить? Ты эту телеграмму не выбрасывай, я узнаю, из какого почтового отделения она отправлена. Я его еле уговорила: «Да не надо, Мишенька! Сегодня первое апреля! Наверное, кто-то из твоих друзей пошутил». Он так сердился!
После этих слов шутнице стало уже не так смешно, но тут, решив, что наступил нужный момент, появился Эджаз.
Они поужинали вместе, вошли в комнату, и он начал расспрашивать:
– Марта, это ты мне утром звонила?
– Утром? Нет.
– А кто? Твоя подруга?
Она притворилась непонимающей и тут, незаметно для себя, вошла в роль: «Как, кто-то звонит тебе, в то время как я на работе? И ты болтаешь с ней по телефону?» Она почувствовала себя обиженной. Она была убедительна – даже слёзы показались на глазах. Эджаз поверил, бросился утешать, просил прощения.
А когда они вместе вышли из комнаты, и Ольга Дмитриевна спросила:
– Ну, как, призналась? Это всё её работа? – Эджаз воскликнул:
– Нет, мама, это не Марта. Она ничего не знаешь!
Ольга Дмитриевна переводила взгляд то на одного, то на другого, и никак не могла понять: кто же из двоих пытается её одурачить?
отрывок из 3-ей части романа "Пришелец"